Текст книги "Маскарад стерв (СИ)"
Автор книги: Ксения Квин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
Глава 3
1
На следующее утро, не успела она проснуться, как позвонил Сережа. Он пригласил ее вечером в ресторан, а затем в ночной клуб. Как и предполагала Виктория, он уже был снова влюблен в нее по уши и забыл даже думать об Элине. Самолюбие ее было спасено, и она радовалась. Настроение сразу улучшилось. Мало того, что она проучила Элину, действующую у нее за спиной, так еще и нашла себе занятие на целый вечер.
День пролетел быстро за тренировками с Кристиной в тренажерном зале, салоном красоты и тщательными сборами к свиданию.
Ровно в семь часов вечера на БМВ последней модели заехал Сереженька и повез ее в фиолетовом платье от Гуччи ужинать в ресторан. Облизывающимися глазами он оценил ее короткое платье без бретелей, обшитое блестящими пайетками и облегающее идеальную фигуру.
Ресторан находился на набережной. На летней веранде открывались замечательные пейзажи, можно было наблюдать красоту Невы, белые ночи, разведение мостов – все вроде бы хорошо и романтично, но...ужасно скучно. Сережа не мог и двух слов связать в кучу, почему-то заикался и запинался, смотрел то в пол, то куда-то мимо нее, через слово делал нелепые комплименты и как-то глупо улыбался. Словом, все было не так, как нужно, как представлялось, когда она наряжалась сюда, и Виктория в очередной раз потеряла к нему всякий интерес. Пусть даже Элина его вновь заберет, ей все равно. Вся радость от победы куда-то враз испарилась, даже торжество притупилось. Самолюбие восстановилось и баста.
В конце концов, ей надоело развлекать его беседой и мило улыбаться и она стала сидеть совсем молча со скучающей физиономией. Молчание угнетало, Сережа растерялся, и вскоре они решили отправиться в клуб.
В клубе стало немного лучше и веселее, но не от Сережи, а от мартини. Здесь он лишь злился, наблюдая, как на нее смотрят другие мужчины, успевая только отгонять от нее поклонников. Викторию это только забавляло и смешило. Был бы он нормальным кавалером, к ней бы никто и не подошел!
В итоге, ей надоело и это, и она попросила отвезти ее домой. Бедный Сережа совсем сник, когда понял, что ему вряд ли сегодня что-то обломится. Да и по ее настроению он видимо понял, как оплошал.
Так, в два часа ночи, она уже была дома и пыталась уснуть. Настроения не было, оттого и не спалось. Как-то все сразу перестало ее радовать. Раньше такое времяпровождение она обожала, ей нравилось ходить на многочисленные свидания с мужчинами, которые ей даже не нравились, но которым очень нравилась она. Сейчас что-то изменилось, а что – не понятно. Сережа ее раздражал, все в нем было не так. А как нужно – она почему-то объяснить не могла. Не так и все тут!
Через два дня Виктории пришла огромная корзина с розами нежно кораллового цвета. В корзине обнаружилась записка, в которой аккуратным мужским почерком написано: “Заеду за тобой в девять. Будь готова. Отговорки не принимаются. Александр”.
Виктория ухмыльнулась. Этот нахал никак не успокоится! Ничего, она его проучит. Влюбит в себя, а потом бросит. Будет знать как насмехаться над ней!
Опоздав почти на час, одетая в красное платье от Диор, открывающее изумительные длинные ноги, с вырезом на груди в форме сердца и широкой пышной юбкой, с черной сумкой Шанель и ярким макияжем в виде красных губ и подведенных стрелками глаз – Виктория с обворожительной улыбкой и под пристальным взглядом темных глаз, провожающих ее ноги, обутые в лабутены, уселась на переднее сидение отремонтированной и все также блестящей Мазерати.
– Почему два дня не брала трубку? – как-то строго спросил он, заводя машину.
Виктория изобразила на лице притворное удивление.
– Разве это ты все время названивал? Я не знала. Откуда у тебя мой номер?
– У меня свои источники. Так почему не брала трубку? Я не люблю, когда меня игнорируют, – властно заметил Александр.
Виктория подняла бровь.
– Вот как? А я не люблю, когда меня беспокоят звонками с неизвестных мне номеров.
Александр нахмурился, но ничего не ответил.
– Почему ты не скажешь, как я сегодня выгляжу? – сменила она тему разговора, стараясь его смягчить.
– А нужно? Ты и сама прекрасно знаешь, что выглядишь всегда потрясающе.
Она довольно улыбнулась.
– Но я хочу услышать комплимент лично от тебя.
– Я не люблю лесть и пустую болтовню.
Виктория разозлилась. И как тут можно к нему подступиться?
– Куда мы едем? – спросила она первое, что пришло в голову, чтобы не выдать свое раздражение.
– Я арендовал теплоход. Поплаваем по Неве.
– Отлично, – как можно более любезным тоном ответила она.
Александр недоверчиво на нее покосился, но она лишь обезоруживающе ему улыбнулась.
Оставив машину на берегу, они поднялись на белоснежный борт теплохода. На борту находился лишь обслуживающий персонал.
Их провели за столик, сервированный под открытым небом. Появились музыканты с саксофонами в руках и принялись играть какую-то волшебную странную музыку, напоминающую джаз.
Они сели за столик друг напротив друга. Официант наполнил бокалы красным вином.
– Я люблю мартини, – не удержалась Виктория.
Александр улыбнулся. У него была очень красивая улыбка, открывающая ямочки на щеках. Это единственное, что не раздражало в нем Викторию, а напротив – привлекало.
– Сегодня будем пить вино, – сказал он, поднимая бокал и отпивая глоток. – Попробуй, оно неплохое.
Виктория попробовала.
– Действительно, неплохое. Но мартини лучше.
Ее собеседник рассмеялся. Она улыбнулась, завораживая его своим коронным взглядом, направленным поверх бокала.
Теплоход неспешно двигался по гладкой, мерцающей воде.
– Ты меня соблазнить пытаешься, моя лисичка? – спросил Александр сквозь смех.
Виктория задохнулась от гнева. Ну разве о таком спрашивают напрямик?
– Вот еще, нужен ты мне! – надменно проговорила она, со злостью ставя бокал с вином на место.
Все ее нутро восставало против такого обращения. Не может она держаться своей тактики, когда он постоянно все портит и выводит ее из себя.
Он снова рассмеялся. Затем наступило молчание. Викторию это всегда напрягало, и недолго думая, она принялась болтать. Разговор шел о пустяках, он учтиво ее слушал, поддерживал разговор, но видно было, что он на него не действует и не производит нужного эффекта. Виктория привыкла, что всегда, о чем бы она ни говорила с мужчиной, он слов ее почти не замечает, не вникает в их смысл, любуясь ею. Но Александр вникал, и это сбивало ее с толку.
С болтовни Виктория непроизвольно перешла к лести. Но она не рассчитала и совсем забыла, что он ее не любит. Она привыкла, что мужчинам, в их основном большинстве, нравится банальная лесть. Они обожают, когда их хвалят. Но только не этот противный тип. Он был какой-то неправильный и снова принялся хохотать. Все это его только смешило.Ты забыла, что мне не нравится, когда мне льстят, – насмешливо сказал Александр. – Я не ты. Прекрати, пожалуйста, этот цирк. Твои старания влюбить меня в себя, вызывают смех. К тому же, я всегда не мог терпеть девушек, которые сами за мной бегали. За мной и моими деньгами и так идет целая охота в Москве. Толпы девушек пытаются охмурить меня всеми возможными способами. Я уже выучил все эти уловки наизусть и меня от них тошнит. Я устал от этого. Каждому нормальному мужчине хочется быть завоевателем, а не добычей. Сейчас же почему-то все наоборот. Девушки сами себя предлагают, неважно хочешь ты их или нет. Но дело в том, что если мужчине девушка действительно нравится, то он без всяких там уловок с ее стороны обратит на нее внимание.
У Виктории от удивления и возмущения округлились глаза. Ее стратегия потерпела полный крах. Да как он смеет?
– Что же тогда тебе нравится? – с еле скрываемой злостью спросила она. – Может, хоть расскажешь про себя, а?
Он пожал плечами.
– Тебе вряд ли будет интересно. Моя жизнь не всегда была наполнена деньгами и роскошью. Тебе, имеющей все это с рождения, этого не понять.
– И все же мне интересно, – настаивала она.
Александр махнул головой, слегка улыбаясь.
– Повторяю, ты не поймешь. Не видела ты другой жизни и не можешь представить себе, как это на самом деле жить без денег. Про бизнес же, я уверяю тебя, слушать будет скучно.
– Расскажи тогда про личную жизнь.
– Не вижу в этом смысла. Почти вся моя жизнь до этого дня прошла за работой. Я не мог себе позволить отдыхать, иначе бы всего, что я имею сейчас, просто не было бы. Рассчитывать мне было не на кого, только на себя. У моих родителей никогда не было денег, что бы мне помогать. Я родился в глухой деревне, сама догадываешься, какой там достаток, все только пьют, заливая алкоголем безрадостную, трудную жизнь. Не жизнь, а выживание. Я прошел трудный путь к сегодняшней жизни. Деньги не давались мне легко, постоянно приходилось чем-то жертвовать и личной жизнью в том числе. К тому же, чем больше денег, тем меньше вероятность встретить любовь, а не один лишь расчет. На шею вешаются не тебе, а твоим миллионам. Это раздражает. Миллионов на самом деле не жалко, хоть они и зарабатывались потом и кровью, но хочется, что бы тебя любили просто так.
Виктория нахмурилась. Видно он считает ее действительно глупой и не видевшей настоящей жизни. Да, она никогда не знала нехватки денег, но она ведь может, в конце концов, это представить! Она прекрасно понимает, что нужно много работать, дабы чего-то достичь. Ее папочка тоже не прохлаждался. Так что она вполне может понять его. Что за предрассудки?
– Но я же должна хоть что-то о тебе знать! Странный ты какой-то. Сколько тебе лет?
– Тридцать четыре.
– А почему ты до сих пор не женат? Только не говори, что ждал меня. Это банально.
– Я и не думал так говорить, – с улыбкой ответил он. – Просто не встретил еще, наверное, ту единственную, которую смог бы полюбить по-настоящему.
Виктория почему-то разозлилась. Сложно ей было принять и осознать, что ее-то своей единственной пока не считают. Но она вдруг решила унять самолюбие и отомстить. Поэтому пустила в ход козыри, которые никогда ее не подводили на свиданиях.
– Если бы о тебе писали книгу, как бы она называлась? – очаровательно улыбнувшись и заглядывая ему в глаза, спросила Виктория.
Было заметно, как он еле подавил в себе смешок, но скрепился и, пожав плечами, непринужденно ответил:
– Обо мне нечего писать. И приличного названия не вышло бы.
Виктория разозлилась, но виду не подала. Решила попробовать еще раз.
– Как, совсем так не о чем? – захлопала она глазами. – Не поверю! Что-то, но было же интересное. Хоть бы и о трудностях на пути к богатству. Вот если бы тебе сказали написать письмо к себе, каким ты был десять лет назад, о чем бы ты написал? Что пожелал бы себе, о чем предостерег?Написал бы о том, что нужно держаться подальше от белого Лексуса, – с иронией проговорил он. – А вообще я никогда не делаю того, что мне говорят, даже когда этот кто-то – я сам. Десять лет назад я слал всех советчиков к черту и упрямо шел к своей цели.
Видно на лице Виктории выразились съедавшие ее досада и раздражение, потому что Александр вдруг рассмеялся. Он смеялся долго и заразительно. Но она посчитала этот смех оскорбительным и унижающим ее.
– Объясни мне, пожалуйста, почему ты ржешь как ненормальный? – не сдержавшись, выкрикнула она.
Он перестал смеяться, но насмешка в его взгляде никуда не делась. Она поняла, что он издевается.
– Слушай, где вы все берете эти вопросы – про название книги и письмо? Ну серьезно, где? Я их слышал уже раз сто и все от разных девушек. Мне уже надоело говорить, какие они все интересные и необычные. Прости, на этот раз я просто не сдержался. Мне надоело притворяться, что слышу подобное впервые.Индюк! – проскрежетала сквозь зубы Виктория, схватив бокал с вином. Она действительно вычитала эти вопросы в какой-то книге или в интернете (точно она не помнила) и теперь негодовала, что ее обличили.
Он снова рассмеялся, наблюдая, что попал в самую точку.
– Эти якобы нетипичные вопросы идут не от души, не из подлинного интереса к человеку и это очень заметно. Вижу, нас, мужчин, держат за дураков, если кормят одними и теми же вопросами, предназначаемыми для всех. Но самое печальное, что многие на это ведутся.отпила вина, буравя его взглядом. Совершенно несносный человек! Самовлюбленный индюк! Да что он из себя мнит? Выходец из деревни! Вздумал критиковать ее теории, которые всегда и со всеми раньше действовали безотказно. Что же с этим не так? И все-таки никто прежде не вызывал в ней таких бурных чувств. Чувств негативных по своей природе, но сотрясающих все существо. Прежде ей все были безразличны. А этот... этого хотелось придушить. К другим не было даже и этого. Она о них попросту не думала. Ни у кого из них не удавалось вывести ее, Викторию, из себя. И только у этого непонятного человека выходило с полуслова всколыхнуть в ней бурю эмоций.молчали, вино согревало и опьяняло и она потихоньку стала успокаиваться. Александр смотрел на нее пронизывающим, странным взглядом, будто пытаясь разглядеть ее душу за плотным слоем штукатурки и масок, которыми она себя окутывала.
В сияющем свете фонарей и наступающей белой ночи, Виктория наконец-то его разглядела по-настоящему, как бы со стороны, без предвзятого ранее мнения. Она посмотрела на него другими глазами. Действительно, таких мужчин она никогда не встречала. Красивый, статный, умный, сильный и решительный. Главное, сильнее ее, как и подобает мужчине. В такого она, наверное, могла бы влюбиться. Но это ужасно опасно для нее. Лучше ведь, когда любят тебя, а ты лишь снисходительно позволяешь себя любить. Тогда избегаешь многих проблем. Ведь любить – это значит страдать, морочить себе голову. Так пусть страдает и морочит себе голову кто-то другой, но только не она, Виктория. К тому же когда сама не любишь, а только принимаешь чью-то любовь – так намного проще и легче жить. А когда обманываешь и бросаешь первая – не испытываешь боли, не страдает самооценка, не кажется, что жизнь закончилась, что ты никому не нужна. Напротив, это тебе никто по-настоящему не нужен. Конечно, существует такая любовь, как у ее родителей – взаимная, крепкая, настоящая, на долгие годы. Но сейчас вряд ли можно такую любовь встретить. Мужчины пресытились любовью и женщинами, которых в избытке любой масти даже по статистике, а женщины готовы на все, лишь бы заполучить хоть бы какого-то мужчину, только бы избавиться от одиночества и перекинуть на кого-нибудь свои проблемы. Вот и получается, что у мужчин слишком уж велик выбор и от этого они становятся привередливыми, ленивыми и почти не способными любить, привыкая разбивать девушкам сердца и выносить мозг, точно кисейные барышни.
Но этого странного и интересного субъекта она никак не могла раскусить. Его поведение было для нее настоящей загадкой и слишком уж не похожим на поведение других мужчин, с которыми до этого ей довелось иметь дело. К тому же, она никак не могла понять, как он на самом деле к ней относится. Оттого и не могла полностью продумать свою стратегию поведения с ним. А без хорошо продуманной стратегии она, Виктория, сама становится под удар. Слишком она привыкла, что мужчины открыто демонстрируют ей свои чувства и восхищение. А этого типа она не понимала. Почему он так себя ведет с ней? Может, тоже боится влюбиться в нее и хочет только поиграть, как с котенком? Но нет, она не из таких девушек, с которыми только играют. Напротив, это она играется с мужчинами, а не наоборот. С ней так не смогут поступить. Она, Виктория, сама не позволит. А для этого нужно держать дистанцию.
– Почему так мало ешь? – неожиданно спросил Александр. – Неужели на диете?
– Не голодна, – недовольно ответила Виктория.
Зачем же такое спрашивать у девушки? Значит, он намекает, что ей, Виктории, нужна диета, что ли? Это же бестактно! Вот нахал!
Он будто прочитал ее мысли и усмехнулся:
– Я просто удивлен, что ты ничего не ешь. Даже кошка протянула бы ноги.
Ну и прямота! Он еще смеет шутить такими вещами.
– Тех, кто много ест, вы сравниваете с коровами, – отрезала Виктория.
– Кто сравнивает? Я никогда такого не говорил. Ты все понимаешь как-то превратно.
Они помолчали.
В воздухе запахло дождем, стало сыро, прохладно. Тучи на небе сгущались, медленно поглощая белую ночь.
Виктория поежилась. Александр это заметил.
– Тебе холодно, пойдем внутрь. Будет дождь.
Виктория послушно встала, и они направились в большую каюту-ресторан. Официанты очень быстро, в мгновение ока, накрыли им стол. Музыканты со своими саксофонами проследовали сюда же.
Стол располагался у окна и когда они садились, по стеклу забарабанили капли – стремительно, настойчиво.
– Не хочешь потанцевать? – предложил Александр.
Виктория пожала плечами.
– Отчего же не хочу? Давай потанцуем.
Саксофоны выдавали какую-то чарующую спокойную мелодию, отчего тянуло на романтический лад.
Виктория обвила руками его шею, он обнял ее за талию. В голову пришло, что лучше бы поскорее уйти отсюда, пока она себя контролирует и не наделала глупостей. Первый раз в жизни она почувствовала, что может потерять голову. В этих руках было так хорошо, что это пугало ее.
– Ты случайно еще не влюбилась в меня? – насмешливо спросил Александр, вглядываясь ей в глаза.
– Еще чего! И не мечтай. Ты все портишь, когда только открываешь свой рот.
– Ты тоже. Говорить нам нельзя.
– Так давай помолчим..., – медленно растягивая слова, сказала Виктория.
– Давай...
Его объятия стали крепче, пространство между ними все уменьшалось. Нечего отрицать, что между ними прошла какая-то искра – их тянуло друг к другу как магнитом. Может, они и не могли найти общий язык на словах, но взаимное притяжение опровергнуть было нельзя. Сквозь насмешливый блеск в его глазах, она различала в них что-то такое, отчего замирало сердце.
Под звуки удивительного саксофона и шум дождя за окном – он вдруг притянул ее к себе и поцеловал. Поцелуй был осторожный, неспешный, нежный, но в то же время настойчивый. Виктория на секунду забыла, где она находится – на теплоходе, в облаках ли, сложно было понять. Земля из-под ног упорно куда-то бежала, а поцелуй все длился, а теплые сильные руки все не отпускали.
Виктория открыла глаза. Он смотрел на нее серьезно, пытаясь как можно внимательнее вглядеться в глубины ее души через глаза. Не понятно, что он хотел там прочитать и прочитал ли, но руки его вдруг разомкнулись, так что Виктория пошатнулась. Он быстро поддержал ее за руку, чему-то ухмыляясь про себя.
– Отвези меня домой, – попросила она, не чувствуя под собой ног.
– Конечно, поехали.
По дороге домой она все размышляла. Получиться ли у нее все-таки влюбить его в себя и не попасть в свою же паутину самой? Это было рискованно, но она не привыкла отступать. Да и что может быть интересней и захватывающей опасной игры, которая угрожает и тебе самой? Все равно, что ходить босиком по лезвию ножа. Это была бы весьма яркая победа. Но вместе с тем, не принесет ли она ей самой погибель и боль? Когда влюбляешься, становишься слишком уязвимым. Тогда легче всего принести себе страдания и боль. Нет, она не влюбится первой, а только влюбит в себя его. Но почему-то ей казалось, что это был человек, который раз по-настоящему полюбив – не разлюбит уже никогда. Именно поэтому он так чрезвычайно осторожен и не влюбчив по натуре. Этим-то и усложнялась ее задача. Но впереди целое лето, которое нужно чем-то занять, и нужно сделать все возможное, что бы подольше задержать его в Питере. Чем больше у нее будет времени, тем больше шансов на успех.
Но следующие три дня Александр даже не звонил, отчего Виктория пребывала в недоумении и растерянности. Зато беспрестанно названивал Сереженька, но он-то ей уже был неинтересен и его назойливость только раздражала.
Все мысли были заняты противным типом. Что бы ей и не звонили мужчины, да еще после такого вечера? Немыслимо! Вышло так, что вместо того, чтобы самой завладеть его мыслями, она сама грузилась по полной программе. Как же так? Неужели она теряет хватку? Да не может такого быть! Что за игру он с ней затеял? Не может быть, что бы такую же, как и она?! Ее самоуверенность вновь незаметно пошатнулась.
Что бы немного развлечься, Виктория прошла в кабинет к папочке. На днях она собиралась лететь в Милан с Кристиной и нужно было обсудить с ним сумму, которую он выделит ей на шоппинг. Машину ее уже отремонтировали, никто ничего так и не узнал, и можно было требовать денег побольше.
Но в кабинете ее ждал неприятный сюрприз. Папочка был не один, а в компании партнера по бизнесу – надоедливого Дмитрия. Последний при виде ее вскочил и принялся болтать всякую банальную льстивую чепуху. Виктории пришлось терпеливо выслушать всю эту ахинею, не подавая виду, как ей на самом деле противно все это слушать и вообще его видеть.
Она заметила, как папочка нахмурился, наблюдая за Дмитрием. Что-то его возмутило в нем, и Виктория обрадовалась, что его сейчас наверняка выдворят из кабинета.
– Дима, я давно хотел с тобой поговорить, – как-то сердито и слишком резко проговорил папочка, обращаясь к своему партнеру. – Хорошо, что и Вика здесь. Я давно заметил, что ты оказываешь ей некое внимание... одним словом – ухаживаешь что ли. Мне это не нравится – говорю тебе прямо. Это излишне, по-моему, да еще в твоем положении. Ты ведь женат! Это некрасиво и глупо с твоей стороны, в конце концов. Вокруг все болтают бог весть что. Жена твоя недовольна, я говорил с ней. Вижу, что и дочери моей неприятно. А это самое главное. Так что перестань. Я, конечно, понимаю, многие сейчас в твоем возрасте засматриваются на молоденьких девушек, но дочь мою не втягивай. Ей такая роль не годиться.
Виктории стало неуютно, но она рада была, что папа догадался поставить все на свои места.
Зато Дмитрию это явно не понравилось. Он густо покраснел, маленькие, бесцветные сероватые глазки негодующе вспыхнули, гневно затрясся его толстый живот. Но отец был непреклонен и даже бровью не повел.
– Что ты говоришь такое? – запищал Дмитрий. – У меня самые серьезные намерения, я от своего не отступлю. Да будет тебе известно – я люблю твою дочь и хочу на ней жениться! И готов ради нее развестись.
Теперь разозлился и всегда спокойный ранее отец.
– Я сказал, прекрати! Она тебя уж точно не любит и никогда не полюбит. Она слишком хороша для тебя, ясно? Не по тебе невеста. Опомнись, тебе сорок пять, а ей всего девятнадцать! А внешность ты свою видел? Я не хотел тебе этого говорить, но ты меня довел!
Дмитрий задохнулся от гнева, стыда и негодования.
Он обратил умоляющий взгляд на Викторию, затем возмущенный на ее отца.
– Пусть она сама мне скажет, что меня не любит и никогда не полюбит, что не выйдет за меня замуж, – уверенно заявил он. – Я же видел, что нравлюсь ей!
Виктория рассмеялась. Видимо он слишком серьезно и буквально воспринял ее учтивость и невольный маленький флирт.
Дмитрий вскинул на нее вопросительный взгляд. Его маленькие бесцветные глазки лихорадочно бегали.
– Ты мне никогда не нравился, как бы тебе этого не хотелось, – безразлично сказала Виктория, ни капельки не жалея его чувств. – Извини, если дала повод обмануться. Разводиться из-за меня тем более не нужно – я тебя совершенно точно не люблю и никогда не выйду за тебя замуж.
Затем безжалостно прибавила:
– За такого, как ты, подобная мне девушка может выйти замуж разве только ради денег. Но у меня с этим полный порядок. Так что, прости. Найди кого-нибудь из нищеты. Они на всех бросаются.
У Дмитрия сделалось лицо, будто его резанули бритвой. Он сузил и без того маленькие глазки и отчаянно замахал головой.
– Нет, я не верю, отказываюсь верить, – безжизненным тоном простонал он. – Ты просто боишься, что я тебя обману. Я, правда, разведусь, и мы поженимся. Не сомневайся в моей честности! Я очень богат – обеспечу тебя всем, чем нужно, даже больше. Ты ни в чем не будешь нуждаться, обещаю тебе. Я без тебя жить не могу! Каждую ночь мне снишься!
– Хватит, тебя заносит! – громовым тоном перебил отец. – Это твои личные проблемы. Ей не нужны твои деньги, о ней есть кому позаботиться. Пока я жив – денег ей всегда будет хватать в избытке. Из-за них моя дочь никогда не будет продаваться.
Затем он повернулся к ней и мягко сказал:
– Зайка, выйди, пожалуйста, мы с этим бешеным должны поговорить наедине. Он не иначе как сошел с ума, и я больше не могу вести с ним дела.
Виктория послушно вышла. Не ожидала она, что этот клоун устроит здесь такой цирк. Надо же, в любви ей признался. Толстый, старый идиот! На что он рассчитывал? От отвращения к нему она поморщилась. Ее всю передернуло.
Через десять минут весь взмыленный, потный и злой Дмитрий выбежал из кабинета, громко хлопнув дверью. Он даже не заметил Викторию. Его ненавидящий, полный бессильной злобы взгляд был устремлен куда-то вдаль. Тонкие губы тряслись, толстый живот ходил ходуном. На лбу образовалась глубокая морщина. Он о чем-то лихорадочно размышлял и действительно в ту минуту напоминал помешанного. Викторию испугал его вид. В гневе это, оказывается, страшный субъект. От того льстивого и вечно лебезящего перед ней человека, казалось, не осталось сейчас и следа.
У папочки в кабинете она узнала, что он разорвал со своим партнером все деловые и дружеские связи и сказал Дмитрию, что больше не желает его видеть, а еще запретил и близко подходить к ней, Виктории. Иначе будет иметь дело лично с ним и уже по-плохому.
Виктория, которая терпеть не могла Дмитрия, была только рада такому исходу и через пять минут забыла о нем и думать. Она прикидывала в уме сумму, которую собиралась запросить у папочки на шоппинг.
2
Через пару дней Виктория с Кристиной улетела в Милан. Они пробыли там неделю, незабываемую неделю. Веселые совместные шествия по “модному квадрату” – самому фешенебельному и дорогому району города, где расположены бутики всех люксовых мировых брендов известных домов высокой моды, добавляли ощущение вечного праздника жизни. Просто рай для шоппинга с папочкиными деньгами! Все страшно дорого, но как же устоять перед такими витринами со знаменитыми на весь мир именами.
После шоппинга, уставшие и довольные, с многочисленными пакетами и коробками, они заходили в рестораны, кафе и пиццерии на улице Corso Buenos Aires. Поистине не жизнь, а сказка! В перерывах между покупками и развлечениями даже успели закрутить небольшой роман с двумя красивыми итальянцами. Как тут не будешь радоваться, что у тебя есть столько денег на то, что бы слетать в Милан, познакомиться с новыми людьми, пообщаться с иностранцами, приобщиться к другому менталитету и культуре, и, конечно же, скупить там почти все, что нравится.домашние новости по скайпу, она узнала от папочки, что Александр Римский заходил к ним домой, спрашивал про нее, передал привет, когда узнал, что она улетела в Милан, и уже вернулся в Москву. Виктория никак не отреагировала на эту новость. Да ну его, пошел он к черту! Обидно конечно, что у нее так и не вышло влюбить его в себя. Но она успокоила себя тем, что это он, ощущая исходящую от нее опасность, сбежал быстрее домой, так как чувствовал, что вот-вот поддастся на ее чары. А она-то и вовсе перестала о нем думать! Она, Виктория, найдет себе таких еще штук сто, да еще и лучше.
Миланская неделя быстро пробежала, и Виктория вернулась домой ранним утром, радостная и счастливая. Ей не терпелось увидеть родителей, показать им обновки, рассказать, как чудесно она провела там время, как всегда поблагодарить папочку, и услышать в который раз от него, что денег ему отнюдь не жалко, если доченька его так потрясающе выглядит в этих, пусть и слишком дорогих, вещах.
Но вместо этого, дома ее ждал страшный сюрприз, который не приснился бы ей и в самом ужасном ночном кошмаре. Такой сюрприз, что с ног на голову перевернул всю ее упорядоченную, спокойную жизнь.
Войдя в дом, по странной, угнетающей тишине, она сразу поняла – что-то случилось. Когда же увидела маму – унылую, с застывшим выражением лица, со следами еще не высохших слез, в полуобморочном состоянии сидящую в гостиной на диване, сердце ее непроизвольно сначала упало, а затем как ненормальное бешено забилось, чувствуя неладное. Что-то очевидно произошло страшное, раз мама в таком состоянии! Никогда в жизни она не видела ее такой!
– Что случилось? – обеспокоенно спросила Виктория, подбегая к матери и беря ее за руку.
Мама медленно, нехотя подняла на нее глаза, полные слез и муки.
– В отца стреляли..., – еле слышно, всхлипывая, выговорила она.
На нее страшно было смотреть. Казалось, она постарела враз лет на пять.
– Как же так вышло? Он в больнице сейчас? – с бьющимся сердцем засыпала вопросами Виктория. – Кто стрелял? Зачем?
– Он умер..., – плохо выговаривая слова, сказала мать и громко зарыдала, закрыв лицо руками.
Виктория на минуту застыла, затем медленно опустилась на диван рядом с матерью.
– Как умер? – повторила она одними губами.
Будто весь мир рухнул для нее в один момент. Она не могла это осознать. В ее сознании не укладывалось, как ее любимый, здоровый папочка мог вдруг умереть. Да она даже не думала, что это вообще может когда-нибудь случиться! Ей вдруг стало очень душно, ноги сделались ватные, а все слова будто застряли в пересохшем в один миг горле. Она тупо уставилась куда-то в пол.
– Вика, дорогая..., – позвал откуда-то издалека, из другого измерения вроде бы знакомый мужской голос.
Она медленно подняла глаза на звук голоса. В кресле сидел Дмитрий со скорбным выражением лица. До этого она не замечала его.
– В него стреляли вчера вечером, – отчетливо выговаривая каждое слово, сказал он. – Скорее всего, это был наемный убийца, киллер. Слишком все профессионально сделано. Его пока не нашли. Полиция думает, что убийцу заказали конкуренты.
– Я не верю..., – прошептала Виктория.
Ее мозг плохо воспринимал его слова и упорно не хотел верить в случившееся.
Он медленно встал с кресла, подошел и сел перед ней на корточки, схватив за руки.
– Вика, он умер, тебе придется в это поверить и смириться...
Его слова звучали неумолимо, и Викторию захлестнула слепая ярость.
– Нет! Я не верю тебе! – неистово закричала она. – Не верю, не верю! Он жив! Он сейчас к нам выйдет... Папа!
– Опомнись! Его больше нет! – крикнул он, встряхивая ее за плечи. – Успокойся! Я во всем тебе помогу. Я с тобой.
Он обнял ее, а ей стало противно.
– Пусти меня! – закричала она, вырываясь из его толстых рук.
Он испуганно отпустил, глядя на нее во все глаза.
– Папа! – снова позвала Виктория. – Папочка! Это шутка... Ты издеваешься надо мной, просто мстишь. Он сейчас выйдет! Папа!
Но никто не отзывался. Слезы ручьем покатились из ее глаз. Она зарыдала.
Немного притихшая и безучастная ко всему мама, стала громко, прерывисто всхлипывать, точно задыхалась. Виктория вдруг опомнилась. Мозг ее, наконец, осознал трагедию и поверил в происходящее со всей неумолимостью и неотвратимостью.
