Текст книги "Не моя девочка (СИ)"

Автор книги: Ксения Каретникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Глава 33

Артем

Каждый секс с Бэллой, как первый.

Она не перестаёт меня удивлять. Разумеется приятно удивлять.

Бэлла страстная натура, импульсивная, немного резкая, но при этом нежная. Удивительный симбиоз. Не знаешь, как она себя поведёт, как отреагирует.

А мне нравится её изучать. И физически и эмоционально.

Вот сейчас, она хочет меня не меньше, чем я её. Она отдается и дает. В самом начале словно стеснялась, сдерживая себя. Полагаю её то что мы в доме не одни волновало. А затем, поймав волну и окунувшись в неё с головой, Бэлла стонать начинает. Я пытаюсь зажать её рот ладонью, шепчу что-то. Во мне тоже стыд просыпается, но желание от него только, твою мать, усиливается.

Самый большой кайф это кончать одновременно. Не могу объяснить как я это чувствую, как понимаю. Просто люди сошлись. Пусть и грубое сравнение, но как шестерёнки, когда они идеально стыкуется, механизм лучше работает. Правильно. Надёжно. На очень и очень долго. А то и навсегда.

– Я люблю тебя, – шепчет мне Бэлла, когда я обессилено на её грудь ложусь. Тащусь от ее запаха, от шелковистости кожи. От того что она рядом. В том месте, где живёт самый мне близкий человек – мама. Твою ж, если она слышала что мы только что вытворяли, надеюсь поймёт.

– Я люблю тебя, – отзываюсь я. Но кажется, что меня не слышат. Бэлла размеренно сопит с беспечной улыбкой на изнеженных губах.

И мне хочется спать. Организм вымотался за этот день. Отдыха требует. Но голова упрямо думает. Я вспоминаю все, что произошло за последние дни.

Знал бы я, соглашаясь на такое непростое задание, что все сложится именно так. Что я любовь свою встречу.

И вот когда я уже почти погружаюсь в сон – слышу как где-то внизу телефон звонит. У Валерьевича.

Появляется неожиданная бодрость. Я с кровати встаю, аккуратно, чтобы Бэллу не разбудить, штаны натягиваю и из комнаты выхожу.

Семён Валерьевич тоже свою комнату покидает, на улицу идёт, держа у уха телефон.

Я следую за ним, в мамин сад, где пахнет зеленью и ягодами. Шеф садится за стол в беседке и разговаривает. Точнее он в основном слушает.

Стою у крыльца и жду. Знаю, что Семён Валерьевич видел, как я шёл за ним.

Наконец он убирает телефон от лица и кладет мобильник на стол. Делает мне жест рукой, к себе подзывая.

– Какие новости? – спрашиваю тихо, сев рядом.

– Я бы сказал, что хорошие. В "Baltas" вовсю идёт обыск. Наркоту в подвале нашли, вскрыли сейф в кабинете прибалта. Лёшка твой главного строит и психует, что до Лейтовича дозвониться не может. Наши же с глушилочкой пожаловали, – довольно усмехается Семён Валерьевич.

– А что сам прибалт?

– Ведёт пьяную и откровенную беседу со своим старым другом. Уже на несколько статей наговорили.

Когда мы сюда приехали и разговаривали с Валерьевичем здесь же, в этой беседке, шеф поведал мне что за Йонасом удалось установить не только слежку. Один из оперативников, женского пола, смог проникнуть в номер Янкаускаса под видом горничной, и прослушку там установить.

– Я хотел спросить, – начинаю я, – а почему вы здесь, а не там, не руководите операцией?

– Я решил что тебе я нужней, – отвечает шеф и теребит меня по волосам, – молодец, Бой. Мы справились. Посадим прибалта, очистим наш город.

Даже не верится что эпоха Йонаса в Лету канет. Что все, я свободен. И Бэлла тоже.

– Долго нам быть здесь? – задумчиво интересуюсь.

– Разрули историю девушки своей.

– Завтра этим и займусь.

Утром один просыпаюсь.

Постель рядом, где Бэлла спала, примята. Оглядываюсь, в комнате никого.

Не зная чего ожидать, спускаюсь на первый этаж. И неожиданная картину застаю: Бэлла стоит у плиты, в милом, цветастом мамином, коротком халате, и блины жарит. Тёмные, длинные волосы в толстую косу заплетены. Ноги босые. И такая она до трепета в груди родная сейчас.

– Доброе утро, – громко произношу.

Бэлла оборачивается и с улыбкой отзывается:

– Доброе.

– А мама где?

– В огороде.

Киваю и иду на улицу. Застаю маму у кустов малины.

– Доброе утро, сынок, – она тоже улыбается. И от таких женских улыбок на душе тепло.

– Доброе, мамуль, – я подхожу ближе, – у меня просьба к тебе. Твой ученик, Миронов Миша, ты не могла бы ему позвонить и попросить сегодня приехать?

– Могла бы. Только вот не знаю, на вряд ли он сможет сегодня…

– А ты ему скажи, что это касается Изабеллы Вишневской.

– Хорошо, – соглашается мама

Вижу, что она не понимает, но ничего не спрашивает.

Вскоре мы садимся за стол завтракать.

Блинчики, что жарила Бэлла, очень вкусными получились. Стопка разлетается быстро.

После завтрака, пока Бэлла убирает со стола, мама говорит мне что позвонила своему ученику и что он выезжает, приедет где-то через час. Ожидание я пытаюсь убить за работой – забор на участке справа немного покосился. Валерьевич мне помогает. Бэлла тоже без дела не остаётся, предлагает свою помощь и мама отправляет её собирать ягоды. Опять эти закрутки, я столько не выпиваю и не съедаю…

Ровно через час у дома машина останавливается. На участок заходит Миша, по сторонам смотрит. Мы давно с ним не виделись, раньше, когда он на занятия к маме приходил, он казался мне таким взрослым. Хотя разница у нас не большая.

И удивительное совпадение, что он после занимался английским с Бэллой. Словно мы были связаны с ней и раньше. Посредством общих знакомых.

Михаил меня замечает и рукой машет. Подхожу, здороваюсь, пожимая ему руку. И прошу его в беседке подождать, а сам за Бэллой иду.

Она сидит у кустов смородины, ловко перебивает пальчиками, собирая спелые ягоды. Замираю на мгновение, любуясь. Халат этот, коса… да я безумно в эту девушку влюблён!

– Бэлла, – зову я. Она поворачивается ко мне, смотрит внимательно своими оливковыми глазами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Пойдем со мной.

Девушка послушно поднимается с маленького раскладного стульчика, невесомо ступает босыми ногами по пушистой траве.

– Что-то случилось?

– У нас гости, – после этой моей фразы, она дёргается, в глазах испуг, – не бойся. Всё в порядке.

К беседке её веду.

Она идёт медленно, но когда видит того, кто нас ждёт, срывается в бег. Михаил с места встаёт, улыбается, а Бэлла, настигнув гостя, на шею ему вешается.

Бэлла

Так много лет прошло, но я его сразу узнаю. Как и он меня.

– Изабелла, – улыбается Миша, – даже не верится, что я тебя нашёл.

– А ты меня искал? – хмурюсь я.

– Считай пять лет.

– И зачем ты меня искал? – тихо спрашиваю.

– Давай присядем, – предлагает он и мы одновременно опускаемся на скамейку. Артем садится напротив. Миша хмурится и просит: – Мы могли бы поговорить наедине?

– Мне нечего скрывать от Артема, – качаю я головой и смотрю на него. На лице Артема улыбка и я вдруг ловлю себя на мысли, что готова вечно смотреть на то, как этот мужчина улыбается.

– Ладно, – кивает Миша. Делает глубокий вздох и, взяв меня за руку, начинает говорить: – Примерно восемь лет назад, я был самым молодым адвокатом в нашей адвокатской фирме. Громких и больших дел мне одному не доверяли. Но зато мне доверял твой отец. Ты же знала, что наши отцы дружили? Ну так вот, я стал его доверенным лицом, был в курсе почти всех его дел. Многое знал, Изи, в частности то, что свой бизнес Альберт Александрович начинал, мягко говоря, не честно. Но это было давно. А семь лет назад твой отец пришёл ко мне каким-то потерянным и заявил, что хочет написать завещание. Точнее, как бы так сказать, с юридической точки зрения это не завещание вовсе. Это была просьба его ко мне. Против Альберта Вишневского завели уголовное дело, все там явно было заказным, и твой отец решил перестраховаться. Он передал мне список нескольких оффшорных счетов, которые, в случае если с ним что-то случится, должны будут достаться его единственному ребёнку. Но получить доступ к этим счетам ты могла бы только достигнув совершеннолетия.

Я прикрываю глаза, пытаясь унять накатывающую истерику. Потому что понимаю в этот момент, если бы я не сбежала тогда от тётки, то…

– А где ты был раньше? – шепчу я. – Тебя не было на похоронах родителей. И потом ты не приходил. Почему ты не пришёл ко мне и все это не рассказал?

Мне и радостно от нашей встречи и больно одновременно. Потому что я вспоминаю как ждала. Не только Мишу. А тех людей, которых считала близкими. Но никто, никто не приходил. Я стала никому не нужна.

– Когда погибли твои родители, меня не было в стране. А потом… мне сказали, что тебя забрала к себе тетка. Я подумал, что так хорошо, что ты у близких родственников, а не в детдоме. Изи, – он сильно сжимает мою руку, – если бы я знал в каких условиях ты жила, я бы раньше пришёл. Я понимал почему ты могла уйти, родственники же и не искали тебя толком, лишь заявление написали. Это я обратился на телевидение.

– Я знаю, – киваю я.

Опускаю голову и едва сдерживаю слезы. А Миша вдруг заявляет:

– А потом, спустя три года, ко мне пришёл мужчина и сказал, что тебя не надо больше искать.

– Какой мужчина? – настороженно спрашивает Артем.

– Йонас Лейтович. Я кое-что о нем до этого слышал и очень удивился его визиту.

Мы с Артемом переглядываемся. Затем я интересуюсь:

– И как он объяснил почему меня не надо искать?

– Он поинтересовался кто я тебе и зачем ищу, я ответил, что мы старые знакомые и я хотел бы знать, как сложилась твоя судьба. А он заявил мне, что ты давно погибла. Я не поверил, особенно когда он отказался предоставлять мне доказательства и говорить откуда он тебя знает. Он ушёл, а я поехал за ним. В город, в котором Лейтович был, скажем так, биг боссом. Я рискнул, пришёл в его ресторан, начал у людей спрашивать. Про тебя все молчали. Лейтович ко мне вышел и сказал: "Убедился? Её здесь нет. И никогда не было. А ты лучше уезжай, от греха подальше". Я ещё пару дней в городе побыл, в полицию заглянул, пытался тебя пробить. Но о тебе никто и ничего не слышал.

Я снова закрываю глаза и глубоко дышу. В то время, когда Миша приезжал меня искать, я под замком сидела. И что же получается, что посадил меня туда Йонас не совсем из-за ревности? Он меня прятал? Он побоялся, что я уйду от него гораздо дальше, чем к другому мужчине. В другую жизнь.

Сволочь, Господи, какая же он сволочь…

– Кто-то ещё знает про завещание Вишневского? – спрашивает Артем.

– Нет. Я никому не рассказывал. И случайно узнать тоже никто не мог. Я хранил эту его тайну и надеялся, что смогу отдать деньги тебе, Изи. Я должен твоему отцу.

– А если бы я действительно погибла бы?

– То деньги бы пошли на благотворительность. Но я должен был на сто процентов быть уверенным, что тебя нет в живых. А так, получается, все пять лет – в подвешенном состоянии. Ты до сих пор числишься без вести пропавшей. Погибшей тебя не признали.

– О, Миша, – врывается в наш разговор голос мамы Артема, она подходит к нам со стороны огорода с корзиной в руках, – привет! Чего это они тебе даже чаю не предложили?

– Здравствуйте, Людмила Руслановна, – улыбается он. – Это необязательно…

– Обязательно. Такой путь проделал. Сейчас все принесу. У нас даже блинчики остались, Бэлла утром готовила, – сообщает женщина.

И вскоре на столе в беседке появляется и чай, и блины, и варенье.

Я от всего отказываюсь. Я сижу погруженная в свои мысли.

Шок и жалость к себе меня одолевают. Моя жизнь могла сложится иначе. Хотя…

Если бы я не ушла тогда, осталась в доме тётки, то родственники меня все равно бы просто продали Ильдару. И если с Йонасом я по согласию сперва жила, то там нет. Там бы мог быть другой ад. И гораздо хуже.

– Изи, – уже поднимаясь из-за стола, произносит Миша, – когда тебе будет удобно… подписать документы?

Мама Артема тоже сидит с нами. И при ней мы о многом не говорим. А Семён Валерьевич отдыхает в комнате.

– Не знаю. Паспорт нужен? Мой… просроченный. С шестнадцати лет.

– Нет, паспорт не нужен. Но я могу помочь тебе его быстро поменять.

Мы прощаемся, договорившись, что Миша приедет снова, когда все подготовит.

Молча иду в сад. Сажусь на сткльсик перед кустом. Артем ко мне не подходит. Меня не трогает, позволяет побыть с собой наедине. Но я все равно, вернувшись к сбору ягод, то и дело бросаю на него свой взгляд.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Он единственное хорошее, что было и есть в моей жизни…

День проходит быстро.

И к вечеру у нас появляется ещё одна хорошая новость – Йонаса арестовали. Он рвёт и мечет в СИЗО, а в соседних камерах сидят его верные псы.

Глава 34

Артем

В понедельник утром от нас Семён Валерьевич уезжает. Он хочет лично присутствовать на допросах прибалта и его приближенных. И я очень его понимаю. Столько лет они пытались прижать этого человека. И вот наконец-то это свершилось. Шеф даже заявляет, что теперь он спокойно может на пенсию уходить.

Я пока не решил с чем я дальше свою жизнь свяжу. Это касается исключительно рода моей деятельности. С кем свяжу – я уже решил окончательно.

Первые пару дней Бэлла сама не своя. Ещё бы, узнать и понять, что её жизнь должна была быть другой… Что в ней могло не быть Йонаса и всей боли, которую он ей причинил. Теперь я рядом. И я сделаю все, чтобы Бэлла стала счастливой.

Пока Михаил решает вопрос с наследством, мы с Бэллой ее паспорт восстанавливаем. К счастью, и не без помощи Михаила, быстро. И вскоре она возвращает себе имя, она снова – Вишневская Изабелла Альбертовна. Хотя и прежнее имя никуда не девается, в сейфе Йонаса так же был обнаружен другой паспорт Бэллы.

Семён Валерьевич звонит мне чуть ли не каждый день. Довольным голосом отчитываться о том, как следствие идёт.

Ресторанный комплекс Лейтовича закрыли. И, разумеется прибалт отрицает, что наркота в подвале "Baltas" – его. Без зазрений совести все это на Лешку валит. А друг мой на допросах молчит.

Но у следствия и без этого много доказательства других преступлений Йонаса, тут и Барону спасибо и современным технологиям, точнее записям их душевных разговоров с Марюсом – там может хватить на пожизненное обоим прибалтам.

Ещё Бэлла указала место, где на её глазах похоронили её бывшего возлюбленного. И опера нашли там не только тело Славы.

Лиза идёт по делам свидетелем, очень за неё Бэлла просила. И сама Бэлла, да и я, тоже должны явиться в комитет, подписать нужные бумаги.

– Что будет потом? – спрашивает у меня Бэлла, когда мы вечером сидим перед костром, который разожгли в мангале после шашлыка.

– А ты чего хочешь? – обнимаю я Бэллу. Она голову мне на плечо кладет и отвечает:

– Я хочу быть с тобой.

– И я хочу быть с тобой.

– А жить мы где будем? У твоей мамы мне гостить, конечно, нравится. Но… хочется свой угол.

– Можем купить. Дом или квартиру. Я пока на севере служил, большую часть денег откладывал. Должно хватить. Где бы тебе хотелось?

– В Дмитрове. Все-таки родной город, – с улыбкой отвечает Бэлла. – И у меня деньги скоро будут…

– Значит, решено, – киваю и целую самую красивую и любимую девушку на свете. – А замуж за меня пойдешь?

Спрашиваю вполне искренне, хотя понимаю что не так делают предложение, не очень-то романтично, да и кольца у меня нет.

Однако Бэлла довольно улыбается и тихо говорит:

– А тебе не кажется, что ты плохо меня знаешь? Сколько мы знакомы? Месяц?

– Мне кажется, что я всю жизнь тебя знаю. Что все это и было лишь для того, чтобы мы встретились. У меня с первой секунды появилось желание тебя защитить. И я буду это делать, пока буду нужен тебе.

– Ты мне нужен.

Она снова улыбается и прижимается ко мне.

– А ты знал, что у твоей мамы мужчина есть? – шепотом спрашивает Бэлла.

– Да знал, конечно. Она его от меня прячет. Но мне ясно куда она бегает по вечерам. Как девчонка, честное слово, – смеюсь я.

– Так скажи ей, что не против. А то она очень переживает.

– Она с тобой поделилась? – немного удивляюсь.

– Да, мы с ней сильно сблизились. Она у тебя замечательная.

И я на следующий день говорю маме, чтобы она меня наконец со своим избранником познакомила. Вечером она его приводит. И я, наблюдая за тем, как мамочка светится, стараюсь принять того, кто делает её счастливой. В принципе Николай, а именно так зовут того, кто мамимно сердце покорил, нормальный мужик.

Проходит ещё некоторое время. И в один день, как будто сговорившись, мне и Михаил и Валерьевич звонят. Первый говорит, что все готово, что он перевёл деньги на другие счета и Бэлла может начать ими пользоваться. А второй просит нас приехать.

Сперва мы встречаемся с Мишей. Бэлла получает свое наследство. И сумма там внушительная. На неё Бэлла может жить долго, не работая. Но моя девушка решает вложить часть денег в дело и просит Мишу ей помочь. И ещё найти хорошего риелтора, который нашёл бы для нас идеальный дом.

А на следующий день мы едем в город, ставший для Бэллой, как она сама выразилась, адом на земле.

Приезжаем к вечеру и идём в квартиру Бэллы – она хочет кое-какие вещи забрать, важные и нужные для неё. Ночь проводим у меня в квартире, где, кстати, на удивление жизнерадостный Петрович ремонт начал. Люська так на него повлияла, сосед даже работу нашёл. И, по его словам, пьёт теперь исключительно по праздникам.

А утром Бэлла огорошивает меня заявлением:

– Я хочу встретиться с Йонасом.

– Зачем?

– Поговорить хочу. Мне есть что ему сказать.

Странно, но я понимаю её в этом желании и тут же звоню шефу и спрашиваю можно ли свидание Йонаса и Бэллы устроить. Валерьевич говорит, что постарается помочь.

К назначенного времени мы к зданию комитета приезжаем. И то ли это совпадение, то ли так решили звезды – на улице встречаем жену Лейтовича и Томаса. Они делают вид, что нас не знают и спешат в здание. Из которого в этот момент Лиза выходит.

– О, а я думала, что мы не встретимся больше, – говорит она с улыбкой. – Хорошо вместе смотритесь.

– Лиза, понимаешь, – начинает виновато Бэлла, но блондинка её перебивает:

– Понимаю. И… все нормально, правда. Я ж сразу почувствовала, что между вами искрит. Поэтому и не стала наседать. Чтоб парень сам определился. И, кстати, ты ж на них работаешь? – спрашивает она у меня вдруг, кивая на здание сзади.

– С чего ты взяла? – фыркаю я.

– Да слишком уж ты нормальный, Артем Боев, такие к Йонасу Томасовичу по собственной воле не пойдут. Ладно, – она перевешивает сумку на другое плечо, – мне пора. Я сегодня окончательно отстрелялась. Ко мне у ваших никаких претензий. И кажется мне, что за это я вам должна сказать спасибо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Ничего ты не должна, – отвечаю я, а Бэлла интересуется у Лизы:

– И куда ты теперь?

– Да много городов красивых, где я ещё не была… а может домой вернусь, – отвечает Лиза и, подмигнув, говорит: – Прощайте. Счастья вам.

Бэлла

Время, что мы провели вместе с Артемом лишь сильнее укрепило понимание, что он именно тот человек, с которым я хочу быть. Просыпаться и засыпать. Получать и отдавать. Любить и чувствовать себя любимой. Я давно не была так счастлива. И все прошлое решаю оставить в прошлом.

Но для начало с ним надо попрощаться. В глаза посмотреть.

Для того я и попросила о встречи с Йонасом.

Но едва мы, попрощавшись с Лизой, заходим в здание, как я сразу начинаю себя плохо чувствовать. Меня мутит и тошнит. Как будто съела что-то не то.

Спрашиваю где здесь туалет и спешу в указанном направлении.

По сторонам не смотрю, забегая в первую попавшуюся кабинку. Из меня тут же выходит все лишнее. И сразу же становится легче.

Выхожу медленно, прислушиваясь к себе, и замираю у большого зеркала. Умываюсь и вдруг слышу, как открывается одна из кабинок.

– Здравствуй, Бэллочка, – странно улыбаясь, произносит Анна.

И я вот совсем не ожидала встретиться с женой Йонаса тет-а-тет. Да еще что она улыбаться мне сейчас будет. Муж её в тюрьме, и я в этом виновата. Хотя, об этом вряд ли кто знает.

– Добрый день, – отвечаю я из вежливости.

Женщина, элегантно держась, моет руки:

– Что-то ты неважно выглядишь, – произносит она и смотрит на меня в отражении зеркала. И вдруг, нахмурившись, поворачивает голову: – А ты случайно не беременна? От Йонаса?

Настолько удивляюсь её вопросу, что начинаю заикаться:

– А п-почему я д-должна быть от него б-беременна?

Анна выключает воду и совершенно спокойно, вытирая руки салфеткой, отвечает:

– Ну, Бэллочка, не надо. Я в курсе ваших отношений.

– Серьезно? – с трудом верю.

– Да. И больше скажу – меня это все вполне устраивало. Я жена, которую любят и ценят. Ты любовница, с которой он вдоволь развлекается. Я, знаешь ли, троих детей ему родила и с возрастом к сексу охладела. А ему нужно. Ты не первая была.

Перевариваю информацию и тихо интересуюсь:

– Он сам вам рассказал?

– Конечно нет, но я же не слепая, – усмехается она, – так от него ты беременна?

– Если я и беременна, то не от него.

– Шустрая девочка, – продолжает она усмехаться и покидает туалет.

А я ещё несколько секунд стою и разглядываю себя в зеркале.

Черт…

Может она права? И я, действительно, беременна?

Кладу руки на живот и пытаюсь почувствовать… Пока мы жили у мамы Артема и вдоволь наслаждались друг другу, я не предохранялась. Не взяла с собой таблетки. Забыла. А ведь уже столько лет с Йонасом не забывала. Боялась…

А сейчас я не боюсь. Сейчас я даже хочу, чтобы предположение Анны оказалось правильным. Вот, улыбаюсь.

Ещё раз умывшись, покидаю маленькое помещение. В коридоре меня ждёт Артем и мне безумно хочется озвучить ему свои подозрения. Но нет, надо для начала точно узнать.

Ко мне подходит мужчина в форме, забирает мою сумку. Обыскивает. А потом ведёт по мрачному коридору, через несколько дверей-решёток.

И вскоре я уже сижу за металлическим столом в крохотной комнатушке. Жду когда приведут Йонаса. Он знает, что свидание будет со мной и согласился на нашу встречу.

ТИ вот он заходит. В наручниках, но не поникший, а чересчур самодовольный даже.

– Ну привет, Бельчонок, – усмехается, присаживаясь.

– Привет, – киваю и пристально на него смотрю.

Волосы отросли, и на лице борода, сантиметра в два. Местами уже с проседью. Йонас сейчас кажется значительно старше.

– Что, хреново выгляжу? – спрашивает он.

– Непривычно, – отвечаю, – таким тебя я и запомню.

– Ты сейчас так говоришь, словно меня завтра казнят, – фыркает он, наклоняется и тянется лицом к моему, – я выйду отсюда, слышишь? Совсем скоро. И тем, кто меня предал – не поздоровится.

– Не одного тебя предали, – хмурюсь я, – ты зачем меня Саиту подарил?

Йонас отстраняется, косится на мужчину в форме, который с нами находится в помещении. А затем снова наклоняется и тихо говорит:

– Ты, моя маленькая и дрянная девочка, совсем от рук отбилась. Свободы ей захотелось! Ну я и дал тебе её. Показать решил, что будет с такой, как ты, вырвись она из под моего надёжного крылышка.

– Ты хотя бы понимаешь, что он мог со мной сделать?

– Трахнуть, – кивает Йонас. – Не в первый раз тебя бы поимел кто-то, кроме меня. Ничего, отмылась бы, – у меня слезы стоят в глазах. Весь мой запал резко проходит и я забываю, что я хотела ему сказать. – А потом бы стала лучше прежней. Послушной, как и раньше. Ведь кроме меня у тебя никого нет, Бельчонок.

– Есть, – шепчу я. Медленно дышу, чтобы успокоиться.

– Это ты про Артемку? Ну так и знал, что ты под него легла, – он нервно и тихо смеётся. – И что, мальчик лучше меня? Что он тебе может дать?

– То, чего никогда не дал бы ты, – парирую я. – И не только он у меня есть. Я тут, знаешь ли, прокатилась в Дмитров. С дядей повидалась и с ещё одним хорошим человеком, который все это время меня искал, – слежу за его реакцией, на лице ничего не вижу, а вот глаза Йонаса выдают. – Почему ты не сказал мне, что знаешь кто я и кто мой отец?

Он криво улыбается, откидывается на спинку стула, руки кладет на стол и смотрит на них, словно в первый раз видит.

– А смысл, Бельчонок? – не понимая глаз, спрашивает он.

– Да уж, Йонас Томасович, в твоей жизни, действительно, мало смысла. Что и кому ты хорошее сделал? Ответ, что мне – не подходит. Потому что то, что ты меня когда-то пожалел и взял к себе не перекроет всего то, что я испытала потом.

– Ты сама передо мной ноги когда-то раздвинула, – напоминает он.

– Я по наивности думала, что ты другой. Плохо тебя знала, – отвечаю. – Я никогда тебя не любила. И я пришла тебе это сказать. Мы закончили, – последнюю фразу я адресовываю мужчине в форме. И он тут же приказывает Йонасу подняться. Но он не хочет, сопротивляется, на меня смотрит. И я смотрю, прямо в его холодные глаза.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– А ты не хочешь знать как погибли твои родители? – спрашивает Йонас с издевкой. Его уже к двери подводят.

– Не хочу, – громко отвечаю я. – Я и так уже достаточно сильно тебя ненавижу.

– Я найду тебя, Бельчонок, где бы ты не оказалась, – кричит Йонас уже из коридора, – даже в дерьме не побоюсь руки измарать.

А я сижу и улыбаюсь.

Потому что мне светло на душе. Легко.

Моя новая жизнь только начинается.