Текст книги "Король-Провидец"

Автор книги: Кристофер Банч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 37 страниц)

Глава 7
Сайана

Сайана – очень старый и злой город. Легенда гласит, что он был выстроен за одну ночь ордой демонов под управлением Верховного Чародея, который таким образом смог прибрать к рукам все окрестные земли и объединить их узами алчности и кровожадности. Возможно, это и правда, но к тому времени я уже знал, что самые злобные демоны могут кое-чему поучиться у хиллменов.

Когда мы подъезжали к городу, Провидец Тенедос вкратце поведал мне о его прошлом и более подробно объяснил, как мы собираемся представлять здесь интересы Нумантии.

Сайана стоит на низком каменистом плато, выпирающем из равнин Кейта, или Спорных Земель. Город обнесен стеной и хорошо защищен от вторжения извне, будь то иностранная армия или гораздо более частые межплеменные стычки, которые здесь считаются нормой жизни. Он контролирует южные подступы к Сулемскому ущелью, поэтому его правитель может диктовать свою волю тем, кто проходит мимо с Юга, из Майсира, или с Севера, из Юрея и Нумантии.

Кейт представляет собой змеиное гнездо различных семей и кланов, большей частью кровно враждующих между собой. Тот, кто сидит на троне в Сайане, называется ахимом и считается верховным лордом Спорных Земель – по крайней мере, до следующего бокала отравленного вина, выпущенной исподтишка стрелы или удара кинжалом в спину.

Нынешнего ахима звали Бейбер Фергана, и по кейтским стандартам его можно было считать потомком настоящей династии: его семья удерживала трон в течение трех поколений. Согласно обычаю, Бейбер Фергана оповестил о своем намерении править Кейтом, перебив всех своих братьев и женив сестер на крестьянах. Однако, в отличие от своего отца и деда, он допустил небольшую промашку. Его младший брат Шамиссо Фергана сумел бежать и теперь заручился поддержкой тех горцев, которые не числились в списке друзей Бейбера Ферганы.

– Раньше или позже Шамиссо спустится с гор, возьмет город приступом, убьет брата и станет новым ахимом, – сказал Тенедос. – Либо Бейбер Фергана преуспеет в засылке наемных убийц в походные шатры Шамиссо, и тогда воцарится вечный мир – до тех пор, пока у кого-нибудь из их детей не достанет силы вынуть меч из ножен. Или пока кто-нибудь не соберет достаточно войска и чародеев, чтобы свергнуть так называемое законное правительство.

Это было нормальным состоянием дел в Спорных Землях и мало касалось Нумантии. Однако в горах в последнее время появилась новая сила, беспокоившая Совет Десяти.

Их называли "Товиети ". Тенедос сказал, что на Совете Десяти их было принято величать не иначе как «культом фанатиков» и «обезумевшими бандитами».

– Из чего можно заключить, что наши правители очень боятся их, – добавил он с легкой улыбкой.

Об организации было известно мало, за исключением того, что она очень многочисленна, и ее ячейки имеются повсюду, а большинство членов происходит из крестьян, безземельных бродяг и низших классов. Основным лозунгом, начертанным на их знамени, было обещание сладкой жизни и богатства – причем не в каком-то грядущем раю, а прямо сейчас. Эта цель достигалась убийством всех, чье имущество представляло какую-либо ценность. «Разумеется, кроме тех, кто добровольно присоединяется к их шайке», – заметил Тенедос. Товиети также клялись в абсолютной преданности и послушании своим лидерам и обещали хранить тайну организации под любыми пытками.

Я слушал, но без особого внимания: у меня давно сложилось мнение, что начальство всегда выдумывает для публики какую-нибудь байку об организации злоумышленников, подрывающей основы государственности и общественной морали. Как солдат, я был обязан выполнять приказы, но не собирался тратить время на поиски злодеев под своей кроватью, пока не увижу их воочию. Меня не интересовали призраки, порожденные воспаленным воображением никейских политиков.

По-видимому, моя невнимательность не осталась незамеченной для Тенедоса.

– Это не просто страшилки для взрослых, – сказал он. – Товиети убивали на границах Спорных Земель, в Юрее, Даре и даже в Каллио; во всяком случае, так докладывают агенты Совета Десяти. Большинство жертв – торговцы, чьи караваны или жилища были ограблены подчистую. На месте не оставалось ничего, кроме обнаженных тел.

Товиети душат людей желтым шелковым шнуром, и обычно оставляют шнур на шее жертвы как знак и предупреждение другим.

В докладах агентов также говорится, что убийцы используют мощную магию, поскольку ни один из них еще не был пойман на месте преступления. Кроме того, когда по их следу организуется погоня, они необъяснимым образом исчезают.

Признаюсь, я не верю, что какие-нибудь сельские стражники могут устроить настоящую погоню, обнаружив, скажем, с полдюжины мертвых купцов и разграбленный караван. Но меня заверили, что доклады агентов насчет товиети полностью соответствуют истине.

– Как их удалось проследить до Спорных Земель?

– Меня самого интересовал этот вопрос, а что толку? Мне ответили, что информация поступила от «надежного источника», – Тенедос пожал плечами. – Кроме того, мне сообщили, что Шамиссо Фергана либо является вожаком, либо входит в число лидеров этой организации, которая растет с каждым днем. Скоро он спустится с гор, захватит Сайану и развяжет войну с Нумантией. Совет Десяти полагает, что товиети несут ответственность за все последние грабежи и стычки на границе... Теперь ты понимаешь, какое восхитительное осиное гнездо зла и черной магии мы собираемся разворошить?

Сайана, лежавшая не более чем в миле впереди, была ослепительно белой под солнцем – такой же белой, как наряд новобрачной. Но между нами и городскими стенами мы увидели истинные символы Сайаны. По обе стороны от дороги возвышались железные стойки высотой около тридцати футов, с которых свисали кованые железные клетки. В каждой находились гниющие человеческие останки. Некоторые были не более чем костями, дочиста обклеванными коршунами и воронами, другие умерли не так давно; трупы почернели под солнцем, выклеванные глаза зияли темными ямами, руки, судорожно сжимавшие прутья клеток, молили о милосердии, которое не будет даровано до тех пор, пока Сайонджи не позволит им вернуться к Колесу.

Я услышал хриплый клекот, но звук исходил не от пожирателей падали, а от еще живого существа, заключенного в клетку, – под грязью и лохмотьями я не мог разобрать, мужчина это или женщина. Откуда-то выглянул мутный глаз, и рука со скрюченными пальцами слабо шевельнулась, умоляя о последнем даре.

Я знал, что не могу вручить этот дар, как бы мне ни хотелось взять лук у одного из своих людей и послать меткую стрелу в сердце существа в клетке. За такую дерзость я бы подвергся суровому наказанию и, скорее всего, угодил бы на место того, кому оказал милость.

Я отвернулся, и мы поехали дальше.

Впереди выросли городские ворота. Под ними выстроилось около пятидесяти всадников с командиром во главе.

– Как видно, нас уже ждут, – произнес Тенедос. Он внимательно посмотрел на меня, словно желая убедиться, не собираюсь ли я разразиться паническими приказами – скажем, перевести эскадрон на церемониальный шаг и заставить людей отряхнуть дорожную пыль со своих мундиров. Я промолчал, так как полностью доверял своему эскадронному проводнику и уоррент-офицерам, несомненно отдавшим все необходимые распоряжения сегодня утром. Кроме того, я сомневался, что хиллмены ценят щегольскую выправку так же высоко, как сталь, наточенную до бритвенной остроты.

Стража едва ли напоминала безупречный строй почетного караула, положенного при встрече государственного посла из Нумантии. Лошади ржали и нетерпеливо перебирали копытами, словно готовые пуститься в галоп. Всадники были одеты в многоцветные плащи и шлемы с фантастическими плюмажами из птичьих перьев, развевавшихся на ветру. Их одеяние дополняли туники с колоколообразными дутыми рукавами под кожаными кафтанами, и широкие кожаные бриджи. Холки многих лошадей тоже были украшены плюмажами.

Но ножны их сабель, сделанные из простой кожи, выглядели изрядно потертыми, как и незамысловатые рукояти их клинков. Они были вооружены длинными копьями; приблизившись, я увидел, что наконечники сверкают отнюдь не от полировки, а от частой заточки.

Возможно, эти всадники и принадлежали к дворцовой страже, но они ничуть не походили на парадных вояк вроде Золотых Шлемов из Никеи, с великой помпой охранявших наш Совет Десяти. Это были воины, а не попугаи.

Сперва мне показалось, что человек, возглавлявший строй, был их командиром, но потом я осознал, что это не так.

Он носил мерцающий зеленый балахон, менявший оттенки в зависимости от угла падения солнечных лучей. В одной руке он держал посох, сделанный как будто из стекла и переливавшийся жидким пламенем, заключенным внутри. Он был высоким, лишь немного ниже меня, но гораздо более худощавым. Угольно-черные волосы, смазанные маслом и зачесанные назад, прямыми прядями падали ему на плечи. Его борода была навощена и разделена на два аккуратных клина, доходивших ему до половины груди.

Это мог быть только чародей.

– Приветствую вас! – загремел его магически усиленный голос. – Приветствую Провидца Лейша Тенедоса и солдат из Нумантии. Я – Иршад, главный джак нашего Сиятельнейшего Владыки, ахима Бейбера Ферганы, а также его Смиреннейший Главный Советник в вопросах войны и мира.

Он приветственно распростер руки, и из ниоткуда появился легкий туман, благоухавший розовой водой и мускусом.

Я ожидал изумленного шепота среди своих людей и был очень обрадован воцарившейся тишиной.

– Благодарю тебя за приветствие, джак Иршад, – ответил Тенедос. – Ты предвидел наш приезд и угадал во мне Дар, которым мы оба обладаем. Может быть, я сумею достойно ответить на твое приветствие и благосклонность. Но боюсь, мой ответ нельзя передать по воздуху. Могу я попросить твоих храбрых солдат опустить свои копья так, чтобы они указывали мне в сердце?

– Можете, конечно же, можете, – с улыбкой ответил чародей и сделал едва заметный знак. Пятьдесят копий немедленно опустились, и я увидел, как некоторые всадники оскалили зубы. – Оцените их выдержку, господин посол. Некоторые из них объявили кровную вражду всей Нумантии.

– Пустяки, – беззаботно махнул Тенедос. – Я приехал сюда как гость, по вашему приглашению, и всецело доверяю чести хиллменов. Или то, что мне рассказывали о ней, – всего лишь пустые слухи?

Не ожидая ответа, он тронул поводья и поехал вперед, поочередно прикасаясь к наконечникам выставленных копий. Я заметил, что он держит в руке какой-то маленький предмет, тщательно прикрывая его ладонью, но так и не разглядел, что это было. Губы Тенедоса едва заметно шевелились, когда он прикасался к наконечникам.

Он возложил руки на пять или шесть копий, когда послышались изумленные возгласы: если раньше наконечники отливали смертоносным стальным блеском, то теперь они сверкали золотом.

Дисциплина стражников, если таковая имелась, быстро была нарушена, и они начали протискиваться вперед, надеясь раньше других получить «золотое прикосновение».

Лицо Иршада затуманилось от гнева, но он усилием воли взял себя в руки.

– Ты владеешь великим Даром, и, по-видимому, имеешь мало равных у себя на родине, – сказал он. – Мои люди благодарят меня. Остается лишь надеяться, что ты проявишь такую же щедрость по отношению к моему властелину, Тигру Пустыни.

Тенедос закончил одаривать копейщиков и вернулся ко мне, прежде чем ответить. Мне показалось, что в его руке тусклым золотым блеском сверкнул какой-то предмет, но из кармана она появилась пустой.

– Я в самом деле привез ценные дары ахиму Бейберу Фергане, – ответил он. – Но не из золота или серебра, ибо я понимаю, что человек, обладающий его мудростью и вкусом, знает цену блестящим безделушкам.

Столь благородный человек счел бы себя уязвленным, даже если бы я обратил в золото самые ворота этого города – ведь его интересы лежат далеко за пределами всего материального.

Теперь Иршад заулыбался.

– Нумантия сделала хороший выбор, о Провидец Тенедос, послав человека, чьи уста отмечены печатью необыкновенного красноречия. Несомненно, ахим Фергана также отдаст должное вашим способностям, хотя всем известна его прямота и умение видеть сердцевину вещей.

– Я уверен, что эта встреча принесет взаимную пользу и послужит на благо нашим великим государствам, – ответил Тенедос с такой же фальшивой улыбкой.

Так мы въехали в Сайану.

Узкие мощеные улочки были запружены повозками и людьми, как пешими, так и верхом. Я почти не видел женщин, так как местные мужчины считают их способными на самые бесстыдные распутства, стоит лишь отвести глаза, и поэтому держат своих жен и дочерей взаперти. Те немногие, которых я видел, отважно улыбались, а одна-две даже позволили своим одеяниям ненароком распахнуться снизу, открывая кусочек лодыжки или даже колено, чтобы я мог оценить товар.

Улицы периодически выводили нас на площади, полные лавок, где торговали одеждой, фруктами и овощами, медными безделушками, сомнительного вида мясом и пованивавшей рыбой. Многие лавочники торговали различными заклятьями, заговорами, амулетами и волшебными зельями.

Тенедос нагнулся ко мне и прошептал:

– Теперь я вижу, что ошибся, когда говорил, что со стороны Совета Десяти было странно назначать чародея на должность полномочного посла в Спорных Землях. Возможно, я в самом деле гожусь на эту роль. Либо я... либо деревенская колдунья.

Его губы снова изогнулись в улыбке, и я невольно улыбнулся в ответ. Мне начинал нравиться этот маленький человек с его необычным самоуничижительным юмором, редко встречающимся у людей, занимающих высокие посты.

Каменные дома по обеим сторонам улицы, с массивными прочными дверьми, с виду не поражали своей роскошью. В особняках побольше помимо дверей имелись надежно запертые внешние ворота. Тенедос заметил, что, должно быть, у ахима очень расторопные сборщики налогов: люди не выставляют своего богатства напоказ лишь когда страна кишит фискалами или ворами.

– Многие сказали бы, что это одно и то же, – добавил он.

Джак Иршад вывел нас в центр города, где улицы были шире, а дома роскошнее, чем на окраинах. Отдельные особняки занимали почти по целому кварталу. Остановившись перед одним из таких зданий, обнесенных каменной оградой с железными воротами, он объяснил, что это резиденция полномочного посла Нумантии.

– Слуги ожидают вас, и в доме есть все необходимое, согласно выбору его прежнего владельца, также нумантийца. Если чего-то не хватает, они будут готовы выполнить любое ваше пожелание.

– Вы можете отдыхать до завтрашнего утра, а затем мой повелитель, Десница Мира и Оплот Законности, будет иметь удовольствие принять вас у себя во дворце.

Слуги с поклонами распахнули ворота – тяжелую железную решетку с острыми пиками наверху – и хором приветствовали нас.

Так началось наше пребывание в Сайане.

Однако у нас оставалось мало времени для отдыха, а нам предстояло выполнить еще несколько неотложных дел.

Сперва мы принесли жертвы Ирису-Хранителю и Паноану, богу Никеи, в честь нашего благополучного прибытия. Мои люди вознесли молитвы Исе, а я добавил дары из свежих фруктов симабуанскому обезьяньему богу Вахану и божеству моего семейного очага Танису. Тенедос тоже совершил отдельное жертвоприношение. Я был уверен, что оно посвящено Сайонджи-разрушительнице – богине, которую мало кто осмеливался почитать, не говоря уже о том, чтобы привлечь к себе ее внимание, кроме как в мужском аспекте бога войны Исы.

После церемонии Тенедос приказал слугам оборудовать особое помещение, где могли бы поправляться раненые во время битвы на переправе, а затем подготовить его собственные жилые комнаты.

Кейтские слуги, несомненно сообщавшие обо всем происходившем у нас либо ахиму Фергане, либо джаку Иршаду, оказались хорошо вышколенными и расторопными – удивительно для страны, где люди так высоко ценят свою свободу. Хозяйством заведовал скользкий тип по имени Элюард, в чьем обществе я чувствовал себя совершенно уверенно: мошенник занимался таким множеством мелких делишек, приносивших ему побочные доходы, что вряд ли осмелился бы раскачивать лодку и строчить на нас доносы, если вознаграждение не превысит все выгоды от теплого местечка. Лейш Тенедос тоже с первого взгляда раскусил его и назначил ему повышенное жалованье.

Затем Тенедос взял несколько магических инструментов из своего снаряжения и обошел особняк в поисках «различных предметов чародейского интереса», как он их описал. Я поинтересовался, что он имеет в виду.

Скажем так: предусмотрительный чародей может оставить кое-какие предметы в том доме, где будут жить люди, привлекающие повышенный интерес его хозяина. В одном месте можно оставить заклинание, которое перенесет любые слова, произнесенные в пределах радиуса его действия, в другое место – например, во дворец Ферганы. Я мог бы оставить в спальне своего многоуважаемого оппонента заклинание повышенной восприимчивости, чтобы хорошо обученный агент в виде соблазнительной девушки или юноши, в зависимости от его вкуса, мог бы оказывать на него влияние. Более конкретное заклинание можно наложить на обычную дверь: все, кто посмотрит на нее, не увидят ничего, кроме голой стены. Но если мне или моим солдатам понадобится срочно войти внутрь, я не стану стоять перед воротами и заниматься пустыми увещеваниями или устраивать долгую осаду без видимых шансов на успех.

– Ваш мир сумрачен и жесток, – пробормотал я, уже понимая, что сморозил глупость.

Тенедос изумленно уставился на меня.

– А ты знаешь другой мир?

Я ничего не смог на это ответить, поэтому он вернулся к своим занятиям. Позднее я спросил его, нашел ли он какие-нибудь из тех заклинаний, о которых говорил.

– Болтовня до добра не доведет, – сухо отозвался он. – Не буду вдаваться в детали, но могу заверить, что теперь здесь безопасно... хотя надо признать, джак Иршад обладает впечатляющими талантами.

Я погрузился в собственные хлопоты.

Особняк мог служить казармой для целого уланского полка. Здесь были любые помещения, какие только можно вообразить, от огромного бального зала и чертога для аудиенций до конюшен и надворных построек. Главный дом имел форму квадрата, с садом и внутренним двором в центре.

Я выделил помещения для своих людей и Куррамской Легкой Пехоты капитана Меллета. В дополнение к нумантийским частям, на территории посольства в целях его охраны было расквартировано еще около ста рекрутов из туземцев во главе с майсирским наемником Гайлой Уолло. Он не распространялся о том, что привело его в Спорные Земли и заставило поступить на службу к ахиму Фергане. Я не слишком жаловал его, а доверял ему еще меньше.

Эскадронный проводник Биканер только взглянул на неотесанных, драчливых кейтских солдат и предложил мне немедленно распустить их по домам. По его словам, они были по меньшей мере шпионами, готовыми предать нас при первой же возможности или перерезать во сне.

Я не исключал такой возможности, но сначала решил попробовать иной способ, хотя приказал Биканеру выставить часовых и убедиться в том, что двери, ведущие в казармы кейтской охраны, могут в случае необходимости запираться с нашей стороны. Другая часть моего плана могла подождать до лучших времен. Сперва следовало подготовиться к встрече с ахимом Бейбером Ферганой.

Мои апартаменты были роскошными, даже более просторными, чем жилье домициуса, заведовавшего Кавалерийским лицеем. Они состояли из гостиной, спальни, столовой, ванной, кабинета и библиотеки. Спальня поражала бархатной и шелковой роскошью; к тому же она была такой огромной, что в ней можно было бы разместить целый гарем, и еще осталось бы свободное место. Она произвела головокружительное впечатление на такого молодого легата, как я.

Чтобы не забыть о том, кто я такой и каким мимолетным может оказаться все это великолепие, я выбрал себе денщика из рядовых уланов. Мой выбор пал на Карьяна, чей вид настолько отличался от подобострастно-лакейского, насколько это вообще возможно. Когда я спросил его, нравится ли ему эта идея, он что-то буркнул, собрался сплюнуть на пол, не нашел удобного места и проворчал «наше дело солдатское». Лучшего я не мог и ожидать.

Мы оба принялись приводить в порядок наши мундиры и оружие; тем же самым занимались мои уланы и пехотинцы капитана Меллета. О поддержании боевой готовности можно будет позаботиться позже – сейчас пришло время парадных маршей и сверкающих регалий.

Дворец ахима Бейбера Ферганы возвышался над остальным городом. Первый этаж прямоугольного шестиэтажного здания был закрыт и использовался как склад. Темницы ахима Ферганы уходили глубоко в монолитную скалу под фундаментом. По углам здания возвышались четыре квадратные башни с каменной зубчаткой по верхнему торцу. Вход был устроен в виде наклонного ската к привратному замку, а оттуда – по насыпной дамбе через небольшой тоннель, запиравшийся решетками снаружи и изнутри. Слов нет, прекрасно защищенная крепость, но какая му ка для бедного мясника, которому приходится втаскивать туда туши убитых животных перед праздничным пиром!

На аудиенцию с ахимом отправились четыре нумантийца: полномочный посол Тенедос, я сам, эскадронный проводник Биканер и еще один улан, которого звали Свальбардом. Его выбрали не только за молодецкую выправку и безупречно сидевший мундир, но также за надежность и искусство в рукопашной схватке. Капитан Меллет и старшина Уэйс остались за старших.

Тенедос надел церемониальную мантию: белую, с гербом Нумантии, вышитым с левой стороны, подвязанную кушаком расцветки нашего государственного флага. В руке он нес любопытную палку – не посох, но подлиннее обычного жезла, – вырезанную из слоновой кости и покрытую затейливым орнаментом.

Биканер и Свальбард облачились в парадную форму, включавшую, помимо мундира, уланский шлем с гребнем, нагрудную пластину, перчатки и сабли в ножнах. Кроме того, Свальбард нес обитую кожей шкатулку с дарами для ахима, привезенными из Никеи.

На мне были высокие сапоги и льняная туника с нагрудным гербом Нумантии, сабля и кинжал в ножнах. Вместо шлема, который я бы предпочел, пришлось надеть церемониальную треуголку, также украшенную эмблемой Нумантии.

Во дворце нас встретили двое сопровождающих, и мы направились в присутственный покой ахима Ферганы.

Это было очень странное помещение. Оно начиналось на третьем этаже дворца и занимало все пространство до самой крыши. Потолок был не сплошным, а представлял собой радиальную паутину кованого железа со вставками из разноцветных стекол, так что толпа внизу постоянно освещалась разноцветными оттенками по мере движения солнца по небосклону.

Столь же искусно обработанное кованое железо в изобилии присутствовало в огромном зале. Из него были сделаны скамьи, скульптуры, перегородки и декоративные украшения. Но в то время как нумантийцы оставили бы металл в естественном виде, кейтские мастера разрисовали свою работу, стремясь придать ей подобие природных объектов. Заросли кустарника сбоку от меня выглядели вполне настоящими до тех пор, пока проходя мимо я случайно не задел их, больно ушибив лодыжку.

Каменный пол, выложенный мозаикой, был отполирован до блеска. В дальнем конце зала располагался низкий помост. Высота приступки не позволяла подняться на помост из зала, не уронив свое достоинство, и я не сомневался в том, что это было сделано специально. В центре помоста находился трон ахима Ферганы, на котором могли бы свободно разместиться трое человек. Спинка трона высотой более десяти футов расходилась веером, словно павлиний хвост – но павлин был бы посрамлен роскошью этого трона, изукрашенного всеми драгоценными камнями, какие только существуют на свете.

Стены чертога причудливо изгибались, образуя небольшие коридорчики и закутки, прекрасно подходившие для доверительных бесед с глазу на глаз. Позднее я узнал, что за каждым из таких закутков находилась крошечная тайная комнатка, где сидел один из агентов Иршада, слушавший и запоминавший любые изменнические речи.

Зал был заполнен примерно наполовину. Здесь можно было увидеть людей, одетых в самую разнообразную одежду – от лохмотьев хиллменов до роскошных мантий, усыпанных драгоценностями. Некоторые (как мне сказали, постоянные члены двора) носили конические кожаные шапки, заменявшие здесь шлемы. Я заметил несколько прекрасно одетых женщин, одни из которых были женами или дочерями вельмож, другие – благородными особами, потерявшими отца или мужа и ищущими защитника на определенных условиях.

Казалось, здесь присутствовали представители всех классов кейтского общества. Я обнаружил, что несмотря на деспотическую натуру ахима Ферганы, он держал свой двор открытым для любых просителей и даже для праздных зевак; впрочем, так было заведено у всех ахимов. Такой обычай мог быть соблазнительным для наемных убийц, зато препятствовал возникновению в народе невероятных слухов о жизни правителя.

Я заметил одного человека, стоявшего неподалеку от трона в сопровождении двух слуг, присутствие которого выглядело там очень неуместно. Его наряд можно было бы встретить в каком-нибудь никейском дворце: красная шелковая туника, черные бриджи, заправленные в высокие скаковые сапоги, черный плащ для верховой езды, скрепленный цепочкой на груди, и пурпурная шапочка в тон тунике. Светлая борода мужчины была аккуратно подстрижена. Его вооружение выглядело экзотически: он носил не меч или саблю, а десятидюймовый кинжал в горизонтальных ножнах, расположенных сбоку от пряжки ремня.

Зал опоясывала галерея, но было невозможно увидеть, есть ли там кто-нибудь, так как взгляд не мог проникнуть за плотные кованые решетки с замысловатым узором. Там сидели женщины ахима Ферганы, слушавшие речи своего хозяина и «припадавшие к источнику божественной мудрости».

Над этой галереей располагалась следующая, предназначенная для совершенной иной цели. С трех сторон стояли лучники со стрелами наготове, сменявшиеся через каждые несколько минут. До тех пор, пока я не открыл этого секрета, мне не давала покоя мысль, почему в этой стране, пропитанной предательством, ахим не проявляет интереса к вооружению своих посетителей.

Но это было еще не все. Для полной безопасности на четвертой стороне галереи, расположенной прямо над троном, сидела группа джаков, готовых нанести магический удар по любому, кто вздумает причинить вред их повелителю.

Узнав об этих предосторожностях, я невольно задал себе вопрос: зачем кто-то стремится занять трон Сайаны, если в результате ему придется окружить себя таким количеством телохранителей? Некоторое время я ломал голову над этим вопросом, потом сдался. Пожалуй, если бы я довел свои размышления до логического и неизбежного вывода, многие миллионы людей остались бы живы, и я сейчас не ожидал бы смерти на пустынном островке.

Но всему этому лишь предстояло случиться.

Напоследок для описания я приберег два величайших чуда. Вот первое: среди мужчин и женщин свободно расхаживали дикие животные, существа Спорных Земель. Я видел тигра, маленького медового медведя, парочку вилорогих антилоп, парочку шакалов и других зверей. Над нами летали птицы Кейта – совы, ястребы и ласточки, а под самой крышей, недоступный в своем мрачном величии, восседал рогатый орел. Все они вели себя так, словно были полноправными членами двора, как и любое животное, ходившее на двух ногах.

Теперь я был воистину поражен магией Спорных Земель. Эти существа вели себя мирно, не пожирая друг друга и не вступая в схватку со своими смертельными врагами; судя по всему, их поведение строго контролировалось силой волшебства. Никто из нас не мог наступить на кучку навоза или почуять тяжелый звериный дух.

Изо всех зрелищ, которые мне приходилось видеть при дворах многих правителей, это до сих пор остается одним из наиболее впечатляющих.

Вторым и последним чудом был человек, сидевший на троне, – ахим Бейбер Фергана.

Он был по-настоящему крупным мужчиной. Должно быть, в молодости он слыл устрашающим воителем, причем не только благодаря своему росту и мускулатуре. Его темные волосы, навощенные, как и борода, были заплетены в множество косичек, перевитых сверкающими бусами. Ему было, пожалуй, немного за пятьдесят, и он уже начал полнеть: живот угрожающе выпирал над поясом, унизанные перстнями пальцы были пухлыми, как и его щеки.

Но он по-прежнему оставался опасным человеком. Если бы мне пришлось сойтись с ним лицом к лицу в борцовском круге, наилучшей тактикой было бы держаться подальше от его сокрушительных объятий и пытаться свалить его подсечкой. В бою с оружием он наверное предпочел бы секиру или двуручный меч. Его облику соответствовала тактика мощного рубаки, а не изощренного фехтовальщика.

Ахим заговорил рокочущим, медвежьим басом:

– Я желаю говорить с вельможами из Нумантии!

Тенедос поклонился и направился к трону. В следующее мгновение из-за трона появился джак Иршад и встал рядом со своим повелителем.

– Подойди вместе со своими спутниками, Провидец, – продолжал Фергана. – Я хочу познакомиться со всеми новыми лицами при моем дворе.

Мы втроем последовали за Тенедосом. Когда он остановился, остановились и мы. Когда он трижды поклонился, мы повторили его движение.

– Вы можете приблизиться к трону и назвать себя.

– Я Лейш Тенедос, назначенный полномочным послом в Кейтское Королевство под властью Его Царственного Величества, ахима Бейбера Ферганы.

– Достопочтенный посол, имеете ли вы с собой верительные грамоты?

– О да, разумеется, – Тенедос протянул пергаментный свиток, перехваченный красным шелковым шнуром и запечатанный сургучом. Ахим Фергана вскрыл печать, развернул свиток и сделал вид, будто внимательно изучает его. Потом он передал документ джаку Иршаду, и церемония продолжалась своим чередом. Незадолго до ее окончания Тенедос вручил ахиму дары из Нумантии.

Он показал их мне перед тем, как мы отправились в посольство. Эти дары произвели на меня большое впечатление. В шкатулке лежали ножи ручной работы, созданные лучшими мастерами из различных провинций Нумантии. Здесь был рыбацкий нож с тонким лезвием из Палмераса; длинный и широкий нож дарфурского пастуха; симабуанское мачете, пригодное не только для рубки тростника, но и для ближнего боя, – всего двенадцать клинков. Все они были сделаны из закаленной стали, а рукояти, гарды и головки – из экзотических пород дерева и металлов с инкрустированными самоцветами.

Было ясно, что ахиму Фергане они очень понравились. Он издал низкий довольный рык и поставил шкатулку справа от себя.

Церемония продолжалась. Я делал вид, будто внимательно слушаю, хотя на самом деле больше глазел по сторонам. Меня слегка удивляло, что такому закаленному вояке, как ахим Фергана, нравятся пустые славословия, но потом пришел к выводу, что в его глазах это прибавляет законности его бандитскому правлению.