Текст книги "Беременна от брата жениха (СИ)"

Автор книги: Ксения Громова

Соавторы: Амина Асхадова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава 17

Гул от аплодисментов, шум и рев толпы, эхо, раздающееся от голоса ведущего, окружили меня со всех сторон. Я не была в таких местах ни разу в своей жизни и особо, в общем-то, не стремилась. Андрей заботливо усадил меня на скамью, но села я словно на иголки, тут же нервно подскочив.

Холодная дрожь пробирала мое тело до кончиков пальцев.

Я не хотела сюда идти, мои мысли сейчас были совсем о другом, но будущий муж… настоял.

– Милая, у Тимура сегодня важный бой. Оказывается, он именно из-за него прилетел в Россию. Видишь, как удачно все совпало, и я из командировки вернулся, чтобы посмотреть на эти его свистопляски.

– Ты ведь не любишь то, чем он занимается, – с сомнением спросила я тогда.

– Не люблю, – выдавил он, – но это же брат. Нужно уважить его, посмотреть, поболеть за него.

Я поморщилась, словно от зубной боли. Все: и голос, и интонация, и взгляд Андрея указывали на то, что он просто-напросто хочет завладеть расположением старшего брата. Раньше эти мысли не приходили ко мне в голову, но стоило задуматься об этом уже давно. Еще тогда, когда Андрей беспрекословно послушался Тимура, и мы все отправились в кино по желанию последнего. И в тот раз, и сейчас я просила его не идти, но факт на лицо – мы все равно выполнили прихоть Тимура.

– Брат пытается наладить контакт. Он звал меня еще месяц назад, – настойчиво повторил он фразу, которую произнес и тогда.

И вот мы сидим в местах, специально отведенных для особых зрителей. Нас привел Тимур. Нехотя. С нежеланием.

Он звал Андрея месяц назад, но месяц назад моя беременность не предполагалась. Теперь же Тимур старательно отводил от меня взгляд, а если нам и суждено было пересечься глазами, то в его глазах начинал полыхать страшный огонь, а его руки тут же сжимались в кулаки. Я думала, что еще чуть-чуть, и он бросится на меня – присвоит, отнимет у Андрея и вновь будет…

Резко качаю головой, пытаясь выбросить из головы плохие мысли.

Все. На этом все. Тимур не тронет беременную девушку, он ясно дал понять, что после боя он исчезнет из нашей жизни. Ведь так?..

– Милая, тебе плохо?

Натягиваю улыбку, глажу руку Андрея, и в этот самый миг на ринг выходит он. С улыбкой я поворачиваюсь в центр огромного зала и встречаю его взгляд. Улыбка с губ пропадает, страх – остается.

Он большой, злой, полуголый.

А я просто беременна не от него.

Так он считает…

У меня было такое чувство, что он смотрит на меня только ради того, чтобы воспылать ненавистью. Чтобы разозлиться. Чтобы стать еще сильнее, ведь это поможет в борьбе с противником.

Но сильнее он не становится, а через некоторое время я понимаю, что Тимур, наоборот, ослаб.

Тем временем на ринг выходит его соперник. Меньше Тимура в разы, он не показался мне достойным противником, разве что мускулатура его ничуть не уступала Чернову.

– Тимур уделяет его, милая, – подначивал Андрей, завороженно глядя туда, где начинался бой, – у коротышки просто нет шансов против моего брата.

Кажется, Андрей входил в кураж. В отличие от меня.

 – Главное ведь – техника, – слабо пытаюсь возразить, – а Тимур выглядит подавленным.

– Да, что-то с ним случилось на днях. Вялый какой-то, но это было до боя. Я уверен, он порвет своего противника.

– Андрей? – позвала я его, пока начиналась подготовка и объявления сторон, – ты расскажешь мне, что случилось с Асей?

Жених повернулся в мою сторону – стремительно и слишком резко, а взгляд его мне совсем не понравился. Какой-то презрительный, брезгливый, негодующий.

– Я тебе уже все сказал, Вика. Она мне изменяла, она была мне не верна, а затем забеременела и хотела, чтобы я воспитывал чужого ребенка. Я даже имени ее слышать не хочу!

Он глубоко выдохнул, а затем также быстро смягчился:

– Уверен, Тимур рассказал тебе часть произошедшего. На этом хватит ее вспоминать, Вика!

«– Она, эта вина, жрет его много лет. Андрей только и жаждет, чтобы я рассказал тебе правду, чтобы ему самому не вспоминать все то дерьмо. Чтобы у него груз с души упал. Но в это же время он уверен, что я расскажу тебе лишь часть той истории, ведь я – его старший послушный и добрый брат, который не станет говорить о черной половине той истории…»

А черную половину истории я так и не услышала, потому что слушать Тимура я больше не хочу и не могу.

А еще я поняла, что Андрей меня просто возненавидит, если узнает правду. Правду о том, что я беременна и не от него.

Я буду молчать.

Я сбегу…

Как бы больно мне не было, но его ненависть, подобно ненависти к Асе, я не переживу.

Значит, все так и было. Так, как я предположила, а Тимур поэтому и взбесился – от правды. Бедная Ася, она тоже забеременела от Тимура… И тоже не призналась Андрею в том, что он ее насиловал.

Оборачиваюсь к рингу, на котором происходят нешуточные события.

Коротышка, он же соперник Тимура, молниеносно бросается в атаку – уже не первую за этот бой. Я не слышу, нет, я даже не вижу четко, но я чувствую, как крепкий огромный кулак этого коротышки рассекает воздух, чтобы сбить противника с ног ударом в челюсть.

Боже... Воздух вышибает из легких, словно этот удар прошелся прямо по мне. И словно брызнувшая кровь от лица Тимура – попала на меня.

Отворачиваюсь, чтобы восстановить дыхание. Андрей так увлечен боем, что не замечает моего состояния. Меня скрутило от тошноты, а руки заледенели от подобного зрелища. Не от холода, а от той жести, в которой сейчас варился живой человек. Пусть даже варился тот, кого я ненавидела душой и телом, но смотреть я на это не хотела!

– Я не понимаю, что с ним происходит. Он ведь чемпион! – чертыхается Андрей.

Толпа заревела от увиденного зрелища. Я повернулась лишь на секунду, но отвести взгляд уже не смогла – Чернов смотрел прямо на меня.

Андрею казалось, что Тимур смотрел в нашу сторону, но я знаю, что взгляд его – дикий, бешеный и рваный – искал мою фигуру.

А в следующий миг он получает такой удар, от которого отлетает на пару метров назад. Коротышка загоняет его в угол, а Тимур начинает совершать одну ошибку за другой, выпуская из своих рук не только противника, но и победу.

В итоге коротышка наносит ему последний сокрушительный удар, отвоевывая безоговорочную победу.

– Этого просто не может быть, – вся публика охает.

Словно никто этого не ожидал. Словно никто не мог предположить, что сегодня Тимур впервые собственноручно отдаст победу другому бойцу.

– Что-то выбило его из колеи, – задумчиво произносит Андрей с досадой.

* * *

– Ты зачем ее привел туда?! – рычит Тимур, едва бинт соприкасается с его израненной кожей, – того и гляди, в обморок бы грохнулась!

Тем временем со словами: «Не я же это буду делать» Андрей вручил мне бинт, жидкость и вату и попросил обработать раны Тимура.

Мы приехали домой, а Тимур все порывался забрать вату из моих рук, чтобы сделать все самому.

Вероятно, ему настолько не хотелось меня видеть.

– Хватит. Ты вызовешь подозрения у Андрея. Он попросил обработать твои раны, я это сделаю, а ты уедешь, – прошептала я.

И замолчала, едва Андрей вернулся на кухню.

Там, после боя я встретила и тех, с кем уже была знакома – Стас и Артур тоже приехали на единственный бой Тимура в России. Я сделала вид, что не знаю их, на их приветствие я тоже промолчала, ведь и так трясло от того, что Андрей может узнать о той ночи и поездке на дачу.

Андрей снова вышел из кухни, стараясь не смотреть на потрепанное лица своего брата.

– А ты так уверена, что я уеду, Вика? – прошептал Тимур, а в следующую секунду застонал.

– Прости, я случайно, – сказала я, когда отнюдь не случайно надавила на его губу чуть больше прежнего, – ты прилетел в Россию на бой. Больше тебя здесь ничего не держит, слышишь?

Мое сердце забилось пуще прежнего, едва я увидела огонь сопротивления в его глазах.

Неужели не уедет? Неужели все, что я ему говорила, не сработало? Или он не поверил?

– Я беременна от твоего брата, Тимур. Неужели в тебе нет ничего святого? – с нажимом спрашиваю я.

– Меня держишь здесь ты. И мне кажется, что в кое-чем ты солгала мне, моя девочка.

Глаза в глаза. Сердце бешено стучало, а ладони моментально вспотели от страха быть уличенной во лжи.

Если он не уедет, то непременно докопается до правды, и что будет тогда?

– В Польше я построил дом. Большой, красивый, светлый. Не такой, как этот, – обводит он взглядом дом своего отца.

– И что? – не понимаю я.

– Поехали со мной, Вика. В Польшу.

Взгляд Тимура серьезен.

Моя рука замирает в воздухе над его рассеченной бровью. Это просто безумие!..

Глава 18

Я быстро разгибаюсь, отвожу руку от лица Тимура и ищу глазами Андрея. Но того и в помине нет. Куда он только пропал?

– На этом закончим столь глупый разговор, – холодно бросаю я и отхожу от мужчины на несколько шагов назад.

Оказание небольшой помощи можно считать оконченным. Раз шутит, значит, жить будет.

Боже мой, как он только мог предложить мне такое? Поехать с ним в Польшу. В его дом. В его власть и господство.

Он считает, что я соглашусь на это? Добровольно?

Пошел бы ты к черту, Тимур Чернов.

– Это «нет»? – тихо переспросил Тимур.

– Вероятно, ты ушибся головой, раз в твоих глазах плещется надежда, – выдавливаю я, а мое тело охватывает мелкая дрожь.

Лишь от одних воспоминаний меня невыносимо воротит, а теперь же, после его предложения и вовсе возникло такое ощущение, словно об меня хотели вытереть ноги.

Только не получится, не в этот раз.

Но упорству Чернова-старшего можно только позавидовать! И его безумству – тоже.

– У нас мало времени, чтобы обсудить это, как следует. Но, я прошу тебя, Вика, взвесь все правильно.

– Даже думать об этом не собираюсь, – бросаю я в ответ, мечтая, чтобы Андрей поскорее явился сюда.

– Это ведь мой ребенок, Вика. Я не оставлю тебя здесь…

Каким бы титаном не был Тимур на прочность, он, тем не менее, лишь тешился надеждой – я вижу его угасающий взгляд и надежду и давлю больнее.

– Но и силой в Польшу ты меня никак не увезешь, – парирую я в ответ, – во-вторых, разве у тебя есть веские основания полагать, что это ребенок не Андрея?

Тимур словно был на грани. Хмурый взгляд, напряженное тело, глаза, которые сканировали меня от и до, метались по моему телу.

– Вика…

Он встает со своего места и пытается сделать ко мне шаг, но я резко отшатываюсь от него. Боюсь, да. И этот страх в моих глазах становится ему очевиден. О какой Польше ты говоришь, Чернов? Я тебя даже в собственном доме буду бояться.

– Нет! Это не твой ребенок! – мой голос срывается.

Я боюсь, что вот-вот сюда может зайти Андрей, и одновременно жду этого. Он наверху, я слышу его шаги.

– Вика…

– В твоей спальне тебя ждет не очень приятный сюрприз, Тимур. Это доказательство того, что ты просто не можешь быть отцом моего малыша.

Тимур с трудом перебарывает себя, я вижу это, но он покорно возвращается на свое место. Кажется, я могу спокойно выдохнуть.

– Я был не прав, но мы сейчас в одной лодке качаемся. Не лги мне, Вика, что за доказательство?

– Замолчи, сюда идет Андрей, – шепотом отвечаю я, пытаясь унять собственную дрожь от его выпада в мою сторону.

– Я сделал ошибку, за которую уже расплачиваюсь. Не позволяй этой расплате затянуться на годы, Вика.

– О чем ты говоришь? – хмурюсь я.

– Я ведь могу уехать. Но если ты лжешь мне, и этот ребенок мой, то ты представляешь, что нас всех ждет?

Шаги Андрея становятся все ближе и ближе. Кажется, он начинает спускаться с лестницы.

Я упорно качаю головой.

– Нас с тобой никогда и ничего не ждет. Я беременна от Андрея, и скоро у нас свадьба.

– Я чувствую, что ты не договариваешь. Доверься мне, Вика!

– Ты сам себя слышишь, Тимур?! Сам себя слышишь?! – мой голос едва не срывается, и я впиваюсь взглядом в его невинные глаза, – как умело ты притворяешься добрым, просишь меня довериться, хотя совсем недавно насиловал меня! Ты просто болен, безумен, понятно?!

Тимур поморщился. Я увидела этот жест, а затем он отвел глаза. Еще чуть-чуть, Вика! Нужно только поднажать, и он уедет. Он почти сдался, я же вижу! Только чем поднажать? Чем подтолкнуть его к тому обрыву, после которого нет возврата? После которого он улетит насовсем, а я… сбегу из этого чертового дома.

– Чем же тебе еще доказать… – шепчу безумно.

Вот только вопрос Андрея застигает нас обоих врасплох:

– Ты беременна и молчала об этом?

Мои ноги моментально становятся ватными. Взгляд Тимура находит мою фигуру, но смотрит он куда-то сквозь меня. Смотрит на своего брата, выросшего прямо за моей спиной.

Не чувствую пола, но стараюсь повернуться лицом к жениху, чтобы не выдать себя с головой. Я не понимаю, что делать и как мне быть, но тело, словно обретшее сверхспособности, все делает за меня.

Я лишь молча наблюдаю за всем со стороны: вот мои губы растягиваются в улыбке, а взгляд шарит по лицу Андрея уже не так лихорадочно, как это было секунду назад. Кажется, его глаза полны радости, а мои… мои тоже. Ведь тело все делает за меня. Оно попало в экстренную ситуацию и ему некогда ждать, пока хозяйка начнет думать.

– Вика, ты беременна? – Андрей усомнился в бумаге, которую держит в своих руках.

То самое доказательство.

Кажется, я застыла, а на моем лице написан весь ужас ситуации.

– Почему ты молчишь? – между его бровей пролегает складка, а его рука взлетает вверх, чтобы показать мне бумагу.

Там черным по белому написана правда. Беременна. Только срок ложный написан, где выходит, что я беременна от Андрея.

Почему я молчу? Потому что не знаю, из какого огня в какое полымя мне прыгнуть!

Сказать «нет» и выдать все за шутку? Тимур не поверит в этот спектакль и обо всем непременно догадается.

Сказать «да»? Как же потом я собираюсь уйти от Андрея?

Тем временем сзади едва не в спину дышит Тимур. Затих, притих подобно крокодилу, готовый тотчас же схватить свою жертву за любое неправильное действие.

Боже мой, я попала. Сама загнала себя в эту яму, просто не ожидая, что…

– Что ты делал в спальне Тимура? – не узнаю этот скрипучий голос.

– Что? Я… – Андрей опешил, не сразу сообразив, что ответить, – я перепутал наши комнаты.

Ложь. Что он действительно делал в спальне Тимура? Ведь там лежала эта бумага, как подтверждение, предназначенное только Тимуру. Андрей не должен был узнать о моей беременности!

Где бы Андрей точно не нашел – так это в спальне своего брата. Так думала я, подкладывая под одеяло эту бумагу.

– Но это лежало под одеялом, – не понимаю я истинного мотива, – я специально положила туда, потому что хотела сделать тебе сюрприз. Позже, намного позже… Но ты нашел, поэтому я не понимаю…

– Вика, не имеет значения, что я делал в комнате своего брата.

Все бы хорошо, но сзади Тимур подает голос:

– Если что, то я здесь и тоже бы хотел услышать ответ на этот вопрос.

Вижу, как у Андрея заметался взгляд. От моего взволнованного лица к Тимуру, который, я была уверена, сейчас находился на грани. Его голос звенел от ярости.

Обстановка между братьями только накалялась.

– Тимур, у меня важное событие в жизни, – снизу вверх смотрю на Андрея и подмечаю его желваки, – будь добр, позволь мне поговорить со своей невестой.

Незаметно прижимаю ладонь к своим губам – всего на секунду, чтобы задержать судорожный вздох. Внутри меня все переворачивается от мысли, что сейчас решается моя судьба.

– Милая, у нас скоро будет ребенок?

Я не могу ничего сказать – из меня рвутся только рыдания. Опускаю взгляд и быстро киваю – не я, а тело решает это за меня, а в следующую секунду крепкие руки жениха прижимают меня к себе со страшной силой.

– Боже мой, как я рад! Как я рад, моя хорошая, моя Вика… – ласковый шепот заполняет все пространство.

Всхлип все же вырывается из моей груди, но я заглушаю его лживым смехом. Чтобы не было слышно слез. Чтобы Тимур, замерший рядом с нами, окончательно поверил в ложь – ребенок не его.

Глава 19

– Я должен обрадовать нашего отца! – в глазах жениха плескалась радость.

Он тут же покинул меня, а его брат остался прожигать во мне дыру.

– Ты беременна от меня, а не от моего брата, —Тимур сжал челюсти и склонился надо мной в опасной близости.

– С чего такая уверенность? Улетай, Тимур, я не хочу тебя видеть!

Пальцы бойца вцепились в мой подбородок, он вынуждал смотреть лишь на него.

– С того, что, если этот ребенок окажется моим, ты тоже станешь принадлежать мне!

Мои нервы не выдерживают, и я кидаюсь на Тимура с кулаками. Но что ему – громадине?

– Ты просто больной! Неужели ты думаешь, что я бы стала рожать от тебя?! В конце концов, на! – я протягиваю ему справку, – читай срок! Читай же…

Чернов хватает бумажку из моих рук и молча уходит. Я иду следом, едва поспевая за его широкими шагами. Слышу разговор Андрея, он говорит по телефону в своем кабинете. Мы проходим мимо. Только оказываясь в какой-то из спален, я понимаю, что попала в комнату Тимура, в его ловушку. Но не дергаюсь, а смиренно жду, пока он прочитает нужную строку.

Тимур прикрыл дверь и только после этого он прошелся глазами по справке, отыскивая самое важное, а затем перевел на меня свой темный огненный взгляд.

– Это липовая справка. Неужели ты думаешь, что я поверю в это?! – Чернов едва не смял бумажку в своих руках, настолько он был зол.

Меня снова охватывает ярость. Надо же, смял справку! Я уже не понимала, кто из нас злится сильнее, не понимала…

– Ты старше Андрея, а ведешь себя агрессивнее! Ты не умеешь сдерживать свои эмоции! Тебе бы стоило поучиться у него, – пытаюсь ударить его побольнее.

– Я говорю то, что у меня на душе. А вот своего жениха ты нихрена не знаешь, Вика! Как говорится, в тихом омуте черти водятся…

– За два года черти бы уже давно показались! – негодую я, – ты просто лжешь, ты клевещешь на своего брата, потому что ненавидишь его.

– Ты глупая и наивная девчонка! – зло бросил он, надвигаясь на меня, – в силу своего возраста ты просто дура!

– Да пошел ты к черту, понял?! Твоего мнения не спрашивали! Вали отсюда в свою Польшу, я тебя ненавижу!

Он стиснул челюсти, подойдя ко мне вплотную. Дальше отходить мне было некуда, это его спальня, его территория, а путь к выходу мне был перекрыт.

Но я вижу в глазах Тимура то, что дает мне надежду. У него закрались сомнения. Я могу сделать так, чтобы он уехал…

– Это липовая справка! Скажи, что это липовая! Признайся! – его взгляд был полон растерянности.

Конечно, мои слова о том, что от него я бы не стала рожать, немного подкосили уверенность мужчины. Я нашла слабое место Чернова Тимура…

– Нет, не липовая, – убеждаю себя и его.

– Ты лжешь. Какой настоящий срок беременности, Вика?!

Вижу в его глазах, что он жаждет услышать другое, совсем другое. Не то, что написано в смятой справке. Но я отвечаю неизменно:

– Два месяца. Как и написано там, что ты смял.

– Ты не можешь быть беременна от моего брата. Это мой ребенок. Скажи это, Вика. Скажи, прошу! – он схватил меня за плечи, причиняя боль.

Срываюсь, когда меня охватывает крупная дрожь. Я хочу ударить его, сильно ударить, больно, но вместо этого лишь отталкиваю его. Но стену не сдвинуть – Чернов только вздрагивает от ненависти, царившей в моем взгляде.

Ублюдок!

– Только потому, что этого не хочешь ты? Ты бы хотел, чтобы я, как и Ася, была беременна от тебя? Сладка месть на вкус, верно?

Еще раз, подобно безумной, накидываюсь на мужчину. Толкаю его, делаю далеко не первый удар в его грудь.

Мои слова приводят его в ярость!

– Я сейчас засуну тебя под холодный душ, чтобы ты одумалась, Вика. Ты несешь полную х*йню! – желваки заиграли на его скулах, а я так люто его ненавидела, что жаждала этого.

Жаждала, чтобы он сделал то, чем я бы могла воспользоваться в свою пользу. Андрей бы точно заставил его убраться отсюда.

В следующую секунду я замахиваюсь, и в комнате раздается звук пощечины. Глаза Тимура наливаются чернотой, а я затихаю.

Но ненадолго.

Мой крик быстро заглушается, когда руки мужчины поднимают меня в воздух и бросают на мягкую поверхность.

– Ты просто врешь мне, Вика!

Ярость охватывает меня с новой силой, едва я слышу его следующие слова:

– Ася была беременна от Андрея!..

Не понимаю, как оказываюсь сверху на его теле. Чувствую под собой его мышцы, вижу такой же гневный взгляд, ощущаю взаимное напряжение. Я стучу ладонями по его плечам, груди, руками, показывая только свою ненависть и ничего более.

– Да пошел ты к черту! Ты испортил мою жизнь! Ты! Ты! – кричу, замахиваясь вновь и вновь.

Не понимаю, когда слезы начинают течь из моих глаз, я смахиваю их прочь и продолжаю бить кулаками в грудь Тимура, который почему-то не сопротивляется.

Он словно застыл.

– Проваливай отсюда! Слышишь?! Не хочу слышать твою ложь, видеть твою ненависть к собственному брату! Я тебе никогда не поверю!

Тяжело дышу. Он тоже, но не предпринимает попытки остановить меня. бью еще раз. И еще.

Приникаю почти что к его губам, чтобы с ненавистью выпалить:

– Если бы я была беременна от тебя, то я бы не солгала Андрею. Не позволила бы воспитывать чужого ребенка. Никогда. Задумайся об этом прежде, чем будешь тешить себя надеждами о моей беременности!

Вот и все. Вот и все, Чернов! Ты поверил, ты поверил в мою ложь.

Бью его еще раз, изображаю полную безумность. Так он верит, верит в мою ненависть!

– Вика…

– Я тебя ненавижу! Убирайся к черту, к самому дьяволу, слышишь?! Тебе не рады в этом доме, никогда не будут рады! Зачем ты сюда приехал?! Я тебя ненавижу!

В его взгляде обреченность, он хватает меня за плечи, чтобы скинуть мое тело с себя. Сбрасывает, отталкивая меня на мягкую поверхность. Я бью его в спину кулаками, но ему совсем не больно. Он сползает с кровати, не оглядывается, идет к двери. Спешит. Почти бежит.

– Лучшее, что ты можешь сделать для меня, это уехать. Ты виноват, Тимур. Загладь свою вину, уезжай! – кричу я.

Он схватился за ручку.

– Ты забыл свои вещи, слышишь?! Забирай и проваливай в ад, я тебя ненавижу!

Слышу только бешеный стук своего сердца и дыхание. Наше дыхание.

Я сверлю его спину взглядом, который кричит о безысходности и просьбе помочь, а он замер у двери и совсем не видит то, что действительно творится в моей душе.

Он ворвался в мою жизнь, изнасиловал меня дважды, заставив его возненавидеть всей душой и сердцем. Он заставил мое тело хотеть его, грязно воспользовался мною, играл, делал со мной все, что пожелает. Я забеременела от него… Тимур Чернов является отцом моего малыша, но я слишком ненавижу его, чтобы сказать правду, слишком боюсь его, чтобы признаться.

Он разрушил мою любовь к Андрею, ведь я не чувствую более ничего. Ровным счетом.

Как мне поступить?!

Мой взгляд кричал об этом вопросе! Как мне поступить, черт возьми?! Танцевать на развалинах нашей с Андреем жизни?! На руинах доверия собственных родителей?

Всхлип вырывается из моей груди – неосознанно, резко, громко.

Я замираю от страха, потому что его голова поворачивается. Словно он вот-вот обернется и посмотрит в мои глаза, которые напуганы реальностью. Но в самый последний миг мужчина словно останавливает себя, опускает голову и покрепче хватается за ручку, собираясь уйти.

Я сверлю его спину взглядом, полным безнадеги, боли, страха. Что теперь будет? Андрей думает, что я беременна от него. Тимур, благодаря мне, уверен в этом же. Он слышал лишь мои слова ненависти, но, если бы он только обернулся – в этот самый миг обернулся – он был увидел, чей это ребенок. Он бы все понял.

Но вместо этого он решает не оборачиваться. Хмурится, злится, думает, но не смотрит на заплаканную меня. на ту, что его люто ненавидит. На ту, что сама запуталась в этой жизни…

Он резко опускает ручку вниз, и дверь распахивается.

Из меня вырывается судорожный вздох.

Уйдет?!

Уедет!

Улетит…

Чувствую, что он сделает это. Не нужны ему шмотки, не тем временем воспитан. Делает шаг за дверь, но останавливается – ублюдок словно играет на моих нервах.

Мои руки трясутся, глаза опухли от слез, а я сдерживаю себя из последних сил, чтобы не закричать от боли. Ненавижу всю их семью, и Андрея ненавижу за его слепоту, за то, что не помог мне раньше. За то, что впустил своего брата в нашу жизнь, в нашу постель, в наше все.

Мне кажется, я ненавижу их равно, но почему-то в моей жизни остается Андрей. А Тимур уходит. И я ненавижу их за это в равной степени.

– Проваливай, – шепчу с ненавистью, тихо, – проваливай из нашей семьи! Я ненавижу тебя! Неужели ты думаешь, что я бы родила от тебя?! Да я бы в первую очередь сделала аборт!

Его шаг замедляется, словно он не хочет уходить. И я не хочу, чтобы он бросал меня наедине со всеми проблемами, в которых виноват он.

Почему он уходит, если ребенок его?! Боже, у меня истерика…

Но следом в голове звучит ответ. Он уходит, потому что я так сказала. Потому что я его боюсь. Потому что не хватило времени на то, чтобы решиться на правду.

Нет, Вика, ты поступаешь правильно. Пусть уходит, а ты позже придумаешь что-то. Не позволишь ведь Андрею воспитывать чужого ребенка, верно? Ты что-то придумаешь и без помощи отца своего ребенка.

– Уходи, иначе я…

– Иначе что? – хрипит он.

И поворачивает голову, но я не позволяю ему сделать этого – посмотреть в мои глаза. Ведь стоит только посмотреть в них, как он тут же поймет все. Всю правду и всю ложь.

– Иначе я повторю судьбу Аси! – бросаю я, следом закрывая ладонью рот.

Чтобы не закричать.

Он замирает, так и не посмотрев на меня, так и не повернувшись до конца. А ведь мог бы прочитать в моем взгляде правду, которую он так желал услышать из моих уст.

– Если я исчезну, ты не сделаешь этого?

– Нет… конечно, нет, – шепчу, словно в бреду.

Его взгляд тотчас же упирается прямо – на дверь. Не теряя ни секунды, он выходит за дверь. Одним широким размашистым шагом.

Тимур Чернов покинул свою спальню. Покинул родительский дом. Покинул территорию на своем автомобиле, который вскоре перегнал к лучшему другу – как тогда, пять лет назад, чтобы улететь в Польшу, чтобы улететь надолго. Возможно, навсегда.

Проходит время. Я понимаю, что Андрей скоро должен выйти из кабинета, поэтому пытаюсь быстро покинуть спальню Тимура. Ноги с трудом слушаются, но я должна отсюда уйти.

Все здесь остыло после его ухода. Хватаюсь за ручку, которую еще совсем недавно удерживал он. Тоже остыла… сколько же времени прошло? Оглядываюсь: все его вещи оставлены так, словно он сюда еще вернется.

Нутром чувствую, нет. Не вернется он больше. Долго не вернется…

Держась за перила, следую на первый этаж. Нужно привести себя в порядок, срочно нужно…

Громыхает дверь сверху, это Андрей вышел из своего кабинета, наверняка обзвонив всех родственников и друзей – порадовал новостью о прибавлении. Вздрагиваю, слушая шаги одиночества – Тимура больше нет в этом доме и едва ли он появится здесь вновь.

Проскальзываю в ванную с гулко бьющимся сердцем. Закрываю за собой дверь, щелкаю замком и только после этого опускаюсь на колени, на мягкий ковер. Закрываю рот ладонью, стараясь на заскулить от боли и наделанных ошибок.

За дверью ванной раздаются шаги Андрея, он удивляется тишине в доме – зовет сначала Тимура, а затем меня. Я молчу. Мне страшно, мне безумно страшно оставаться с ним наедине – каждую секунду я буду бояться того, что он узнает правду и… убьет меня.

Правда будет страшна каждый час, каждый день, месяц и, возможно, годы…