Текст книги "Честная сделка (СИ)"
Автор книги: Кристина Леола
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
Глава 19
Глава девятнадцатая, в которой Юту подводят собственные герои, древние гримуары и неуемное любопытство
Несмотря на все заверения, мэйн Рэйнер ко мне так и не обратился. Не то в помощи не нуждался, не то не счел меня способной хоть на какие-то мало-мальски полезные деяния. Бруно счел, а меня вот нет.
Ладно, понимаю, Бруно свидетель событий роковой ночи, но я его «а потом все вспыхнуло, и папочка выронил книгу» десять лет выслушивала, неужто не смогла бы пересказать все в удобоваримой форме? Не говоря уже о том, что и сама копалась в некромантских бумагах и кое-какие выводы сделала. Не для того ли меня насильно вернули в Арве-мал-Тиге? И разве две головы не лучше, чем одна? Но Рэйнер решил, что справится сам, а я в силу воспитания, обиды и полной потери контроля над собственными эмоциями предпочла не навязываться и по возможности держаться подальше.
Два дня – это немного. Зато потом с чистой совестью смогу заявить, что мэйн сам виноват, и уйти на все четыре стороны.
Справедливости ради, судя по его поведению, уйти я могла в любой момент. Рэйнер уже доказал, что образ бесчувственного и грубого солдафона весьма зыбок, а вот его представления о морали – наоборот. Никто бы меня против воли обратно не притащил, и единственное, что меня удерживало в доме, – это, как ни странно, беспокойство о призраках. Меня действительно волновала их дальнейшая судьба. И я искренне хотела помочь – пусть не поучаствовать в ритуале освобождения, но хоть проследить, чтобы все закончилось благополучно.
Полагаю, осознание, что я здесь по доброй воле, как-то повлияло и на призраков. По крайней мере, пакостить они больше не пытались, а уж возможностей для этого было предостаточно, несмотря на все запреты мэйна. Потому первую половину следующего дня я еще передвигалась по дому мелкими перебежками и подозревала засаду за каждым углом, и только ближе к вечеру уверилась, что угрозы нет.
Даже как-то скучно стало.
Я пыталась писать, но собственноручно созданные мужские образы внезапно показались невыразимо тусклыми и пустыми. Даже злодейский сэр Артур, некогда регулярно навещавший меня во снах, утратил большую часть былого очарования. А еще я перестала понимать, с чего он вдруг воспылал страстью к Шанталь. Вообще, там каждый второй мечтал затащить ее в постель, но именно одержимость Артура теперь казалась мне неестественной и наигранной. До первой попытки завладеть строптивой девицей я столкнула их всего дважды, и если честно, оба раза Шанталь вела себя развязно и хамовато, так что на месте сэра Артура я б волокла ее в спальню, только чтобы тихонько прибить без посторонних глаз и закатать в ковер.
А ведь был еще великий герой, не то Бруно, не то Александр, который вообще видел героиню лишь издали, но уже мчался на выручку со всех копыт. Раньше я считала это безумно романтичным… такая любовь! Но приглядевшись, поняла, что себе бы такой любви не хотела. Ни с первого взгляда, ни с первого нюха, ни с первого прикосновения.
Я нуждалась в избраннике, который знал бы меня достаточно, чтобы видеть все недостатки, и принимал бы каждый из них. Который понимал бы мотивы моих поступков раньше меня самой. И который, как выразилась Тильда, умел бы пользоваться ртом по прямому назначению, а потому не стал бы создавать проблем на пустом месте, предпочитая откровенный разговор.
Бы… бы… бы…
Слишком уж невероятный образ.
– Решила сосватать Рэйнеру Шанталь? – раздалось над ухом, и я вздрогнула.
Затем опустила взгляд на листок, на котором, оказывается, продолжала что-то писать, и поняла, что мэйн действительно вкрался в повествование. Не только одно из множества его имен, коим я временно нарекла героя, а весь целиком. Со званием, внешностью и повадками человека-тетивы. В данный момент он как раз убеждал лучшего друга, того самого Бруно-Александра, не тратить время на спасение глупой и избалованной Шанталь, а обратить внимание на милую и скромную вдову из дома напротив.
– С чего ты взяла? – пробормотала я, вычеркивая строки.
– Ну как же… – Тильда скользнула в центр стола, словно выплыла на середину озера. – Друга переключит на вдовую клушу, а сам рванет спасать прекрасную Шанталь от сэра Артура. Коварный…
– Сама ты клуша, – обиделась я. – И вообще это черновик. Я нащупываю нить истории.
Я скомкала листок и зашвырнула его в кучу испорченной бумаги, скопившуюся в углу. Вот был бы у меня дар огня… спалила бы все одним махом.
– Он все еще в лаборатории? – не удержалась я, и Тильда невинно хлопнула ресницами:
– Кто?
– Не начинай…
Да, за сегодня я ее уже замучила расспросами о мэйне, где он и что делает, но могла бы войти в мое положение. Мне же любопытно. И только.
– В лаборатории, в лаборатории, – вздохнула Тильда. – Трудится в поте лица. И ты бы чем полезным занялась, а то бумаги не напасешься.
Я нахмурилась и вновь посмотрела на гору бумажных комочков.
А ведь она права. Не про напасешься, а про полезное занятие. Я как-то и позабыла, что помимо приключений разочаровавших меня героев хотела еще поработать над гримуаром Вишху.
Решительно поднявшись, я без слов направилась к двери.
– Эй, ты обиделась, что ли? – увязалась следом Тильда.
Я отказывалась надевать кулон, потому она повсюду таскалась за мной докучливой дымкой и пыталась давить на совесть. Разумеется, тщетно.
Я не ответила, но, полагаю, где-то по пути к кабинету до нее дошло, и дальше мы сосуществовали в молчании. Я беспрепятственно забрала книгу и вернулась в комнату, Тильда еще полчаса повисела над моим плечом, а потом затосковала и начала куда-то отлучаться. Не то проверять Рэйнера, не то строить планы по захвату мира с другими призраками. Возвращалась она примерно каждые двадцать минут и спрашивала, о чем я читаю. А теперь? А теперь? Все еще о том же? А теперь?
Как ни странно, вопросы не раздражали, и я даже с некоторым удовольствием пересказывала прочитанное на свой лад. Это помогало и осмыслению, и запоминанию – а ну как пригодится.
К примеру, та самая «сила духа», заинтересовавшая меня еще при первом прочтении, оказалась даже еще занимательнее и сложнее. И если я все правильно поняла, то при должной сноровке и вооружившись упорством и парочкой артефактов, та же Тильда легко могла выжить меня из собственного тела и занять пустующую оболочку. Ладно, не так уж и легко, но Вишху уверял, что для сильного духа нет никаких преград.
Естественно, конкретно эту главу я вслух пересказывать не стала. Не то чтобы верила явно слегка сумасшедшему автору и не хотела подавать Тильде идею, просто мало ли кто нас подслушивает. Не все в этом доме склонны к благоразумию и критическому мышлению, и я обоснованно опасалась, что замучаюсь потом отмахиваться от желающих вселиться в мое бренное тело.
А вот о главах, посвященных обратным ритуалам, я говорила охотно. Во-первых, они были довольно путанные, и встречные вопросы Тильды в итоге помогали мне постичь суть, а во-вторых, едва увидев название раздела, я испытала прилив возбуждения и вместе с тем недоверия. Разве такие совпадения бывают? Разве не странно, что подобная информация попалась мне именно сейчас и именно в этом гримуаре? Как будто нарочно… Вот тебе книжка, деточка, найди ответ и утри Рэйнеру нос.
С другой стороны, я же никогда не спрашивала, зачем Итан так рьяно ищет труды Вишху. Вдруг он тоже хотел…
Представив мужа, окрыленного благородными помыслами, я едва не расхохоталась. Нет, этого бы скорее заинтересовал раздел о закреплении ритуалов и исправлении ошибок предков. Интересно, такой тут тоже есть? Уверена, что есть. Но сейчас не до него…
– Все равно не понимаю, – нахмурилась я после очередной прочитанной страницы.
– Как можно обратить ритуал без капли силы?
– Легко, – пожала плечами Тильда. – Как вылить воду из стакана.
Наверное, лицо у меня было совсем глупое, потому что она вздохнула:
– Маг совершил ритуал – читай, налил воду в стакан. Ты хочешь обернуть все вспять, так подойди и вылей. Для этого не нужно вновь ее наливать.
– Вода – это магическая сила? – на всякий случай уточнила я.
– Да.
– Как-то… слишком просто.
– Ага, неправдоподобно, – согласилась Тильда.
– Но ты так рассуждала сейчас, как будто в это веришь.
Она снова пожала плечами:
– Я лишь перевела заумную нудятину на доступный язык, хотя это вроде ты у нас переводчик. В любом случае, по мне, этот горе-ученый был, мягко говоря, шарлатаном.
– А еще он сам себе противоречит, – кивнула я, возвращаясь на предыдущую страницу. – Вот. Говорит, мол, каждый шаг, действие и помысел следует отразить с точностью до наоборот, а через абзац настаивает, что мотивы создателя и разрушителя ритуала должны совпадать. Разве не ясно, что, оборачивая вспять чей-то ритуал, я руководствуюсь прямо противоположными мотивами? А даже если нет, то как при совпадении мотивов у меня могут быть обратные помыслы?
Я подняла взгляд на Тильду и успела уловить странное выражение на ее лице. Непривычно грустное и какое-то… обреченное. Но она тут же скривила губы в ухмылке, и наваждение развеялось.
– Говорю же, мошенник этот твой Вишху. Наплел с три короба, а кучка идиотов потом веками грызлась за право обладать «бесценным сокровищем». Тьфу…
– Дальше не читаем? – прищурилась я.
– Да ладно уж, читай, – взмахнула прозрачной рукой Тильда, будто великое одолжение сделала. – Что он там про формулы насочинял?
Про формулы он насочинял много чего, да так забористо, что мы чуть не передрались, пока доказывали друг другу, как понимать тот или иной пассаж. Спорили до хрипоты, я даже поесть забыла, а когда очнулась, на дворе стояла глубокая ночь.
– Чудесно, – проворчала я, наконец отложив гримуар на тумбочку и шагнув к темному окну, за которым шумел сад и разгорались звезды. – Может, выпросишь у Катрин для меня какое-нибудь яблоко?
Я обернулась к Тильде, и она недовольно скривилась:
– Попробую, но ничего не обещаю. Рэйнер из-за тебя их ограничил, так что ты не в фаворе.
– Знаю. Спасибо.
Она исчезла, а я, переполненная и взбудораженная знаниями, навернула несколько кругов по комнате. Отчего-то не верилось, что Альберог Вишху был совсем уж безумен или некомпетентен. Не могла такая слава появиться из ниоткуда, а значит, что-то великое он все же совершил. Потому я вновь и вновь прокручивала в голове прочитанные строки, путанные тезисы и принципы выворачивания формул наизнанку, как вдруг дверь комнаты резко распахнулась и тут же захлопнулась.
Я подпрыгнула и прижала руку к груди, словно пытаясь удержать внутри взбесившееся сердце.
– Тильда? – позвала растеряно. – Это ты?
По коридору пронесся заливистый свист, и все снова стихло.
Так, кажется, кто-то все же решил на мне отыграться.
Хмыкнув, я спокойно прошествовала к двери и смело повернула ручку. Петли скрипнули, коридор ответил мигнувшими на стенах канделябрами, а в комнате за спиной свет и вовсе погас. Я только головой покачала – темнотой меня уже давно не испугать, как и большинством призрачных фокусов.
На сей раз свист донесся с лестницы, и я тут же устремилась на звук. Глупо? Возможно. Но если обитатели Арве-мал-Тиге что-то задумали, отсидеться в стороне мне бы все равно не удалось. Меня бы привели в нужное место, даже если бы пришлось тащить за волосы. Ну а еще… каюсь, было крайне любопытно, что же они приготовили.
– Тильда? – снова позвала я, шагнув на первую ступеньку.
Тишина. А потом – все тот же свист, где-то внизу.
«Подзывают как собачонку», – попытался возмутиться здравый смысл, но я только рукой махнула.
Пятая ступенька, шестая, седьмая, а вместо восьмой – пустота.
Я не успела испугаться или вскрикнуть. Лишь судорожно втянула воздух, который тут же застрял в глотке, и моргнула. Опустить взгляд уже не получилось, да и не надо было. Потому что я почувствовала ледяную хватку на плечах, едва ли не ломающую кости. Почувствовала, как медленно поднимаюсь вверх, словно перышко на ветру… или ребенок в лапах великана. Почувствовала, как кожа покрывается тонкой пленкой инея. И лишь затем увидела перед собой лицо.
Мертвое. Искаженное. Незнакомое.
Призрак сверкнул молниями в пустых глазницах, распахнул пасть, по виду способную заглотить меня целиком, и завыл.
А я наконец нащупала потерянную ниточку собственного голоса, и вскоре тонкий писк вылился в старый добрый полноценный вопль.
Глава 20
Глава двадцатая, в которой царят безумие и разврат, а Бруно держит свечку
Вопила я долго и от души. Даже зажмурилась для порядка, дабы не отвлекаться на жуткую рожу призрака и собственное положение в метре над полом.
Нет, не над полом… над лестницей. Разожмет эта тварь ледяные лапы, и я не просто грохнусь вниз, а покачусь кубарем по ступенькам, считая головой блестящие перекладины под перилами. И так отчетливо я все это представила, так живо и красочно, что орать как-то разом и расхотелось. Зачем нервировать человека, пусть даже мертвого?
Вот только осознать последствия – это одно, а суметь совладать с собственным страхом – совсем другое. Даже не страхом. Животным ужасом, какого я не испытывала даже в нежные шестнадцать лет в первые дни в этом безумном доме.
Этот призрак был не похож на местных обитателей. Да, я не знала большинство из них в лицо, но за прошедшие годы научилась чувствовать каждого нутром. Арве– мал-Тиге пропитался плененными душами, словно свежеиспеченный бисквит сладким липким сиропом. Они ощущались в каждой незначительной безделушке, их настроение накаляло воздух, их гнев и радость стекались ко мне по нитям магической привязки, потому да, я далеко не всех видела воочию, но сейчас даже с закрытыми глазами понимала, что этот просто… другой.
Понимала, что если существует в мире воплощение «чистого зла», то мне повезло с ним столкнуться.
Я все же сумела оборвать крик и после пары хриплых выдохов с удивлением погрузилась в звенящую тишину. Я даже собственного сердца не слышала, только ощущала нервную пульсацию в горле, и тогда осмелилась приоткрыть глаза.
Незнакомый призрак был бледен и стар. Кожа на впалых щеках облезла, обнажив белые осколки костей. Молнии в пустых глазницах больше не сверкали, и вой, похоже, утих вместе с моим криком, но пасть так и осталась распахнута. Отделенная от черепа нижняя челюсть болталась на натянувшихся жгутах мышц…
Как и местным, удерживание материального объекта явно давалось ему нелегко. Я уже чувствовала, как сковавший плечи холод… не ослабевает, а будто просачивается внутрь. Как если бы вцепившиеся в меня пальцы начали проходить сквозь тело. Но уронить меня призрак не успел. Откуда-то сверху донесся уже знакомый свист, и облезлый старик быстро опустил меня обратно на лестницу и рассыпался в воздухе бледной пылью, напоследок обдав лицо морозным дыханием.
Ноги не удержали. Ничего не видя перед собой, я вцепилась в перила да так и сползла на ступеньку, не выпуская из рук деревянную перекладину. Выдохнула, уткнулась лицом в рукав. Попыталась всхлипнуть, но, как ни странно, слез не было. Только страх по-прежнему сотрясал тело и взбалтывал мысли, точно венчик тесто.
Я самоуверенно считала, что уже всяких ужасов навидалась и теперь мне все ни по чем. Я ненавидела бояться. Я…
Наверное, я вздрогнула, когда спины коснулась чья-то рука, не знаю – меня так трясло, что и не разберешь. Затем уже две руки вцепились в мои плечи – крепко, но почти нежно, не так как призрак– и развернули меня к себе, заставив отцепиться от перил. Забавно, пальцы послушно разжались, я уж думала, их придется отдирать силой.
– …слышите?
Я все-таки подняла взгляд на встревоженное лицо Рэйнера и на всякий случай кивнула, хотя не слышала ровным счетом ничего. Даже как он подошел.
– Так кто? – Мэйн нахмурился, поддел мой подбородок согнутым пальцем, нахмурился еще сильнее.
– Я… я… – Я поняла вопрос, но ответить было сложно. Словно если произнести такое вслух, существование чистого зла станет реальностью. – Призрак. Чужой. Другой. Злой.
Произнесла.
Рэйнер осторожно, будто боясь спугнуть, заправил мне за ухо прядь волос, вгляделся в глаза.
– Точно чужой? Откуда здесь…
– Точно, – судорожно закивала я. – Вы же знаете. Вы теперь привязаны… чувствуете… Тут такого не было. Были вредные, непонятные, жестокие, но… свои… Чужой.
– Хорошо, хорошо. – Он успокаивающе сжал мое плечо. – Сейчас разберемся. Он…
– Просто напугал, – быстро перебила я. – Вроде ничего не сделал, а я чуть дышать не разучилась. – И помолчав, зачем-то накрыла широкую ладонь на моем плече своей. – Спасибо.
– Я тоже… ничего не сделал, – недовольно скривился Рэйнер, но руку развернул, пальцы мои сжал и встал, предлагая и мне подняться. – Идемте, провожу вас в комнату, а…
– Я с вами, – упрямо заявила я, глядя на него снизу вверх. – Вы же наших допрашивать будете. Надо понять, кто… что…
Голос все же подвел, а вот ноги – нет. Даже не подогнулись, когда я резко вскочила. И не дрожали, когда первая устремилась вниз под аккомпанемент тяжелых вздохов Рэйнера. Я чувствовала, как на смену страху постепенно приходит ярость, и радовалась этому. О да, ярость – это прекрасно. Вооруженная яростью, я бы этому обтянутому кожей скелету накостыляла так, что он бы предпочел второй раз умереть, чем еще минуту провести в моем обществе…
– Даже боюсь спрашивать, о чем вы думаете. – В голосе Рэйнера явственно слышалась улыбка, и я обернулась. – Так пыхтите.
– Ни о чем, – проворчала я и размашистым шагом вошла в гостиную. – Приступайте, – взмахнула рукой, тут же уперев кулаки в бока. – Призывайте этих… заговорщиков. Без них явно не обошлось.
– Так-то лучше, – хмыкнул мэйн. – Боевой настрой вам к лицу.
Затем обвел комнату каким-то рассеянным взглядом, вновь нахмурился и наконец решился.
– Призываю Лорэлею… Катрин… Аццо… Джерта… Тильду…
От поднявшегося ветра взметнулись шторы, зазвенели подвески на люстре, слетели с кофейного столика какие-то бумаги…
Ого. Такой дружной компанией мы, кажется, еще не собирались.
***
Я ошиблась. Заговорщики явно были ни при чем. А еще выглядели жутко напуганными…
Напугать мертвых – это ж надо умудриться!
Лорэлея даже забыла рифмовать и с трудом удерживала призрачную форму, то и дело расплываясь в невнятное, почти неразличимое пятно. Остальным тоже приходилось несладко, и лишь приказ Рэйнера помогал сосредоточиться и четко отвечать на вопросы. Нет, не наш. Нет, никого не видели. Да, словно перестали… существовать. Всего на несколько минут, но все же. Клянусь, будь Катрин жива, она бы сейчас рыдала. Джерт все больше отмалчивался и поджимал губы, а Аццо хоть и не утратил привычной холодной невозмутимости, все равно то и дело задумчиво косился на свою руку в перчатке и перебирал пальцами, будто убеждаясь, что действительно вернулся в стан духов.
Сейчас они казались почти обычными людьми, которым не чужды страхи и волнения. Рэйнер вон, кажется, проникся, да и мне только годы мучений не позволили забыть, с кем мы имеем дело. И все же, я поверила.
Поверила, что призрачная тварь явилась извне. Проблема лишь в том, что явиться без приглашения она не могла при всем желании…
– Да явно же старый извращенец воду мутит! – воскликнула Тильда, скрестив руки на груди. Она единственная почти не отличалась от себя прежней, разве что голос выдавал тревогу. – Которую неделю по неведомым углам прячется, даже сыночка любимого воспитывать перестал.
– Кишка тонка, – хмыкнул Джерт и сдул с глаз призрачную челку.
Вот ведь сила привычки. Наверное, и я, когда умру, тоже перетащу в загробную жизнь искусанные ногти и нервное передергивание плечами.
– Почему? – задумчиво протянул Рэйнер. – Вы свои способности сохранили, что мешает и некроманту призывать духов даже после смерти?
– Он слаб, – нехотя ответил Джерт.
– Нас питает дом, – чопорно подхватил Аццо. – Мы сами – дом. Замкнутая цепь. А он не привязан, только заперт, и все эти годы терял силу…
– А как же Бруно? Выглядит вполне бодро, хотя тоже не включен в вашу цепь, и дар не утратил.
– С Бруно мы делились, – проворчала Тильда и, не дав явно заинтересовавшемуся мэйну и слова вставить, продолжила: – И все равно это старик Гантрам, уверена. Хитрый лис мог изловчиться, найти способ. Не зря, говорю вам, не зря он затих!
– Свист, – вспомнила я, и все головы тут же повернулись в мою сторону.
– Что? – Рэйнер приподнял брови.
– Я слышала свист, шла на звук. Подозревала очередную шалость, думала еще, мол, как собачонку меня подзывают. А если… не меня?
– Ну точно он! – всплеснула руками Тильда. – Приманил какую-то пакость и…
– Зачем? – перебила я. – Что ему проку с моего страха? Мог, как раньше, с ружьем посреди ночи ко мне ввалиться – тоже сомнительное удовольствие.
– Так. – Мэйн резко поднялся из кресла, которое грел уже добрых полчаса. – Вы сказали, что почувствовали неладное заранее, но не поняли в чем дело. Сейчас что-то чувствуете?
Призраки синхронно качнули головами, будто годами репетировали. Я невольно улыбнулась. Все же было непривычно видеть их вот так, всех вместе… порой они и по одному-то предпочитали оставаться бесплотными голосами.
Интересно, остальные тоже здесь? Стало даже немного жутко, стоило представить, что вокруг нас собралась незримая толпа. Я передернула плечами.
– Если вновь почувствуете что-то подобное… или какие угодно изменения – сразу ко мне. Не ждите, когда вновь растворитесь в небытие. – Рэйнер дождался такого же синхронного кивка и закончил: – А теперь свободны. Я разберусь, что это было.
Четверка старших слуг Арве-мал-Тиге словно только того и ждала – вспышка, и… хотела бы сказать, что мы с мэйном остались вдвоем, но увы. И дело даже не в том, что за нами по-прежнему наблюдали бесплотные сущности, а в упрямой Тильде, которая так и осталась висеть посреди гостиной, пристально нас разглядывая.
– Тильда? – вскинул бровь Рэйнер.
– Мэйн? – в тон ему отозвалась Тильда.
Я закатила глаза.
– Я провожу Юту до комнаты. И прослежу, чтобы сегодня ее больше никто не потревожил. Никто, Тильда, слышишь? Включая тебя. Это приказ.
Я нахмурилась, не до конца понимая, какого демона происходит, но Тильду странное поведение мэйна явно не удивило и не смутило. Она лишь обижено фыркнула и исчезла вслед за остальными, а меня тут же без спроса ухватили за руку и потянули из кресла.
– Идем… те, – с заминкой произнес Рэйнер. – Вам надо отдохнуть.
На языке вертелась сотня возмущенных реплик, но отчего-то озвучить я ни одну не смогла. Озадаченно глянула на ладонь, сжимавшую мои пальцы, и подняла глаза на спокойное лицо мэйна.
– Что происходит?
– Не знаю, – ровно ответил он. – Просто решил, что на сегодня вам хватит призрачного внимания.
Я прищурилась:
– И?
– И особенно ни к чему внимание явно испуганной и взбудораженной служанки, которая будет полночи вещать о старом некроманте и его деяниях и в конце концов толкнет вас на какую-нибудь глупость. Я лучше сам разберусь. Просто доверьтесь. И отдохните.
В любой другой день я бы ответила резко, колко. А сейчас прислушалась к себе и поняла, что мне в самом деле приятна его забота, чем бы она ни была вызвана. Я могла бы сказать, что никакие слова Тильды не сподвигли бы меня собственноручно разбираться со стариком Гантрамом, но врать не хотелось. Может, и сподвигли бы. Страх уже развеялся, оставив после себя лишь горький привкус во рту да едва заметное покалывание в кончиках пальцев, и если меня как следует накрутить, то…
– Спасибо, – просто кивнула я и шагнула навстречу. – Я и правда устала.
Неужели умнею?
Пока поднимались по лестнице – слава богам, уже расцепив руки, – я все же немного дрожала, и сердце стучало чуть быстрее прежнего. Но озираться по сторонам желания не возникло. Почему-то я не сомневалась, что пока тварь не вернется. А если вернется… что ж, призраки действительно ощутили вторжение, а потому наверняка успеют предупредить. Можно спать спокойно. Можно спать…
– Спокойной… – начал Рэйнер, едва я коснулась дверной ручки, а вот закончить уже не успел.
Понятия не имею, что на меня нашло, честно. Наверное, все разом. И стресс последних дней, и пережитый ужас вкупе со страстным стремлением доказать самой себе, что я не трусиха. Появись сейчас на пороге комнаты этот облезлый ледяной призрак, я бы бросилась на него с кулаками, но покуда в наличии имелся только мэйн Рэйнер, то пришлось бросаться на другой свой страх. Страх близости. Конечно, не с кулаками, а с поцелуями.
Кажется, мэйна я к себе притянула за шейный платок. Наверное, еще и придушила слегка по дороге, потому что он странно захрипел и в первые секунды даже не подумал отвечать на поцелуй.
Зато потом ответил, да как ответил…
Не знаю, кто кого заволок в комнату, кто захлопнул дверь, сам ли Рэйнер привалился к ней спиной или я его толкнула, но поцелуй мы так и не прервали. Только я наконец перестала душить бедолагу и вцепилась в его плечи, отчаянно вытанцовывая на носочках, чтобы стать еще ближе.
Безумие какое-то…
– Темно, – вскоре выдохнул мэйн мне в губы, и я кивнула, хотя так и не открыла глаза.
Вероятно, и правда темно – свечи погасли перед явлением злого духа.
– Юта, зачем ты… – простонал Рэйнер, когда я на ощупь попыталась стянуть с него сюртук, но сопротивлялся не особо рьяно, и я приободрилась.
– Все хорошо.
– Юта…
– Правда хорошо. Пожалуйста…
Поистине волшебное слово.
Через несколько неловких шагов мы уже были в кровати, тщетно пытаясь в темноте нащупать застежки и завязки. Точнее, не получалось только у меня, а вот Рэйнер с задачей явно справлялся. По крайней мере, в какой-то миг дышать стало легче, благодаря распущенной шнуровке, а вокруг рассыпались еще недавно собранные в небрежную прическу волосы.
Рэйнер тут же запустил в них пальцы, чуть оттянул мою голову и жадно припал губами к шее, отчего я едва не завопила. Да! Да, я знала, что это приятно! Не зря же наша экономка, госпожа Волдэри, так стонала, когда пасечник Гоззо зажимал ее в темном уголке и елозил по дряблому телу сальными губами. У Рэйнера губы оказались совсем не сальными, а мягкими, нежными и такими горячими… так что мне, наверное, должно быть даже приятнее, чем госпоже Волдэри.
Пока я мысленно показывала ей язык и неприличные жесты, Рэйнер оставил в покое мою шею и спустился ниже. Затрещала ткань, соска коснулось теплое дыхание, а я вдруг представила, как мы смотримся со стороны. Растрепанная и наверняка красная как помидор я на чернильно-черных простынях – иных в этом доме просто не водилось – в разорванном платье и с широко раздвинутыми ногами, меж которых пристроился почтенный мэйн Рэйнер, ласкающий мою грудь в мягком сиянии свечей…
Так. Свечей?
Я медленно повернула голову и взвизгнула, узрев зависший в воздухе над нами золотистый канделябр. Рэйнер тут же прервал свое важное занятие и вскинул голову, а во мраке за пламенем свечей нарисовалась тучная фигура Бруно Гантрама. Бледные щеки всколыхнулись, раздутые самой счастливой в мире улыбкой; блеснули в темноте зубы.
Рэйнер перевел взгляд на призрака, снова на меня, на мою обнаженную грудь, и не придумал ничего лучше, чем накрыть ее ладонью. Спас положение, ничего не скажешь.
– А я и говорю Тильде: господа-то уединились, да в темноте, что делать будем? – Бруно словно рассказывал какую-то занимательную историю, начало которой мы пропустили. – А она мне: так иди, мол, свечку подержи.
В доказательство своей исполнительности он взмахнул канделябром.
– Держу, сразу несколько. Только вы побыстрее, долго не смогу. Это же этот… материальный… как его… объект.
Я со стоном откинулась на подушки и уставилась в потолок. Нет, госпожа Волдэри определенно получала от близости с мужчиной большее удовольствие – я за ними хоть и подглядывала, но ведь только в самом начале и уж точно ничем себя не выдавала и не сбивала настрой.
Рэйнер тоже довольным не выглядел, хотя и злым тоже. Скорее уж, крайне растерянным. Я даже невольно засмотрелась на его лицо, все еще любезно подсвечиваемое Бруно, удивляясь, как когда-то могла считать его неспособным на сильные эмоции. Вон какая гамма чувств! Только стало немного обидно, когда растерянность сменилась осознанием, затем смущением и тут же испуганной бледностью, едва мэйн опустил взгляд на свою руку на моей груди.
– Боги, Юта, простите… я… – Он неуклюже скатился и с меня, и с кровати и замер, уставившись на Бруно. – Бруно, покинь комнату дамы, это приказ.
– Что? – моргнул тот.
– Он не привязанный, – устало напомнила я, вновь разглядывая потолок. – Для него ваши приказы…
– Демоны…
– Идите уж. – Я неловко стянула ткань на груди и даже попыталась подползти поближе к спинке и сесть, хотя поза все равно оставалась странной. – Нам всем нужно отдохнуть.
Рэйнер нахмурился:
– Юта…
– Идите, идите, – подбодрила я, растянув губы в улыбке. – И не волнуйтесь. С умными домами такое бывает.
– Как все нелепо. – Он потер лоб. – Вы не подумайте… просто…
– Что? – вновь моргнул Бруно.
– Я ничего не подумаю, – заверила я, хотя на самом деле уже подумала. Много всякого. – Мы все обсудим завтра. И поймаем злого призрака. И я вам расскажу о простоте обратных ритуалов, хотите?
Боги, что я несу?
– Хочу, – серьезно кивнул Рэйнер. – Вы…
– Да идите уже! Честное слово, все хорошо, – в очередной раз соврала я.
На самом деле, я хотела, чтобы он остался. Чтобы наорал на Бруно и вытолкал его за дверь… ну, фигурально вытолкал. Хотела снова ощутить прикосновения рук и губ к своей коже. И, проклятье, не было ничего хорошего в том, что Рэйнер так испугался допущенной вольности.
А если бы я позволила поцелуй тогда, за ужином?..
Очевидно, лгуньей я оказалась неплохой, потому что мэйн наконец ушел. Оглянулся у самой двери, но туда сияние свечей уже не дотягивалось, потому лица я не разглядела. А затем покинул комнату и тихонько прикрыл за собой дверь, обронив напоследок:
– Ничего не бойтесь.
Я вздохнула и натянула на себя одеяло. Бруно, конечно, до моих прелестей дела нет, но надо же соблюдать хоть видимость приличий, а то, привыкнув к призракам, легко забыть, как вести себя с живыми людьми.
– Ну и я тогда пойду, – чуть виновато произнес Бруно после недолгого молчания.
Вряд ли он понимал, что именно прервал, но эмоции Рэйнера наверняка рассмотрел во всех нюансах. Или напряжение почувствовал. Вот не мог раньше уйти? Нет же, стоял, глазами хлопал…
– Постой, – окликнула я, когда призрак отвернулся. – Материальный объект оставь, почитаю хоть.
Все равно теперь не уснуть.
Бруно послушно пристроил канделябр на прикроватной тумбочке и, вопреки привычкам призраков, не растворился, а выплыл за дверь, вот только почитать мне все равно не удалось.
Безалаберно брошенный в комнате гримуар Вишху бесследно исчез.
