Текст книги "Призракам не платят сверхурочные (СИ)"
Автор книги: Ксения Томашева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Глава 1
Оранжевое солнце сползло к пыльному краю розового неба. Уж не знаю, кто из нас на поверку окажется более пыльным – небо или я – но доведись делать ставки, поставила бы на себя. День в степи – загородная прогулка не из приятных. Пыль набилась в волосы, окончательно сравняв их оттенок с красновато-ржавым цветом окружающего пейзажа. Одежду проще выбросить, чем отстирать, а на то, чтобы прочистить горло, потребуется не один стакан чего покрепче. Зато в рюкзаке валяется сноп сена, за который мне отвалят звонкую монету. Тупое задание для тупого наемника, но сейчас не до того, чтобы нос воротить от какой-никакой, но работы.
Сэл давно и недвусмысленно намекал, что пора бы должок вернуть, а вчера его головорезы не поленились нанести визит. Пообещали, что Сэл лично навестит. Через недельку. А я пока не готова к таким гостям. Эти, в общем-то милые, люди секретаршу напугали до увольнения, а Сэла я и сама побаиваюсь. По крайней мере, лишний раз стараюсь на свидания с ним не нарываться. Так что придется эти семь – точнее, уже шесть – дней попахать как следует. Или сорвать большой куш, но это вряд ли. Не с моим везением, да еще и без секретарши.
Все-таки, Пэм, при всей ее блондинистости, знает как охмурять клиентов, раскручивая их на хорошую оплату. У меня с этим туго. Ну не умею я нравиться людям; они от меня, по большей части, шарахаются. Особенно добропорядочные господа, желающие получить доказательства неверности своих жен – самые стабильные и самые легкие клиенты. Сейчас парочка таких не помешала бы.
Но Пэм свалила, хлопнув дверью и заявив, что я не плачу и половины того, что стоят ее потрепанные нервы. А я торчу тут, на пыльной улице пыльного придорожного городка, и раздумываю, не стоит ли прислушаться к гласу своей пятой точки, вот уже почти сутки вопящему, что вляпались мы куда-то не туда, куда следовало бы. К сожалению, этот глас в детективном агентстве “Р. Каро и партнеры” обычно слышала только Пэм. Девушка интуитивно отсеивала ненадежных клиентов, отбирая лишь “чистые” заказы. Эх, да чего жалеть, что произошло, то произошло. Может, оно и к лучшему. По крайней мере, не придется выслушивать нытье насчет подозрительности нынешнего клиента. Пусть отдохнет, ей все равно отпуск полагается. А я пока по-быстрому разберусь с этим треклятым долгом и приползу к Пэм с тортиком и подарочным набором от “Триор” – умолять простить и вернуться. Она, конечно, подуется для порядка, но против нового оттенка “кровавая роза” вряд ли устоит, знаю я ее. Я вот не устояла. Правда, воспользоваться так пока и не решилась ни разу. Да и вряд ли решусь. Слишком женственно, слишком вызывающе. А в моей профессии выгоднее быть незаметной, чем эффектной.
Мы помиримся, а мне придется напялить платье и выгулять Пэм на “Круглогодичной ярмарке”. Не то, чтобы я сильно против, хоть и не считаю карусель или зеркальный лабиринт стоящими внимания развлечениями. А вот в тир я бы заглянула. Коллекцию плюшевых медведей пора и пополнить, она с весны не расширялась – мы с Пэм не ссорились по-крупному уже почти полгода.
“Вход для карни с торца здания”
Зар-раза. Клиент назначил встречу в одном из этих новомодных “либеральных” заведений. Что за мода пошла карни в приличное общество тащить? Я поморщилась, но делать нечего. Вернув на лицо нейтральное выражение, критически осмотрела себя в зеркальном стекле двери и решительно потянула за ручку. В конце-концов, сегрегацию еще никто не отменял, не пустят же их за людские столики, в самом деле.
Бар “Три саксофона” встретил полумраком и развешенным по углам табачным дымом. Пианист тихо бренчал сонную мелодию из своего темного угла; бармен лениво протирал и без того сияющий стакан. Посетителей не густо. В такие заведения до заката приличные люди не ходят. После заката, впрочем, тоже.
Клиент опаздывает. Окинув взглядом полупустой зал, я направилась к столику в углу. Подальше от любопытных глаз и низкой резной перегородки, отделяющей столики для карни от людских. К тому же, с приглянувшегося мне места должно быть хорошо видно “стратегический треугольник”: входную дверь, барную стойку и сцену. А я всегда предпочитаю занимать места с хорошим обзором. Привычка. По барам я хожу в основном для того, чтобы за кем-то проследить.
Прошествовала мимо презрительно скривившегося бармена, плюхнула пропыленный рюкзак на бежевый велюровый диванчик и, уронив свою, не менее пропыленную, тушку рядом, усмехнулась. Дожилась, Риин Каро, люди на тебя уже косятся с подозрением. А ведь и правда, когда ты последний раз выбиралась куда-то не по работе, а чтобы отдохнуть, не говоря уже о свидании? Над ответом на этот вопрос пришлось задуматься надолго: ничего подобного не припоминалось – в последнее время так точно.
– Что заказывать будете? – Недовольный голос официанта заставил прервать размышления. Ну и к лучшему. Я дошла уже до прошлой осени, а так ничего утешительного и не вспомнила.
Парень навис над столиком, переводя осуждающий взгляд с меня на рюкзак. Губы его, и без того тонкие, были поджаты, превратившись в белую линию.
– Виски-соду, но соду замени на виски, – буркнула я. – И пачку курева покрепче. Спички не забудь! – Ну-ну, поподжимай мне тут губки. А вот и не скажешь ничего, хоть и хочешь попросить убрать грязный рюкзак со светлого велюра, я же вижу. У вас тут карни виски хлещут, не с вашими порядками делать замечания людям, в каком бы виде они ни явились.
Виски оказался не так плох, как можно было предположить по роже бармена, а курево отдавало привкусом красной степной пыли. Чтобы я еще добровольно за город выбралась? Нет, в самом городе воздух не чище, копоть и дым порой неделями не дают толком солнце рассмотреть, но городские выхлопы хотя бы не хрустят на зубах и не дерут горло, как эта пыль. Залпом допила остатки алкоголя, махнула официанту повторить. На последнем глотке закашлялась, на глаза навернулись слезы, вымывая пыль из слезных протоков. Подоспевший с новой порцией пойла официант, красноречиво замер, не спеша поставить стакан на столик. Че, гад, решил, что я пить не умею? В подведенных тушью глазах затянутого в атласный черный жилет поверх белоснежной рубашки официанта читалось желание попросить документы, подтверждающие возраст. Правда, под моим ответным взглядом парень быстро сник и молча поставил принесенный стакан на стол.
Я пригубила напиток, наконец-то распробовав. Все-таки разбавил, зараза. Ну значит, чаевых не получит. Устало прикрыла глаза, откинула голову на спинку диванчика, сползая вниз. Это был длинный день. И он далеко не окончен. Дождусь клиента, отдам ему заказ, получу новый и, если успею, попытаюсь вернуться в город. Не любитель я ночевать где попало, хоть и готова уснуть сейчас прямо тут, на этом диванчике. А что. Вполне удобно. Спала я сегодня часа четыре – вставать пришлось на рассвете – так что мне сейчас любая поверхность, на которой можно принять устойчивое положение, не боясь свалиться во сне, королевским ложем покажется.
Расслабиться не получилось. Что-что, а пристальные взгляды, направленные на меня, за годы карьеры в частном сыске чувствовать я хорошо научилась. Стараясь не показывать, что заметила внимание, осмотрела помещение сквозь опущенные ресницы. Кажется, немногочисленным посетителям глубоко плевать на пыльную невзрачную девицу в углу. Даже бармен занят своим стаканом, и ему не до меня. Но взгляд не спешил пропадать. Шел он слева. Оттуда, где за невысокой резной перегородкой ютились столики для карни.
Небрежно поставила стакан на стол и села ровнее. Потянулась за папиросой, невзначай толкнув спички мизинцем. Коробок мягко скользнул по полированной столешнице. Вот и повод повернуться в сторону смутившего взгляда. Уже не скрываясь, я развернулась влево, сгребла со стола спички и чиркнув желтой серной головкой по шершавому боку коробка, поспешно спряталась в клубах дыма. И все равно он заметил, что я заметила.
Рука с черными когтями коснулась края шляпы, салютуя. Из-под шляпы мелькнула белоснежная клыкастая улыбка. Мелькнула и тут же погасла. Нахал-карни отвернулся, как ни в чем не бывало. Я задохнулась от возмущения. Да как он смеет пялиться? Эти дикари своих женщин за людей не считают – если слово “люди” вообще применительно к карни – а уж на людских им вообще нечего заглядываться.
– Риин Каро? – Пока я играла в гляделки с карни, клиент подошел незамеченным.
Теряю хватку. Видимо, последствия недосыпа.
– Ну я, – зыркнув напоследок на карни, кивнула. Прежде, чем нахала заслонила не слишком широкая спина усевшегося напротив меня клиента, успела заметить еще одну белозубую улыбку, определенно предназначавшуюся мне.
– Не слишком-то вы приветливы, – рыжеватый, неуловимо похожий на таракана, коротышка нагло сцапал со стола мои папиросы и подкурил.
– Вы опоздали, – буркнула, не спеша включать любезность.
– Принесли?
Молча швырнула рюкзак через стол. Коротышка поймал на удивление ловко, сморщившись от поднявшегося облачка пыли.
– Осторожнее, – он затравленно огляделся по сторонам. – Я же просил: без лишнего шума.
Так же молча я покрутила пальцем у виска. Ну трава и трава. Да, довольно редкая, растущая отдельными хилыми пучками на дне расселин, прорезающих степь то там, то тут. Добраться до нее нелегко, я все ладони ободрала, пока спускалась за каждым. Клиенту еще и не просто сено понадобилось, а лишь колоски, коих на каждом кустике было раз-два и обчелся. Ну, кто платит, тот и заказывает блюдо, мне-то какая разница, что собирать. Может, он составлением букетов на досуге занимается. Но с чего вдруг такая таинственность? Вроде бы, ничего запрещенного в этой травке нет, по крайней мере, дурь из нее не делают – точно. Я проверяла, с чем-то подобным связываться я не стану, даже от отчаяния. Одно дело – слегка перегнуть палку, допрашивая “свидетеля”, или без лишнего шума пробраться в дом, чтобы добыть улики, а совсем другое – дурь.
Клиент, тем временем, нырнул в рюкзак чуть ли не с головой, повозился там, явно пересчитывая травинки. Да он меня за кого держит? Считать я умею, сказано сотню, сотню и набрала. И еще десяток сверху – запасных. Мало ли, вдруг помнутся по дороге. Лучше перевыполнить, чем снова тащиться в степь за недостающими. Это сегодня погода более-менее удачная, а ну как завтра ветер поднимется. Так и заблудиться недолго, да и случаи, когда неосторожные путники гибли, задохнувшись в облаке пыли, нередки.
– За лишние доплачивать не буду, – предупредил коротышка, настороженно поблескивая бледно-карими глазенками.
– Бонус. Для новых клиентов, – фыркнула, пожимая плечами.
Дядя просиял, поспешно схватившись за бумажник – видимо, опасался, что передумаю. На стол шлепнулись десять засаленных купюр. Я накрыла их ладонью, зыркнув по сторонам. Хоть бы головой думал, где деньгами светит. Или это маленькая месть за то, что рюкзак ему неаккуратно швырнула? Ну так она вполне удалась. Смазливый парень за столиком у стены скользнул по мне заинтересованным взглядом. Ага. Еще пять минут назад тебя, красавчик, совершенно не интересовала пропыленная тощая особа, а сейчас ты во мне внезапно интересную женщину разглядел?
– Так как, возьмете второй заказ? – заискивающе поинтересовался коротышка.
– Еще один гербарий?
– Нет, нет, что вы. Трава просто срочно понадобилась, я не знал, к кому обратиться. Очень благодарен, что вы согласились выручить! – затараторил рыжий, будто оправдываясь. Он заметно повеселел с того момента, как сено оказалось у него в руках. – Я хотел бы разыскать одну реликвию. Вещь не особенно дорогая, но значимая для истории моей семьи. Спешки нет, но очень хотелось бы получить результат, – добавил он, когда заметил, что я собралась вставить слово.
– Девять сотен, половина вперед, – я, конечно, не Пэм, но тоже знаю, когда клиент готов платить. И этот таракан платить готов. Отваленная за траву сотня, плюс аванс – как раз хватит, чтобы задобрить Сэла. А если справлюсь с поиском “реликвии” до конца недели, смогу вообще полностью рассчитаться. Вряд ли у такого невзрачного типа семейные тайны потянут на больше, чем несколько дней усиленного поиска. Пэм тоже подключу: если она узнает, что вопрос с Сэлом почти решен, вернется. Она всегда возвращается.
– Идет, – клиент снова полез за бумажником.
– И накладные расходы за ваш счет, – поспешно добавила я, гадая, не продешивила ли. Слишком охотно он согласился. Запоздало подумала, что прежде, чем оглашать цену, стоило поинтересоваться подробностями дела.
Ответ клиента я не расслышала: слова потонули в гитарном переборе, к которому присоединился обретший голос рояль.
Скользнула беглым взглядом,
Поймав в ловушку душу,
Прошла, не заметив меня…
Заметив мой заинтересованный взгляд, уже знакомый нахал-карни подмигнул темно-карим, до черноты, глазом без белка, блеснул клыкастой улыбкой и снова скрылся под полями своей шляпы. Когтистые пальцы ласково прошлись по струнам гитары.
Я стану тенью рядом,
Покой твой не нарушив,
Ни отблеском огня.
Ну ладно, согласна: помимо прислуги, из карни получаются неплохие музыканты. У людей редко встречаются такой широкий диапазон и глубокий тембр. Но это не значит, что их нужно пускать в приличное общество и позволять пялиться на приличных девушек.
– … надеюсь, вы его вернете по окончании дела в целости и сохранности.
Сморгнув, уставилась на стопку купюр и потертую записную книжку в кожаном переплете, появившиеся на столе передо мной. Поспешно схватила и сунула деньги в карман. Судя по количеству купюр, ответ клиента на вопрос о накладных расходах оказался положительным. Задумчиво побарабанила пальцами по записной книжке на столе, вновь поймав на себе заинтересованный взгляд – на этот раз от красавчика за столиком у стены. Слишком много мне сегодня мужского внимания достается. Вон, и бармен зыркает. Нет, ночевать в этой дыре – не вариант, хоть и переться в город по темноте – тоже не лучший выбор. Поерзала, нащупывая тесно прижавшийся к бедру револьвер, скрытый от излишне любопытных глаз полой кожаного плаща. Некогда черного, а нынче ржаво-красноватого, как и вся я.
– Дневник моего предка, – пояснил коротышка, заметив недоумение в моих глазах. – Я понимаю, что этого маловато для начала расследования, но это все, что у меня есть. И мне хотелось бы получить дневник обратно после того, как вы его изучите.
– Да, да, конечно, – кивнула я, пряча книжечку во внутренний карман плаща. – А как он хоть выглядит?
– Кто? Предок? – не понял таракан. Надо бы спросить, как его называть, а то я ему сейчас еще с десяток нелестных прозвищ придумаю – очень уж внешность… располагающая.
– Артефакт ваш.
– Я не говорил, что это артефакт, – напрягся клиент.
Оп-па. Кажется, я таки продешевила.
– А это не артефакт? – поинтересовалась вкрадчиво.
– Я не го… – договорить коротышка не успел.
Тренькнул дверной колокольчик; взвизгнув, замолчала гитара; повисшую тишину прорезала автоматная очередь; жалобно звякнул, разлетаясь на сотню осколков, стакан с недопитым виски.
Рефлексы не подвели: винтовка еще выплевывала из себя последние выстрелы, а я уже сползла под стол, на ходу выхватывая револьвер из набедренной кобуры. Замерла, скрючившись и прислушиваясь. Рука клиента безвольно упала, сталкивая рюкзак с травой под стол.
Я едва успела его подхватить, чтобы не наделал шума. Между растопыренных в стороны острых коленок коротышки собиралась лужа алой крови, стремительно впитываясь в бежевый велюр. Воняло нестиранными носками.
– Тебе привет, – стильные ботинки из тисненой кожи остановились у моего столика. Несмотря на степную красную пыль, в которой тонул городок, ботинки оказались начищены до блеска. Пока я завороженно рассматривала свое отражение в носке левого, рядом с ним на пол плюхнулся довольно-таки объемистый мешок. Я зажала рот ладонью, сдерживая рвущиеся наружу крик и тошноту. Частного детектива Риин Каро никто из знакомых не назовет слабонервной персоной, однако, от такого зрелища не вздрогнул бы разве что слепой. Падая на пол, мешок развязался, являя моему взору отрезанную голову… Пэм.
– Считай это предупре… – Хозяин ботинок захрипел. Почти одновременно с этим хрипом раздался негромкий хлопок выстрела, ослабленный глушителем.
Мужик почти бесшумно осел рядом с мешком, лязгнув о плитку пола выпавшей из рук автоматической винтовкой. Из разорванного горла хлестала кровь, заливая белоснежную рубашку и скрывая расползающееся вокруг аккуратной круглой дырочки алое пятно.
Глава 2
Негромкие мягкие шаги. Носок тяжелого грубого ботинка отпихивает тушу стрелка и отшвыривает в сторону оружие.
– Вылазь. Все, – знакомая клыкастая улыбка, окровавленная когтистая ладонь, услужливо протянутая под стол.
– Эй, карни, не лез бы ты к девушке, – этот второй голос слова слегка тянул, выдавая в говорящем южанина. – И вообще, тебе стоит вернуться в свою загородку. Во избежание, – южанин рассмеялся.
Сидеть под столом смысла никакого. Сунув револьвер обратно в кобуру и машинально сжав рюкзак с травой покрепче, я выбралась наружу. Руку карни проигнорировала, впрочем, как и красавчика со столика у стены. Южный акцент принадлежал ему. Как и “Вольт” с глушителем.
Плакали мои четыре с половиной сотни. Клиент оказался безнадежно мертв. Автоматная очередь буквально разворотила его грудную клетку. То еще зрелище. Впрочем, не более неаппетитное, чем прочие местные красоты, которые я имела счастье лицезреть за последние пять минут. Отрешенно подумала, что бумажник он в нагрудный карман положил. А значит, там салат из разорванных купюр. Эх, жалко, можно было бы “одолжить”, чтобы с Сэлом расплатиться. И Пэм теперь не вернется… Я перевела растерянный взгляд на мешок. И в самом деле – не вернется. Сложно без головы работать.
– Малышка, тебе не кажется, что стоит сказать старине Лейку спасибо? – Смазливый южанин решил, что молчание затягивается.
Я подняла взгляд на замершего в паре шагов карни, озадаченно гадая, с чего бы это вдруг карни звали Лейком – имя-то человеческое. Карни снова натянул свою шляпу до самого носа, пряча лицо в тени широких полей, когтистые руки скрестил на груди. Кровь он успел вытереть – непонятно когда и обо что. Даже в такой позе, со скромно опущенной головой, парень выглядел внушительно: немалый рост, даже для карни, плечи развернуты – не сказала бы, что он кланяться привык. Из-под шляпы не видно, но могу поспорить, что нахал ухмыляется.
– Але! Лейк – это я, – помахал рукой у меня перед носом красавчик. – И я тебя спас, прикончив стрелка.
Угу. В том, кто именно из этих двоих стрелка прикончил, я далеко не уверена. Из-под стола видно не было, но судя по звукам, принесший мне столь зловещий “привет” мужик был уже мертв, когда его настигла пуля южанина. Просто еще дышал.
Бармен с пианистом куда-то испарились, официант дрожал, пригнувшись за барной стойкой – его скрюченная фигура хорошо просматривалась в зеркале за полками со спиртным. Вдалеке взвыла полицейская сирена. А вот этого нам сейчас совершенно не нужно. Кто вызвал ищеек – сбежавшая обслуга или потревоженные стрельбой соседи – не важно, главное, что мне совершенно не улыбается еще и с этими ребятами разборки сегодня устраивать. Как и в любой другой день. Ладно бы, городские. С ними у меня договор о ненападении. И взаимовыгодном обмене уликами. А с местными проблем не оберешься. Вряд ли их удастся быстро уговорить сделать звонок шефу Вайату.
Я молча подхватила мешок с головой Пэм и направилась к выходу.
* * *
Стою. Озадаченно осматриваю то, что осталось от моей тачки. Пытаюсь сообразить, как это я грохот взрыва не услышала.
– Каэл.
– Что? – Поднимаю глаза.
Карни снова в нескольких шагах от меня. Точно та же поза: руки скрещены на груди, голова опущена, шляпа на глаза надвинута. За спиной – обитый кожей футляр с гитарой.
– Каэл звать, – повторяет терпеливо, будто ребенку.
Фыркаю. Эта информация – как раз то, что мне просто необходимо в данный момент. Без его бесценного имени никак не обойдусь.
– Малышка, тебя подвезти? – Вызывающе-красный “Дьюик” лихо тормозит между мной и карни, поднимая тучу пыли, южанин скалится радостной ухмылкой, небрежно положив руку на руль. Вой полицейской сирены уже близок.
Пожав плечами, сажусь на заднее сидение позади водителя, хлопает пассажирская дверца с противоположной стороны.
Мы успеваем свернуть за угол до того, как полицейская машина вырулит на нашу улицу.
* * *
– Руку. Убрал. Живо.
Раздраженно выдернув свою кисть из-под горячей твердой ладони карни, я сунула слегка подрагивающую конечность подмышку. Что еще за вольности?
Практически завалившись на заднее сидение Лейкового “Дьюика”, я на несколько мгновений дала волю рвущейся наружу истерике: вцепилась в обивку сидения до побелевших костяшек и даже не пыталась унять дрожь в руках. И тут велюр. Прямо обивочный материал года. И вот, стоило ослабить контроль, как здрасьте: этот карни надумал меня утешать. Как он вообще в машине оказался, и почему Лейк не возражает против его присутствия?
Лейк сосредоточенно крутил баранку. “Дьюик” мчался по трассе, вспарывая сгущающиеся сумерки. Машину едва заметно покачивало – ветер к ночи поднимается. До города почти час езды. При других обстоятельствах я принялась бы отговаривать от подобной поездки любого, кому дорога машина и деньги, которые придется выкинуть на ремонт движка. Хорошо, если только карбюратор пылью забьет, а могут и поршни полететь.
Ехали мы в молчании. Карни то ли вспомнил свое место, то ли просто разговоры говорить не любитель – сидел, отодвинувшись в темный угол, и помалкивал под шляпой своей. Как там его? Каэл, кажется. Меня подмывало спросить у Лейка, с чего он вдруг этого музыканта с собой потащил. По поведению южанина в баре, я бы не сказала, что карни к нему имеет какое-то отношение, да и вообще знаком. Но отвлекать водителя на такой скорости да на ночной дороге – я еще не самоубийца.
* * *
Ночь, трасса, недосып. Меня сморило.
Проснулась от тишины замолчавшего мотора. Сонно сощурилась на льющийся через окно свет уличного фонаря. Знакомая вывеска в окне второго этажа помигивает барахлящей трубкой на букве “Р”. Никогда ее не любила, она мешала сосредоточиться, когда я оставалась поработать допоздна. Но Пэм настояла: модный неон придает конторе солидности. Вот и вешала бы в окне приемной, но нет: на улицу выходит окно моего кабинета.
Сижу, моргаю, пытаясь сообразить, что мы делаем у офиса “Р. Каро и партнеры”, и откуда Лейк знает адрес. Я ведь ему даже не представлялась, а разговор с так и оставшимся безымянным клиентом он вряд ли мог услышать – далековато сидел.
– Ну так как, пригласишь спасителя в гости? – Лейк подмигнул, обернувшись.
– С чего это ты себя в мои спасители записал? – Не нравится мне его напористость. – И вообще, с чего ты взял, что меня нужно спасать? Парень просто зашел привет передать.
– Ну и как тебе привет? Понравился?
А этот чего ржет? Я дернулась, оборачиваясь к карни, о котором почти забыла. Да нет, сидит все так же неподвижно: руки на груди скрещены, шляпа на носу, гитара в чехле стоит, опираясь на спинку переднего сидения. Не мог же мне этот тихий смешок, последовавший за репликой Лейка, послышаться. Кажется, и улыбка клыкастая из-под шляпы сверкнула.
– Очень, – повернулась обратно к Лейку. – Настолько, что спать не могу – хочу поблагодарить. Не подбросишь? – Я продиктовала адрес.
Судя по тому, что Лейк, отпустив пару шуточек, повернул ключ зажигания и лихо вдавил в пол педаль газа, адрес его не смутил. А значит, парень не понял, куда именно я хочу, чтобы он меня подбросил.
Огни города мелькали за окном, мысли мелькали в голове. Не вяжется как-то это все с имиджем Сэла. Из-за паршивой тысчонки убивать мою секретаршу? К тому же бывшую? К тому же, за пять, почти шесть, дней до окончания самолично назначенного срока? Кто-кто, а Сэл знает, что так дела не делаются. Однако, помимо старого толстого усача с повадками любящего дядюшки и моралью серийного убийцы, никого, способного передать подобный привет, я не могла припомнить. В последние месяцы моя жизнь превратилась в на удивление благопристойную и скучную рутину. Сплошные неверные жены и блудливые мужья. К сожалению, их грешки были столь же ничтожны, сколь и мои гонорары. А деньги Сэлу я торчала уже давно. И счетчик не просто тикал, он отмерял последние крохи терпения заемщика.
* * *
– Это не смешно, – я бухнула мешок с головой Пэм точно в центр стола, прямо поверх каких-то бумажек, разложенных перед Сэлом.
– Совершенно с тобой согласен, – толстяк неторопливо загасил огрызок сигары и сделал едва заметный жест указательным пальцем, перехваченным массивной золотой печаткой.
Один из ворвавшихся вслед за мной головорезов-охранников кинулся убирать окровавленный мешок со стола. За спиной раздалось тихое клацанье взводимого курка – второй взял меня на мушку. Скосила глаза через плечо: дядя нерешительно водил дулом пистолета, не в силах выбрать мишень. Какого Лейк со мной поперся? Просила же, в машине подождать, вернусь – поговорим. Нужно бы разобраться, что красавчику от меня понадобилось. Чуть повернув голову влево, поняла, что карни тоже тут. Стоит чуть поодаль, замерев в своей любимой позе безмолвной тенью. Как еще и этот увязался – вообще ума не приложу. Точно помню, что он в машине сидел, когда я выскочила, хлопнув дверью, у входа в логово Сэла. Да и потом не припомню, чтобы за мной шел.
– Ого, Риин, детка, да ты не прощаешь предательство своим сотрудникам, – Сэл, заглянув в мешок, пришел в хорошее расположение духа. – Я, конечно, рад, что ты решила пойти по моим стопам, и даже готов взять тебя в ученицы, но только после того, как должок вернешь, – подмигнул он.
– То есть, ты хочешь сказать, что это – не твоих рук дело? – недоверчиво сощурилась я.
– Что ты, милая, да как я могу? Такую красоту… – Сэл преувеличенно трагически поцокал языком.
Возникло дикое желание его придушить. Останавливал даже не громила с пушкой за спиной, а понимание того, что такую жирную шею я попросту не обхвачу.
– Вот, – шагнув к столу, я со всего размаха шлепнула на него стопку мятых купюр. – Шестьсот, остальное верну, как только смогу. Вернула бы в срок, если бы не преждевременная кончина клиента. Но если выясню, что ты все-таки в этом замешан… – Что тогда сделаю, я не знаю, но паузу многозначительную на всякий случай сделала. Надеюсь, угроза не выглядела слишком жалкой.
Судя по веселому блеску заплывших жиром глазок Сэла, именно такой она и выглядела. Впрочем, внимательно оглядев меня с головы до ног, толстяк сделал знак своим громилам. Те понятливо подхватили мешок с головой Пэм и Лейка и направились на выход.
– Эй! Я с ней! – запротестовал красавчик. – Я ее новый партнер!
Сэл вопросительно вздернул бровь, всем своим видом показывая, что он удивлен – пока что. Если подтвержу – будет разочарован. Едва заметно мотнула головой. Сэл расплылся в удовлетворенной улыбке и повторил жест: будто пылинку с одежды стряхивал раздраженно.
Дождавшись, когда за уволакиваемым охранниками Лейком закроется дверь, Сэл указал мне на стул. Заставив толстяка поморщиться, я подтянула стул ногой, проскрежетав ножками по паркету, уселась, с наслаждением вытянула гудящие ноги. День сегодня был длинный и утомительный.
Сэл неспешно достал новую сигару, откусил кончик позолоченными щипчиками, раскурил. Я тоже вытащила из кармана изрядно помятые папиросы, нехотя привстала, потянувшись через стол к услужливо предложенному огоньку золотой зажигалки. Любовь Сэла Вернона ко всему золотому выглядела бы смешной, если бы не личность самого Сэла. Над таким не посмеешься.
– Детка, где твоя женственность? – упрекнул толстяк. – Курящая женщина красива, когда она делает это изящно. Тонкий мундштук, элегантно отставленный в сторону мизинчик, маникюр, в конце-концов.
Фыркнув, бросила взгляд на обломанные ногти и расцарапанные после долгого, полного лазанья по каменистым уступам дня пальцы. Откинулась на спинку стула, рассматривая Сэла сквозь клубы табачного дыма.
– Во-от, со взглядом у тебя уже хорошо получается, только легкая, но многообещающая улыбка должна обещать не то, о чем ты сейчас думаешь.
– Сэл, выключай “любящего дядюшку” уже. И без тебя тошно. Имеешь, что сказать – говори, нет – так я пойду. Кажется, ты больше не главная моя головная боль, – оборвала устало.
С Сэллином Верноном так разговаривать, конечно, опасно, но это при посторонних. Наедине он может позволить больше. Не всем. Почему позволяет мне – без понятия, хоть и задумывалась об этом не раз. Видов на меня как на женщину у него точно нет. В таких делах Сэл не стесняется: имел бы – давно бы намекнул. Мои услуги как частного детектива его тоже интересуют мало. Не настолько я крута, чтобы доверять мне деликатные дела картеля. По мелочам, конечно, обращались, но никаких особо ценных услуг Вернону оказывать мне не доводилось. Тем не менее, когда я была на мели и едва не лишилась офиса из-за неуплаты, Сэл оказался единственным, кто согласился дать в долг не слишком крупную, но и немалую для простого обывателя сумму. На общих основаниях, со всеми вытекающими – включая неожиданные визиты неприятных личностей, стоило просрочить выплату. В общем, ничего личного – только бизнес. И тем не менее, дерзить мне изредка позволяли. Вообще, было у меня предположение, что для Сэла мисс Риин Каро – эдакая забавная зверушка, за которой занятно наблюдать время от времени, дабы развеять обуревающую Большого Босса скуку.
– Не дерзи, – беззлобно буркнул Сэл, пододвигая ко мне мои же, только что отданные в счет погашения долга, купюры. – Забери, тебе сейчас пригодится.
– Ну да, а через пару дней твои головорезы разнесут мой офис, – я не спешила соглашаться, ожидая подвох. И он, конечно же, последовал.
– Не разнесут. Считай это авансом. Я тебя нанимаю. Справишься – спишу остаток долга.
Вот жучара! И не согласиться не могу – что бы там ему ни понадобилось. Потому что мне действительно эти деньги сейчас ох как пригодились бы. Нужно разобраться, что за “приветливая” личность нарисовалась на моем горизонте. Чует сердце: очаровательная головка Пэм – не единственный сюрприз, который стоит ожидать в ближайшее время.
– Накладные расходы за твой счет, – выпалила, прежде, чем в мою голову пробралась коварная мысль о возможном подвохе. И так знаю, что он есть, но интуиция вопила, что нужно соглашаться – несмотря ни на что.
Сэл расхохотался, откинув голову и тряся двойным подбородком.
– Вот. Именно поэтому ты все никак не разбогатеешь, детка, – заключил он, отсмеявшись. – Чувствую, без своей девочки пропадешь совсем. Нет у тебя деловой хватки. А подробности заказа выяснить не хочешь, прежде, чем соглашаться?
