Текст книги "Гибель пилота"
Автор книги: Кристофер Сент-Джон Спригг
Жанр:
Классические детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Следующая партия будет в пятницу. Робинсон, податель этого письма, должен будет перевезти ее. Он все знает, и ему можно доверять.
Шеф
Гранде прочитал записку, открыл ящик стола и вынул из него лист оранжевой бумаги, неотличимый от листа с сообщением от «Шефа». Он посмотрел сквозь листы бумаги на свет, наложил их друг на друга, очевидно, проверяя одинаковое расположение водяных знаков. Это подтвердило верность догадки Брея о том, что водяной знак гарантировал подлинность сообщения.
Гранде дежурно улыбнулся Брею и протянул руку.
– Сообщение запоздало, мистер Робинсон. Уведомление для подписчиков уже в газете, и я удивлен, что отдел распространения не был проинформирован в первую очередь.
– Были сложности, – расплывчато ответил Брей. – По каким-то неизвестным мне причинам было решено не передавать сообщение обычным способом.
– Ясно. Тревожно слышать это. Идея о том, что вы отправитесь вместе с партией, также необычна, – Гранде приподнял бровь, ожидая объяснения.
– На то есть причина. Есть вероятность налета – конечно, не со стороны властей, а со стороны противников.
– Прискорбно, – хмыкнул Гранде. – Я доверяю тому, как Шеф ведет дело. Не стоит рисковать. Вы вооружены?
Брей кивнул.
– Вы должны отчитаться в два часа ночи в пятницу. Меня здесь не будет, но будут мои ассистенты. Один из них подождет вас снаружи. Проведет в фургон, и на этом работа нашего отдела, я надеюсь, закончится.
– Конечно, – заверил его Брей.
– Пока вы здесь, я бы хотел, чтобы вас увидели мои ассистенты – тогда они смогут узнать вас в пятницу.
– Вы предельно предусмотрительны, месье.
– Это необходимость в нашем деле, – сухо ответил Гранде. – Сюда.
Гранде провел его по служебной лестнице. Они поднялись по ней и подошли к двери, на которой висела табличка:
Гранде своеобразно постучал и открыл дверь. Брей приметил, что для этого ему потребовалось сначала отпереть дверь ключом, который тот носил на цепочке с часами. Внутри было четыре человека – они были без пиджаков и в грязных рубашках. Брей инстинктивно отнес их к отбросам парижского криминала.
Брей быстро и незаметно осмотрелся. Полка на одной из стен была заставлена большими керамическими сосудами. По полу были разбросаны ножницы, кисти для клея, оберточная бумага, бечевка и экземпляры «La Gazette». Гранде почти сразу же представил Брея самому низкому из четверки. Это был парень с маленькой щетинистой бородкой и неподвижным стеклянным глазом, контрастирующим с живостью остальных черт лица.
– Леон, это мистер Робинсон, – сказал Гранде. – Он представляет фирму. Завтра он отправится в Англию с партией. Его к нам прислали из штаб-квартиры. Внимательно посмотрите на него. Он встретится с вами в пятницу, в два часа ночи. Проводите его до фургона, а с остальным он справится сам.
Человек взглянул на Брея здоровым глазом, а затем кивнул.
– Хорошо, Гранде. И еще: насчет завтрашней немецкой партии – все определено?
– Конечно, – ответил Гранде. – Придется потрудиться, чтобы успеть вовремя. Этим утром вы запоздали на десять минут со швейцарской посылкой.
– Печать запоздала, – проворчал коротышка.
– Это не оправдание. Это очень маленькая партия. Помните, что это газета, а газеты всегда очень пунктуальны в отношении времени отправки. Это не только мое мнение – вы знаете, что руководство очень требовательно к оперативности, и это правильно. У нас есть репутация перед иностранными распространителями, и, вероятно, завтра мы испытаем недовольство Шефа.
Немного позже Гранде обратился к Робинсону, который молчал, пока они спускались обратно.
– Паразиты. Жаль, что у нас работают именно они. Выход здесь.
Когда Брей вернулся домой, он обнаружил, что его ждет длинная телеграмма от сержанта Финча:
Заходил в офис Теодозио Вандайка. Кажется, это просто адрес для писем. Там никого не было. Уборщица сказала мне, что офисом редко пользуются. Портье сказал, что Вандайк – приятный молодой человек, и считается, что он американец. Выглядит богатым. Когда ему нужна помощь секретаря, он нанимает его через бюро. Он появляется не чаще, чем раз в неделю, да и то всего на какой-то час. Его адрес неизвестен. Арендодатель направил меня к парижскому нотариусу, месье Роже, как к представителю Вандайка. Но за этой стороной, насколько я понимаю, присматриваете вы. В телефонном справочнике Вандайк значится как импортер, но он не известен ни одному из кредитных агентств. Пожалуйста, сообщите мне, если требуется провести дальнейшее расследование.
– Я сам займусь этим, когда вернусь в Англию, – сказал себе Брей.
Он сообщил Дюрану об успешном ходе их плана, но теперь француз начал волноваться:
– Допустим, до пятницы они свяжутся с Шефом – тогда они обнаружат ваше мошенничество. Это может быть очень опасно!
– Времени мало, – возразил Брей. – Кроме того, судя по всему, их общение с Шефом – одностороннее. В любом случае, я должен рискнуть.
– По крайней мере, позволь мне выставить агента для наблюдения за тобой во время встречи, – нахмурился Дюран.
– Большое спасибо, но если они что-то предпримут, то это будет в то время, когда я буду перевозить партию. А ваш агент тогда будет не особо полезен!
Вечером в четверг Брей отправил сержанту Финчу еще одну телеграмму.
Выясни все, что сможешь, о Валентайне Гонтлетте из «Аэротакси Гонтлетта». И о капитане Рэнделле – он хороший пилот и партнер Гонтлетта. Криминальное прошлое или связи Гонтлетта с чем-то таким. Это может быть очень важно.
Брей
После этого Брей лег спать, и проснулся в час ночи, чтобы одеться и поспешить на встречу. Его такси призраком пронеслось по улицам Парижа. Он вышел из машины за углом и прошел пешком к дверям офиса, где стоял коротышка со стеклянным глазом.
– Я договорился с водителем, – сказал тот. – Забираемся в фургон.
Фургон развернулся, и отраженный от фонарного столба свет засиял красно-желтыми цветами «Аэротакси Гонтлетта».
Брей влез внутрь, и француз-водитель, юноша с темными глазами и простодушной улыбкой, с дьявольской скоростью помчал по тихим улочкам Ле-Бурже.
Глава XII. Неотвратимость самоубийства
Инспектор Крейтон изумленно взглянул на епископа Мэрриотта.
– Ваша Светлость, вы, и правда, удивляете меня! Кажется, что вы знаете об этом деле больше меня!
– О, мое маленькое предположение оказалось верным? – епископ Кутамандры попытался придать себе скромный вид. – Это интересно. Каков же результат?
Инспектор Крейтон выдвинул ящик стола и вынул из него папку.
– Бастейбл согласился проконсультироваться с экспертами МВД. Пытаясь не задеть его чувства, я затронул новый аспект проблемы. Вопрос о том, с какой силой была нанесена рана… Затем я связался с человеком из МВД. Он сразу же что-то заметил, – инспектор выразительно взглянул на епископа. – Огнестрельная рана была нанесена еще до того, как Фэнис получил удар по голове!
– Я думал о такой вероятности, потому-то я и поднял этот вопрос, – кивнул епископ. – Это единственная теория, которая может придать всему смысл.
– Я рад, что вы видите в этом какой-то смысл, – объявил детектив. – Вот бы и мне его увидеть. Парень из МВД клянется, что эта пуля убила Фэниса, так что он был застрелен еще до того, как упал на землю! Не удивительно, что он ударился о приборную панель. Он обмяк, как мешок. Получил пулю еще в воздухе. Но как?
– Ну, это наверняка не очень сложно, – вставил епископ.
– Не очень сложно – один в воздухе и без других аэропланов поблизости! Как по мне, это невозможно!
– Есть только одна возможность, – улыбнулся епископ. – Боюсь, инспектор, у вас уже есть все данные. Помните письмо Фэниса к леди Лауре?
– Да. Оно сильно вводит в заблуждение.
– Напротив. Правда была проста, – напыщенно ответил епископ Мэрриотт. – Бедняга Фэнис убил себя. Застрелился в воздухе. Этим стоило бы восхищаться, хотя все порицают такие поступки, считая их проявлением трусости. Для летчика такое самоубийство было эквивалентом похорон викинга: смерть в терпящем крушении самолете. Он выстрелил себе в голову и откинулся на спину, потянув за собой и ручку управления. Двигатель заглох и начался штопор. Вне сомнений, во время штопора револьвер вывалился из аэроплана. Если поищете его поблизости, то, возможно, найдете.
– Уже нашел – он упал посреди аэродрома, – отметил инспектор.
– Вот видите? – триумфально воскликнул епископ. – Еще одно доказательство! Самолет упал на землю, а Фэнис врезался лбом в приборную панель, и это скрыло пулевую рану.
– Значит, убийства не было? – разочарованно спросил Крейтон.
– К счастью, нет. Никакого. Эксперт из МВД определил промежуток времени между раной от пули и раной от удара о приборную панель?
– Да, вот отчет, – Крейтон вынул несколько листов машинописного текста. – Он говорит, что между ними прошло две минуты, а может, и меньше. Кровь еще не успела свернуться, как голова ударилась о приборную панель. Конечно, Бастейбл ошибся из-за этого, так что отдадим ему должное. По словам человека из МВД, выяснить, что произошло, удалось лишь благодаря исследованию под микроскопом, и любой врач допустил бы ту же ошибку, что и Бастейбл. Хотя, конечно, все эти врачи поддерживают друг друга, так что, возможно, он просто пытается сохранить лицо Бастейбла. Последний более-менее признает, что провел слишком беглый осмотр тела, так как все казалось очевидным.
– Как бы то ни было, решение окончательное, – заметил епископ. – Мы наблюдали крушение самолета и наверняка бы увидели, если бы незадолго до него кто-нибудь подлетел к аэроплану на достаточное для выстрела расстояние.
– Конечно, Ваша Светлость. Но, простите меня, разве в деле не остались невыясненные вопросы? Я имею в виду, что не смогу успокоиться пока не выясню, например, откуда у Фэниса взялись те лишние деньги. И еще кокаин.
– Инспектор, я не считаю эти нерешенные вопросы настолько важными, – отрезал епископ Мэрриотт. – Что это дает? Фэнис получил деньги за выполнение какой-то услуги. Он знал, что в этом есть что-то незаконное – отсюда и высокая оплата, но он не догадывался, в чем именно заключается нарушение закона. Однако незадолго до смерти он что-то заподозрил и, проведя расследование, обнаружил связь с наркотрафиком. Сейчас многие видные люди не находят ничего зазорного в нарушении законов – например, в уклонении от налогов. Сам я не могу на них сердиться, особенно когда получаю счета от налоговой. Но в наркоторговле есть что-то ужасное, она разлагает человеческие души и заставляет их дегенерировать. Приличный человек, такой, каким, по моему мнению, был Фэнис, пришел бы в ужас от того, что занимался столь грязным делом. Возможно, он решил, что слишком глубоко втянут и не сможет выйти из дела. И он убил себя.
– Ну, вот и все, – заключил инспектор, медленно перебрав дело в уме. – Все сходится.
Ему было немного жаль, что дело, над которым он работал, свелось к вердикту, вынесенному на дознании. Но его удовлетворяла мысль о том, что он преподнесет старшему констеблю решение запутанного дела и сможет все объяснить. Хотя не совсем все – остался еще найденный Фэнисом кокаин. В Бастоне были наркотики, как и почему – он не знал, и с этим вопросом еще нужно было разобраться. Вот бы их с Бреем поездка в Глазго решила загадку!
– Инспектор, если больше не о чем говорить, то я должен возвращаться. Там встреча исполнительного комитета бастонского аэрошоу, а меня записали в комитет, – тягостно заметил епископ.
– Сочувствую, Ваша Светлость, я понимал, что так и будет. Знаю я леди Крамблс!
Глава XIII. Интересная газета
Брей прибыл в аэропорт Ле-Бурже. Фургон подъехал к ожидавшему их красно-желтому биплану, два пропеллера которого вращались с тихим гулом. У биплана стояла знакомая фигура в кожаной куртке и серых брюках. Подойдя ближе, Брей узнал ее. Это была та же женщина-пилот, от которой Крейтон пытался спрятаться в Санкпорте. Как смог припомнить Брей, ее звали мисс Сакбот. Она смотрела на него, в то время как водитель фургона объяснял, что Брей отправится с ней на самолете. Затем она обратилась к новому пассажиру:
– Кажется, я где-то видела вас прежде?
– Мне так не кажется, – ответил Брей, надеясь, что узнавание не было взаимным.
– Забавно, а я думаю, что да. Где полетите: впереди или в задней кабине?
– Сзади, – не колеблясь, ответил Брей, а мисс Сакбот не возразила ему.
Фургон был разгружен. Брей внимательно наблюдал, но в самолет не занесли ничего, кроме пакетов с газетами. Это и была «партия»? Он почувствовал себя сбитым с толку, испугавшись повторения фиаско, случившегося при путешествии в Глазго.
Тем временем Салли заговорила:
– Я уже второй раз из-за Гонтлетта начинаю полет в такую рань. Прошлой ночью Торндайк разбил машину в Париже. Вот везунчик, верно? Мне всегда кажется, что в таких случаях на меня перекладывают роль ангела-хранителя. Не знаю, почему Гонтлетт сам не получит лицензию «B» для таких случаев? Летного опыта у него достаточно.
– Какая ожидается погода? – вежливо спросил Брей.
Салли присмотрелась к рассвету на восточном горизонте. Слои пара витали в воздухе, словно дым из печной трубы.
– Боюсь, будет немного парко. Такая рань, да и погода – фуфло. Но я все равно пересеку пролив. Компас неплох, да и двигателям я доверяю. – Она взглянула на часы. – Сейчас нам лучше подняться…
Брей забрался в кабину. Сиденья были сняты, чтобы освободить место для газет, но Брей сложил пачки друг на друга и сел на них.
Грохочущий скрип шасси растворился в рокоте двигателей, газон промелькнул мимо, качнулся на уровне крыла и пропал из виду. Они взлетели над полями Франции, все еще находящимися во власти ночного тумана.
Примерно через час стала виднеться береговая линия, окантовывающая пролив серебром и золотом теперь уже взошедшего солнца. Но Брею было не до того. Он осторожно вскрыл пакеты с газетами и осматривал их содержимое. Он сидел спиной к пилоту – на случай, если она посмотрит на него через окошко позади собственной кабины.
Он раскрыл один из пакетов и с трудом перевел дыхание…
Он взял две или три газеты, осторожно свернул их и спрятал в свой внутренний карман. Затем он снова связал пакет, из которого вынул их.
Тем временем Ла-Манш остался позади, а вслед за ним и холмы Кента. Едва успев осознать свое открытие, Брей обнаружил, что смотрит на буквы «Санкпорт» у аэродрома, а самолет описал круг и приземлился, и они направились к таможне.
Теперь Брей заинтересовался и принялся наблюдать. Вышли двое таможенников и, поверхностно осмотрев груз, выписали бумаги. Брей внезапно понял, что пренебрегал очевидным. Конечно, нужна всего пара сообщников, а до их смены можно и подождать с прохождением таможни… Брей поблагодарил Салли за путешествие и прошел в зал ожидания, чтобы вызвать такси до ближайшей станции. Он позавтракал у железнодорожного вокзала «Виктория» и прогулялся до Нового Скотленд-Ярда. Там его ждало сообщение с пометкой «Срочно»: нужно было немедленно зайти к суперинтенданту Лерою. Пометки о срочности использовались в Скотленд-Ярде не часто, так что Брей, не медля, отправился к суперинтенданту.
Суперинтендант Лерой был обеспокоен. Брей еще никогда не видел его в таком нервном состоянии. Такую панику могли вызвать только «верхи». Так и оказалось.
– Брей, что это за расследование криминального прошлого Валентайна Гонтлетта? Ваш человек, Финч, вынюхивал на этот счет. Он сказал, что это вы велели ему разузнать.
– Да, это были мои инструкции, сэр, – удивленно ответил Брей. – Пока я расследовал линию, которая завела меня в Париж, у меня появились свидетельства, вызвавшие подозрения против Гонтлетта. Вот я и телеграфировал об этом.
Суперинтендант издал шипящий звук, и его седые усы едва не оторвались от губ:
– Ну что вы за идиот! Вы понимаете, кто такой Гонтлетт?
– Нет, но теперь по вашему тону я понимаю, что он – кто-то важный, – несколько возмущенно ответил Брей. – Я знаю лишь, что он возглавляет «Аэротакси Гонтлетта».
– Ох, Брей, Брей! – вырвалось у суперинтенданта. – Прочитайте светскую колонку в «Таймс»! Кто знает, в какие неприятности вы можете нас втянуть. Валентайн Гонтлетт – племянник нашего нового министра внутренних дел! А мы тычемся и пытаемся найти его связи с криминалом! Лишь бы начальство не прослышало об этом!
– Племянник министра внутренних дел! – повторил Брей, и суперинтендант увидел реальный, а не деланный страх на лице подчиненного. Брей не связывал лорда Энтуража (бывшего сэра Джозефа Битсона, оплота евангелической церкви, умеренности и борца против азартных игр) с Валентайном Гонтлеттом. Но теперь он смутно припомнил, что сестра Энтуража вышла замуж за какого-то южноафриканского миллионера, чье имя начиналось с «Г». Это мог быть и Гонтлетт.
– Да, это племянник Старика! – угрюмо повторил суперинтендант. – Можете ли вы представить себе менее вероятного кандидата в преступники! Вы понимаете, что его отец оставил ему доверительный фонд в пару миллионов фунтов? А работа, на которой он трудится, показывает, что он не просто богатый шалопай. Я не могу себе представить более невозможного претендента на место преступника.
– Боюсь, что я шокирую вас, сэр, – ответил Брей. – «Аэротакси Гонтлетта» привлекло мое внимание, поскольку я обнаружил, что их самолеты задействованы в доставке французских газет, которые, в свою очередь, связаны с наркобизнесом. У меня ушло много времени на то, чтобы проследить связь, но я сделал это – в Париже. Притворившись членом наркобанды, этим утром я вылетел из Парижа на самолете «Аэротакси Гонтлетта». Из того же самолета я позаимствовал несколько газет. Это просто пример. Но все они такие же.
Едва взглянув на Брея, суперинтендант взял экземпляр «La Gazette Quotidienne». Раскрыв ее, он почти сразу же заметил, что в центре разворота спрятан подозрительно пузатый мешочек из газетной бумаги. Он расправил вздутие пальцами, и вихрь белого порошка рассыпался по ковру в кабинете суперинтенданта. Он взглянул на Брея. Тот кивнул:
– Этого я и боялся. Наркотики! Чтобы удостовериться, отправим их на анализ. Но ошибки быть не может, так ведь?
– Боюсь, что нет, – подтвердил суперинтендант.
– И это еще не все. Кажется, в Бастоне произошло убийство.
– Ну и ну! – безотрадно заметил суперинтендант. – Брей, грядет грандиозный скандал! Нам нужно пройти через него, но идти мы будем осторожно. Расскажите мне все, что знаете.
Брей устроился поудобнее.
– Это история о самой сложной международной организации распространения наркотиков, о которой я только слышал. Ее начало, судя по всему, в Париже, но кто стоит во главе, я не знаю. Похоже, это некто Вандайк, и боюсь, что этим псевдонимом может пользоваться Валентайн Гонтлетт. Но, может быть, и не так. Насколько я понимаю, Вандайк может быть всего лишь инструментом в руках кого-то еще.
– При чем здесь газета? – спросил суперинтендант.
– Как я понимаю, они выбрали газету по двум причинам. Во-первых, это дает предлог для международных авиапересылок с минимальной загрузкой-разгрузкой – при пересылке газет не возникает вопрос о том, чем вызвана спешка. Во-вторых, преимущество газет в том, что их может купить кто угодно и не вызвать при этом подозрений, а таким образом можно передавать сообщения клиентам. Например, из всех таможенников санктпортского аэродрома банда подкупила лишь двоих. Вне всяких сомнений, так было сделано во всех странах, в которых орудует банда. Как следствие, провести контрабандные наркотики можно только в те дни, когда эти люди дежурят вместе. Но когда эта дата становится известна, в газете дается зашифрованное сообщение, указывающее на день. Наверняка для каждой страны используется свой код. Пока что я вычислил только сообщение для Англии: оно печатается в первый понедельник месяца, и в нем всегда упоминаются лица королевских кровей. Так клиенты узнают, когда можно получить дозу, и приходят за «специальным выпуском» газеты в нужный день. А во все остальные дни продается обычная респектабельная газета.
Суперинтендант Лерой беспомощно взглянул на вскрытую газету и кивнул.
– Конечно, у авиадоставки есть и другие преимущества, – продолжил Брей. – С ней дело идет быстро. Наркотики попадают в руки клиентов со всей Европы в тот же самый день.
– Умно, очень умно, – согласился суперинтендант. – В расследовании наркоторговли наша основная надежда основывается на том, что товар проходит через много рук, прежде чем попасть к потребителю. Но эти люди смогли избежать этого. Но так ли необходимо было покупать газету?
– Думаю, да, – ответил Брей. – Суть схемы сводится к авиадоставке. А единственный способ организовать регулярную авиапересылку, не вызывая особых подозрений, это доставка газет. Никакой другой товар не поставляется регулярными чартерными рейсами – они могли бы только вызвать ненужные вопросы. К чему, скажем, пересылать сигареты самолетом – это ведь явно неэкономный метод доставки? А если вы используете газеты для того, чтобы прятать в них наркотики, то вам, по меньшей мере, необходимо контролировать отдел распространения данного издания. На деле для этого нужно контролировать всю газету. А поскольку они купили газету, а не кого-то в редакции, вероятно, она была недорогой. Подозреваю, что были и другие причины купить газету, причины, из-за которых дела ведутся из Парижа.
– А, ясно. Политика. Это все затрудняет, не так ли?
– Боюсь, что да. Но мы же всегда подозревали это, разве не так? Помните, как при помощи антинаркотической лиги мы доказали, что партия белого порошка ежемесячно отправлялась в Париж из Македонии? Мы проследили путь до некоего политика, пусть и не из министерства, но довольно влиятельного. «Газетт», несмотря ни на что, поддерживает этого политика, и я боюсь…
– Что это была цена поддержки? Возможно. На Континенте такое бывает, – с британской надменностью заметил суперинтендант. – Но, как помните, тогда это не сильно волновало нас: пока наркотики не попадали в Англию, нас это не затрагивало. Но теперь, когда мы обнаружили, что они поступают сюда, все становится серьезнее, – размышлял он. – Брей, а что насчет финансовой стороны дела? Расходы на деятельность этой организации должны быть огромны?
– Да, но и доходы тоже. Не знаю, как это работает, но предполагаю, что каждый наркоман подписан на газету. Подписка может стоить сотню фунтов за год, а может, и пять сотен. Мы не знаем. Он может получать какой-то опознавательный знак или карту, или пароль, который часто меняется. Это дает ему право стать клиентом одного из посредников, а в Англии их десятки – по три-четыре человека в каждом крупном городе. Эти агенты, вероятно, получают плату, зависящую от количества клиентов. Даже если им платят всего по десятке за клиента, нет никаких причин, по которым один посредник не может набрать несколько сотен клиентов.
– Еще нужно учесть организационные расходы, – напомнил суперинтендант.
– Да, но у газеты солидная и респектабельная история, если не считать поддержку некоего политика, так что газета, вероятно, покрывает расходы на свое содержание. Обратить внимание нужно, разве что, на иностранного распространителя – Гранде, и его четверых помощников. Их труд должен хорошо оплачиваться, ведь они подготавливают наркотики к распространению. Затем подкупленные таможенники в каждой из стран – у них тоже хорошая цена. И, наконец, стоимость авиапересылки. Затраты должно быть недюжинные, но если у них, судя по всему, есть тысячи клиентов, то и доходы должны исчисляться миллионами.
– Все пилоты и водители фургонов также должны быть хорошо оплачены. Их услуги не могут дешево обходиться.
– Да, это большие расходы. С точки зрения мафии хуже всего то, что существует большое количество людей, которым известен секрет. Это единственный недостаток в плане, но, полагаю, он неизбежен при такой масштабной деятельности. Как же все у них организовано! – воодушевленно воскликнул Брей. – Это заставляет задуматься об оперативности. Наркотики из Македонии прибывают в отдел распространения «Газетт». Там хранятся наркотики, и почти каждый день их вкладывают в газеты: сегодня партия для Германии, завтра – для Англии, и так далее. И еще до вечера товар перекочевывает в карманы покупателей, разбросанных на сотни миль от центра деятельности. Обычный бизнес на этом фоне смотрится совсем не эффектно!
– Хм, да. Они сильно зависят от таможни, – заметил Лерой.
– Возможно, но в такой огромной организации, как таможня, и с такими колоссальными деньгами, как у мафии, неудивительно, что они смогли найти пару негодяев среди таможенников.
– Предположим, эту парочку переведут служить на другой аэродром? – размышлял суперинтендант.
– Все просто. В таком случае они подыскали бы предлог для того, чтобы их самолеты приземлялись в другом месте. Маршрут довольно легко изменить. Я выяснил, что международная авиация может приземляться в любом таможенном аэропорту – от Лимпна до Манчестера.[25]25
То есть, от юго-востока до северо-запада Великобритании.
[Закрыть]
– Звучит надежно. Как же мы это выяснили? – озадаченно спросил суперинтендант.
– По чистой случайности, – ответил Брей. – Похоже, что один из пилотов угрожал выдать их. Немного пошантажировал их, но дело зашло слишком далеко. Они застрелили его и попытались скрыть преступление. Коронер решил, что это был несчастный случай, но Крейтон из местной полиции нашел в этом что-то подозрительное и вышел на кокаин. Затем он связался со мной, и дело началось.
– Странно. Все начинается с какой-то случайности. Брей, зная, что к чему, что вы думаете о нашем дальнейшем плане действий?
– План, вероятно, тот же, о котором думаете вы, сэр, но по разным причинам все развивается медленно. Мелкая рыбешка из банды практически в наших руках. Мы можем взять их, когда угодно. Сначала нам нужно взять имена всех пилотов Гонтлетта и всех водителей фургонов, занимающихся доставкой газет, а кто-то из честных таможенников может обратить внимание на получателей проверяемых ими газет. Мы уже знаем двух подкупленных таможенников. Мы уже можем подготовить все ордера.
Но я предлагаю не делать ничего, пока мы не сможем выйти на руководителей. Вечером я напишу Дюрану из Сюрте, чтобы он поступил так же: нам нужно связаться с коллегами из Германии, Швейцарии и всех остальных стран, в которые производится авиадоставка «Газетт». Полицейские из разных государств должны действовать согласованно. Мелкая рыбешка большого значения не имеет. Когда подойдет время, мы сможем схватить их всех разом. По-настоящему важно поймать боссов, особенно «Шефа», ведь он еще и убийца. Думаю, для этого нам нужно немного потерпеть.
– Думаете, что сможете надавить на кого-то из «рыбешек», чтобы он выдал «Шефа»? – задумчиво спросил суперинтендант. – Как знаете, обычно этого можно добиться.
– Они могут и не знать, кто их шеф, – возразил Брей. – Но я, конечно, попытаюсь. Не уверен, можно ли это сделать со стороны Крейтона. Понимаете, эти маленькие люди могут испугаться, едва услышав о расследовании убийства: обвинение в нем – это не то, что наказание за наркоторговлю. В любом случае я должен работать с Крейтоном – бастонский аэродром, должно быть, тесно связан с наркоульем, даже если Гонтлетт и не является пчелиной царицей. Хотя, подозреваю, что является.
– Если это так, то для нас это просто ужас, – медленно проговорил суперинтендант. – Это довольно плохо для Дюрана, ведь ему придется противостоять тому политику, который стоит за поставками наркотика. Еще и племянник нашего министра! Черт побери!
– Вы не подозреваете… – замялся Брей. – Я имею в виду, ведь невозможно же…
– Конечно, нет, – суперинтендант энергично покачал головой. – В неурочное время Энтураж не сможет даже купить сигарет, даже если это потребуется для спасения его жизни! Но как человек с деньгами и репутацией Гонтлетта может оказаться замешан в такое дело?
– Возможно, из азарта, – пожал плечами Брей. – Всегда трудно сказать, что делает преступников преступниками. Обычно это дело из разряда: «А худшего обязаны любить мы, когда его встречаем на пути».[26]26
Искаженная цитата из поэмы «Гиньевра» Альфреда Теннисона. Оригинал: «А лучшего обязаны любить мы, когда его встречаем на пути» (пер. В.Лунина)
[Закрыть] Должен ли я отправиться в Бастон?
– Да. Но когда соберете все сведения, сначала поговорите со мной. Я подготовлю план действий и договорюсь с французской и прочей иностранной полицией. Нам нужно позаботиться, чтобы никто не улизнул, пока мы выжидаем. Конечно, нам понадобится много людей, но оно того стоит. Во всяком случае, это будет самая большая облава за время моей службы. Вы хотите что-то предпринять прямо сейчас?
– Да, сэр, я бы хотел, чтобы Финч взят у газетчиков несколько фотографии Валентайна Гонтлетта и показал их людям с Банчерч-стрит – интересно, узнают ли они в нем Вандайка? Дайте подумать, он выиграл какое-то воздушное ралли, которое на днях завершилось в Бастоне. Так что призеры соревнования наверняка фотографировались.
– Отлично! Я этим займусь. Извините, что я вырвал ведение этого дела из ваших рук, но теперь, как видите, оно стало интернациональным. Свой почет вы получите. Отправляйтесь в Бастон как можно скорее. Я подожду до вечера, когда вы сможете передать мне все, и обговорю детали с начальством. Что делать в Бастоне, остается на ваше усмотрение, просто присылайте обычные отчеты. Вы нашли общий язык с Крейтоном? Формально это его территория.
– С ним нет никаких проблем, – твердо ответил Брей, – он – стреляный воробей. Я расскажу ему достаточно, чтобы он понял важность дела, и намекну, что по окончанию дела он также получит долю славы. В любом случае, он уже помог нам, советуясь со мной, так что с ним проблем не будет.
– Хорошо. И послушайте, Брей: если они убили кого-то ради того, чтобы предотвратить донос, то они довольно жестки. Позаботьтесь о себе.
Брей рассмеялся и вышел. Суперинтендант взглянул ему вслед и вздохнул, когда тот закрыл за собой дверь.
