Текст книги "Начало (сборник рассказов) (ЛП)"

Автор книги: Кристофер Хаггис

Соавторы: Чарльз Маттиас,Ки Койот,Джон Слеепер,Паскуаль Поркупиннэ,Тэрри Спаффорд,Филлип Гёз,Дэниэл Д'Алимонтэ,,Рэйвен Блэкмейн,Чарльз Вандерер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Хмм... Как интересно! – улыбнулся мэр. – За вашими словами наверняка скрывается весьма интересная история. Но рассказ может подождать. Давайте приступим к делу и заключим, наконец, этот договор. Кстати, там есть еще одна или две детали, которые я хотел бы обсудить, и неплохо бы добавить... – сказал мэр, садясь на свое место. Электра и Гордон присели в кресла напротив, а Сарошу пришлось усесться на скамейку возле стены.

Гордон достал бумаги, взятые дома, разложил их на столе, и началось обсуждение. Сарош практически ничего не понимал  – какие-то ежегодные возвраты, меновые стоимости и прочее, прочее, прочее... Послушав всю эту галиматью с четверть часа, он почувствовал, что его глаза слипаются, голова тяжелеет и...

И был разбужен скрипом отодвигающихся кресел. Подняв голову, Сарош увидел, как мэр Тобин и Электра пожали руки, и наклонились, чтобы подписать и заверить печатями копии договора. Все!

«Наконец-то! – мысленно воскликнул дракон-морф. – Мэр Тобин, если вы не против моего вопроса... то почему вы все это делаете для Цитадели? Я еще могу понять Торговый Договор, но что вам дает право убежища для защитников Цитадели? Насколько я понял – ничего! Ведь вы не знали никого из нас, кроме Электры и лорда Хассана, зачем вам это?» – Сарош задал наконец вопрос, который давно не давал ему покоя.

Мэр улыбнулся:

– Пожалуйста, зови меня просто Брайан. И можно на «ты». Теперь, когда дело сделано, нам нет причины разговаривать столь формально. А почему я делаю все это? Хм... Все это сводится к истории, истории моей семьи в частности...

Мэр поднялся и прошел вдоль длинной стены кабинета, указав на висевшие там портреты.

– Взгляните, это портреты моих предшественников. Взгляните внимательно.

Приглядевшись, Сарош увидел явное фамильное сходство изображенных людей.

– Остров Магдалейн известен многие столетья. Он присутствовал на картах и лоциях, но мелководье не давало кораблям подойти к берегу, кроме периодов высокого прилива. А потому никто всерьез не озаботился его исследованием и колонизацией, до тех пор, пока примерно 150 лет назад, группа людей под предводительством моего прапрадеда, Джона Тобина, не основала Джонстаун. Большинством жителей новой колонии были рыболовы, а также немного крестьян и торговцев, собранных Джоном в деревнях на материке, но сам первый мэр был... Дело в том, что сам Джон был метаморцем!

– Мой прапрадед был рожден в деревне Мерит, в семье рыбаков. К сожалению, а может быть и к счастью, он не имел рыбацкой сметки его отца, во всяком случае, вначале. Не имел он и желания заниматься рыболовством. Что естественно привело к семейному скандалу. Избегая конфликта с родителями, он уехал в Цитадель Метамор и присоединился к хранителям. Долгие годы он жил в Цитадели, убивая лутинов, гигантов, магических тварей и отражая регулярные попытки, бравшихся как будто из ниоткуда армий, прорваться к югу. Все точно так же, как вы делаете сейчас.

– После одного особенно кровавого вторжения, он понял, что слишком устал от постоянных войн, непрерывных сражений и смертей... К тому же, ему начало сниться море... И он вдруг понял, что его место – там, в открытом море. Он был очень горд, и не желал возвращаться в Мерит, вместо этого, он потратил год, изучая библиотеку Цитадели, ища место для деревни или города, место для нового поселения. И прочитав про остров Магдалейн, он понял, что его будущее там.

– Он покинул Цитадель, но не один – с несколькими друзьями, которые так же желали изменить свою жизнь – и путешествовал на юг, набирая по пути добровольцев. Они купили небольшое судно и направились к морю вдоль маршрута, в котором было столько же мифов, сколько и фактов. После долгого путешествия, они увидели остров, и нашли путь к берегу. Они основали Джонстаун и Джон стал первым мэром. Было много трудностей, были беды и проблемы... но под руководством Джона колония поднялась на ноги и стала процветающей. Он создал здесь семью, вырастил двоих детей и был мэром города, до глубокой старости. И умер он так, как и положено умереть мореходу – в море, во время шторма.

– После смерти первого мэра, его старший сын, Джон Второй стал мэром Джонстауна и был он столь же хорошим лидером, как его отец. И с тех пор пост мэра передается из поколения в поколение, вместе с историями и уважением к Цитадели Метамор.

Мэр, улыбнулся и присел на край своего стола:

– Мой дед рассказывал мне истории о том, как первый Джон жил в Цитадели Метамор, стены и коридоры которой который постоянно изменялись, как он сражался с лутинами и охранял проход на юг. Когда мы узнали о большом войске, пришедшем с севера и о проклятье Насожа, я хотел вам как-то помочь... но мы находимся слишком далеко. Время шло, положение в Цитадели улучшилось, но начали распространяться странные слухи. Вас называли демонами, говорили, будто вы похищаете людей и едите их... Странно, но иногда мне кажется, что эти слухи распространяются намеренно! Регулярно появляются люди, вроде Кена Кемпбелла... Да. Это было очень печально, но я ничего не мог сделать, чтобы доказать, что это ложь. А потом Гордон случайно упомянул тебя, Электра, и рассказал о том, что с тобой произошло. Это навело меня на определенные мысли, и подсказало кое-какие идеи... И вот результат – мы с вами заключили Договор.

Гордон поднялся и хлопнул ладонями:

– А теперь, может быть, все же хватит о прошлом, займемся настоящим? К примеру, поговорим о банкете! Подготовку к которому, кстати, возглавляет моя жена! Опа... – он остановился и посмотрел на Сароша. – Я должен был спросить раньше... вам нужно что-то особое, или вы сможете есть обычную пищу?

Сарош покачал головой:

«Нет, я могу съесть практически все, что угодно. Хотя, предпочитаю мясо...»

Жена Гордона, Марла, с помощью практически всех городских женщин устроила настоящий праздник. Было много вина, много мяса, и разумеется, много рыбы – всех видов и сортов, под самыми разными соусами и без. Даже на десерт подали очень странную рыбину... оказавшуюся впрочем, просто такой формы сладким пирогом.

Слухи о случившемся с Электрой быстро распространились по острову, и потому большую часть вечера и начало ночи она провела, успокаивая старых друзей собравшихся со всего острова. Некоторые, правда, испытывали неловкость от её юного облика, но общие воспоминания быстро преодолевали сомнения.

Сарош же вдруг оказался жутко популярен среди юного населения городка, разумеется, благодаря Сиду и его друзьям. Родители нервно оглядывались, и регулярно пытались оттащить молодежь, но безуспешно...

После того, как еда была съедена, принесли пузатые бутыли с легким вином, и началось веселье. Откуда-то появились музыкальные инструменты, и музыканты объединялись в группы и расходились как-то сами собой, совершенно случайно. Сид и его друзья оказались в центре праздника. Они  станцевали уйму танцев, спели множество песен, и даже уговорили Сароша аккомпанировать одной из них. Дракон тогда неплохо повеселился, бухая в барабан  тупой стороной когтей.

Электра тоже вышла на импровизированную сцену, и заставила толпу прослезиться, спев очень мелодичную, но печальную песню, принесенную в Цитадель откуда-то из далеких южных пустынь. Но тут же вернула веселье, спев дуэтом с Сидом разухабистую и совершенно непристойную местную песенку. А потом освободила место для следующих певцов под аплодисменты и веселые вопли толпы...

Сарош и Электра провели остаток недели в городе. Заключив Договор в первый же день, они просто проводили время, помогая горожанам привыкнуть к хранителям. Сарош развлекался изо всех сил, в драконьей форме катая смельчаков вокруг острова – сначала покаталась вся молодежь, а потом решились даже кое-кто из женщин и семейных пар постарше. Неудивительно, что именно он первым увидел на горизонте возвращающийся рыболовный флот. Он сообщил новость семейной паре, сидевшей на спине, а те, после приземления разнесли новость по всему городу, заставив большую часть населения поспешить к докам, встречать мужчин.

Сарош и Электра вместе с Гордоном и целой кучей медицинских припасов, ждали мореходов немного в стороне от доков. Толпа возбужденно загудела, когда первые паруса показались в створе гавани. Вскоре суда подошли ближе и люди услышали, что с переднего корабля что-то кричат. Сарош был далеко от берега и не расслышал, но толпа подхватила и разнесла слова моряка: «Еще один! Еще один!!»

Гордон поднял лекарскую сумку и прошел к своему месту – чтобы осмотреть раненых или больных моряков, а Сарош, с его ростом, даже оставшись позади толпы, рассмотрел на палубе приближающегося флагмана рыболовной флотилии чудовищный горб – тушу кракена, укрытую парусиной. Он поднял Электру себе на плечо, чтобы она тоже могла взглянуть.

Самые наблюдательные рыболовы тоже заметили дракона-морфа, стоявшего позади толпы с девочкой на плече, и начали задавать вопросы встречающим. Но их  подозрительность быстро рассеялась, когда друзья и родственники рассказали о новом договоре с Цитаделью и о произошедших в их отсутствие событиях.

Ранним солнечным утром несколькими днями позже, Сарош снова надел грузовую сбрую. Десяток рыбаков занялись увязыванием и закреплением огромной массы на спине дракона – завернутая в зачарованную ткань студенистая масса должна была остаться свежей еще не менее недели. Сарош никак не мог поверить в такое вероломство его наставницы – купить для исследований целого кракена! Впрочем, что сделано, то сделано...  Недовольно фыркнув, он повернул голову и хорошенько прислушался.

Электра и Гордон сосредоточенно разговаривали, как обычно – наполовину вслух, наполовину мысленно. Похоже на обычный прощальный разговор – слезы, утешения... Сарош негромко рыкнул, когда один из помощников затянул ремень слишком сильно и, разъяснив, что к чему, повернулся к друзьям

Четыре мальчика стоял там, растерянные и грустно молчали. Помолчав немного вместе, Сарош решил их чуть-чуть утешить их:

«Первый торговый караван к нам отправится в путь через несколько месяцев. Думаю, вы, сможете к нему присоединиться»

Сид тяжело вздохнул и пнул камешек:

– Это совсем не то. После всего того, что тут случилось... – он надул губы.

Сарош согласно уркнул и кивнул:

«Точно. Но! Вы же согласились с твоими родителями, что после всех этих событий лучше будет немного подождать. Пусть все успокоится. Кроме того, ты  действительно хочешь летать в Цитадель рядом с кучей гнилого мяса? Я так точно не хочу, но меня-то не спрашивают!»

Сид снова тяжело вздохнул. Сарош опустил голову и легонько подтолкнул каждого носом, прощаясь... Он не очень-то верил, что они прибудут с ближайшим караваном, но придержал эти сомнения при себе.

Все они повернулись, когда Электра заговорила громче. Она оставила брата и прощалась, обнимаясь со старыми и новыми друзьями. Сарош слегка забеспокоился, когда куча прощальных подарков размерами сравнялась с кракеном... Наконец, Электра добралась до конца ряда доброжелателей, и встретила мэра Тобина и его жену. Они долго обнимались, что-то шепотом обсуждали... в конце концов, магесса обернулась к горожанам:

– Спасибо вам, это был потрясающий визит. Когда-то, еще подростком я покинула родной остров в поисках знаний и приключений. И закончила свой путь в Цитадели Метамор. Там я нашла новый дом. А теперь, снова став ребенком, я вернулась сюда и обнаружила, что мой настоящий дом всегда был, есть и всегда будет здесь...

Ей пришлось отвернуться, чтобы вытереть слезы, когда люди вокруг одобрительно завопили. Мэр подождав немного, поднял руки, призывая к тишине:

– Спасибо Электра, и тебе Сарош, тоже спасибо. Что ж, пусть у вашего визита было не самое лучшее начало, но я верю, что с тех пор вы убедились – такие как Кен здесь в меньшинстве. И пусть наши дома далеки друг от друга, пусть мы будем редкими гостями у вас, а вы у нас, но знайте – сколько бы ни прошло времени, и что бы ни случилось, здесь всегда найдется и место и помощь!

Электра улыбнулась и благодарно кивнула мэру, снова вытерев слезы с лица. Гордон подошел к ней ближе и помог взобраться на Сароша. Устроившись в ремнях, она повернулась, чтобы помахать толпе в последний раз и шепнула на ухо дракону:

– Давай убираться отсюда, пока я не разревелась!

Сарош едва заметно кивнул, и широко распахнул крылья. Взмах, еще взмах – для разогрева, еще взмах, ветер понес по площади мусор, толпа расступилась, хлопая в ладоши и весело вопя, еще мах...

Поднявшись, Сарош сделал прощальный круг над площадью и направился к морю.

– Первая миля всегда самая трудная! – вздохнула Электра, вытирая слезы и плотнее заворачиваясь в дорожный плащ.

«Покинуть дом не просто», – согласился Сарош мысленно.

Они долго летели молча, думая каждый о своем. Но когда вдали показался берег моря, Электра заговорила:

– Я наказала Гордону, чтобы он последил за Сидом. У этого мальчика есть кое-какие таланты.

«В самом деле?»

– Определенно. Проявились они поздно... что очень странно... и мы не можем пока определить его склонности... что не менее странно. Но у него открытая и очень мощная аура. А это первый признак. Гордон обещал присмотреть и потренировать мальчика. Хм...  Кстати, а если бы ты внимательнее занимался учебой, тоже знал бы признаки будущего мага!

Сарош улыбнулся:

«Очень хорошо. Кстати... Или некстати, но все равно – почему ты никогда не говорила мне о Гордоне?»

– Да как-то к слову не пришлось. Мы не видели друг друга много лет, расставшись задолго до Битвы Изменения. Он городской целитель, должен был заботиться о целом городе, я – боевой маг Цитадели, мои интересы – ученики и защита Метамора. Мы поддерживали связь, и не более того. До недавнего времени. Впрочем, теперь, с заключением Договора, нам придется работать друг с другом куда больше.

«Тогда, может, попросишь его проследить и за остальными мальчиками? Для меня. Я им явно понравился, и боюсь, как бы они не сбежали в Цитадель!»

– Уже сделано! – сказала Электра через мгновение. – Если мальчики решат сбежать, ты узнаешь об этом вторым. После меня, – она поерзала, устраиваясь удобнее. – А теперь займемся делами. Ты неплохо освоил заклинание Огня, должна тебе сказать, в этом тебе помогла твоя драконья форма. У всех драконов врожденное сродство с воздухом, у многих еще и с огнем. Но контроль над заклинанием у тебя абсолютно никакой! Я не могу позволить тебе сжечь весь окружающий лес, пока ты пытаешься зажечь костер! Прилетев домой, мы займемся практикой. А сейчас настало время для следующей лекции. Итак, фаербол, он же огненный шарик...

Перевод – Redgerra, Дремлющий.

Литературная правка – Дремлющий.

⁶ 15,24 метра.

⁷ Мысленный рисунок, мысленная структура, результат собственно произнесения вербальной формулы заклинания – особое состояние триединой (тело-душа-разум) сущности мага, позволяющее ему направлять контролируемую энергию на определенные цели. В данном случае на создание огня.

Гильдия писателей
Чарльз Маттиас

Цитадель Метамор. Год 705, вторая декада сентября

В очередной раз потрогав мех на спине, Мишель тяжело вздохнул...

Он уже давно проснулся и теперь лежа в постели, вспоминал удивительные встречи и невероятных личностей – Коперник, Маттиас, Паскаль... особенно Паскаль! Ой...

После завтрака и боевой тренировки Мишель снова отправился бродить по коридорам. Это занятие ему никогда не надоедало – разве может быть скучно в неизменно изменчивом и изменчиво неизменном месте, да еще с такими... хм... персонами... вот как эта... этот... это... Мимо юноши как раз прошествовал, или прошествовала почти семифутовая саранча.

Впрочем, знакомые морды и лица тоже попадались. К примеру, тот же Маттиас... А вот и он сам – вынырнув из неприметного отнорка коридора, придворный писатель едва не столкнулся с Мишелем. Неизменная обгрызенная палка, куча пергаментных свитков, серо-коричневая шерсть, голый розовый хвост и длинные зубы – крыс-морф Маттиас увидев Мишеля, насторожил уши и весело пропищал:

– Эй, привет, Мишель! Что у нас плохого?!

– О... Чарльз! Да нет, ничего, гуляю, вот...

Крыс подмигнул юноше:

– Все еще интересно? Спорю на свой хвост – расскажи тебе кто про Цитадель Метамор раньше, ни за что бы не поверил!

– Не знаю... наверное...

Маттиас поправил охапку пергаментов и легонько хлопнул юношу обгрызенной палкой по предплечью:

– Тогда, может быть, присоединишься ко мне? Я направляюсь на очередное собрание гильдии Писателей. Пойдем, посмотришь, познакомишься, себя покажешь!

– Да?... Спасибо. А мне можно? Я же не в гильдии... То есть не вступал... – Мишель почему-то заподозрил, что Маттиас пытается его туда заманить... странно...

– Поскольку тебя приглашаю я, проблем не будет. Идем!

– Ну... ладно, – пробормотал юноша.

– Отлично! Тогда помоги мне тащить вот этот хлам, он ужасно тяжелый! – с этими словами Маттиас подал Мишелю груду пергаментов.

Тот взял их и, рассматривая ровные и красивые (а кое-где – кривые и корявые) письмена, обратил внимание на один из свитков. Изящные, чуточку вычурные строки, тисненая бумага с гербом, рисованные буквицы... Кто-то очень постарался, оформляя этот свиток.

– Чарльз... а что здесь?

– О, это истории, написанные соискателями места в гильдии! Хлам полный, годится только на растопку каминов... но встречаются и интересные мысли! Правда, мало...

– А... вот тут, сверху, такой красивый...

– Ну-у-у... – крыс смутился, но ненадолго. – Это мой. Сегодня собираюсь представить на собрании Гильдии. Некоторые исследования, изложенные в нехронологическом порядке.

– А... что значит «нехро... нехронололо-ги-чес-ком»? – спросил Мишель

Тем временем они уже вышли во внутренний двор, под теплые лучи утреннего солнца. Двор был наполнен жизнью и движением – бабочки парили над ближайшей клумбой с розами, лавандой, ноготками и бархатцами; дети играли с обручами и палками, гоняя их по булыжной мостовой; птицы чирикали в ветвях яблонь, что росли вдоль каменной стены... Ветерок мягкой лапкой тронул ноздри юноши, принес такие насыщенные и яркие, почти вещественные ароматы...

Запах зреющих яблок, теплых, нагревшихся на солнце, хрустящих, еще зеленых...

Запах земли, тяжелой, маслянистой, чуть сыроватой, пронизанной ходами дождевых червей и корнями...

Нежный запах плюща и камней, нагретых солнцем –  Мишель вдруг ясно вспомнил каменную арку, осыпанную яркими пурпурными цветами...

Юноша неожиданно осознал, что его нюх стал острее и... избирательнее? Да, именно так, избирательнее, точнее – Мишель смог различить оттенки отдельных ароматов, смог выделить отдельный запах самого плюща – чуть затхлый, совсем слабый и запах цветов и даже запах нагретых солнцем камней... Мишель подумал, – интересно, а может ли Чарльз различить разную каменную кладку по запаху? – но так и не решился спросить...

– «Нехронологически» означает, что все происходит не в том порядке, в котором это случилось.

– Что?..

Маттиас засмеялся:

– Ладно, это действительно немного запутанно! Дело в том, что события в этой истории описываются не в том порядке, в котором они происходили. Иногда говорится о событиях будущего, а иногда о том, произошло в прошлом... Улавливаешь мысль?

– Ага... ага, точно, – Мишель взглянул на крыса, который как раз стачивал резцы, грызя палку. – А зачем так? Разве не удобнее рассказывать от начала до конца?

– Чаще всего да, но иногда, для определенного эффекта или для усиления интереса читателя, лучше излагать события в ином порядке.

Тем временем они направились в сторону приземистого здания. Низкое, широкое, богато украшенное, оно вытянулось вдоль юго-западной стены Цитадели. Подойдя ближе, Мишель увидел грозный гранит толстых стен первого этажа, мраморные балюстрады второго этажа, смешные статуи курносых крылатых созданий с собачьими мордами на крыше и парадный вход, украшенный вычурной резьбой и серебряной чеканкой над дверью – перо, чернильница и свиток, символы гильдии писателей.

– А... как давно ты уже пишешь? – рассеянно спросил Мишель, рассматривая здание.

– О, с тех пор как оказался здесь, – признался Маттиас.

– Да... А до того, нет?

Маттиас смущенно прижал пушистые уши, куснул палку и сказал:

– Вообще–то, я всегда дружил со словом... правда, не относился к этому серьезно, пока не оказался в Цитадели Метамор...

– А почему...  в смысле, как... ну, в общем передумал?

– Ну, когда твое тело меняется, с сознанием происходит то же самое... – вздохнул Маттиас, и что-то тихо пробормотав про себя, принялся яростно грызть палку, пока отгрызенный кусок не упал на каменную дорожку...

Мишель почувствовал пробежавшую по спине дрожь, и понял, что прикоснулся к опасной теме. Даже больше – ему показалось, что он почувствовал в воздухе какой-то странный запах. Запах, заставивший шерсть на спине встопорщиться, как под порывом холодного ветра... Похоже, Цитадель наградила его не только мехом и тонким нюхом...

– Мы войдем здесь? – спросил Мишель, подойдя к парадной двери.

– Я уже несколько лет не входил через парадные двери... – опять вздохнул Матиас. – Я проведу тебя через мой вход.

– О-о... у тебя есть свой собственный вход?!

– Конечно! В конце концов, я ведь магистр гильдии!

– Я слышал... ты только один из трех... – растерялся Мишель.

– Технически да, но у меня есть право вето. А еще я могу отменить любое решение совета гильдии, если пожелаю, и это тоже мое право... право основателя гильдии... хотя должен признаться, пользуюсь я своими правами нечасто, – ответил Маттиас, подходя к боковой, куда менее внушительной двери.

Открыв замок маленьким ключом, он впустил юношу внутрь.

– Первоначально это была казарма гарнизона Цитадели, но дед герцога Хассана, отвоевав Метамор, построил другую, на противоположной стороне, а эту забросили. Организовав гильдию, я должен был подыскать для нее помещение. Мне предлагали комнату или две, в стенах главного здания, но я предпочел реконструировать это. Конечно, пришлось повозиться, но посмотри – какой простор! Сколько места! Какие стены, какие двери! Что, по-сравнению с этим, какие-то там пара комнат, пусть даже и под боком у герцога?!

Мишель тем временем осматривал вестибюль – зал, примыкающий к парадным дверям, окруженный маленьким альковами, в которых теперь стояли полки с книгами и свитками. Юноша представил на месте полок стойки с мечами, луками, и другими смертоносными инструментами... он даже разглядел пятна ржавчины на полу, там, где много лет стояли доспехи.

Альковы перемежались дубовыми дверьми. В торцовой стене – высокая, двойная, украшенная замысловатой резьбой с символикой гильдии и по две в боковых стенах.

– По бокам у нас кабинеты магистров гильдии. Доктор Шаннинг работает там, – крыс-морф указал на дверь с вырезанной звездой. – Правда, большую часть времени она проводит в башне и здесь ее застать очень трудно. Но на еженедельные собрания достопочтенная все же спускается. Фил работает вот тут, его дверь без украшений.

О, кстати... а может и некстати, но Фил сегодня на собрание не придет. Он сейчас в отъезде. Ну, да ладно, переживем... Третий кабинет, вот видишь, вырезанную головку сыра?  Мой. Торцевая дверь ведет в главный зал. И помни, – это место было просто казармой! – последнюю фразу Маттиас проговорил, уже распахивая двойные двери.

Помещение, когда-то предназначенное для проживания солдат гарнизона, теперь было полностью переделано. Посреди широкого зала, облицованного белым мрамором с черной отделкой, освещенного через потолочные окна-фонари, составлены в круг столы. Вокруг столов, придвинутые и отставленные, а кое-где и опрокинутые на пол кресла, самых разных форм и высоты. На столах высятся стопки пергаментов и бутылки чернил – напротив каждого кресла.

– Как видишь, члены гильдии уже начали собираться, – сказал Матиас, идя к столу.

И действительно – некоторые места были заняты, а публика собралась самая необычная. Хотя, как посмотреть. Для данного места, пожалуй, наоборот – самая обычная. С десяток морфов, самых разных форм и расцветок, перемежались женщинами, весьма и весьма женственными... иногда так даже чересчур... и детьми.

Однако Маттиас уже подошел к своему креслу и позвал Мишеля. Кресло крыса-морфа сразу привлекало внимание – узкое, но очень высокое, оно явно предназначалось специально для Маттиаса.

Чарльз залез на сидение, и кивнул сидевшей рядом гусыне-морфу.

– Привет, Чарльз! Цветешь и пахнешь?! – слегка склонила голову высокая и худощавая гусыня. Мишель прикинул – при всем своем росте, а она возвышалась абсолютно над всеми в зале, весила гусыня не более ста фунтов⁸. Ну, может быть, сто десять... и то вряд ли.

Однако гусыня, похоже, была очень рада видеть Маттиаса.

– Спасибо, достопочтенная! – улыбнулся Маттиас.

Бросив изгрызенную палку на стол, крыс-морф повернулся и увидел Мишеля, тот все еще топтался в дверях.

– Мишель! Раз сегодня Фила не будет, займи его место. И давай сюда свитки! Мне они сейчас понадобятся.

Мишель сел в кресло, думая, что выглядит он наверное нелепо. Аккуратно положив пергаменты, он откинулся на спинку кресла и вновь ощутил упругость меха на спине...

Маттиас кивнул:

– Прежде чем я продолжу, разреши представить тебе магистра гильдии писателей, доктора философских наук, почетного профессора Эльфквеллинского императорского университета достопочтенную Джохан Натаниэль Мельхиор Шаннинг Фрейдих Фернандес Себастьен (де ла Фонтейн)! Почтенная! Это Мишель, – с недавних пор обитатель Цитадели!

Гусыня-морф чуточку высокомерно склонила голову на тонкой шее:

– Можешь звать меня доктор Шаннинг.

– Да, мэм, – улыбнулся Мишель.

Эту даму юноша до сих пор не встречал. Большинство обитателей Цитадели и большинство из присутствовавших он видел как минимум однажды, но эта доктор Шаннинг была ему незнакома.

Незаметно для себя Мишель оказался вовлечен в неторопливую беседу – гусыня-морф оказалась весьма обаятельной особой, и умело направляла разговор. В то же время к собранию присоединялись все новые и новые существа. Отвлекаясь, Мишель замечал, любопытные взгляды в его сторону и тихие обсуждения – никто не проявлял назойливого любопытства, но посматривали на юношу почти все. Сидеть в центре всеобщего внимания и любопытства оказалось самую чуточку неуютно, как на сквозняке...

Тем временем Маттиас взял в руки серебряный молоток, ударил по столу и объявил заседание открытым.

Последовавшие два или три часа оказались самыми скучными в жизни Мишеля. Нет, конечно же, не скучнее кое-каких фермерских занятий, но все же, все же... Правда, стоит признать, некоторые из представленных историй были совсем неплохи, а пара коротких рассказов Маттиаса почти великолепны, но общее впечатление оказалось тягостным. Небольшое разнообразие вносили лишь комментарии магистров – зачитав или выслушав очередной рассказ, доктор Шаннинг или Матиас разражались потоком иногда смешных, иногда язвительных, иногда просто деловых замечаний, указаний и советов. Кроме того, иногда магистры спорили друг с другом – в основном о том, можно или нельзя представить данное произведение герцогу Томасу Хассану.

Все это было запутанно, монотонно и настолько далеко от повседневной жизни, что Мишель потихоньку начал клевать носом...

Внезапно шум голосов резко изменился и юноша поднял голову. Похоже, общее обсуждение уже закончилось, писатели разбились на отдельные группки и в одной из них назревал скандал. Толстоногий, с мощным хвостом и маленькой головой, весь какой-то треугольный писатель схватил со стола чернильницу и запустил ею в собеседника – черно-рыжего лиса...

– ТИХО! – рявкнул Маттиас. – Здесь вам не эльфквеллинский ученый диспут! Нечего друг друга за шерсть хватать, чернильницами лупить, и чернилами поливать! Хотите выяснить отношения – марш на ринг! Да чтоб без трупов мне!

Толстоногий, которого кто-то назвал словом «руу», одним гигантским прыжком оказался в отгороженном веревками квадрате – в конце зала. Остальные писатели потянулись следом.

Мишель вопросительно посмотрел на Маттиаса.

– Что такое?

Маттиас фыркнул и махнул лапой:

– А, так, литературная дискуссия! Если литературные аргументы кончаются, в ход идут кулаки. Мы ведь все бойцы, а форму надо поддерживать. Кстати, Хабаккук сейчас чемпион, победитель последних двух турниров. Ненавижу... это так бессмысленно!

Шаннинг наклонила клюв в сторону Маттиаса:

– Только потому, дорогой мой, что ты не способен оценить простую забаву и удовольствие, которое получают от этого писатели. Не обязательно стимулировать разум интеллектуальными вещами, чтобы дать ему пищу для работы.

– Но обязательно ли стимулировать его мордобитием?!.. – еще раз фыркнул Маттиас.

Тем временем Хабаккук уже вовсю разминался, боксируя с тенью.

Шаннинг пожала плечами:

– Ну что-ж, похоже жертва Хабаккука с тобой не согласна. Нахум почему-то решил, что у него есть шанс.

– Лис? Хм-м-м...

Черно-рыжий лис с пышным рыжим хвостом изящно перепрыгнул загородку, выпрямился и поиграл мускулами.

Маттиас еще раз осмотрел обоих бойцов и покачал головой:

– Нахум сильный и быстрый, но Хабаккук не просто так стал чемпионом гильдии... он справится.

Шаннинг хмыкнула, взяла со стола молоток и, ударив по столешнице, провозгласила:

– Начали!

Бойцы бросились друг к другу и обменялись первыми выпадами – пока еще разведочными, не в полную силу.

Оглянувшись, Мишель заметил, что Маттиас старается не смотреть бой, – он уставился в пол и яростно грыз палку, которая стремительно уменьшалась...

Зато Шаннинг глядела за двоих, восхищенно покрякивая и охая, когда Нахум и Хабаккук обменивались особенно мощными ударами.

Бойцы сперва казались равными по силе, но приглядевшись, Мишель обнаружил, что руу-морф Хабаккук сильнее, массивнее и мощнее бьет, а лис-морф Нахум бьет слабее, но берет свое скоростью и ловкостью – зачастую сильные удары противника приходились попросту в пустоту. Некоторое время исход боя колебался, но потом руу провел удачный удар и пока оглушенный лис приходил в себя, добавил еще парочку...

– Победа руу Хабаккука! – вторично ударив молотком, провозгласила магистр Шаннинг.

– А... Знаешь, Чарльз, ты был прав – руу победил! – сказал Мишель.

Маттиас снова взглянул на сцену; его глаза на мгновение встретились с глазами Хабаккука.

Руу оскалился:

– Эй, Чарльз, хочешь бросить мне вызов?

Маттиас яростно укусил палку:

– Нет!

– О, я не буду тебя калечить...

– Извини, Шупар, не в этот раз... – прошипел Маттиас, оскалясь и тяжело дыша.

– Ну пожалуйста! Я закончу ту историю, что ты заставлял меня писать прошедшие три года! – попросил Хабаккук, видимо очень желая вызвать главу гильдии на ринг.

Чарльз сжал кулак и грохнул по столу с такой силой, что столешница треснула пополам.

– Я СКАЗАЛ НЕТ!!! Найди себе  другого!!