Текст книги "Честная сделка (СИ)"
Автор книги: Кристина Леола
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Глава 21
Глава двадцать первая, в которой книги и рты лучше держать закрытыми
Я честно пыталась вспомнить, мысленно прокручивала то в прямом, то в обратном порядке каждый свой шаг с момента последнего брошенного на книгу взгляда, но вместо четкого знания в памяти зияла дыра.
Так я закрыла или не закрыла гримуар, прежде чем положить его на тумбочку?
Если закрыла, то в принципе волноваться не о чем. Вряд ли в окрестностях Хамранта, да и во всем Аделхайде тоже, нашелся бы еще хоть один человек, способный прочесть отпирающую фразу. Разве что потомок самого Вишху в гости бы нагрянул, но по слухам, род давно прервался. А вот если не закрыла…
Тогда все очень плохо.
Тлела в груди какая-то смутная тревога… почти ничем не обоснованная уверенность, что в гримуаре изложено нечто крайне важное, и пусть я пока не смогла по достоинству оценить всю ценность сих знаний, потеря их обещала обернуться бедой. Иначе зачем его красть… вот так? И я бы, может, не сильно переживала, все-таки виармо – язык официально утерянный, но подвластный отнюдь не только чтецам. Особо въедливые заклинатели по сей день используют его элементы в словесных формулах. Да, это поверхностные, обрывочные знания, но и с ними можно выудить из книги хоть что-то, особенно если знаешь, что ищешь.
Так что защищал гримуар только шифр на обложке, и если я умудрилась оставить книгу открытой…
Да кого я обманываю! Закрытую ее б никто и не подумал брать. Зачем, если внутрь не забраться? И получается, момент выжидали нарочно. Подловили меня в минуту рассеянности, выманили из комнаты, напугали до полуобморочного состояния и спокойно вынесли добычу из комнаты.
И да, Тильда права: в подозреваемые годился только Раджинманд Гантрам.
От этой мысли стало совсем страшно. Если он действительно накопил достаточно сил, чтобы вновь повелевать мертвыми, и завладел гримуаром, который, насколько я знала, искал не один год, то явно не просто так. У некроманта была цель, и почему-то мне не хотелось, чтобы он ее достиг.
В погоне за пропажей я на всякий случай проверила кабинет, библиотеку и лабораторию – вдруг книжку убрал от греха подальше кто-то из «своих» призраков. Версия сомнительная, но обнадеживающая.
Впрочем, надежды быстро угасли, а после часа беготни по дому в поисках хоть одного слуги испарилось и терпение. Тильда на зов не откликалась, даже надетый кулон не помог, да и остальные призраки, очевидно, получили от Рэйнера приказ не беспокоить нервную и издерганную госпожу Гантрам. Вот только оттого госпожа Гантрам нервничала и дергалась еще сильнее.
Вымотавшись и ничего не узнав, я побрела на второй этаж и очнулась только перед дверью мэйна. Проклятье, едва не вломилась к нему в спальню посреди ночи. Хорошо б я выглядела, особенно после того, как он сбежал от меня, сверкая пятками. Ну уж нет, я не из этих навязчивых дамочек, что ради ласки готовы вилять хвостом и преданно заглядывать мужчине в глаза. И пусть даже Рэйнер нужен мне по важному делу – шутка ли, злобный хитрый некромант! – он-то наверняка воспримет мое явление иначе.
Поколебавшись перед дверью еще с минуту, я все же вернулась к себе и без сил повалилась на смятую нашими страстными объятиями кровать. Полежала, глядя в уже изученный до последней трещинки потолок, фыркнула, мотнула головой и, вскочив, быстро расправила сбитые простыни. Даже покрывало идеально уложила, не хуже горничных.
Так-то лучше. Никаких следов неудавшейся близости.
Об еще одном, не самом надежном, но, безусловно, самом осведомленном источнике информации я вспомнила только на десятом кругу хождения по комнате, да чуть шишку не заработала – так яро приложила себя ладонью по лбу. И почему сразу не попыталась его расспросить? Тем более есть повод надавить на чувство вины, если оно, конечно, сумело зародиться в этой наивно-добродушной головушке.
– Бруно? – прошептала я, опасаясь, что на громкий зов может явиться кто-нибудь из плоти и крови, вроде Рэйнера, и прочитать мне нотацию о пользе сна.
Есть ли на свете что-нибудь печальнее, чем отповедь от мужчины, еще недавно целовавшего твою грудь?
Сомневаюсь…
– Бруно?
Лишь после третьей попытки в полумраке нарисовалась бледная и круглая как луна физиономия Гантрама-младшего – в кои-то веки не озаренная улыбкой. Бруно взирал на меня хмуро и выжидающе и всем телом проявляться не спешил.
– Злишься? – спросил с подозрением, и я моргнула.
– Что? С чего ты взял?
– На меня все злятся, – вздохнул Бруно и наверняка пожал невидимыми плечами. – Я всех подвожу.
– Глупости какие, – вполне искренне возмутилась я. – Ты тут самый добрый и отзывчивый. Кого ты можешь подвести?
Он покосился на меня с сомнением, еще раз вздохнул, и через секунду я уже любовалась его прозрачной фигурой во всей ее необъятной красе.
– Других подвел, – грустно пробормотал Бруно, подплывая ко мне поближе. – Отца. Мэйна…
– А теперь подробнее. – Я нежно – надеюсь – улыбнулась, опустилась на кровать и похлопала рукой рядом с собой.
Сесть, конечно, Бруно не мог, ко с радостью изобразило сидячую позу, зависнув в паре сантиметров над покрывалом.
– Ты ведь тоже почувствовал… вторжение? – спросила я, предположив, что претензии других призраков к безобидному дурачку связаны как раз с этим.
– Угу. – Он по-детски шмыгнул носом.
Интересно, у призраков бывает и насморк? Или это очередной привет из прежней жизни?
– И ты… тоже ненадолго исчез?
– Нет, – буркнул Бруно. – Ловушка для привязанных, а я запертый. Папа говорит, что разница огромная.
Конечно, огромная, папу-то никто не ловил и насильно на цепь не сажал. Папа сам угодил в капкан. Погодите-ка…
– Ловушка? – переспросила я.
– Ну вот опять, – совсем опечалился Бруно. – Ты забудь, хорошо? А то папа снова скажет, что я дурак и не умею держать рот на замке.
– Снова?
Он понуро повесил голову и ссутулил плечи.
– Да ладно, – всплеснула я руками. – Если ты уже о чем-то проболтался и тебя за это отругали, то дальше можно говорить открыто, ведь это уже не секрет.
– Честно? – с надеждой прошептал Бруно, поднимая на меня полный отчаяния взгляд.
– Честно, – подтвердила я. – Ты ведь мэйну Рэйнеру что-то рассказал? Он упоминал, что ты ему помогаешь. Очень тебя хвалил. – Я снова растянула губы в улыбке. – И я тоже помогаю мэйну, потому он все равно передаст мне твои слова. Но лучше ж напрямую от тебя узнать, правда?
– Наверное. – Еще пару раз трагично вздохнув, Бруно все же расправил плечи и решился: – Я про ту ночь рассказал. Про ту, когда было много свечей и все кричали.
Очевидно, про ночь злополучного ритуала, призванного создать умный дом, а создавшего мою темницу.
– Ты и мне рассказывал, – беззаботно откликнулась я. – И не раз, помнишь?
– Да, но… – Бруно замялся. – Я ведь как думал… когда падаешь, то важно лишь, что ты упал. Коленку там расшиб или того хуже. А уж обо что споткнулся – какая разница? А мэйн Рэйнер сказал, детали важны. Мотивы важны. Юта, мотив – это «почему»?
– Да, милый. Почему.
– Папа запретил рассказывать, почему. Это же наше семейное дело, нечего в него носы совать. – Бруно явно цитировал старого некроманта. – Я и не рассказывал.
– Не понимаю. – Я устало потерла переносицу. Как же с ним все-таки сложно. – Все «почему» твоего отца мне известны. Я знаю, зачем он создавал этот дом. И если б ты не прервал ритуал…
– Я его не прерывал, – перебил Бруно.
Я застыла. Какого демона?!
– А кто тогда?
– Папа сам…
Я медленно поднялась, отошла на пару шагов от кровати и развернулась. To есть не было нарушенных потоков? Не было вмешательства великовозрастного дитятки, и Раджинманд Гантрам добровольно прервал ритуал, обрекая себя на участь пленника? Но…
– Почему? – выдавила я.
– Вот и мэйн сказал, что мотивы важны.
Глава 22
Глава двадцать вторая, в которой проясняется далеко не все, но антагонист обретает лицо
Утро я встретила в лаборатории, хотя добрые полчаса после весьма сложной, но насыщенной беседы с Бруно была полна решимости дождаться пробуждения мэйна Рэйнера под дверью его спальни. Так и стояла, стискивая кулаки и вдавливая пятки в пол, лишь бы не повернуть ручку и не войти… В общем, у досточтимого мэйна имелись все шансы поутру обнаружить на пороге меня, пустившую корни и почки в лучах рассветного солнца, но жажда действий оказалась сильнее, и, помаявшись немного, я все же поскакала вниз.
А вскоре и вовсе почти позабыла обо всех треволнениях последних часов – так увлеклась бумагами, над которыми трудился Рэйнер. Нет, я и раньше читала некромантские записи, но Раджинманд Гантрам был импульсивен, непоследователен и к тому же явно не пытался упростить жизнь возможным читателям. В отличие от Рэйнера. Он проделал огромную работу, вылавливая из потоков мыслей полубезумного старика зерна истины, которые я в свое время даже не заметила. К примеру, я не помнила, чтобы Гантрам ставил опыты на животных, но в заметках мэйна, составленных по мотивам некромантских дневников, нашлось сразу несколько упоминаний. Как и о «силе духа», с которой я уже познакомилась благодаря гримуару Вишху.
Вот этим вопросом Гантрам явно очень интересовался, но при этом опасался рассуждать о нем открыто. Даже новаторская идея умного дома и непростые семейные отношения описывались им с большей откровенностью, а вот когда речь заходила о свойствах души, некромант едва не переходил на тайные шифры. Но шифр подобно огромному амбарному замку на двери сразу бы привлек внимание к чему-то важному и ценному, потому свой интерес старик спрятал за туманными философскими рассуждениями и красочными метафорами.
Не удивительно, что я все это пропустила. Уж лучше самый заковыристый, выдуманный чокнутым экспериментатором код, лично для меня неотличимый от любого языка, чем бесконечные излияния о сознании, мышлении и духе. На этом фоне даже Вишху (при всем его занудстве) выглядел вполне здравомыслящим, прагматичным и не склонным к пустой болтовне.
Благо Рэйнер оказался куда внимательнее и ничего не упустил. Полагаю, наивные воспоминания Бруно о жизни отца тоже помогли, так что я теперь могла ознакомиться с самой сутью.
Пугающей сутью.
Когда над головой раздался протяжный выдох, я как раз читала об усиленном влиянии на кровных родственников, так что даже забыла вздрогнуть или подскочить. Лишь подняла на вошедшего наверняка круглые от потрясения глаза и прошептала:
– Думаете, он и правда все это может?
Мэйн Рэйнер ответил напряженным взглядом и не менее напряженным молчанием, и только тогда я заметила, сколь неважно он выглядит. Весь какой-то помятый, взъерошенный. Лишенный привычной сдержанности и военной невозмутимости. Как будто собирался впопыхах да пережил по пути ко мне пару ураганов.
Я нахмурилась и медленно опустила на стол листок, испещренный заметками.
– Мэйн?
– Вам полагалось отдыхать, – выдавил Рэйнер и, на секунду зажмурившись, вцепился пальцами в переносицу. – Неужели сложно хоть несколько часов никуда не… лезть?
Так, похоже, кто-то разозлился. Понять бы еще, на что.
– Мне не спалось, – осторожно откликнулась я, стараясь не злиться в ответ, хотя возмущение уже потихоньку поднимало голову где-то внутри.
– Не спалось, – опять выдохнул мэйн. Затем убрал от лица руку, прищурился и повторил с рычащими нотками: – Не спалось. И разумеется, не нашлось ни единого способа предупредить меня о том, что вместо отдыха вы ринулись на поиски очередного злобного призрака, залетного заклинателя или… или…
«Солдафона, который будет целовать мою грудь, а потом сбежит», – мысленно добавила я, но Рэйнер решил закончить список иначе:
– …или нового приключения на вашу непутевую голову! Юта, что мне было…
– Непутевую? – перебила я, все же не выдержав и вскочив. – Предупредить? Как, интересно? Наверное, через слуг, что может быть проще. Ах, да! Вы же запретили им ко мне приближаться. Или стоило оставить записку? Но, простите, я не думала, что вы станете ломиться ко мне в комнату с утра пораньше.
– Полдень на дворе, – чуть спокойнее заметил мэйн, но я уже разошлась:
– И вообще, если уж потеряли меня, вполне логично было проверить лабораторию, я же не пряталась. А еще лучше – спросить у тех самых слуг. Вам, в отличие от меня, они отвечать обязаны.
– Я спросил, – чуть смущенно хмыкнул Рэйнер. – Вы умудрились проскользнуть незамеченной, а что происходит в лаборатории, им не видно. – Я фыркнула, сдувая с глаз прядь волос, а он продолжил: – Вы правы, простите. Стоило сразу проверить лабораторию наряду с кабинетом. Я просто сам заспался, не нашел вас в комнате, Тильда сказала, что вы исчезли и… Я волновался.
– Обо мне? – озадачилась я.
– В том числе. – К мэйну почти вернулась былая невозмутимость. – Слишком много всего вокруг происходит, и я чувствую, что вот-вот грянет буря, но не представляю, как лучше ее встретить.
– Во всеоружии, – пробормотала я, устало опускаясь на стул.
Рэйнер сел напротив, и на минуту мы погрузились в гнетущее молчание.
– Нам надо обсудить вчерашнее, – наконец произнес он.
– У Гантрама теперь есть инструкция по вселению в тела, – в тот же миг выпалила я.
– Какая инструкция?
– Что именно из вчерашнего?
– To, что было после призрака и до Бруно.
– Гримуар Вишху.
– У меня болит голова, – затосковал Рэйнер. – Давайте остановимся на одной теме за раз.
– Давайте, – охотно поддержала я и сама же выбрала, ибо обсуждать «вчерашнее после призрака и до Бруно» ну совершенно не хотелось. – Гримуар пропал.
На мой вкус, сообщила я об этом излишне радостно, но мэйн будто и не заметил. Или просто не осознал сразу весь масштаб катастрофы – он-то книгу не читал, вот и не уловил, насколько не соответствует мой тон произнесенным словам.
– Гримуар Вишху. Присланный вашим мужем. Пропал, – медленно, словно пытаясь все прочувствовать, повторил Рэйнер. – Из вашей комнаты?
– Да. И… – Я закусила губу. – Он был открыт.
Он отрешенно кивнул:
– Ясно. И это плохо, потому что внутри там?..
– To, чего не доставала старому ублюдку! – Я сгребла некогда аккуратно сложенные, а теперь вконец перепутанные листки и потрясла ими в воздухе. – Потому я и спросила. Думаете… он в самом деле все это может? Он… – Я сглотнула. – Он правда влиял на Итана? Вот, вы здесь написали…
Под пристальным взглядом мэйна я зарылась в бумаги и выудила изрядно помятый листок – его я перечитала не один раз.
– …Ага… не то… вот… «Помимо воздействия на мертвых практиковал управление живыми», – процитировала я. – «Убедился в усиленном влиянии на близких родственников. Сохранил способность после смерти? Появление Юты в этом доме – чья воля? Итан Гантрам не был столь амбициозен и добился многого без всяких чтецов. Такли он нуждался в жене?» Знаете, – я подняла глаза на Рэйнера,
– вы задаете слишком много вопросов.
Губы его дрогнули, но улыбки я так и не увидела.
– Пытался рассуждать… сам с собой.
– И к какому выводу вы вдвоем пришли?
– К неутешительному. Юта… – осторожно начал мэйн, – муж… Итан не казался вам несколько противоречивым? Просто человек, поступивший с вами так бесчестно, мало похож на того, о ком я не единожды слышал исключительно хорошее.
– Образы, построенные на слухах, быстро рассыпаются при столкновении с реальной жизнью, – отчеканила я. Но затем, помолчав, все же добавила: – Я плохо его знала и почти не помню. Мне трудно поверить, что все его поступки продиктованы чужой волей, но… наверное, я не вправе совсем отвергать эту мысль. Только… зачем все это некроманту?
– Тут как раз все понятно. – Рэйнер передернул плечами. – To есть я пока не понимаю, с какой целью он изучал все эти вопросы при жизни, но после смерти… у пленника мало возможностей, вот он и расшатывал прутья клетки. Приманивал тех, кто может его освободить. Ждал гримуар и того, кто в силах его открыть.
– И я подарила ему недостающие знания, – практически прошипела я, ибо в этот момент заметила за спиной мэйна новое действующее лицо.
Точнее не такое уж новое, и будь я поумнее, повнимательнее да поусидчивее, давно бы поняла, кто и зачем так упорно притягивает одного незадачливого мага в Арве-мал-Тиге. Тучная фигура выплыла из тени, сердце мое дрогнуло, а лицо наверняка перекосилось, заставив и Рэйнера обернуться.
– Кхе-кхе, – театрально прокашлялся мэтр Штанге, шагнув в центр комнаты, и по– хозяйски огляделся. – Давненько я тут не был. Доску испортили, записи исчиркали, пентаграмму стерли… Ну и кому за это руки оборвать?
Глава 23
Глава двадцать третья, в которой торжествует зло, ибо добру торжествовать пока рано
Что такое десять лет чужой жизни для бессмертного духа? Пшик. Пустой звук. Незначительная мелочь. Особенно после более полувека попыток выбраться из собственноручно созданной темницы.
Я не пыталась оправдать Раджинманда Гантрама, ни в коем случае, но с его появлением в теле невезучего мэтра Штанге в голове начала складываться более– менее внятная картинка, и мне стало попросту не до жалости к собственной разнесчастной судьбе. Нет, себя было все так же жалко, ко теперь я понимала, что никто не оценит и не разделит со мною этих высоких чувств.
Я не запомнила, как очутилась возле Рэйнера – или он возле меня, – но когда некромант вещал об изменениях в лаборатории, я уже вжималась плечом в крепкое тело мэйна и чувствовала на спине его надежную ладонь. И радовалась, безумно радовалась, что он так вовремя озаботился моими поисками – каких-то несколько минут, и встречала бы я одержимого Штанге в гордом одиночестве, совершенно не представляя, что делать. Я и сейчас не представляла, но могла хотя бы незаметно пихать мэйна локтем, вдохновляя на решительные шаги.
Мэйн вдохновился на осторожное полувопросительное приветствие:
– Мэтр Гантрам, полагаю?
– Если б не полагал, я бы разочаровался, – фыркнул некромант и благоговейно провел рукой по корешкам книг на одной из полок. – Хоть это сохранили.
Честно говоря, я не понимала его жалоб. Вот если б старик сунулся сюда в дни моего владычества, тогда б можно было ужасаться и сокрушаться, а так Рэйнер навел лоску. Подумаешь, пентаграмму стер – долго нарисовать, что ли? А на книги вообще никто почти не покушался, хватило и дневников с заметками, и то не со всеми разобрались. Даже я, хотя в запасе был не один год.
– А вот это зря, – вырвал меня из размышлений голос Штанге, и я почувствовала, как моя опора в лице мэйна начала заваливаться на бок.
Как ни старалась, удержать вес здорового мужика мне все же не удалось, ну хоть не дала ему покалечиться да голову спасла от удара об пол. И пока я сидела возле бессознательного Рэйнера и хлопала его по бледным щекам, некромант обошел разделявший нас лабораторный стол и замер в паре шагов от нашей живописной парочки.
– Что вы с ним сделали? – ахнула я, поднимая взгляд на Штанге-Гантрама.
Так странно, вроде внешне это был все тот же безобидный лысеющий толстяк, но что-то в нем неуловимо изменилось. Может, носогубные складки стали глубже, придав лицу какое-то хищное выражение. Может, в глазах добавилось стали и злобы. В любом случае, даже не знай я наверняка об одержимости духом, сейчас, под этим пронзительным взглядом, сразу бы заподозрила неладное.
– Не дал вытолкнуть тебя в туннель, девочка. Проблема вояк в том, что героизма в каждом из них на десятерых, а вот ума и на одного не хватает, – милостиво ответил старик и, немного удивленно уставившись на свою ладонь, пошевелил пальцами. – Похоже, зря я так долго пренебрегал этим телом. Все не так печально, как казалось.
Я тем временем нащупала ровно бьющуюся на шее Рэйнера жилку и облегченно выдохнула. Главное, что живой, а с остальным мы разберемся.
– Вставай, – неожиданно резко велел некромант, налюбовавшись новообретенной конечностью. – У нас много дел.
Никаких дел с ним иметь мне не хотелось, отпускать мэйна – тем более, и я лишь крепче вцепилась в его голову, которую пристроила у себя на коленях. Чем же его старик шарахнул, и надолго ли это?
– Не расстраивай меня, девочка. – Глаза некроманта полыхнули зеленью. – Я и так пытаюсь быть добрым ввиду нашей продолжительной истории.
Да-да, знаем мы эту историю… Впрочем, раз уж появился шанс прояснить некоторые моменты, то грех его упускать. А там, глядишь, и Рэйнер очнется. С ним как-то спокойнее. Надежнее. Он наверняка все решит…
И где этот вездесущий провидец доктор Эморри, когда он так нужен?
Я все же аккуратно пристроила голову мэйна на полу и поднялась, тут же попятившись подальше от Гантрама-Штанге. Мысли бешено носились от виска к виску, сталкивались и спутывались, но в годную идею никакие сливались.
Что я могла противопоставить старику? Он явно почти освоился с магией Штанге, да и собственной никогда не был обделен. Кажется, его самого удивил обморок Рэйнера – возможно, непредвиденный эффект от слияния сил. Или я надумывала, и некромант просто отвык от плоти, вот и глазел на свои пальцы.
Как бы там ни было, для меня все это значения не имело. И единственный осуществимый вариант – огреть его чем потяжелее и сбежать – я отбросила как весьма спорный. Мэйна я бы не оставила, да и не факт, что удар подучился бы нужной для отключки силы. И что потом делать с восставшим из мертвых и озверевшим от моей наглости некромантом?
В итоге я просто пятилась все дальше и дальше, не рискуя повернуться к нему спиной, а Гантрам следил за мной со скучающей улыбкой.
Наконец я уперлась в стену и выпалила, явно перебив уже открывшего рот некроманта:
– Вы действительно заставили Итана на мне жениться?
Он моргнул и усмехнулся:
– Это все, что тебя сейчас волнует?
Нет.
– Да.
– Что ж… – Гантрам вновь обошел стол, остановившись в центре комнаты, где когда-то красовалась пентаграмма, и скрестил руки на груди. – Итан был идиотом, как и его папаша. Самодовольным, заносчивым идиотом. Считал себя великим магом, но все его достижения строились на политических интригах. Для воздействия на его отца мне еще не хватало сил, а Итан… он понимал, что к чему, чувствовал внушение, но возомнил, будто сможет обернуть все в свою пользу. Так что ответ «да». Я помог ему принять нужное решение, однако не приписывай ему роль бесправной жертвы. В твоем заточении Итан виновен не меньше моего.
– Я и не приписываю, – пробормотала я, хотя, чего уж таить, очень хотелось поверить, что не все в моей жизни были отъявленными ублюдками.
– Ну-ну.
– А по…
– Нет, – перебил старик. – Я уже сказал, дел много, нечего меня забалтывать.
– Я просто пытаюсь понять!
Я двинулась вдоль стены, и некромант повернулся следом, не отрывая от меня взгляда, зато оставив без внимания Рэйнера. Из-за стола я не видела, пришел ли тот в себя, но если пришел или придет в ближайшее время, то свобода действий явно лишней не будет.
– Почему вы не вселились в Итана? – спросила я, вновь замерев. – Я же читала, кровные родственники легче…
– Поддаются внушению, – кивнул Гантрам, – благодаря созвучию сил. И благодаря ему же, побороть дух родственника при вселении в разы сложнее. Увы, долгое время этот дом был пристанищем только для Гантрамов. А потом появилась ты…
– Я тоже не подошла? Потому что женщина?
Мне и правда стало любопытно. Неужто я десять лет жила под угрозой одержимости?
Гантрам фыркнул:
– Потому что бездарная. – И не давая мне возмутиться, продолжил: – Благословение твое мне, конечно, пригодилось и еще пригодится, но тело можешь оставить себе.
– А Рэйнер? – не сдержалась я.
Зря, наверное, напомнила. Некромант оглянулся на мэйна, но через секунду вновь уставился на меня:
– Его дар и связи полезнее, только защита сильнее. К нему не пробиться. – Он неожиданно потер лоб и вздохнул: – Хватит. Утомила ты меня. Пора действовать.
И затем засвистел.
Звук этот я узнала сразу и испуганно вжалась в стену, которая оказалась и не стеной вовсе, а застекленным шкафом со склянками. Створки затрещали, склянки зазвенели, свист эхом пронесся под потолком. А потом сквозь все тот же потолок в комнату просочилось пыльное облако.
Оно зависло над заваленным бумагами столом, всколыхнулось переливчатыми боками, на миг в мутном вихре мелькнула знакомая жуткая морда призрака, и следом из пыли и тумана на стол вывалилась книга, после чего облако развеялось.
Не в силах выдохнуть я во все глаза смотрела на кожаную обложку гримуара Вишху, затем поняла взгляд на некроманта и выпалила отнюдь не то, что собиралась:
– Призракам сюда нельзя.
Прозвучало несколько обиженно, потому не удивительно, что Гантрам засмеялся:
– Этот не местный и не привязанный, ему все равно. – И тут же посерьезнел: – Надеюсь, я в должной мере удовлетворил твое любопытство. Твоя очередь.
Он шагнул к столу и подтолкнул книгу в мою сторону, попутно смахнув на пол несколько листков.
– Вам нужен перевод? – понурилась я.
– Переводами будешь баловать неучей, вроде моего правнука, – отмахнулся некромант. – Нет, девочка, мне нужна формула. Пока несуществующая, но ты ее создашь.
