Текст книги "Флот обреченных (сборник)"

Автор книги: Кристофер Банч

Соавторы: Аллан Коул
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 112 страниц)

– Понимаю.

– Но, вместо этого, ваше подразделение погибло при попытке спастись. Выжить, чтобы завтра снова вступить в схватку – это, конечно, хорошо. Однако подобный дух отнюдь не есть моральный дух непобедимого бойца. Непобедимый воин либо выигрывает бой, либо погибает. Отказ понять это означает ваш провал как командира пехотной роты. Ясно?

Стэн молчал.

– Я не говорю, что вы должны принять это всем сердцем. Но вы понимаете?

– Да, сержант.

– Очень хорошо. Но не по этой причине я смещаю вас с должности и ограничиваю свободу казармой. Результаты тестов указывают на ваш высокий коэффициент интеллекта. Я принял подобное решение, ибо понял, что вы совершенно не годитесь для Гвардии. Вам не должно быть гвардейцем. Действуя вчера так, как вы действовали, вы совершенно сместили цель тренировки.

Стэн разинул рот от изумления.

– Я объясню и это. Допустим, у вас есть солдат. Он раскрашивает для маскировки свое лицо, берет лишь нож и никакого больше другого оружия. В одиночку крадется в расположение неприятеля, проникает в бункер вражеского генерала, убивает его и возвращается к своим. Герой ли этот человек? Да, особого сорта. Но это не воин Гвардии.

Ланцотта перевел дух.

– Гвардия – это неумолимая десница Императора. Она служит для применения массированной силы в строго определенных точках, чтобы искоренять, излечивать вредные общественные явления, возникающие иногда, подобно гнойным язвам, на светлом лике нашей прекрасной Родины. Гвардеец вступает в битву с именем Императора, с его именем на устах он погибает. Гвардия – единый боевой организм, а не собрание отдельных выдающихся личностей.

Стэн озадаченно раздул щеки. Он не понимал, куда гнет хитроумный Ланцотта.

– От гвардейца ждут, что он проявит доблесть. Взамен Гвардия дает ему крепкие устои. Моральные и духовные на учебе и в гарнизоне, физические – в бою. Для многих из нас это больше чем честная сделка... Да вы слушаете меня?

Стэна интересовало только, что с ним теперь будет: отчислят в дежурный батальон? А вдруг выкинут обратно, на Вулкан?

– Позволю себе продолжить. Гвардеец всегда совершенствуется, чтобы быть кем-то большим, нежели просто гвардии рядовым. Он должен знать обязанности своего взводного командира и суметь выполнить их, если взводный выведен из строя. Точно так же сержант должен знать обязанности командира роты... И, независимо от того, каким бы гением в области тактики он ни был, если он не понимает на уровне инстинктов душу людей, вверенных ему, командир не то что бесполезен, он опасен! И я буду повторять снова и снова: моя работа заключается не в том, чтобы просто воспитывать рядовых гвардии. Моя обязанность научить молодых людей жить!

Кажется, Ланцотта иссяк.

– Это все, сержант? – бесцветным голосом произнес Стэн.

– Четверо уцелевших из пятидесяти шести... Да, Стэн. Это все.

Стэн поднял руку, собираясь отдать честь.

– Нет. Я не принимаю салюта и не отдаю честь исключенным из школы.

Стэн поел, сдал учебные принадлежности и остальное казенное барахло и улегся спать под тонкое гигиеническое покрывало из пленки. Чисто по-человечески он хотел, чтобы кто-нибудь из друзей поговорил с ним, хотя бы просто попрощался. Но, вообще-то, лучше обойтись без этого. Стэн сам видел много раз, как выгоняют, и знал, что для оставшихся гораздо спокойнее, если неудачник просто тихо исчезнет.

Интересно, чего это они столько с ним волынят? Обыкновенно исключенный уже через пару часов после того, как узнает, что его выгнали, трясется по дороге к дому. Вероятно, задержка вызвана тем, что он натворил нечто действительно серьезное и его захотели как следует помурыжить в качестве последнего урока.

В общем, у Стэна оказалось время поразмыслить о своем будущем. Если его пошлют в дежурный батальон... Он хмыкнул. Теперь он больше ничего не должен родной стране, так что при первой же возможности смоется. Дезертирует. А может, лучше дотянуть лямку и после дембеля рвануть в Сектор Первопроходцев! На периферии всегда нехватка рабочих рук, а уж его-то, с гвардейским, пусть и незаконченным образованием, как пить дать примут. Но если Вулкан... Пальцы Стэна непроизвольно сомкнулись на рукоятке ножа. Если он вернется. Компания прикончит его.

Стэн скорее почувствовал, нежели увидел или услышал какое-то движение рядом. Нащупал ножны... Рука Каррутерс коснулась его плеча.

– Следуйте за мной.

Стэн лежал, не раздеваясь, и тотчас вылез из койки. Привычно прибрал ее и подхватил свой небольшой вещмешок.

Каррутерс поманила его к выходу, и Стэн тупо, как баран, пошел за ней. Он вдруг сообразил, что Каррутерс вела себя так, будто знала, что у него нож. Тогда странно, почему его давно уже не отобрали?..

Они остановились у грузовичка-автомата доставки боеприпасов, управляемого из командного пункта. Каррутерс указала на единственное имеющееся сиденье, куда Стэн немедленно залез, набрала пусковой код и отступила на шаг. Машина загудела. И тут Каррутерс вскинула руку в воинском приветствии!

Стэн глазам не верил. Каррутерс салютовала ему, исключенному из Гвардии! Двоечнику! Стэн совсем растерялся и по привычке тоже отдал честь. Как только машина поднялась в воздух, Каррутерс повернулась и промаршировала, как только она одна умела это делать, обратно в здание.

Стэн огляделся. Машина неслась наискосок через тренировочную зону, почти скребя брюхом по земле, а затем поднялась метров на двадцать ввысь. На экране загорелось сообщение: «Задана доставка в зону с ограниченным доступом. Введите код допуска». Затем раздался щелчок, и по экрану побежали цифры. Наконец, цифры исчезли, и появилась мигающая надпись: «Разрешен доступ в зону Подразделения М. После посадки ожидайте сопровождающего».

Стэн сидел, ошалело вглядываясь в экран бортового монитора, а потом откинулся на спинку кресла и закрыл глаза...

Глава 23

Махони церемонно налил медицинского спирта в пустую гильзу и опрокинул ее в двухлитровую пивную кружку. Передал кружку Каррутерс и повернулся к остальным:

– Кому-нибудь еще нужна дозаправка?

Рикор взяла вяленую рыбину и пустила ее поплавать в своей емкости, слегка обдав Махони пивными брызгами. Ланцотта тряхнул головой.

Махони поднял свою кружку:

– За отчисленного.

Они выпили.

– Как он это воспринял, капрал?

– Даже не знаю, полковник. Паренек слегка шокирован. Вероятно, подумал, что мы отправляем его обратно для вторичной переработки в ту дыру, откуда он появился.

– Неужели он так глуп?

– Это я сегодня истерзал парня. Он не виноват, что ничего не может сообразить в такой момент.

– Похоже на правду. Вы всегда были спецом по части медленных пыток, Лан. – Махони помолчал. – Рикор, простите, что заставляю вас скучать уже целую минуту, но мне надо побеседовать. Когда мы закончим это маленькое дельце, можно будет сбросить полковничьи одежды.

Каррутерс неловко пошевелилась и погрузила нос в свою кружку.

– Мне нужна очень краткая итоговая оценка парня. Рикор?

– Менять первоначальное суждение нет причин. Как и предполагалось, его успеваемость близка к рекордной. Профориентация почти не изменилась. Стэн ни в каком случае не будет хорошим солдатом Гвардии. Его независимость, инстинктивное неприятие власти, стремление к самостоятельным действиям особо выделены на графике. Для ваших целей он – идеальный кандидат. Непонятные психические травмы, о которых мы беседовали, когда он поступал в гвардейскую школу, во многом сохранились на том же уровне. Но в целом, исходя из того, насколько успешно Стэн показал себя в учении и во взаимодействии с людьми, он стал гораздо устойчивее как личность.

– Каррутерс?

– Не знаю, как выразиться поточнее, сэр. Однако в свою команду я бы такого не взяла. Он не трус, нет. Но т-т-т... полностью на него полагаться нельзя. Во всяком случае, в критических ситуациях.

– Выходит, типичный одиночка? Благодарю вас. Купите себе еще выпить. А заодно и мне. – Махони передал через стол свою кружку.

– Я бы мог развить оценку, данную Каррутерс, – осторожно начал Ланцотта, – но, наверное, нет надобности. Словами вряд ли удастся выразить суть дела лучше, чем она дала понять.

– Нет уж, Ланцотта, уж не тяните, как говорил пациент стоматологу. Вы-то знаете, что мне нужно.

– Я бы дал Стэну самую лестную рекомендацию для поступления в подразделение Богомолов. Он напоминает мне некоторых юных жеребцов, которых я пытался приручить для вас.

Каррутерс резко обернулась к нему, разбрызгав пиво:

– Вы разве там служили?

– Он был сержантом в моей команде, – сказал Махони.

– Поэтому, Каррутерс, скажу я вам, есть разница между маршем плечо к плечу с такими же горячими, уверенными в себе и друг в друге парнями и перерезанием глотки выскочке-диктатору, когда он развлекается в постели с девочкой. Помните такой случай, полковник?

– Который из них? – Махони сделал приглашающий жест, и Каррутерс передала Ланцотте его порцию спирта и пиво.

Ланцотта уставился на янтарную жидкость в кружке, затем опрокинул ее себе в глотку.

– Мне это не нравилось. Я паршиво делал свое дело.

– Черта с два! Вы остались живы – вот оценка вам. А она у нас двухбалльная: пан – или пропал.

Ланцотта ничего не ответил. Махони рассмеялся и с чувством потрепал Ланцотту по лошадиному загривку.

– Я бы променял половину своей теперешней команды на одного тебя, дружок, если бы ты вернулся. – Затем полковник взял деловой тон: – Ваши выводы?

– Рекомендуется пересадка, – коротко бросила Рикор.

– Рекомендую пе-ересадку, – неловко, будто передразнивая, сказала Каррутерс.

– Он ваш, Махони, забирайте его. – Ланцотта произнес эти слова голосом смертельно усталого человека. – В ваших руках он станет выдающимся убийцей.

Фрезер соскочил с движущегося тротуара и торопливым шагом направился к зоопарку. Он нервничал – такое свидание... Да еще дискета жгла ему карман. Фрезер купил билет в зоопарк, зарегистрировался и прошел мимо привратника, величественно скрестившего руки на груди.

Ум банковского служащего, ум-калькулятор подсказывал Фрезеру, что беспокоиться нечего. Он отлично замел все следы, недаром слыл знатоком компьютера и уголовного кодекса. Пусть запись о его визите в зоопарк и занесена в информационную сеть города, все равно о цели прихода догадаться не сможет никто.

Фрезер остановился у заборчика, ограждавшего заглубленную в землю вольеру с саблезубыми тиграми. Зверюги прохаживались туда и сюда; это вносило дополнительную нервозность.

Зоопарк разводил немало генетических предшественников человека, среди них и гигантские насекомые, и отвратительного вида рептилии. Их запах доносился до Фрезера, смешиваясь с запахами тухлого мяса и гниющего болота... Фрезер почувствовал движение сзади.

– С собой? – задал вопрос киллер.

Фрезер кивнул и передал дискету. Долгое молчание. Наконец наемник произнес:

– Отлично.

– Я подобрал такого, чьими записями можно легко манипулировать, – пустился в объяснения Фрезер. – Все, что требуется...

Киллер улыбнулся:

– Я знал, что на вас можно рассчитывать. Превосходно. Вы просто компьютерный маг.

Хоть кто-то признал его талант... А ведь только он один, его величество Фрезер, сумел залезть в груду информации и выкопать оттуда нужное золотое зернышко.

– Да, а деньги?

Киллер вручил ему пачку кредиток. Фрезер спросил, изучая их:

– Надеюсь, не меченые?

– Ну что вы, я дорожу своей репутацией. Посмотрите сами.

Фрезер удовлетворенно вздохнул. Он сейчас сожалел лишь о том, что Рикор никогда не узнает, насколько он умен.

Киллер приобнял Фрезера одной рукой за плечи, и так они пошли вдоль рядов клеток.

– Вас, видимо, интересует вопрос моей лояльности? – начал Фрезер.

– Да. Без сомнения, вам надо быть лояльным; и вы будете, – ответил киллер, правой рукой ухватив Фрезера за подбородок, а левой легонько стукнув сзади по шее. Раздался глухой щелчок – это раскрошился шейный позвонок, защемив спинной мозг; тело Фрезера обвисло в руках убийцы.

Никто не видел, как киллер подтащил труп к ограде и, крякнув от натуги, перебросил его к тиграм, а затем прогулочным шагом направился к выходу. Сзади раздались рычание и чавканье могучих челюстей.

Служитель даже обрадовался, обнаружив в тигриных экскрементах пуговицу. Слава Богу, это не брошка и не значок! Шутка ли сказать – травма прямой кишки у реликтового животного. Такого бы ему не простили.

Глава 24

Император, видимо, окончательно свихнулся. Так думал Махони, наблюдая, как властитель склонился над большим котлом, в котором булькала пугающего цвета смесь, и бормотал себе под нос.

– Чуточку этого, немного вот этого. Зубчика два чеснока и чуть-чуть жира. Теперь тмин, буквально щепотку. Может, еще? Ах, нет, переборщил! – Император выпрямился, горестно качая головой, и только теперь обратил внимание на вошедшего: – Вы как раз кстати. – Он приветливо улыбнулся. – Дайте-ка мне вон ту коробочку.

Махони поднес ему изящно отделанный деревянный ларец. Император открыл крышку и извлек из ларчика несколько продолговатых ярко-красных предметов, показавшихся Махони похожими на слегка подсохшие блестящие какашки пришельцев.

– Полюбуйтесь на это чудо, – нежно ворковал Император. – Десять лет биологических экспериментов!

– Что это?

– Перец, невежда. Перец!

– О, ух ты, грандиозно. Грандиозно...

– Да вы хоть знаете, что такое перец?

Махони пришлось признаться, что не знает.

– Горький перец, дружище – это вещь! Где перец, там и горечь. А нет перца – нет и горечи.

– А что, это очень важно?

Вместо ответа Император бросил перец в котел, ткнул несколько кнопок на кухонном агрегате, помешал в котле и предложил Махони отведать зелья. Уклониться от неумолимо протянутой столовой ложки с остро пахнущей кашицей не удалось. Император пытливо наблюдал за Махони, как тот осторожно пробует.

– Вроде бы ниче... – и вдруг Махони словно взорвался изнутри! Лицо его покраснело, он поперхнулся, из глаз потекли слезы... Полковник разинул рот, шумно дыша и взмахами рук помогая хоть чуть-чуть охладить пламя, бушующее в глотке.

Император, посмеиваясь, хлопнул его по спине и предложил бокал пива. Махони лихорадочно глотал. Сопя, перевел дух.

– Похоже, не зря я столько работал, – сказал Император.

– Вы считаете, что применили это по назначению?

– Уверен. Это, как вы его называете, предназначено для того, чтобы спалить растительность на вашем заду. А иначе это не называлось бы жгучим перцем. – Император наполнил два бокала пивом, жестом велел Махони приблизиться и уселся на большой, весь в подушках диван. – Ну, ладно, чек за этот месяц вы отработали. А как расчет будущего?

– Вы имеете в виду Торесена?

– Именно.

– На этом чеке будут цифры: ноль, ноль и еще раз ноль.

– Может, нам надо поинтенсивнее работать?

– Я дал такую рекомендацию в своем отчете. Но это опасно: можно погубить все дело.

– Как же тогда быть?

– Лестер. Он сообщает, что в области проекта «Браво» резко усилилась активность. И он имеет возможность проникнуть в эту разработку. Проблема в том, что если его схватят, мы лишимся резидента.

Император немного подумал, затем вздохнул.

– Велите ему действовать. – Он осушил бокал и налил еще. – Как с другими делами?

– Контрабанда оружия? Э-э... пока ничего не могу доказать.

– Но ведь она существует? Это же факт, не так ли?

– Да... Мы точно знаем, что четыре планеты, по всей вероятности, из числа наших конфедератов, шлют вооружения на Вулкан.

– Снова Торесен... К черту его! Хватит играть в игрушки. Посылаю Гвардию, пусть они вытопчут эту сорную траву.

– Увы, это не такая уж свежая идея. Со своей стороны, я бы предложил...

– Знаю, знаю! Вшивую дипломатию. Ну, а как насчет наших «меньших братьев» на этих четырех шариках? Не вижу причины, которая помешала бы сбросить их с кресел.

– Это уже делается.

Император слегка просветлел. Наконец, хоть какие-то действия!

– Подразделение Богомолов?

– Я послал четыре команды. Даю гарантию, что поток оружия будет перекрыт.

– И без каких-либо переглядываний и перестукиваний в дипломатических кругах?

– Без единого слова. Внутренние дела народов – кто же извне посмеет в них вмешиваться?

Императора такая постановка вопроса обрадовала еще больше. Он встал с дивана и подошел к кипящему на плите котлу. Понюхал... Прелестно! Взяв две тарелки, Император стал наполнять их, говоря при этом:

– Составите мне компанию, Махони? Пообедаем чем Бог послал.

Махони торопливо сполз с подушек и поспешил к дверям.

– Очень благодарен, может быть, сегодня вечером... Мне надо...

– Горячий денек?

– О да. Очень горячий! Хотя, правда, ваше угощение будет погорячее.

Махони вышел. Император занялся своим перцем, прикидывая в уме, кто из членов Верховного Совета заслужил право разделить с ним вечернюю трапезу.

Глава 25

Магнат нетерпеливо следил за экраном, на котором толпа техов суетилась в трюме корабля-грузовика, делая последние приготовления. Дело близилось к концу; еще несколько минут, и он узнает, стоило оно тех надежд, затрат и преодоленных опасностей или же нет.

Испытания по проекту «Браво» проводились в нескольких световых годах от Вулкана, подальше от обычных путей следования межзвездного транспорта.

Когда техи закончили, картинка на экране перед Торесеном сменилась. Теперь на нем был космический челнок. Камера заползла в его люк, и челнок начал удаляться от грузового корабля.

Торесен повернулся к теху, следившему за изображениями, мелькающими на экране монитора. Раздался голос:

– Все готово, сэр.

Торесен глубоко вздохнул и приказал:

– Приступайте.

– Внимание! Начинаю обратный отсчет...

Челнок остановился во многих километрах вдали от грузового судна. Техи на борту челнока приступили к работе, настраивая аппаратуру, готовые принять последний сигнал.

Нутро грузового корабля было пустым, на противоположных концах обширного трюма техи воздвигли два громадных устройства, в старину их назвали бы рельсовыми пушками, глядящих одна в жерло другой.

Торесен едва слышал голос теха, ведущего отсчет. Он сосредоточился на двух картинках, возникших на экране: на левой была сумрачная пустота трюма грузовика, на правой – космический челнок. Тех тронул его за плечо. Все было готово. Магнат вдруг почувствовал огромную слабость. Он неловко усмехнулся, как бы стряхивая нерешительность, и набрал код – сигнал запуска чудовищного опыта.

«Пушки» одновременно выстрелили, и две субатомные частицы равной массы понеслись навстречу друг другу со сверхсветовыми скоростями. Экран Торесена вспыхнул и погас, как будто кто-то выключил монитор. Затем экран снова ожил, но на нем ничего не было – никакого изображения. Лишь зияющая пустота. Ни грузового корабля, ни...

– Челнок! – взвизгнул тех. – Он исчез! Они все...

– Плевать на челнок! Что произошло?

Пальцы Торесена забегали по клавиатуре – он делал запрос о замедленном воспроизведении записи происшедшего.

...Частицы плыли навстречу друг другу, оставляя за собой светящиеся, словно у комет, хвосты... Пронзили пузырь магнитной ловушки, мерцающий бледным пятном в глубине трюма... Затем столкнулись друг с другом... Исчезли... Появились вновь: метались туда и обратно из нашего пространства-времени в неизвестное нечто... Туда и обратно... И вдруг на их месте возникла одна, совершенно отличная от них частица. Торесен засмеялся – это он ее породил! Неожиданно магнитная ловушка начала сжиматься, коллапсируя, а затем произошла ослепительная вспышка, и грузовик, а вместе с ним и челнок исчезли в облаке чудовищного взрыва.

Магнат обернулся к теху, который никак не мог оправиться от потрясения:

– Перенесите график дальнейших испытаний на более ранний срок.

Тех, в совершенном ужасе, темными расширенными глазами смотрел на него.

– Но те люди? Там, на челноке?..

Торесен озадаченно нахмурил брови и посмотрел на пустой экран. Затем до него дошло.

– Ах, вот в чем дело. Да, с ними вышло не очень удачно. Но ведь незаменимых нет! – Он встал и пошел прочь из лаборатории. Обернувшись в дверях, добавил: – Да, и скажите следующей команде, чтобы держались на большем удалении от грузовика. Все-таки спецы дороговато стоят, чтобы заменять их новыми после каждого опыта.

Лестер улыбался и похлопывал теха по плечу. Человечек что-то бормотал, слезы текли по его щекам. Лестер подался вперед, чтобы получше расслышать, – нет, лепечет, словно младенец! Больше ничего не узнать.

Лестер подумал, до чего легко у него вышло, легче, чем он ожидал: обработал бедолагу меньше чем за неделю. Тонкие намеки на деньги, другой паспорт, проживание до конца дней где-нибудь в тихом курортном местечке... Человечек клюнул, но он был слишком запуган Торесеном; максимум, на что его хватало, это слушать Лестера, не пытаясь убежать, да пить за его счет. Но в один прекрасный день он «раскололся». Он был почти в истерике, когда позвонил Лестеру и попросил прийти к нему домой. Произошла совершенно ужасная катастрофа, сообщил он Лестеру, а когда тот начал жать на него, пытаясь разузнать подробности, затряс головой и с лицом, искаженным гримасой рыданий, сказал:

– Это он все придумал... Торесен!

И тут Лестер понял, что настал его звездный час: скользнул за спину человеку, вонзил ему в шею шприц, и моментом позже перед Лестером сидел пускающий пузыри идиот. Но этот идиот рассказал все.

Лестер уложил человека на кровать. Теперь он уснет, а проснется с жутким похмельем, как от наркопива, и не будет помнить ничего из происшедшего с ним в этот вечер.

Оставалось лишь выйти на связь. То, что Лестер сообщит Махони по поводу проекта «Браво», гарантирует безвременный закат карьеры Торесена.

За спиной раздался грохот и треск ломающегося пластика. Лестер резко обернулся и словно примерз к полу. Через развороченную дверь входил Торесен в сопровождении двух охранников из Социопатруля. Магнат увидел валяющегося на кровати теха, криво улыбнулся:

– Маленькая пирушка, да, Лестер?

Лестер промолчал. Что он мог сказать! Торесен повелительно махнул охранникам, те подняли бесчувственное тело и унесли его.

– Итак, вам теперь все известно?

– Да.

– Очень скверно. А вы мне даже немного нравились...

Магнат шагнул вперед и схватил старика за шею. Лестер замолотил руками по воздуху, пытаясь освободиться. Он слышал, как с хрустом ломаются хрящи дыхательного горла...

Через несколько минут магнат небрежно разжал руки и отвернулся от падающего на пол тела. В комнату вошел охранник.

– Приведите его в порядок, – велел Торесен. – Внезапная болезнь со злокачественным течением – ну, или что-нибудь подобное. О семье усопшего я позабочусь сам.