Текст книги "Без вуали"
Автор книги: Кристина Кук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Достигнув магазина, где застряла ее кузина, Джейн остановилась, чтобы перевести дыхание. Сердце сжалось, переживая горькую агонию.
Дверь лавки неожиданно отворилась, и Эмили вышла на улицу. При виде Джейн улыбка тут же исчезла с ее лица. Кузина тревожно нахмурилась:
– Джейн, дорогая, тебе плохо? Ты ужасно бледна. – Эмили взяла ее под руку. – Присядем? – Она указала на скамейку.
Джейн отрицательно покачала головой. Она не могла сидеть здесь! Она не могла так рисковать, не могла больше встречаться с женой Хейдена, выходящей из мануфактурной лавки. Та просто светилась от счастья.
– Нет, пожалуй. Сядем в экипаж? – взмолилась она. Поджав губы, Эмили согласно кивнула:
– Тогда пойдем. Мы уедем немедленно. Возьми мою руку.
Джейн послушалась. Когда они уселись в карету, слезы Джейн перешли в неконтролируемые рыдания, сотрясая все ее тело.
– О, Джейн, дорогая, что случилось? – Эмили соскользнула со своего места и устроилась рядом с кузиной, обняв ее рукой за плечи.
– Там мисс Ап… леди Уэстфилд. – Джейн икнула. – В мануфактурной лавке.
Глаза Эмили расширились.
– Что она сказала?
– Что… что Хейден сделал ее самой счастливой женщиной на земле. – У Джейн перехватило горло.
– Нет. О нет, Джейн! Я, право, и не думала, что он сделает это. Как он смог? Ведь он любит тебя! Глупый упрямый человек, – прошептала Эмили.
Слезы потекли с новой силой. Джейн буквально давилась рыданиями.
– Бедняжка Джейн! – Эмили погладила ее по волосам. – Ты всегда была такая сильная. Ну давай, продолжай плакать! А во всем ведь сама виновата!
Подруга была права. Масштабы свершившегося безумия поразили Джейн в самое сердце. Словно, на нее упал потолок. Она совершила ошибку, ужасную ошибку! А теперь было слишком поздно. Теперь он принадлежал другой. Утрата была невыносимой. Как ока могла поступить так глупо? Почему раньше не поняла, что ради него стоило рискнуть?
Она положила голову на плечо Эмили и горько заплакала. Эмили гладила ее по волосам, шептала нежные утешительные слова, словно успокаивала обиженного ребенка. Лишь когда вдали показался дом Тоуллендов, Джейн сумела обуздать свое страдание и осушить слезы.
– Посмотри, почтовая карета, – удивилась Эмили, когда они свернули с проезжей дороги на подъездную аллею.
Действительно, в облаке пыли от дома отъезжала карета. Когда их собственный экипаж направлялся к передним дверям, взгляд Джейн привлекли дорожные сундуки и чемоданы.
– Как странно! – Эмили явно недоумевала. – Я не ждала гостей.
Карета остановилась. И в тот же миг на ступенях появилась пышная дамская фигура в сопровождении домоправительницы.
– Мама! – воскликнула Джейн и бросилась в объятия матери, вдыхая такой знакомый запах розовой воды. В тот же миг сердитые слезы полились вновь.
– Моя дорогая, что случилось? – Леди Роузмур прижала дочь к пышной груди.
– О, мама, я так счастлива видеть тебя, – пробормотала Джейн приглушенным голосом. И это была истинная правда. Еще никогда в жизни она не была так рада увидеть знакомое ласковое лицо матери.
– А это, должно быть, малышка Эмили? Но как она выросла! Не могу поверить своим глазам. Боже, ты так похожа на Сьюзен, только еще красивее. Подойди и обними свою тетушку Элизу. – Она отпустила Джейн и заключила в объятия миниатюрную женщину.
– Тетя Элиза, что за восхитительный сюрприз! Добро пожаловать в Эшборн.
– Спасибо, дорогая. Извините, что появилась без предупреждения. Что-то в последнем письме моей дочери… – Она повернулась к Джейн. – Должна признаться, что-то в твоем последнем письме вселило в меня тревогу, и я немедленно тронулась в путь. Теперь я рада, что прислушалась к своему сердцу. Буду сопровождать тебя и Бригитту обратно в Эссекс. Но прежде я должна провести несколько дней здесь, чтобы возобновить знакомство с Эмили и встретиться со своей внучатой племянницей. Не могу дождаться, когда увижу маленькую Амелию. – Она потерла ладонь о ладонь в предвкушении встречи.
– Но я планировала уехать завтра же утром…
– Чепуха! Всего лишь несколько дней. Уважь свою мать, Джейн, дорогая.
Взгляд Джейн невольно обратился на север, где за лесом лежал дом Хейдена. Всего несколько дней. Она постарается избегать встреч с ним. В конце концов, он ведь новобрачный. Ресницы вновь затрепетали и сомкнулись. Возникший образ Хейдена с его женой, в объятиях на его кровати, промелькнул у нее перед глазами. К горлу подступила горечь. И все вокруг закружилось…
– Хорошо, – только и сумела произнести она, а потом тихо опустилась на землю.
Глава 20
– Джейн, Джейн… ты меня слышишь?
При звуке своего имени ресницы Джейн затрепетали. Она с трудом открыла слипшиеся глаза и увидела озабоченное лицо матери. В руках она держала флакончик с нюхательной солью под носом у дочери, рядом стояла Эмили с потерянным лицом и крепко сжатыми губами.
– Я… что случилось? – Джейн приподнялась в своей кровати, но голова снова закружилась. Она с трудом могла ориентироваться, но оттолкнула нюхательную соль.
– Ты упала в обморок, дорогая. – Мать положила ей на лоб прохладную руку. – Слуга принес тебя наверх.
Джейн недоверчиво покачала головой. Она никогда не падала в обморок. Никогда! Ни разу за всю свою жизнь.
– Ты чуть ли не до смерти напугала меня, – призналась Эмили, нежно коснувшись ее запястья.
«Неужели я действительно упала в обморок? Впрочем, это не имеет значения».
– Сейчас принесут для тебя чай, Джейн. Ромашковый с бергамотом. Твой любимый.
Джейн только кивнула, тяжело вздохнув и откидываясь на подушки. Эмили торопливо покинула комнату.
Мать пристально изучала дочь, бессильно сжимая руки.
– Ты нездорова, Джейн? – заботливо спросила она.
– Я прекрасно себя чувствую, мама.
– Чепуха! Никогда не видела, чтобы ты была такой встревоженной. Упасть в обморок! Это так не похоже на тебя.
Джейн с трудом сглотнула, положив руку на все еще беспокоящий ее желудок, затем опустила ее ниже и резко вдохнула воздух. «Что я наделала?»
Всего неделю назад она написала Хейдену лишь одно слово. Оно нужно было ему, чтобы жениться на мисс Апшоу. «Поздравляю» – кодовое слово, которое означало, что ее месячные пришли и она не носит его ребенка. Она написала это слово не колеблясь, твердым и четким почерком. И отправила Хейдену. Отправила слишком поспешно. Надо было как следует обдумать свое решение. Джейн солгала!
Все это время она отказывалась смотреть правде в глаза. Не хотела и думать о последствиях случившегося. Отказывалась верить, что это была правда. Даже когда физические симптомы буквально молили ее признать очевидное, она не думала об этом. Не думала, что скажет своей семье, а что еще хуже – какова будет ее дальнейшая жизнь. Жизнь соблазненной и оставленной с незаконным ребенком. И сколько пройдет времени, прежде чем ее охватит безумие и она перестанет узнавать тех, кого любит? Отправят ли ее в Орчардс под присмотр миссис Картер? Или же ее запрут в сумасшедшем доме?
Единственное, в чем она была глубоко уверена, – это в том, что никогда не скажет правду Хейдену. Никогда! Она должна защитить его от своего неизбежного безумия. Защитить своего ребенка от отца, который отказался любить. Который к тому же не мог признать ребенка.
«Но он заслуживает того, чтобы знать, что у него есть ребенок!» – кричала ее другая половина.
Но Джейн безжалостно не замечала эту настойчивую мысль и отбрасывала ее не раздумывая. Она просто не могла ее выносить.
По щеке скатилась горячая слеза. Джейн закрыла глаза, затем открыла их, тут же встретив вопросительный взгляд матери. Глубоко вздохнув, дочь прошептала матери:
– У меня будет ребенок.
– Нет! – воскликнула мать.
Джейн проглотила болезненный комок в горле.
– Помоги мне, Боже, это правда. Я не знаю, что делать, мама.
Нижняя губа матери задрожала.
– О Джейн! – Она недоверчиво покачала головой. – Нет, этого не может быть.
Джейн лишь молча кивнула в подтверждение своих слов. Она наблюдала, как мать пытается собраться, теперь уже абсолютно-уверенная в правдивости слов своей дочери. Ей нужны были силы, чтобы признать случившееся.
– Ну что ж! В конце концов, может быть, все не так уж плохо. Существуют и более сложные пути, чтобы привести к алтарю жениха, не желающего выполнить свой долг. – Она потрепала Джейн по руке. – Я пошлю за Колином. Он сделает так, чтобы данный джентльмен женился на тебе. О, Джейн, пожалуйста! – почти взвыла несчастная мать. – Скажи, что он джентльмен. – Она достала платочек из кармана и приложила ко рту.
– Джентльмен. И даже пэр. Но он не может жениться на мне.
– Может и обязан жениться. Колин позаботится об этом. В случае необходимости можно вызвать его на дуэль. – Ее рот вытянулся в тонкую линию.
– Нет, мама, ты не понимаешь! – Джейн покачала головой. В этот момент на нее накатила другая волна тошноты. – Не может. Он уже женат.
– Женатый человек? – охнула матушка. Щеки ее запылали. – Нет, ты не можешь говорить мне такие вещи! Только не ты. Не моя Джейн.
Охваченная ужасом, Джейн увидела, как мать горько зарыдала, пряча от нее лицо.
– Прости меня, мама, – прошептала Джейн.
Не в состоянии больше выносить разочарование матери, ее отчаяние, дочь зажмурилась и сосредоточилась на собственном неровном дыхании. Рыдания матери постепенно затихали.
– Не могу поверить этому, – дрожащим голосом сказала мать. – Я могла бы ожидать это от кого-то другого вроде Сюзанны, но не от тебя. От тебя – никогда! Ты слишком разумная, чтобы попасться в такую западню. Господи, мне кажется, я сейчас упаду в обморок. – Она взяла в руки нюхательную соль, лежащую на столе.
– Пожалуйста, держись! – резко сказала Джейн. Слишком жестко, чем ей бы хотелось. Она протянула дрожащую руку и положила на пухлую руку матери.
Ее мать тотчас же отдернула свою руку.
– Я пошлю за Колином. Он поговорит с этим джентльменом и узнает, каковы его планы относительно поддержки тебя и ребенка.
– Я ничего не скажу ему, мама.
– Обязательно скажешь. Это не первое урегулирование подобных дел, девочка. И не последнее. Он обесчестил тебя, лишил надежды на мужа и должен нести ответственность за это. Если он джентльмен, как ты сказала, и даже пэр, он поймет это.
– Нет. Видишь ли, так лучше. Я люблю его, мама. И не привяжу его к себе чувством долга. Я не могу пойти на это. – Ее голос оборвался. – Мне не нужны его деньги или его жалость, когда он будет наблюдать, как я превращаюсь в умалишенную.
– Умалишенную?! О чем ты говоришь?
– Ты не можешь притворяться, что не знаешь. Это семейная болезнь, мама. То, о чем никто не говорит вслух. Безумие, усиливающееся с рождением ребенка. Я видела бабушку своими собственными глазами! Это было ужасно, гораздо хуже, чем я представляла. Именно поэтому я не вышла замуж. Поэтому отвергала каждое сделанное мне предложение. Я не могу рисковать.
– Ты же не думаешь, что страдаешь той же болезнью, что и моя мама? И бедная Сьюзен?
– Страдаю. Или могу заболеть, – поправилась Джейн. – Я всячески старалась скрывать свои страхи все эти годы, но ты и сама догадывалась об этом.
– Никогда. – Мать отрицательно покачала головой.
– Нет, догадывалась. Очень давно я слышала, как ты говорила об этом папе. Мне тогда было лет двенадцать. Ты говорила о бабушке и тете Сьюзен, а потом сказала, что я – совсем как они.
– Нет, Джейн, вовсе не как они. Ты, как и я, слишком чувствительная, склонная к легкой меланхолии, но не более того. В детстве и юности я очень тревожилась о маме и сестре, пыталась как-то помочь им, но безуспешно. Я не хочу, чтобы так было с тобой, моя девочка. Тебе не нужна эта ноша. Ты хорошо воспитана, дорогая. Самоотверженно заботишься о тех, кого любишь, желая облегчить их боль. Хочешь, чтобы все вокруг были счастливы. Но есть много людей, кому невозможно помочь. Это не просто меланхолия. Это нечто гораздо более серьезное. Почти безумие. Настроение резко меняется от периодов подъема и ощущения счастья к самым темным и глубоким приступам меланхолии, какие только можно вообразить.
Она погладила горячую щеку дочери кончиками пальцев.
– Ты не можешь представить всего ужаса этого заболевания. Но с самого начала было ясно, что ни тебя, ни Сюзанну не поразила эта болезнь. Нет, моя дорогая. Ты не могла бы утаить это от меня, даже если бы попыталась. – Она опустила глаза, вновь наполнившиеся слезами. – Это все моя вина. Я только хотела оградить тебя от тяжелых переживаний по этому поводу. А вместо этого у тебя лишь возникли ложные представления.
Джейн едва дышала. От слов матери у нее голова пошла кругом. Ей отчаянно хотелось, чтобы сказанное было правдой. Что она не обречена на безумие, что может стать хорошей матерью для своего ребенка. Для ребенка Хейдена.
– О, мама! Я совершила такую ужасную ошибку. Что мне делать?
Мать покачала головой:
– Не знаю, но мы что-нибудь придумаем… у нас нет выбора.
Джейн только кивнула, не в состоянии продолжать разговор.
Хейден пожал плечами. Он был расстроен и чувствовал себя дураком. Второй день подряд он бродил по лесу между своим имением и домом Тоуллендов. Он случайно узнал, что Джейн все еще живет там, все еще не уехала в Эссекс. Больше всего на свете ему хотелось ворваться в дом приятеля и встретиться с Джейн. Но он понимал, что прежде должен все хорошо обдумать, чтобы не сделать опрометчивого шага. Итак, он бродил по лесу, зная, что и она любила такие прогулки. Хейден не представлял, что скажет ей, если они случайно встретятся, но тем не менее лес манил его.
Прежде он думал, что намеченная женитьба на мисс Апшоу – единственно разумное решение. Но сейчас он прекрасно понимал, что никогда не будет удовлетворен подобной сделкой. Он хотел Джейн. И это притяжение было намного выше страсти.
Он не просто хотел ее в своей постели, желая пробовать губами ее кожу, соединиться с ее телом. Нет, он хотел обладать ею всей. Ее телом, душой и сердцем. Каждый вечер смотреть на нее через стол, засыпать рядом с ней, дышать исключительно ее ароматом, просыпаться, чтобы вновь видеть ее прекрасное лицо. Делить с ней свою жизнь, мечты, даже неудачи.
Он любил ее. И эта мысль повергла его в ужас. Любя ее, он причинил ей такие страдания! Но могло ли защитить и уберечь ее то, что он просто отказывался признаться ей в своих чувствах? Это казалось невероятным.
Какие еще несчастья он мог принести ей, объявив о своей любви и обручившись с ней? Черт побери! Ставкой была вся ее жизнь. И хотя у него в уме рождались слова, они были лишены силы и убедительности. Возможно, все было не так. Возможно, это проклятие было не чем иным, как несчастным совпадением! На этом настаивала Эмили. Никогда раньше он не сомневался в печальной предначертанности своей судьбы. Во всяком случае, до того момента, как в его жизнь вошла Джейн Роузмур. Теперь же ему отчаянно хотелось, чтобы Эмили оказалась права.
Он замедлил шаги, обозревая раскинувшийся перед ним пейзаж.
В конце лета лес еще сохранял свою роскошную зелень. Вечнозеленые деревья. Вечные, бессмертные, как и его любовь к Джейн. Любовь, которой не будет конца. Как ни пытался, Хейден не мог выбросить ее из своего сердца. Но как ему поступить? Она не хочет его. Ведь она тоже считала, что проклята, осуждена на сумасшествие, если родит ребенка. Это смешно! Она была самой разумной из всех женщин, которых он знал. Он поднял с земли небольшой серый камешек и повертел его в ладони: Камень был тяжелым и шершавым на ощупь. Хейден пробежал большим пальцем по его неровной поверхности, обдумывая свой выбор.
Он мог бы признаться в своей любви и попробовать убедить Джейн, что сумасшествие ей не грозит. Господи, даже если она сойдет с ума, он не перестанет любить ее. Преимущество было на его стороне. Он надеялся разорвать свое злое проклятие, ведь больше всего на свете ему хотелось любить и быть любимым.
А если он ничего не будет делать? Проведет всю оставшуюся жизнь, вновь и вновь пересматривая решение? Лишенный любви, страдающий от неопределенности? Вдали от Джейн… Он пожал плечами, с губ сорвался тяжелый вздох.
Несомненно, это был выбор труса. Но нет! Он не станет бездействовать. Однако Джейн может отказать ему в третий раз. Может. Но стоило рискнуть. Та, которую он полюбил, была достойна риска.
Приняв решение, Хейден разжал ладонь и бросил камень, который просвистел, рассекая воздух.
Теперь нужно было решить, как убедить ее. Нелегкая задача, ведь речь шла о мисс Джейн Роузмур, самой замечательной, сводящей его с ума, но неимоверно упрямой женщине. На лице его появилась лукавая усмешка. Поправив галстук, Хейден повернулся и направился к своему дому легкими и быстрыми шагами. Он уже знал, что начнет с письма.
«Моя дорогая мисс Роузмур!
До меня дошло известие, что вы все еще остаетесь с Тоуллендами. Очень надеюсь, вы получите это письмо. Хотя и не имею права обращаться к вам с просьбой, мне необходимо обсудить с вами один срочный вопрос. И немедленно. Как вам известно, завтра в Эшборне состоится ежегодная ярмарка по случаю праздника Девы Марии. Вся округа соберется на деревенской лужайке. Надеюсь, вы пропустите это развлечение и останетесь дома, чтобы дать мне аудиенцию? Молю Бога об этом.
С высочайшим уважением, Уэстфилд».
Джейн ничего не понимала. Листок покружился в воздухе и упал на кровать рядом с ней. Что это могло означать? Почему он хочет встретиться с ней, и тайком? Мог ли он узнать ее секрет? Нет, этого быть не могло. Никто не знал, кроме ее матери. Даже дорогая Эмили была в неведении.
Считая, что Джейн ослабела от напряжения и гастрономической болезни, Эмили дрожала над ней, как наседка. Настаивала, чтобы подруга оставалась в постели, обрывала каждый ее разговор об отъезде. Джейн согласилась задержаться в Дербишире на неделю, но не больше.
Прошел день. Неожиданно прибыл слуга Хейдена с запиской, которая сейчас лежала на покрывале.
Эмили принесла ее тайком и с явной неохотой. Ее гнев на Хейдена еще не остыл.
Джейн трясущимися руками взяла записку. Больше часа она смотрела на печать, прежде чем набралась смелости ее сломать и прочесть послание.
Она закрыла глаза и выдохнула, не осознавая, что почти не дышит. Она пыталась осмыслить прочитанное. Пламя гнева обожгло ей грудь. Граф был женат. О чем он думал, прося ее остаться дома и принять его, когда все остальные отправятся на праздник?
Что это за неотложное дело, чтобы оставить молодую жену и искать общества другой женщины, которую знал так интимно? Неужели его мнение о ней упало настолько низко, что он надеялся весело провести с ней время, прежде чем Джейн вернется в Эссекс?
«С высочайшим уважением», – в порыве раздражения повторила она.
До сегодняшнего момента у нее не было и мысли отправиться на ярмарку. Джейн хотела остаться в постели, боясь появиться на публике, чтобы только не встретить графа и его новую графиню.
Но теперь она уж точно поедет туда! Нужно настоять, сказать, что она поправилась. Заявить, что свежий воздух и праздничная атмосфера пойдут на пользу ее настроению и здоровью. Она не будет сидеть дома в ожидании его визита, как он просил.
Джейн горько улыбнулась, гордясь своей стойкостью. Поднявшись с постели, она взяла в руку предательский листок и бросила его в тазик для умывания. Потом взяла свечу и подожгла кончик бумаги. Листок загорелся, сворачиваясь в трубочку, а оранжевое пламя безжалостно слизывало слова, стирая их и превращая в кучку пепла.
Глава 21
Джейн завернулась в кружевную шаль, наблюдая, как стоящая рядом Эмили в волнении сжимает руки.
– Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь, Джейн? Я с удовольствием останусь с тобой дома. Сесил может поехать на ярмарку с тетушкой Элизой.
– Эмили, дорогая, уверяю тебя, я прекрасно себя чувствую. Свежий воздух только пойдет мне на пользу, поверь.
– Конечно, – кивнув, подтвердила мать Джейн. – Солнце и праздничное настроение вернут румянец на ее щеки.
– Вы уверены? – Эмили с недоверием посмотрела на мать Джейн, затем опять на кузину. – Толпа может утомить тебя. Соберутся все окрестные жители, ты же знаешь. Все! – повторила кузина. И Джейн поняла, кого она имела в виду.
– Знаю, – мягко сказала она, в душе желая успокоить встревоженную кузину. – Нет, правда, я с удовольствием выйду из дома на улицу. Я хочу развлечься. – Она уже завязывала ленты шляпки под подбородком, когда в прихожую вошел Сесил с эбеновой тростью под мышкой.
– Ну что же, леди, экипаж готов. Мы отправляемся? – Эмили машинально кивнула, хотя ее лицо оставалось озабоченным.
– Думаю, да.
Они дружно спустились вниз, к экипажу. Теплый ароматный ветерок шевелил подолы их модных платьев, ленточек и кружев. Джейн уселась напротив Эмили и матери, но Сесил остался на подъездной аллее.
– Я поеду верхом, так как могу задержаться до сумерек, – сообщил он. – После захода солнца ярмарка – весьма неподходящее место для леди.
Эмили согласно кивнула, и экипаж отправился в путь. Джейн откинулась на подушки, поглаживая батистовые складки юбки. Чувствительную грудь туго обтягивал лиф платья. Талия еще не начала полнеть, а удачный покрой платья еще долго будет скрывать состояние Джейн. Но как долго сможет она прятать свою тайну? При этой мысли ее сердце бешено забилось. Она несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Мать и Эмили смотрели б запыленные окна, погруженные в собственные невеселые мысли.
Как поступит Хейден, приехав в дом Тоуллендов и узнав, что она уехала? Поймет ли он, что Джейн не хочет больше видеться с ним? Или граф будет настаивать на встрече? Джейн поднесла кончики пальцев к вискам, осторожно массируя их, чтобы снять собравшееся там напряжение.
…А карета тем временем быстро катилась в направлении деревни.
Джейн опустила руки на колени, скрестила ноги и посмотрела на свои туфли. Ей с трудом удавалось сидеть спокойно. Ерзая на месте, она собрала всю свою волю, чтобы не сбежать из кареты, ведь вскоре в дом Эмили должен был приехать Хейден. Господи, ей так захотелось вновь увидеть его. Она физически почувствовала, как ее, словно морским приливом, тянет назад. Тянет неудержимо к Хейдену, несмотря на все разумные мысли, которые ей подсказывали: «Нет!»
«Он женат», – повторяла она себе.
Возможно, Хейден не отдал свое сердце мисс Апшоу, но дал ей свое имя. Когда-нибудь эта женщина родит ему ребенка, наследника, в то время как ее собственный ребенок никогда не будет знать отца, не получит защиту его имени. Что за жизнь будет у ее ребенка? Жизнь изгоя, которого никогда не примет общество. Конечно, Люси тоже была незаконнорожденным ребенком, но ей повезло. Она вышла замуж за маркиза, и ее все-таки принял свет.
О, Колин и Люси думали, что она ничего не знает. Все эти годы они хранили от нее этот секрет. Но Джейн всегда знала, что Люси – ее сестра по отцу. Колин узнал правду в тот год, когда Люси впервые вышла в свет. Лишь ее мама и сестра Сюзанна не знали правду, и Джейн была готова пойти на все, лишь бы только тайна осталась тайной.
Но кто спасет от позора ее, как когда-то Оливер Аббингтон спас мать Люси? На ум тут же пришло красивое и милое лицо Уильяма Никерсона. Несколько лет назад он умолял Джейн принять его предложение, клялся в преданности на всю жизнь. Но теперь он любил мисс Адар. Если семья девушки ополчится против Никерсона, у него не будет никакой надежды жениться на ней.
Кроме того, Джейн знала, что существуют женские хитрости. К ним можно было бы прибегнуть, если бы она действительно захотела, чтобы Никерсон женился на ней, а не на мисс Адар. Много ли усилий потребуется, чтобы соблазнить его? Он был джентльменом. В конце концов, Джейн не сомневалась: если между ними случится что-то большее, чем целомудренный поцелуй; он без малейшего колебания женится на ней. Джейн вздохнула. Конечно, ей никогда и в голову не пришло бы пойти на такой шаг. Она просто была не способна на это – жестоко и хитро использовать друга. Это было чуждо ее природе. Джейн не смогла бы жить в ладу с самой собой, и все были бы несчастны.
Мама предложила, чтобы они с Сюзанной немедленно поехали в Европу и вернулись после рождения ребенка. Тогда Сюзанна объявила бы его своим. Возможно, это был наилучший выход. Сюзанна, несомненно, согласилась бы на этот план, спасая репутацию сестры. По крайней мере, Джейн будет знать, что ребенок растет в счастливом, безопасном доме.
Ее рука невольно легла на живот.
– Я так виновата, – прошептала она.
– Виновата? – переспросила Эмили, взволнованно взглянув на кузину.
Джейн немедленно опустила руку.
– Не думала, что говорю вслух. Я ведь только мечтала.
Мать взяла дочь за руку и ободряюще сжала ее. Джейн ответила на пожатие. Ей надо было убедить родных, что чувствует она себя достаточно хорошо, чтобы немедленно уехать в Эссекс. Джейн не могла себе позволить вновь увидеть его. Ее хрупкая решимость просто не выдержит такого искушения. Нет, ей необходимо уехать. А потом она подчинится планам матери, какими бы безрассудными они ни были. У нее просто не было выбора.
Хейден вылез из теплой ванны и завернулся в махровый халат, стряхивая с головы остатки воды. Капли падали на мраморный пол, сверкая в лучах полуденного солнца, струящегося в открытое окно.
Камердинер помог ему надеть халат и поспешил закрыть окно. Филлипс обладал почти маниакальным страхом перед любыми сквозняками, даже если это был всего лишь легкий теплый летний ветерок. Хейден не удержался, чтобы не усмехнуться.
Он направился в гардеробную, даже не подпоясавшись. Несколько минут спустя он натянул пару бежевых бриджей, чулки, застегнул на все пуговицы рубашку и потянулся за темно-серым жилетом. Камердинер набросил ему на шею галстук. Хейден наблюдал за своим отражением в зеркале, пока слуга расправлял накрахмаленные складки темно-синего фрака.
– Спасибо, Филлипс, – поблагодарил Хейден, надевая парадный фрак.
– Благодарю, милорд. – Филлипс кивнул в сторону окна. За отдернутыми тяжелыми шторами царил великолепный день. – Отличный день для ярмарки. Вы сегодня пополните свою конюшню?
– Боюсь, что нет, – ответил Хейден, натягивая пару высоких блестящих сапог. – Я уже отправил туда Мэдлин с новой гувернанткой, но сам не еду на ярмарку.
Филлипс сдвинул густые седые, брови, но не произнес ни слова.
– Да, – продолжил Хейден, чье сердце трепетало сегодня в каком-то радостном предчувствии. – Не в этом году. Я намерен обеспечить Ричмонд-Парк хозяйкой. Этим холмам и лесам пора снова увидеть графиню. Как ты считаешь, Филлипс?
Он готов был громко рассмеяться над озадаченным выражением лица слуги.
– Правда? – растерянно произнес камердинер с каменным лицом.
– Если, конечно, смогу убедить одну леди. – Филлипс выгнул бровь.
– Не думаю, что вы встретите какое-либо сопротивление, милорд.
– О, ты еще не знаешь эту леди. Скорее всего, мне предстоит нелегкое сражение. – Хейден поправил манжеты, фрак, затем в три широких шага подошел к туалету и открыл крышку коробочки из красного дерева. В ней лежало самое ценное для него – украшения матери и сестры. Из обитой бархатом коробочки он взял кольцо, которое, как он думал, должно было подойти Джейн. Овальный сапфир, окруженный бриллиантами, – семейная ценность Морлендов, передаваемая из поколения в поколение. Его мать носила это кольцо до самой смерти.
Доротее он не подарил ничего из драгоценностей своей матери, а просто купил кольцо в Лондоне. Лорд Пембертон робко вернул ему это кольцо, прежде чем Хейден покинул Суррей.
Много лет назад граф выбрал одно из украшений матери для Кэтрин – кольцо из аквамаринов в золотой оправе. Ее похоронили с этим кольцом на пальце. По его просьбе. Оно было изящным и очаровательным и очень подходило Кэтрин. А теперь, разглядывая тяжелый сапфир, граф подумал, что именно это кольцо больше всего подойдет графине. Его графине. Хейден закрыл крышку коробочки и повернулся к Филлипсу.
– Пожелай мне удачи, – попросил он, хлопнув камердинера по плечу.
– Как прикажете, милорд, – пробормотал Филлипс, не в состоянии спрятать свое удивление под обычной благопристойной маской.
Хейден усмехнулся. Широкими шагами он направился к двери и заспешил вниз, в холл. Миссис Пиерс подала ему шляпу. Натянув изогнутые поля как можно ниже, граф вышел из дома на яркое августовское солнце. На подъездной аллее стоял кучер, любимая лошадь Хейдена была оседлана и ждала хозяина.
– Влад, дружище! – окликнул Хейден белого пса, когда тот подбежал к нему. В груди у Хейдена все сжалось. Он вдруг вспомнил, как собака спасла Мэдлин. – Миссис Пиерс, пусть повар найдет для Влада мясную косточку, – попросил Хейден.
– Хорошо, милорд, – ответила домоправительница. – Пойдем, Влад, – приказала она псу. Хейден с любовью потрепал его густую шерсть, прежде чем животное побежало к дому.
Граф взял у кучера хлыст и вскочил на широкую спину гнедого. Кивнув провожающим, он отправился в путь. Доехав до конца подъездной аллеи, Хейден пришпорил коня, и животное пошло грациозным галопом.
Только когда впереди показался дом Тоуллендов, Хейден вдруг почувствовал, как все его мускулы сжались в напряженный узел. На этот раз Джейн примет его предложение. Хейден решил, что не отойдет от нее, пока та не позволит ему надеть сапфировое кольцо ей на палец. Он похлопал себя по карману, почувствовав свою уверенность.
Несколькими минутами позже он стоял на ступенях особняка Тоуллендов…
– Милорд, – обратилась к нему домоправительница, присев в реверансе. – Боюсь, мистер и миссис Тоулленд отправились в деревню на праздник Девы Марии.
– Так я и думал. Ноя пришел увидеться с мисс Роузмур. Скажите, что я приехал. Полагаю, она ожидает меня?
Нахмурясь, женщина покачала головой:
– Но мисс Роузмур уехала на ярмарку вместе с ними, милорд.
Кровь залила его лицо.
– Вы уверены?
– Да, милорд. Они уехали час назад, вместе с леди Роузмур.
– Леди Роузмур? Матерью Джейн? Или ее золовкой?
– Да, мать мисс Роузмур оказала нам честь, посетив нас. Боюсь, сегодня никого нет дома, лорд Уэстфилд.
– Отлично, миссис Смайт. Всего доброго.
– Всего доброго, милорд.
Он поскакал к конюшне в полном разочаровании. «Проклятие!» Она все усложняет, хотя этого и следовало ожидать. Что ж, он тоже способен создавать трудности. Ей не удастся ускользнуть от него.
Хейден приказал привести его лошадь. Если она уехала на ярмарку, он тоже отправится туда. Да, она отказалась встретиться с ним наедине… Что ж, тогда ей придется выслушать его признание на людях!
