Текст книги "Тайные страсти принцессы Джеллы"
Автор книги: Ксавье де Монтепен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
XXIV. УЖИН
Большая столовая в восточном стиле наполнилась гостями. Все скоро сели за стол, уставленный изысканными кушаньями и дорогими винами. Два фонтана из розового мрамора разливали прохладу по обширной комнате. Невидимый оркестр играл чудные мелодии незабываемого маэстро Россини.
Ужин подходил к концу.
Принцесса, как и за обедом, посадила Джона Малькольма возле себя.
– Господа, – говорила она, – не оставляйте ваши стаканы пустыми… Каждый из вас, наверное, чувствует жажду после охоты.
– Мы утолим ее, – возразил Джон Малькольм, – но позвольте мне, принцесса, высказать вслух одну неопровержимую истину.
– Истину? – спросила с улыбкой Джелла. – Какую, сэр Джон?
– Следующую: если бы горячие пески пустыни могли принять ваше гостеприимство, то и те через час уже не чувствовали бы жажды.
Эти слова были встречены громкими рукоплесканиями.
– Сэр Джон Малькольм совершенно прав, сударыня, – сказал лорд Сингльтон, – вы действительно принимаете гостей по-королевски, и я надеюсь, что мне будет позволено послезавтра отблагодарить нас у себя во дворце… Я имел честь прислать вам приглашение на праздник, который еще более сблизит индийскую аристократию и англичан.
– Действительно, милорд, я получила ваше приглашение.
– Позвольте мне надеяться, что вы не откажетесь принять его.
– Я была бы очень счастлива, если бы могла принять участие в вашем празднике, – прошептала принцесса, бросая беглый взгляд на Джорджа, – но, к сожалению, это невозможно!
– Как! Почему невозможно? – воскликнул губернатор.
– К сожалению, я не свободна, потому что приняла уже другое приглашение.
– Разве нельзя его отложить до другого времени? – спросил лорд Сингльтон.
– Увы, нет.
– Вы приводите меня в отчаяние, сударыня! Без вас во дворце не будет королевы бала.
– Ах, милорд, пощадите мою скромность, – улыбнулась Джелла. – Я уверена, что вы без труда найдете среди ваших соотечественниц более достойную, чтобы принять скипетр и корону.
– У нас в Бенаресе есть только две женщины, которые могут сравниться с вами по красоте и грации, но они слишком молоды и неопытны, чтобы им можно было вручить скипетр. Я так надеялся видеть его в ваших руках…
– Это, вероятно, молодые девушки? – спросила принцесса.
– Да, сударыня… Мисс Мария и мисс Эва Бюртель, воспитанницы нашего друга сэра Джона Малькольма и невесты его сыновей Джорджа и Эдуарда…
– Как? – спросила Джелла с волнением, которое не сумела скрыть от гостей. – Сэр Джордж женится?
Поняв, что может выдать себя, она с наигранным безразличием уточнила:
– Сэр Джордж и его брат сэр Эдуард?
– Да, сударыня, – ответил Джон Малькольм. – Этими браками я надеюсь упрочить не только счастье воспитанниц, но и будущее своих сыновей.
Лицо принцессы мгновенно стало бледным.
– Когда это должно свершиться? – тихо спросила она.
– Через две недели, – сообщил старик.
– А! – снова начал лорд Сингльтон, улыбаясь. – Я вполне понимаю нетерпение сэра Джорджа и сэра Эдуарда! Иначе все выглядело бы странным, потому что мисс Мария и мисс Эва являются воплощением грации, изящества и красоты. Впрочем, я достаточно доказал это, говоря, что они могут соперничать с принцессой.
Джелла, сделав над собой усилие, постаралась улыбнуться.
– Знаете ли, милорд, – сказала она, – вы сильно возбудили мое любопытство.
– Вам очень легко удовлетворить его, принцесса. Приняв мое приглашение на бал, вы могли бы собственными глазами увидеть достоинства невест.
– Индийские принцессы такие же дочери Евы, как и парижанки.
Джелла с минуту колебалась. Затем уточнила:
– Мой отказ от приглашения не был окончательным. Все еще можно изменить.
– Я был бы счастлив… – Лорд Сингльтон приблизился к принцессе. – Вы сказали нам, что другое приглашение…
– Совершенно справедливо, – согласилась Джелла, – но по праву женщины я могу иметь свои капризы… Я дала слово, ну и что же? Не исполню обещание, вот и все. Можете рассчитывать на меня, милорд. Непременно буду на вашем балу.
Лорд Сингльтон, взяв руку принцессы, с любезностью поднес ее к губам.
– Ах, сударыня, вы делаете меня счастливым.
– Я увижу ее… – прошептала Джелла так тихо, что даже самые близкие соседи не могли услышать этих слов. Она устремила проницательный взгляд на Джорджа.
Ужин окончился весело и шумно. Лишь принцесса, казавшаяся чем-то озабоченной, молчала. К ней подошел распорядитель вечера и что-то почтительно произнес.
– Господа, – сказала Джелла, – шербет и гаванские сигары ожидают вас на террасе дворца.
Джон Малькольм, наполнив стакан, воскликнул:
– Я предлагаю последний тост. Пью за нашу принцессу!
Его поддержали все присутствующие.
Джелла подняла бокал.
– Благодарю вас, господа, – сказала она улыбаясь. – Я тоже предлагаю тост, который, надеюсь, вы примете…
– Мы готовы, принцесса, – сказал лорд Сингльтон.
– Я пью за Ост-Индскую компанию, пью за ее процветание, пью за вас, англичан!
– За процветание Ост-Индской компании! – закричали англичане с энтузиазмом.
Губернатор, встав, сказал:
– Благодарю вас, принцесса, от имени Англии!
Все поднялись.
Джон Малькольм предложил руку Джелле, возле которой он стоял, но она отказалась.
– Я вернусь через минуту, – прошептала она. – Лорд Сингльтон покажет вам дорогу.
Потом, подойдя к Джорджу, тихо сказала ему:
– Последуйте за вашими соотечественниками, сэр Джордж, а через несколько минут возвращайтесь сюда, я буду вас ждать. Мне необходимо поговорить с вами.
Молодой англичанин поклонился принцессе, скрывая, как только мог, охватившее его удивление. Что могло быть более странным для него, чем это неожиданное свидание, назначенное Джеллой? Какую цель она преследовала?
Терраса, на которую отправились гости Джеллы, находилась на втором этаже. Поддерживаемая двадцатью четырьмя колоннами из розового мрамора, она возвышалась над садами, позволяя видеть окрестности и лес Перава. Кресла и стулья из бамбука составляли ее меблировку.
Маленькие негры разносили гостям шербет и ликеры.
Мы никого не удивим, сказав, что все говорили очень громко – так всегда бывает в мужском обществе после обеда.
Обменявшись несколькими словами с отцом, братом и лордом Сингльтоном, Джордж воспользовался первой возможностью, чтобы ускользнуть, не привлекая к себе внимания.
Пройдя два зала, отделявших террасу от столовой, он переступил порог комнаты, где принцесса уже ждала его.
XXV. ВСЕ КОНЧЕНО
Принцесса стояла в просвете окна. Услышав шаги Джорджа, она обернулась:
– Пойдемте!
Подняв портьеру, Джелла ввела молодого англичанина в будуар, обставленный в стиле маркизы Помпадур.
В течение минуты царило молчание: Джордж не знал, как начать разговор, о цели которого не догадывался, а принцесса чувствовала ужасную неловкость, которую не в силах была преодолеть. Впрочем, она начала первая.
– Сэр Джордж, – сказала Джелла, стараясь не поднимать глаз на своего собеседника, – вы, вероятно, очень удивлены этим свиданием?
– Немного, сударыня, – поклонившись, ответил молодой человек, – но в то же время я восхищен вашей милостью и честью, на что не мог и рассчитывать.
– Это любезность, – прошептала Джелла.
– Нет, сударыня, – прервал ее Джордж, – не простая любезность, а искреннее выражение чувства восхищения.
– Если бы это действительно было так… Я думаю, вы со всей серьезностью выслушаете то, что мне необходимо вам сказать…
– Я приготовился слушать со вниманием и интересом, в чем, я надеюсь, вы не сомневаетесь.
После этих слов последовало новое молчание. Его, как и в первый раз, прервала Джелла.
– Сэр Джордж, – прошептала она, – есть сердце, которое будет разбито при известии о вашей женитьбе…
Джордж удивился. Джелла это поняла по-своему и воскликнула:
– Вы не верите?!
– Прежде чем отвечать, позвольте задать вам вопрос, сударыня.
– Вопрос? – повторила принцесса. – Какой?
– Должен ли я принять ваши слова за шутку, потому что не хотел бы казаться в ваших глазах смешным, принимая всерьез то, что вы сейчас сказали?
– Никогда в жизни я не была так серьезна. Все мною сказанное сущая правда. Ваша свадьба разобьет одно сердце!
– В таком случае мой ответ будет очень прост: кто бы ни была особа, говорившая вам обо мне, она ошиблась, приняв, вероятно, по сходству другую фамилию за мою; я не оставил в Англии ни одной любимой женщины, ни одного нежного воспоминания…
– Почему вы предполагаете, сэр Джордж, что я говорю об Англии?
– Иначе и быть не может. Я совсем недавно приехал в эту страну, и никто, кроме лорда Сингльтона и ваших сегодняшних гостей, не подозревает о моем существовании…
– Ошибаетесь, – возразила Джелла, – ошибаетесь: вы слишком скромны. Вас любит женщина этой страны…
Джордж снова поклонился, с улыбкой сделав недоверчивый жест.
Джелла продолжала, заметно волнуясь:
– Будете ли вы сомневаться еще, если я вам скажу, что знаю эту женщину?
– И она сказала вам, что любит меня? – с удивлением спросил молодой англичанин.
– Да, она мне сказала об этом.
Джордж мог подумать лишь о таинственной незнакомке, отдавшейся ему при странных и удивительных обстоятельствах, уже известных нашему читателю.
Но какая связь могла существовать между той индийской жрицей любви и принцессой Джеллой, светской дамой, так высоко поставленной? Здесь появилась новая, более сложная и непонятная загадка.
Вероятно, Джелла прочла на выразительном лице Джорджа происходившее в его душе и потому, не дав ему времени ответить, продолжала:
– Да, да, вы не ошибаетесь. Для доказательства этого мне нужно только напомнить вам о развалинах храма Шивы и криках совы, повторяющихся три раза в предместье Бенареса…
– Таким образом, – прошептал Джордж с удивлением, – женщина, лицо которой скрывалось под маской… эта женщина…
– Любит вас! Но, вероятно, вы презираете ее за это? – прибавила Джелла дрогнувшим голосом.
– Ах, сударыня, вы плохо обо мне думаете, – воскликнул Джордж. – По какому праву я могу презирать ее? Она оказала мне честь, отличив меня от всех других. Она была, вероятно, свободна и, пользуясь своей свободой, обратила на меня внимание. Напротив, чувство, внушаемое ею мне, не презрение, а нежная признательность! Из всех женских качеств я выделяю каприз. Мужчина, избранный женщиной по ее капризу и не благодарный ей, похож, по-моему, на бедняка, презирающего миллионера.
По мере того как наш герой продолжал, на лице Джеллы появился проблеск радости.
– Вы сто раз правы… Я сказала вам, что знаю эту женщину, которая любит вас. Она ничего не скрывает от меня. Поэтому позвольте раскрыть вам ее сердце… Сейчас вы сказали о капризе, и это совершенно справедливо. Сначала эта женщина отдалась вам по капризу или, скорее, по непреодолимому влечению. Увидев вас, она почувствовала к вам расположение и не стала сопротивляться ему. Но как все бывает в этом мире? По мере того как эта женщина узнавала вас, оценивала ваш ум и искренность чувств, каприз превратился в любовь, а необдуманное увлечение в сильную, глубокую страсть.
Известно, что ничего не может быть приятнее для мужчины, как признание ему в любви. Но наш герой в эту минуту был совершенно противоположного мнения и проклинал себя от всего сердца. Он, и не без основания, считал свое положение чрезвычайно сложным, потому и проклинал страсть, внушенную им неизвестной женщине, страсть, заставляющую его теперь играть чуть ли не комическую роль. Поэтому Джордж решился как можно скорее выйти из этого затруднительного положения.
– После всего сказанного вами, сударыня, мне нельзя больше сомневаться, хотя моя скромность страдает от этого! Но особа, посредницей которой вы решились быть, преувеличивает мои достоинства, что не может быть объяснено только одной страстью. Считается, что любовь слепа, но это мнение ошибочно. Если бы она была слепой, то не могла бы называться любовью. Итак, мне нужно верить нежности известной вам особы, и это вызывает у меня глубокое огорчение.
– Глубокое огорчение! – повторила Джелла еле слышно.
– Увы, сударыня…
– Почему же?
– Потому что я не могу разделить той нежности, которой не достоин.
– Что же препятствует этому? – с нетерпением спросила принцесса.
– Самое важное из всех препятствий. Мое сердце уже не принадлежит мне, я его уже отдал…
Джелла, пожав плечами, улыбнулась.
– Своей невесте, мисс Марии Бюртель, не так ли?
Выражение презрения, с которым были произнесены эти слова, не ускользнуло от Джорджа.
– Да, сударыня, мисс Марии, моей невесте! – твердо ответил он с гордостью.
Принцесса поняла, что задела самолюбие Джорджа, поэтому поспешила добавить:
– Конечно, мисс Мария очаровательная девушка! Но она еще ребенок и не понимает своего сердца… Мисс Мария не любит вас… Я уверена, что для нее жених – это что-то вроде брата или друга.
– Тем лучше, сударыня, – возразил Джордж. – Если ее сердце молчит, то я научу его понимать любовь.
– Любовь! – в запальчивости повысила голос Джелла. – Что такое холодная любовь женщин бледной Англии рядом с пламенем жительниц жарких стран! Здесь любящая женщина больше, чем подруга, здесь она и любовница, и раба мужчины. Опытная, страстная, она одна может составить для него целый сераль, чтобы всегда нравиться и не наскучить ему!
– Сударыня, – ответил Джордж, – я ничего подобного не прошу у девушки, которая станет моей женой. Я хочу найти в ней чистую, преданную подругу.
– Преданную подругу! Ах, сэр Джордж, та, от которой вы отказываетесь, готова пожертвовать ради вас жизнью! А вы говорите – преданную подругу…
– Что ж, маска, скрывавшая ее черты, воздвигла между нами преграду…
– Она красавица! – воскликнула Джелла. – Вдохновенные поэты сравнивают ее в своих стихах с Кали, индусской Венерой! На ее лице блистает молодость, а глаза имеют магическую силу и завораживают сердца!
– Почему же она не завладела моим сердцем, когда еще было время?
– Выслушайте меня, сэр Джордж, – сказала принцесса, – выслушайте меня, потому что я еще не все сказала вам. Эта женщина занимает такое высокое положение, что глаза окружающих ее людей едва смеют на нее подняться. Она потомок тамерлидов, царей Индии и господ всего света! Состояние этой женщины так велико, что даже управляющие ее поместьями, становясь миллионерами, не могут ее разорить! По одному ее знаку поднимутся триста тысяч индусов, готовые исполнить все ее приказания!.. Между этой женщиной и вами лежит непроходимая пропасть по различию каст, религий и предрассудков. Но чтобы приблизиться к вам, она преодолеет эту пропасть! Она уйдет от своей религии, она возвысит вас, уравняет с собой. Сделавшись вашей женой, принесет в приданое богатство и могущество… Могущество безграничное, богатство баснословное! Если же когда-нибудь небо возвратит ей трон ее предков, вы займете на нем достойное место! Вот что вам предлагают, сэр Джордж. Что вы на это скажете?
– Я уже имел честь ответить вам. Теперь же добавлю: как бы ни были блестящи ваши предложения, я отклоняю их, так как больше всего ценю не богатство и власть, а чувство.
Джелла устремила на собеседника взгляд, полный горечи и отчаяния.
– Какие жестокие слова, сэр Джордж, – прошептала она. – Неужели вы видите торг в предложении, продиктованном сердцем, которое переполнено вами?
– Извините меня, сударыня, я беру назад все жестокое и несправедливое, сказанное мной, но еще раз повторяю: в настоящее время я больше себе не принадлежу… Я люблю Марию Бюртель…
– Нет, – воскликнула Джелла и протянула вперед руки, как бы защищаясь. В ее голосе звучали ноты отчаяния и ревности. – Нет, вы не любите ее! Не можете любить! Забудьте этого ребенка! Мы найдем ей другого жениха, который скоро утешит ее, если ей нужно будет утешение… Сэр Джордж, не будьте жестоки к гордой женщине. Она опускается до унизительной просьбы! Не отталкивайте ту, которую любовь делает смиренной и которая с мольбой протягивает вам руки! Джордж, Джордж… выслушайте меня: я люблю вас!
– Вы, сударыня? Вы? – пробормотал наш герой с удивлением и волнением, которое легче понять, чем выразить.
– Да, – ответила Джелла, – я… Я тебе уже принадлежала и хочу принадлежать тебе всегда! Посмотри! Принцесса Джелла орошает твои руки слезами! Ты, которого я видела у своих ног, когда маска скрывала мое лицо, ты, который дрожал от прикосновения ко мне, ты, который бледнел от моего поцелуя, вспомни… возврати мне свое сердце! Я живу только надеждой быть с тобой, позволь же мне жить!
– Ради бога, сударыня, успокойтесь! – воскликнул Джордж. – Ваше горе убивает меня, а слезы терзают мою душу.
– От тебя зависит их осушить! Будь моим!
– Перед Богом клянусь вам, что до недавних пор я и мечтать об этом не смел, но сегодня это невозможно… Я люблю…
– Опять это слово! Опять это же слово! – воскликнула Джелла.
– Да, сударыня, опять. И всегда буду повторять одно и то же. Если б сам Господь попробовал бы изменить мое сердце, то все Его могущество было бы не в состоянии заставить меня отказаться от клятвы, которую я дал.
Лицо принцессы стало мертвенно-бледным. Глубокая морщина легла между ее черных бровей, а глаза излучали зловещий блеск.
В эту минуту Джордж решил, что сейчас разразится буря.
Но он ошибся.
Принцесса быстро овладела собой. Буря, разыгравшаяся в ее душе, была побеждена несокрушимой волей. И буря страсти стала стихать.
Через минуту все признаки этой борьбы исчезли, лицо Джеллы было по-прежнему спокойным и загадочным и только побледневшие, слегка вздрагивающие губы выдавали ее сильное волнение.
– Сэр Джордж, – сказала она медленным и тихим голосом, еще избегая его взгляда, – я едва не потеряла рассудок… Прошу прощения!
– Ах, сударыня, – прошептал Джордж в замешательстве, которое увеличивалось по мере того, как положение усложнялось.
Джелла продолжала:
– Под влиянием странного состояния я раскрыла тайну, которую вы никогда не должны были узнать… Но я рассчитываю на ваше благородство… Эта тайна умрет в вашем сердце, не так ли?
– Клянусь в этом честью дворянина, сударыня! – с жаром воскликнул молодой человек. – Чтобы открыть подобную тайну, нужно быть самым подлым, низким человеком!
– Хорошо, я верю вам! Пусть воспоминание о происшедшем изгладится, как изглаживаются сны при первых лучах солнца. Я обещаю вам забыть обо всем! Забудьте же и вы меня! Берите жену из вашего круга… Женитесь на мисс Марии Бюртель и будьте счастливы… Я имела силы любить, и у меня хватит сил, чтобы страдать и жить… – А про себя добавила: «Чтобы отомстить!»
В ту минуту, когда Джелла хотела протянуть Джорджу руку, как бы для того, чтобы подтвердить слова, произнесенные вслух, в одну из дверей тихо постучали.
– Войдите! – повелительно сказала Джелла.
Дверь отворилась, портьера приподнялась, и на фоне яркой драпировки появилось бронзовое лицо Согора.
При виде молодого англичанина он хотел было удалиться, но Джелла остановила его.
– Не беспокойся, что этот джентльмен узнал тебя, теперь ему все известно…
Согор, переступив порог и приложив левую руку к груди, молча поклонился принцессе.
XXVI. ЦВЕТЫ ЛОТОСА
Согор держал в правой руке букет из цветов лотоса. Джелла, не взглянув на него, спросила на непонятном для Джорджа наречии:
– Кто послал тебя и что тебе нужно?
Согор, протянув руку к Джелле, сказал глухим голосом:
– Госпожа, эти цветы для вас.
Принцесса взяла букет, прошептав по-английски:
– Цветы лотоса. Цветы Шивы, бога зла! Что же случилось?
Согор, полагая, что вопрос относится не к нему, молчал.
Между тем Джелла, смяв в руке букет, опять перешла на свой язык:
– Здесь четыре цветка.
– Да, госпожа, – ответил Согор.
– Значит, четверо посланцев?
– Да, госпожа.
– Когда они приехали?
– Сейчас.
– Их никто не видел?
– Никто.
– Хорошо, пусть они подождут! Выйди к ним, Согор, и скажи, что я не заставлю их долго ждать.
Индус поклонился точно так же, как и при входе, затем вышел из будуара, и портьеры сомкнулись за ним.
После короткого разговора, описанного нами, принцесса сумела победить волнение, овладевшее ею в первый момент при взгляде на цветы лотоса. Поэтому она возобновила разговор с Джорджем, уже улыбаясь и с самым естественным видом:
– Итак, все решено… Недоразумения, разделявшего нас несколько минут назад, больше не существует… Мы друзья… Дайте же мне вашу руку, сэр Джордж, и проводите меня к гостям, которые не должны ничего знать о причинах нашего продолжительного отсутствия.
Наш герой, обрадованный концовкой разговора, мучившего его, поспешил повиноваться и вернулся вместе с Джеллой на террасу.
Надвигались сумерки. Читатели, очевидно, знают, что ночи в Индии наступают быстро. Черные рабы принесли на террасу зажженные факелы.
Джон Малькольм сделал несколько шагов навстречу принцессе, опирающейся на руку Джорджа.
– Мой сын должен быть чрезвычайно счастлив, принцесса, – сказал он ей, – ради него вы покинули нас, у него имеются привилегии, которым мы все завидуем.
– Ваш сын рассказывал мне о своих планах на ближайшее будущее, сэр Джон, – ответила Джелла, – о своей близкой свадьбе, о любви к невесте…
Все это было произнесено с таким неподражаемым спокойствием, с такой веселостью, что Джордж не верил своим ушам. Ему показалось очень странным, что принцесса с мастерством актера умеет управлять своими чувствами.
Подошедший лорд Сингльтон услышал последние слова принцессы.
– Это значит, – заметил он, смеясь, – что наш влюбленный такой же эгоист, как и все, если он долго рассказывает о своей очаровательной невесте, очень мало беспокоясь, что отвлек вас от гостей.
– Милорд, милорд, – ответила принцесса, – вы удивительно догадливы. От вас ничего нельзя скрыть. Вы угадали, но нужно быть снисходительным к чувствам влюбленных.
– Но разве можно заболеть этой опасной болезнью, если рядом вы! – возразил с нарочитой любезностью лорд Сингльтон.
– Ах, милорд, – со смехом воскликнула принцесса, – не мне нужно говорить такие слова. Приберегите эти любезности для мисс Марии Бюртель, самой восхитительной и обольстительной невесты! Рассыпьте жемчуг ваших комплиментов перед ее неотразимой красотой!
В этом духе разговор продолжался еще несколько минут, потом губернатор сказал:
– А теперь, принцесса, нам остается еще раз поблагодарить вас за радушное гостеприимство и раскланяться.
– Как, милорд, вы уже уезжаете? – огорчилась молодая женщина. – И хотите отнять у меня гостей?
– Уже совсем темно, – сказал сэр Джон, – а нам хотелось бы вернуться в Бенарес до полуночи.
– Будь по-вашему, сэр. В моем доме гости могут свободно распоряжаться своим временем.
– Принцесса, – сказал лорд Сингльтон, – позвольте мне напомнить о данном вами слове. Послезавтра у меня бал, который благодаря вам будет иметь царицу, не так ли?
– Я сдержу свое обещание.
– И не забудете?
– О! Будьте спокойны, милорд, я никогда ничего не забываю.
Между тем со двора послышалось ржание лошадей.
Гости простились с хозяйкой.
Лорд Сингльтон и сэр Джон поцеловали руку Джеллы.
– Сэр Джордж, – сказала она в ту минуту, когда молодой англичанин нагнулся, чтобы тоже поцеловать ей руку, – не забудьте послезавтра на балу у губернатора познакомить меня с мисс Марией Бюртель, вашей очаровательной невестой.
Эти слова были произнесены самым естественным тоном, тем не менее они заставили вздрогнуть Джорджа Малькольма.
Однако он ответил:
– Сочту за честь… Я сделаю это, принцесса.
– Надеюсь, сэр Джордж… впрочем, если память изменит вам, то я напомню…
Вскоре послышался топот лошадей, увозивших гостей.
Джелла, оставшись одна, еще некоторое время следила за мерцающим светом факелов, прислушиваясь к шуму отъезжавших гостей. Через несколько минут все смолкло.
Видя, с какой сосредоточенностью всматривается она в окно, как высоко вздымается ее грудь, как безмолвно сжатые губы выделяются на бледном лице одной зловещей линией, можно было заключить, как сильно она страдает.
Впрочем, этот кризис продолжался недолго. Едва слышным голосом, проведя рукой по лбу как бы с намерением отогнать мысли, она прошептала:
– Оскорбление только тогда смертельно, когда остается безнаказанным. Что значит оно, если месть не уступит ему ни в чем! Горе тому, кто отвергает меня! Горе тому, кто другую женщину ставит выше меня! Я смою это пятно или не смогу называться принцессой Джеллой. Ах, проклятое племя европейцев! Они топчут своими ногами нашу землю и наши сердца! Но терпение! Приближается день, когда они в Индии станут только воспоминанием.
Говоря это, Джелла подошла к столу, стоявшему посередине комнаты, и позвонила в колокольчик.
На его трель мгновенно откликнулся Согор, всем своим видом выказывая внимание и почтение.
– Все ли англичане уехали из дворца? – спросила Джелла.
– Да, госпожа, ни во дворце, ни в саду не осталось ни одного иностранца.
– Ты уверен в этом?
Согор сделал утвердительный знак. Джелла между тем продолжала:
– Говорили ли с тобой братья, которые принесли цветы лотоса?
– Да, госпожа.
– Откуда они пришли?
– С востока, запада, юга и севера.
– Знаешь ли ты их имена? Видел ли ты их лица?
– Имен не знаю, а лица скрываются под густыми покрывалами. Привести их сюда?
– Да, я готова принять их.
Согор вышел.
– С какими новостями они пришли ко мне? – оставшись одна, прошептала Джелла. – Какова воля Шивы, жестокого бога? Просит ли он крови англичан? Какими бы ни были его желания, он найдет меня послушной! А! Вот и они…
Дверь отворилась, и в комнату вошли четыре человека. Длинные черные одеяния не позволяли узнать их. Увидев принцессу, они упали перед ней на колени.
Джелла, поздоровавшись с ними, сказала торжественным голосом:
– Посланники бога находятся перед царицей фансигоров и тугов! Ни один любопытный взгляд не следит за ними, ни одно нескромное ухо не подслушивает их. Пусть они говорят с открытыми лицами.
Пришедшие, повинуясь той, которая, вероятно, имела право приказывать им, приподняли покрывала. Джелла, узнав их, не могла удержаться от удивления.
– Суниаси! – воскликнула она. – Акбар! Джааль! Голькар!
– Перед вами самые главные предводители тугов! – ответил Суниаси, человек с отталкивающим лицом, плешивой головой и костлявым туловищем.
– Добро пожаловать, собратья, – начала принцесса, – слава Шиве и Бовани, приведшим вас ко мне! Вы передали мне через Согора таинственные и священные цветы лотоса, имеющие для нас особенный смысл и заменяющие длинные объяснения. Разве нам грозит опасность?
– Да, – ответил Акбар.
– Откуда?
– От англичанина.
– Кто он? Объяснитесь, Акбар, я жду.
– Этот англичанин, – перебил Акбара Суниаси, – раскрыл все разветвления нашей тайной организации и поклялся уничтожить дело сынов Бовани, поразив его в самое сердце.
– И со времени клятвы, – прошептал Джааль, – он ищет…
Джелла сделала презрительный жест:
– Ну и что? Пусть ищет. Он ничего не найдет.
– Он уже нашел, – с яростью зашипел Суниаси.
– Невозможно!
– Однако это правда.
– Что же он знает?
– Очень многое! Изменники открыли или продали ему наши секреты… Он напал на след. Да, он напал на след и уже не упустит его! Сделай он еще один шаг – и наше братство погибнет!
– Дороги, по которым он идет, еще темны, – сказал Голькар. – Сегодня он еще не знает ни одного имени, но завтра…
Джелла топнула ногой, ее ноздри расширились, губы сжались.
– Англия восторжествует?! – воскликнула она пронзительным голосом. – Нет, нет и еще раз нет! Этого не будет! Клянусь моими предками! Клянусь нашими богами, что этого не будет!
– Принцесса, – прошептал Суниаси, – вы – дочь Бовани, и вашими устами говорит богиня – ваша мать…
– Она зажгла в моих жилах кровь! – ответила Джелла. – Возбудила во мне священный гнев!
– Что прикажете делать?
Джелла задумалась, потом вместо ответа спросила:
– Суниаси, что бы вы сделали на моем месте?
– Убил бы! – не колеблясь ответил тот. – Этот человек слишком много знает и поэтому должен умереть.
– Кровь! – прошептала принцесса. – Нужна кровь!
– Да, кровь иностранца, проклятая кровь! Иначе прольется кровь наших собратьев…
– Вы правы, этот человек должен умереть…
– Когда?
– Завтра ночью.
– Где убьют его?
– В долине тайн, на кладбище слонов… перед изображением Шивы.
– Все будет исполнено.
– Теперь, – сказала Джелла, – когда этот человек осужден, назовите мне его имя.
На вопрос ответил Джааль:
– Сэр Джон Малькольм, гражданин Бенареса.
Джелла ужаснулась.
– Джон Малькольм! – прошептала она со страхом. – Джон Малькольм! Его отец…
Волнение молодой женщины не ускользнуло от прозорливых глаз посланцев.
Суниаси принял почти враждебную позу.
– Можно подумать, что принцесса колеблется! – воскликнул он, устремив на Джеллу ненавидящие глаза. – Теперь, когда вы знаете имя своего врага, не прикажете ли помиловать его?
К Джелле вернулось обычное хладнокровие.
– Помиловать?! – ответила она, пожав плечами. – Надеюсь, вы не думаете так, Суниаси! Напротив, я совсем не колеблюсь и готова собственными руками расправиться с жертвой…
Сказав это, она взялась за колокольчик.
– Что вы делаете, принцесса? – спросил Джааль.
– Зову Согора! О! Не бойтесь, ему можно доверять.
Огромный индус тотчас же появился.
– Согор, – обратилась к нему принцесса, – ты знаешь Джона Малькольма, гражданина Бенареса?
– Знаю.
– Знаешь, где он живет?
– Да.
– Необходимо, чтобы завтра ночью Джон Малькольм был у нас в руках, связанный, не способный защищаться и звать на помощь.
– Ваше приказание будет исполнено, госпожа, – сказал Согор так просто, как будто ему поручили обычное дело.
– Это еще не все, – продолжала принцесса.
– Приказывайте, Согор все выполнит.
– Необходимо избежать шума в доме и захватить с собой все найденные у него бумаги.
– Бумаги этого человека будут в ваших руках, – сказал Согор.
– Хорошо, я надеюсь на тебя! А вы, посланники бога и предводители священного дела, зовите наших собратьев! Завтра на кладбище слонов при наступлении ночи они увидят, как царица фансигоров и тугов заставляет уважать тайны сынов Бовани! Идите!
Суниаси и все другие надели свои накидки и удалились, поклонившись в ноги принцессе. Согор сопровождал их.
– А, Джордж Малькольм, – прошептала Джелла, оставшись одна, – с завтрашнего дня начинается моя месть!
