Текст книги "Забытые пороки. Том I (СИ)"

Автор книги: Ксен Крас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 33 страниц)

Гийер

В помещении было темно.

Яркий солнечный свет причинял ему боль, и из-за этого все шторы были всё время плотно задернуты. В последние дни он даже не вставал с кровати, болезнь совсем его истощила.

Сложно было поверить, что всего два с небольшим года назад он был полон сил. Король разъезжал по своим владениям, принимал у себя гостей, устраивал пиры, развлекал себя и своего близкого друга и советника охотой, решал вопросы с землями Династии Дримленс и чувствовал себя полным сил.

Все изменилось в одночасье. Нет, он не стал слабым и беспомощным в один момент. Но силы почему-то начали покидать его и чем больше времени проходило, тем хуже ему становилось. Сначала он отменил дальние поездки – дорога в седле стала утомлять его. Со временем он стал отказываться от охоты и турниров, от пиров и многочисленных гостей. Военное дело также вскоре стало для него недоступно.

Он перестал покидать свой замок, а после выходил за пределы своих покоев только при поддержке Клейса. Гийер знал, что умирает. Он понял это давно, и сколько бы лекарей ни пригонял его советник, это ничего не изменит.

Гийер открыл глаза. Его зрение испортилось от болезни, но не настолько, чтобы не понять – Клейса рядом не было. Наверное, он проснулся слишком рано. Король привык, что стоило ему открыть глаза, как он мог лицезреть встревоженное лицо друга. Поначалу, он предпочитал переживать все в одиночестве, но сейчас страх не покидал Его Величество. Сколько бы жрецы не рассказывали про лучший мир, переступать черту, не зная, что там на самом деле, страшно.

Лорд Форест стал его самым верным и преданным другом, его советником и вечным спутником, и удостоился чести быть регентом при Ауроне Старскае, наследнике престола, в случае, если Гийер умрет.

Они познакомились очень давно – на свадьбе. Аалия, королева Ферстленда и сердца правителя была старшей сестрой Клейса, которого любила, пожалуй, материнской любовью. Мальчишка был смышленым и веселым, он, хоть и прожил на этом свете всего семь лет, казалось, понимает, что его участь – стать вассалом брата и жениться на леди, что для него выберут. Гийер помнил рассказы отца, Фалина, получившего прозвище Добрый – он был четвертым в очереди на престол, но пережил всех братьев и стал королем. Фалин рассказывал, что в детстве не знал, чем хотел заняться, потому что его семье все время было не до него. Та же участь постигла и маленького Фореста, но, если отец короля предпочитал набираться мудрости из книг и трактатов, то Клейс рос бойким, шустрым и чрезмерно хитрым мальчиком.

Чтобы привить брату Аалии хоть какие-то стремления, Гийер сделал младшему Форесту подарок и сказал, что верит в него. Кто ж знал к чему это приведет?

Младший из Форестов в самом деле задумался. И решил, что хочет прославиться во что бы то ни стало. Правитель Ферстленда надеялся, что их редкие беседы убедят Клейса взяться за ум, но совсем не ожидал, что спустя годы этот молодой человек стает лучшим из его советников, начнет развивать королевство и вносить разумные и новаторские предложения.

После похорон королевы Аалии Старскай правитель не захотел оставаться один. Может быть, жестоко было играть на любви брата к Аалии, но именно её использовал Гийер, чтобы убедить лорда остаться при дворе. Доверенный человек, преданный, как собака, в память о сестре и в благодарность за поддержку в прошлом – такой помощник нужен любому королю. И Гийер поддался искушению использовать доверчивого Фореста для дел, что требуется проводить в тайне.

Советника, друга и защитника лучше ему было не сыскать. Более того, оказалось, что Династия Форестов вырастила еще и безупречного слугу, помощника для тяжелобольных.

Правитель смог признаться самому себе в этом – да и какая разница, если смерть уже близко?

Клейс справлялся со всеми своими обязанностями. Лорд Форест взвалил на себя большую часть дел Гийера – а ведь тогда он и не знал, что станет регентом. Чем хуже становилось правителю, тем больше работы делал Клейс. Как он успевал найти время на все? Кроме своей жены.

– Почему ты избегаешь леди Гилар, Клейс? – спросил король. Тогда он еще самостоятельно ходил, пусть и быстро уставал.

– Она непривлекательна и у меня нет времени на ее капризы – осень скоро, пора отправлять помощь крестьянам, собирать урожай и…

– Разумеется, ты весь в делах. Возьми себе помощника, а лучше нескольких.

– Я считаю, что сделаю все сам куда лучше. И не придется переделывать.

– И все же вернемся к леди Гилар. Ветвь Айсрок показывала себя всегда с лучшей стороны. Твоя жена весьма недурна собой, воспитана, по достоинству ценит оказанную ей честь стать гордостью рода и связать себя с Династией.

– Я младший в нашему роду.

– Ты лорд Великой Династии. Клейс, ты Форест. Твоя леди-жена тебя уважает и понимает, что ты занят. Но я видел, как ты разбирался с множеством писем – неужели они лучше, чем леди Гилар?

– Она жаловалась тебе? Не понимаю, чего ей не хватает – здесь происходит больше интересного, чем в ее собственном доме и уж тем более в замке, что нам подарил Райан. Я не хочу удовлетворять все ее капризы. Мы можем сменить тему?

– Райан… Тебе не по нраву, что тебя заставил жениться твой старший брат и это единственная ее вина?

– Я знаю, что могу сам отвечать за свой выбор и решать, что делать. Ты это заметил, когда мне было семь, а он не замечает и теперь, хотя мне пошел двадцать пятый год!

Форест всегда шел против всех. Его излюбленное с детства развлечение – противостоять мнению большинства, особенно, если среди этого большинства был Райан Форест, старший брат Клейса. Гийер слышал историю про то, как правитель Династии, когда они оба были младше, смеялся над самым низким и щуплым из их семьи – сам Райан походил ростом и телом на Бладсвордов – сильный, возвышающийся почти на голову над другими лордами, покрытый густыми волосами, наверное, во всех местах, а теперь еще и с бородой. Клейс на его фоне смотрелся ребенком даже тогда, когда они оба выросли.

Мир перед глазами мир стал расплываться и Гийер смежил веки.

Чуть более года назад, когда он впервые потерял сознание, он осознал, признал, что его смерть неизбежна. Оставлять управлять землями мальчишку, которому на тот момент едва пошел десятый год, да еще и без регента означало дать повод Династиям начать борьбу за трон. Достойных стать помощником Аурону Старскаю, тех, кто фактически будет управлять королевством, было много. Но мало тех, в ком король мог быть уверен целиком и полностью, тех, кто, когда придет время, наденет на голову его сына корону, провозгласит его королем и будут рядом сколько потребуется.

Он знал – ни у одного короля до него не было такого друга, в котором нельзя было бы усомниться хоть на минуту. А у него был Клейс. Даже отец Его Величества, Фалин Добрый, никому не мог доверять полностью.

Фалин Старскай был удивительным человеком и королем – его и любили, и считали умалишенным и душевнобольным, и осуждали, и, возможно, кто-то даже его ненавидел. Однако, больше все же любили.

Добрый король не должен был становиться королем, однако, достигнув двадцати трех лет, Фалин, на тот момент заядлый путешественник, верный вассал старших членов семьи и покоритель Новых земель, узнал, что теперь ему предстоит управлять Ферстлендом. Гийер понимал, что его отец успел увидеть многое, пока путешествовал. В детстве Гийер часто слышал рассказы о том, как его отца тянуло вдаль, он хотел увидеть больше, смотреть мир, но был вынужден сидеть на троне. Гийер к своей участи относился более спокойно, неизведанное не манило его. Он знал, многие интересные вещи могут быть еще и очень опасными.

Насмотревшись на жизнь простолюдин, и только пройдя коронацию и все необходимые процедуры, Фалин стал оказывать помощь людям. Первые его указы закрепили право крестьян подавать жалобы на лордов. Затем Фалин издал еще один указ, обязывающий землевладельцев оставлять своим людям часть доходов с земель, достаточную для прокорма всей семьи крестьянина или ремесленника в течении года, а так же позволяющую людям продолжать их дело, будь то засев полей или содержание орудий труда.

Добрый понимал, его слова не возымеют силы если не будет контроля. Фалин собрал отряды из Серых рыцарей и своих доверенных лиц и назначил им круглый год разъезжать по всем землям, проверяя, насколько выполняются приказы правителя.

Более трех десятков лет назад Фалин Добрый приравнял к мудрецам тех, кого считали обманщиками и шарлатанами – изобретателей. Занимающихся темной магией, алхимиков, любителей создавать непонятные людям вещи, всех, кого считали колдунами и ведьмами, всех их он назвал изобретателями и ученными и издал указ, что теперь они могут учиться в Гильдии Мудрости наравне с лекарями, разумеется, за счет пожертвований. Тогда это вызвало настоящее разделение людей на два враждующих фронта, даже между членами одной Династии происходили ссоры. Все бунты Фалин Старскай подавлял – где-то силой, где-то – словом, а где-то и монетой. Его отец был умен и целеустремлен, Гийер гордился им.

Спустя всего год, когда население королевства еще не успело успокоиться, отец Гийера заявил, что почти закончена подготовка и достройка старого замка на острове Фейт и он открывает там лазарет для душевнобольных. Это заявление вызвало серию новых волнений и осуждений, Фалин Добрый решал в этот раз все долгими и нудными проповедями от глашатаев, разъезжающих по всем краям. В речах этих говорилось, что душевнобольные не прокляты Богом мучений, а лишь больны, почти как тяжелораненые на поле боя воины.

А после пришлось взяться за оружие, чтобы убедить в тех словах, что втолковывали глашатаи.

Еще одним решительным шагом в новую жизнь стало разрешение лекарям не только облегчать страдания душевнобольным, но и изучать их, писать трактаты для своих коллег. Кроме того, знатоки лекарского дела стали иметь законное право изучать тела. Раньше на это имели право лишь опытные лекари, Гроссмейстеры и их доверенные помощники.

Гийер знал, что и сейчас есть недовольные, даже спустя столько лет. Он знал, что первые годы были самыми тяжелыми, но Фалин Добрый не сдался. Он понимал – Добрый король старался ради будущего. И Гийер преклонялся перед своим отцом.

Сам Гийер, хоть и шел по его стопам, понимал его мотивы и стремился сделать жизнь еще лучше, тем не менее, не был таким любезным с друзьями, настолько же щедрым с подданными и удивительно всепрощающим с врагами. Гийер заслужил куда менее славное для народа, но более правильное прозвище, он стремился именно к этому. Его прозвали Справедливым королем.

Сейчас, когда мир терял очертания и мужчина мог видеть только то, что внутри него, он проживал свою жизнь заново. Да, он, на самом деле, сделал слишком мало. Он боялся, что не войдет в историю, как его отец, его запишут как справедливого короля, который не привнес ничего нового и вскоре позабудут.

Король смотрел в прошлое и понимал – он лишь исполнитель.

Он не решил ни одного серьезного конфликта – все решилось до него, он не сделал никакого прорыва, не издал ни одного закона, что повлиял бы на жизни его подданных. Гийер Старскай не запомнится с хорошей стороны, а с плохой… Он не позволял себе ничего, что показало бы его не в том свете. Он – сын великого Фалина Доброго, и никто более.

Может быть, все пронеслось как один миг, а может, он пролежал несколько часов – Гийер давно перестал следить за временем. Сейчас его было слишком мало, и оно бежало, бежало, бежало. Никто не способен был его остановить и вернуть.

Лорд Форест тихо отворил дверь, король понял, что друг боялся разбудить его.

– Клейс…, – его собственный голос, мелодичный и проникновенный до болезни, сейчас был тихим, хрипловатым и дрожал. Он не хотел верить, что этот голос слабого и умирающего человека принадлежит ему, но увы.

– Ваше величество!

Клейс как всегда учтив и взволнован.

– Подойди.

Силуэт двинулся к нему, стал четче, у него появились детали и лицо.

– Ваше самочувствие?.. Вам лучше?

Изо дня в день он задает этот вопрос и знает на него ответ. Каждый день, а уж в последние пару циклов и подавно, грозил стать последним.

– Ты сам знаешь. Ты снова за своё, – приходилось делать паузы между словами, иначе короля начинал терзать кашель и не хватало воздуха, – Я, в первую очередь, твой друг. У меня есть имя.

– Гийер.

В помещении стало тихо.

Гийер не знал с чего начать этот разговор – он хотел успеть очень многое, но осталось недостаточно времени.

– Гийер, – Клейс нарушил тишину. Он горевал, однако выполнение своих обязанностей было для него куда важнее, – Приказать подать вам завтрак?

– Не стоит, сомневаюсь, что смогу проглотить хотя бы кусок. Лучше помоги мне сесть. И садись. Нам есть что обсудить. Садись, Клейс. Хорошо, – он попытался улыбнуться, когда советник сел на край кровати, – расскажи мне что с лордом Династии Дримленс.

– Ваши люди уже отправили весточку, что добрались до его земель восемь дней назад и сейчас, вместе с лордом Рорри Дримленсом они направляются в замок.

– Сколько человек его сопровождают?

– Кроме его слуг и советника, с которым мальчик не пожелал расставаться, немногим больше шести десятков. В тех землях мало разбойников, но даже если и найдутся, то предпочтут обойти отряд стороной.

– Ты должен будешь присматривать за маленьким лордом Дримленс.

– Гийер, я уверен, что лекари смогут…

– Довольно, – эти слова он слышал уже очень много раз, – Клейс, прошу, хватит об этом.

Лорд Форест нахмурился, так, будто это он лежал прикованный к кровати и надеялся продлить свою жизнь еще на день-другой.

– Почему этот мальчишка нужен вам?

– Нам, – поправил его король, – Он наследник земель своего рода. Да, после той старой истории с моим отцом и братьями Вердом и Дароном Дримленс, часть их земель перешла под мое управление и роздана другим Династиям. Однако, эти земли не стали отбирать у них навсегда, уверен, еще мой отец хотел вернуть их настоящим хозяевам, и я хотел, но делать это придется тебе. Наследство лорда Рорри занимает очень выгодную позицию, земли плодородны и золотые прииски у них в достатке. Этот мальчик…

Правитель говорил долго и кашель одолел его. Несколько минут он приходил в себя, маленькими глотками пил из поднесенной ко рту чаши и снова кашлял.

– Если мальчика убьют, то за земли начнется война. Ты не хочешь войны между Династиями.

– Ни один король не избавит свои земли от кровопролитий. Клейс, ты слишком молод и не знаешь какими жестокими могут быть войны. Ты не видел. Я хочу верить, что ты не увидишь ни одну настоящую войну.

– Я прослежу, чтобы лорда Дримленса разместили в замке и отправлю управлять землями хороших и знающих людей. До тех пор, пока Рорри не повзрослеет и не сможет управлять своей Династией самостоятельно.

– Я рад. Друг мой, – король понизил голос – так ему казалось. Он говорил по-прежнему тихо, но теперь, чтобы изменить звучание, ему пришлось приложить нечеловеческие усилия.

Советник склонился ниже.

– Наша тайна… Я верю, ты сможешь. Присматривай за «моим сыном», пока не придет срок. Он должен знать все, прежде чем. Прежде…

– Я понял. Я все сделаю, Гийер.

– И помни, ездить к нашим друзьям очень часто опасно – по пути можно встретить недругов.

Он перестал чувствовать свои руки, сначала отнялись пальцы, теперь он не мог и вовсе пошевелить ими. У него почти нет времени.

– Ты регент, мой друг. Пока Аурон не наберется опыта, правь. Так, как считаешь правильным. Я знаю, ты со всем справишься. И после не покидай его. И рассказывай ему про меня.