Текст книги "Маскарад стерв (СИ)"
Автор книги: Ксения Квин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
– Я думаю, нужно арендовать яхту, все-таки ведь юбилей, – сказала Виктория, подумав с минуту. – Только теперь не знаю, сможем ли мы найти подходящую, осталось так мало времени, и денег в десять раз больше запросят.
– Боже, тогда нужно спешить! Давай действуй, я буду тебе помогать. Что мне делать?
Виктория объяснила план действий под одобрительные кивки матери. В свои тридцать восемь лет мама выглядела очень молодо, а по характеру и поведению (сегодняшнее поведение было нормой для нее, так как по части выдумыванию проблем ей не было равных), она напоминала молоденькую девочку и, казалось, такой и останется до глубокой старости. Она нуждалась в постоянной опеке и заботе, чем и занимался папочка последние двадцать с чем-то лет. Но он ее любил и, казалось, души в ней не чаял, так что обременительными эти заботы вряд ли были.
– Ах да, чуть не забыла, – спохватилась мама. – Тебе отец на карточку денег скинул.
У Виктории настроение поднялось до небес. Теперь она сама быстренько отремонтирует машину и никто ничего не узнает.
– Хорошо, – небрежно бросила она матери. – Я тогда сейчас поеду, узнаю насчет яхты.
Мама энергично закивала:
– Да-да, зайка, поспеши.
И Виктория с радостным сердцем поспешила, только в сервисный центр. Денег на ремонт у нее хватало, все разрешилось наилучшим для нее образом. Папочка теперь ничего не узнает, она легко сумеет скрыть от него свою оплошность.
Две недели подготовки к юбилею выдались для Виктории бешеными. Она металась, бегала, злилась, нервничала, у нее ничего не получалось. Мама все приготовления дотянула до последнего, и теперь все делалось через пятую точку и в бешеном темпе. Вместо толковой помощи мама лишь крутилась под ногами, разжигала беспокойство, торопила, ныла, то и дело грозила и каркала, что они нечего не успеют. Яхту так и не удалось заказать, кроме того папочка захотел праздновать дома. И Виктория пыталась всю вечеринку организовать дома, а дни пролетали с бешеной скоростью, первая неделя заканчивалась, она ничего не успевала, все валилось из рук, а люди раздражали своим неумением и медлительностью. Про Милан нечего было и думать.
В конце концов, она все успела, при чем получилось в итоге совсем неплохо, беря во внимания тот факт, что делалось все в огромной спешке. Сколько же она потратила на все это сил и нервов, одной ей было известно. Но результат того стоил и Виктория была собой очень довольна. Да и главное, что бы понравилось папочке и гостям. Ведь как не крути, а не хотелось ударить в грязь лицом. Она, Виктория, не переживет если о ее вечеринке будут говорить или даже думать плохо. Ее честолюбие не позволяло. Все у нее должно быть лучше, чем у других. Все на высочайшем уровне. Ведь она, Виктория, королева в своем мире.
Глава 2
Незаметно как подошел день вечеринки в честь юбилея. Гостиная их дома превратилась в огромный банкетный зал, со шведским столом, на котором красовались всевозможные закуски, приготовленные лучшими поварами и дорогая выпивка, присланная из лучших погребов итальянской Тосканы и французского Прованса, с наспех сколоченной, но красивой и прочной самодельной сценой для приглашенных выступать знаменитостей, а также все нужные музыкальные инструменты, которые им понадобятся. Не забыла Виктория и про специальный свет для выступлений и дискотеки, который устанавливали под ее чутким и строгим руководством.
Она в последний раз обходила комнаты и проверяла проделанную ею работу. Все было идеально, и Виктория была счастлива как никогда. Папочка определенно будет доволен. Гости понемногу подъезжали, и он пошел лично всех встречать.
В длинном, изумрудного отлива платье от Жана-Поля Готье, которое обтягивало все изгибы фигуры, с бретелей на одно плечо и небольшим струящимся по полу шлейфом – она выглядела бесподобно и просто обворожительно. И Виктория это знала. Отражение в зеркале ей более чем понравилось. Медные кудри волос, рассыпающиеся по спине и плечам и блестящие зеленые глаза почти в тон платью – довершали ошеломляющий образ.
Она прошла в гостиную. Народу собралось уже много, но все новые и новые машины подъезжали к дому, что, казалось, им не будет конца и края.
Мимо нее пробежала как всегда взволнованная чем-то мама, но теперь она улыбалась, а волнение ее было каким-то радостным. Так замечательно все устроено, не переставая, восхищалась она, поэтому сейчас она довольна и счастлива. В своем золотистом платье от Эли Сааба, расшитом драгоценными камнями, блестевшими еще сильнее в свете огромной люстры из венецианского стекла – она выглядела потрясающе и так молодо, что можно подумать, лет ей чуть больше двадцати.
Виктория чуть было не столкнулась с девицей по имени Марианна – девушкой странной нездешней азиатской внешности. Она точно не знала, чем эта самая Марианна занималась, но ходила она практически на все гламурные вечеринки и приемы, которые устраивались в городе, постоянно посещала всевозможные модные ночные клубы. Мало кто не знал эту Марианну в лицо, но вот род ее деятельности назвать никто не мог. Отличалась от других она только этой самой слишком азиатской внешностью, сильной худобой, от которой тело ее напоминало ходячий скелет с выпирающими отовсюду костями, страшной навязчивостью, очень медлительным и явно специально поставленным темпом речи, от чего ее все избегали, потому как одно слово она говорила не менее пяти минут, смотря при этом томным мечтательным взглядом куда-то мимо собеседника. Именно из-за этой наигранной медлительности в голосе ее всегда хотелось больно стукнуть по голове и постоянно торопить с высказыванием мысли. И, наконец, тем она отличалась от всех остальных в светском обществе, что вместо подлинных дизайнерских вещей всегда носила подделки. То ли от нехватки денег на оригиналы, то ли из принципа – точно опять же никто не знал, да и не интересовался. Сама Марианна, по-видимому, думала, что этого никто из окружающих не замечает. Но об этом на самом деле знали все и из-за этого на нее смотрели свысока и тихонько, за глаза, посмеивались. Сама Виктория считала, что у девицы просто нет возможности покупать оригинальную дизайнерскую одежду и аксессуары. Бедная провинциальная простушка, возомнившая себе богатой гламурной фифой, думающая, что так легко можно быть принятой в мир богатых и очень богатых.поздоровалась с ней лишь холодным кивком головы, смерив неприглядную и нежданную гостью взглядом с ног до головы, высокомерно приподняв одну бровь, и прошла мимо, чтобы не пришлось слушать ее безобразный тихий и медлительный до тошноты голос. А ее узкие некрасивые глаза и китайская подделка сумки Диор ужасно раздражали опытный, что казалось красоты, моды и стиля, взгляд Виктории. Интересно, как она вообще сюда прошла? Она, Виктория, уж точно сама не приглашала эту лжемажорку на папочкину вечеринку, которую сама же и устроила. Все это отобразилось у Виктории на лице, когда она кивала непрошеной гостье, что опустило азиатку Марианну ниже плинтуса. Что-что, а показывать свое истинное отношение к человеку одним лишь выражением лица Виктория умела блестяще. Она умела так посмотреть на человека, что он сразу почувствует себя самым ничтожным из всех живущих на земле. Это был талант, отточенный многолетней практикой, подкрепляющийся деньгами и статусом в обществе.
Марианна опустила глаза, они разошлись в разные стороны и непрошеная пристыженная гостья затерялась в толпе.
Туда-сюда сновали официанты, разнося гостям коктейли на подносах.
Виктория взяла себе “Маргариту”. Не успела она сделать и глотка, как к ней подбежала Кристина. На ней было нежно голубое, очень откровенное платье, состоящее из нескольких лоскутков от Марка Джейкобса.
– Викусик, чего скучаем? Здесь столько “форбсов” собралось! – восторженно объявила она, беря и себе “Маргариту”.
На досуге она обожала читать журнал “Форбс”, дабы всегда быть в курсе богатых людей страны. Но на деле – присматривала там себе мужа побогаче папочки.
Кристина вдруг недовольно поморщилась и с обиженным видом сказала:
– Так нечестно! Я такое сексуальное платье одела, а почти все таращат глаза на тебя.
– Может, вообще его сними, тогда уж точно все будут смотреть только на тебя одну, – пошутила Виктория.
– Вот злюка! – также шутливым тоном ответила ей подруга.
Они помолчали, попивая коктейль.
– Ты что же эту Марианну пригласила? – удивленно спросила Кристина, окидывая презрительным взглядом вышеупомянутую девицу. – Она так и режет глаз своим поддельным платьем под Гуччи.
– Да смотри, приглашала я ее! – возмущенно ответила Виктория. – Она как та крыса везде пролезет сама.Так я и думала. Видимо, ее сюда притащил очередной любовник. Представляешь, я слышала, будто она продается за красную рыбу с икрой и дорогую элитную выпивку. Говорят, у нее большие проблемы с алкоголем. Смотри, она и сейчас все подряд цедит. Еще слышала, будто как-то раз, она с подругой обворовала двух мужиков, которые к ним в клубе за столик подсели. Мужики эти на минуту куда-то отошли, и один из них забыл на столе бумажник. Так эта Марианна со своей подругой вытянули деньги из бумажника, а их там было немало, и быстренько смотались из клуба. Мужики вернулись, а нет уже ни денег, ни девиц. А они-то понятно на что надеялись, угощая их. В другой же раз она с подругой поехала к мужику домой из клуба. Он вообще извращенцем оказался, стал их уговаривать целоваться друг с другом. Так они его опоили чем-то, обокрали и смотались.
– Кошмар! А мне рассказывали, что ей деньги присылает какой-то иностранец. Мол, без них она давно бы уже свалила назад в свою провинцию. Она его на каких-то там эротических сайтах раскручивает.
– Бедная, а на настоящую дизайнерскую одежду так никого и не раскрутила, – смеясь, иронично заметила Кристина.
Обе подруги рассмеялись.
– Она сама как-то рассказывала, что и ее разок провели, – сказала Виктория, наклоняясь к уху Кристины. – В общем, отправилась эта Марианна с какой-то очередной своей подругой в клуб. Приметила там мужичка, расспросила о нем у давно уже знакомого ей бармена, так сказать, навела справки ху из ху. Так вот бармен поведал, что мужичок при деньгах, только скрывает это, чтобы якобы не липли к нему корыстные девицы. Взял, мол, копейку напрокат и строит из себя обычного, хотя денег у него куры не клюют. Ну, Марианна и намотала себе все это на ус. Познакомилась с ним и не слова о деньгах. На следующий день мужичок подарил ей сто одну розу, она и растаяла, поверила, что новый знакомый действительно богатый. После этого пригласила его к себе на съемную квартиру, сразу же переспала. В общем, он у нее пожил дня четыре, а потом сбежал, прихватив с собой все ее ценные вещи: золото, деньги, дорогую технику. Короче обычный аферист.
– Так ей и надо, – цинично заметила Кристина. – Обычная корыстная шлюха, лимита. Захотела, видите ли, из грязи да в князи. А не выйдет. Рылом, так сказать, не вышла.
– Вот, вот. Да ее на курортах каждый раз с разным мужиком видят. Сейчас какой-то, мол, обещает ее в Москву с собой увезти. Она всем подряд хвастается этим. Но слушай прикол, который мне рассказали. Сначала он ее на море обещал на машине своей отвезти. В общем, пресмешная ситуация вышла. Значит, собрала эта Марианна чемоданчики на море, звонит и звонит кавалеру, который должен был машину в дорогу подготовить. А он трубку все не берет. А когда взял, тогда и оказалось, что вместо моря, он вернулся назад в свою провинцию. И никакой он не москвич оказывается, и машины своей у него нет. А перед тем он в ее съемной квартире почти неделю прожил. Она ему даже жрать готовила в надежде, что в Москву заберут, да на море отдохнуть на халяву отвезут. Забавно ее снова надули, в общем. Хотя говорят, что она и сама этим часто промышляет. Опаивает какой-то дрянью в клубе мажорных кобелей, они вырубаются и она их обчищает. Надоедает видимо со всеми ради денег тягаться, вот и решила другой способ придумать.
Подруги снова расхохотались.
– Ну и женихи сейчас пошли, – смеясь, сказала Кристина.Да как и невесты, – язвительно ответила Виктория.
– Еще я сама слышала, как она хвасталась, что идеально знает английский, – продолжала сплетничать Кристина. – Мол, в классе английском еще в школе училась и все такое. А потом как ей иностранец однажды при мне позвонил, так она и двух слов связать не смогла. Зато мне как-то раз говорила с апломбом, будто зачем нужно, как я, столько языков иностранных учить. Хотела доказать, что это бессмысленно. Деревня необразованная!
– Да она трепло еще то, – презрительно подтвердила Виктория. – И завидует всему подряд. А сама ничего собой не представляет. Не обращай внимания ты на эту лимиту. Если бы не иностранец и не мужики, она давно бы уже с голоду подохла в Питере. А лицемерка какая! Она готова подлизываться к любому из высшего общества, лишь бы ее здесь заметили и приняли. Ну, и переспать естественно с любым готова. Самоуверенная, не видит, что ей здесь не место. Поистине эти нищебродки уже надоели своим стремлением пролезть наверх. Вспомни, почти все наши друзья пользуются этим и тягают таких, как хотят. Развлекаются, одним словом. Зато женятся в итоге на таких, как мы. Деньги к деньгам всегда идут. А эти оборванные Золушки зря предаются своим дерзким и несбыточным фантазиям.кивнула.
Тем временем в гостиную вошел мужчина. Он привлек внимание Виктории тем, что она вроде бы и не знала кто он, не помнила уж точно его имени, но лицо его показалось ей знакомым. Где-то она его явно видела. Но где? Высокий брюнет, хорошо сложен, не худощавый, но и не слишком громоздкий, подкаченный, лет примерно на вид тридцати с хвостиком. Вдруг они встретились взглядом и Виктория обомлела. Она узнала эти насмешливые темные глаза. Тип на Мазерати! Что он тут делает?
– Жесть..., – вслух выговорила она каким-то обреченным тоном.
– Что такое? – не поняла рядом стоявшая Кристина.
– Да вон тот тип, которому я Мазерати помяла! – объяснила она подруге, кивая в сторону мужчины, который резко утратил всю свою привлекательность в ее глазах, стоило ей узнать его. – Какого черта, вот ты скажи, он сюда приперся?
– Да это же Александр Римский! – вдруг ахнула Кристина.
– Кто, кто? – не поняла Виктория.
– Он в списке “Форбс” есть! – объяснила по-своему подруга. – Один из самых богатых людей нашей любимой родины.
– Опять ты со своим списком, – недовольно протянула Виктория. – Что делать-то? Сейчас он все папочке поведает. Они точно знакомы, если он сюда явился. Это полный провал! Я как чувствовала...
Она больно прикусила нижнюю губу. Из-за этой своей вредной привычки она всегда портила помаду на губах. Но помада ее сейчас тревожила меньше всего.
– Да ты не понимаешь, – стояла на своем Кристина. – Он холостяк, завидный жених. У него миллионы, а, может, и миллиарды! Московский олигарх, маркетингом, он, по-моему, занимается. Дай вспомнить... У него своя рекламная компания. Любая девушка, в общем, его хочет заполучить в мужья.
– Я счастлива, – презрительно заметила Виктория. – Наворовал миллионы, а других жизни учит. Более отвратительного и занудного мужика я в своей жизни не встречала. Как можно хотеть выйти за него замуж?
– Не понимаю как можно не хотеть. И это он отвратительный? Такой редкий красавец, не то, что все эти как на подбор маленького роста, лысые и толстые бизнесмены, которые, несмотря на свою внешность, ищут себе длинноногих моделей, а сами кроме денежного мешка ничего собой не представляют. А у него отменное телосложение, между прочим.
– Ты его фанатка, что ли? Проверяла?
– Видела фотки на пляже. Я за ним в инстаграме слежу. Представляешь, он на шпагат садится!
– Мрак! Да это ты не понимаешь, – раздраженно сказала Виктория, – он сейчас меня выдаст с потрохами, я же ничего папе не сказала про аварию. И накрылся тогда наш с тобой шоппинг в Милане и моя машина тоже!Печалька, – расстроено проговорила Кристина, но тут же нашлась: – Так пофлиртуй с ним как ты умеешь! Кстати, я читала где-то, что он родом из нищей семьи и даже не в Москве родился. Интересно как он такие деньги тогда умудрился заработать! Видно незаурядная личность.
Виктория ее почти не слушала. Она не могла признаться подруге, что это был, наверное, единственный мужчина, который почему-то не поддавался на ее чары, и с которым она сама почему-то не могла себя вести так, как со всеми остальными. И он единственный, кто был свидетелем ее проигрыша. А проигрывать она очень не любила и потому еще видеть его не желала. Подобных свидетелей вообще убирать нужно. Еще и авария эта! Как спасти ситуацию? Не могла она с ним флиртовать, хоть ты кол на голове чеши! При его виде она сразу растерялась, как тогда, во время аварии.
Тем временем, одарив Викторию белозубой насмешливой улыбкой и своими ямочками на щеках, этот Александр Римский прошел мимо них, направляясь прямо к ее отцу, стоящему с небольшой группкой людей в другом конце гостиной. У Виктории упало сердце.
– Я пошла, – решительно заявила она Кристине, беря себя в руки. – Пойду спасать ситуацию. Я должна слышать, о чем они будут говорить и если что, вовремя перевести тему.
Подруга одобрительно кивнула, и Виктория отправилась к группке под пристальным взглядом противного типа, не спускавшего с нее глаз, а точнее, с ее фигуры, которую он нагло рассматривал. Завидев, что она направляется к ним, он усмехнулся еще шире, словно только этого и ждал, продолжая скользить взглядом по ее изумрудного цвета платью, струящемуся по фигуре.
Виктория подошла к ним, натянув на лицо голливудскую улыбку, в то время как в ней бурлили бешенство и злость.
– А вот и моя красавица! – объявил папа, одетый в модный и дорогой костюм от Армани. – Это она все устроила, умничка. Спасибо за отличную вечеринку, доченька! Всем очень нравится, правда?
Высокий и плотный, но еще не толстый, с редкой сединой на коричневых волосах – он выглядел моложе своих лет. Виктории было приятно с какой гордостью он хвалил ее вечеринку. Невыразимая теплота наполнила ее сердце.
Он чмокнул ее в щеку, под подтверждающие охи и ахи гостей. Конечно, все просто восхищены вечеринкой, уверяли они.
– Да не за что, папочка! – пропела Виктория приятнейшим своим голоском. – Лишь бы тебе нравилось. Это главное!
Она заметила, как противный тип чуть не рассмеялся, еле себя сдержав.
– Да-да, все просто идеально, – подхватила рядом стоящая с отцом мама. – Но сколько нервов и денег нам, по правде сказать, все это стоило! Я так переживала, так переживала, думала, что ничего не успею.
Все вновь подтвердили, что она замечательно все успела и вечеринка на высоте.
– А ты меньше переживай, – с любовью и нежностью в голосе сказал папа, обнимая жену. – Деньги и нервы – то моя забота.
На секунду Виктория залюбовалась семейной идиллией. Но затем друг вспомнила, почему вообще подошла сюда. Она метнула уничтожающий взгляд на все так же усмехающегося и не спускавшего с нее глаз Александра. На ее губах расцвела лучезарная, приветливая улыбка, но глаза с неприязнью впились в его темные и насмешливые глаза, и смотрели убийственно.
Она вдруг обратилась к отцу, кивая в сторону противного типа:
– А что это за веселый молодой человек с вами, а? Кажется, мы не знакомы. Вы ему что, анекдоты здесь рассказываете? Ему почему-то все время смешно.
Но папа ответить не успел, так как вмешался сам весельчак:
– Это все из-за вашего появления. Вы просто ослепили меня своей божественной персоной. Теперь вот все время улыбаюсь и ничего не могу с этим поделать.
Все принялись поддакивать, заваливая ее комплиментами, а Виктория растерялась и разозлилась. В его устах это звучало совсем не как комплимент, а как насмешка, чем явно и была. Он издевался над ней и точно видел насквозь. Она ясно уловила иронию в его голосе. Да что он из себя корчит?
– Александр, – представился он, протягивая ей руку для знакомства.
Но она, демонстративно игнорируя эту протянутую руку, небрежно бросила:
– Виктория. Очень приятно.
Последние слова были сказаны с особым смыслом и определенным тоном, а взгляд ему прямо говорил, как ей на самом деле ''приятно''. Но он будто не обращал внимания на ее враждебность и все продолжал усмехаться.
– У вас какие-то совместные дела? – обратилась она к отцу, что бы заполнить наступившее неловкое молчание и побольше разузнать о враге.
– Можно и так сказать. Его компания будет делать для нас рекламу.
– А я приехал лично увидеться с клиентом, – вмешался Александр. – Всегда так делаю.
– И это похвально. А я в свою очередь пригласил его к нам на вечеринку. Подобная обстановка всегда быстрее сближает.
– Какая же будет реклама? – поинтересовалась Виктория.
– Зайка, давай не будем в такой день говорить о делах! – отшутился папа. – Я выпил – хочу петь и танцевать.
Все рассмеялись и неловкость, кажется, прошла. Но Виктория рано обрадовалась, так как папочка вдруг спросил, точно прочитав ее мысли:
– Дорогая, а где твоя машина? Что-то ее давно невидно.
Вот он, ее приговор. Сейчас ее выдадут! Она метнула взгляд на Александра, но тот молчал и только усмехался. Выдавать ее, он, видимо, и не собирался вовсе.
Она с облегчением вздохнула и как можно более спокойным и небрежным тоном ответила:
– Отвезла в сервисный центр на полировку. Мне показалось, она недостаточно блестит.
– А, тогда ладно, – кивнул папа, довольный ответом, не усмотрев в нем никакого подвоха.
Зато Александр чуть не прыснул со смеху, но ничего не произнес и не развеял ее миф.
Виктории это издевательство и нелепая ситуация надоели и она решила уйти от них. Если он ничего не рассказал сейчас, то уже и не расскажет. Она совсем не понимала его логику. Зачем он вообще сюда подошел на ее глазах – нагло так, демонстративно? Хотел напугать, проверить реакцию? Придурок!
Только она хотела выдумать предлог и отойти, как к ним подошел папин деловой партнер. Бизнесмен, со стандартной, как описала недавно Кристина, внешностью: толстый, от отсутствия физического труда и лени заниматься спортом, смахивающий на медведя; маленького роста, на целую голову ниже самой Виктории, отчего всегда ездил на здоровенном черном Хаммере с тонированными окнами, что бы скрыть видимо свои комплексы, в окружении двух огромных вышибал-охранников; начинающий лысеть, с маленькими, очень хитрыми глазками на заплывшем от жира и круглом, точно бильярдный шар, лице. Виктория его терпеть не могла. Он был нудный, надоедливый, суетливый и как казалось самой Виктории – подлый, лживый, двуличный и непомерно завистливый. Но что больше всего раздражало в нем Викторию и вызывало презрение, хоть и льстило самолюбию – это его неприкрытое ее обожание. Его чрезмерное к ней внимание чересчур бросалось в глаза, единственно только что ему осталось – это открыто признаться ей в любви. Между тем папочка его любил и ценил и, наверное, как догадывалась Виктория, как-то от него зависел или просто нуждался в нем, оттого и терпел. Поэтому и Виктории приходилось его терпеть, приветливо улыбаться, иногда кокетничать, и делать вид, будто ей приятно его внимание. Хоть он и был ей как-то противен, но частенько служил для поднятия собственной значимости, как лишнее подтверждение ее власти над противоположным полом.
– О, Димончик, – весело приветствовал папа делового партнера, хлопая его по толстому плечу. – Ну как, рад, что тебе еще пять лет гулять до полтинника?
Тот как-то безрадостно ухмыльнулся и не ответил. Он впился взглядом в мило улыбающуюся ему Викторию, так что ей стало как-то неудобно. Маленькие серые бесцветные глазки пожирали ее взглядом и мысленно, наверное, раздевали.
– Вика, просто великолепно сегодня выглядишь! Как всегда, конечно, но сегодня особенно ослепительно, – восторгался он. – Твоя красота ни с чем не сравнится. Она покоряет и восхищает. Ох, был бы я не женат...
– Но ты женат, так что ничего не попишешь, – шутливо констатировала Виктория. – Кстати, где же твоя жена?
Ей хотелось сплавить его жене, а самой уже поскорее уйти. И зачем он только подошел сейчас? Теперь от него не отвязаться весь вечер!
– Где-то там, точно не знаю, за мной вроде шла, – неопределенно ответил он, кивая головой непонятно куда и вдруг глуповато хихикнул: – Скоро подойдет. Наверное, за едой пошла. Для нее главное на вечеринках – хорошо покушать.
– Судя по тебе, не одной ей, – пошутил папа.нехорошо сверкнул глазами, но промолчал.
– Так вот, я говорил, что если был бы не женат, то обязательно женился на Викусе.
Виктория кокетливо засмеялась, а папа полушутливо, полусерьезно ответил:
– Да кто бы тебе ее отдал в жены!
Вся небольшая присутствующая группка рассмеялась, а Дмитрий еле сумел скрыть гнев и обиду. Но он себя сдержал и даже выдавил какое-то подобие улыбки. Она давно заметила, что он совершенно не понимал юмора и воспринимал малейшее подшучивание над собой как обиду.
Виктория между тем искоса наблюдала за Александром, который с живым интересом разглядывал только что подошедшего. Казалось, от его проницательных и умных глаз не скрылось ничего. И это бесило ее еще больше.
– Все же внешность твоя бесподобна, – продолжал льстить и расхваливать Дмитрий, сверля ее маленькими, заплывшими глазками до неприличности масленым взглядом кота на сметану. – Не могу тобой налюбоваться. Сущий ангел!
Папа хотел было опять что-то сказать, но Александр его опередил:
– Неужели вас только внешность завораживает в женщинах? Яркая внешность есть у многих девушек в нашей стране. В Москве я стольких перевидал и одна по внешности лучше другой, а, точнее, все почти одинаковые. По-моему, больше восхищает и покоряет некая харизма, обаяние, внутренний свет и огонь, особенный блеск в глазах, своеобразная личность. Таких невозможно забыть.
Его насмешливые глаза были прикованы к Дмитрию. Он смотрел на него сверху вниз, с высоты своего роста, а тот, казалось, только сейчас его заметил.
– Простите, вы кто такой? – с вызовом в голосе отрезал Дмитрий. – Мы знакомы?
Он сделался красным, как помидор и разве только не пыхтел от возмущения, точно паровоз. Выпятил вперед грудь, расправил спину, стараясь казаться выше и представительнее. На самом же деле производил весьма жалкое впечатление задиристого петуха, приготовившегося к бою, но заранее предчувствуя поражение.
– Александр Римский. Из Москвы.
– А, слышал, – недовольно и как-то надменно протянул “петух”. – Так это вас мы ждали.
Теперь Дмитрий сверлил глазами то ее, то этого Александра. Не иначе, как приревновал. Виктории становилось все веселей. Как бы не побились! Вечеринка перестала быть скучной, становилось все интереснее. В ней вдруг проснулась тяга к сарказму и она с улыбочкой повернула лицо к Александру. Ей захотелось его поддеть.
– Видимо вам повезло и все эти качества есть у вашей избранницы? – иронично спросила она.
– Нет, к сожалению пока не нашел таковую.
– Не удивительно, – съязвила она. – С такими-то критериями.
Он пристально на нее посмотрел и вдруг рассмеялся.
– Уверен, вы обладаете ими сполна, – парировал он. – Так что, не так уже они и редки.
Виктория наградила его ненавидящим взглядом.
– Конечно обладает! – вмешался Дмитрий, подобострастно глядя на нее взглядом теленка. – У нее все прекрасно.
– Очень рад, – иронично заметил Александр, окинув его смеющимся взглядом.
Дмитрий злобно на него покосился, но промолчал.
Виктории это стало надоедать и она в который раз попыталась улизнуть. Но не тут-то было.
– Это же Элина с родителями. Я их еще не видела сегодня, – вмешалась мама, разряжая накалившуюся обстановку. – Верно опоздали. Нужно позвать их к нам!
– Я позову, – с охотой вызвалась Виктория, дабы сбежать.
– Ерунда! – отозвался папа. – Сейчас махну им рукой, они сами и подойдут.
Виктория надеялась, что они не заметят этот жест и тогда придется звать, но они будто назло увидели, улыбнулись и двинулись в их сторону. Этих выпендрешников еще здесь не хватало для полной ее радости! И как теперь уйдешь не пообщавшись для видимости с подругой? Невежливо, правила хорошего тона в приличном обществе не позволяют. Будь они неладны эти приличия!
Дмитрий с Александром перекидывались ядовитыми взглядами, пока последний вволю веселился. Этот тип воспринимал происходящее точно какой-то спектакль или даже цирк, изначально видя и понимая всю подноготную. Антипатия к нему росла в ней с неумолимой скоростью. Кто может быть опаснее неглупого и проницательного человека? Только человек недалекий и злобный, каким был другой. И все же...
Виктория разочарованно вздохнула. Сейчас станет опять ужасно нудно. К ним неумолимо приближалось чопорное семейство, с ног до головы одетое в Шанель. Но такое оно было лишь на словах и по виду, что еще больше раздражало. Элина была дочерью местного депутата, любившего, как и все депутаты – красиво, долго и часто не в тему говорить. Мать ее, возомнившая себя чуть ли не самой первой леди Петербурга, весьма смешно, как казалось Виктории, корчила из себя подобие английской леди. Она тщательно копировала эти их старинные повадки, которые в двадцать первом веке как-то странно и неуместно смотрелись. Саму Элину, ее одногодку – невысокую шатенку с прической каре, из которой мать сделала такое же смешное подобие леди, Виктория знала с самого детства. Все трое – она, Виктория, Кристина и Элина учились в одном классе модной местной частной школы для детей богатых и известных родителей, а потому сдружились втроем с детства. Но если с Кристиной она ладила неплохо, то между Викторией и Элиной всегда велась скрытая давняя вражда и соперничество, кто кого. На самом деле, друг дружку они терпеть не могли, но открыто никто об этом естественно не заявлял. Все это Виктория читала в ее карих ехидных глазах, а та, в свою очередь, в ее. Их дружба была того странного, чисто женского свойства, когда и одна и другая не могли прожить и дня, чтобы друг друга не подколоть исподтишка, не ужалить побольнее. Каждая из них желала другой, впрочем, самого лучшего, но главное – только бы не лучше, чем у себя любимой, чтобы не позеленеть от зависти, которую каждая из них испытывала втайне, где-то глубоко в душе.
У Элины, в отличие от Виктории, репутация среди женского пола преобладала хорошая, все ее считали дружелюбной, приветливой, доброй и бог весть еще какой. Но Викторию раздражала эта ее постоянная, явно неестественная, мастерски поставленная, как у актрисы, будто приклеенная улыбка на лице, которая всем окружающим так нравилась и казалась такой доброй и приятной, даже добродушной. Элина всегда улыбалась и помалкивала, что еще больше злило Викторию, так как за этой улыбкой нельзя было распознать истинные ее мысли и отношение к себе. Виктории эта улыбка казалась фальшивой и язвительной, а постоянная ее молчаливость не давала понять, что у нее вообще на уме. Ее мнимая идеальность раздражала и коробила Викторию. А когда она начинала корчить из себя патриотку родины на словах, но потом на деле улетала на пары в Гарвард – становилось смешно. Тем не менее, когда ей напоминали о таком несоответствии во взглядах, она удивленно поднимала бровь и невинно так объясняла, будто учится за границей только потому, что здесь, в России, не нашлось подобной специальности. Будто нет юридических вузов и специальностей на родине. Как бы ни так! Просто, как и все, захотела диплом одного из самых престижных вузов в мире. Так было и с дизайнерами. На словах одно восхищение отечественными марками, на деле – одета всегда в иностранные и самые известные, зачастую английские бренды. Только к чему ломаться? А потому, что выпендрешница, как и вся ее семейка.
