Текст книги "Тайные страсти принцессы Джеллы"
Автор книги: Ксавье де Монтепен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
IX. ДРАМА ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Оба брата не смогли сдержать невольного крика, услышав это неожиданное и странное обвинение. Джелла быстро обернулась, как будто ее укусила змея. На ее лбу появилась глубокая складка, и она произнесли почти шепотом:
– Они были здесь!
Но складка тут же сбежала с лица принцессы, ее лицо приняло обычное выражение, и она подумала: «Все равно!»
Дургаль-Саиб, гордо подняв голову, с вызывающим видом упорно смотрел на Джорджа. Эдуард, не владея собой от негодования, сделал два шага по направлению к радже и прокричал:
– Как осмелились вы сказать это?
– Это чушь! – пробормотал губернатор.
– Какая бессмыслица! – подтвердил доктор.
– Послушайте, раджа, – вмешалась Джелла, прервав всеобщее возмущение. – Вами высказано страшное обвинение. Подумайте хорошенько: уверены ли вы в своих словах?
Раджа раскрыл уже рот, чтобы отвечать, но Джордж не дал ему говорить.
– Простите, милорд, и вы также, принцесса, – сказал он, заставляя всех замолчать повелительным жестом руки. – Обвинение направлено против меня, а потому и отвечать должен я один. Вы позволите, милорд?
Губернатор согласно кивнул головой. Джордж подвинул кресло к Дургаль-Саибу и проговорил:
– Прошу садиться, раджа. Стоять должен только один обвиняемый.
Эта насмешка, скрытая оболочкой самой изысканной учтивости, до крайности задела Дургаль-Саиба. Он с надменной и пренебрежительной усмешкой прошел мимо Джорджа и все же сел в придвинутое им кресло.
– Обвиняемый! – повторил Эдуард слова брата. – Ты сказал – обвиняемый?
Джордж внимательно посмотрел на Дургаль-Саиба.
– Да, я сказал это и повторяю еще раз: обвинение очень серьезно, ведь меня обвиняет раджа Дургаль-Саиб!
Джелла сочла необходимым вмешаться в разговор:
– По моему мнению, нелепо обсуждать такое дикое обвинение. Зачем обращать на него внимание? Я уверена, что вы невиновны!
Джордж поклонился принцессе:
– Благодарю вас, принцесса, но я решил сам быть своим адвокатом.
И он начал говорить, обращаясь к радже:
– Ваше положение среди владык Индии очень высоко, раджа, и род ваш уходит корнями к повелителям Азии. Вас не раздавила бы тяжесть короны, которую носили ваши предки. Я же ничем не примечательный английский дворянин. Мой отец был скромным английским подданным, который всю свою жизнь служил и службу исполнял с пылким рвением. Между ним и вами судьба разверзла целую бездну. Несмотря на это, вы, наверное, очень любили моего отца, если так близко к сердцу приняли нашу потерю и так быстро разыскали виновного.
– Да, я хорошо знал вашего отца, сэра Джона, любил и уважал его и хочу отомстить за него, – отвечал, нимало не смущаясь, Дургаль-Саиб.
– И вами движет только одно это чувство?
– Не только. Я хочу также представить веские доказательства в пользу того, что я – истинный друг и верный союзник Ост-Индской компании.
– И чтобы доказать это, вы обвиняете меня?
– Да. И передаю убийцу в руки английского правосудия.
– И убийца этот я? Джордж Малькольм?
– Вы. У меня есть доказательства.
– Доказательства? – разом вскричали Эдуард, лорд Сингльтон, Дьедоннэ и принцесса Джелла.
– Защищайся же, брат! – добавил Эдуард.
Джордж взял его за руку и сказал:
– Именем покойного отца прошу тебя молчать!
Затем он вновь обратился к Дургаль-Саибу:
– Вы сказали, что у вас имеются доказательства против меня?
– Да, у меня имеется ясное, неопровержимое доказательство этого!
– Наверное, показания свидетелей?
– Да.
Несмотря на неоднократные замечания Джорджа, Джелла вмешалась опять.
– Остерегайтесь, раджа, – почти умоляла она. – Разве можно верить свидетелям, так неожиданно появляющимся? Разве они сами не могут ошибаться или обманывать вас с умыслом?
Раджа бросил пристальный взгляд на принцессу, которая стойко выдержала этот взгляд.
– Но с какой стати им лгать? Как могут они ненавидеть Джорджа Малькольма, едва зная его?
– Однако, – перебил Джордж, – кому-то выгодна эта ложь…
Раджа невольно вздрогнул, однако, тут же оправившись, спросил:
– Кому же это выгодно?
Видя это, Дургаль-Саиб вздрогнул, Джордж не мог удержать улыбки и, поклонившись ему, добавил:
– Успокойтесь, раджа: сам я никого не обвиняю, я хотел бы только знать о тех обвинениях, которые выдвинуты против меня.
– Действовать таким образом – ваш долг, сэр Джордж! – воскликнула Джелла. – Вы сто раз правы, когда требуете доказательств; я не сомневаюсь, что вы легко докажете свою невиновность и снимете с себя это нелепое обвинение.
– Ах, принцесса! – проговорил Дургаль-Саиб, стараясь скрыть раздражение.
Джордж поклонился принцессе с точно таким же видом, как за минуту до этого радже, и спросил:
– Что заставляет вас, принцесса, защищать меня?
– Что заставляет защищать? Вот вопрос! Я защищаю вас потому, что сэр Джон Малькольм был воплощенной добродетелью, человеком безусловно честным и благородным, и я не могу думать, чтобы один из его сыновей оказался преступником, тем более отцеубийцей!
Как ни старался Джордж подавить в себе подозрения против Джеллы, внезапно возникшие в его сознании, они росли, принимая вид убеждения.
– Я признателен вам, принцесса, за ваше справедливое суждение. Преступление, в котором меня обвиняют, к счастью, так редко встречается в жизни…
И вдруг рыдание подступило к его горлу и стеснило ему дыхание. Он закрыл лицо руками, шепча прерывающимся голосом, при общем молчании:
– Какая клевета! Я… отцеубийца… О боже мой, боже!
Но эта слабость, овладевшая им, продолжалась недолго. Прежнее хладнокровие возвратилось к Джорджу, он обратился к Дургаль-Саибу с вопросом:
– Скажите мне, пожалуйста, раджа, какое же дикое и злое чувство, на ваш взгляд, могло меня привести к такому позорному преступлению?
– Откуда мне знать? – закричал Дургаль-Саиб. – Мне нет до этого дела! Я бы сказал вам так: разве можно проникнуть в тайные извилины души человеческой, я бы сказал вам, что честолюбие и властолюбие иногда толкают человека на самые низкие, на самые чудовищные поступки, и вполне можно допустить, что убийца сэра Джона Малькольма хотел как можно скорее унаследовать его богатство, общественное положение. Но зачем мне собственные заключения? Ведь я не судья, а просто обвинитель! Я только вижу преступление и выполняю свой долг, передавая убийцу в руки правосудия.
Джордж поклонился.
– Осмелюсь спросить вас: случайный ли донос открыл вам тайну преступления или же ваши собственные деятельные розыски натолкнули вас на след убийцы и вы таким образом обнаружили виновника преступления?
– Я Дургаль-Саиб, индийский раджа! – с надменным видом ответил тот. – Я управляю своими поместьями и вершу в них суд и расправу. Разве я не должен знать обо всем, что совершается в пределах моих владений? А кровь Джона Малькольма пролилась именно в моем княжестве.
– Смею вас поздравить, раджа, – ответил Джордж с явной издевкой, – шли бы вы служить в полицию.
Удар попал метко. Дургаль-Саиб не мог хладнокровно стерпеть подобного выпада. Он поднялся с бледным лицом и грозным видом.
– Вы забываете, с кем говорите! – закричал он.
Джордж улыбнулся.
– Ошибаетесь, я прекрасно помню об этом. – Затем, вдруг переменив тон, продолжил: – Главной задачей, главной целью жизни моего отца было раскрыть шайку убийц. Говорил ли он вам об этой важной тайне?
– Никогда.
– Понятно. Именно поэтому вам и не могла прийти в голову мысль приписать убийство моего отца этой самой шайке, которая поражает англичан ночью кинжалом в спину?
– Как же мне могло такое прийти в голову, когда я обвиняю вас!
– Может быть, вы даже ставите под сомнение существование этого общества?
Дургаль-Саиб, снова усевшийся, вдруг вскочил и закричал:
– Послушайте, можно подумать, что вы допрашиваете меня!
Джордж не остался в долгу, он ударил кулаком по столу и ответил:
– Разумеется, допрашиваю!
X. СВИДЕТЕЛИ
Лицо принцессы Джеллы выразило явное недоумение.
– Возможно ли?! – воскликнула она. – С обеих сторон такое убеждение! Это странно, даже более чем странно. Где правда, где ложь? Мои мысли путаются… Раджа, – обратилась она к Дургаль-Саибу, – вы говорили о свидетелях…
– Да.
– Так где же они?
– Здесь.
– Ага, здесь! – воскликнул Джордж. – Тем лучше! Я жду, я вызываю их! Пусть они появятся!
– Вы правы, сэр Джордж, – заметила Джелла. – Без сомнения, их показания станут лучшим вашим оправданием, я уверена в этом! Я – принцесса и властительница этой страны. И я также желаю знать истину. Если показания докажут, что обвинения – клевета, я первая потребую удовлетворения от того, кто осмелился вас обвинять.
Раджа обратился к губернатору:
– Вы позволите, милорд, привести свидетелей?
– Извольте, – отвечал лорд Сингльтон.
Дургаль-Саиб поднялся, прошел кабинет во всю его длину и, приподняв драпировку, шепнул Джаалю:
– Пусть войдут.
Затем вернулся на свое место.
Джордж смотрел то на раджу, то на принцессу, задавая себе вопрос: «Что заставляет так дружно его обвинять, а ее защищать меня?»
Эдуард взял Дьедоннэ за руку и, наклонившись к его уху, прошептал:
– Что делать, доктор?..
– Я не знаю, – отвечал взволнованный Дьедоннэ. – У меня в голове кавардак!
В это время Джааль ввел двух индусов, которые, подойдя к губернатору, остановились в позе глубокого почтения, скрестив с самым умильным видом руки на груди и опустив головы. Джордж тотчас узнал их. Это были индусы, нанятые Казилем для ночной поездки на кладбище слонов.
«Да, – подумал он, – это те самые! Три дня назад они вместе со мной выехали из Бенареса, и мы не расставались до самой минуты нашего возвращения». Затем он обратился к вошедшим:
– Выслушайте, что я скажу вам, друзья мои, а потом отвечайте по совести. Меня обвиняют в убийстве отца на кладбище слонов. Расскажите всем присутствующим, как проникли вы вместе со мной в это ущелье и как был найден труп моего бедного отца.
Совершенно неожиданно принцесса Джелла закричала:
– Да, друзья мои, скажите это, и ваших показаний будет достаточно, чтобы доказать всю невиновность Джорджа Малькольма.
– Говорите! – приказал губернатор. – Но сначала поклянитесь мне вашими наиболее чтимыми богами, что вы будете говорить только истину, одну святую истину.
– Мы клянемся именем Шивы и священным покрывалом Бовани, – произнесли оба индуса.
– Теперь мы готовы выслушать ваши показания.
Один из пришедших свидетелей заговорил тихим гортанным голосом:
– В ночь, когда было совершено преступление, человек, которого вы видите перед собой, Джордж Малькольм, хотел, невзирая на все наши просьбы, нарушить священное уединение чтимого нами кладбища слонов.
– Ложь! – отозвался Джордж Малькольм.
– Мы не согласились следовать за чужеземцем, – продолжил другой индус, – боясь праведного гнева бога Шивы, который внушает нам безграничный страх.
– Они лгут! – воскликнул Джордж с возмущением.
– Дайте им договорить, сэр Джордж, а вас выслушаем после них, – прервал его лорд Сингльтон и подал индусам знак, чтобы те продолжали.
– Этот человек один зашел на кладбище, – снова заговорил индус, – а спустя минуту мы услышали пронзительный, душераздирающий крик.
– Тогда, – продолжал второй индус с уверенностью, – наше любопытство пересилило страх. Мы решили посмотреть, что там происходит, и также вошли в священную долину, где увидели Джорджа Малькольма склонившимся над телом, из которого он вынимал окровавленное оружие.
Эдуард закрыл лицо руками.
– О, это ужасно, – прошептал Джордж и обратился к свидетелям: – Вам известно, что кинжал, которым был убит мой отец, сделан в Индии?
– Индийский кинжал не редкость в Бенаресе, – ответил один из свидетелей. – К тому же во время пути мы видели такой кинжал на вашем поясе, господин.
Взрыв ярости овладел Джорджем.
– Это ложь! – закричал он. – А вы – низкие лжецы!
– Зачем лгать этим людям? – спросил Дургаль-Саиб, прямо взглянув на Джорджа.
– Милорд, – обратилась Джелла к губернатору. – Не следует допускать, чтобы ложь восторжествовала. Зачем полагаться на свидетельство этих людей, даже если они дали клятву, которую индус никогда не осмеливается нарушить? Лучше спросить Казиля. Мальчик, дважды спасенный от смерти, сначала рукой сэра Джона, а потом рукой обвиняемого, не осмелится лгать.
– Да, да, – с живостью заговорил Джордж, – спросите Казиля, он убедит вас, что в течение всего времени ни на шаг не отходил от меня и что именно он первый заметил холодеющий труп отца.
Губернатор приказал позвать Казиля.
– Вот он, милорд, – объявил Джааль, вводя Казиля и одновременно шепча ему: – Не забудь повелений богини, не забудь: молчание или смерть!
– Казиль, расскажи, как все было, – заговорил Джордж, в голосе которого слышалась мольба. – Ведь ты же был со мной, когда я ходил на кладбище слонов?
Мальчик наклонил голову. Едва шевеля губами, он ответил чуть слышно:
– Нет.
– Как? – закричала Джелла. – Тебя тоже не было на кладбище слонов?
Эдуард сидел как окаменелый. Доктор был в отчаянии. Лишь лорд Сингльтон казался хладнокровным и спокойным. Сам Джордж вытирал пот со лба и продолжал:
– Может быть, ты не понял моего вопроса, Казиль? Может быть, ты забыл… Ты шел впереди, а я ни на шаг не отходил от тебя…
На ресницах у Казиля появились крупные слезы. С большим трудом он переломил себя и ответил глухим голосом:
– Джордж Малькольм один был на кладбище слонов.
Теперь Джелла закричала:
– Так что же это получается? Если Казиль говорит то же самое, что и свидетели…
– Что скажете вы в свое оправдание, Джордж Малькольм? – спросил губернатор.
За этим вопросом последовало молчание. Наконец, собравшись с силами, Джордж спокойно ответил:
– Здесь я больше ничего никому говорить не буду.
Все были изумлены. Лорд Сингльтон позвонил, и Джааль тотчас явился на зов.
– Передайте приказ лейтенанту Мидлею немедленно явиться сюда с сипаями, чтобы забрать арестованного! – распорядился лорд Сингльтон.
Джааль вышел. Эдуард бросился к губернатору, повторяя как безумный:
– Милорд, что, что здесь происходит?
Повелительным жестом губернатор заставил его замолчать, а сам обратился к Дургаль-Саибу:
– Премного благодарен вам за сообщение, раджа! Я тотчас же передам обвиняемого в распоряжение английского правосудия.
«Английского правосудия! – подумала Джелла. – Ошибаетесь, милорд, я предам его собственному правосудию».
– Если мое свидетельство будет необходимо во время судебного разбирательства, милорд, – заметил раджа, – я готов дать его.
– Благодарю вас.
– Ах, Джордж, Джордж! – проговорила Джелла. – Я так была уверена в вас… Вы обманули мое доверие!
Презрительный взгляд Джорджа явился единственным ответом принцессе Джелле.
В это время дверь отворилась и в комнату вошел лейтенант Мидлей с конвоем.
– Явился по вашему приказанию, милорд, – сказал он, отдавая честь.
– Лейтенант Мидлей, – проговорил губернатор. – Джордж Малькольм поступает в ваше распоряжение как арестованный.
Офицер пришел в недоумение, но долг службы обязывал его беспрекословно подчиняться.
– Извольте отвести его в крепость, – продолжал губернатор.
– Повинуюсь, милорд.
Джордж с гордым видом прошел мимо губернатора, Джеллы и Дургаль-Саиба и, расположившись в середине отряда солдат, приказал тоном командира почетного караула:
– В дорогу!
Сипаи окружили пленника, и весь отряд двинулся вперед, быстро миновав губернаторский двор. Эдуард с доктором хотели было последовать за Джорджем, но лорд Сингльтон удержал их:
– Прошу вас остаться, господа. Мне необходимо переговорить с вами.
XI. ЗАГОВОР
Внизу, у входа во дворец губернатора, стояли три человека: Согор, Голькар и Суниаси. Джелла и Дургаль-Саиб подошли к ним. Принцесса что-то сказала Согору на ухо и дала Голькару тайное поручение. Необузданная радость появилась на лицах индусов, которые вскоре ушли, в то время как Джелла вместе с раджой садилась в карету.
Принцесса, оставшись наедине с Дургаль-Саибом, заговорила:
– Поздравляю вас. Вы превзошли самого себя! Трудно было ожидать большего искусства. Ваш тон был удивительно правильным и ваши доказательства… скажем так… достаточно вескими. Временами даже мне казалось, что Джордж Малькольм виновен.
– Смею уверить вас, принцесса, что эта роль далась мне с большим трудом. Когда я встречал его взгляд, меня охватывал страх. Я чувствовал, как он проникает в глубину моего сердца. Мне пришлось собрать всю свою волю, чтобы не опускать глаза. Гораздо охотнее я согласился бы стоять перед этим человеком с кинжалом или карабином в руке.
– Против врага любое оружие законно, – перебила его Джелла, – а Джордж Малькольм – наш враг, потому что он англичанин.
– Но я его ненавижу не только за это, – пробормотал раджа.
Принцесса подняла глаза и уже с интересом спросила:
– Вы ненавидите его по другой причине? Что же он вам сделал?
– Он стоит на моей дороге, мешает мне.
– Я отказываюсь понимать вас. Поясните.
– Джордж Малькольм – жених Марии Бюртель.
Бледная прозрачность щек принцессы сменилась ярким румянцем. Джелла была огорчена.
– А! – воскликнула она. – Вы ее любите! Поэтому вы так хорошо вели свою роль…
– О, я люблю ее самой большой любовью. Послушайте, что я скажу вам, и судите сами: если нет другого средства, чтобы овладеть ею, я, нимало не задумываясь, женюсь на ней и с гордостью и торжеством возвышу ее до себя.
– Это безрассудно.
– Да, я знаю. Но в любви это не имеет значения. Рассудок должен молчать, когда говорит сердце. Только за один поцелуй мисс Марии я готов пожертвовать всеми женами своего гарема.
Джелла, слушая Дургаль-Саиба, размышляла: «И это говорят про Марию Бюртель… Ту Марию, которая разбила мое сердце, отобрав у меня Джорджа! Ради нее он отказался от моей любви, любви принцессы Джеллы, которая не задумываясь предлагала ему власть вместе с сердцем! Но мне покровительствуют Кали и Бовани, и месть моя, я уверена, осуществится в лучшем виде, чем я могла надеяться».
– Теперь мне вполне понятно ваше чувство к Джорджу Малькольму, – заметила она.
– О, я ненавижу его! – вскричал Дургаль-Саиб. – Ненавижу всей душой. Сон и хорошее расположение духа могут возвратиться ко мне только тогда, когда он перестанет существовать.
– Вы будете счастливы, Дургаль-Саиб, – медленно проговорила Джелла. – Я решила: Джордж Малькольм должен умереть!
– Сомнительно, – сказал раджа, покачав головой.
– Почему? Разве нам не сопутствует успех?
– Это так. До сих пор все было хорошо, но значит ли это, что все хорошо окончится? Мой соперник в руках англичан, которые, разумеется, предадут его своему суду. Об этом уже говорил лорд Сингльтон. Мое свидетельство произвело впечатление по причине своей неожиданности, поразив всех подобно удару молнии. Но возникает вопрос: способно ли это обвинение выдержать обсуждение в суде? Джорджу Малькольму будет предоставлена возможность в присутствии присяжных из его соотечественников разобрать наши доказательства. Конечно, он будет защищаться, а его невиновность явная. Тогда все наше здание, плод ваших и моих трудов, обрушится и задавит нас.
Джелла, выслушав эту речь, разразилась резким смехом.
– Наш план, – заговорила она, – точен во всех подробностях; малейшие случайности я держу в своих руках. Я согласна: все ваши опасения справедливы; но мы позаботимся, чтобы нам никто не смог помешать. Я предвидела это и приняла надлежащие меры. Я не дам англичанам возможности судить Джорджа Малькольма: он уже осужден! Осужден мной, и мой приговор вынесен. Через час жених Марии Бюртель умрет.
– Не забудьте, он находится под надежным караулом сипаев и, кроме того, под наблюдением офицера, который собственной головой отвечает за его жизнь.
– Все равно! Я решила, что он должен умереть, и он умрет. Казнь будет совершена народом, ведь сегодня праздник. Через минуту конвой, сопровождающий арестованного, выйдет на большую площадь возле моста через Ганг. Там его встретит процессия в честь нашего бога. Я уже отдала необходимые приказания Согору и Голькару, и сейчас они исполняют их. Ну, теперь вам понятны мои намерения, Дургаль-Саиб? Из окон моего дворца мы вдоволь налюбуемся прекрасным зрелищем, и ваше сердце радостно забьется, потому что Мария станет невенчанной вдовой.
Когда Стоп, находившийся в прихожей губернаторского дворца, увидел своего господина, идущего в сопровождении лейтенанта Мидлея с обнаженной шпагой и сипаев, он закричал:
– Мистер Джордж под стражей!
Стоп уже был готов броситься к нему, но Джордж, приложив палец к губам, остановил его. Этот жест был равносилен приказанию молчать, и поэтому Стоп не посмел противоречить и следовал на почтительном расстоянии от отряда сипаев, со смущением в сердце и поникшей головой.
Когда на лестнице губернаторского дворца происходил уже описанный нами разговор Джеллы с Голькаром, Согором и Суниаси, Казиль, убитый горем и мучимый поздним раскаянием, оказался незримым свидетелем этой сцены, укрывшись за колонной. Хотя он и не слышал разговора, однако таинственность, с которой разговор велся, показалась ему подозрительной. Едва принцесса и Дургаль-Саиб сели в карету, Казиль поспешил выйти из-за колонны и последовал за тремя индусами на довольно значительном расстоянии, но так, чтобы не потерять их из виду, хотя они шли очень быстро по направлению к мосту через Ганг.
Ганг, священная река индусов, делил Бенарес на две почти равные части. Дворец губернатора и крепость, в которую вели арестованного, находились в разных концах города, так что при необходимости попасть в крепость обязательно нужно было пройти через мост. Конвой, сопровождающий арестованного, достиг узких, извилистых улиц, ведущих к большой городской площади. Сюда со всех сторон стекались огромные толпы людей, собирающихся на праздник. Зрители с праздным любопытством смотрели на пленника, впрочем не проявляя никакой враждебности. Простые люди из толпы перекидывались с сипаями словечками на местном наречии, а затем проходили дальше с полной беззаботностью, по крайней мере внешней.
Миновав половину расстояния, отделявшего мост от дворца, лейтенант Мидлей подошел к Джорджу. Джордж взглянул на него с грустной, но гордой улыбкой.
– Поверьте мне, сэр Джордж, – начал молодой человек, – я огорчен необходимостью исполнять тяжелый долг, выпавший на мою долю.
– Напрасно огорчаетесь, лейтенант, – ответил Джордж Малькольм. – Я все понимаю, вы исполняете свои обязанности, и я должен признаться, вы исполняете их, как надлежит истинно благородному человеку.
– Разрешите, сэр Джордж, задать вам один вопрос?
– Разумеется, лейтенант, и я заранее, не зная вашего вопроса, обещаю ответить на него.
– Сэр Джордж, за что губернатор приказал вас арестовать и отвести в крепость?
– Из-за обвинения, возводимого на меня раджой Дургаль-Саибом. Он обвинил меня в убийстве отца.
– Вас обвинили в отцеубийстве! – вскричал с негодованием Мидлей. – Он солгал! Вот моя рука, позвольте пожать вашу руку, сэр Джордж. У меня нет слов, чтобы убедить вас, сэр, что эта позорная клевета не может запятнать вас и пошатнуть моего уважения к вам.
Джордж от души пожал руку молодого офицера и отвечал:
– Благодарю, лейтенант, благодарю от всего сердца.
– Возможно ли, – продолжал Мидлей, – чтобы лорд Сингльтон, обладая истинно возвышенным умом и проницательностью, мог поверить такому чудовищному обвинению?
– Может быть, я ошибаюсь, – заговорил Джордж, – но мне кажется, что лорд Сингльтон убежден в моей невиновности.
– В таком случае зачем же…
Мидлей не договорил.
– Зачем он арестовал меня? – спросил Джордж.
– Да.
– Только он может ответить на этот вопрос, я же скажу: не отдай он приказа арестовать меня, я сам бы попросил его сделать это.
Лейтенант с изумлением посмотрел на Джорджа, но не стал настаивать на объяснении, так как предполагал тайный смысл в словах Джорджа. Кроме того, внимание его было отвлечено событиями, которые мы изложим в следующей главе.
