Текст книги "Детективный романс (СИ)"

Автор книги: Ксеня Роу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава двадцать пятая

– Динуля, ты вчера так поздно пришла, – аккуратно начала мама. – И, по-моему, у тебя никогда не было красной кожаной куртки.

Красная куртка принадлежала Афродите555. Дина уже не помнила, куда ее швырнула, когда они вошли в квартиру. Больше всего ее волновало то, как преодолеть расстояние до комнаты, не разбудив родителей, а куртки, туфли, сумочки – это мелочи, с ними можно было бы разобраться и утром. Наступило утро и пришло время разбирательств.

– Мам. – Дина сделала глоток чая. – Мы с подругой ходили на концерт. У нее там небольшой инцидент случился… В общем, с парнем она поссорилась.

– Динуля. – Мама посмотрела на нее с осуждением. – От того, что девочки ругаются с мальчиками, в комнате перегаром не несет.

– Ну, выпила Анька немножко, – не смутилась Дина, придумав на ходу имя новой знакомой. – Залила горе, так сказать.

– Кошмар какой! – всплеснула руками мама. – Дина, с кем ты общаешься? Мы с твоим папой тоже, знаешь ли, ссорились в юности, но не могу представить, чтобы я лакала водку после этого!

– Мамочка, водки не было. – В этом Дина была не уверена – возможно, Афродита555 пила и абсент, но маме об этом знать было необязательно.

– Какая разница? Я, конечно, не видела эту девочку, но мне не очень приятно, что она находится в нашей квартире.

– Ладно. В другой раз я ее оставлю на улице. Пусть человека ограбят, изнасилуют, убьют…

– Дина!

– Мама! Ты не опаздываешь? Вы во сколько с бабушкой уезжаете?

Мама посмотрела на часы, охнула и засобиралась уходить. Дина, конечно, не избежала прослушивания лекции о важности правильного выбора друзей.

Когда за мамой захлопнулась дверь, Дина прошмыгнула в комнату. Афродита555 дрыхла без задних ног, хотя была почти половина одиннадцатого.

Она и сама не знала, почему притащила девушку домой. Действовала Дина почти интуитивно, не раздумывая: шансы на то, что Афродита555 спокойно отоспится где-нибудь на диванчике в лаунж-зоне или без приключений доберется до своего дома, были ничтожно малы.

Дина сдернула с нее одеяло и крикнула:

– Рота, подъем!

Девушка недовольно оторвала голову от подушки и посмотрела на Дину из-под полуопущенных век:

– Че?

– Пора просыпаться, говорю.

– Ты кто?

– Твой персональный Чип и Дейл, – хмыкнула Дина. – Мы вчера с тобой на концерте были.

– А, помню. – Афродита555 села на кровати. – Точнее, концерт – помню, а тебя – нет. А мы где?

– У меня дома. Ты упорно отказывалась назвать свой адрес.

– И ты меня к себе приволокла?

– Ну да.

– Ну ты даешь! – восхищенно выдохнула Афродита555. – Слушай, ты не обидишься?

– Что?

– Как тебя зовут?

– Дина.

– А меня Таня.

Дина усмехнулась:

– Надо же, я почти угадала.

***

Таня вышла из душа в Динином халатике, замотав голову полотенцем. Дина отметила, что без броского макияжа, в домашней одежде она выглядит чуть ли не вдвое красивее.

– А почему у тебя ник – Афродита? – поинтересовалась Дина, ставя перед Таней огромный стакан воды.

Она жадно опустошила почти половину и сказала:

– Потому что я богиня. А 555, потому что богинь много. – И рассмеялась.

– Самокритично.

– Ну а что? Я иллюзий не питаю. – Таня допила воду. – Можно еще?

Дина подвинула к ней стеклянный графин.

– Спасибо тебе. – Таня подперла голову рукой. – Не знаю, где бы я сегодня могла проснуться, – если бы вообще проснулась – но твой дом точно один из лучших вариантов.

– Да ладно, – отмахнулась Дина. – Девочки должны друг другу помогать. Часто ты так…

– Развлекаюсь? – подсказала Таня. – Ну… Бывает. А чем еще заняться?

Такая постановка вопроса Дину озадачила. Действительно, чем еще можно заниматься, кроме как напиваться до потери сознания?

– И правда, – пробормотала Дина. – Ну ты хоть бы брала с собой кого-нибудь. Для безопасности. Парня, что ли.

Таня недобро ухмыльнулась, развязала пояс халатика и ткнула себя пальцем в предплечье:

– Вот такую мне безопасность парень обеспечивает. Нравится?

На коже желтел синяк. Судя по оттенку, ссадине было уже несколько дней.

– Боже мой, – проговорила Дина. – Он тебя бьет?

– Воспитывает. По крайней мере, сам так говорит.

– Какая интересная методика, ему бы учебники писать. И зачем ты это терпишь?

– А куда я денусь? – округлила глаза Таня. – Живу я с ним, на его бабки. А бабок у него – дай бог каждому.

– И оно того стоит?

– А у меня выбор есть? Не, можно найти кого-нибудь другого. Он меня за бесплатно лупить будет.

– А найти того, кто бить не будет – не вариант?

– Мы друг друга не поймем, – повела плечиком Таня. – Судя по твоей хате, ты живешь и горя не знаешь. У меня своя история. Если я от него уйду, мне вообще можно венок похоронный заказывать. Ты знаешь, кто у него папаша?

– Не знаю. – Дина сделала вид, что копается в телефоне, нажала кнопку «запись» в диктофоне и предложила: – Расскажи, если хочешь. Тем более, у тебя голова еще не высохла.

***

– …Короче, менту этому тоже досталось. Из полиции его попросили, но я эту семейку отлично изучила – они вряд ли успокоятся, пока он не сдохнет. Знаешь, мне иногда стыдненько бывает: он все-таки за меня заступился. Но что мне делать-то было? Куда я попру-то против танка? Мне написали, что говорить – я почти наизусть выучила. Типа, накинулся на нас какой-то мужик на улице, а мы просто шли и громко разговаривали, и никто мне морду не бил. Такие дела.

Аудиозапись остановилась. Андрей Алексеевич, склонив голову, посмотрел на Дину:

– И что это такое?

– Нет уж, папуля, здесь вопросы буду задавать я, – хитро прищурилась Дина.

– О, я смотрю, ты многое почерпнула от общения с детективами!

– С кем поведешься, – хихикнула Дина. – Почему Федор перестал работать в полиции? Ты ведь об этом знал?

– С чего ты взяла?

– С того, что ты бы никогда меня не отправил работать к чуваку, которого не изучил бы вдоль и поперек. Ты, наверное, даже биографию его прабабушки читал.

– Между прочим, не вижу в этом ничего плохого, – буркнул Андрей Алексеевич. – Ты-то откуда об этом узнала?

Дина развела руками:

– Как и все люди моего поколения – из интернета.

– О, уже и в интернете об этом пишут. Значит, Ульянцев не успокаивается.

– Кто такой Ульянцев?

– Бизнесмен.

Дина выжидательно смотрела на отца, но Андрей Алексеевич молчал. Дина в нетерпении воскликнула:

– Пап, ну говори!

– Ишь ты, командирша какая! Динка, я не пойму: зачем ты задаешь вопрос, если знаешь ответ?

– Я вообще ничего не знаю, и меня это бесит! – Дина хлопнула себя по коленям. – Ни ты, ни Федор не сочли нужным посвятить меня в подробности. Я что, лысая?

Андрей Алексеевич вздохнул:

– Ладно, слушай краткое содержание предыдущих серий. Твой шеф увидел, как парень избивает девушку. Вступился, завязалась драка, Збруев накостылял ему по первое число – видать, этот герой привык только девчонок в качестве спарринг-партнеров выбирать. И отвел в отделение. А герой оказался с сюрпризом – сынок Ульянцева.

– Ну и что? – недоуменно спросила Дина. – Федор-то прав.

– Ага, прав. Ульянцев-младший снял побои, к нему тут же приехала куча адвокатов – зачем, спрашивается, дело-то было ерундовое? Ну, девчонку обработали, естественно, а она фактически была единственным свидетелем происшествия. Збруеву великодушно позволили просто принести извинения пострадавшей стороне.

– И Федор, конечно, отказался.

– Я смотрю, ты неплохо его изучила за время совместной работы, – усмехнулся Андрей Алексеевич, заставив Дину покраснеть. – Отказался. Начальство его поупрашивало-поупрашивало, да и сделало предложение, от которого невозможно отказаться – написать по собственному.

– Вот козлы! – с чувством проговорила Дина.

– Да не козлы. Их, в принципе, можно понять – на них тоже со всех сторон давили, уже звонки начались: что это за кадр у вас такой работает, который бродит по улицам и людей калечит? Ну, Збруев и ушел. Открыл свое дело, а потом… – Андрей Алексеевич внимательно взглянул на Дину. – Дочь, я ведь не открою тебе секрет, если скажу, что Федор принял тебя на работу не из глубочайшего уважения к моим сединам?

– Его эти уроды продолжают щемить, а ты обещал помочь? – догадалась Дина.

– Фу, откуда ты таких слов-то понабралась? – поморщился Андрей Алексеевич. – Но, в целом, ты права. Через пару месяцев… Хотя, уже меньше, Збруеву нужно продлевать лицензию. Вероятность того, что ему ее не продлят – процентов эдак сто. А еще вот статьи всякие, даже ты о них знаешь.

– И ты ничего не можешь сделать?

– Я все могу сделать, – обиделся Андрей Алексеевич. – Просто это… Непросто.

– А эта запись может как-то помочь? – Дина подвинула свой телефон ближе к отцу.

– Возможно. По крайней мере, это лучше, чем ничего. И чем пытаться бодаться связями. Правда, тут надо хорошенько пораскинуть мозгами. – Андрей Алексеевич кивнул на телефон. – Чтобы дуре этой не навредить.

– Да, дуре не надо, – замахала руками Дина. – Мне ее жалко.

– А зачем тогда ты мне запись принесла?

– За этим и принесла, – ответила Дина. – Я могла бы с ней сделать что угодно – хоть в газету занести, хоть сама в интернете бы опубликовала. Но, во-первых, что это даст? А во-вторых, ты прав, мне не хочется, чтобы кому-то было плохо. Я хочу, чтобы у Федора все было хорошо.

Андрей Алексеевич изумленно охнул:

– Динка, я тебя не узнаю! Когда это ты стала думать до того, как собралась что-нибудь делать?

– Это было грубо, папуля, но я отвечу: жизнь течет, люди меняются.

– Кажется, не зря я тебя в это агентство устроил.

Глава двадцать шестая

Федор появился в офисе хмурый. Мрачно поздоровался и сразу же вызвал Дину к себе. Мила пожала плечами – мол, понятия не имею, в чем там дело, и ободряюще улыбнулась. Дина скорчила рожицу и направилась в кабинет.

– Если ты насчет рассылки, то я почти закончила, – быстро сказала Дина, усаживаясь на стул.

– Нет, я по другому поводу.

Федор смотрел на нее в упор. Дине показалось, что так смотрят на преступников, которых уже приперли к стенке, и ожидают только чистосердечного признания.

– Мне немножко неуютно. – Дина заерзала на стуле.

– Я знаю, что ты сделала.

Дина забеспокоилась всерьез. Что такого она могла совершить? Опоздала на десять минут? Забыла выключить принтер перед уходом? Цветок не полила? Хотя, нет, последний вариант отпадал – за цветами ухаживала Мила.

– Хорошо, – кивнула Дина. – Вот бы и мне знать, что я сделала.

– Как выходные прошли? Ничего интересного не случилось?

– Случилось. На концерте была. Мелисса – не слышал про такую певицу? Вполне приличный поп-рок.

– Ты, наверное, именно там разузнала подробности моего ухода из полиции?

Дине сперва стало холодно, по телу пробежали мурашки, а потом кровь прилила к щекам.

– Ну и что? – тихо спросила она.

Федор пожал плечами:

– Да ничего. Просто могла бы спросить, я бы рассказал.

– Ага, Миле не рассказывал, а мне бы сразу.

– А, то есть разведывательные работы ты давно вела? – усмехнулся Федор. – А зачем?

– Честно?

– Тебе есть, что скрывать?

– Абсолютно нечего, – с вызовом ответила Дина. – Просто наткнулась на статью в интернете. И как-то образ кровожадного Федора Збруева не очень походил на того Федора Збруева, который был моим шефом. А дальше… Как-то само собой получилось.

– Жалко, что ты Дина, а не Варвара.

– Почему это?

– Более любопытного носа я в жизни не видел.

– Все когда-то бывает в первый раз, – фыркнула Дина.

Она почему-то чувствовала себя виноватой, хотя, в сущности, не совершила ни чего-то ужасного, ни чего-то непоправимого.

«Может быть, и правда не стоило, – с тоской думала Дина. – Это не мое дело. Влезла, и теперь он точно меня вышвырнет отсюда, а ведь все только начало налаживаться…».

– А как тебе Таню удалось разговорить? – вдруг спросил Федор. – Я сколько раз пытался – толку никакого, только истерила.

– Таню… Подожди, откуда ты обо всем этом знаешь?

– Папа твой звонил. Мы виделись пару часов назад. Кажется, мои проблемы решены.

Дина подскочила, прижала ладони к щекам и тихонько взвизгнула:

– Правда? Так быстро? А как?

– Правда, быстро, – засмеялся Федор. – А как – это уже вопросы к Андрею Алексеевичу, он своими методами не делится. Кстати, в CrimeBlog запись удалена, а на портале завтра-послезавтра появится опровержение.

– А гения, который все это сочинил, – уволят?

– Не знаю. А это важно?

– Конечно, важно! – возмутилась Дина. – Он публиковал даже не непроверенную информацию, а заведомо ложную. Как говорится, вон из профессии!

Федор с улыбкой наблюдал за нею, откровенно любуясь негодующей Диной. Рассерженная, бунтующая, с горящими глазами, она была необыкновенно хороша.

– Я тебе очень благодарен, – сказал Федор. – Только, пожалуйста, учти на будущее: не нужно за меня копья ломать.

– А я не за тебя. Я за справедливость.

– Ах, вот оно что, – протянул Федор. – Ну, раз за справедливость… Тогда, наверное, не имеет смысла предлагать тебе где-нибудь поужинать?

Дине показалось, что она плохо его расслышала. Или уснула, и ей снится прекрасный, реалистичный сон. Или таблетка от головной боли, выпитая утром, вызвала побочные эффекты в виде галлюцинаций.

Нет, он определенно приглашал ее на ужин.

– Ну почему же? – Дина сложила руки на груди. – Нам, борцам за справедливость, ничто человеческое не чуждо.

***

– Нет, Рома, я не смогу, очень много работы, – оправдывалась в трубку Мила. – Извини, пожалуйста.

– Что, к такому жизнь тебя не готовила? – хихикнула Дина. – Отшивать парней – это особый вид искусства, дщерь моя.

– Вот в следующий раз я ему точно скажу, что может меня больше никуда не приглашать, – решительно заявила Мила.

– Не скажешь, у тебя духу не хватит. А вообще, считай, что он возвращает тебе все потраченные на него слезы, эмоции, годы…

– Что ты несешь? – Мила закатила глаза. – Какие годы, я его увидела первый раз зимой!

– Все равно, пусть теперь отмаливает свой тяжкий грех равнодушия!

Дина подлетела к Миле, схватила ее за руку и закружила в вальсе. В крошечной приемной такой танец был травмоопасен не меньше, чем какой-нибудь хоккей – они постоянно рисковали наткнуться на острые углы или что-нибудь опрокинуть.

– Остановись! – хохоча, верещала Мила. – Дурында, мы сейчас тут все разнесем!

– Подумаешь, ломать – не строить, – откликнулась Дина и все-таки остановила пляску. – Хороший день сегодня, правда?

– Нормальный. – Мила подозрительно прищурилась. – Ничего мне не хочешь рассказать?

– Я смотрю, у вас это семейное – спрашивать, не хочу ли я что-то рассказать, – фыркнула Дина. – Хочу. Мы с Федей сегодня идем на ужин.

Мила ошеломленно захлопала ресницами:

– У вас свидание?

– Наверное.

– Откуда такая неуверенность? Я никогда не видела, чтобы Федька звал кого-то ужинать, и это не считалось бы свиданием.

– Тебя послушать, так у него любая деловая встреча – свидание.

– Ты не обижайся, но я сомневаюсь, что у него к тебе деловое предложение. И, кстати, конкретно тебя для этого необязательно вести в ресторан – можно и тут переговорить.

Дина вмиг стала серьезной, развернула Милу к себе и спросила:

– Как ты думаешь, у нас может получиться?

– Если получится, то только у вас. – Мила потерла переносицу. – Как по мне, вы отлично друг другу подходите. Ты его будешь тормошить, он тебя – остужать. Идеальное сочетание.

– Как картошка фри и кетчуп?

– Как клубника и сливки.

– Как лед и коньки.

– Как котик и… Котик!

– Ну, это уже банальщина, – отвергла вариант Дина. – И не думай, что всепоглощающий восторг заставит меня забыть о твоем Ромике. Я слежу за тобой.

– Давай-давай. – Мила уселась на место и шепнула: – И, между прочим, я первая заметила, что Федька к тебе неровно дышит.

***

Федор в пятый раз набирал номер, ответом ему служили длинные гудки, которые оканчивались срабатыванием автоответчика.

До этого он сбрасывал, но теперь дождался звукового сигнала и проговорил:

– Как-то нехорошо получается – записывать сообщение. Жанн, десятое число отменяется. Извини.

Он хотел еще добавить, что, если бы она соизволила снять трубку, то он бы сообщил об этом лично, или, в идеале, глядя ей в глаза. Но к чему эти объяснения и игры в благородство? Пусть думает, что хочет.

Не прошло и минуты, как телефон завибрировал.

– Привет, Збруев! – небрежно бросила Жанна. – Извини, я была занята. А ты аж пять раз звонил, бедняга. Что-то случилось?

– Да. – Федору не очень хотелось снова повторять уже сказанное, но выбора не было: – Жанна, наши договоренности отменяются.

– Какие?

– Насчет десятого числа.

– Подожди… В чем дело? Все нормально было, какая муха тебя укусила?

– Мне очень неудобно, что я тебя обнадежил, но так складываются обстоятельства.

– Какие нафиг обстоятельства? – Жанна была вне себя. – Збруев, ты тронулся? Ты мне обещал!

– И я искренне прошу прощения, что обещания не выполнил…

Жанне, похоже, было все равно, что он говорит. Она кричала в трубку:

– Чего ты добиваешься? Чтобы я тебя умоляла? Или ты мне так мстишь?

«Нельзя же считать себя центром Вселенной», – со вздохом подумал Федор и сказал:

– Дело вообще не в тебе.

– У тебя баба, что ли, появилась? Нет, я все понимаю, но почему я должна страдать из-за того, что тебе надо с кем-то спать?

– А ты не страдай, – посоветовал Федор.

– А-а-а, так я права. – Жанна шумно вздохнула. – Мало того, что ты меня подставляешь, мало того, что ты не выполняешь свои обещания, так ты еще и решил променять столько лет нашей жизни на… На что, кстати? Нет, твоя ассистентка – очень ничего, но ты серьезно? Знаешь, Збруев…

Федор нажал «отбой». Он не знал и не хотел знать, к каким умозаключениям пришла Жанна. Единственное, что удивляло – ее проницательность: второй раз она упоминала «ассистентку» с намеком на романтические отношения между Федором и Диной. Возможно, Жанна считала соперницей любую симпатичную особу, которая находилась рядом с Федором. Возможно, между ним и Диной давно проскакивали искры, просто это замечали все, кроме них. Черт его знает.

Телефон зазвонил снова. Федор сбросил вызов, но через мгновение на экране опять высветилось «Жанна». Он ругнулся и сделал то, чего больше всего не любил – добавил номер в черный список.

Глава двадцать седьмая

– Нам сюда.

Мила прочла вывеску и с недоверием покосилась на Федора:

– Чего? Ты серьезно?

– Нет, я тебя в середине рабочего дня с места сорвал, чтобы так весело пошутить.

Федор потянул на себя тяжелую дверь и пропустил Милу вперед.

Большой зал был ярко освещен несколькими лампами. В закрытых стеклом витринах переливались, сияли, сверкали многочисленные кольца, сережки, броши, браслеты, цепочки и кулоны.

– Федь, это то, о чем я думаю? – осторожно спросила Мила.

– А о чем ты думаешь?

– Ну… Ты хочешь выбрать украшение для Дины?

– Да, цепочку, колечко, браслет. – Федор стушевался. – Я не очень обращаю внимание на такие штуки, а ты с ней вроде как дружишь. Что она носит? Что ей понравится, подойдет?

– Да-а-а, дарить девушке на день рождения украшение… Ты просто поразишь ее воображение! – иронично отозвалась Мила.

– Чего ха-ха? – нервно спросил Федор.

Мила с удивлением заметила, что он волнуется, а такую эмоцию брат выдавал в исключительных случаях. Она поспешила его ободрить:

– Не дергайся, сейчас что-нибудь найдем. Дина любит браслеты, часто носит, и дома у нее их целый ящик.

– Отлично, давай смотреть. – Федор с готовностью двинулся в сторону витрин, на которых были выложены разномастные браслеты – от изящных и тоненьких до тяжелых и массивных.

– Федь, у нее их и так куча, – снисходительно произнесла Мила. – Зачем еще один? Нет, украшений, вообще-то, много не бывает…

– Милка. – В голосе Федора послышались угрожающие нотки. – Я не готов здесь провести половину жизни. Я вообще собирался покупать кольцо.

– Федь, ты сдурел?

– Почему? Мне кажется, все девчонки любят колечки.

– Да, любят. – Мила закатила глаза. – И надеются получить колечко, приуроченное к какому-то событию…

– Так я и хочу ей на день рождения подарить!

– Федя! – почти крикнула Мила, обратив на себя внимание сразу нескольких продавцов и покупателей. – Почему ты так тупишь? Когда девушка получает в подарок кольцо, она может решить, что это – предложение.

– А-а-а-а, – протянул Федор. – Я об этом не подумал. Спасибо, я понял.

– Нет уж, давай я на всякий случай еще раз объясню: не дари девушке кольцо, если не собираешься на ней жениться. – Мила с подозрением посмотрела на Федора. – Или ты собираешься?

– Для начала я собираюсь поздравить ее с днем рождения. – Он указал на витрину и воскликнул: – О, смотри, какая штука прикольная!

Мила вздохнула:

– Это ожерелье, бестолочь.

***

Дина откровенно скучала. Почти час назад Федор усадил Милу в машину и увез в неизвестном направлении. Сказал – по делам, но неужели нельзя было взять ее с собой, за компанию? Или, на худой конец, хотя бы намекнуть, куда они уезжают? Ну, ничего. Даже если Федор будет строить из себя партизана, у Милы точно удастся выяснить, что же это было за дело.

Чтобы хоть чем-то себя развлечь, Дина взялась за поиски ягодных композиций. В каждый свой день рождения она не изменяла традиции – дарила родителям подарки. Папа шутил по этому поводу:

– Ты нас поздравляешь с тем, что у нас родилось такое чудо?

– Нет, я себя поздравляю с тем, что родилась у вас, – серьезно отвечала восьмилетняя Дина – именно тогда она впервые решила преподнести маме и папе громадные самодельные открытки.

Подарок для отца уже был куплен и спрятан, а вот с выбором для мамы Дина дотянула почти до последнего, перебирая между каким-нибудь шикарным «съедобным» букетом, дизайнерским платком и фарфоровой статуэткой, которые та обожала. В итоге Дина справедливо рассудила, что на статуэтку наверняка нацелится папа к Новому году, с платком можно и не угадать – мама очень придирчиво относилась к своему гардеробу, поэтому остановилась на изысканно оформленных композициях из ягод – вкусно, полезно и точно придется по душе маме, блюдущей фигуру.

Предложений было множество, Дина уже собиралась написать в чат менеджеру, чтобы собрать особый заказ – микс из ежевики, черники и малины, как услышала:

– Добрый день! Я могу увидеть Федора?

В приемной стояла Жанна. Мимолетно удивившись тому, что не заметила ее прихода, Дина сказала:

– Здравствуйте, Федора Александровича нет на месте. – И великодушно предложила: – Можете его подождать. Или, если хотите, оставьте сообщение.

Жанна медленно подошла к ее столу и усмехнулась:

– Значит, все-таки Федор Александрович?

– Простите?

– Да ладно! – Жанна небрежно махнула рукой. – Мы ведь с тобой почти сестры по разуму. Точнее, сестры по Федору.

Жанна звонко расхохоталась. Шутка Дине показалась глупой и пошлой, а ее смех – натужным.

– Нет, пойми меня правильно, – поспешила объясниться Жанна, – я Федьку понимаю. Ты – миленькая, молоденькая. Опять же, под рукой всегда.

Дине стоило серьезных усилий сохранять спокойствие. Вести светскую беседу не хотелось – с куда большим удовольствием она бы вылила на нежно-розовый костюмчик Жанны крепкий кофе. И все же она заставила себя улыбнуться:

– Мне очень жаль.

– Чего тебе жаль?

– Ты так стараешься меня уесть, и все мимо. Ну, ничего. Почитай книжки, потренируйся на ком-нибудь, у кого нервы послабее. А потом приходи.

– Малыш, – ласково произнесла Жанна, – неужели ты всерьез решила, что я хочу тебя обидеть? Зачем мне это? Мы в разных весовых категориях.

– Заметь, не я это сказала, – фыркнула Дина.

– Ты – как бы это сказать, чтобы не было обидно? – временная величина, а я постоянная.

– Почему-то меня не покидает ощущение, что жена пришла на разборки к любовнице, – неторопливо проговорила Дина. – Правда, есть маленькая поправка: ты – давно не жена. Если у тебя комплекс богини и ты считаешь, что после отношений с тобой мужчина должен до конца дней своих хранить обет безбрачия, то могу дать номер хорошего психотерапевта.

– Ну почему же обет безбрачия? В брак он как раз собирается вступить. Только со мной.

Если минуту назад Дина была готова разорвать соперницу, то теперь почти прониклась к ней жалостью. Ей и в страшном сне не могло привидеться, что женщина может унижать себя такими разговорами, что может выдумывать какую-то чушь насчет «вступления в брак». И ради чего? Ради того, чтобы просто испортить кому-то настроение? Ведь совершенно ясно, что Федора это не вернет.

– Послушай, я понятия не имею, какие у вас были отношения, – мирно начала Дина. – Я не знаю, почему вы расстались – и это, кстати, Феде делает честь. Ни разу он не говорил о тебе плохо… Да он в принципе ничего о тебе не говорил.

– Очень странно, – задумчиво произнесла Жанна. – И о том, что мы подали заявление, он тоже не говорил?

– Это просто глупо.

– Отчего же? – Жанна сделала вид, будто не поняла, о чем идет речь. – Я, например, очень консервативный человек, и считаю, что мужчина должен брать на себя ответственность за женщину…

– Ты ведешь себя глупо, – устало сказала Дина.

– Ты мне не веришь? Понимаю. – Жанна дурашливо пропела: – Я сама была такою-ю-ю, триста лет тому наза-а-а-ад. Но единственное, в чем ты абсолютно права – это не верить на слово.

Жанна покопалась в сумочке – Дина походя отметила, что аксессуар идеально дополняет костюм, достала свернутую пополам бумажку и протянула Дине:

– Смотри, малыш, я тебя не обманываю.

На белом листке с вензелями в уголках было выведено:

Уважаемые

Збруев Федор Александрович

и Емельянова Жанна Олеговна!

Оформление вашего бракосочетания состоится…

Читать дальше Дина не стала. Будто бы издалека доносился сочувствующий голос Жанны:

– Ты, главное, не обижайся на Федьку. Я понимаю, почему он не стал тебе рассказывать – надеялся, само рассосется. Мужики ведь по природе своей трусливые. А он, бедняга, оказался меж двух огней. С одной стороны – ты, а он привык быть в ответе за тех, кого приручил, с другой – я, женщина, которую он любит.

Это часто случалось с Диной перед экзаменом, важной встречей или защитой проекта: она чувствовала, что силы на исходе, ресурсы исчерпаны, и она вот-вот перегорит с тихим треском, как лампочка. Но в последний момент открывалось второе дыхание. Дина всегда шутила, что это похоже на финал боевика – кажется, хорошего парня прямо сейчас убьет злодей, но подмога никогда не опаздывает, иначе не будет хэппи-энда.

Дина старательно сдерживала слезы, ожидая этого самого «второго дыхания». Должно ведь оно появиться в такой безнадежной ситуации?

– Поздравляю! – как можно громче сказала Дина, чтобы скрыть дрожь в голосе. – Правда, торжественную речь я не приготовила. На ум почему-то приходит только про «дважды в одну реку» и «на одни и те же грабли».

– Не волнуйся, малыш, тебе необязательно готовить речь. На нашей свадьбе будут только самые близкие. Ты в их круг, увы, не входишь. – Жанна наклонилась к Дине и прошептала: – Хотя лично мне ты очень симпатична.

Когда она наконец ушла, Дина хотела дать волю слезам – сколько можно терпеть, и не сумела выдавить из себя ни одной слезинки. В груди жгло и давило, пальцы стали холодными, губы подрагивали.

Дина опустила голову и наткнулась на золотистые буквы: …мление вашего бракосочет…

Жанна не забрала с собой приглашение на собственную свадьбу. Хотя вряд ли она могла бы забыть дату. Да и у Федора наверняка припрятан второй экземпляр.

Дверь приемной приоткрылась, Дина была уверена, что вернулась Жанна – или не все сказала, или вспомнила об оставленной на столе бумажке. Но на пороге стоял Рома с роскошным букетом из лилий.

– Привет, а где Мила?

У него был такой жизнерадостный голос, что Дине захотелось взвыть.

– У нас что, сегодня день открытых дверей? – раздраженно отозвалась она. – Проходной двор, честное слово.

Рома потоптался на месте, аккуратно положил цветы на Милин стол и сказал:

– Ты передай ей, пожалуйста, что цветы – для нее. От меня.

– Погоди, дай-ка я лучше запишу. – Дина схватила ручку и сделала вид, что пишет прямо на ладони. – От тебя для нее… Я ничего не перепутала?

– Ты чего такая злая? – Рома посмотрел на букет и самодовольно улыбнулся: – Что, тебе таких никто не дарит?

– Не дарят, конечно. Мой единственный шанс отхватить букетик – прийти в школу первого сентября и сделать вид, что я училка младших классов.

«Как Милка выдержала с ним целое свидание? – изумилась про себя Дина. – Это же клинический случай. Хотя, я первая ее предупреждала. И ведь будет сюда таскаться, потому что считает себя лучшим на планете. И представить не может, что ему кто-то всерьез откажет».

– Ты смотри. – Рома погрозил ей пальцем. – Ну, передашь?

– Как же ты меня достал, – закатила глаза Дина и закивала. Она была готова пообещать ему сторожить эти цветы днем и ночью, только бы он ушел.

Рома притормозил в дверях, обернулся и добавил:

– Все-таки я сделал правильный выбор. Мила гораздо лучше, чем ты.

– Ты удивишься, Ромик, но я тоже так считаю.

***

Пакет с покупкой Федор предусмотрительно оставил в машине. Вернее, он его беззаботно бросил на заднее сиденье, а Мила постучала согнутыми пальцами по лбу – дескать, братец, думай головой – и перепрятала коробочку в бардачок. Теоретически был риск, что Дина за чем-нибудь полезет и туда, но шансов на то было значительно меньше.

– Нифига себе! – По-детски непосредственно оценил букет Федор, как только они ввалились в приемную.

Цветы стояли на столе у Милы, в широкой вазе из затемненного стекла.

– Это что, от благодарных клиентов? – предположил Федор.

– Размечтался, – показала ему язык Мила. – Видишь – стикер: для Милы.

И вправду, к вазе была приклеена желтая бумажка, на которой ровным Дининым почерком был указан адресат букета.

– От кого такая красота? – Федор втянул аромат. – Фу, мне не нравится.

– Какая… Кака… Апчхи! – Мила мелко чихнула еще несколько раз. Глаза заслезились и покраснели. – Какой идиот их сюда принес… Апчхи!

– Наверное, тот идиот, которому ты очень нравишься, но который не знает про твою аллергию.

Федор среагировал спокойно и быстро: букет утащил в свой кабинет, нашел в аптечке антигистаминное, настежь распахнул окно, впуская свежий воздух.

– Полегче? – спросил Федор, когда Миле удалось проглотить таблетку в коротком перерыве между чиханием.

– Нормально, – отмахнулась Мила, утирая слезы. – Тебе ничего не кажется странным?

– А что?

– Д… Апчхи! Апчхи! Апчхи!

– Д… Доктора позвать? Домой хочешь?

– Дина где? – выпалила Мила и снова расчихалась.

– А действительно, где она?

Федор достал телефон, набрал номер, но ответил ему механический голос, предлагающий перезвонить позже или оставить сообщение после сигнала.

– Может, случилось что-то? – Федор перевел взгляд на Милу.

Она стояла у Дининого стола, держала в руках два листка, скрепленных скрепкой – побольше и поменьше, и свирепо смотрела на Федора.

– Мил, что с лицом?

На вытянутой руке Мила показала листки лицевой стороной.

На том, что поменьше, он увидел «…оформление ваше бракосочетания…», на втором – «…уволить меня по собственному желанию…».