Текст книги "Флот обреченных (сборник)"

Автор книги: Кристофер Банч

Соавторы: Аллан Коул
сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 112 страниц)

Глава 9

У Стэна возникли проблемы.

Не то, чтобы он был полным профаном в математике – в Имперских Вооруженных Силах таких не водилось. Просто Стэн не чувствовал сухие числа так, как он, например, инстинктивно ощущал окружающие его предметы. А еще он никак не мог перевести эти самые цифры в реальные планеты и корабли.

В итоге ему потребовалась помощь.

Виктория в качестве учителя? Никаких проблем. Все ведь знали, что она единственный курсант, который с гарантией получит свои крылышки. Но Бишоп? Математическим гениям надлежит быть низенькими и тощими, говорить фальцетом и иметь хирургически исправленное зрение.

«На таком стереотипе далеко не уедешь»,– думал Стэн, глядя, как толстые пальцы Бишопа уверено стучат по клавиатуре компьютера и мельтешат цифры на сенсорном экране. С точностью и терпением настоящего педанта Грант пытался объяснить ему, что математические формулы описывают мир куда точнее любых слов и картинок, каким бы воображением не обладали их создатели.

Стэн глядел на экран и не видел никакой связи. – Чертов псих, – сплюнул Бишоп и повернулся к Виктории. – Принеси пожарный топорик" Надо же как-то до него достучаться!

Но Виктория нашла менее болезненное решение" Они подсоединили голопроцессор Стэна к главному компьютеру. Теперь, когда он вводил координаты, перед ним зажигалась крошечная трехмерная звездная карта. В конце концов, после ряда проблем, Стэн начал кое-что понимать.

Оценка математического ощущения: требует доработки.

* * *

По никому не известной причине все школы, в каких только доводилось бывать Стэну, тестировали своих курсантов на устойчивость к перегрузкам.

Стэн понимал, зачем надо знать, сколько "G" выдерживает данный курсант и сколько раз надо поменять направление силы и как быстро, чтобы его потянуло блевать. Но когда все это уже известно, зачем проверять результаты снова и снова?

Стэн знал, что без гравикостюма он лично может действовать как солдат вплоть до 3, 6 Терра-гравов. Он может работать сидя при 11, 6 Т-гравах. Он теряет сознание под пиковой нагрузкой в 76, 1 Т-гравов или под мгновенным ударом в 103 Т-грава. Все это было записано в его медфайле.

Ну так и зачем тестировать по новой?

Стэн решил, что это все тот же прикладной садизм, с которым он сталкивался в каждой школе, начиная с родной фабричной планеты Вулкан.

Из всех ненавистных методов тестирования на перегрузки самым мерзким Стэн считал центрифугу. Умом-то он понимал, что организм не может догадаться, что его вертят по кругу. Да, умом он это понимал... но тело говорило "А спорим?", и Стэна начинало тошнить,

Ну и, разумеется, в летной школе при Отборе пользовались именно центрифугой.

Закусив губу, Стэн глядел на висящего над ним стального монстра.

– Вы, кажется, чем-то обеспокоены, курсант?

Это Масон.

Стэн застыл в позе, изображавшей в этой школе почтительное внимание.

– Никак нет, сэр. Не обеспокоен, сэр.

– Вам страшно, курсант?

Шикарный вопрос. Стэн жалел, что рядом нет Алекса. Его приятель, родившейся и выросший на планете с повышенной силой тяжести, наверняка нашел бы подходящий ответ. Вполне возможно, он сделал бы из Масона котлету.

Впрочем, Килгур уже побывал в этой школе. Стэн ничего от него не слышал и потому полагал, что Алекс все же получил крылышки... не убив при этом Масона.

Немного подумав, Стэн решил, что такое невозможно. Значит, Килгур проходил Первый этап на другой базе. Издав в ответ на вопрос Масона несколько ничего не значащих звуков, Стэн шагнул на стальную лесенку, ведущую в капсулу центрифуги.

Уже ночью желудок Стэна немного успокоился, и он даже почувствовал легкий голод. Оставив свою комнату, он спустился в комнату отдыха. Какой-нибудь из агрегатов наверняка готовит жидкую кашку.

Ш'аарл'т, Бишоп и Лотор в молчании сидели за игровым столом. Стэн со своей миской пристроился рядом с ними.

– Сегодня списали Викторию, – сообщил Лотор.

Стэн так и подскочил.

– Провалилась на G-тесте, – отвечая на невысказанный вопрос, сказал Бишоп.

– Чушь собачья, – не поверил Стэн. – Она же чертов гимнаст. Профессиональная танцовщица.

– Похоже, и у атлетов бывает головокружение, – отозвалась Ш'аарл'т.

– Сколько G?

– Двенадцать с мелочью.

– Черт! – выругался Стэн.

Даже не очень суровые боевые маневры в корабле с выключенными генераторами Мак-Лина давали ускорения покруче.

Первый этап отличался изощренным садизмом, но в одном курсантов оберегали – когда кого-то отчисляли, то больше его никто и никогда не видел. Стэн даже немного удивился, что они вообще узнали, на чем засыпалась Виктория.

Он также понял, что теперь, с потерей талисмана, ни у кого из них не осталось ни малейшего шанса добраться до Второго этапа.

Глава 10

Экран информации в холле казармы курсанты не без основания называли «Доской приговоров». На нем Стэн и прочитал последние указания: в 16.00 все курсанты должны собраться на центральном плацу.

"Интересно, – подумал он, – какую еще коллективную пытку придумали наши инструкторы." В конце концов, до окончания Первого этапа осталось всего несколько дней, а кое-кто все еще не был отчислен. В том числе Ш'аарл'т, Лотор и Бишоп.

И тут он добрался до, собственно, "приговора".

Форма одежды – парадная.

Стэн понял, что лафа кончилась. Он совсем не зря прятал в ящике свои орденские планки, еще давным-давно заметив, что чем больше наград у курсанта, тем больше сержанты стараются "поставить его на место". Пока что, несмотря на откровенную ненависть Масона, Стэну удавалось держаться в тени.

Но все хорошее рано или поздно кончается.

– Ну не красавчиком ли вы выглядите, курсант, – приветствовал его Масон. – Так много ленточек и бантиков!

Стэн подумывал даже не надевать планок. Но он знал, что в данной ситуации это было бы грубым нарушением устава. С этих гадов вполне может статься взять личные дела и сверить планки и рукавные нашивки. Малейшее несоответствие – и прости-прощай крылышки.

Стэн вытянулся перед Масоном, но его мысли были заняты другим. Он не уставал поражаться главному пилоту-инструктору Феррари.

Можно забыть о популярной в казарме теории, будто толстякам никогда не дают звания выше старшины. Не исключено, что Феррари и занимал эту должность, но сейчас на плечах его красовались звезды адмирала флота, а ряды орденских планок упорно старались переползти на спину.

Не без восхищения Стэн заметил, что чуть повыше пояса на форме Феррари темнело жирное пятно от пролитого супа.

– Если бы я знал, что вы у нас такой герой, – между тем продолжал Масон, – я уделял бы вам побольше внимания... Ну ничего, у нас еще есть время.

Отлично. Стэн почувствовал, что тонет. Интересно, как Масон собирается пустить его ко дну?

Несколько минут спустя он уже знал это совершенно точно.

Построив курсантов, Феррари поздравил их с окончанием официальных испытаний. Все, кто вышли сегодня на этот плац, прошли Отбор. Остался всего один, самый последний тест.

– Можете не дергаться, – сказал Феррари, – Не ройтесь в ваших конспектах, не пытайтесь что-то доучить. Все это вам не потребуется. Мы очень гордимся нашим последним тестом и не в последнюю очередь потому, что он не имеет ничего общего со всем, чем вы тут у нас занимались. У вас есть двадцать четыре часа. Можете на досуге подумать, что бы это могло быть за испытание. Мы уверены, что подобное раздумье пойдет вам на пользу. Тест, между прочим, будете проходить поодиночке. Каждый инструктор выберет себе курсантов, и с этого момента они поступят в полное его распоряжение.

Теперь Стэн знал, как Масон с ним разделается.

Глава 11

Летательный аппарат – по крайней мере Стэн полагал, что это устройство способно летать – был самой невероятной кучей металлолома, какую ему когда-либо доводилось видеть. Он состоял из плоской металлической платформы диаметром около двух метров с двумя сиденьями и двумя штуками, напоминавшими Стэну панели управления. Впереди находилось ветровое стекло. За сиденьями располагался какой-то двигатель, от которого тянулся ажурный, словно металлическая паутина, хвост с маленьким винтом на конце. Над платформой, параллельно земле, висел еще один винт с лопастями длиной около шести метров. Все это устройство стояло на широких металлических полозьях посреди пустого поля. Лишь в двухстах метрах впереди из земли торчали какие-то столбы.

На всем поле было только два живых существа: Стэн и Масон.

– У нас в школе, – говорил Масон, – есть одна теория. Мы знаем, что существуют пилоты от Бога – к вам, дуракам, это, разумеется, не относится. А еще нам известно, что многим из вас доводилось управлять самыми разными аппаратами.

Что толку проверять на талант, если испытуемого сажают на его любимую игрушку? Правильно я говорю, курсант? Вот потому-то мы и выбрали то, на чем, насколько нам известно, никто не летал уже добрую тысячу лет. Эта куча дерьма называется геликоптер. Или вертолет. В свое время он прикончил столько пилотов, что ты и не поверишь. Когда появился антиграв, эту штуку списали быстрее поросячьего визга.

Ты, курсант, будешь на ней летать. Или же можешь искать работенку в другом роде войск. Я, кстати, слышал, будто в Новых Секторах требуются планетарные метеорологи.

– Так точно, сэр.

– Но мы не бессердечны. Мы готовы немного тебе помочь. Прежде всего, ты должен знать пару фактов. Факт номер один: геликоптер, в отличие от всех аппаратов, с какими мне только доводилось сталкиваться, совсем не хочет летать. Он не поднимется с земли без уговоров. Он планирует, как булыжник, и садится не лучше. Особенно если ты не понимаешь, что делаешь. Факт номер два: если ты можешь гладить его по головке и одновременно пинать ногой в живот, то летать на вертолете совсем не сложно.

Стэн не знал, что и подумать. Неужели Масон шутит? Невозможно. Он же начисто лишен чувства юмора.

– Теперь так. Мы с тобой пристегнемся, и я покажу, как на нем летают. Потом ты возьмешь управление на себя и будешь следовать моим инструкциям. Начнем с простого.

Точно. С простого.

Внешне органы управления выглядели совсем не сложными. Рукоятка впереди регулировала угол наклона лопастей во время вращения. Ее можно было крутить во все стороны и так, по словам Масона, маневрировать вертолетом в воздухе. Вторая рукоять, чуть в стороне, двигалась вверх и вниз и еще вращалась. Она задавала обороты двигателя и, следовательно, скорость вращения большого винта. Две обитые резиной педали контролировали маленький винт на хвосте, не дававший всему агрегату вертеться на месте.

Первое задание: зависнуть в воздухе.

Масон поднял вертолет, опустил и снова поднял. Просто до идиотизма.

– Все, что от тебя требуется, это держать его в двух метрах от земли.

Он передал управление Стэну.

И тут вертолет проявил свой строптивый характер. Стэн схватил ручки, а тот рванулся вперед, накренился, задел передними концами полозьев землю. Затем, когда Стэн компенсировал обороты, рванулся назад... снова вперед... и Масону пришлось самому хвататься за рукояти.

– Хочешь попробовать еще раз?

Стэн кивнул.

На сей раз у него получилось уже лучше. Хотя и не на много. Мощность... осторожнее с этой рукоятью...

Теперь уже авария им не грозила, но вместо положенных двух метров вертолет болтался на высоте от нуля до четырех.

Летный комбинезон Стэна потемнел от пота.

Еще попытка.

Колебания уменьшились до плюс-минус метра.

– Ну, хорошо, – кивнул Масон. – Теперь мы полетим вперед.

Он двинул вертолет по прямой, примерно метров на пятьдесят. Потом вернулся и повторил маневр.

– Держи высоту два метра, лети прямо. Остановишься, когда я тебе скажу.

Вертолет пополз вперед. Он дважды зацепился полозьями за землю и летел, как пьяница, которого неудержимо мотает из стороны в сторону.

Взяв управление в свои руки, Масон провел Стэна по этому пути еще три раза.

Стэн мог только гадать, какое будущее ему светит – пилота или метеоролога.

Следующее задание оказалось еще сложнее. Предстояло добраться до столбов и, ловко маневрируя, пролететь между ними по фигурным, S-образным кривым.

В первый раз, когда Стэн попытался выполнить это упражнение, стало ясно, что с прямым полетом он еще кое-как разобрался, но вот с поворотами... Вертолет задел, наверно, все столбы, какие только попадались на пути. На четвертый раз Стэн задел всего штук пять или шесть. Масон поглядел на него молча, затем подал сигнал конца упражнения.

Стэн откинулся на сиденье.

Через минуту Масон уже посадил геликоптер там, где они начали этот тест. Он расстегнул ремни, и Стэн последовал его примеру. Пригибаясь под вращающимися лопастями, они отошли от вертолета.

– Это все, курсант, – с каменным выражением лица сказал Масон. – Возвращайтесь в казарму. Вам сообщат окончательный результат.

Дерьмо. Вот и каюк идеям Императора о новой карьере его бывшего начальника охраны.

– Курсант!

Стэн остановился.

– Курсант, вы ведь раньше уже летали на вертолете?

И, искренне отрицая это несправедливое подозрение, Стэн почувствовал надежду, что все, быть может, еще кончится хорошо.

Глава 12

День спустя имя Стэна, как, впрочем, и имена Ш'аарл'т, Бишопа и Лотора появились в списке под заголовком: «Первый этап. Приняты. Направлены в Императорскую летную школу».

На Втором этапе их будут учить летать.

Следовало бы, конечно, устроить вечеринку. Но все так устали, что было не до веселья. Из пятисот кандидатов мясорубку Отбора прошло чуть более сорока.

Согласно армейскому фольклору, выпускной вечер должен был ознаменоваться грандиозным торжеством. Инструкторы, выкатывающие бочонки с пивом, и все такое. Вместо этого Ш'аарл'т, Бишоп, Лотор и Стэн вместе раздавили по чашечке травяного чая и отправились паковать вещи. Им хотелось только одного – поскорее отсюда убраться. И подальше.

Возле гравитолетов, увозивших курсантов с базы, поджидали Феррари и Масон.

Опять-таки, если верить фольклору, то, с одной стороны, следовало ожидать понимания, а с другой – одобрения. Но выражение на лице Масона оставалось точно таким же, как в самый первый день: казалось, ему до ужаса жаль, что кто-то все-таки сумел окончить курс. А на Стэна он и вовсе смотрел как на заклятого врага.

Впрочем, и Стэн глядел на него не дружелюбнее.

К черту прощение и понимание. Ему хотелось встретиться с Масоном в темной аллее за ангарами или где-нибудь еще, в не слишком людном месте. Уж он бы подарил ему парочку новых шрамов на память. Лучше всего поперек горла

Глава 13

Название «Пограничные Миры» предполагает какое-то географическое и политическое единство планет, разбросанных в пространстве между Империй и Таанским Союзом. Но вот единства-то как раз не было и в помине.

Это звездное скопление понемногу заселялось колонистами Империи. Не радикалами и не искателями приключений, как, например, в Волчьих Мирах; тут селились более простые и миролюбивые существа. Среди них значительную часть составляли отставные военные и бывшие государственные служащие, начинающие здесь вторую или даже третью карьеру. Другие намеревались начать тихую жизнь мелких торговцев или бизнесменов.

Но если среди них не было героических первопроходцев, то одновременно не было и всегда сопутствующих им негодяев. Во всяком случае, до тех пор, пока расширение Таанской империи не привело на Пограничные Миры новых, таанских иммигрантов.

Правительства Пограничных Миров, насколько они вообще правили, вполне подходили своим жителям. Колонисты предпочитали парламентаризм – от слегка либерального до слегка авторитарного. Ну а раз будущие диктаторы искали счастья в других краях, вооруженные силы Пограничных Миров представляли собой нечто среднее между таможенной службой и спасательной командой. Единственной объединяющей звездное скопление силой, и то экономической, обладало общее промышленно-торговое собрание, созывавшееся раз в пять лет. Короче говоря, отсталая провинциальная система, вполне довольная своей судьбой.

Пока не пришли таанцы.

Таанцы, иммигрирующие на Пограничные Миры, пользовались полной поддержкой своих властей. Уровень рождаемости и политические амбиции таанцев требовали новых земель. Эти иммигранты были настоящими первопроходцами. И так как их общество всегда поощряло совместное ведение хозяйства, у них вскоре появились существенные преимущества перед первыми колонистами. Вот так ситуация и скатилась к откровенному насилию. На Пограничных Мирах начались бунты и погромы.

Таанцам не разрешалось владеть большими участками земли. Они не имели права голоса. Их загоняли в гетто – наглухо закупоренные поселения, как в городах, так и в сельской местности.

Недовольство своих поселенцев искусно подогревало руководство Таанского Союза, давно уже планирующего прибрать к рукам весь этот сектор. Что же касается Вечной Империи, то она словно и не замечала возникшей на ее рубежах проблемы. В конце концов, кому какое дело до всяких там провинциальных сложностей. А бунты, какими бы они ни были кровавыми, это все-таки не геноцид.

Имперские гарнизоны, расквартированные на Пограничных Мирах, разъелись и обленились. Вместо того чтобы поддерживать мир, они во всем соглашались с колонистами. Ведь таанцы и в самом деле были другими, а это значит "хуже".

Сравнительно недавно войну между Империей и Тааном еще можно было предотвратить. Наиболее дальновидные таанские революционеры понимали, что в подобной схватке от них не останется даже мокрого места. Вот почему они в глубочайшей тайне послали на Прайм-Уорлд главу своей организации Годфри Алэна. Но он погиб во время покушения на Императора. Переговоры между Империей и мирной фракцией в Таанском Верховном Совете тоже закончились кровопролитием,

Гром боевых барабанов и не думал стихать. Особенно на Пограничных мирах. Но никто в секторе не представлял, как мало осталось времени до глобальной войны.

Глава 14

Пыльный гравикар лениво тащился над проселочной дорогой. Давным-давно устаревшая модель: длинный коробчатый корпус с задним грузовым отсеком. Судя по тому, как он вздрагивал и скрипел, гравикар явно без передышки использовали с той самой секунды, как он вылетел за ворота завода.

Склонившийся над пультом управления мужчина с широким добродушным лицом выглядел таким же потрепанным, как и его машина. Широкие плечи распирали давно вышедший из моды костюм. Он что-то тихонько напевал себе под нос в ритм с чихающим маклиновским движком.

Торговец ехал спокойно и расслаблено, но глаза его, как у хищника, так и рыскали по сторонам.

Кругом лежали бедные, неплодородные земли, усыпанные камнями и поросшие согнутыми ветром деревцами. Казалось, еще немного, и весь этот край превратится в громадную чашу с пылью.

В течение дня торговец уже миновал с полдюжины крохотных ферм, принадлежащих иммигрантам с Таана. Он останавливался у каждой и, удостоверившись в крайней нищете владельцев, летел дальше. Ни на одной из этих ферм ни одно нормальное существо не попросит даже глотка воды. И не из-за враждебности местных жителей – вещи вполне реальной и более чем зримой. Просто если этот глоток и будет предложен, он запросто может оказаться последней водой, какая еще оставалась на ферме.

Но вот вдали торговец заметил какую-то зелень. Он чуть подправил курс и вскоре подлетел к большому и, похоже, не слишком бедному хозяйству. Земля здесь выглядела достаточно плодородной – не пух, но и не голый камень. Во все стороны протянулась густая сеть оросительных каналов. А посреди обработанных полей, у артезианского пруда, стояло большое обшарпанное здание. Несколько человек работало в поле на ржавых, скрипящих машинах.

Все так же напевая, торговец посадил свой гравикар рядом с загоном для скота. Он делал вид, что не замечает устремленных на него настороженных взглядов. Выбравшись из кабины, торговец беззаботно отошел к ближайшему кусту и облегчил мочевой пузырь. Затем лениво огляделся, прислонился к ограде и закурил. Он с интересом поглядывал на замерших на месте крестьян – один профи оценивает работу другого. Затем громко фыркнул.

– Неплохое местечко, – наконец сказал он.

Его голос прозвучал в той чуть повышенной интонации, с какой говорит любой фермер, обращаясь к соседу на другом конце поля. Навстречу пришельцу вышел пожилой таанец, и гость широко улыбнулся. Он подчеркнуто не обращал внимания на остальных фермеров, которые, подобрав оружие, обходили его со всех сторон.

– Вот уж не думал, что можно выращивать капусту в этих краях, – сказал торговец, когда пожилой таанец подошел совсем близко. – Хотя она и выглядит чуть вялой и желтоватой.

Таанец остановился по другую сторону ограды. Его сыновья и дочери уже окружили незваного гостя. Послышался звук спускаемых предохранителей.

– Следующий город примерно в сорока кликах, – мрачно сказал фермер.

Это было весьма прозрачное предложение сесть обратно в машину и валить отсюда подальше.

Торговец снова фыркнул.

– Угу. Я заметил по комп-карте. Вшивый городок какой-то.

– Что есть, то есть, – нехотя согласился таанец. – Следующее поселение имперцев будет через два, два с половиной дня пути.

– Раскусили меня, так? – засмеялся торговец. – Какого черта, я не стыжусь. Кроме того, я фермер, и другого гражданства мне не надо.

– Если ты фермер, то почему ты не на своем участке?

– Бросил после восьмидесяти лет, – ответил торговец. – Можно сказать, я в отставке. Но это не точно. Скорее, я поменял профессию.

Фермер огляделся, проверяя, где стоят его родичи. Потом осмотрел горизонт в поисках других имперцев.

– В самом деле?

Смерть дышала торговцу в затылок.

– Ну, – беззаботно ответил он. – Теперь торгую удобрениями. Мое собственное изобретение. Может, вас это заинтересует?

Фермер снова посмотрел на простиравшиеся капустные поля. Вдали он заметил черный выжженный участок – следы визита какой-нибудь бродячей банды колонистов-имперцев.

– Прямо скажем, увяданию это не поможет, но желтизну как корова языком слижет. Положитесь на мое слово.

– Мистер, – начал фермер, – вы или непроходимый дурак или...

Торговец опять засмеялся.

– За мою жизнь меня обзывали и похуже, чем дураком.

– Послушайте, мистер. Вы имперец. Вы что, рехнулись – вот так заявляться к таанцам?

Приезжий пренебрежительно фыркнул.

– Дерьмо все это! Вы что, чертов политик? Единственное, что у меня общего с политиками, это товар. Мы продаем одно и то же, только от моих удобрений куда больше пользы. И они не прилипают к ботинкам.

Он повернулся к грузовому отсеку своего гравитолета. Опустившиеся было дула снова встрепенулись. Но торговец всего лишь вытащил из большой коробки несколько маленьких бутылочек. Одну он с самым невинным видом протянул старому фермеру.

– Моя визитная карточка.

Протянув руку, таанец с любопытством взял бутылочку. Он посмотрел на этикетку.

– Ян Махони, – сказал торговец, решив, что настало время представиться. – Лучший сидр и удобрения... Не стесняйтесь, попробуйте. Сварганил эту партию своими руками. Немного сыровато, но, в общем, ничего.

Фермер открыл бутылочку и. понюхал. В нос ударил сладкий аромат свежих яблок. И резкий запах алкоголя.

– Обычный яблочный сидр, – пояснил Махони. – Семьдесят пять градусов или около того.

Фермер попробовал и аж крякнул. Классное пойло, что есть, то есть! Не колеблясь, таанец парой глотков прикончил бутылочку.

– Чертовски хороший сидр, – кивнул он.

Махони фыркнул.

– А посмотрели бы вы на мои удобрения. Никакой органики. Чистая сладкая химия. Супер для растений, и не надо волноваться, что ваши детки заполучат солитера... если, конечно, будут держаться подальше от скота.

Фермер улыбнулся, и Махони заметил, что таанцы вокруг опустили оружие.

– Скажите, мистер, у вас еще такой сидр есть?

– А то как же!

Снова оглушительно высморкавшись и почесав зад, генерал-майор Ян Махони полез в грузовой отсек за выпивкой.