Текст книги "Честная сделка (СИ)"
Автор книги: Кристина Леола
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Глава 24
Глава двадцать четвертая, в которой Юта помогает злодею и ждет спасителя
Я ползала по новенькой пентаграмме, старательно перерисовывая символы с выданной некромантом бумажки в один из внутренних кругов и не менее старательно, но как бы случайно стирая предыдущие свои художества. В мелу было все: пальцы, платье, обувь, да и лицо с растрепавшимися волосами наверняка тоже. И самое обидное – все напрасно. Гантрам, казалось, и не смотрел в мою сторону, увлеченный стаскиванием с полок нужных книг, но каким-то образом знал, где и когда я смазала носком туфли кривобокий треугольник с крестом, а где смахнула рукавом часть контура.
– Выберись из круга и рисуй заново, – посоветовал он, потянувшись за очередным томом в безликой коричневой обложке. – А то со следующим исчезнувшим символом исчезнет и сердцебиение нашего уважаемого мэйна.
Глаза у него на затылке, что ли?
Я испуганно вскинула голову на Рэйнера, которого проклятый старикашка щелчком пальцев переместил с пола на лабораторный стол да так и бросил поверх кипы бумаг. Наверное, еще и магией приложил повторно, потому как беспамятство мэйна слишком уж затянулось. Хорошо еще грудь равномерно вздымалась, и к щекам вернулась хоть часть крови. Но я не теряла надежды на бравого героя, который скоро очнется и разберется со злодеем, а пока тянула время как могла.
Впрочем, могла я немногое. Теперь еще и пакостно портить рисунок было нельзя, так что оставалась только болтовня…
– Вы же сказали, он вам нужен, – напомнила я, послушно выбираясь из пентаграммы и приступая к восстановлению символов.
– Нужен, но не настолько, – рассеянно отозвался Гантрам и зашуршал страницами.
– А зачем?
Я покосилась на старика, он оторвал взгляд от книги и прищурился:
– Дорисуй – узнаешь.
«Ага, в процессе принесения жертвы или еще чего похуже», – мысленно скривилась я, но вывела на полу еще один непонятный символ.
Выступать в роли пособницы зла было паршиво. Еще паршивее – чувствовать собственную беспомощность. Нет, я все же попыталась сбежать и в какой-то миг даже поверила, что удача на моей стороне, но, поболтавшись в воздухе минут десять под насмешливые комментарии Гантрама, быстро смирилась с действительностью.
Самой мне его не одолеть. Из призраков в лабораторию в силах проникнуть только призванные некромантом монстры. А из людей… с людьми в моей жизни в принципе как-то не сложилось, и единственный, на кого я рассчитывала – и за кого переживала больше, чем за себя, – сейчас лежал на столе со скрещенными на груди руками, будто труп в гробу. Жуткое зрелище.
– И все же я не понимаю, – прокашлявшись, произнесла я. – Ладно я для вас бездарная, к Рэйнеру не пробиться, но ведь кроме Штанге были и другие варианты. Одного мы вам чуть ли не на блюдечке преподнесли. Хейко моложе, красивее, сильнее, в конце концов.
«Уверена, каждый плюгавый старикан мечтает о таком теле», – этого вслух я благоразумно говорить не стала.
– А если подумать? – хмыкнул Гантрам и, наконец собрав все необходимые книги, потащил их к письменному столу.
Механические штуковины на нем все так же клацали, щелкали и вжихали, но, повинуясь взмаху руки мага, замерли на полузвуке. Я облегченно выдохнула. За последние полчаса их стрекотание едва не довело меня до нервного тика, а еще казалось, будто шум все время нарастает, нагнетая атмосферу, и вот-вот случится нечто ужасное. Не то чтобы тишина была сильно лучше, но передышке я обрадовалась.
Итак, о чем это мы?..
Подумать. Подумать…
Чем мэтр Хейко не угодил некроманту, в отличие от нашей троицы? Неужто они как– то связаны кровными узами? Я завершила еще один символ и посмотрела на Штанге-Гантрама, вспоминая его истинный облик. Вроде ничего общего.
– Нет, – ответил он, словно прочитав мои мысли, и уткнулся в один из томов. – Думай еще.
Еще так еще, мне несложно.
Что еще могло помешать старому ублюдку захватить молодое красивое тело столичного заклинателя помимо кровного родства? Вряд ли Хейко настолько мощнее Гантрама, что тот побоялся сам стать поглощенным, тем более, если верить гримуару Вишху, перевес в магических способностях тут особой роли не играет. Значит, защита? Как у Рэйнера? Хейко, конечно, не военный и не член императорской семьи, но самомнения у него вполне бы хватило, чтобы счесть себя достойным самого-самого ментального блока…
Или нет. Конечно нет! Как я сразу не догадалась.
– Защита, – выдохнула я, вновь уставившись на некроманта.
Он поднял голову от книги и насмешливо изогнул бровь – мэтр Штанге так никогда не делал. Я даже сомневалась, что его брови обладают нужной гибкостью, а погляди ты.
– Нет, – ухмыльнулся Гантрам. – Ду…
– Да не такая зашита, – перебила я. – Зашита дома. Вы с ней связаны, как создатель и пленник. Вам нужен был тот, кто соприкасался с контуром. Итан и его отец до этого вам не подошли. Как и я. А потом появились новый хозяин и маг, проводивший ритуал привязки. Вот если б мы позволили Хейко побороться с призраками, если б он хоть на миг слился с домом… Полагаю, вы на это и рассчитывали? Потому ждали и не трогали Штанге?
Улыбаться некромант перестал, впрочем, и иных эмоций на его лице не появилось
– он просто вернулся к чтению, обронив лишь:
– А ты не безнадежна.
– Спасибо, – буркнула я, заканчивая очередной треугольник, на сей раз с кругом внутри. Прям занимательная геометрия, а не некромантия. И тут в голову пришла еще одна мысль. – А ведь сначала вы рассчитывали на мэйна. Не знали о его блоке, потому и продаже дома не мешали. В тот день я только привязанных призраков смогла запереть, с Бруно пришлось договариваться на словах, а вот ваших действий я все же жда…
Прервал меня раскатистый старческий хохот. В самом деле старческий, будто под натиском эмоций истинная суть Гантрама прорезалась даже в голосе. Смеялся он искренне, от всей своей мерзкой душонки, похлопывая пухлой ладонью по столу и периодически смахивая набежавшие на глаза слезы. А когда кончились силы, еще минуту просто постанывал, схватившись за живот.
– Ох, ну и забавная ты девица, Юта Мареик, – наконец выдавил некромант, вытирая влажные щеки. – Давно меня никто так не веселил. Так что ты там сделала? Заперла призраков? Ох, не могу, надо ж такое выдумать…
Обидно было до слез. Мел раскрошился в стиснутом кулаке, губы задрожали, и я их поджала, чтобы позорно не разрыдаться перед самодовольным стариком.
– Заперла, – упрямо повторила я. – Вы же смогли, когда натравили на меня монстра и украли гримуар, так почему бы…
– Я некромант! – прогрохотал Гантрам, разом утратив всю веселость. Даже поднялся для эффектности и теперь стоял, упершись ладонями в стол и гневно сверкая глазами. – Я их пленитель, я их хозяин! И то пришлось развеять несколько заблудших душ, чтобы хватило сил удержать местных хоть на пару минут. А ты мнишь, будто без капли дара сумела избавиться от них на целый день? Как это, интересно? Уж не с помощью ли того камешка с барахолки, которому по ночам скармливала кровь?
Именно.
Камень отыскала Тильда на прилавке заезжего торговца. Помню, как она радовалась, вернувшись с ярмарки, как расписывала мне чудесные свойства редкого артефакта, благодаря которому мы наконец сможем покинуть этот демонов дом. Не сразу, конечно. Для начала нужно было напитать круглый безлико-серый камень силой и дождаться покупателя. Но потом… потом артефакт стал бы временной клеткой в клетке, и ни один призрак Арве-мал-Тиге нам бы не помешал. Ну, почти ни один. Но с Бруно всегда можно было договориться, а его зашуганного папашу, долгие годы прятавшегося по углам, мы в расчет уже не брали.
Я действительно кормила камень кровью – единственной доступной мне силой – несколько месяцев. И ведь сработало же! Стоило надавить на небольшое углубление в его основании и прошептать нужные слова, как артефакт вспыхнул, а дом умолк. Мы все рассчитали и знали, на сколько часов хватит отданной крови. Мы успели, мы справились, мы ушли, и если бы не проблемы в порту…
Нет, старик просто пытался меня запутать, вывести из себя. Я не знала, зачем ему это, но поддаваться не собиралась.
– Это ловец душ, – уверенно произнесла я, отряхивая ладони от мела. – Он…
– Это простой накопитель, – фыркнул Гантрам. – Ты лишь собрала кровушки для питания этих троглодитов, другой вопрос – почему они притворились пойманными. Неужели тебе не любопытно? – Он снова сел и вальяжно раскинулся в кресле. – Знаешь, твоей подружкой кобылицей я займусь в последнюю очередь. Дам тебе шанс задать ей парочку вопросов. Самому интересно, что она ответит.
К глазам вновь подступили предательские слезы, и я часто-часто заморгала, пытаясь их сдержать. Ну уж нет, в это я точно не поверю. Не поверю, что единственная в мире подруга, пусть донельзя вредная и не совсем живая, как-то использовала меня в своих целях. Она же знает, сколько предательств было в моей жизни, и не стала бы мною играть. В Тильде я больше всего и ценила как раз болезненно-грубую откровенность…
– Что значит «займетесь в последнюю очередь»? – прохрипела я, зацепившись за одну из фраз некроманта.
Он лишь загадочно улыбнулся и повторил:
– Дорисуй – узнаешь.
Дорисовывать хотелось все меньше и меньше, но я подняла дрожащими пальцами обломок мелка и, сдув с пентаграммы крошево, продолжила работу.
Оставалось всего несколько символов.
– Что вы подсунули мэтру Штанге? – чуть-чуть успокоившись, спросила я после нескольких мгновений молчания, скрежета мела и шороха страниц. – Вишху писал, что для успешного внедрения необходимы неодушевленные посредники. Одним стала защита Арве-мал-Тиге, это я поняла. А еще? Артефакты? Штанге ведь не просто так возвращался в дом, вы что-то с ним сделали.
Да, я уже сложила два и два и осознала, что в чудачествах местного крючкотворца тоже виноват Раджинманд Гантрам. Он ведь сам сказал, я не безнадежна. И о столкновении в библиотеке я вспомнила. Явно же старик пытался управлять жертвой, а остальные ему мешали. Вот только почему они скрыли происходящее?
На секунду показалось, что он заупрямиться и не ответит, но то ли мой убитый вид вдохновлял на откровенность, то ли успехом хотелось поделиться, и в итоге он открыл рот:
– У вашего мэтра Штанге есть крохотный изъян. – Затем оглядел свое тучное тело и хмыкнул: – To есть изъянов в нем полно, но конкретно этот оказался губителен для него и полезен для меня. Сама догадаешься?
– Я устала гадать, – вздохнула я.
– Штанге – вор. Наглый, жалкий воришка. Вряд ли он действует осознанно, скорее, руки сами тянутся ко всякой незначительной мелочевке. А потом мэтр находит украденное и, обливаясь потом, спешит вернуть. Такой вот занятный недуг.
Я бы, наверное, поразилась открытию, кабы не другая странность, захватившая все мое существо. Гантрам говорил о Штанге в настоящем времени. А значит… мэтр жив?
Я поспешно опустила взгляд, дабы не показать вспыхнувшей внутри радости. И чему, спрашивается, обрадовалась? Как будто пусть даже живой, но подавленный чужим духом заклинатель смог бы чем-то помочь…
– Он украл всего лишь подставку для перьев. Дешевку, – продолжал меж тем некромант. – А когда вернулся, я уже был готов. И против кольца с частичкой моей плоти воришка не устоял, после чего просто не мог держаться вдали от Арве-мал– Тиге.
На «кольце с частичкой плоти» меня отчетливо передернуло, и Гантрам расплылся в гаденькой улыбке. Удивительно, но теперь я все яснее видела за по-детски пухлыми щеками и залысинами мэтра Штанге потрескавшееся от старости, скуластое лицо с неизменным моноклем и белоснежные, зализанные назад волосы. Хотелось верить, что чуждый дух проглядывается потому, что тело его отторгает, а не наоборот…
Задумавшись, я сама не заметила, как перерисовала последний символ – кривую хвостатую звезду, – зато некромант сей момент не упустил и вскочил, довольно потирая ладони:
– Превосходно! А теперь, как и обещал, у тебя будет шанс проявить себя.
Ехидный комментарий о том, что этот шанс он может предоставить кому-нибудь другому, а я, пожалуй, обойдусь, пришлось проглотить. Я опомниться не успела, как уже стояла перед письменным столом, уставившись на три книги. Две были открыты на нужных некроманту страницах, а последнюю – треклятый гримуар Вишху, – очевидно, предстояло открыть мне. Конечно, Гантрам же знал, что я всегда под рукой, вот и не побоялся захлопнуть его между делом.
– Прочти, – велели мне. – Я выделил нужные абзацы. У Вишху найдешь пятую главу в третьем разделе, о расширении резерва, и тоже прочтешь. А потом создашь формулу для ритуала.
Я задумчиво провела пальцем по одной из змей на обложке гримуара:
– Вы так уверены, что у меня получится?
– Обратная сторона дара – непреложная истина, – как дурочке объяснил старик. – Итан не зря столько лет пичкал тебя всевозможными языками и заклинаниями, раскачивал способности. Ты теперь должна за секунду обращать любое описание в действующую формулу и наоборот.
Да, я не забыла разговор с Рэйнером и, когда Гантрам поведал о моей роли в его сегодняшнем представлении, почти не удивилась. Но сомнения все равно были, куда без них. Сотворить то, чего еще никогда не делала… Причем сотворить за считанные мгновения и с первой попытки, когда некромант уже запустит ритуал, иначе нам с мэйном конец.
– А ведь Итан не желал, чтобы гримуар попал в ваши руки, – поняла я. – Сами говорили, он чувствовал внушение и наверняка на момент смерти догадывался о ваших планах, вот и отсрочил отправку. Наверное, давал мне время уехать, чтобы вам некому было помогать.
– Ох, опять ты за свое, – всплеснул руками старик. – Святой Итан, практически великомученик. Да не тебе он время давал, а себе. Чуял неладное, готовился к возрождению, придержал книжку. Но все равно указал, чтоб сюда отправили, к верной женушке, которой из дома деваться некуда. Вот только рассчитывал умереть по-особенному и на тот момент уже привязать себя к гримуару. Зря.
– Это вы его. – Я не спрашивала, утверждала.
– Скажем так, я подсобил. Надо было еще раньше озаботиться. Позор семьи, с этими своими… мальчиками. Как жил ничтожно, так и помер.
Поразительно длинными оказались руки мертвого некроманта. При таких способностях он бы давно отсюда выбрался, кабы заполучил гримуар пораньше… Конечно, как захватить чужое тело, Гатрам знал и без него, но закрепиться смог только благодаря моей безалаберности. А теперь еще готовил очередной ритуал. Что же там такое в пятой главе третьего раздела?
– Читай уже, – как-то обреченно проворчал старик. – Сил никаких нет объяснять тебе элементарное…
И пока я пыталась сосредоточиться на расплывающихся перед глазами буквах, сам он двинулся к пентаграмме. Я то и дело косилась в ту сторону, толком не улавливая смысл текста, так что приходилось каждое предложение перечитывать по несколько раз. Гантрам полюбовался моими художествами, взмахнул рукой, убирая с рисунка меловое крошево и выравнивая границы, и вроде как остался доволен. Облегчение смешалось с разочарованием, и я вернулась к книгам.
«…чистая энергия души… поток… единовременное пополнение из пяти источников…»
– Чушь какая-то, – пробормотала я и потянулась к гримуару.
Там текст был еще веселее. Поначалу. Но по мере того, как в моей голове складывалась общая картинка, волосы на затылке вставали дыбом, а руки дрожали все сильнее.
«…вторичный материал… переработанная сила… пополнение и расширение резерва… магия без границ… пять лучей звезды по двадцать душ…»
– Ч-ч-что… вы… задумали? – прошептала я, поднимая глаза на некроманта.
Неприметное кольцо на его указательном пальце – наверняка то самое, с плотью – сияло зеленоватым светом, и Гантрам водил им над пентаграммой, наполняя символы силой. В воздух один за другим взмывали мерцающие треугольники, круги и звезды, выстраиваясь в неведомый узор, и комната наполнялась тихим мерным гулом.
– Ты думала, гримуар – безобидное пособие по медитациям? – Некромант изобразил обеими руками хитроумный пас, и пульсирующие зеленью символы застыли. – Вишху недаром считают великим. Он знал, как достичь могущества, и у меня есть для этого все необходимое.
– Так все это, – я беспомощно развела руками, – этот умный дом… только чтобы собрать души и… и… переработать их? Н… напитаться их энергией?
– Нет, почему? – Гантрам тряхнул ладонями, словно сбрасывая с них капли воды, и на шаг отступил от своего детища. – Просто раньше я мыслил мелко. Узко. Но десятилетия бесплотного существования любого заставят задуматься. День за днем, год за годом я перебирал полученные когда-то знания и все отчетливее сознавал, на какие глупости спустил жизнь. Теперь у меня есть второй шанс. – Он оглянулся на меня. – И есть сотня душ, которая может сделать меня всемогущим. Кто от такого откажется, девочка?
«Я, я откажусь!» – едва не завопила я, но голос подвел. Ноги тоже грозили отняться, а пока просто мелко дрожали, так что пришлось для надежности опереться на стол.
– Ты же уже поняла, что от тебя требуется? – уточнил некромант. Наверное, я кивнула, ибо он довольно улыбнулся: – Чудесно. Смотри, времени будет мало. Как только я всех призову, сразу выстраивай символы в формулу. – Он махнул на застывшие в воздухе геометрические фигуры. – Как и обещал, подружку твою впитаю последней, успеете поболтать.
«А помешать тебе, старый хрыч, успеем?» – отрешенно подумала я, все еще не в силах ни шелохнуться, ни выдавить хоть слово.
Что-то мне подсказывало, что нет, не успеем. Или не сумеем. Слишком уж уверенным выглядел некромант, явно не ожидая от меня удара в спину. Но это не значило, что я не попытаюсь ударить – еще как попытаюсь. И скорее сама сигану в бездну, чем создам нужную ему формулу.
Сотня душ во имя расширения и пополнения резерва одного единственного мага. Сотня душ, лишенная посмертия и перерождения. Нет, лучше стать сто первой, чем пособницей мерзкого старика. Тем более я сильно сомневалась, что, обретя пресловутое могущество, Гантрам оставит нас с Рэйнером в живых.
Кстати о Рэйнере.
Я мельком глянула на лабораторный стол и, опасаясь выдать немалое изумление, тут же уставилась в пол. Да так и стояла пару минут, кажется, разучившись даже дышать. Очнулась, только когда некромант дважды хлопнул в ладоши:
– Ну вот, все в сборе.
«Ошибаешься, ублюдок, не все», – злорадно подумала я, поднимая глаза.
Комната теперь действительно была заполнена мерцающим маревом, в котором с трудом угадывались перепуганные знакомые и незнакомые мне лица да огоньки свечей.
«Я про ту ночь рассказал. Про ту когда было много свечей и все кричали», – так говорил Бруно. Похоже, все вернулось к истокам, и старик надеялся завершить начатый семьдесят два года назад ритуал, но теперь с иным результатом.
Что ж, его ждал сюрприз. Потому что мэйн Рэйнер умудрился под шумок испариться со своего импровизированного жертвенного алтаря.
Глава 25
Глава двадцать пятая, в которой души уходят, а дом остается
Я на всякий случай шагнула поближе к сияющей пентаграмме, чувствуя как духи покорно расступаются и тут же сливаются за моей спиной в плотную стену тумана. Вскоре за этой белой мглой было уже не разглядеть обстановку комнаты, и я вздохнула с облегчением – теперь некромант точно не заметит отсутствия Рэйнера. Может, почувствует, но вряд ли станет отвлекаться от столь важного ритуала ради проверки.
Парящие в воздухе символы разгорались все ярче, вызывая резь в глазах; огарки свечей в руках пятерки главных слуг чадили, и по лаборатории расползался терпкий запах каких-то трав и воска.
Пятерка главных слуг… Пятеро. И лучей звезды тоже пять. «Единовременное пополнение из пяти источников…»
Аццо, Катрин, Джерт, Лорэлея и Тильда – единственные, чьи силуэты отчетливо выделялись в беспокойном призрачном мареве – стояли по кругу, каждый перед своим лучом. Сегодня их лица пугали как никогда, ибо даже черты вечно невозмутимого дворецкого были искажены животным ужасом. Они знали, что уготовил им старик Гантрам, и опять не могли вырваться из-под его власти.
Наверное, я приближалась слишком медленно, и нетерпеливо притопывающий у границы внешнего круга некромант не выдержал и подскочил ко мне сам:
– Сколько можно! Я же сказал, формула нужна сразу! – А затем втолкнул меня в самое сердце пентаграммы.
На миг я замерла, ослепленная сиянием символов, окруживших меня точно звезды, а потом огляделась. To ли за доли секунды ситуация в комнате изменилась, то ли этот едкий зеленый свет даровал мне особое зрение, но теперь я видела вовсе не сплошной туман и даже не разношерстную толпу призраков. Я видела… людей.
Самых настоящих, живых людей. За спиной Аццо испуганно жались друг к другу совсем молоденькие горничные и лакеи. За плечами Катрин покачивались белые колпаки дрожащих поварят, к Джерту стянулись все садовники, а Лорэлея пыталась прикрыть тощим станом служителей пера и хранителей пыльных книжных полок. Возле Тильды же заливались слезами Холли и Нелли и о чем-то причитали сгорбленные старики – я понятия не имела, какие функции они выполняли в доме.
Столько людей – я и не думала, что лаборатория такая огромная, – столько загубленных жизней. Может, Гантрам и не убил их самолично, но он лишил их шанса на возрождение… медленно убивал души, что куда страшнее смерти телесной.
Я в очередной раз уверилась, что никакой формулы он от меня не дождется. Тем более теперь, когда до Рэйнера ему не дотянуться, а других рычагов давления поблизости нет. Кажется…
– Ну же! – рявкнул старик, и я наконец разглядела его за пределами круга, где-то между Аццо и Тильдой. – Формула!
Я покачала головой, и лицо некроманта заалело. Он подпрыгнул на месте, всплеснул руками, задевая близстоящих слуг, но словно не замечая этого. Наверное, для него они все так же оставались безликим туманом. Затем вдруг застыл, прищурился и злорадно ухмыльнулся:
– Решила, что самая умная? Думаешь, я не заметил побег твоего героя-любовника?
«Если и заметил, то только сейчас, – поняла я. – И не побег, а тактическое отступление».
– Время не тяни, он не вернется, – фыркнул Гантрам. – Но если тебе так необходим стимул…
Он щелкнул пальцами, и один из лакеев за спиной Аццо с криком упал на колени. Мальчишка совсем, вряд ли и до шестнадцати дожил. Не переставая кричать, он выставил перед собой ладонь и в ужасе наблюдал, как та прямо на глазах рассыпается сверкающей пылью. Крик подхватили горничные, еще горше зарыдали близнецы, Аццо зажмурился, и из-под его сморщенных век покатились крупные слезы.
Я не могла пошевелиться. Просто стояла и смотрела, как бедный ребенок обращается в прах, пока вопли его не стихли.
– Это больно, – прокомментировал некромант. – Мучительно больно.
– Вам же нужно сто душ, – хрипло выдавила я.
– Тут их с запасом. – Он пожал плечами. – Могу еще парочку развеять, коли тебя вдохновляют их страдания.
Нет-нет-нет…
Я шумно втянула воздух и зажала рот ладонью.
– Формула, – напомнил Гантрам. – И они уйдут тихо и безболезненно.
«Но все равно уйдут, – стучало в висках. – А так есть шанс дождаться подмоги в лице Рэйнера. Он наверняка что-нибудь придумает, и пусть за это время канет в бездну еще несколько душ, зато остальные спасутся. Разве оно того не стоит?»
Ответ был очевиден, но смириться с ним не получалось. Я знала, что не смогу спокойно ждать и слушать новые предсмертные крики даже ради великой цели спасения большинства, ведь каждый не спасшийся будет на моей совести. Да и придет ли Рэйнер? Нет, не так. В том, что он вернется, я не сомневалась, зато сомневалась, что успеет вовремя…
Но что я могу без него?
«А что могла Шанталь без своего героя?» – раздался в голове знакомый голос.
Тихий-тихий, но отчетливый.
Я уставилась на Тильду, но она смотрела куда угодно, только не на меня, и плотно сжимала губы, словно опасалась произнести что-нибудь вслух.
Шанталь и ее герой. Я судорожно перебирала отрывки собственноручно написанного текста, однако память подкинула совсем другой эпизод. Из жизни. Я за столом в своей комнате, и Бруно вчитывается в не успевшие высохнуть строки…
«– Когда уже появится великий герой и спасет Шанталь от коварных злодеев? Ты обещала назвать его в мою честь.
– Прости, Бруно, пока Шанталь придется спасаться самостоятельно, иначе она ничему не научится».
Тильда тогда вставила привычно ехидное замечание и сейчас зачем-то напомнила мне об этом. Или не об этом? О чем еще мы беседовали с ней при схожих обстоятельствах? Чему я должна научиться? Я попыталась дозваться до подруги, но больше ни единой подсказки не получила и обратилась ко всем нашим разговорам за последние дни. Что-то выныривало на поверхность разума легко и с радостью, что-то приходилось выковыривать и вытягивать силой, и вот наконец…
«– Как можно обратить ритуал без капли силы?
– Легко. Как вылить воду из стакана… Маг совершил ритуал – читай, налил воду в стакан. Ты хочешь обернуть все вспять, так подойди и вылей. Для этого не нужно вновь ее наливать».
Мы обсуждали противоречивые записи Вишху, Тильда считала его шарлатаном, а я не могла понять, как создатель и разрушитель ритуала могут иметь ровно противоположные помыслы, но руководствоваться одинаковыми мотивами. И если я сейчас должна обернуть давний ритуал Гантрама вспять, то сумею ли, не разгадав его «почему»? Ведь отчего-то он не завершил задуманное семьдесят два года назад…
– Вижу, тебе все же не хватает вдохновения, – протянул некромант, и я, моргнув, вернулась к реальности.
– Стойте! – крикнула, когда он уже поднял руку для очередного смертоносного щелчка. – Стойте… Я… все сделаю. Только помогите. Я поняла суть ритуала, но… не хватает подробностей.
– Каких еще подробностей? – разозлился некромант, но руку опустил.
– Пять лучей – это для?.. – Я многозначительно умолкла, ожидая пояснений.
– Пять лучей, пять источников, пять составляющих магического резерва, – затараторил он, нервно одергивая мундир. – Свет, тьма, жизнь, смерть и разум. Ты же читала! Перенаправь все в одну точку, в меня! Задействуй уже свой демонов дар!
«…мне нужна формула. Пока несуществующая, но ты ее создашь».
Я по-прежнему не представляла, что делать, но поняла одно: старик сам не в курсе, как должна выглядеть формула. А значит, если мой дар действительно работает так, как уверял Гантрам, я и правда могла сотворить нечто новое, но вовсе не обязательно именно то, чего требовал он. Пока он разберется, что к чему…
Я потерла виски и слезящимися глазами уставилась на мерцающие в воздухе геометрические фигуры. «Задействую дар…» Легко сказать!
«Ты читаешь непонятные загогулины, не задумываясь, – вновь прошелестел в голове голос Тильды. – Не думай».
Это уже проще. Не думать. Но при этом мысленно настраиваться на конкретный ритуал, чтобы получившаяся формула сработала именно для него.
Итак, что я знаю о событиях прошлого? Гантрам-старший хотел поработить призраков, я желаю их освободить. Он пытался стереть их личности, я надеюсь отправить их на перерождение. Он запер их в доме, я выпускаю их на волю. Он прервал ритуал, потому что… потому что…
– А Бруно к какой из групп присоединиться? – пронеслось по комнате, и я вскинула голову.
У самого входа в лабораторию, скрестив руки на груди, стоял невозмутимый мэйн Рэйнер, а рядом с ним парил растерянный и бледный даже для призрака Бруно. Некромант медленно развернулся. Выражения его лица я теперь не видела, но заметила и напрягшуюся спину, и стиснутые кулаки. Казалось, Гантрам готов в любую секунду броситься в бой, невзирая на неспособность этого тела даже присесть без одышки.
– Бруно здесь не место, – проскрежетал он замогильным голосом.
– А вот он очень хотел посмотреть, чем занят любимый папочка, – хмыкнул мэйн.
Бруно меж тем обвел круглыми глазами собравшихся и остановил взгляд на отце:
– Папа?..
– Уходи, – выдохнул некромант и добавил уже громче, с визгливыми нотками, присущими мэтру Штанге. – Уходи!
Из-за слез их фигуры расплывались перед глазами, и я моргнула, пытаясь прояснить картинку. Но вместо этого увидела выстроившиеся передо мной в ровную линию треклятые треугольники, круги и звезды. Формула. Почти готовая формула. Как завороженная я потянулась к последнему символу, отчего-то точно зная, что нужен именно он, но не успели пальцы сжаться на пылающей зеленью, но холодной звезде, как в мысли вновь вторгся голос Тильды: «Подожди…»
Она тоже казалась невероятно бледной, словно это общение отнимало у нее последние силы, но пока держалась. Как и прочие слуги, заметно приободрившиеся и взиравшие на меня в немом ожидании чуда.
Я замерла, вцепившись в эфемерный символ и наблюдая за действиями Рэйнера. Как-то плохо он подготовился к визиту в стан врага… даже оружие не прихватил, так отчего выглядит таким уверенным?
– Папа? – повторил Бруно, нахмурившись, и размытой тенью метнулся к некроманту.
– Уходи, – в последний раз велел тот, но как-то вяло и уже безо всякой надежды на успех.
«Он хотел поработить призраков, я желаю их освободить. Он пытался стереть их личности, я надеюсь отправить их на перерождение. Он запер их в доме, я выпускаю их на волю. Он прервал ритуал, потому что… спасал вмешавшегося в процесс сына от участи безликого, беспамятного слуги. Несмотря на все свои недостатки, сына некромант любил. Это ли не главное «почему»? Это ли не противоположные помыслы и одинаковые мотивы? Я ведь тоже… люблю».
Бруно внимательно оглядел новообретенное тело отца, нахмурился еще сильнее, а затем взял его за руку и… просто выволок душу наружу. Я ахнула, мэтр Штанге без чувств – а может, и без дыхания – повалился на пол, а разъяренный призрачный старик взвыл и задергался в хватке сына.
– Нет-нет-нет!
«Теперь можно», – шепнула Тильда.
– Пора, – раздался над ухом голос Рэйнера, и я поняла, что он стоит за спиной и ободряюще сжимает мои плечи.
– Мне кажется, все вокруг может рухнуть, – пробормотала я, все еще опасаясь сдвинуть символ с места. – Успеете построить туннель?
– Успею, – с явной улыбкой отозвался мэйн. – Но постарайтесь обойтись без серьезных разрушений. Это вы планируете уехать, а я еще надеюсь привести в этот дом жену.
И без того не радужное настроение ухнуло куда-то на самое дно, и я со злостью впечатала демонову звезду в конец строки. Все выбранные символы тут же вспыхнули ярче и запульсировали сильнее, точно вспугнутые сердца; пол под нашими ногами дрогнул, над головой раздался треск, и нас обильно присыпало белым крошевом.
– Попробуем уйти ножками, – прикрикнул Рэйнер сквозь нарастающий гул дома, из которого пытались выдрать саму его суть. – Там еще Штанге.
Точно, про мэтра я почти забыла.
Стараясь не думать и не обращать внимания на сосущее под ложечкой чувство потери, я кивнула и первая устремилась к проему, во мраке которого скрывалась лестница, но на полпути замерла. Обернулась.
