Текст книги "Не моя девочка (СИ)"
Автор книги: Ксения Каретникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
Глава 9
Артем
В воскресный вечер в развлекательном комплексе Лейтовича проходит сразу несколько мероприятий. Свободного времени нет, Лёшка меня отправляет то в ресторан, то в караоке за порядком следить. Завтра понедельник, откуда вообще столько народа?
Йонас уходит рано. Перебрасывается парой фраз с Лизой и уезжает. Завтра он летит с женой отдыхать. А я буду его любовницу вождению учить.
Любовница – от слова люблю? Эта та, которую ты любишь. Но вот она же не обязательно должна в ответ любить? Видется мне, кажется, что Бэлла Йонаса не любит. Он хозяин для всех. И ее тоже.
Домой возвращаюсь почти под утро. Я так в военной части не уставал, как здесь. Причем там по выходным я отдыхал, а в комплексе Лейтовича это самые загруженные дни.
Навзничь на кровать падаю и просто вырубаюсь.
Утром по первому сигнала будильника встаю. Девять утра. Я спал всего лишь четыре часа. Но после контрасного душа я себя более-менее бодрым чувствовать начинаю.
Выхожу из дома и за пятнадцать минут до дома Бэллы добираюсь. Сижу в своей машине напротив ее подъезда и жду. Но проходит десять минут, а девушка не выходит.
Звоню ей. Трубку снимают не сразу и, судя по голосу, Бэллу я разбудил.
– Я жду тебя у подъезда, – сообщаю я.
– Черт, а уже десять? – пищит она в трубку. – Блин, прости, я еще в кровати лежу. Поднимайся ко мне, кофе попьешь, пока я собираюсь.
Кофе – это хорошо. Ведь я не успел позавтракать, торопился. Так что я соглашаюсь на предложение и уже через пять минут оказываюсь в квартире Бэллы.
На девушке халат. Цвет такой странный, то ли бежевый, то ли розовый. Ткань струящаяся, а длина у халата короткая – стройные ноги напоказ во всей своей длинной красе. Стараюсь не смотреть, прохожу в большую комнату и присаживаюсь за кухонный стол. Вижу на полу охапку роз, они не в вазе стоят, а просто лежат, хаотично. Можно сказать – умирают.
Кофемашина уже шумит, наливая бодрящий напиток в небольшую чашку. И вскоре эту самую чашку передо мной ставят.
– Я бы тебя еще чем накормила, но в холодильнике ничего нет, – почему-то извинительным голосом говорит Бэлла.
– Ага, только минералка, – киваю я с улыбкой.
Бэлла с усмешкой пожимает плечами и идет с полотенцем на плече в ванную. Я и пол чашки кофе не успеваю выпить, как она выходит. Обернутая полотенцем. От ее лица взгляд отвожу, но вот на спину смотрю. И замечаю странное. На светлой коже предплечий и верхний части спины ссадины. Мелкие, свежие, и их много.
Догадка про их происхождения у меня тут же появляется. Цветы. А точнее шипы умирающих роз. Как будто Бэлла в них валялась… А быть может ее в них валяли?
Понять кто и как не трудно. Цветы ей, скорее всего, Йонас подарил.
Бля…
Он что, садист?
И за что он так с той, которую безумно любит и не менее безумно ревнует. Иначе стал бы он вчера со мной такой разговор заводить?
Кофе я допиваю. Бэлла выходит из спальни. На ней джинсы и футболка с длинными рукавами. А ведь девушке больно. Она нервно ткань от своих плечей оттягивает.
– Я готова, – сообщает Бэлла и вдруг косится на цветы. – Хотя нет, секунду, – она снова в спальню идет, но почти сразу возвращается с тканью в руках. Судя по всему – простынь. Леопардовая. С ее помощью Бэлла поднимает с пола цветы, пытается завернуть их всех в ткань, но несколько цветов обратно на пол падают.
– Я помогу, – говорю и подхожу к Бэлле, забираю у нее охапку цветов в ткани. Кладу это на стол. Затем мы поднимаем те розы, которые упали, и я и Бэлла от их шипов ранимся, кладём их к другим, и я обматываю простынью все цветы. Как будто посмертный саван делаю.
– На помойку? – уточняю я, Бэлла кивает. Я беру этот большой кулёк и иду с ним к двери.
В лифте спускаемся молча, так же молча идем на улице к мусорному контейнеру, а потом к моей машине. Цветы, которые по идее должны дарить радость, а не боль, похоронены.
Мы едем к спортбазе. И все это недолгое время в моей голове одна и та же мысль сидит – Бэлла уже не кажется мне роковой разлучницей. Нет, это точно не так. Просто Йонас жёсткий собственник. А Бэлла жертва. Черт знает как у них все началось, кто был инициатором и знала ли Бэлла о том, что Лейтович женат. Это не важно, закончится у них все не может – это важно. По факту никто никого ни с кем не разлучал и Йонас на двух стульях сидит. А ведь даже так упасть можно.
Мама мне всегда говорила: если любишь – отпусти. Я вот дважды уже отпускал, хотя сейчас уже сомневаюсь, что в обоих случаях по-настоящему любил. А вот Йонас не может. Не отпускает. И этим он мучает Бэллу.
Жалею ее, да. Бэлла могла бы быть счастливой и делать счастливым кого-то еще. Я искренне считаю, что каждый человек этого заслуживает.
Возле спортбазы, как и было обещано, подготовлена площадка для занятий. Практически как настоящая: конусы расставлены, даже белой краской нужные полосы нарисованы.
К счастью своему узнаю, что основы вождения Бэлла уже знает. Не зря ходила на теорию, молодец. А еще за рулем девушка явно сидит не в первый раз: сразу пристегивается, кресло и зеркало под себя настраивает, ноги правильно ставит на педали и тачку мою древнюю заводит с первого раза.
– Ты хорошо держишься, – фыркаю я, когда Бэлла уверенно проезжает первые пару метров. – Может я тебе и не нужен вовсе?
– Нужен, – бросает она бездумно, – это все, что я пока умею. Мне отец просто все это показывал. Давно, но я запомнила. Потому что мне понравилось сидеть за рулем.
– А где твой отец? – интересуюсь я.
– Там где и мама. Они погибли. Семь лет назад.
– Сочувствую, – говорю я искренне. – Давай повороты попробуем.
Бэлла с явным энтузиазмом кивает. Мы отрабатываем упражнения, с которыми девушка отлично справляется.
– Такими темпами мы хоть завтра в город выезжать можем, – говорю я с улыбкой.
– А может и из города, – тихо и грустно отвечает она.
Бэлла
Я люблю водить. Мне легко зарулем, свободно, словно я всегда умела это делать.
Начиная с пятнадцати лет папа сажал меня за руль. Говорил, что он сам примерно в этом возрасте тоже начал учиться. По деревне своей родной гонял на старой советской машине. Мы с папой катались в основном за городом, где дорога прямая и машин нет. Но то чувство свободы и ветра в волосах я на всю жизнь запомнила. Хотелось бы нечто подобное снова испытать.
Из Артема инструктор отличный. Не орёт, не осекает, позволяет мне самой понять и почувствовать машину. Повороты и разворот у меня тоже получаются. От чего я впервые за долгое время чувствую что-то похожее на счастье.
Если бы не спина. Следы от шипов ссаднят, прижиматься к спинке водительского кресла больно. Чёртовы розы. И чертов Йонас.
Трахал он меня вчера с диким восторгом в глазах, я сперва даже подумала, что он опять под кайфом. Но нет, он кайфрвал в процессе, когда видел на моем лице боль. Она его заводит. Ее он от меня хочет. Все, я становлюсь его рабыней. Игрушкой, которая иногла брыкается и именно от этого он заводится.
У меня есть неделя без него. Считай, что отпуск не только у Йонаса. Но он вернется. И все опять будет по-старому.
А я не хочу, черт, как же я не хочу! Даже еще сильнее, чем два года назад. Когда в моей жизни появился Слава.
Появился, дал мне надежду, и исчез. Не по своей воле, конечно. Никогда, повторюсь, никогда я не забуду его безжизненных глаз. Йонас заставил смотреть. Притащил меня на кладбище. За несколько минут до того, как грязный, брезентовый мешок с телом Славы закопали в землю. На окраине, в старой могиле.
Не знаю, как я справилась. Казалось вместе со Славой похоронили все хорошее, что у меня было. Я умерла тогда тоже. Я очень долго не понимала что со мной, где я. Почему так холодно, но не больно? Почему я плакать не могу?
В себя меня привела тошнота и боли в животе. Я начала ориентироваться во времени и пространстве и поняла – во мне жизнь зародилась. От человека, способного убивать все живое вокруг.
– Я думаю на сегодня хватит, – говорит Артем и я давлю на тормоз. А ведь несколько минут я тупо нарезала круги по площадке, погруженная в мысли и воспоминания.
– Завтра продолжим? – спрашиваю я.
– Конечно. Заниматься с тобой одно удовольствие.
– Ты мне льстишь, – фыркаю я, отстегивая ремень. Выхожу из машины и Артем тоже. Мы находимся у переднего бампера и я спрашиваю, кивая на здание по соседству: – Ты уже был там?
– Да. Пострелял даже.
– Умеешь?
– Я бывший военный, – заявляет Артем. – Умею и стрелять и драться, и ракетам координаты устанавливать.
– Ну пойдём тогда, постреляем.
Парень удивляется моему предложению.
Я несколько раз приезжала сюда с Йонасом. И он впервые дал мне в руки пистолет. Я чуть не оглохла в первый раз. А потом мне даже понравилось.
Опасность, страх, но при этом чувства власти в твоих руках – есть в этом нечто особенное. Возбуждающее.
Заходим на базу, спускаемся в подвал. В тире никого, а вот напротив, в ринге, боксирует пара ребят и даже зрители у них есть. Тренируются ребята.
Я окликаю Вано, который у ринга стоит. Он неспешно подходит к нам, а я говорю ему зачем мы пришли. Вано, пожалуй, самый возрастной из ребят Йонаса, уже на покой ушел и теперь главный по тиру. Он бывший спортсмен, биатлоном занимался когда-то давным давно.
Первой стреляю я, буквально выхватываю из рук Вано оружие. По мишени попадаю через раз, зато отрываюсь, и кричу. Пар выпускаю.
Затем отдаю пистолет Артему.
Он сосредоточен, явно не кайфует от того, что держит в руках горячее оружие. Зато стреляет точно по мишени, идеально.
– Классно, – говорю я ему, когда Артем отдаёт оружие Вано.
– Да, очень даже, – поддакивает главный по тиру. – Видно, что военный.
Артем удивленно смотрит на Вано и тот отвечает:
– Ты просто все делаешь, как шаг чеканишь.
– Так учили.
– А побоксировать не хочешь? – неожиданно предлагает Вано. Артем сомневается, но не долго. Соглашается.
Мы выходим из тира и заходим в зал с рингом. Бой уже закончен, парни вытираются полотенцами и пьют воду. Вано подходит к Мите, который стоит как зритель, и что-то шепчет ему на ухо, кивая на Артема. Неужели Вано его соперником выбрал? По комплекции Артем и Митя схожи, только вот второй на всю голову ушибленный. Честно, тупее людей я еще не встречала. Митя – это овчарка Йонаса, он все команды выполняет, а потом хозяину в глаза смотрит. Если Йонас прикажет ему под пули лечь – ляжет, даже не спросит зачем.
Вано уводит Митю и Артема в раздевалку, а я сажусь на скамью. Никто из присутствующих ребят в мою сторону даже не смотрит. Стоят и шепчутся. А меня злость прямо берет, нарочно принимаю раскрепощенные и даже пошлые позы. Мне уже все равно кто и кем меня считает.
Минут через пятнадцать соперники поднимаются на ринг. Оба лишь в шортах, одинаковых, а вот боксерские перчатки у них разные, на Мити красные, а на Артеме синие. Судить бой ведётся сам Вано.
Раунд, поехали!
Я слежу за движениями обоих, правда вот тело Артема меня привлекает больше. Поджарый, подтянутый, в отличие от рохли Мити, мышцы у Артема играют, как рук, так и спины. Я молчу про кубики на его животе. Чего-то я слишком откровенно пялюсь. Так нельзя.
Отвожу глаза и на ринг смотрю только когда слышу звуки ударов. Разумеется я болею за Артема, только лишь потому что я против Мити.
Заканчивается раунд и соперники решают, что на этом хватит. Побаловались и баста. В азарт оба не входили и нанесли друг другу минимум увечий: у Мити бровь разбита, у Артема губа. Вано официально заявляет, что ничья и хвалит обоих.
Минут через десять мы с Артемом покидаем базу.
От обработки раны, предложенной Вано, Артем отказался. Однако кровь у парня идет.
– В машине есть аптечка? – интересуюсь я, остановившись у пассажирской передней двери.
– Да нормально, не надо. Само пройдет.
Но я всё-таки настаиваю и Артем достает аптечку. Мы садимся в машину, хозяин за рулем, и я начинаю обрабатывать антисептиком Артему губу. Аккуратно, точечно.
Парень так на меня смотрит, что у меня вдруг начинают дрожать руки.
Я смущаюсь?
Глава 10
Артем
Спаринг-партнер мне равноценный достается.
Только вот ни я, ни он, когда это понимаем, драться особо не хотим. Так, вполсилы боксерскими перчатками машем. Для зрелищности людей, что у ринга собрались, заряжаем друг другу пару раз – я парню бровь разбиваю, он мне по челюсти заезжает, губа благополучно и трескается.
Больно не было. Я не в первый раз в своей жизни дерусь, и по правилам и без бывало. Так что расходимся мы как и начали – мирно и практически без крови.
Только вот моя разбитая губа Бэллу волнует. И она принимается ее обрабатывать. А я послушно сижу и в глаза ее смотрю. Не, всё-таки они офигенно красивые. Я даже не знаю как правильно назвать их цвет. Оливковый все же больше всего подходит.
Кажется, что уже достаточно, но Бэлла продолжает. И руки вдруг у нее трясутся. А щеки алеют. Как будто девушка смущается.
– Спасибо, – произношу я и беру Бэллу за запястье. Чтобы просто остановить. Девушка отводит глаза и убирает флакончик с перекисью обратно в аптечку.
– Не за что, – очень тихо отвечает Бэлла.
– Домой? – спрашиваю я и тачку завожу.
Бэлла задумчиво смотрит в лобовое стекло, через него выход из спортбазы видно. В эту секунду на улицу Вано выходит. Замирает на месте и прикуривает. Наблюдая как он затягивается, косясь в нашу сторону, и мне самому курить хочется.
– А можешь меня до магазина отвезти? – просит Бэлла.
Я киваю, интересуюсь в какой именно и в ответ мне называют адрес.
Едем долго, минут тридцать, все светофоры и пробки как назло собираем. Этот торговый центр в другой части города находится. Странно, возле дома Бэллы тоже торговый центр есть, не меньше этого. Но хозяин – барин.
В магазин иду вместе с девушкой. В бутики одежды и обуви Бэлла не заходит, сразу идет в продуктовый. Берет тележку и ловко катит ее по рядам, складывая товары. Двадцать минут – и тележка полная. Причем продукты такие из которых нужно готовить, а не просто упаковку снять и разогреть. Неужели Бэлла готовить умеет?
На кассе очередей нет, так что магазин мы покидаем быстро. Я несу пакеты, сам вызвался. Мама так приучила, женщинам тяжести носить нельзя.
Почти у самого выхода Бэлла резко останавливается, делает пару шагов назад и заходит в стеклянные двери магазинчика. С удивлением смотрю на вывеску – Зоотовары. Хм, зачем? Позавчера домашней живности у девушки дома я не заметил.
Жду у выхода, Бэлла выходит с увесистым пакетом в руках, довольно улыбается, убирая кошелек в сумку, при этом не замечая крупную женщину в коричневых кожаных лосинах. На такую ж… ну да ладно, зато модно. Хоть бабе и не по возрасту.
Женщина двигается Бэлле навстречу, смотрит в сторону, разглядывая витрину напротив и вдруг сильно толкает Бэллу плечом.
– Извините, – совсем не извинительным тоном произносит женщина и, посмотрев на Бэллу, сдвигает брови, а после удивленно спрашивает: – Изка?
– Простите? – не понимает Бэлла и приглядывается к женщине. Секунда, две, три. Я замечаю испуг в ее глазах.
– Изка, это ты? – не унимается женщина и руку тянет, словно глазам своим не верит и Бэллу потрогать хочет.
– Вы обознались, – резко бросает Бэлла и, не оглядываясь, быстрым шагом спешит к выходу. Я, разумеется, за ней.
– Ты ее знаешь? – зачем-то спрашиваю я, шагая по парковке.
– В первый раз вижу.
– Как-то странно она тебя назвала. Сначала мне послышался "Лизка", но потом она повторила и я услышал четко "Изка"…
Я не просто так интересуюсь. Мне показалось, что женщина узнала Бэллу и очень их встречи удивилась.
– Каких имен сейчас только нет, – нервно отвечает Бэлла и садится в машину.
Я, убрав пакеты в багажник, тоже залезаю в салон. Мы трогаемся и я спрашиваю:
– Кстати, твое имя, оно вот настоящее?
– Настоящее, – кивает Бэлла, – маме оно очень нравилось.
– Наверно ты из-за него натерпелась в детстве. Редкое.
– Было такое, "испанкой" дразнили. И в моем случае произносили это брезгливо, как болезнь. Разновидность гриппа есть такая, слышал?
Бэлла продолжает нервничать и отворачивается к окну. И это лишь доказывает то, что женщину она тоже узнала. Тогда почему не признается?
И кто эта женщина?
Пусть лосины на ней нелепые, потому что ей не идут, но одета женщина не бедно. И на витрину с дорогим бельём она засмотрелась, потому и не заметила Бэллу.
– Завидовали, наверно, – жму плечами и плавно вхожу в поворот.
Доезжаем до дома Бэллы, у подъезда есть пустое парковочное место. Ставлю тачку и мы одновременно покидаем салон.
– Спасибо, дальше я сама справлюсь, – заявляет она. И я даже не сомневаюсь, справится.
– Я донесу, мне не трудно. Пакеты тяжёлые.
– Ну смотри, – фыркает она, – главное, чтобы слухи не пошли. У нас видеонаблюдение, за мониторами следит консьержа в третьем подъезде. Она очень любопытная и болтливая.
– У нее не будет повода, – фыркаю я в ответ и к багажнику иду.
Бэлла пакет несёт, тот, с которым она из зоомагазинах вышла. Я же достаю авоськи с продуктами и следую с ними за Бэллой.
У подьездной лавочки девушка останавливается.
– Подожди меня, я сейчас, – говорит она.
Ставлю пакеты на лавку и взглядом за Бэллой слежу. Она идет к торцу дома, перелезает через полуметровый металлический забор, в небольшой палисадник. Наполовину скрываясь в кустах акации, Бэлла аккуратно переступает по земле и вдруг на корточки садится. Практически сразу понимаю, что она там делает. Разноголосое мяуканье по округе разносится.
Проходит не больше пяти минут, как Бэлла возвращается. В руках пакет, но уже заметно опустевший.
– Там кошка окотилась, – зачем-то сообщает мне Бэлла, – пару малышей уже забрали, консьержка объявление расклеяла. Осталось двое. Домой взять не могу, но и бросать жалко. Вот, хотя бы прикармливаю.
– А почему не можешь? – хмурюсь я, понимая, что Бэлле хочется взять себе котёнка. Вон, глаза жалеющие. Грустные.
– У Йонаса аллергия. Ну такая, специфичная. Он просто не любит животных, – отвечает она.
Бэлла
Йонас, действительно, не любит животных. В ресторан как-то кошка забежала, трехцветная такая, ласковая. Новенькая официантка ее покормила, а Йонас пришел, увидел и кошку за шкирку из ресторана выкинул. А потом и официантку.
Так что людей он тоже не особо жалует. Все слабые, только он один сильный. Где власть, там гордость. А это самый страшный грех.
Йонас, кстати, написал, когда мы в супермаркете были. Что долетел и уже устроился в отеле. Пообещал писать каждый день и, по возможности, звонить. Ох, как бы мне хотелось, чтобы такой возможности у него не было. Отдохнуть от него хочу.
Пока поднимаемся в лифте, вспоминаю про неожиданную встречу.
Я думала, что они уехали из города еще тогда. А нет, все еще здесь. Не знаю, с мужем Лариса или развестись успела за пять лет. И знать, честно говоря, не хочу. Как и общаться.
Плохо, что она меня узнала. Надеюсь мы больше не встретимся. В тот торговый центр я точно больше ни ногой. От прошлого, тем более такого как у меня, которое сидит за семью замками, надо держаться подальше. А то тщетно.
Мы с Артемом заходим в мою квартиру, он оставляет пакеты в прихожей и вроде как собирается уйти. Но я вдруг, неожиданно для себя же самой, предлагаю:
– Если подождешь полчаса, я тебя накормлю вкусным обедом. Настроение такое, кулинарное.
Осекаюсь. Зачем предложила? Никому из парней Йонаса такое не предлагала. Но поздно уже и глупо отказываться от своего же предложения. Да и честно говоря, не хочется есть в одиночестве.
– А как же консьержа? – усмехается Артем. Я разуваюсь, подхожу к столу. Артема кивком подзываю к себе.
– Скажу, что эксплуатировала тебя, как "мужа на час", мол ты мне помогал дверцу у шкафчика прикрутить, – хихикаю я. Парень закрывает за собой дверь и несёт пакеты на кухню. – На самом деле, я немного преукрасила. Тетя Галя, консьержка, милейшая женщина. И ко мне хорошо относится. Она в нашем подъезде живет, на шестом этаже. Я как-то с ее внучкой сидела, пока ту на работу срочно вызвали, сменщице плохо стало. Мы с девочкой за это время половину английского алфавита выучили. Как довольна была тетя Галя, ей никак не удавалось заставить внучку выучить хотя бы пару букв. Мы и сейчас иногда с Люсей занимаемся английским, подход нужно к детям искать.
– То есть ты меня проверяла на стрессоустойчивость? – фыркает Артем, выкладывая из пакетов покупки.
– Что-то типа того.
Я бросаю в раковину нужные для салата овощи и куриное филе. Остальное убираю в холодильник и ставлю на плиту кастрюлю с водой для спагетти.
Надеваю фартук и пока вода закипает, нарезаю тонкой соломкой филе и болгарский перец. Обжариваю мясо на сковороде на сильном огне.
Артем сидит за столом и молча за мной наблюдает.
Вода закипает, кладу спагетти и отвариваю согласно инструкции на пачке. В обжаренное филе кладу соломку болгарского перца, делаю огонь потише. И пока все это готовится, нарезаю овощи для салата, похожего на греческий. Вместе феты – брынза. Ну и заправка по моему личному рецепту. Спагетти готовы, их я кладу в сковороду к филе и перцу и, последний штрих, соус терияки.
В общем, как и обещала, ровно через полчаса я раскладываю пасту по тарелкам и ставлю их на стол, рядом с миской салата.
Готовить я люблю. Мне пришлось научиться и я умею, как говорят, из говна конфетку сделать. Тётка порой забывала, что меня нужно кормить, вот я сама и копалась в продуктах, которые оставались после их с дядей попоек. Я помню свой первый суп, из картошки, лука и квашеной капусты. Самые вкусные кислые щи в моей жизни.
Артем начинает пробовать пасту, а я аккуратно слежу за тем как парень ест и вдруг думаю – а я ведь никого, кроме Йонаса, приготовленным мной не кормила. Даже Славу. Это он по утрам готовил нам яичницу. А ужинали мы в ресторане.
– Съедобно? – не удержавшись, спрашиваю я.
– Это очень вкусно, – с набитым ртом отвечает Артем. А я довольно улыбаюсь и подкладываю ему еще салата.
Артем ест, а я ставлю чайник. И только тарелка у парня становится пустой, а чайник закипает, у Артема звонит телефон.
– Да, привет, – отвечает он на звонок, – у Бэллы, дверца у полки отвалилась, прикручиваю… – говорит Артем в трубку и косится на меня, я усмехаюсь, потому что Артем молодец, все правильно сказал. – Так инструменты у меня всегда с собой, в машине… А, понял… Сейчас буду.
– Срочно вызывают? – спрашиваю я, когда Артем кладет телефон на стол.
– Да, надо ехать, – он поднимается, – спасибо, все, действительно, было очень вкусно.
– На здоровье.
Я иду провожать парня до двери. После возвращаюсь на кухню и убираю со стола. Стою, мою посуду, ни о чем не думаю, но на душе странно тепло и уютно.
Вечером решаю поехать в ресторан. Сегодня я не работаю, но попеть неожиданно хочется. И я иду в караоке. Диджей машет мне в знак приветствия рукой, я с улыбкой киваю и сажусь за столик. Пусто здесь, лишь большая и шумная компания сидит в самом конце зала. Молодые, веселые и, видимо, уже изрядно выпившие. Томас, сынок Йонаса, в их числе.
Отвожу взгляд и озвучиваю заказ официантке. Сегодня я буду пить мохито, правда, безалкогольное.
Одна из девушек, что сидит за столиком рядом с Томасом, получает микрофон. Начинает играть музыка, ритмичная, современная. Девушка начинает петь, громко и фальшиво. А Томас вдруг встает с места и идет в мою сторону.
Он садится рядом, тянется к моему уху и практически кричит:
– Привет, – я лишь киваю, – не хочешь к нам присоединиться? – здесь я качаю головой. – У меня сегодня день рождения.
– Поздравляю, – теперь я кричу ему в ухо, – а почему родители тебя бросили в столь светлый день?
– А я им за это даже благодарен. Не мешают. Пойдем за наш столик, чего ты тут одна сидишь? – Томас пытается взять меня за руку, но я не позволяю.
– Я отдыхаю.
– В компании отдыхать веселей, – а он настойчив. Только вот зачем?
– У вас слишком молодая компания, – усмехаюсь, наблюдая за тем с какой яростью в глазах на нас смотрит поющая сейчас девушка.
– Ну так и ты молодая. На сколько ты меня старше? Лет на пять?
– На четыре.
– Фигня. Считай ровесники. Пойдем.
