Текст книги "Следы в пустыне. Открытия в Центральной Азии"

Автор книги: Кристоф Баумер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

– Этот закон распространяется только на мусульман, – объяснил мой сосед по столу. – Христианам позволено изготовлять алкогольные напитки для себя и употреблять их дома.

Поприветствовав каждого из гостей особо, Бет Колия провозгласил:

– Мы среди своих; здесь нет мусульман!

После этого все женщины сняли свои длинные верхние одеяния и платки – и бесформенные «черные вороны» превратились в элегантно одетых и со вкусом украшенных дам. Много дней до этого я видел в иранских женщинах только мрачные фигуры, задрапированные в чадор,а об их возрасте можно было догадываться только по походке. И вот теперь передо мной были хорошо сложенные, с горделиво поднятыми головами, одетые в открытые вечерние платья женщины. Вот это открытие!

Епископ Беньямин и Бет Колия уверили нас, что в окрестностях Урмии, в западной иранской провинции Южный Азербайджан, сохранилось много древних храмов. И на следующий день мы вместе с нашим переводчиком Гафаари двинулись в путь. Епископ Беньямин также говорил, что ходят слухи, будто старейшая в Иране Библия хранится в библиотеке столицы провинции, городе Табриз. Тут я навострил уши и попросил Гафаари узнать об этом побольше. Несколько дней он, как гончая, шел по следу, и вот что ему удалось наконец выяснить: Библия, о которой шла речь, хранится в сейфе в недавно построенной государственной библиотеке Табриза. Вооруженные несколькими специальными разрешениями, мы были приняты директором библиотеки и вписали свои имена в книгу посетителей вслед за подписями президента страны Хатами и мэра Табриза. Двое мужчин внесли Библию в конференц-зал. Я едва поверил своим глазам, увидев 450-страничный манускрипт на пергаменте, написанный черными чернилами особым несторианским письмом, известным как «эстрангела». Это священное писание датируется где-то между IX и XIII веками, его никогда не публиковали – настоящее открытие! К сожалению, колофон (выходные данные. – Примеч. пер.)отсутствовал, поэтому происхождение манускрипта осталось неизвестным. Все, что мог нам сказать директор библиотеки, – это что Библия была конфискована у контрабандиста на границе с Турцией.

На расположенном рядом базаре меня заинтересовал предсказатель будущего, практиковавший оригинальный и определенно «неисламский» метод «попугайского оракула». Он достает своего попугая из клетки и ставит его перед маленькой корзинкой, наполненной пророчествами. Специально обученная птица выхватывает клочок бумаги – и клиент узнает свое будущее.

По дороге в Урмию мы остановились в Делемоне [12]12
  Возможно, авторская неточность. Древнее название Салмаса – Зарванд. ( Примеч. пер.)


[Закрыть], ныне Салмасе, и посетили церковного распорядителя, который показал нам церкви и большое христианское кладбище. Как и на других кладбищах, рядом со многими могилами были установлены каменные фигуры баранов. Этот обычай, который также встречается в Казахстане и Монголии, восходит к временам монгольского правления в Иране (1256–1335). Мы доехали до ближайшей часовни – Мар-Якоб, – где церковный служка поведал нам, как 16 марта 1918 г. его дед сопровождал ассирийского патриарха Мар-Шимуна XIX (Беньямина) в Мар-Якоб на встречу с курдским главой Ага Симко, который пригласил его якобы на переговоры. При расставании Симко поцеловал патриарха в знак мира – и вдруг раздались выстрелы. Патриарх и несколько его сопровождающих пали под градом пуль. Дед нашего церковного служки уцелел, успев укрыться в часовне и запереться на засов.

Мы покинули Мар-Якоб и поехали дальше вдоль западных подножий гор, в склонах которых ветер и вода выточили бесчисленные глубокие каверны. Еще светило солнце, но приближалась сильная гроза: покрытые снегом вершины сверкали на грозном фоне черно-серых туч. Всех нас охватило гнетущее чувство, и мне подумалось о бедствиях ассирийцев во время Первой мировой войны, когда более 30 000 были убиты турецкими и курдскими ополченцами. К вечеру мы наконец добрались до Урмии, где нас ждал теплый прием со стороны городского священника Элиоша Азизьяна.

Урмия – восхитительный город. Он претендует на гордое имя родины Зороастра (Заратустры) и места, где находится старейшая в мире церковь. Легенды говорят, что когда три библейских мудреца, которые, как многие полагают, были высшими иерархами зороастризма, вернулись со Среднего Востока, они основали на этом месте храм огня. Тридцатью пятью годами позднее апостол Фома превратил его в церковь Девы Марии. Хотя я и не уверен относительно соответствия этой легенды историческим фактам, преклонный возраст церкви, опустившейся значительно ниже теперешнего уровня почвы, не вызывает сомнений.

Вход ведет сначала в склеп, в котором находятся гробницы выдающихся церковных деятелей, а затем в главный неф. Боковой проход приводит в маленький баптистерий, а от него – в апсиду, входить в которую могут только духовные лица. Похожий на катакомбы, храм обещает вечный покой мертвым и временный – живым.

В следующие несколько дней отец Азизьян водил нас по десяткам несторианских церквей в маленьких окрестных деревушках, расположенных как на открытой местности, так и в ближних горах. На территории, окружающей город, существует более сотни церквей и часовен, однако большинство из них закрыто из-за боязни вандализма, и открываются они только раз в году, в дни своих святых-покровителей. В двух церквях двери были взломаны и распахнуты, и сигаретные окурки, пустые бутылки из-под лимонада и человеческие экскременты устилали полы, а стены были изуродованы антихристианскими надписями и рисунками. Христианские кладбища также стали мишенью вандалов. Несколько раз я видел недавно вывороченные надгробные памятники с выцарапанными на них исламскими лозунгами и вскрытые могилы. Виновников никогда не наказывают. Один старик христианин из деревни Гёктепе лаконично заметил:

– Кто не уважает мертвых – живых тоже не уважает.

Нам довелось убедиться, насколько обоснованно это суждение. Мы отправились в бывший армянский монастырь Св. Стефана. Дорога к нему идет по юго-западному берегу реки Араке, по которой пролегает граница между Ираном и эксклавом Нахичевань, принадлежащим Азербайджану. На противоположном берегу реки, где уже азербайджанская территория, мы увидели теснящиеся друг к другу каменные стелы высотой до 2,5 м, около половины которых еще стояли. Это было христианское армянское кладбище города Джулфа. Чтобы сфотографировать его, несмотря на запрет останавливаться на этом неспокойном пограничном участке, мы скрылись в маленькой часовне на склоне горы и использовали телеобъектив. Практически сразу из-за реки раздались яростные свистки и крики азербайджанских пограничников. В бинокль можно было разглядеть, что некоторые памятники богато украшены крестами, цветочным орнаментом и армянскими надписями. Самым старым было не меньше тысячи лет, а некоторые служили напоминанием об армянских беженцах, убитых здесь в 1915–1916 гг.

Между Арменией и Азербайджаном, провозгласившими независимость от России в 1990 г., держится хрупкое перемирие – с 1994 г., когда Армения вновь отвоевала район Нагорного Карабаха, 80 процентов жителей которого составляют армяне. С того времени в мусульманском Азербайджане в рамках «культурного очищения» регулярно совершаются преступления против армянского культурного наследия. К 1998 г. 8000 из первоначально имевшихся 10 000 надгробий были уничтожены. Затем бульдозеры сровняли с землей еще 800, осколки были увезены по железной дороге, которая идет между рекой и некрополем. Мы видели оставшиеся 1200 могил. В ноябре 2002 г. последовала новая волна разрушений, а в декабре 2005 г. 200 азербайджанских солдат разбили оставшиеся надгробия и сбросили их в реку [13]13
  См. веб-сайт www.anca.org. Европейский Парламент осудил этот акт государственного вандализма 16 февраля 2006 г. Решение принято подавляющим большинством голосов.


[Закрыть].

Холодным утром под голубовато-стального цвета небом мы с Терезой отправились в ассирийскую деревню Бос-Вач, в пяти километрах на юго-запад от Урмии. Мы были одни, так как отец Азизьян не мог поехать с нами из-за смерти родственника. Однако по приезде мы случайно встретили его и хор-епископа Беньямина, который приехал из Тегерана, чтобы отслужить заупокойную службу по родственнику отца Азизьяна, погибшему в дорожной аварии. Они были рады нас видеть, и отец Азизьян настоял, чтобы мы отобедали вместе с ними в доме его родителей. И вновь нас поразило традиционное иранское гостеприимство. Не тратя лишних слов, нас пригласили за длинный стол на кухне, за которым уже собралась понесшая утрату семья. С помощью трех своих дочерей и четверых сыновей хозяйка дома, мать Азизьяна, подала на стол вяленую телятину, отличный йогурт из молока буйволицы и свежеиспеченные пресные лепешки.

После обеда мы поднялись по крутому холму к расположенной рядом двойной церкви Св. Сергия и Вакха. Она предположительно построена в начале IV столетия на том месте, где два римских офицера, в честь которых назван храм, приняли мученическую смерть за отказ принести жертву Юпитеру. Вакх умер под пытками, а Сергия растерзали, проволочив по земле за лошадью (подругой версии, его обули в сапоги с насыпанными внутрь гвоздями, так отвели в другой город и там отрубили голову. – Примеч. пер.).Точное место их захоронения держится в секрете из-за боязни осквернения могил, но и христиане, и мусульмане убеждены, что их мощи обладают большой исцеляющей силой. На северной стороне храма, в котором два нефа, узкий проход ведет в подземную камору, где, как говорят, чудесным образом исцеляются душевнобольные. Больных запирают в ней и приваливают к двери тяжелые камни. Там они проводят по крайней мере одну ночь. Говорят, что от 10 до 20 больных, как христиан, так и мусульман, излечиваются таким образом каждый год. Этот странный обычай также был описан американским миссионером Джастином Перкинсом, который жил в Урмии с 1834-г. по 1841 г.:

Этот храм (Св. Сергия) весьма почитаем как несторианами, так и магометанами. О нем идет слава, будто он обладает редкостной силой исцелять безумных. И сегодня, войдя внутрь, мы обнаружили там нескольких мусульман обоего пола, которые этим утром поместили в темный склеп буйнопомешанного родственника. Эти магометане привели своего больного в храм презираемых ими христиан и наняли несторианского диакона читать над ним молитвы! [14]14
  Justin Perkins. A Residence of Eight Years in Persia among the Nestorian Christians (1843), p. 380.


[Закрыть]

Этот обычай демонстрирует, как живое распространенное верование может примирить почитателей разных и даже антагонистических религий.

Похороны родственника отца Азизьяна состоялись на близлежащем кладбище. Пестрые цветочные гирлянды в форме креста были возложены на земляную насыпь. Родственники, облаченный в траур, полукругом стояли вокруг свежей могилы, устремив взгляды в долину, где вдалеке голубая полоска озера Урмия сливалась с горизонтом. Отец Азизьян и хор-епископ Беньямин пели псалмы и читали молитвы на древнем сирском языке. Несторианская поминальная литургия полна символизма. Траурная служба проводится не в день похорон, которые устраиваются насколько возможно скоро после смерти человека, а на третий день. Как Христос воскрес на третий день, так и усопший участвует в таинстве воскресения посредством евхаристии, назначаемой спустя три дня после момента смерти. Соответственно, в этот раз церемония должна была состояться через два дня в церкви Св. Марии в Урмии.

По завершении молитв об усопшем был совершен древний ритуал, уходящий корнями в дохристианские времена. Скорбящие проследовали к храму, где у дверей в ожидании жертвоприношения была привязана овца. Пресвитерианский миссионер Азаэль Грант, который жил среди несториан Урмии и Курдистана с 1835-го по 1844 г., писал:

Несториане иногда приносят жертвы по случаю кончины почитаемых людей. Животное обычно закалывается (мирянином из родственников почившего) пред вратами храма, и часто немного крови наносят на притолоку двери [15]15
  Asahel Grant. The Nestorians; or the Lost Tribes (1841), p. 178f.


[Закрыть].

Здесь я насчитал более сотни крестов, нарисованных кровью на притолоке, в доказательство того, что этот обычай по-прежнему регулярно исполняется. Отец Азизьян позже объяснил:

– Это жертвоприношение связано с представлением о Христе как о жертвенном агнце, которого вы по-латыни называете «agnus Dei». Так обратился к Христу Иоанн Креститель: «И се агнец Божий, принявший грехи мира» [16]16
  Евангелие от Иоанна, 1:29.


[Закрыть].

Метки кровью на притолоке ставятся как защитный оберег против гнева Божьего [17]17
  Непосредственно перед исходом из Египта по распоряжению Моисея на косяках дверей в домах сынов Израиля ставили метки кровью жертвенных ягнят, дабы отвратить гнев Иеговы от их обитателей (Исход, 12).


[Закрыть]. Как я неоднократно замечал в восточном Туркестане (современном Синьцзяне), мусульмане также соблюдают этот обычай. При посещении захоронения мусульманского святого закалывают овцу и проливают кровь перед входом в склеп. В отправлении распространенных обычаев все три, часто взаимно враждебные, «религии Книги» гораздо ближе друг другу, чем можно предположить, слушая пламенные речи поборников их чистоты.

Нам не однажды довелось так или иначе сталкиваться со смертью не только в Бос-Ваче, но и во многих местах, где нас приглашали в гости, по всей стране. В доме каждой семьи на видном месте в гостиной были фотографии молодых мужчин. Все они погибли в войне с Ираком, стоившей Ирану неописуемых страданий, в том числе и более чем миллиона жизней. Многочисленных калек мы встречали по всему Ирану. Война началась в сентябре 1980 г., когда президент Ирака Саддам Хусейн воспользовался внутренними беспорядками в Иране и ослаблением иранских вооруженных сил для захвата богатой нефтью провинции Хузистан на юго-западе страны. Начав кампанию, Саддам полагался на поддержку США и Европы и получал финансовую помощь от их союзника, Саудовской Аравии. Их общей целью было падение Исламской республики имама Хомейни. В попытках остановить продвижение иракских войск Иран задействовал плохо обученное народное ополчение, которому ценой огромных жертв удалось вытеснить иракцев из Ирана к 1982 г. Попытка Хомейни взять реванш с помощью не принесших успеха атак пехоты была встречена применением химического оружия, унесшего жизни тысяч. Патовая ситуация в военном противостоянии разрешилась, когда 3 июля 1988 г. американская авиация сбила иранский пассажирский самолет с 240 гражданскими лицами на борту. Опасаясь американского вторжения, Иран согласился на прекращение огня в следующем месяце.

В западноиранском городе Керманшах, где нас пригласили на обед, хозяйка дома Нур Бахтиар рассказала о своей жизни во время войны. В течение первых двух лет войны все жили в постоянном страхе иракской оккупации. Иракцы бомбили Керманшах по ночам, не реже раза в неделю, сначала применяя бомбы, а с 1982 г. – ракеты. Муж Нур и четыре ее сына ушли добровольцами в Революционную гвардию. Глава семьи вернулся с войны весь израненный, адва сына погибли; от одного остались только части тела, а от другого – ничего, кроме головной повязки с сурой из Корана. Их фотографии стояли на каминной полке. Еще один из ее сыновей пропал без вести, и семья полагала, что, возможно, он еще жив и находится в плену.

Хотя война закончилась более 13 лет назад, обмен пленными продолжался и в 2001 году. Многие матери семейств овдовели, а их дочерям было сложно выйти замуж.

– Моей младшей дочери повезло найти мужа, – говорила Нур, – хотя он и намного старше ее. А вот старшей дочери уже тридцать, и она все еще не замужем.

Девушка, о которой шла речь, еще молодая и привлекательная, печально кивнула:

– Так и есть, неженатых мужчин от тридцати до сорока почти не осталось. Может быть, раньше я была слишком разборчива. Так что теперь мне придется соглашаться на то, чтобы стать второй или третьей женой.

МЕРВ, ГОРОД НЕВЕРНЫХ

Тяжело нагруженный, я тащился по трехкилометровой ширины ничейной полосе, отделяющей Узбекистан от Туркменистана. Грузовики выстроились по обеим сторонам запруженной транспортом дороги; им потребуется по крайней мере трое суток, чтобы пересечь границу. Но я продвигался быстро: все утомительные таможенные формальности, в ходе которых каждая деталь моего багажа регистрировалась в увесистом томе, отняли «всего» четыре часа. Я направлялся к руинам античного города Мерв, находящегося в 300 километрах от границы, который уже в IV веке был епархией несторианского епископа. Мне хотелось выяснить, были ли верны сообщения советских археологов 1950-х гг. о развалинах церкви, сохранившихся в Мерве: западные эксперты этот факт оспаривали.

Неделей раньше посредством телефонной связи (слышимость была ужасная) я договорился встретиться с моим водителем Хассаном у туркменского таможенного поста, но теперь я беспокоился, окажется ли он там. К счастью, он действительно ждал меня в своей «Ладе» 1970 г. выпуска и предложил отметить мое прибытие в Туркменистан чашечкой свежезаваренного кофе. Он установил на переднее пассажирское сиденье кофеварку, подключив ее к гнезду прикуривателя,

и обожал запускать ее, ведя машину на предельной скорости – хотя бесчисленные полицейские про-верки значительно замедляли процесс. На следующих 40 километрах пути мой паспорт, разрешение на въезд, выданное министерством иностранных дел, и водительские права Хассана подвергались тщательной проверке 10 раз. Каждый раз Хассан протягивал свой паспорт, вложив в него банкноту, которая, разумеется, «прилипала к рукам» заинтересованной стороны.

Как и другие советские республики в Центральной Азии, Туркменистан провозгласил свою независимость в 1991 г. Президент Ниязов (умерший в декабре 2006 г.) до того был первым секретарем Коммунистической партии Туркменистана; властные структуры и те, кто ими распоряжался, остались прежними, изменилась только вывеска. Туркменистан, чья площадь составляет 488 000 км, а население почти достигло 6 млн человек, мог бы процветать благодаря своим гигантским запасам нефти, газа и руды, но остается нищим из-за непомерной коррупции, поощрявшейся Ниязовым, который смотрел на страну как на свою вотчину.

Я читал в еженедельнике «Times of Central Asia» о невероятно раздутом культе личности президента Ниязова. Некоторые из его экстравагантных прихотей просто созданы для развлекательного чтива. Главным условием получения водительских прав в Туркменистане был вовсе не экзамен на вождение, а курс обучения из 20 уроков, построенный на основе «Рукнамы», четырехсотстраничного «духовного руководства для всех туркмен», принадлежащего перу президента. В то время как Ниязов рассматривал свой труд как историю мира, в которой развитие всех культур нашей планеты выводится из туркменской «первичной культуры», независимые критики видели в «Рукнаме» поверхностный сборник псевдонаучных утверждений пополам с заимствованиями из Корана и туркменского эпоса. Изучение этого труда было обязательным не только в каждом учебном заведении, начиная с детского сада и заканчивая университетом, но также на государственной службе и вообще в любом виде деятельности. Тень Мао и его цитатника… Хассан уверял меня, что это правило действительно существует. Сделались ли от этого более безопасными дороги – другой вопрос…

Вслед за основателем современной Турции Кемалем Ататюрком президент Ниязов присвоил себе титул «туркменбаши», означающий «отец всех туркмен». Соответственно, столичный аэропорт носит имя Туркменбаши; Каракумский канал, жизненно важный для сельского хозяйства, переименован в канал Туркменбаши; а по шоссе Туркменбаши вы попадете в порт Туркменбаши на берегу Каспия. Кажется, переименований не избежало ничто.

Девальвация туркменской валюты с момента провозглашения независимости была стремительной. Когда манат, новая денежная единица, был введен в 1993 г., два маната соответствовали одному доллару США; сегодня за один доллар вы официально получите 5000 манат, а на черном рынке – до 24 000. В то же время бензин стоит гроши: за доллар вы зальете 60 литров высокооктанового АИ-95 или 80 литров А-76. Бензин в 20–25 раз дешевле минеральной воды. Однако сбор хлопка гарантирует, что туркмены далеко не уедут, несмотря на фантастически дешевый бензин.

На уборку хлопка в обязательном порядке направляют не только студентов; все базары по приказу полиции закрываются с 9 утра до 5 вечера, а подъездные пути блокируются поставленными поперек грузовиками. Даже заправочные станции закрыты с 3 дня до 7 вечера, из-за чего выстраиваются очереди по сотне машин. Эти меры принимаются, чтобы обеспечить участие всех, кто занят в сельском хозяйстве, в «хлопковой страде». Право, удивительно, что туристов вроде меня еще не сгоняют убирать хлопок заодно со всеми!

В городе Мары, в центре площади Туркменбаши, установлена сияющая золотая статуя сидящего Ниязова, размером больше натуральной величины. Ходят слухи, что она сделана из чистого золота. Когда я остановился, чтобы сфотографировать этот не знающий себе равных монумент, Хассан побледнел. И останавливаться, и фотографировать строжайше запрещено, сказал он, а здание напротив принадлежит Комитету национальной безопасности (преемнику КГБ), круглосуточно охраняющему статую. Тогда-то я и обратил внимание на то, что эта огромная площадь густонаселенного города совершенно пустынна. Намек был ясен, и я решил убраться отсюда, забыв про фотосъемку, последствия которой было легко предвидеть. В любом случае, меня интересовал не Ниязов, а расположенный недалеко древний город-оазис Мерв с его удивительной историей.

Мерв был основан в VII столетии н. э., хотя самые ранние поселения на его территории датируются доисторическими временами. Хотя посещение города Александром Македонским не доказано, он некоторое время назывался Александрией. В V веке он был престольным городом верховного архиепископа несторианской церкви. В следующие 100 лет Мерв поочередно захватывали Селевкиды, парфяне и Сасаниды. Так продолжалось, пока в 651 г., когда последний из правителей-Сасанидов, Яздегард III, был убит, город не попал под владычество арабов, который называли его Гяур-Кала, что означает «город неверных», поскольку он был населен «язычниками» – христианами, буддистами и зороастрийцами.

Под властью династии Аббасидов Мерв превратился во второй по величине город исламского мира после Багдада. Благодаря своему расположению – на главном маршруте Шелкового пути – он сделался одним из богатейших и наиболее значительных торговых центров Центральной Азии. После нескольких сменявших друг друга династий правителей-персов Мерв мирным путем заняли турки-сельджуки, при которых он вырос еще больше и стал именоваться «матерью мира». С точки зрения культуры, искусств и науки Мерв мог поспорить за звание величайшего города своего времени, соперничая с самой Александрией. Звезда этой жемчужины Востока закатилась в 1221 г., когда Чингизхан жестоко истребил его обитателей. От 750 000 до 1 300 000 жителей пали жертвами его воинов. Иранский историк XIII века и правитель Багдада Ата Малик Джувайни в своей «Истории покорителя мира» описывает это планомерное уничтожение и рассказывает, как монголы выманивали оставшихся в живых из их убежищ:

Человек, бывший с ними (с монголами), выдавал себя за муэдзина и выкрикивал призыв к молитве; и всех, кто вылезал из укрытий, где хоронился, хватали и вталкивали в медресе Шихаби, и в конце концов сбросили их всех с крыши. И во всем городе не осталось в живых и четырех человек [18]18
  Ata-Malik Juvaini. The History of the World– Conqueror (1958), Vol. l,p. 167.


[Закрыть].

Хотя Мерв и был отчасти заново отстроен шахом Рукх-ханом, правившим с 1407-го по 1447 г., город-оазис в следующие столетия пришел в упадок и стал ничейной землей, на которой обитали лишь хищные племена туркменов, промышлявшие работорговлей. В 1884 г. он перешел в собственность России.

На следующий день по приезде мне посчастливилось обойти развалины Мерва в сопровождении Ак Мохаммеда Аннаева, хорошо знавшего историю города. Ак Мохаммед говорил:

– Если не брать в расчет поселения Маргуш, относящиеся к бронзовому веку, которые находятся за 40 км отсюда, территория Мерва составляет около 55 км. На самом деле она включает 10 различных городков. После разрушения одного из них люди покидали развалины, и город строили вновь на другом месте. Старейшие из различимых глазом развалин относятся к VI веку, а самые недавние – к XVIII.

Таким образом, мы словно совершили прогулку сквозь 24 столетия.

На восточной стороне Мерва находятся внушительные руины Кыз-Кала, «Девичьей крепости». Говорят, именно здесь в 1221 г. 40 девушек совершили самоубийство, предпочтя его монгольскому рабству. Кирпичные, не имеющие окон стены крепости, вдоль которых еще стоят стройные 15-метровые колонны, относятся к позднему периоду правления Сасанидов.

Вместо окон – лишь узкие амбразуры, которые могли использовать лучники; свет проникал в крепость через внутренний дворик и наклонные световые колодцы. С верхнего уровня можно было увидеть центр города с развалинами Султан-Кала, мавзолей сельджукского султана Санджара Дар-ал-Ахира, правившего с 1117-го по 1153 г. (умер в 1157 г.) и сосредоточившего в своих руках власть над гигантской империей, простиравшейся от Самарканда до Багдада. Над этим кубической формы зданием вздымается старейший в Центральной Азии двуглавый купол. Его строителей вдохновляли гробница Саманидов в Бухаре (X век) и еще более древние купола буддистских центральноазиатских храмов. Куб мавзолея, восемь углов которого ассоциируются с землей, а полукруг свода – с небесами, символизирует единство неба и земли, смертности и бесконечности.

Ак Мохаммед вздохнул и пояснил, что, хотя мавзолей и признан частью мирового культурного наследия, эта жемчужина сельджукской архитектуры была не только чересчур усердно, но и неправильно реставрирована. В стенах пробиты оконные ниши, главный вход чересчур увеличен, в своде не хватает синих фаянсовых черепиц, а внутренняя роспись аляповата. Это мне напомнило реставрацию дворца Таш-Хаули в Хиве (Узбекистан), также финансировавшую ЮНЕСКО. Эта организация, по-видимому, не в состоянии как следует проследить за исполнением своих проектов.

К северо-востоку от мавзолея расположено старейшее городище Мерва, Эрк-Кала. Помню, как тремя годами ранее видел надпись, в которой он упоминается, в Иране. Эта знаменитая Бехистунская надпись, которой около 2500 лет, гласит: «Говорит Дарий-царь (522–486 гг. до н. э.): «Страна, называемая Маргианой (тогдашнее название Мерва), отложилась от меня. Один человек, по имени Фрада, маргианин, был провозглашен ими правителем. Тогда я послал к персу Дадаршишу, моему подчиненному, сатрапу в Бактрии, (и) так ему сказал: «Иди (и) разбей войско, которое не признает меня… После этого страна стала моей [19]19
  Tirkesh Hojaniyazov and Chary Yazlyev. ‘Ancient Merv’ (1996), p. 2.


[Закрыть]» (перевод взят из книги А.А. Опарина «Белые одежды». – Примеч. пер.).Расположенный на 50 акрах земли комплекс зданий был защищен 17-метровой глиняной стеной, толщина которой у основания составляла 20 метров. Внутри, под полуцилиндрическим сводом, располагались многочисленные жилые помещения, поскольку невероятная толщина стен обеспечивала приятную прохладу летом и сохраняла тепло зимой.

На всем пространстве, входившем в сферу иранской культуры, к которой также принадлежал и Мерв, люди использовали изоляционные свойства толстых глиняных стен для устройства ледников. Самый большой из трех конической формы ледников Мерва имеет 10 метров в высоту и 19-метровый диаметр у основания. С южной стороны ледник защищала от прямых солнечных лучей глиняная стена; до наших дней она не сохранилась. Свод, выложенный из глиняных кирпичей, с внутренней стороны имел встроенную лестницу – как и цистерна для воды, врытая глубоко в землю при строительстве. Зимой она наполнялась водой, которая затем замерзала. Благодаря толщине стен и защитной внешней стене лед хорошо сохранялся и летом. Поперечные деревянные балки и перекладины под сводом позволяют предположить, что там хранились скоропортящиеся продукты. Кроме того, вентиляционные шахты обеспечивали приток свежего воздуха вдоль внутренних стен.

Цитадель Шахрияр-Арк также пребывала в запустении. Стадо дромадеров голов в пятьдесят паслось там, где когда-то высились султанский дворец, диван, монетный двор, две мечети, казармы и знаменитая библиотека султана. Лишь руины одной из девяти библиотек Мерва, Китаб-ханы, еще сопротивляются времени. Все ее ценные манускрипты погибли в огне монгольского нашествия.

Я стал расспрашивать Ак Мохаммеда, были ли в Мерве несториане и сохранились ли какие-либо археологические свидетельства этого. Ак Мохаммед рассмеялся:

– Хороший вопрос! Советские археологи Пугаченкова и Дресвянская работали в Мерве в 1950—1960-х гг. Они определили в одних хорошо сохранившихся руинах несторианский храм. Он находится в 17 километрах к северу от мавзолея.

Он показал мне фото, датированное 1966 г., на котором было хорошо различимо продолговатое здание (41 м в длину), под названием Хароба-Кошук. Оно состоит из 4 больших и 2 маленьких помещений, когда-то объединенных стрельчатым сводом, от которого до наших дней дошла одна-единственная арка. Но Ак Мохаммед остудил мое радостное предвкушение горькими словами:

– К сожалению, эта местность используется для сельскохозяйственных работ, а сезонные дожди размыли большую часть кладки. Некоторые ученые не признают в этом здании церковь. Так что вам придется самостоятельно решать – она это или нет.

Хассан вез нас по песчаным дорогам, поднимая густые тучи пыли. Ак Мохаммед был прав: по сравнению с 1966 г. и 15 процентов от бывшего здания не сохранилось, а высокая стрельчатая арка обрушилась. Я исследовал руины, принимая необходимые предосторожности. Положение апсиды, где когда-то стоял алтарь, еще угадывалось, и она была обращена на восток, как и положено при традиционной ориентации церквей. Я знал, что на этом месте были найдены монеты, датированные эпохой правителей Кавада I (период правления 498–531 гг. н. э.) и Ормизда IV (правил с 579 по 590 г.). Я был весьма склонен согласиться с Ак Мохаммедом в том, что это действительно были развалины христианской церкви периода правления Сасанидов, превращенной в XI веке в жилой дом сельджуками, что объясняло находки сельджукской керамики.

Представив себе, что на месте этой расползшейся кучи глины более 1000 лет назад стоял великий храм, возможно, даже кафедральный собор Мерва, невольно задаешься вопросом: а что останется от наших городов в грядущие времена? Современные археологи находят изысканные произведения древнего искусства, богатые захоронения, прекрасные статуи из камня и металлов и дивные фрески. Я думал о том, какие свидетельства нашей цивилизации обнаружат археологи тысячу лет спустя. Остатки шоссе? Бутылки от кока-колы? Мусор индустрии развлечений? Ржавый танковый ствол? И каким предстанет облик цивилизации, восстановленный по этим находкам?

Нашей последней целью был мавзолей Мухаммеда ибн Зейда, правителя Мерва с 1112-го по 1114 г., который, по легенде, был прямым потомком пророка Мухаммеда. Когда мы подъезжали к мавзолею, меня поразил вид сучковатого дерева, растущего возле него, с ветвей которого свисали бесчисленные клочки ткани. Их привязывают к дереву паломники, надеясь на исполнение желаний. На некоторых лентах выписаны стихи из Корана, на других – личные послания с просьбами о рождении ребенка или о добром здоровье. Этот обычай также существует повсеместно в Тибете и Монголии: и там тоже одноцветные или пестрые куски ткани привязывают к деревьям, считающимся священными. Несколько лет назад я обнаружил очень необычную форму проявления этого доисламского обычая в Узбекистане, недалеко от города Ургут, к юго-востоку от Самарканда. Рядом с захоронением X века, принадлежащим исламскому проповеднику и святому ходже Абу Талибу Самасту, стоит тысячелетний платан. Внутри его могучего ствола располагалась маленькая мусульманская школа, работавшая вплоть до 1920 г. Крошечное школьное здание и дерево, давшее ей укрытие, до сих пор существуют.