Текст книги "Честная сделка (СИ)"
Автор книги: Кристина Леола
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
Да, именно план, а не очередное развлечение, и это до ужаса пугало…
– Надо посмотреть, как там гости, – не выдержала я и вперила в мэйна тяжелый взгляд, готовая отразить любые возражения.
Но он покладисто поднялся:
– Кстати, не просветите, откуда взялись все эти люди и что за банку вы так трепетно баюкаете на груди?
Ответить мне не дали – за спиной раздалось легкое покашливание и раздражающе звонкий голосок:
– Простите… Папа закончил, мэтр Штанге чувствует себя прекрасно. Даже готов был откланяться, но мы сочли, что это невежливо. – Я обернулась, и Лена Эморри слегка попятилась и пробормотала: – Извините.
– Ну что вы, – оживился мэйн Рэйнер и на удивление быстро и плавно очутился подле нее, словно перетек из центра комнаты прямиком под арку, соединявшую гостиную и фойе. – Вам не за что извиняться. Мы всегда рады гостям, не так ли, госпожа Гантрам?
Ответа от меня не требовалось – к слову, Рэйнер на меня даже не оглянулся, задавая вопрос, и продолжил разливаться соловьем:
– С удовольствием выпьем с вами чаю и послушаем, как вы оказались в нашей глуши. О вашем батюшке в столице ходят легенды, неужто кудесника так легко отпустили в Хамрант? Ах, да, позвольте представиться. Мэйн Александр Рэйнер, с недавних пор хозяин этого чудесного дома.
Значит, все же Александр… Пока он лобызал губами протянутую ручку онемевшей от восхищения юной девы – невыносимо прекрасной в тающем дневном свете, – я злорадно думала, что имя Готтфрид подошло бы ему гораздо лучше. Никогда не назову мэйна Александром, даже если разрешит. Пусть это останется прерогативой всяких докторских дочек.
После короткого обмена любезностями сладкая парочка, совершенно позабыв про меня, устремилась в библиотеку, а я еще пару мгновений размышляла, стоит ли идти следом, но в конечном итоге сдалась.
Кто бы знал, как в тот момент мне хотелось пополнить местную коллекцию мертвяков одним или двумя экземплярами…
Глава 9
Глава девятая, в которой все еще слишком много вопросов, но некоторые секреты придется раскрыть
Это было самое странное чаепитие из всех, на каких мне только доводилось присутствовать – включая ночные посиделки на чердаке с близнецами, их безглазыми куклами и рукой Аццо, подающей нам пустые фарфоровые чашки.
Для начала, я совершенно не запомнила, кто нас обслуживал. Кто подливал чай, менял опустевшие стараниями мэтра Штанге тарелки с закусками и приносил все новые и новые десерты (похоже, Катрин решила за один вечер компенсировать все годы, что лишала меня сладкого, и ради кого?). Гости, понятное дело, тоже обслугу не видели, однако, в отличие от меня, их сия странность ни капли не волновала. Я порой тоже забывалась, но знание подноготной Арве-мал-Тиге все же сказывалось и приводило в чувство, вызывая закономерные вопросы. Откуда у меня в руке печенье? Когда успели зажечься свечи? И почему, демон его задери, мэйн Рэйнер столь легко управляется с домом и призраками?! Меня они никогда так не слушались…
Я откровенно нервничала и злилась, и в этом помогал второй раздражающий фактор: Рэйнер целиком и полностью сосредоточился на Лене Эморри. Я бы не назвала это флиртом и сомневалась, что человек-тетива в принципе способен флиртовать, но все его улыбки и реплики были направлены исключительно на нее… не то чтобы в ущерб другим присутствующим. Доктора застольная беседа, кажется, вообще не интересовала, а вот красноватые листики неизвестного мне растения, которыми Катрин украсила тарелки с пирожными, – другое дело. Парочку он даже сунул в карман, не особо таясь и не заботясь о сахарной пудре, что тут же белым налетом улеглась на черную ткань сюртука. А мэтр Штанге тем временем разрывался между острой потребностью оправдаться и впечатляющей грудью Тильды, так и притягивающей его взор.
Да, а вот и третья проблема. Моя «компаньонка». Полагаю, мэйн велел ей придерживаться именно этой роли, потому она и не подавала чай – просто пришла и молча уселась на диван рядом со мной с видом престарелой храмовницы, вынужденной бдеть за нерадивыми юнцами, которым впервые показали женщин и объяснили, что с ними можно делать.
И похоже, меня одну смущало, что (не учитывая годы посмертия) Тильда была на несколько лет младше меня, и даже ее внушительные формы этого не скрывали. А уж если вспомнить про мой вдовий статус, то нам и вовсе впору было меняться ролями – из меня бы получилась просто каноническая компаньонка.
Неужели сидящая рядом молодая девица и правда способна как-то спасти ситуацию и оградить меня от слухов? Я, конечно, и сама буквально вчера пыталась отмахнуться от поездки наедине с Рэйнером под предлогом отсутствия служанки, но не думала, что все действительно так просто. В данном мне образовании этому вопросу уделялось непозволительно мало времени – или я слушала недостаточно внимательно, – а в прочитанных книгах компаньонки всегда были стары, строги и умудрялись упустить подопечных в самый неподходящий момент, дабы какой– нибудь расторопный господин мог уложить трепещущее тело юной девы перед камином…
Я встряхнулась и вернулась к действительности, успев уловить конец очередного излияния мэтра Штанге:
– …наглядная демонстрация. Так что я, конечно, прошу прощения за напористость, но это лишь попытка уберечь вас от беды. Тем более раз теперь в доме живут столь прелестные особы…
Взгляд его вновь утонул в довольно скромном вырезе мышиного платья Тильды, и маг едва не облизнулся. Очень хотелось напомнить ему, что те же самые прелестные особы жили в доме и раньше, последние лет десять, однако прежде мэтр отчего-то не стремился столь наглядно продемонстрировать дыры в охранном контуре Арве-мал-Тиге – именно этим он объяснял свое незаконное вторжение.
Объяснял страстно и неумолчно, добрых полчаса, хотя ни я, ни мэйн Рэйнер объяснений не требовали и не упрекнули его ни словом, ни взглядом… Ладно, может, взгляды сдержать мне все же не удалось. В любом случае, если маг что и продемонстрировал, то только симптомы той самой горящей на воре шапки. Уверена, если бы не присутствие Тильды, глазки бы его нервно бегали по сторонам, а скомканным платком он бы вытирал не слюни, а вспотевшие от напряжения залысины.
Не знаю, о чем там все это время думал мэйн Рэйнер – или хорошенькая мордашка в обрамлении рыжих локонов вовсе лишила его мозг данной функции, – но лично меня тревожил не столько сам факт вторжения, сколько мотивы допустивших это вторжение призраков. Или не допустивших, а… организовавших?
Тем более, судя по тому, где мага постигла неудача, стремился он явно туда же, куда этой ночью меня пытался отправить Аццо. В лабораторию некроманта. Могли ли разочарованные моей неподатливостью призраки найти другую жертву? Нет, не так. Безусловно могли, но как далеко распространяется их власть? И почему тогда мэтр Штанге не сумел избежать бесславного столкновения с книжным шкафом?
В нелепую случайность верилось слабо, но и дельных мыслей в голову не приходило, потому, когда за гостями закрылась дверь, я вздохнула с облегчением и расслабилась, а вот Рэйнер, наоборот, сбросил показную веселость и напрягся.
– Что могло понадобиться этому шуту? – процедил он, скрестив руки на груди и хмуро уставившись в окно, за которым по подъездной дорожке медленно удалялась в сумерки разношерстная троица.
Интересно, маг тоже пришел пешком или оставил лошадь в отдалении, дабы не испортить сюрприз?
– To есть в версию мэтра Штанге вы не поверили? – усмехнулась я. – Как же так! А ведь пообещали, что закажете ему обновление защиты.
– Во-первых, я пообещал лишь сообщить о своем решении к концу недели, – отмахнулся мэйн. – И сообщу: что нанял для обновления столичного заклинателя, который как раз к тому времени и прибудет. А во-вторых, по-вашему, надо было устроить разбирательство при посторонних?
– Мне показалось, вы с милой Леной довольно быстро перестали быть посторонними. Поразительное родство душ…
Я честно пыталась скрыть нотки раздражения, но вряд ли успешно, и уж не знаю почему, но Рэйнера мое брюзжание только развеселило.
– Это не повод в первый же день демонстрировать ей свою суровую сторону, – хмыкнул он.
«А у вас есть другие?» – хотела спросить я, но вслух озвучила другое:
– И вас не смущает, что мэтр может повторить попытку, если уж ему что-то понадобилось в на… вашей библиотеке?
– Меня смущает, что его никто не остановил, – вновь нахмурился Рэйнер и произнес: – Призываю Аццо.
Произнес как-то так… буднично. Словно это самая естественная фраза в мире, и он выдает ее по сто раз на дню вот уже лет двадцать.
– Я здесь, мэйн.
Еще одно новшество. Мне о своем присутствии призраки сообщали стонами, ветром или грохотом – как повезет. Впрочем, иного я и не требовала, не считая существенным.
– Вы знали о вторжении? – приступил Рэйнер к допросу.
– Да, мэйн.
– С какого момента?
– Едва господин маг перебрался через забор.
– Кто-нибудь пытался его остановить?
– Никак нет, мэйн.
– Почему?
– Не было распоряжений, мэйн.
– А как же распоряжение охранять дом? Или человек, проникший на чужую территорию тайком, не вызвал у вас подозрений?
– У всех свои причуды, мэйн. Иные хозяева рады любым гостям, через какие бы щели те ни проникали.
На этом месте, надо сказать, я даже крякнула, не ожидая от всегда лаконичного дворецкого такой многословности и такого ехидства. Это на что он намекает?
– Тогда зачем же вы обрушили на бедного гостя шкаф?
– Господин маг крайне неуклюж, мэйн.
Я почти поверила. Почти. Вот только зависшая за спиной Рэйнера Тильда, уже утратившая материальную форму, в этот миг не удержала невозмутимую маску и красноречиво закатила глаза.
Итак, сегодня еще одного призрака ждет допрос с пристрастием. Хватит пряток – если Тильда не явится сама, придется вспомнить пару нечестных, но безотказных приемов…
На мой решительный вид она отреагировала лишь поднятой бровью, а потом и вовсе показала язык и исчезла. Что ж, одно радовало: вопреки моим опасениям, смена хозяина, похоже, не так уж сильно на нее повлияла и не превратила в послушную марионетку, а значит, вся эта чопорность и услужливость – не более чем игра. Разговорить упрямую девицу это вряд ли поможет, но меня грела мысль, что годы некоего подобия дружбы не позволят ей бросить меня во тьме неведения. В доме творилось что-то странное, и я должна была понять, что именно. И на других союзников рассчитывать не приходилось…
Задумавшись, я почти не слушала последние указания мэйна. Кажется, он велел отныне сообщать обо всех ожидаемых и неожиданных визитах и за сим отпустил Аццо.
Сказать или нет, что стоило уточнить принадлежность визитеров к роду человеческому?
– Есть какие-то соображения?
Я подняла на Рэйнера взгляд и пожала плечами:
– Я никогда до конца не понимала их мотивов. Знаю только одно: мы для них пленители, и откровенности или помощи ждать не стоит.
– Даже если я пытаюсь их освободить? – удивился он. – Это же в их интересах.
– А вы пытаетесь? – усмехнулась я. – По-моему, ваша главная цель – очистить дом. Что при этом станет с призраками – дело десятое, и они об этом никогда не забудут. Да и вдруг на самом деле вы ищете способ завершить ритуал старика Гантрама и стереть их личности, чтобы получить свое идеальное жилище? Как видите, у них полно поводов для сомнений и недоверия. К тому же думают они не так, как мы.
– Смотрю, вы долго об этом размышляли. – Мэйн отошел от окна и задумчиво уставился на опустевший кофейный столик.
– Надо же было чем-то занять эти десять лет.
– Сколько? – вскинулся он.
– Итан Гантрам взял меня в жены и запер здесь в шестнадцать.
– Запер? Что вы…
– Знаете, я, пожалуй, обойдусь без ужина, – перебила я, уже жалея, что ответила столь подробно. Пороки и поступки мужа – не самая любимая моя тема. – Имейте это в виду, когда будете отдавать распоряжения. Полагаю, вы вернетесь к обыску кабинета, и моя помощь пока не нужна?
Говорила я спокойно, с легкой улыбкой, хотя к горлу уже подкатывала желчь. Ну и чего, спрашивается, расстроилась? Тоже мне, великий повод. Ублюдок мертв, а я скоро буду свободна – так кто из нас победил?
Пару мгновений Рэйнер лишь смотрел на меня, сдвинув брови, потом словно очнулся и кивнул:
– Не нужна.
– Тогда позвольте откланяться. Если возникнут вопросы, я буду у себя.
Ответа я дожидаться не стала и с гордо поднятым подбородком направилась к лестнице, чтобы через несколько шагов остановиться от оклика:
– Юта. Вам, должно быть, тяжело без служанки.
Не веря собственным ушам, я медленно обернулась. Каким-то немыслимым образом Рэйнер оказался прямо за моей спиной. Стоял, смотрел пристально и протягивал кулон.
– Я просто хотел понять его свойства и даже не думал лишать вас подруги.
– С чего вы…
– Десять лет. Я же не идиот. – На лице его расцвела озорная ухмылка, совершенно преобразившая строгие черты. – К тому же Тильда без умолку вас нахваливала.
Долго уговаривать меня не пришлось – в кулон я практически вцепилась и тут же защелкнула замочек цепочки на шее.
«Врет, шельмец, – раздалось в голове в следующий миг. – Я лишь один раз сказала, что ты не так плоха, как кажется на первый взгляд. Сомнительная похвала».
«Я скучала», – не стала врать я, и ощутила в ответ странную волну тепла – не то отклик Тильды, не то мое собственное облегчение…
– Спасибо, мэйн, – произнесла я вслух. – Это много для меня значит.
– Зовите меня Александр, – милостиво разрешил Рэйнер, и я наконец искренне и широко улыбнулась:
– Ни за что.
Его вытянувшееся лицо стоило всех моих переживаний. Настроение взмыло ввысь, и по лестнице я поднималась, едва ли не насвистывая.
«Пороть тебя надо было, – тяжко вздохнула Тильда. – Чтоб совесть не впала в спячку».
«А ты на что? И вот сейчас, совесть, мы поговорим».
***
Шанталь выразительно изогнула бровь и томно изогнула спину.
– Нет, сэр Артур: наглой лестью вы меня не получите!
– А угрозами? – коварно улыбнулся сэр Артур. – В темнице сыро и страшно, вряд ли там вам понравиться больше, чем в моей постели, но если я шепну королю о ваших делишках…
– Пишешь?
Сквозь стол и испещренную буквами страницу просунулась огромная голова Бруко Гантрама, и я слегка отстранилась.
– Пишу, – вздохнула, откладывая перо.
Настроение для творчества было совсем неподходящее, но лишь оно помогало мне собрать мысли в кучу, и сейчас я в этом нуждалась как никогда. И пусть сцена выходила дурацкая, потом все переделаю, главное встряхнуться.
Бруно поднялся повыше и взглянул на исписанный лист прямо сквозь свое прозрачное тело.
– Почему Шанталь не хочет полежать в постели сэра Артура? Там явно лучше, чем в темнице. Темница же от слова «темно»?
Да, несмотря на прочие отклонения, читал он прекрасно, даже если текст вверх тормашками. И порой это его умение казалось мне самой ужасной ошибкой природы. Бруно любил мои истории. И вмешиваться в процесс их создания тоже любил.
– Да, милый, но в постели тоже может быть темно.
– И сыро и страшно?
– И сыро и страшно.
– А вот здесь повтор! – радостно воскликнул он, тыча толстым пальцем в нужное место. – Изогнула-изогнула. Ты говорила, что повторы – плохо.
– Точно, спасибо. – Я подчеркнула неудачное предложение, чтобы потом заменить, но Бруно и на этом не успокоился:
– Когда уже появится великий герой и спасет Шанталь от коварных злодеев? Ты обещала назвать его в мою честь.
Обещала, но если честно, слабо представляла великого героя по имени Бруно. На самом деле под этой страницей лежала еще одна, посвященная как раз появлению спасителя. Звали его Александр, он любил кашу и откидывал черные кудри со лба изящным жестом. Черные? Нет-нет, я же собиралась сделать героя блондином…
– Прости, Бруно, пока Шанталь придется спасаться самостоятельно, иначе она ничему не научится.
«Как тонко подмечено», – пробухтела Тильда, все еще немного обиженная после не особо удачного допроса.
Как правило, я предпочитала писать без кулона, ибо ее насмешки и советы были еще хуже простодушных вопросов и замечаний Бруно, но сегодня решила сделать исключение. Во-первых, действительно соскучилась и так и не смогла унять страх, что мэйн забрал артефакт навсегда. А во-вторых, ждала, когда Тильда перестанет дуться.
Обиделась она на недоверие. Я, видите ли, была обязана принять за истину ее слова о том, что в доме ничего не затевается. Мэтр Штанге? Всего лишь недоразумение. В библиотеку его провел старый некромант, шутки ради, а остановил Аццо, бдящий за порядком. В первый раз, что ли, эти внутрипризрачные дрязги? Зачем втягивать в них хозяев. А доктора с дочуркой и вовсе пропустили ради компании для нас с мэйном. Дескать, мне не повредит живая подруга, а Рэйнеру и вовсе пора о семье задуматься, о детишках, вдруг да сладится у них с Леной Эморри.
К концу разговора я так озверела, что начала покрикивать вслух и опомнилась, только когда в висках застучали молоточки боли. В итоге Тильда, оскорбленная в лучших чувствах, ушла в подполье, а я, так и не успев задать всех вопросов, схватилась за перо.
«Мир?» – спросила теперь, обещая самой себе больше не срываться. В конце концов, если она не хочет о чем-то говорить, никакая истерика этого не исправит.
«Я подумаю».
«Расскажешь, что у Рэйнера в голове?» – навскидку поинтересовалась я.
«Железный блок у Рэйнера в голове, – пробормотала Тильда. – Я об него полдня билась, но только мигрень заработала».
«У тебя не может быть мигрени», – рассеянно отозвалась я и нахмурилась.
Не то чтобы я надеялась узнать мысли мэйна, но это был единственный плюс пребывания у него кулона. При жизни Тильда обладала уникальным даром проникать в чужой разум – думаю, за это некромант и выбрал ее в личные помощницы, – однако после привязки к артефакту кое-что изменилось. Мы много экспериментировали и смогли установить двустороннюю связь, и еще она с легкостью читала мои поверхностные мысли, а вот более глубокие и потаенные слои для нее стали недоступны. С Рэйнером же, получается, Тильда даже поговорить мысленно не смогла. Хотя чему удивляться… военных наверняка и не от таких умельцев защищают всевозможными блоками.
Впрочем, новость скорее радостная – у меня оставался козырь в рукаве, о котором мэйн ни сном, ни духом.
– Ты не пользуешься даром, – внезапно произнес все еще торчащий из стола Бруно, и я вздрогнула.
Совсем про него забыла.
– Прости?
– Буковки и символы вокруг тебя такте тусклые. А раньше почти ослепляли. – Он поморщился. – Это плохо. Папа говорит, если откажешься от благословения, благословение откажется от тебя.
Символы… да будь они прокляты эти символы.
Резко отодвинув стул, я встала и раздраженно прошлась по комнате.
Признаюсь, иногда мне хотелось увидеть свой дар глазами Бруно. Он рассказывал, что вокруг Лорэлеи разноцветными волнами вихрятся эмоции, Джерт весь оплетен тропами, будто девичьими лентами, а над головой Катрин вращаются стрелки часов. Ну а у меня вот… символы.
Наверное, это красиво. Наверное, если бы я их увидела, боль стала бы не такой острой.
– Ну и ладно, – пробормотала я не то себе, не то Бруно.
– Если откажешься от благословения, благословение откажется от тебя, – как заведенный повторил он. – Нужно пользоваться даром. Анико ничего не дает просто так.
«Наш дурачок прав, – неожиданно серьезно заговорила Тильда. – Сходи в лабораторию, покопайся в заданиях ублюдка Итана. Ему пользы уже не будет, а ты растрясешь дар».
А вот это уже интересно. Сначала Аццо пытается отправить меня в лабораторию, потом туда же лезет мэтр Штанге, ведомый кем-то из призраков, а теперь и Тильда решила подтолкнуть… Конечно, был шанс, что она действительно лишь обеспокоена состоянием моего дара, но прежде он ее никогда не волновал, даже наоборот – Тильда, как и я, считала, что лучше б меня и вовсе ничем не благословляли.
«Что там такое в лаборатории?» – строго спросила я, но ответа не услышала.
– Тук-тук, – вдруг отчетливо произнес Бруно и, провалившись вниз, исчез, а в дверь постучали.
Тук-тук – коротко и уверенно. Даже если б этот дом принимал посторонних, я бы все равно узнала нежданного гостя.
«Мы еще не закончили», – уверила я Тильду и шагнула к двери.
Открывала с какой-то затаенной тревогой и… волнением. Этого еще не хватало!
– Не потревожил? – сухо улыбнулся мэйн Рэйнер.
Я мельком оглянулась на исписанные полной чепухой страницы и скривилась.
– Ничуть. Возникла какая-то проблема?
– Скорее… вопрос. Понимаете, я внимательно изучил кабинет и прошелся по библиотеке, и вот ведь странность – не нашел ни единой книги по некромантии.
– И в чем вопрос? – севшим голосом уточнила я.
– Полно вам, Юта. Это дом практикующего некроманта, ученого, экспериментатора, совершившего безнравственное, но великое открытие, и не осталось ни одной записи? Ни единого клочка бумаги с расчетами? Никакой литературы по теме? В жизни не поверю. – Рэйнер вскинул бровь и скрестил руки на груди, и мой желудок перевернулся. – Так вы проводите меня в его лабораторию, или мне начать ломать стены?
