Текст книги "Разыграть чувства (СИ)"
Автор книги: Ксения Лестова
Соавторы: Лидия Чайка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
И вообще, где Лукас смог достать приворотное зелье? У нас в стране строго настрого запрещено производство подобных магических напитков. Следовательно, Лукасу за очень большие деньги помог какой-то маг Воды. Но – Лукас сам маг Воды! Он сам говорил мне об этом, не стесняясь. Тогда все встает на свои места. И тогда мне очень крупно повезло, что я попала именно в монастырь. Все дело в том, что в местах массового поклонения богине Эште магия не действует. Я сама очень слабая целительница и, возможно, поэтому не смогла определить наличие зелья в вине, которое Лукас мне предлагал на балу. Но как-то ведь он меня сумел расположить к себе еще до вкушения мною той отравы? Лжец! Как он искусно играл свою роль! Несомненно, Лукас прекрасно знает женщин и их желания… А мне теперь остается только молиться о собственном очищении, о том, чтобы внутри меня после всего произошедшего не пропал тот стержень уверенности и спокойствия, который сильно пошатнулся и грозил раствориться в приливе горечи и разочарования в любви и страсти, испытываемым к любимому человеку. Хорошо, пусть не любимому, но это говорит о том, что со мной никто не считался, не уважал моих чувств и даже не задумывался о том, как я буду жить дальше.
В дверь настойчиво постучали. Не дожидаясь моего позволения, в комнату вошла матушка Илиина в сопровождении еще не знакомой мне монахини. Оглядев меня, обе женщины удовлетворенно кивнули.
– Прекрасно, сестра Марианна, – изволила первой заговорить матушка. – Позвольте представить вам сестру Магрэс. Она первое время будет помогать вам осваиваться в монастыре.
– Мне очень приятно, – бесцветно улыбнувшись, мягко откликнулась я и неуверенно поклонилась. – Благодарю вас, матушка Илиина, сестра Магрэс.
– Отлично, тогда я могу вас покинуть, сестры? – спросила Илиина, как мне показалось, скрыв тяжелый вздох облегчения.
– Конечно, – покорно кивнула я.
– Идите, матушка Илиина, – наконец подала голос Магрэс. – Мы сейчас потолкуем с сестрой Марианной о ее умениях, о ее поведении на территории монастыря и о ее обязанностях. После ужина я все подробно вам расскажу.
– Рада слышать, – все так же безэмоционально ответила Илиина и в этот раз уже не смогла сдержать вздоха облегчения: – Подумать только, изо дня в день у меня столько работы…
Последние слова она произнесла очень тихо, и мы с сестрой Магрэс сделали вид, что ничего не слышали. Мать-настоятельница плавно развернулась и направилась прочь из кельи. Когда же за ней закрылась входная дверь, мы с Магрэс смогли спокойно выдохнуть. А еще я смогла получше рассмотреть собственную надзирательницу.
Напротив меня стояла довольно молодая сероглазая женщина с бледным лицом, фигура которой никак не могла угадываться под бесформенной грубой рясой. Широкоплечая, однако не толстушка, с выражением отрешенности на непритягательном лице. На первый взгляд сестра представляла собой точную копию той матушки, что недавно удалилась из моей кельи. Да-а… если вспомнить сестру Латарину, можно смело сделать вывод, что в этом монастыре все такие…с чудинкой.
– Ну-с, – первой заговорила Магрэс. – Давайте познакомимся поближе, сестра Марианна. Как вы оказались здесь и при каких обстоятельствах, нам всем уже известно. И знайте, мы не потерпим подобного поведения на территории нашего монастыря. Для начала, без уважительной причины ни одна душа мужского пола не имеет право находиться в этих стенах.
– Да, конечно, – я изобразила на своем лице полную покорность. Хотя в душе все клокотало от возмущения.
Ах, если бы они только знали, что мне самой до боли неприятна ситуация, в которой я оказалась. И оказалась не по своей воле, но по глупости и из-за стороннего магического вмешательства. Но они не знают всей правды, а потому считают меня развратной девицей, которую сердобольный отец выставил подальше из родового имения и, скорее всего, лишил наследства. Они, наверное, уже посплетничали обо мне, обсудили, перемыли мне все косточки и вынесли единственно верный по их мнению вердикт – виновна. И это отчасти правда. Я сама позволила обмануть себя… но это знаю опять же только я.
– Я слышала, вы знаете древнекараонский, – тем временем продолжила сестра Магрэс. – Что ж, тем лучше для вас. После утренней молитвы и завтрака вы ежедневно будете проходить самостоятельно по три главы писания жрецов великой праматери Эште, а по вечерам перед последней молитвой я буду принимать у вас весь пройденный материал. Все ясно?
– Да, сестра, – изобразив кротость на лице, утвердительно кивнула я. – Как скажете.
– В оставшееся свободное время идете молиться нашей богине, – добила моя мучительница.
– Х-хорошо, – пытаясь сдержать нарастающую нервозность, откликнулась в ответ.
– Запомните, если удумаете учинить какие-либо непотребности в стенах монастыря, гнев матушки Илиины будет очень силен, – непонятно к чему добавила Магрэс.
– Да, сестра, – кротко промолвила я.
А в душе неожиданно захотелось сделать все наоборот: устроить балаган, растормошить этих черствых серых монахинь и доказать всем им, что я вовсе не такая, какой они меня себе обрисовали за глаза. Что за отношение у них ко мне? И работу наверняка не дают, так как думают, что я белоручка, которая ни с чем не сможет справиться. А если и не умею, то обязательно научусь. Я не из тех, кто будет ныть в случае неприятности. Да я уже перестала тосковать о потере собственной невинности…
– Вам что-то не нравится, сестра Марианна? – осведомилась Магрэс, заметив, как мое лицо непроизвольно зажило собственной жизнью.
– Нет, все в порядке… – промямлила я, пытаясь выкрутиться из положения. – Просто мне немного странно, что меня не хотят обременять какой-либо работой.
– Пока не ясно, насколько вы выносливы, сестра Марианна, – немного высокомерно заявила моя собеседница. – Вам бы сначала прорастить в себе семя кротости и смирения, а уж потом строить из себя усердную, работящую, сердобольную и умудренную опытом женщину. Кстати, у вас, как я посмотрю, не так много этого самого опыта имеется.
– Я поняла вас, сестра Магрэс, – обреченно выдохнула я. – Кротость и смирение. Я буду стараться, сестра.
– Отлично, – чуть улыбнувшись впервые за весь наш разговор, проговорила надзирательница. – Пойдемте, я отведу вас в читальню. Запоминайте дорогу. Начиная с завтрашнего дня, вам придется ходить туда одной.
– Да, сестра, – в очередной раз смиренно откликнулась я.
Моя собеседница удовлетворенно кивнула и направилась к входной двери. Мне ничего не оставалось, как последовать следом за ней. Покорность, смирение, кротость…да, пожалуй, этого мне действительно не хватает в последнее время. Когинс-младший, признаюсь, совершенно выбил меня из колеи. Ведь теперь из-за него на мне ужасное клеймо позора, которое может в любой момент распространиться и на остальных членов нашей семьи. И да, думаю, монахини отчасти правы, составив обо мне подобное нелицеприятное мнение. Но я докажу им, что я иная. Пусть меня не пожалеют, не полюбят, нет…но я мечтаю об их уважении.
Мы прошли по коридору к лестнице и спустились на нижний этаж. Ума не приложу, каким образом в общежитии может еще и читальня помещаться? А где же тогда кухня и столовая? Насколько я смогла рассмотреть здание с улицы, тут едва ли помещались кельи всех послушниц и монахинь монастыря. Но пройдя еще немного, я уловила носом аппетитные запахи еды. Не поняла, у них кухня в подвале? Наверняка вся гамма эмоций отразилась на моем лице, потому как сестра Магрэс невозмутимо взялась пояснять:
– Не удивляйся, у нас кухня находится на цокольном этаже. Сама понимаешь, места мало, мужской силы отродясь не было, так что сооружать всевозможные пристройки нам не под силу, – женщина кинула на меня быстрый взгляд и продолжила: – И читальня поэтому у нас очень маленькая, сейчас сама в этом убедишься.
Сестра внезапно остановилась у непримечательной двери, совсем как та, что вела в мою келью. Взявшись за ручку, моя надзирательница потянула ее на себя, открывая проход в…самую обычную келью, в которой вместо кровати, стола и шкафа имелись только книжные стеллажи.
– Вот это и есть наша читальня, – пожала плечами Магрэс. – Тут только все самое необходимое.
– А где же вы сидите при прочтении книги? – задала вопрос я. – Тут совершенно нет стульев!
– А вот так и сидим, – сестра указала рукой на широкий подоконник. – Зимой, когда от оконной рамы дует, мы кутаемся с шерстяные платки, которые сами и вяжем. Придет время, и ты научишься.
– Я умею, – пробормотала я, все еще отходя от шока. – А вот прясть – нет.
– Научим, – утвердительно кивнула Магрэс. – А также готовить, шить, убирать, стирать, сажать, пропалывать и, самое главное, молиться. Завтра начнешь изучать писание о создании жизни в нашем мире.
– Буду только рада, – не очень убедительно откликнулась я.
Одарив меня скептическим взглядом, сестра Магрэс покачала головой и тут же скомандовала:
– А теперь ужинать, – сказала она и, повернувшись на каблуках, покинула помещение.
Отставать не хотелось, поэтому я поспешила за сестрой. Покидая читальню, плотно прикрыла за собой дверь и отправилась навстречу долгожданному ужину, ведомая строгой надзирательницей.
– Поднимаемся мы рано, в шесть утра, – не оборачиваясь, оповестила меня Магрэс. – Ложимся, соответственно, в девять. Перед завтраком и перед ужином молитва нашей богине. Продолжается она примерно час. Я из-за тебя все пропустила, но завтра…ты будешь молиться вместе со всеми. Кстати, ты хотя бы одну молитву знаешь?
– Да все знаю… – подумав, ответила я, продолжая следовать за ней.
– Хорошо, – похвалила Магрэс. – Завтра проверю.
Дошли до лестницы, ведущей в подвал и стали спускаться вниз, откуда все более аппетитно пахло похлебкой, а также…боюсь представить, чем же там конкретным пахло, если вспомнить, что монахини всегда соблюдают пост. Употребление мяса в пищу наверняка сведено к минимуму.
– Что тебя так взволновало? – осведомилась сестра, заметив выражение неуверенности и сомнения на моем лице.
Да, от этой дамы, кажется, ничего не скроешь. Пришлось скомкано поведать ей о моих думах по поводу предстоящего ужина.
– Ах это! – рассмеялась она, как только я умолкла. – Естественно, мы ни в коей мере полностью не отказываемся от животной пищи. Белок очень важен для организма человека, поэтому мы лишь ограничиваем количество мяса, а также молока и яиц, употребляемых для приготовления завтрака, обеда и ужина. К примеру, сейчас у нас мясная похлёбка с куском отварного мяса в придачу.
– Понятно...
Мы вошли в довольно просторную кухню-столовую, освещенную несколькими десятками самых обычных свечей, которые находились в довольно грязных и пыльных стеклянных подсвечниках, прикрученных к стенам по периметру всего помещения. Аккуратные деревянные, но уже порядком истерзанные временем столики, заполняли весь зал. Кроме нас в помещении, как ни странно, никого не было.
– Обслуживаешь себя сама, – сестра Магрэс указала ладонью на два стола, что стояли у самой стены.
На одном из них возвышалось несколько горок чистой посуды, а на другом – три больших чана с едой, из которых торчали алюминиевые ручки черпаков.
– Посуду каждый моет сам за собой, – продолжала говорить сестра. – А вон там моют руки и, собственно, посуду.
Мы одновременно обернулись назад, и мой взгляд тут же наткнулся на доисторический рукомойник. Подумать только, и мне предстоит этим пользоваться, чтобы помыть руки? Интересно, а на этаже такие же удобства? Кажется, я задала этот вопрос вслух…
– Да, а что? – не поняла моего изумления Магрэс. – Что тебя не устраивает?
– Да нет, все в порядке, – попыталась увильнуть я от ответа. – А как у вас моются? Есть ли тут полноценная уборная?
– У нас есть купальня, – пожав плечами, отозвалась моя собеседница. – Для остального за купальней специально сооружены несколько специальных кабинок.
– А если мне ночью… – Я стала смущаться от своих вопросов. Но если быть откровенной, хотелось вывести монахиню из равновесия. – В смысле, мало ли я за ужином чего съем?
– Не съешь, – отрезала женщина. – На моем веку не было ни одного отравления. Кстати, у нас существует комендантский час. После девяти вечера каждая послушница должна находиться в своей комнате.
– А если у меня расстройство желудка? – не унималась я. Каюсь, меня сильно стало заносить от подобной новости. – Неужели у вас не предусмотрено ничего на этот случай?
– Предусмотрено, – с самым серьезным видом подтвердила монахиня и тут же огорошила: – Ведерко. Оно находится под кроватью в каждой келье.
– Что?! – упавшим голосом переспросила я. Вывести эту непробиваемую женщину из себя у меня не получилось. – Это же каменный век!
– А ты поверила? – расхохоталась Магрэс. – Не переживай, насчет ведра я немного приукрасила. Просто у нас действительно не было прецедентов с расстройством желудка. Но, думаю, если подобное случится, тебе в качестве исключения разрешат покинуть общежитие.
Я шумно выдохнула и, махнув на все рукой (попросту послав этот день ко всем демонам), пошла мыть руки. Столько лет мне в голову вбивали правила высшего света, часами мучили уроками этикета. Но стоило мне попасть сюда, как выдержка стала меня покидать, а манеры забываться. Хотелось взбунтоваться, закричать, топать ногами… Глупо, конечно, но что-то толкало меня поступить именно так. Останавливало только одно – я не ребенок. Больше не папина любимая маленькая девочка, а женщина… Значит должна отвечать за свои поступки, а не искать поддержки в объятиях родного человека.
Всхлип вырвался сам собой. Но он был настолько тихим, что я надеялась, его не услышат…
– Ты не обиделась? – с беспокойством окликнула меня Магрэс. – Прости, если я тебя чем задела.
– Нет-нет, все в порядке, – уже спокойнее откликнулась я. – Просто у меня сегодня был такой сложный день…
– Понимаю, – эхом отозвалась сестра. – Не переживай, на самом деле у нас не все так запущено. Точнее, запущено, но не до крайности.
– До крайности, – проворчала, не оборачиваясь. – Общежитие маленькое, обшарпанное, кухня фактически в подполе, во дворе кроме грядок с овощами ничего не растет, библиотеки как таковой нет, окна в кельях зимой наверняка пропускают холод, если их ничем не заклеивать.
– А-а-а… – опешила за моей спиной сестра Магрэс.
Закончив с водными процедурами, я повернулась к своей собеседнице и увидела на ее лице смятение и замешательство. Значит, я попала в самую точку. Она, как и остальные, скорее всего, прекрасно понимает, что монастырю требуется серьезная реконструкция. А для этого желательно наличие грубой мужской силы, что идет вразрез со здешними правилами. А сами монахини не в силах потянуть подобные хлопоты без серьезного руководителя.
– Не берите в голову, – как можно веселее улыбнулась я, пытаясь скрыть неловкость ситуации. – Это я так. К слову пришлось. Не нарочно.
Нарочно, очень даже нарочно. Но никому об этом знать необязательно. До поры до времени. Обошла новую знакомую и направилась к столику с едой, оставив женщину пребывать в легком ступоре. Вот обживусь тут немного и посмотрю, с чего можно начать в плане ремонта и улучшения уровня жизни в этом захолустье. Нет, ну правда, а чем мне тут еще развлекаться? Я же помру со скуки и от бездействия! Сначала посмотрю, что у меня будет получаться, а что нет. Здания мне не покрасить, окна не заменить, а вот облагородить двор я вполне могу попытаться. Да и навести порядок в общежитии не мешает.
Ой, что-то я совсем размечталась. Ну а как, если у меня ничего не получится? Ведь мечтать и строить грандиозные планы всегда проще, нежели воплощать задуманное в жизнь. Решено, начиная с завтрашнего дня, более не существует леди Марианны Гиллтон. Отныне я смиренная послушница этого монастыря, сестра Марианна, трудолюбивая, усердная, набожная, правильная (до зубовного скрежета), добрая и спокойная, забывшая все свои неприятности и неудачи из прошлого, вымаливающая у богини Эште прощение за все прегрешения и мечтающая о счастье своем и также желающая его своему ближнему. Очень смелые и амбициозные размышления, но я буду к этому стремиться. Возможно… А там как получится. Потому что, если честно, сама не очень верила в то, о чем только что подумала. Но, как знать, может и правда удастся измениться в лучшую сторону? Стать более ответственной.
Я положила мясную похлебку в глубокую алюминиевую миску. Выудила из соседней кастрюли кусок отварного мяса и бросила в свой бульон. Второго блюда не полагалось, а потому я ограничилась тем, что налила себе чай в стеклянный граненый стакан и поплелась к ближайшему столику. Настроения знакомиться с кем-либо еще у меня не было. Мне вполне хватало общества сестры Магрэс, которая принялась вкратце объяснять мне всю суть поста, которого придерживались монахини. Но я слушала ее в пол-уха, полностью занятая мрачными размышлениями на тему собственного будущего. Похлебка была совершенно несоленой, а мясо жестким. Ох-ох-ох…
А еще столовая потихоньку стала наполняться новыми посетительницами, освободившимися от вечерней молитвы и, судя по глазам, пребывающими довольно голодными и уставшими. Бедные… но с завтрашнего дня и мне придется соблюдать их распорядок дня. Но вскоре я перестала жалеть всех этих дев. Каждая входящая в столовую начинала меня беззастенчиво рассматривать. И это раздражало. А еще я поняла, что выбрала очень неудобное место – рядом с раздачей. В следующий раз по возможности сяду как можно дальше отсюда…
Заметив перемены на моем лице, Магрэс насторожилась и обеспокоенно уточнила:
– Что-то не так, сестра Марианна? – спросила моя надзирательница, пристально вглядываясь в мои глаза, которые я силой воли старалась не опускать.
– Все в порядке, – тихо отозвалась я. – Просто непривычно настолько повышенное внимание к моей персоне.
– Неприятно? – с сочувствием протянула женщина. – Не переживай, совсем скоро они привыкнут.
– Понимаю… – кивнула я, с трудом подавив тяжелый вздох. – Наверное, у вас нечасто прибывают новенькие.
– Нечасто, – согласилась Магрэс. – Раз в пять лет примерно. А то и еще реже. Но поверь, никто здесь не желает тебе зла.
«Надеюсь» чуть не слетело с моего языка, но я подавила в себе излишнюю красноречивость. Правильно, у них монастырь, а не светский раут. Завидовать и соревноваться в красоте не с кем, так что им просто не из-за чего ставить мне палки в колеса. Я буду улыбаться всем и не показывать своих слабостей на публику. А разговоры обо мне действительно должны скоро утихнуть.
– А откуда вы берете молоко и мясо? – решила переменить тему разговора. – Насколько я поняла, вы здесь не разводите скот.
– Все так, – тут же переключилась моя надзирательница. – Раз в неделю к нам приезжает повозка со всем необходимым. Матушка Илиина обычно разбирается с этим. Она составляет список продуктов и вещей и отдает его Кондраду, извозчику.
– А деньги у вас откуда? – я непонимающе выгнула одну бровь. – Я правильно поняла, что у себя в монастыре вы не производите ничего на продажу?
– А зачем? – удивилась Магрэс. – Духовенство в столице хорошо обеспечивает нас.
– Да уж, я вижу, – побормотала я себе под нос, глядя на немного погнутую алюминиевую ложку в руках собеседницы.
– Это не критично, – перехватив мой взгляд, возразила Магрэс. – Вот же вы городские…привыкли к повышенному уровню комфорта жизни, а чуть что случись – оказываетесь беспомощными.
– Вот это мы скоро и проверим, – широко улыбнулась я.
Надеюсь, моя улыбка не напоминала хищный оскал. Я действительно вознамерилась доказать им всем, что могу работать и трудиться наравне со всеми. И богиня свидетельница моих мысленных слов, я приму их древний быт со всеми минусами и недостатками!
– Вот такой настрой мне нравится, – похвалила монахиня. – Только не сильно увлекайся, не то матушка Илиина (вместе со всеми остальными) подумает, что ты только для вида внимаешь ее словам и приставит к тебе конвой.
– Конвой? – не удержалась я от вопроса.
– Именно, – кивнула женщина и покосилась куда-то вправо. – Вон видишь ту женщину с каменным выражением лица?
Я кинула быстрый взгляд в указанном направлении. За столиком у стены сидела хмурая женщина, наполовину седая, с морщинистым загорелым лицом, на котором яркими сапфирами поблескивали большие синие глаза. В них не чувствовалось ни капли старости, о которой кричали седина и морщины. Она сосредоточенно склонилась над своей миской и быстро ела. Монахиня всем своим видом излучала уверенность и спокойствие, которые, однако напрягали и нервировали меня. Пока это чудо природы не успело заметить, что за ней следят, я отвела взгляд и нетерпеливо посмотрела на сестру Магрэс.
– Знакомься, сестра Кира, – шепотом представила она незнакомку. – Самая строгая и исполнительная из всех нас. Она является заместительницей матушки Илиины.
– Понятно… – откликнулась я и задала очень бестактный вопрос, который сам собой сорвался с языка: – Откуда она такая у вас взялась? У нее странная внешность.
Ох, ну где я растеряла свои манеры?! Не могла же ссылка в монастырь настолько сильно повлиять на меня? Я все так же остаюсь леди, пусть и опороченной…но леди. И в одночасье забыть этикет и правила приличия я просто не могла. Так, Марианна, соберись, не то ты так никого к себе не расположишь.
– Простите, я, кажется… Не то хотела сказать… – окончательно смутилась я.
– Ничего, – улыбнулась Магрэс, отчего мне значительно полегчало. – Она не из нашей страны. Представляешь, она даже была когда-то атеисткой!
– Ого… – только и сказала я.
– Да-да, – закивала сестра. – Говорят, ее родители были в свое время очень уважаемыми магами воды. У сестры Киры же магических способностей отродясь не было.
Как только речь зашла о магии мне стало интересно, есть ли у кого-то особый дар, на что мне ответили категорическое «нет».
– И это не потому, что религия запрещает, нет, – принялась пояснять надзирательница. – Богиня Эште принимает всех без исключения. Просто так совпало, что магически одаренные барышни почти никогда добровольно не отрекаются от праздной жизни.
Я лишь равнодушно пожала плечами и принялась доедать уже порядком подстывшую похлебку. Гордая, с идеально прямой спиной, я старалась не обращать внимания на косые взгляды, которыми то и дело одаривали меня присутствующие в столовой послушницы и монахини. К счастью, сестра Магрэс разделяла мою точку зрения и уже более не заводила длительных бесед по поводу моего дальнейшего пребывания в монастыре.
Вскоре я уже стояла у умывальника и мыла за собой посуду. Признаюсь, раньше никогда этого не делала, но, как говорится, все бывает в первый раз. Надо же было и мне ощутить себя в роли посудомойки. Хорошо, хоть каждая моет сама за собой, а потому для меня эта процедура оказалась вовсе не противной. Стоящая за моей спиной Магрэс, молча наблюдала за моими действиями. А что? Не такое уж это и сложное занятие, оказывается. Всего-то, тарелка, ложка, вилка, ножик и стакан. Не представляю, как у нас в особняке посудомойка ежедневно отмывает целые горы посуды…
А потом я попросила свою новую знакомую проводить меня до уборной. Когда сестра согласилась и быстро повела меня в нужное место, я готовилась к худшему и ожидала очередного разочарования. Так оно и вышло. За зданием купальни располагались три деревянных кабинки-будки, от которых шел ощутимый аромат.
Подавив чувство тошноты, я решительно открыла одну из дверей и вошла внутрь. Ну что я могу сказать... Ровным счетом ничего похожего на привычные для меня удобства. УЖАС!
– Сестра Марианна? – раздался за спиной озадаченный голос сестры Магрэс. – С вами все в порядке?
– Да-а-а… – протянула я, не оборачиваясь.
И в подтверждение своих слов уверенно закрыла за собой дверь. О, праматерь, за что мне это наказание?..
Примерно через десять минут мы с надзирательницей уже поднимались на крыльцо общежития. Наши комнаты располагались на втором этаже, но в разных концах коридора. Когда мы поднимались по лестнице, из столовой еще слышались женские голоса. Кстати, к чести послушниц и монахинь монастыря, я не услышала еще за весь вечер ни одной сплетни о себе. Да и Магрэс оказалась вовсе не такой холодной и безэмоциональной, какой казалась вначале нашего знакомства. С последней мы тепло распрощались и разошлись по кельям.
Только оказавшись в своей крохотной каморке, я поняла, насколько устала за весь день. Дорога, переживание и отрицательные эмоции, которые я испытывала все это время, порядком вымотали меня. Не зажигая свечей, быстро скинула с себя верхнюю одежду, аккуратно повесив ее на спинку стула. Потом подошла к кровати и, разувшись, нырнула под одеяло. Как только моя голова коснулась подушки, я забылась крепким, но беспокойным сном.
«Мне снился закат. Я стояла на песчаном берегу Гаранового моря и мечтательно смотрела вдаль. На мне было легкое платье, полностью открывавшее мои плечи. Неожиданно завязки на спине стали сами собой ослабевать, и вскоре я оказалась в одном нижнем белье. Сильные мужские руки подхватили меня и понесли в сторону моря.
Это был Лукас. Удивительно, но я была совсем не против его объятий. Моя ладонь сама провела по оголенной мужской груди, заставив мужчину немного напрячься. А он тем временем поменял мое положение, перевернув вертикально, и поддерживая теперь одной рукой за ягодицы. Вода приятно ласкала мое тело, расслабляя его и готовя к более напористым и откровенным ласкам мужчины, совершенно голого и готового в любой момент начать более активные действия.
Но Лукас почему-то оттягивал момент, по-видимому желая, чтобы и я дошла до высшей точки возбуждения. Его свободная рука принялась нежно поглаживать мою грудь, временами чуть сжимая ее, не забывая поигрывать с сосками. Мое тело само выгнулось навстречу разгоряченному мужчине, наполненному желанием. Наши губы встретились в неистовом страстном поцелуе. Мои коготки в нетерпении стали царапать сильную спину Лукаса, отчего тот издал приглушенный рык. В следующее мгновение ткань полупрозрачных трусиков, которые все еще были на мне, затрещала по швам. Занятая поцелуем я пропустила тот момент, когда мое нижнее белье упало в теплую, окутывающую нас воду.
Обхватила обеими ногами мужчину за талию, прижимаясь к нему еще плотнее. Одну руку запустила в чуть влажные темные волосы, а второй стала медленно скользить по напряженным мышцам груди, спускаясь все ниже, к самому сосредоточению его желания, чтобы, наконец, обрести с ним долгожданное единение.
Лукас перехватил инициативу и резко вошел в меня, вызвав неконтролируемый стон блаженства с моей стороны. Он задавал свой неспешный темп, который доставлял мне массу удовольствия, но был недостаточен для обретения высшей точки наслаждения. Тогда мои пальчики резко провели по спине мужчины, вновь оставляя на ней розовые полоски царапин. Мой. Целиком и полностью! Подтверждением моих мысленных слов стал глухой рык.
И я добилась желаемого результата. Лукас начал двигаться более интенсивно. А его губы снова нашли мои, заглушая стоны, которые все настойчивее вырывались из моей груди. Мои руки были жестко схвачены и заведены за спину. Но я уже перешла к более изощренным пыткам. Оторвавшись от твердых требовательных губ, принялась покусывать мочку уха, шею и плечи мужчины. Лукас не остался в долгу и принялся целовать мою грудь. В какой-то момент я дернулась, полностью впустив мужское естество в себя.
Взрыв! Восторг, тягучая сладость стала разливаться по всему телу. Желание ушло, оставляя после тебя приятную слабость.
– Не так быстро, детка, – хриплым голосом проговорил Лукас.
– Я не хочу, – запротестовала я и попыталась самостоятельно выбраться из воды, отталкивая от себя мужчину, который продолжал удерживать меня за талию.
– Я хочу, – послышался ответ.
В следующее мгновение меня вновь подхватили на руки и понесли на берег. А там аккуратно уложили на песок. Но недолго я радовалась свободе. Мужчина навис надо мной и стал блуждать голодным взглядом по моему обнаженному телу.
– Прошу, не надо, – всхлипнула я, за что Лукас прикусил зубами мой сосок.
– Надо… – рыкнул мужчина, раздвигая мои ноги и устраиваясь между них.
– Нет! – вскрикнула я, еще не готовая к самому проникновению.
– Да! – откликнулся Лукас и резко вошел в меня.
Я закричала от боли. Ни о каком наслаждении не могло идти и речи. Но меня никто не слушал. Этот безумец продолжал двигаться во мне, совершенно не замечая мои мольбы. Я колотила руками по его груди, пытаясь причинить боль. Но что я могу противопоставить сильному мужчине? В какой-то момент он отыскал во мне особую точку и нажал на нее. Боль отошла на второй план, оставив после себя предвкушение… Вот теперь мне стало по-настоящему страшно. А что, если я стану зависима от его ласк?..»
Я проснулась посреди ночи и резко села в кровати. Богиня, что же со мной происходит?! Как подобное могло мне присниться? Как же мне было в этот момент стыдно и неловко…
Постаралась отогнать от себя видения столь откровенного сна, но они продолжали стоять перед моими глазами, вызывая тянущую боль внизу живота. Нет, так нельзя. Этот мужчина даже через сон сумел меня достать. Мне нельзя поддаваться играм своего воображения, а иначе я стану просто сходить с ума.
Вскоре я повторно заснула. На этот раз мне уже ничего не снилось. И слава Богине. Завтра непременно буду горячо молиться ей, чтобы впредь по мной не происходило подобных казусов.
Проснулась от легкого стука в дверь. Судя по всему, это здешняя побудка. Ох как рано-то, я ведь почти не выспалась из-за этих эротических кошмаров с собственным участием.
– Сестра Марианна! – раздался из коридора недовольный голос сестры Магрэс. – Вставайте! Молитва начинается через пятнадцать минут!
– Я сейчас! – крикнула в ответ, попутно садясь на кровати и продирая глаза.
Да уж, ночка выдалась умопомрачительная. От нахлынувших воспоминаний мне стало мягко говоря не по себе. А еще в голову закралась мысль, что подобный сон может повториться снова. Это предало мне большее ускорение, а потому я уже через пять минут предстала перед своей надзирательницей полностью готовой к утренней молитве.
