Текст книги "Порочная игра"
Автор книги: Кристина Уэллс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
Но есть закон, который никто не отменял. За мужеложство могут и повесить. И даже если графу удастся избежать уголовного преследования, скандал разрушит и его, и его семью.
Вейн покачал головой. Должно быть, граф сошел с ума, если стал в письме описывать свои чувства к другому мужчине. Но кто прислушивается к доводам рассудка, когда речь идет о любви?
Бринсли поставил графа в безвыходное положение. Вейн искренне сочувствовал человеку, который на протяжении десяти лет жил под дамокловым мечом. Но он не мог забыть о том, что ради своего спасения граф принес в жертву собственную дочь. Строи отказался лгать ради того, чтобы обеспечить дочери алиби. Что это было: принципиальность? Или страх разоблачения?
Догадывалась ли Сара о действительном положении вещей? Вейн был почти уверен в том, что она ничего не знает.
Вейн убрал письмо в карман, достал документ, который имел прямое отношение к Рокфорту – письмо о мошенничестве, которое тот задумал, но так и не осуществил, письмо, которое не представляло для Вейна ровно никакого интереса, – сложил его и запечатал. Затем он приказал лакею отвезти письмо Рокфорту и передать с наилучшими пожеланиями.
Тайна смерти Коула отчасти приоткрылась.
Но Вейн так и не нашел банковский чек.
Каждое утро Сара отправлялась на прогулку в парк. Она просыпалась рано и приходила в парк намного раньше, чем туда стекался бомонд. И тем не менее Сара всегда носила шляпу с густой вуалью на случай, если какая-нибудь ранняя пташка из ее знакомых случайно залетит туда в неурочный час.
В это время в парке в основном гуляли няни с детьми. Няни и гувернантки помогали малышам кормить уток или запускать воздушных змеев, отчитывали тех, кто отваживался подбегать слишком близко в воде или играть в грязи.
Сара, сидя на скамейке, смотрела на них, и сердце наполнялось болью. Она так сильно хотела ребенка, что порой не знала, как с собой справиться. Она чувствовала ноющую пустоту внутри, страдания были не только душевными, но и физическими. Сара невольно спрашивала себя, чувствуют ли все бездетные женщины то, что чувствовала она. Страдают ли они так же, как страдала она?
Маленькая девочка в пелеринке вишневого цвета поверх платьица с пышными оборками на нетвердых ножках шагала по траве, протягивая руки няне, и визжала от восторга. Сара тоже засмеялась, но резко осеклась, заметив, что и девочка, и ее няня смотрят на нее в недоумении.
Покраснев от стыда, Сара опустила голову и поспешила уйти.
Она шла домой, и глаза жгли невыплаканные слезы. Давно бы пора успокоиться. К чему рыдать над тем, что все равно, нельзя ни изменить, ни исправить? Кажется, уже много лет назад она смирилась со своей судьбой. Но сейчас, думая о том, как сильно хочется подарить Вейну ребенка, Сара чувствовала, как сжимается грудь, мешая дышать. Она прикусила губу, пытаясь остановить подступающие слезы, и ускорила шаг.
Придя домой, она торопливо сняла шляпу и перчатки и поспешила наверх, уже почти ничего не видя сквозь пелену застивших глаза слез. Скорее в спальню, туда, где ей никто не помешает выплакаться. Опустившись в кресло у окна, она дала наконец волю слезам.
Скрипнула дверь, и Сара вскинула голову. Вейн вышел из своей уборной – живое воплощение мужской красоты. Сара в растерянности обвела взглядом комнату и поняла, что перепутала спальни. Вместо своей спальни она забежала в спальню мужа.
– Сара? В чем дело? – Он шагнул к ней, протянув руку.
Сара вскочила, торопливо утирая слезы.
– О! Прошу прощения. Я не хотела сюда приходить.
Он ничего не сказал, лишь молча обнял ее. Вначале от неловкости она не знала, куда себя деть. Но он вел себя так, словно и не замечал того, что у нее распухло лицо и покраснел нос. Он поглаживал ее по спине, успокаивая, утешая, и отчего-то она едва не начала рыдать вновь.
Вейн бормотал ласковые слова утешения, и вскоре напряжение начало покидать ее. Сара обхватила его руками, уткнувшись ему в грудь. Размеренный стук его сердца успокаивал. И вскоре тяжесть, что, казалось, грозила раздавить ее легкие, куда-то исчезла.
– Я испорчу твой красивый сюртук. – Она шмыгнула носом и, чуть отстранившись, провела кончиками пальцев по влажным лацканам его сюртука.
– Это старье? – пророкотал он. – Мне он все равно никогда не нравился.
С тихим смехом она позволила ему прижать себя к груди. Он не держал ее вот так с той первой ужасной ночи. Она не помнила, чтобы кто-то еще обнимал ее с такой нежностью.
Через несколько драгоценных мгновений он чуть отстранился.
– Так в чем дело?
Она подняла голову.
– Я хочу ребенка, Вейн. Так сильно, что… – Сара замолчала, увидев, что он слегка поморщился, словно от боли. Конечно, она была не одинока в этом желании. Конечно, он тоже испытывал острую боль из-за их бездетности.
Стыдясь того, что дала волю своим эмоциям, Сара покачала головой и вытерла слезы.
– Прости меня. Расклеилась от жалости к себе. Обычно со мной такого не случается. Я давно уже с этим смирилась. – Сара смотрела в его лицо. – Ты хотел бы…
– Конечно, хотел бы. Но если этому не дано случиться, я смирюсь.
– Это несправедливо по отношению к тебе.
Он прикоснулся к ее щеке.
– Ты дала мне право выбора, помнишь? И я сделал свой выбор. И я бы сделал этот выбор вновь, тысячу раз.
Он поднес ее ладони к губам, одну за другой. Вместо того чтобы съежиться при мысли о том, что он притрагивается к ее безобразным шрамам, сердце наполнилось нежностью. Казалось, оно заполнило собой все пространство ее груди. Он принимал Сару такой, какой она была. С ее бесплодием, с ее шрамами, со всем, чем она была.
* * *
Вейн просматривал письма в надежде на то, что появятся новости о Томе. После того разговора с заплаканной Сарой поиски Тома стали еще важнее. Но время работало против них, и возможность отыскать побочного сына Бринсли или ту женщину, заботам которой был предоставлен ребенок, становилась все более туманной. Вейн делал все от него зависящее, так же как и Финч, но маленький тренер не смог выйти на след мальчика.
– Никто его не помнит, никто не может дать мне его описание, – докладывал Финч.
– А как насчет женщины?
– Ее соседи помнят. – Финч поморщился. – Зарабатывала на жизнь проституцией. Но мальчик, похоже, дома не показывался, потому что ни один из ее клиентов его не помнит. И никто не знает, куда она уехала.
Где теперь ее искать – неизвестно. Рокфорт ничего не слышал о мальчике. Вейн снова нанес ему визит и сделал все, чтобы тот проговорился, но либо Рокфорт действительно ничего не знал, либо был куда хитрее, чем думал о нем Вейн.
Если Питер Коул и знал, где можно найти Тома, то рассказывать об этом он явно не собирался. Впрочем, Питер мог и не знать о побочном сыне брата. По слухам, братья уже много лет почти не общались.
Рассортировав почту, Вейн вскрыл письмо из Лион-Хауса. Ему писала мать, она приглашала их с Сарой в поместье, уговаривала остаться там на все лето.
Вейн недовольно поморщился. Ему не хотелось делить Сару ни с кем. И все же он понимал, что должен вернуть Сару в общество. И первым шагом к этому должен стать визит в Лион-Хаус. К тому же, честно говоря, он давно хотел показать ей поместье.
Вейн застал Сару в гостиной за чаем. Ему казалось странным, что она не хочет что-либо менять в отделке, но, признаться честно, ему нравилось видеть ее, такую женственную, такую изящную, в чисто мужской обстановке гостиной. Сара сидела на краешке массивного кожаного кресла. При его появлении она улыбнулась и налила Вейну чай. Она положила на его тарелку три пирожных, выбрав именно те, которые нравились ему больше всего. Неужели она заметила его предпочтения?
Он едва заметно улыбнулся, принимая из ее рук тарелку:
– Ты сделаешь из меня толстяка.
Она окинула его взглядом с головы до пят. Улыбка согрела ее зеленые глаза, в них заплясали озорные огоньки.
– Да уж. Скоро тебе понадобится корсет, как принцу-регенту.
Вейн рассмеялся и протянул Саре письмо:
– Мама приглашает нас погостить.
Что-то промелькнуло в ее глазах, когда она взяла письмо из его рук. Тревога? Облегчение?
– Мама хочет, чтобы мы остались на все лето, но я думаю, недели будет достаточно.
– Как это мило с ее стороны, – сказала Сара, пробегая взглядом письмо. – Мы обязательно должны поехать.
– Да, наверное. Хотя я надеялся, что мне удастся продержать тебя здесь чуть подольше. Впрочем, пора нам выйти из тени.
Сара быстро подняла на него взгляд, словно неявный вызов, прозвучавший в его голосе, удивил ее.
– Возможно, ты прав, – протянула она и немного нахмурилась. – Я вела себя как трусиха, да? Боялась, что скажут люди. Трусиха и лицемерка.
Ее негодование выглядело вполне искренним. Вейн почувствовал, как его грудь наполняется теплом.
– Ты слишком строга к себе, Сара. Я всего лишь хотел сказать, что мне было бы приятно, если бы ты вернулась в общество и заняла там то место, которого ты достойна. – Он улыбнулся. – Моя мать легкомысленная особа, но у нее доброе сердце, и она, вне сомнения, поспособствует тому, чтобы следующий сезон прошел для тебя успешно.
Сара вспомнила о своей матери и почувствовала острую боль сожаления.
– Давай не будем загадывать на будущее. Начнем с этого визита, а там посмотрим. – Если мать Вейна действительно была женщиной приятной во всех отношениях, то о братьях Вейна такого не скажешь. От Сары не ускользнуло то, что Кристиан по крайней мере с неодобрением отнесся к женитьбе Вейна.
Однако, несмотря на холодную отчужденность Кристиана, которую Сара почувствовала во время свадьбы, она ощутила и ту глубокую привязанность, что существовала между Вейном и его братьями. Если она хочет сделать Вейна по-настоящему счастливым, то надо завоевать их дружбу. Сара сама не могла понять, почему ей вдруг понадобилось завоевывать симпатию членов его семьи.
Звуки, донесшиеся из холла, привлекли внимание обоих. Грубый акцент обитателей лондонского дна заставил Сару в тревоге посмотреть на мужа, но Вейн лишь улыбнулся в ответ.
Дверь открылась, и из-за нее показалась уродливая голова низкорослого человечка.
– Простите, что побеспокоил, но я решил, что вы захотите об этом узнать, и чем быстрее, тем лучше. Я ее нашел.
Глава 18
– Ты нашел Мэгги? – Вейн шагнул навстречу Финчу, чтобы пожать его руку. – Леди Вейн, – сказал он, обернувшись к Саре, – это мистер Финч, мой тренер. Он наводил справки о Мэгги Дей.
Финч поклонился, теребя в руках шляпу, словно ему не терпелось поскорее нахлобучить ее и уйти. Сара улыбнулась.
– Вы не присядете, мистер Финч?
Финч вздрогнул, словно она попыталась его укусить.
– Вы кому, мне, миледи? Да нет же, Боже вас сохрани. Я зашел сюда только потому, что знаю, как это важно для вас. – Финч перевел дух. – Я нашел ее и привел сюда. Пообещал ей соверен, если она поедет со мной.
– О, вы такой молодец, – быстро сказала Сара. Она едва удержалась от того, чтобы не сорваться с места и не броситься в холл. – Мальчик с ней?
– Нет, миледи. Она говорит, что не знает, где он.
Финч пожал плечами при этих словах, словно хотел сказать, что сделал все, что было в его силах. Вейн поблагодарил Финча и вышел его проводить. Вернувшись, он посмотрел Саре в глаза.
– Я думаю, будет лучше, если ты оставишь это мне, – после довольно продолжительной паузы сказал Вейн.
– Ни в коем случае. – Она натянула перчатки, заклиная руки не дрожать. Потом быстро взглянула на него и отвела глаза. – Но мне бы хотелось, чтобы ты пошел со мной.
Ей было непросто позвать его с собой. Он, кажется, это понял, судя по тому, что в его взгляде появилась настороженность. Сдержанно кивнув, Вейн предложил Саре руку. Они спустились вниз, в южную гостиную, где в обществе Риверса их ждала Мэгги.
С каждым шагом тревога и гнев Сары становились все более ощутимыми. Почему Мэгги не знает, где находится ее сын? Но дело не только в ее безответственности. Неужели Мэгги не понимает, что Сара хочет помочь им? Дать денег на содержание Тома? Неужели Мэгги не нужны деньги?
Когда Сара и Вейн вошли в гостиную, Мэгги стремительно обернулась к ним, оторвавшись от созерцания пейзажа Рейнольдса, висевшего над камином. Прошло не меньше минуты, прежде чем Сара смогла узнать в этой уверенной в себе, ухоженной женщине ту угрюмую, опустившуюся Мэгги Дей, которую она навещала в Биллингсгейте. Возможно, теперь она действительно не нуждалась в финансовой поддержке Сары.
Но если это так, зачем она сюда приехала?
Поймав быстрый взгляд Вейна, Сара поняла, что и он думает о том же.
Она предложила Мэгги сесть. Гостья расплылась в самодовольной ухмылке, присев на краешек венского стула.
– Вы так любезны с любовницей своего мужа? Вижу, мэм, вы настоящая леди.
У Сары свело внутренности.
– Давайте не будем обсуждать эту неприятную тему. Я хочу спросить вас о Томе.
Мэгги криво усмехнулась, и эта усмешка живо напомнила Саре ту Мэгги, которую она видела раньше.
– Я затем и приехала, чтобы сказать вам, что никакого Тома нет. – Мэгги переводила взгляд с Вейна на Сару и обратно. – Я его придумала, понятно? Решила, что мне могут перепасть кое-какие деньжата, и потому сказала вам то, что вы хотели услышать.
Сара ошеломленно смотрела на нее и молчала. Вейн с расстановкой сказал:
– Тогда понятно, почему мы не могли его найти.
– Но… – Сара глотала воздух как рыба, выброшенная из воды. – Так это все ложь? Бринсли мне солгал? Вы не рожали от него ребенка?
– О, ребенок был. Я всего лишь хочу сказать, что я не та божья коровка, которую вы ищете. – Она замолчала, переводя взгляд с Вейна на Сару. – Если я скажу вам то, что знаю, что я буду с этого иметь?
Тогда заговорил Вейн:
– Это зависит от того, чего стоит ваша информация. – Он вытащил соверен и бросил его Мэгги на колени. – Насколько мне известно, вам обещали эту сумму за то, что вы к нам приедете. Вот видите, нам можно доверять. – Он замолчал, прищурившись. – Я вас уже где-то видел.
Наглая вымогательница окинула его взглядом.
– Если вы меня видели, то я уж точно вас не видела. – Она бесстыдно усмехалась, рассматривая его. – Уж вас я бы запомнила.
По тому, как едва заметно дернулся уголок губ Вейна, Сара догадалась, что он не лишен тщеславия. Тогда она громко сказала:
– Продолжайте. С нетерпением жду вашей повести.
Уголки губ Вейна поползли вверх. Сара не сомневалась в том, что он пытается не показать того, как развеселила его ее ревность. Пусть наслаждается своей маленькой победой, угрюмо подумала она. Ей нет до этого дела. Все, что ей нужно, – это найти Тома.
Мэгги сделала серьезное лицо, но глаза ее, обращенные к Вейну, смеялись.
– Я – повитуха, и я принимала того мальчика, которого вы ищете. А вот его мать… Ну, я думаю, что сейчас она в могиле, бедняжка.
– Но Бринсли сказал мне, что вы – его мать. – Сара прижала руку к виску. Говорил ли он ей это? Или она просто решила, что мать ребенка – Мэгги, потому что знала о том, что Бринсли водил с ней шашни? Сара думала, что в первый год их брака у него был роман только с одной женщиной, но теперь поняла всю наивность своего предположения.
– Что сталось с мальчиком? – спросила Сара.
– Его увезли в деревню, не знаю куда. Моя племянница была его кормилицей.
– Как ее зовут? – спросил Вейн.
– Полли Лосон.
И это все, что им удалось вытянуть из Мэгги. Она не видела Полли с тех пор, как та уехала с младенцем. Имя матери вообще никогда не называлось. Мэгги могла лишь сказать, что роженица была из хорошей семьи и если бы родственники той женщины узнали о том, что она родила внебрачного ребенка, они бы от нее отказались. Поэтому у нее были все основания держать свое имя в тайне.
Когда Мэгги вышла, повиливая бедрами, до Сары вдруг дошло, что Бринсли поручил одной своей любовнице принимать роды у другой. Как ни печально, этот поступок был вполне в духе Бринсли.
– Нам нужно отыскать эту Полли Лосон, – сказал Вейн прежде, чем вызвать слугу. – Я велю Финчу и кое-кому еще заняться этим делом. Если появится какая-нибудь информация, Финч отправит мне весточку. Я думаю, мы близки к цели, Сара.
Сара крепко зажмурилась.
– Молюсь о том, чтобы ты оказался прав.
* * *
Когда Сара и Вейн приехали в Лион-Хаус, Сара сразу же почувствовала, что это – семейный дом. Едва карета остановилась, как навстречу из открытых дверей выбежала целая свора собак, приветствуя гостей радостным лаем. Следом за ними бежал маленький мальчик.
Посмеиваясь, Вейн приказал мальчишке призвать своих псов к порядку, что мальчик и сделал, с хитрой усмешкой сунув два пальца в рот и оглушительно свистнув. Паренек был темноволос, с довольно грубыми, но приятными чертами лица. На одном плече он нес удочку, на другом – вещевой мешок.
Обернувшись к Саре, Вейн помог ей спуститься и представил мальчика. Джон, так звали мальчишку, бросил на землю удочку и мешок и, церемонно сняв шляпу, отвесил Саре шутливый поклон.
– Приятно с вами познакомиться, тетя Сара, – сказал он и живо обернулся к Вейну: – Я рад, что ты приехал, дядя Вейн. Пойдешь на рыбалку?
Вейн хотел было отказаться, но Сара положила руку ему на плечо.
– О, мы не могли бы порыбачить? Я с детства не удила рыбу.
Джон покосился на нее. Он с явным недоверием отнесся к предложению Сары. Очевидно, он не верил в то, что женщина может получать удовольствие от рыбалки. Как бы там ни было, Вейн улыбнулся и сказал:
– А почему бы нет?
Джон с радостным возгласом бросился на поиски еще двух удочек.
Вейн велел кучеру отнести багаж в дом и предложил Саре руку. По дороге к озеру он сказал:
– Этот сорванец – старший сын Грега.
– На тебя он похож больше, чем на твоего брата.
– Боже упаси! Но если ты хочешь сказать, что от него сплошные неприятности, то да, в этом он на меня похож. У него одни шалости на уме. – Вейн запрокинул голову и посмотрел на безоблачное небо. – Какой на удивление славный денек. Можно придумать занятие поинтереснее, чем рыбалка.
– В самом деле? – переспросила Сара, не вполне уверенная в том, что понимает, о чем он. Она вопросительно посмотрела на Вейна и, заметив особый блеск в его глазах, чуть не задохнулась. – Ты хочешь сказать, что мы с тобой могли бы… прямо здесь? О, вы настоящий развратник, сэр!
Уголки его губ поползли вверх.
– Сколько нового тебе еще предстоит обо мне узнать, – задумчиво заметил он. – И как приятно мне будет учить тебя.
К ее лицу прихлынул жар. Как это нелепо! После всего, что было между ними, он все еще заставлял ее краснеть.
− Я не…
– А вот и я! – Джон догнал их.
Вейн взял у него из рук удочки, и они зашагали к озеру. Сара чуть отстала. Они шли по тропинке, вытоптанной в высокой траве. Свежий деревенский воздух, согретый солнцем, ласкал кожу. Внезапно на нее нахлынуло ощущение радостного благополучия. Приятно было видеть, как чудно ладили между собой Вейн и Джон.
Они беззаботно болтали, обмениваясь шутками, необидно поддразнивали друг друга. Вейна явно забавляла открытая манера общения Джона, но, когда они подошли к озеру, Вейн напомнил ему, что, прежде чем начать ловить рыбу, надо позаботиться о комфорте дамы.
– Вначале ты должен найти что-нибудь, на что она могла бы сесть, потому что трава всегда влажная. – Вейн снял свой сюртук и протянул его Джону, не обращая внимания на протестующее бормотание Сары. – Теперь найди относительно сухое место и расстели сюртук, чтобы твоя тетя могла сесть на него.
– Как сэр Уолтер Рали [3]3
Сэр Уолтер Рали, английский авантюрист (1554–1618).
[Закрыть], – кивнул Джон. Он не спеша выбрал место, после чего расстелил сюртук, тщательно разгладив его своими маленькими ладошками. – Ну вот, готово. Теперь что?
– Теперь ты должен предложить даме руку и поклониться. – Вейн, улыбаясь, смотрел, как Джон исполняет его наставления. – Затем она принимает твою руку, и ты помогаешь ей сесть.
Сара со смехом вступила в игру, примостившись на сюртуке, расстеленном на склоне отлогого берега, и расправила юбки.
– А теперь?
– А теперь ты должен предложить даме перекусить. – Вейн поднял мешок Джона и, порывшись в нем, обнаружил лишь сухую хлебную корку, которую, раскрошив, бросил утиному семейству.
– Ничего страшного, – сказала Сара. – В следующий раз мы устроим настоящий пикник. – Она взмахнула рукой. – Довольно. Я высоко ценю вашу галантность, но, по-моему, уже пора забрасывать удочки. Вы – первые, а я присоединюсь к вам через минутку. Посмотрим, кого сегодня ждет удача.
Дважды ей повторять не пришлось. Джон умчался еще до того, как она успела закончить фразу. Глаза Вейна блеснули озорством.
– Вот сорванец.
– Он – прелесть. Не отставай от него. – Сара улыбнулась, глядя на Джона. За спиной Вейна на глади озера плясало солнышко. – Он тебя ждет.
После рыбалки, прошедшей в весьма приятной и непринужденной атмосфере, Сара чувствовала себя полной сил и энергии. Ей даже удалось поймать рыбу – серебристого скользкого карпа. Она сочла эту удачу добрым знаком. Пожалуй, удача ей не помешает, когда она сядет ужинать со всем семейством.
К тому времени как они пришли домой, растрепанные, мокрые и веселые, настало время ужина. Сара с особым тщанием подошла к выбору наряда. Она остановила свой выбор на скромном платье из муслина в цветочек.
Она не сомневалась, что братья Вейна считают ее искусительницей, околдовавшей их любимого старшего брата. Она не хотела выглядеть как искусительница.
Мать Вейна лишь махнула рукой, когда Сара начала рассыпаться в извинениях за то, что сразу по приезде не зашла в дом и не выказала своего почтения хозяйке дома.
– Чепуха! Мы не признаем церемоний между своими, а ты теперь – член семьи, моя дорогая.
Вдовствующая маркиза, улыбаясь, похлопала ладонью по дивану, указывая на свободное место рядом с собой:
– Садись. Я подумала, что сегодня мы поужинаем в тесном семейном кругу, а завтра поедем с визитами по соседям, чтобы со всеми тебя познакомить. – Она ласково погладила Сару по руке. – Они все полюбят тебя, моя дорогая.
Сара действительно почувствовала себя уютнее и от ее слов, и от ее прикосновения. Маркиза все время к чему-нибудь прикасалась: к вещам, к людям. Ее маленькие изящные руки не знали покоя. Сара пыталась вспомнить, когда мать прикасалась к ней с той же непринужденностью, и не могла вспомнить.
Братья заходили по одному. Сначала появился Фредди. Он с непринужденным шармом, унаследованным скорее всего от матери, поцеловал Сару в щеку и обменялся рукопожатиями с Вейном, после чего, похлопав брата по спине, сказал что-то шутливое, но дружелюбное по поводу медового месяца.
Вейн принял шутку доброжелательно, но любопытство брата удовлетворять не стал и направил разговор в иное русло, подав реплику по поводу последней борцовской схватки. Ник и Грег, войдя, немедленно включились в спор, и Сара вздохнула с облегчением.
Кристиан пришел последним. Сара натянулась как струна.
– А, стыдливая невеста, – тихо сказал Кристиан, склонившись над ее рукой. – Как поживаете?
Оставив братьев обсуждать поединок, Вейн поспешил на выручку жене. Сара посмотрела на него неодобрительно. Это была ее битва, и сражаться она должна сама. Она не нуждалась в его покровительстве. Такой мужчина, как лорд Кристиан Морроу, никогда не будет ее уважать, если она спрячется за спину мужа.
– Я очень счастлива, сэр. Спасибо, что спросили.
Серые глаза холодно блеснули, словно ее ответ удивил Кристиана.
– Ну конечно, вы счастливы. Как кошка в крынке со сметаной. Сама не своя от радости.
– Кристиан, – с угрозой в голосе сказал Вейн. Кристиан пожал плечами и отвернулся, чтобы налить себе вина.
Сара усилием воли заставила горячую волну отхлынуть от щек. Не стоило удивляться тому мнению, что составил о ней Кристиан. Посторонним она, должно быть, казалась хитрой и расчетливой стервой, которой удалось-таки подцепить самого блестящего из всех лондонских холостяков. Сара взглянула на Вейна, раздумывая над тем, что именно известно Кристиану об обстоятельствах, подвигнувших Вейна на этот брак. Знает ли Кристиан, что Вейн женился на ней лишь потому, что кодекс чести джентльмена не позволил ему поступить иначе?
Будь она на месте Кристиана, она бы тоже отнеслась к молодой жене Вейна с подозрением.
Дворецкий объявил, что ужин подан, и Сара вздохнула с облегчением. Но радость сменилась еще большей тревогой, когда выяснилось, что за столом она будет сидеть между двумя братьями Вейна: с Кристианом – по одну сторону от нее и с Грегори – по другую. Викарий относился к ней с неодобрением, но он по крайней мере вел себя как джентльмен. Кристиан же вел себя как шершень, который норовил ужалить при любой возможности. Если бы только она могла отмахнуться от него веером, как от назойливого насекомого!
Но она должна установить добрые отношения со всеми братьями Вейна. Именно для этого она и приехала сюда. Глотнув для храбрости бургундского, Сара обратилась к Грегори:
– Сегодня днем я познакомилась с очаровательным сорванцом, – сказала она. – Думаю, это ваш сын. Мне он очень понравился.
Грегори слегка покраснел.
– Надеюсь, он вам не сильно досаждал?
– Нет, совсем наоборот. Мы вместе ловили рыбу. Я чудесно провела время.
Викарий бросил взгляд на Вейна.
– Джон липнет к Вейну как репей.
Ей показалось, или она услышала тоску в голосе Грега?
– Вы меня не удивили. Дядя – это всегда так весело. Дядя берет тебя с собой на прогулку и устраивает захватывающее приключение. Он ничего не запрещает, не заставляет придерживаться строгих правил поведения. Думаю, что ваши племянники будут воспринимать вас так же.
Грегори, словно завороженный ее словами, замер, не донеся вилку до рта. Он повернул голову, и Сара увидела, как потеплел его взгляд.
– Наверное, вы правы. – Грегори улыбнулся.
– А ваша жена? Что она говорит?
Грегори взял в руку бокал.
– Моя жена умерла два года назад.
– О, простите! Я не знала. – У Сары упало сердце. Какая грубая оплошность! Надо было держать рот на замке. Почему Вейн ее не предупредил?
– Все в порядке. – Грегори вел себя со скромным достоинством. Он не напрашивался на сочувствие. Он пригубил вино и осторожно поставил бокал на стол. – У меня двое мальчиков, которых мне приходится растить без матери. Я боюсь за них, миледи, я очень за них переживаю.
– Пожалуйста, зовите меня Сарой, – пробормотала она, всем сердцем болея за этих маленьких мальчиков и за их отца, в глазах которого было столько грусти.
– Так и есть. Ты ее любишь. – В низком голосе Ника чувствовались нотки веселого удивления. Ник затянулся сигарой и выпустил дым. Белые завитки устремились в ночное небо.
Вейн прислонился спиной к балюстраде. Пришла пора сдаться на милость судьбы.
− Да.
– Она знает?
Вейн, поморщившись, посмотрел на звезды.
– Я ей не говорил. Я сам только недавно это понял.
О, он всегда ее любил, с того самого дня, как впервые увидел на балу у общего друга. Он всегда находил ее безумно привлекательной.
Но то, что он чувствовал к ней сейчас, поглощало его целиком. И по сравнению с этим чувством то, что он испытывал к ней раньше, казалось смехотворно маленьким, карликовым. То чувство, что он питал к ней раньше, было больше, чем похоть, но меньше, чем любовь.
Ник стряхнул пепел за перила балкона.
– Я бы сказал, что чувство взаимно.
На один краткий, ослепительно прекрасный миг Вейн позволил себе в это поверить. Но затем покачал головой. Надеяться на взаимность Сары сейчас было бы слишком самонадеянно. Ее отношения с Бринсли не были простыми. Он ранил ее слишком глубоко, и она так и не оправилась от раны.
Если бы только Вейн смог найти способ и освободить ее. Если бы можно было сделать так, чтобы прошлое умерло.
Не догадываясь о том, что за мрачные мысли бродят у брата в голове, Ник продолжал:
– Мне нравится, как она на тебя смотрит. Словно ты в одном лице и святой, и воплощение всех ее самых непристойных фантазий. Хотел бы я, чтобы какая-нибудь женщина так смотрела на меня.
Вейн засмеялся.
– Они все на тебя так смотрят. По крайней мере как на воплощение непристойных фантазий.
Ник усмехнулся.
– Как бы там ни было, мне она нравится. Я просто хотел, чтобы ты об этом знал.
Тронутый до глубины души, Вейн что-то проворчал и хлопнул Ника по плечу. А потом в совсем нетягостном молчании они смотрели на тучи, наплывающие на луну.
