Текст книги "Стирая запреты (СИ)"

Автор книги: Кристина Майер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глава 29

Есения

Подвисаю на несколько секунд, никак не могу уложить в своей голове слова мамы. Всегда осуждала людей, которые бросают близких в тяжелой жизненной ситуации, отказываются ухаживать за больными родителями, но сейчас понимаю, что обстоятельства могут быть разными. А Мирон и вовсе мне никто. Единственное, что я готова для него сделать – добить, и совесть меня мучить не будет!

– Он что, парализован? Не сможет больше ходить? – не выходит скрыть надежду в голосе. Это сразу бы решило ряд проблем.

– Еся, ты что такое говоришь?! – даже плакать от возмущения перестает. – Нет, слава богу! У него сломана нога, сотрясение мозга, ушиб.… – перечисляет мама незначительные травмы. – Ему нужно будет приготовить, подать лекарства, сделать укол, поставить капельницу. Как только Мирон встанет на ноги, мы поможем тебе найти новую работу.…

– Я не буду увольняться, – выходит возмущенно. – Если ты так переживаешь за мужа, возьми отпуск и ухаживай за ним, – стараюсь говорить ровно, но голос дрожит от злости.

– Да я бы взяла, Сеня, но я ни уколы ставить не могу, ни капельницы.… – всхлипывая, причитает. Вся такая расстроенная. Нашла о ком переживать! – Мы с ним в отпуск собирались, вот как теперь.…

Закатываю глаза.

– Вряд ли ему назначат капельницы после выписки из стационара, – говорю твердо. Я уже поняла, что мама расстроилась и придумала проблему там, где ее нет. – И уход за твоим Мироном не нужен. На костылях доковыляет до туалета и до кухни.

– Сеня, ты.… ты почему такая черствая? – удивляется мама моей жесткой реакции.

– Мама, Мирон взрослый мужик, а ты с ним, как с маленьким, носишься. Он ногу сломал, а не лишился всех конечностей…. – не дослушав, мама сбрасывает звонок. Обиделась. Неприятно, что мы стали даже по пустякам ругаться. Полгода прошло, как в нашу семью вошел этот мужчина, а мы уже словно чужие.

– Привет, – вздрагиваю, услышав позади себя голос Тамерлана.

– Привет, – обернувшись, убираю телефон в карман.

– Почему завтракать не идешь? – стряхивая капли воды с челки. Видимо, умывался во дворе под краном. Взяв несколько марлевых салфеток, протягиваю ему. – Спасибо, – вытирая влагу с лица. – Меня за тобой прислали, идём завтракать.

– Идём, – забрав салфетки, выбрасываю в ведро. Есть не хочется, мама своими новостями испортила аппетит, но нужно себя заставить. – Ты тоже участвовал в спаррингах? – спрашиваю парня, заметив, что у него стесаны костяшки.

– Как инструктор, – поясняет мне. Не знаю, какую роль выполняют инструкторы, но, судя по пропотевшей футболке и сбитым костяшкам, они не отсиживаются в стороне.

– Зайдешь после завтрака, обработаю руки.

– Это мелочи, – отмахивается Тамик. Мы как раз входим в столовую, направляемся к столику, за которым сидят Игорь Николаевич и Аслан.

По телу прокатывается знакомый жар, сердце сбивается с ритма. Прячась за спиной Тамерлана, стараюсь быстро взять себя в руки, чтобы не краснеть, как влюбленная школьница.

– Доброе утро, – не глядя в лицо Аслану, здороваюсь с ним. Ночью я была куда смелее.

– Ты чего задержалась? – спрашивает доктор, перебивая Аслана, который в этот момент здоровается со мной.

На столе каша, яйца, тосты, мясная и сырная нарезки, блины, сметана.… есть не хотела, а теперь слюну сглатываю.

– Мама позвонила, – ответив Игорю Николаевичу, придвигаю к себе тарелку с кашей.

– Ты чем-то расстроена? – спрашивает Аслан. Как он понял? Хочется ответить, что все в порядке, но, глядя ему в глаза, невозможно врать.

– Отчим в аварию попал.

– С ним все в порядке? – без тени сожаления. Мне вообще показалось, что он не спрашивал, а констатировал факт.

– Может, тебя домой отправить? – вмешивается Тамик. Вот у него на лице сочувствие, а у Аслана безразличие. Он не проникся трагедией, случившейся с Мироном.

– Нет, – под сканирующим взглядом Аслана мотаю головой. – Мама говорит, с ним всё нормально, – а вот сейчас обманываю, но не испытываю по этому поводу сожалений. Мирон не тот человек, которого нужно жалеть.

Аслан ведет себя так, будто между нами ничего не произошло этой ночью. Я несколько раз ловлю на себе его взгляды, но не вижу в них интереса. Мне немного обидно. С другой стороны, чему я удивляюсь? В его жизни полно красивых женщин. А мне его и удивить нечем. Попросила поцелуй…

Смешно….

Аслан и Тамерлан первыми заканчивают завтрак и уходят, Игорь Николаевич дожидается меня. С насмешкой наблюдает за бойцом, который принес мне полевых ромашек.

– Эту дрянь ты в отделение не понесешь, – кивая на букет, предупреждает меня. Приходится оставить цветы на кухне. Поварихи ставят их в литровую банку и оставляют на столе.

До конца дня Аслана я больше не видела, на обед он не приходил, к нам не заглядывал, только отправлял побитых парней, которых мы латали или отправляли в город на рентген.

Весь день искала повод, чтобы остаться и сегодня на базе, повода, к сожалению, не нашлось. Можно было бы спросить у Аслана, но он занят с командировочными, его лучше не отвлекать. Вечером вынуждена была собраться и поехать домой. Уговаривала себя, что там мама одна, переживает, ей нужна моя поддержка.

Открыв своим ключом дверь, вошла в квартиру. В нос ударил запах куриного бульона. Значит, мама дома, готовит ужин. Надеюсь, она не собирается в это время ехать в больницу к мужу.

– Мам, я дома, – предупреждаю, хотя, думаю, она слышала, как я вошла. Видимо, до сих пор обижена, если не вышла встречать.

– Ты что шумишь? – выбегает в прихожую мама. – Мирон только заснул! – шикает она, прикладывая палец к губам.

– Его выписали? – не удается скрыть неприятного удивления.

– Он написал отказную, не захотел оставаться в больнице, – качает мама головой.

– Значит, не все так плохо, как ты думала.

– Еся, ну что ты такое говоришь? У него знаешь какие боли? Он четыре таблетки выпил. Хорошо, что ты пришла, уколы ему сделаешь.

Мне вот совсем не улыбается делать ему уколы, но не хочу ругаться с мамой.

– Что за уколы? – не хочу прикасаться к Мирону.

– Ему врач выписал, – сообщает мама. Бежит на кухню, показывает назначения.

– Мам, в обед я на работе, – предупреждаю, когда вижу, что инъекции делаются в разное время суток.

– Несколько дней, Сеня. Можно же отпроситься, – поджимает недовольно губы, смотрит на меня с осуждением.

– Мам, я научу тебя делать уколы, будешь сама ухаживать за мужем. Я не могу отпроситься с работы, у нас сейчас командировочные…

– Командировочные? – сводит мама вместе брови. Блин, как не вовремя я проболталась. – Что за командировочные? – требует ответа, а я ничего не могу придумать....

Глава 30

Аслан

Наблюдая предпоследнюю пару на ринге, отвлекаюсь на разговор в наушнике. Есения прощается с Доком. Смотрю время на часах. Собралась ехать домой?

Попросил её вчера не снимать часы, сейчас узнаю, послушалась или нет. В напряженном ожидании сгоняю с ринга парней. С этих достаточно, нормально отработали. Есть подготовка, за плечами школа самбо. Выносливые, крепкие ребята. С рукопашкой у спецназовцев лучше, чем у таможенников. Те почти все побитые. Последнюю пару приглашаю на ринг. Облокотившись на канаты, наблюдаю за тем, как они прицеливаются.

Послушалась….

Слышу, как здоровается с водителем. Немного расслабляюсь, после вчерашнего не хотелось оставлять её без защиты. Михаил с парнями наконец-то установил камеры в их квартире. Я знаю, что отчим не остался в больнице, приехал домой с женой. В обед почитал отчёт от своего заместителя. Круглосуточно просматривать записи возможности нет, нужно сажать человека к монитору, но я не хочу, чтобы он пялился на Есению. Смотреть на девочку – моя прерогатива. Весь день держусь, но знаю, что, несмотря на бессонную ночь, вечером зависну у монитора.

– Еся, подвинься, сяду рядом с тобой, – узнаю голос одной из уборщиц. Она заводит беседу, ругается на командировочных, что разбрасывают мусор вокруг урн.

Можно выключить динамик, ничего важного не происходит. Все разговоры можно прослушать в записи, но мне спокойнее, когда я знаю, где она и чем занимается. Сегодня гарнитуру весь день не выключал. Она в основном общалась с Доком, с парнями держала дистанцию, хотя те и пытались флиртовать. Даже цветы кто-то подарил. Я так и не выяснил, кто это такой борзый. Мало я их гоняю, если они находят время бегать по полям ромашки собирать. Устроить им ночью марш-бросок?

– Мама приглашает сегодня всех на ужин, – заканчивая разговор по телефону, возвращается Тамик. Повисает рядом на канатах. – Она собирается делать твои любимые мясные пироги, – подталкивает к положительному ответу.

Марш-бросок отменяется. Леля своим приглашением спасла парней. Ей отказать во внимании не могу. Она долгое время была единственной женщиной в нашем мужском царстве. Готовила на всех, занималась уборкой в доме, воспитывала детей. Конечно, мы помогали, но нужно отдать ей должное, Леля никогда не жаловалась, никогда не смотрела косо в нашу сторону. Войдя в семью, она приняла всех нас. А мы полюбили ее как родную старшую сестру. Я могу отказать Ибрагиму, но никогда Леле. Если ей нужна будет моя помощь, я брошу все дела и приеду. Конечно, и Марина, и Влада всегда могут рассчитывать на нас, но Леля для меня особенная. Я пацаненком ещё был, когда они с Ибрагимом поженились. Она делала со мной уроки, наглаживала школьную форму, учила, как общаться с девочками.…

Леля – душа нашей семьи.

– Заканчивай здесь, – киваю на парней, отходя от канатов. – Я пойду приму душ и переоденусь. Не будем заставлять Лелю ждать….

– Игорь, я сегодня останусь в городе, Артем за старшего, – предупреждаю Дока, столкнувшись с ним на лестнице.

– Я сегодня домой съезжу? – спрашивает Игорь. – Вернусь рано утром. Вряд ли за время моего отсутствия что-то случится.

– Давай завтра, Игорь. Я останусь на базе, а ты съездишь домой, – давлю голосом.

– Да нормально всё будет, Аслан. Парни всё в норме. Пара трещин и синяки.…

– Игорь, если кому-нибудь станет плохо, а никого из медиков нет на месте, нас попытаются нагнуть на бабки, – не дослушав его. – Ты готов платить? – даю понять, что за его косяки расплачиваться не буду. В договоре всё чётко прописано. Он за сверхурочные часы получает нехилую прибавку к зарплате.

– Аслан, я просил взять мне помощника, – закуривает Игорь. – Ты взял девочку. Красивую девочку, которую защищаешь ото всех. Вместо полноценного помощника у меня кукла, которую я должен опекать, – нервно затягивается. – Я не против, сам согласился. Но иногда мне нужно выбираться домой, – чеканит слова. Не знаю, что там у него произошло с женой или любовницей, но Игорь на взводе. – В договоре Есении тоже оговорены дополнительные часы. Вчера с ней ничего не случилось. Может подежурить одну ночь, а Артем за ней присмотрит, – делает глубокую затяжку. Нервно гасит окурок о металлическую урну.

– Я отъеду на несколько часов, когда вернусь, поедешь домой, – он в таком состоянии, что не услышит меня. В любой момент может сорваться.

– Позвони и забери Есению. Сам говоришь, что без медика базу оставлять нельзя, – напоминает мне.

– Разберусь, – взбегая по лестнице, не оглядываюсь.

Поднимаюсь к себе, скидываю одежду. Ставлю на зарядку телефон и наушники. Есю я смогу защитить, но проблема в том, что защита может ей понадобиться от меня. Я хочу забрать себе эту чистую девочку, забрать себе ее нежность, получить все, что она можешь отдать.…

А что дальше?...

Приняв душ, переодеваюсь и спускаюсь вниз. Телефон в кармане, гарнитура в ухе. Слушаю музыку в автобусе. Тамик уже ждет на стоянке. В руках чистая белая футболка, которую не спешит надевать на влажное тело. На капоте чёрная, в которой он ходил весь день.

– На какой машине поедем? – спрашивает меня.

– Поедем на двух машинах. Мне придется вернуться, Игорю нужно в город.

– Хочешь, я останусь? – тут же предлагает племянник.

– Пропустишь поход в бар? – почти не сомневаюсь, что он успел уже договориться с братьями. В их возрасте нормально проводить ночи в компании молодых горячих девочек.

В моём тоже нормально трахаться каждую ночь, но проблема в том, что хочу я одну, определенную девушку, а за ней нужно ухаживать, прежде чем предлагать постель. Ну или жениться после секса….

– Без проблем, – усмехается Тамерлан. – Завтра наверстаю.

– Нет. Мы едем ужинать домой, не будем расстраивать Лелю. Завтра останешься.

«А я останусь в городе и отосплюсь», – добавляю про себя.

– Футболку надевай и поехали, – командую племяннику. Первым сажусь в машину и выруливаю с базы.

Тамик появляется на трассе спустя минуту, держится сзади. Конечно, он мог бы обогнать. Лихачить в его возрасте – норма, но он знает, что потом я с него строго спрошу. Мы и так превышаем скорость.

В наушнике слышу голос Есении. Говорит с матерью. Эта женщина меня раздражает. Не пойму почему. Ничего не вижу плохого в том, чтобы уважать своего мужчину, заботиться о нём, но в её голосе я слышу раболепство, она своего мужа ставит выше ребёнка. Носится со взрослым мужиком, как с младенцем.

Подслушиваю их разговор. Отмечаю, что Еся теряется, когда упоминает о командировочных.

– Сеня, что за командировочные? – продолжает допытываться мать. Мне не нравится, что она называет дочь мужским именем. Какая она «Сеня»?

– Сотрудники. Проходят у нас практику, подготовку специальную, – выкручивается Есения. Не рассказала родным, что работает на военной базе. Значит, правду говорить опасно.

– Мирон, ты зачем встал? – слышу в наушник вскрик матери. – Иди ложись…

– Надо съездить к тебе на работу, проверить, чем ты там занимаешься, – видимо, обращается к Есении. Не нравится мне его тон. Кто он такой, чтобы так разговаривать? – Что-то ты темнишь, Есения….

Глава 31

Есения

Мама собиралась сделать меня сиделкой, а Мирон вполне бодро передвигается по дому. Из видимых повреждений лишь синяк на лице и гипс на ноге. Умирающим он точно не выглядит. Как же я его ненавижу! Гад, не стесняется подслушивать наши разговоры. Ещё и вмешивается со своими советами. Контролировать меня собрался!

– В какой момент ты решил, что можешь контролировать мою жизнь? – не могу молчать, меня разрывает изнутри. – Будь ты моим родным отцом, я напомнила бы тебе, что давно совершеннолетняя и могу распоряжаться своей жизнью так, как считаю нужным. Но ты мне никто, поэтому я просто тебя просвещу. Я могу ходить, куда захочу, я могу выбирать работу на своё усмотрение, я могу встречаться и общаться, с кем хочу. Ты не можешь мне ничего запрещать.

– Сеня, как ты разговариваешь? – возмущается мама. – Я тебя так воспитывала? Мирон глава семьи.…

– Он полгода живет с нами, когда он успел стать главой нашей семьи?! – с вызовом. Подростковый возраст у меня прошел спокойно, а сейчас хочется бунтовать.

– Ты не будешь со мной так разговаривать, – цедит сквозь зубы Мирон, лицо кривится от злобы, хотя он и пытается держаться при маме.

– Рот закрой и иди в свою комнату, Сеня! – приказывает мама. – Я пока ещё твоя мать и могу запретить тебе так себя вести!

Мирон неудачно опирается на ногу, падает на стену, матерится, мама бросается ему на помощь, а во мне ни один нерв не реагирует на его стон боли. Прохожу мимо, захлопываю дверь в свою комнату. Слышу, как в коридоре мама уговаривает Мирона лечь в постель, а он ругается, выговаривает ей за мое хамское поведение. Раньше я не слышала, чтобы он кричал на маму. Вспоминаются его угрозы. Неужели она стерпит, если он начнет поднимать на нее руку?

Как только в доме наступает тишина, собираю чистые вещи и иду в душ. Раздеваюсь, вспоминаю о часах, которые всё это время были на руке. Я не включала их, а значит, Аслан не должен был слышать нашу семейную ссору. Не хотелось бы, чтобы он стал свидетелем наших ссор. Посматривая на часы с опаской, кладу их на стиральную машину. Долго стою под теплыми струями, прогоняю не только усталость, но и плохое настроение. Как же хочется съехать в своё собственное жилье или хотя бы в съемное, обстановка в доме невыносима.

– Сеня, – только выхожу из душа, как меня окликает мама. – Мирону нужно поставить уколы, – требовательным тоном напоминает она. Меня выворачивает от одной мысли, что придется прикасаться к Мирону. Внутри блок и неприязнь.

– Я не буду ставить ему уколы, – выдавливаю из себя. Прежде чем она начнет ругаться, добавляю: – Я тебе покажу как, сделаешь сама.

– Сеня, а если я что-нибудь сделаю неправильно? – нервно взмахивая руками.

– Всё ты сделаешь правильно, не переживай, – равнодушно произношу.

– Лучше, чтобы уколы делала ты, – пытается давить на меня строгим голосом.

– Я не буду.

– Почему ты так относишься к Мирону? – непонимающе. Неужели не замечает, что между нами давно растет напряжение?

– Он мне не нравится, – отвечаю честно, хочется добавить, что ее муж меня домогается, но она ведь не поверит. Обвинит меня в том, что я на него наговариваю. Он хороший, я плохая.

– Не так я тебя воспитывала. Знаешь, Есения, мне не нравится твое поведение. Я планировала оставить квартиру тебе, но сейчас вижу, что не стоит этого делать. Мирону нужны деньги на расширение его дела, я продам квартиру и помогу ему с бизнесом, – заявляет мама. У меня слов нет. Точнее, есть, но вслух я не решаюсь их произнести.

«Ты дура?!» – вертится на языке.

– И не надо так на меня смотреть, – возмущается она. Видимо, у меня очень красноречивый взгляд.

– Не боишься, что он тебя бросит и ты останешься на улице? Настолько ему доверяешь? – переубеждать бесполезно, но, может, удастся зародить в ней зерно сомнения. – А меня учила никогда слепо не верить мужчинам.

– Доверяю, – из чистого упрямства заявляет мама.

Я лишь пожимаю плечами. Спорить бесполезно.

– Принеси шприц и стакан с водой, – прошу её, сворачивая наш спор.

– Зачем? – удивленно.

– Буду учить тебя ставить уколы, – присев на край кровати, надеваю носки.

– Здесь? – выпучив на меня глаза.

– Да, здесь. Твой муж нам не нужен, – объясняю ей, пока она не позвала Мирона.

Не собираюсь лицезреть его задницу. Под её осуждающим возмущенным взглядом беру декоративную подушку, достаю из шкафа старые спортивные штаны, формирую «ягодицы».

– На них будем учиться, – демонстрирую ей созданную мной «попу».

– Сеня, ты хочешь, чтобы я экспериментировала над Мироном? – скептически смотрит она.

– Мы все так учились, сначала на макете, потом ставили друг другу, как видишь, я жива и здорова. Завтра днем тебе все равно придется ставить ему укол. Если он хотел получать профессиональную помощь, нужно было оставаться в стационаре.

Недовольно пыхтя, мама уходит. Приносит шприц и стакан с водой. Через двадцать минут подушка натыкана водой, хоть выжимай. Мама остается довольна собой, но всё ещё сомневается:

– Может, ты постоишь рядом, посмотришь? – не спешит спасать мужа от боли.

– Мам, ты справишься, – делаю вид, что верю в нее, хотя мне всё равно, как именно она сделает укол своему мужу. Я не расстроюсь, если у него отнимется втора нога.

Она хочет ещё что-то сказать, но в этот момент звонит мой телефон, на который я сразу отвлекаюсь. Увидев на экране имя контакта, тут же принимаю звонок.

– Да, слушаю, – голос перехватывает от волнения.

– Есения, сможешь сегодня выйти в ночную смену? – спрашивает Аслан. Мама стоит рядом и слушает наш разговор. – Игорь сегодня не может остаться на базе, а нам нужен медик.

– Да, конечно, я могу выйти, – соглашаюсь сразу. Мне в радость сбежать из дома. – Только…. вызову такси, – мысленно подсчитываю, сколько это будет стоить. Моя внутренняя жабка душит меня.

– Не нужно вызывать такси, я через два часа за тобой заеду, – чувствую облегчение от его предложения. – Дома проблем не возникнет, что я так поздно тебя вызываю?

– Нет. Все в порядке, – кошусь на часы, которые положила на стол, надеюсь, он нас не слышал. – Я буду готова.

– Наберу, когда буду подъезжать.

– Хорошо, – заканчиваю разговор, сбрасываю звонок.

«Эту ночь я проведу с Асланом.…»

– Куда это ты собираешься? – интересуется мама строгим тоном. Грядет ещё один сложный разговор. – Не говори, что на работу. Я не поверю.

– Да, мама. Я работаю фельдшером на военной базе, – с гордостью заявляю. Призналась – и стало легче. Мама в шоке, а я спокойна. Сказала правду, и внутренняя пружина расправилась, больше ничего не давит. – Меня могут вызвать на работу в любое время дня и ночи, – сообщаю ей.

Маме придётся смириться. Хотя уверена, что Мирон будет настраивать маму против моей работы….

Глава 32

Есения

В доме стоит гнетущая, давящая тишина. Мирон наконец-то заткнулся, хотя я точно знаю, что он не спит. Мама для чего-то побежала докладывать ему, где я работаю. Много чего нового узнала о себе. Оказывается, все женщины, что работают на военных объектах – проститутки. При этом желающие выгодно выйти замуж за высокостоящих офицеров.

– Пусть увольняется, нечего нас позорить, – долетела до меня громкая фраза. – Ее уже по ночам из дома забирают. Ты веришь, что она едет работать? Каким местом, интересно?

А потом послышался мат, мама как-то не очень удачно воткнула ему иглу в ягодицу. Пряча под подушку часы, чтобы Аслан не слышал всего этого позора, испытывала злорадное удовольствие, что этому уроду больно. Радовалась недолго, вернулась мама и начала требовать, чтобы я уволилась.

– Я лучше уйду из дома, чем уволюсь с работы. Ты можешь и дальше слушать бред своего мужа, но я не позволю ему влиять на мою жизнь, – категорично заявила я.

– Ты сильно изменилась в последнее время, Сеня. Эта работа на тебя плохо влияет, – сложив руки на груди, мама смотрела на меня с укором.

– На меня плохо влияет твой муж. Его присутствие плохо сказывается на обстановке в семье, – слышать правду мама не захотела, развернулась и ушла, громко хлопнув дверью. Какое-то время они ещё спорили, потом замолчали. Видимо, случился первый семейный конфликт, виновницей которого стала я.

Как только меня оставили в покое, я начала собираться. Если бы мама увидела, как тщательно я навожу красоту и выбираю наряд, укрепились бы ее подозрения, что я не на работу еду, а на свидание. Белье я, кстати, тоже надела новое, а ещё запасные трусы положила в сумку.

Последние полчаса я не выпускала из рук телефон. Застыла у окна в ожидании звонка. Успокаивала мысль о том, что скоро за мной приедет Аслан, и я покину это гнетущее царство.

Ждала, что он позвонит, но все равно вздрогнула, когда в темноте сначала загорелся экран мобильного, а потом телефон начал вибрировать.

– Алло….

– Выходи, я стою во дворе, – говорит Аслан, а у меня мурашки бегут по коже.

– Выхожу, – произношу негромко. Несколько секунд слушаю его дыхание и только потом сбрасываю разговор.

Включив свет, подхожу к зеркалу. Окидываю себя придирчивым взглядом. Может, сарафан чуть коротковат? Сантиметров семь до колен. Да нет, нормально я выгляжу. Совсем не развратно и не пошло. В этом сарафане я два года ходила в колледж, никто на меня косо не смотрел и проституткой не считал. Просто слова Мирона засели ядовитой змеей в голове.

Распылив над головой облако духов, подождала несколько секунд, пока их аромат осядет на плечах и волосах. Достав часы из-под подушки, надела их на руку. Вроде ничего не забыла. Прихватив босоножки на высоком каблуке, тихонько вышла в прихожую. Надев обувь, вздохнула поглубже и громко крикнула:

– Мам, я ушла! – пока они не вышли меня «провожать», быстро захлопнула за собой дверь. Вызвала лифт, спустилась на первый этаж.

Вышла во двор. Машина Аслана стоит прямо напротив подъезда. Чувствуя на себе его взгляд, теряю уверенность. От волнения жжет в груди. Ноги не слушаются, когда я иду к пассажирской двери. Прежде чем сесть в машину, поднимаю взгляд на окна нашей квартиры. Там темно, но я четко ощущаю, что за мной наблюдают. Теперь они и вовсе укрепятся во мнении, что я стала проституткой.

– Добрый вечер, – открыв дверь, здороваюсь с Асланом. Мы сегодня виделись, но я не знаю, что сказать. А под внимательным взглядом его темных глаз и вовсе теряюсь.

– Садись, Есения, поедем, – его голос вибрацией проходится по нервным окончаниям.

Забираюсь в высокий автомобиль, придерживая подол сарафана, чтобы он не задрался. Когда выбирала, что надеть, об этом совсем не подумала, мне хотелось понравиться Аслану.

– Ты можешь опустить спинку сиденья и поспать, – предлагает Аслан, выезжая со двора.

– Я не хочу спать, – мотнув головой, поправляю сумку на коленях. Мне нужно немного времени, чтобы усмирить гулко бьющееся сердце.

В салоне работает кондиционер, а у меня кожа покрывается испариной. Не получается быть спокойной рядом с Асланом. Салон автомобиля просторный, а у меня ощущение, что между нами нет пространства. Я тону в его мужской энергетике. Засматриваюсь на красивые сильные руки, которые уверенно ведут автомобиль. Я знаю, как эти руки могут обнимать….

– Ты что такая притихшая? – сбрасывая скорость, смотрит на меня. Веду плечами, потому что не знаю, что ответить. Меня переполняют эмоции. Я влюбилась…. – Всё хорошо? – спрашивает Аслан, притормаживая на светофоре.

– Да, – кивнув. И это правда, рядом с Асланом я не думаю о Мироне, о ссоре с мамой. Он перетягивает на себя все мои мысли…. и желания...

Которые он, видимо, считывает.

– У тебя очень красивые губы, – стирая помаду, проводит подушечкой большого пальца по ним.

Разгоняя табун мурашек по моей коже и разбудив бабочек в животе, Аслан поддевает указательным и большим пальцами мой подбородок, наклоняется и целует, но не углубляет поцелуй, а будто снимает пробу. Почти сразу отстраняется. Легкий поцелуй, а у меня дыхание перехватывает.

– Я заберу тебя, – не отпуская подбородок, смотрит в глаза, а ощущение, что заглядывает в душу и узнает все мои секреты.

– Заберете? Куда? – тревога забирается ледяными иголками под кожу.

– Ты когда нервничаешь, переходишь на «вы», – без тени улыбки произносит Аслан.

– Вы.…

– Давай на «ты», Есения. Наши отношения выходят за рамки рабочих.

Мое сердце сейчас выскочит из груди.

– Ты не ответил на мой вопрос, – напоминаю Аслану.

– Себе я тебя заберу, красивая девочка Есения, – заявляет серьёзным тоном. Загорается стрелка на светофоре, Аслан отпускает мой подбородок, перекладывает руку на руль.

«Себе заберу….» – звучит в голове как на репите.

Забери меня! Навсегда….

Мои мысли прерывает звонок телефона. Мобильный Аслана загорается на приборной панели, я успеваю увидеть имя звонящего, прежде чем Аслан сбрасывает вызов.

Алекса…

Кто она?....

Кто она Аслану?...