Текст книги "Без вуали"
Автор книги: Кристина Кук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Глава 18
Прошло два дня. Хейден был изумлен, что Мэдлин чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы сидеть в постели и жадно поглощать поставленный перед ней бульон. После того как он оставил Джейн в своей постели, он только раз покинул комнату Мэдлин, чтобы немного поспать. Все остальное время он сидел рядом с девочкой, держа ее за руку и рассказывая ей сказки о рыцарях, драконах и волшебниках, а также другие забавные истории, которые мог вспомнить.
Он делал все возможное, чтобы не думать о Джейн и о том, как ужасно он с ней поступил. С той злополучной ночи он лишь дважды видел ее мельком, но не обменялся с ней ни словечком. Ему пришлось придумать историю о кровоточащей ране, чтобы объяснить пятно крови на простыне, прежде чем у слуг возникла возможность поразмышлять о его происхождении.
Он ненавидел себя всеми силами души, но не знал, как исправить причиненное Джейн зло, не подвергая ее риску. Утром Мэдлин перевезут в Ричмонд-Парк. И тогда он избавится от искушения.
Он решил заняться поисками новой гувернантки, поэтому послал записку управляющему немедленно рассчитать мисс Кросли. Его не интересовали ее объяснения, потому что она уже дважды потеряла свою подопечную. Это было непростительно.
Затем ему придется вернуться в Лондон, чтобы подготовиться к свадьбе. Он больше не хотел ждать окончания сезона, чтобы назвать мисс Апшоу своей женой. Как только он убедится, что у Джейн не будет ребенка, он получит специальную лицензию и настоит на том, чтобы мисс Апшоу немедленно вышла за него замуж. У Пембертона не должно быть никаких возражений, поэтому они смогут отправиться в Суррей и быстро завершить эту процедуру. Тогда Джейн будет в безопасности.
Хейден знал, что никогда не нарушит клятву. Это шло вразрез с тем, во что он верил. Узы, связывающие его с Джейн, будут постепенно рваться, начиная с того дня, как мисс Апшоу станет леди Уэстфилд. Со временем воспоминания о Джейн сотрутся из его памяти.
Но будущее виделось ему весьма унылым.
– Дядя Хейден!
Отвлеченный от своих мрачных мыслей, он взглянул на племянницу, которая отложила ложку с серьезным выражением лица.
– Что, крошка?
– Ты не слушал меня? Я спросила, почему ты такой сердитый.
Он заставил себя улыбнуться.
– Я выгляжу сердитым?
Она прищурилась, склонив головку набок и оценивающе глядя на него.
– Нет, сейчас ты вовсе не сердитый.
– Мэдлин, я счастлив видеть тебя здоровой. Завтра мы отправимся домой. Ты рада?
– А мы обязательно должны уехать отсюда? – надулась девочка.
– Мы же не можем остаться здесь навсегда.
– Знаю. Просто… просто… – Она выглядела так, словно готова была расплакаться.
– Так в чем же дело? Тебе не хочется снова спать в своей постельке? Увидеть своих кукол? Своего пони?
– Хочется, но я буду ужасно скучать по Джейн и мисс Тоулленд. Мисс Тоулленд сегодня принесла сюда Амелию. Она такой чудесный ребенок.
Граф улыбнулся ее восторгу.
– А прошлой ночью, когда ты ушел в свою комнату, пришла Джейн и сидела со мной, пока я не уснула. Мы чудесно провели время.
Он поднял одну бровь.
– Я думал, ты уснула, когда я оставил тебя.
– Ну, – хитро заметила девочка, – не совсем. Но ты выглядел таким уставшим, что я притворилась спящей. Джейн почитала мне, затем рассказала о Лондоне и чудесных магазинах сладостей. – Ее глаза возбужденно блестели.
– Ей не следовало так утомлять тебя. Тебе нужно больше отдыхать, – сердито заметил граф.
– Но, дядя, я только и делаю, что отдыхаю. Ты должен позволить ей прийти ко мне сегодня вечером, – взмолилась Мэдлин. – Она обещала.
– Ну что же. Обещания даются для того, чтобы их выполнять. Но прежде ты должна ответить на вопрос, только честно… Что ты делала в лесу? Почему ты убежала, когда я ясно просил тебя не делать этого?
У нее задрожали губы, она склонила голову, сжав руки на коленях.
– Я скажу тебе, но обещай, что не рассердишься.
– Даю слово. – Он погладил ее по щеке.
– В то утро мы с мисс Кросли пошли в деревню. И я услышала, как миссис Таннер, хозяйка магазина, ну, знаешь, где продаются хорошенькие ленты и шляпки?
– Да, я знаю этот магазин. Продолжай.
– Она говорила о тебе. Я спряталась за рулонами тканей, а она рассказывала мисс Робардс, что ты скоро женишься. Она сказала, что осенью ты привезешь невесту в Ричмонд-Парк. Я спросила об этом мисс Кросли по дороге домой, но она отказалась говорить мне хоть что-нибудь. Я спросила, могу ли я пойти в дом миссис Тоулленд, чтобы узнать новости, но мисс Кросли не позволила. Она сказала, что я должна поспать днем. Но я должна была пойти, ты ведь понимаешь? Я не хочу, чтобы ты женился! И на ком-то, кого я никогда не видела. Я надеялась, что миссис Таннер ошибается, что, возможно, они говорили про Джейн…
– Нет, Мэдлин. Я женюсь не на мисс Роузмур. Это правда, что я выбрал невесту. Ее зовут Доротея Апшоу. Уверен, она тебе понравится.
Мэдлин скрестила на груди руки с вызывающим выражением на бледном личике.
– Нет, не понравится. Ее имя звучит ужасно.
– Но я же ничего не рассказал тебе о ней. А теперь вернемся к тому дню. Ты хотела навестить миссис Тоулленд, но мисс Кросли тебе не разрешила. И ты отправилась одна, ничего не сказав ей?
– Извини, дядя Хейден. Пожалуйста, не сердись. Я… я думала, что знаю дорогу, но заблудилась и очень испугалась. Я плакала, а потом пошел дождь. И я очень замерзла. – Ее глаза наполнились слезами. В тот же момент Хейден нагнулся над кроватью и взял ребенка на руки.
– Не плачь, малышка. Теперь тебе нечего бояться. Ты цела и невредима, не так ли?
Он почувствовал, как она кивнула головкой, лежащей у него на груди.
– Я так рада, что ты здесь, дядя Хейден. Ты останешься надолго? Или ты должен вернуться в этот ужасный Лондон?
– К сожалению, должен. Но Лондон вовсе не ужасный. Помнишь, как Джейн рассказывала тебе о кондитерских? Там есть одна, которую называют «У Гюнтера». В ней продают самое вкусное мороженое во всей Англии. Я отведу тебя туда.
– Правда? – Мэдлин сразу повеселела.
– Непременно. Скоро мисс Апшоу станет твоей тетушкой, и мы пойдем туда все вместе.
– Нет. – Мэдлин энергично замотала головой. – Я хочу, чтобы только ты отвел меня туда. К тому же мне не нужна тетушка. Ведь у меня есть миссис Тоулленд и Джейн. Они мои тети. Я не нуждаюсь в этой противной мисс Апшоу.
Хейден пришел в отчаяние. Похоже, будет даже труднее, чем он предвидел.
– Но Джейн скоро вернется к себе домой. Она же не останется здесь навсегда. Ее семья далеко отсюда, в Эссексе. – Он взглянул на племянницу. В глазах у той стояли слезы.
– Тогда я хочу как-нибудь поехать в Эссекс, чтобы навестить ее.
Хейден тяжело вздохнул. Сейчас он не вступит в бой. По крайней мере, не сегодня.
– Возможно, – бесстрастно пробормотал он, прекрасно зная, что этого никогда не случится.
Да, Джейн должна оставаться как можно дальше от их жизни. Одна-единственная ночь… Идеальная ночь ни с чем не сравнимой страсти будет поддерживать его в веренице ночей, лишенных любви и пылкости. От одной этой мысли у него сжалось сердце.
– О, Джейн, я буду так скучать по тебе!
– Я тоже буду скучать. – Джейн прижала головку Мэдлин к груди, крепко обнимая маленькое тельце. Непролитые слезы обожгли ее глаза.
– Ты приедешь к нам в Ричмонд-Парк? Приезжай, когда захочешь.
– Мне бы этого очень хотелось, Мэдлин. Но тебе нужно еще устроиться дома. Мы с миссис Тоулленд обязательно навестим тебя, обещаю.
Джейн решила это осуществить, как только Хейден уедет в Лондон, и ни днем раньше. Он определенно недолго задержится в Дербишире. Особенно теперь, когда Мэдлин поправилась. А в Лондоне его ожидает готовящаяся к свадьбе невеста…
«И определенно не после…»
Она не позволила себе завершить эту мысль, вспомнив ночь, проведенную так опрометчиво в его объятиях, в его постели. Щеки ее жарко вспыхнули. Она все-таки попыталась отбросить воспоминания о его прикосновениях, обо всех вольностях, которые он допускал в обращении с ней, о тончайшем чувстве, которое пробудил в ней.
А самое главное, ей нужно было забыть то, что тогда казалось единственно верным и неизбежным. Хотя в том, что случилось с ней, не было ничего хорошего. Прежде всего он обещан другой, а она обесчещена. Именно так все и выглядело в глазах света. И все же она твердо знала, что утрата ею невинности останется глубоко спрятанной тайной. Хейден никогда и никому не признается в том, что случилось, а она так никогда, и не выйдет замуж. Это будет секретом всей ее жизни. Ее вина была в том, что она занималась любовью с женихом другой, но это ничего не стоило в сравнении с тем ужасом, если пролитое в ней его семя могло зачать ребенка. Она положила дрожащую руку на живот.
«Хорошо, что не придется долго беспокоиться по этому поводу», – подумала Джейн.
Ее месячные должны были прийти меньше чем через неделю. Вскоре она узнает, предстоит ли ей отправиться по долгой дороге безумия, или же удастся обмануть судьбу, избежать Божьей кары. Будет ли она наказана за свои грехи? Окончит ли она жизнь, как ее бабушка?
«Хорошенькую мы бы составили пару, – подумала она. – Я, опасающаяся, что рождение ребенка обречет меня на безумие. И он, убежденный, что каждая, кого он любит, будет безжалостно отнята у него».
Если когда-нибудь двоим людям было предназначено судьбой избегать контакта, это, несомненно, были они. Что за жестокая участь – попасть в такую ловушку!
– Джейн?
Девушка подняла глаза, удивленная, что Мэдлин разговаривает с ней. Поглощенная своими мыслями, она забыла о присутствии девочки.
– Извини. – Она нежно погладила Мэдлин по руке. – Так что ты говорила?
– Я спросила, была ли ты когда-нибудь в кондитерской «У Гюнтера» в Лондоне? Дядя Хейден говорил мне о ней вчера вечером. Звучит замечательно.
Джейн вздрогнула, словно от боли, вспомнив последнее посещение «У Гюнтера». Она припомнила обмен репликами, произошедший между ней и Хейденом перед входом в кондитерскую.
– Я была там. Это очень милое место, – согласилась Джейн, чувствуя стеснение в груди. – Там я ела самое вкусное мороженое в Лондоне.
– Дядя Хейден! – закричала Мэдлин.
Джейн оглянулась. Хейден стоял в проеме двери с ничего не выражающим лицом.
– Нам надо уезжать прямо сейчас?
– Полагаю, да, малышка. Но прежде мне надо поговорить с мисс Роузмур наедине.
Мэдлин с удивлением взглянула на графа.
– Вы уделите мне минуту вашего драгоценного времени? – холодно спросил он Джейн.
– Конечно. – Стараясь не встретиться с ним взглядом, Джейн оперлась о кровать, чтобы сохранить равновесие. – Я вернусь, чтобы проводить тебя, – прошептала она Мэдлин, сжав ее руку.
Джейн знала, что неизбежно настанет момент, когда они должны будут поговорить, прежде чем он уедет. Но осознание какой-то неловкости не давало ей покоя, пока она следовала за ним вниз по ступеням в кабинет Сесила. Она даже вздрогнула, когда дверь за ними захлопнулась.
Робко улыбаясь, она сжала перед собой руки и неохотно встретилась с ним взглядом. Но Хейден, как и она, испытывал неловкость. Ей это наблюдение доставило некоторое удовлетворение.
– Присядьте, пожалуйста, – вежливо произнес он, указывая на кожаное кресло Сесила.
– Я лучше постою. Что бы мы ни сказали друг другу, все это должно быть сказано как можно быстрее, лорд Уэстфилд.
– Хейден.
– Хейден, если вам так больше нравится.
– Все это мне очень не нравится, Джейн, уверяю вас. – Его обычно мягкие глаза сердито вспыхнули. Словно одержимый, он начал вышагивать взад и вперед перед книжным шкафом. – Не могу подобрать слов, чтобы извиниться за мое поведение. У меня нет никакой надежды, что вы когда-нибудь меня простите. Я не заслуживаю этого, совершив один из самых ужасных грехов. Я принес вам такое непоправимое зло!
– Лорд Уэст… Хейден. Позвольте мне говорить с вами откровенно. Вам не нужно извиняться передо мной. Вы дали мне возможность оставить вас той ночью. Но я осталась по собственной воле, руководствуясь своим желанием. Мне некого винить, кроме себя самой. Несправедливо было бы считать вас ответственным за случившееся.
Он свирепо повернулся к ней.
– Вы не понимаете, да? Вы были абсолютно невинной. И не могли сами сделать выбор. Я! Я должен был отвечать за все. – Он ткнул себя пальцем в грудь. – Я должен был проявить твердость, быть сильнее вас. Теперь я буду жить с этой трагедией в душе всю мою жизнь. Вы понимаете это? Вы хоть понимаете, каково это будет – привести невесту в нашу брачную постель и желать, чтобы на ее месте оказались вы? Заставлять себя закрывать глаза и притворяться, что ласкаю ваше тело, а не ее? И далее тем, что храню в душе память о вас, уже этим я подвергаю вас опасности…
У Джейн перехватило дыхание. Она быстро повернулась лицом к стене, не в состоянии встретить его измученные глаза. Голова закружилась от этого открытия. Она с трудом обрела голос:
– Не знаю, о чем вы?
– О том, что мне необходимо изгнать вас из своего сердца. Я должен забыть вас. Забыть ту ночь… забыть, что вы существуете, чтобы обрести хоть какой-то мир в душе.
Джейн закрыла глаза и глубоко вдохнула, не в силах успокоить бешено скачущее сердце.
– Тогда это просто необходимо сделать!
Джейн снова повернулась к нему лицом, заглянув в его серо-зеленые глаза.
– Что же, моя задача гораздо проще. Я не могу и не смогу забыть вас. И ту ночь. Я навсегда сохраню воспоминание о ней. Если Бог пощадит меня, у меня не будет ребенка. Самое трудное для меня – не поддаться моим чувствам к вам, держаться от вас подальше. – Она печально покачала головой. – Но забыть вас? Никогда!
Руки Хейдена задрожали. Он облокотился о письменный стол Тоулленда, осмысливая ее слова. Кровь отхлынула от его лица, он чувствовал себя потрясенным, окаменевшим. Он на секунду закрыл глаза, и на него сразу же нахлынула ужасная картина из сна: Джейн, холодная и безжизненная, лежит в деревянном ящике.
«Нет, – возразил его разум. – Нет! Этого не должно случиться».
Но ее слова навечно врезались ему в сердце или, точнее, в то, что от него осталось. Он почти полюбил ее, но не отважился надеяться на взаимность. Он как мог подавлял свои эмоции. И все слова, произнесенные Джейн, уже не имели значения. Для нее его искренняя реакция обернулась бы лишь страданиями.
Он выпрямился в полный рост, по возможности стараясь сохранить мужское достоинство. Однако им предстояло обсудить еще один вопрос.
– Я должен кое о чем спросить вас, но, боюсь, не нахожу слов, чтобы деликатно выразить это.
– Тогда говорите прямо, и покончим с этим.
Он прижал пальцы к вискам, надеясь унять головную боль, которая становилась все невыносимее.
– Когда вы собираетесь узнать, носите вы моего ребенка или нет?
Джейн словно окаменела, не смея шевельнуться. Черты лица не выражали никаких чувств.
– Надеюсь, к концу недели у меня будет свидетельство обратного. Со всей точностью я буду знать через две недели.
– Я попрошу вас сообщить мне, когда у вас будет… м-м-м свидетельство того, что вы не носите моего ребенка.
– Что вы хотите? Чтобы я написала вам, Хейден? Откровенные вульгарные слова? А что, если записка окажется в чужих руках? Что тогда?
– Тогда мы должны договориться, как закодировать сообщение. – Он достал карманные часы и пробежал пальцем по их окружности, только чтобы не смотреть на нее. – Достаточно будет одного простого слова. Нет необходимости в подписи. Я хочу, чтобы моя свадьба состоялась как можно скорее, но прежде я должен получить от вас сообщение, что я свободен жениться.
– Может быть, будет достаточно одного поздравления? – холодно предложила Джейн.
Он поднял глаза. Выражение ее лица, ранило его в самое сердце. Гнев, смешанный со страхом, страдание и сожаление – одновременная борьба всех этих чувств мгновенно отразилась на ее прекрасном лице.
– Этого будет достаточно, – выдохнул граф.
– Тогда все решено.
Застонав, он потянулся к ней, приподняв ее подбородок и заставляя посмотреть на него.
– Джейн, – произнес он хриплым голосом.
Она увернулась от его прикосновений, повернувшись к окну и опустив голову.
– Прощайте, Хейден. – Острая боль пронзила его грудь.
– Прощайте, моя восхитительная Джейн, – тихо ответил граф. Расправив плечи, он вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.
Еще сохранившаяся часть его души умерла именно тогда, когда он остановился за дверью на минуту и услышал ее горькие рыдания.
Грубо выругавшись, он ударил кулаком в стену и бросился собирать племянницу к отъезду.
Глава 19
И вот наконец знаменательный день настал…
Хейден взглянул на ярко-голубое небо, словно насмехавшееся над ним, когда поднимался по ступеням приходской церкви, расположенной вблизи имения Пембертонов в Суррее. На полпути он остановился, порывисто вдохнул влажный утренний воздух, благоухающий запахом роз. Какая-то птица пролетела в лучах сверкающего солнца.
Как ему поступить? Каждая клеточка его мозга кричала, что он совершает ужасную ошибку. Из уст вырвалось проклятие.
«Дьявол!» У графа не было выбора. В какую же он попал беду! Глубоко вздохнув, он пробежал рукой по фраку и почувствовал сложенный лист бумаги, засунутый в нагрудный карман. Письмо Джейн. Одно-единственное слово, написанное аккуратным женским почерком: «Поздравляю». Это был код, о котором они договорились. Единственное слово означало: она не носит его ребенка. И это слово тяжким грузом легло на его душу. Получив ее сообщение, он внимательно перечитывал его вновь и вновь, как будто в этом одиноком слове можно было отыскать намек, ключ к моральному состоянию автора. Держала ли она перо дрожащей рукой? Могло ли крошечное расплывшееся пятнышко наверху быть слезинкой, пролитой на страницу?
Но как бы тщательно Хейден ни рассматривал записку, не мог ничего разгадать.
Почерк был четким и уверенным, листок почти безукоризненно чистым. Сообщение не выдавало ничего, кроме одного – Джейн не носила у себя в чреве его ребенка. Он ожидал, что новость принесет ему облегчение, но этого не случилось. Наоборот, он почувствовал пустоту и острое разочарование. «Это абсурд!» – повторял он снова и снова.
А все именно так и обстояло…
Выведенный из задумчивости звоном колоколов, Хейден взглянул вверх. Часы пробили назначенный час. Ему не оставалось ничего другого, кроме как войти в церковь и выполнить свой долг. Ничто не удерживало его от этого шага. Ничто, кроме откровенного нежелания его сердца. И то, что от него осталось, разбилось в этот момент на куски. Он открыл тяжелую дверь и с потухшим сердцем вошел в сумерки притвора.
Минуту спустя он молча занял место перед алтарем в ожидании Доротеи. Взглянув на море незнакомых лиц, выжидательно наблюдающих за ним с деревянных скамей, он поднял руку, пытаясь поправить галстук. Последние несколько недель были сумасшедшими. Он попытался отбросить неприятные воспоминания, которые засели расплывчатым пятном у него в памяти.
Сразу же после получения письма от Джейн Хейден нанес визит лорду Пембертону. Как он и предвидел, ему не составило большого труда убедить виконта ускорить свадьбу. Получив специальную лицензию, он тут же вернулся в Суррей.
Однако затруднения возникали одно за другим. Оказывается, то для свадебного платья невесты требовалось какое-то особое испанское кружево, которое было нелегко достать. То сельский священник находился в Харфордшире – гостил в своей семье. То приезд из Шотландии дорогого родственника Доротеи откладывался. Терпение Хейдена истощалось с каждым последующим днем, его решимость таяла. Наконец он от злости топнул ногой и назвал дату венчания, иначе грозил увезти Доротею в Гретну и покончить со всей этой предсвадебной суетой. Но разум ему подсказывал, что он обязан защитить Джейн. С отсутствующим видом Хейден стряхнул пушинку с рукава темного фрака, а мысли снова вернулись к той ночи, которую он провел в объятиях Джейн. Его душа согревалась при одном воспоминании о ней, ее безупречной коже, каштановых волосах, соблазнительно падающих на ее прекрасные округлые плечи. «Девственница», – подумал он, раскаиваясь.
Первая девственница, с которой он провел ночь. Несмотря на ее неопытность, их соединение было более чувственным, более удовлетворяющим, чем он мог себе представить. Пламя желания обожгло его чресла. Господи, он ждал, когда по нефу пройдет его невеста, а страсть испытывал к другой женщине. Женщине, которая никогда не будет принадлежать ему. Он пробежал пальцами по волосам и взглянул на лица перед собой, но тут же сдвинул брови.
Никто больше не улыбался ему. Гости казались взволнованными, озабоченными. Нахмурившись, он снова вытащил часы, чтобы уточнить, который час, затем раздраженно захлопнул их.
«Куда она подевалась?»
Назначенное время давно истекло. Обернувшись к выходу из церкви, Хейден увидел лорда и леди Пембертон, оживленно беседующих и жестикулирующих руками.
«В чем дело, черт побери?»
Длинными сердитыми шагами он заспешил к ним по нефу храма.
– Что, случилось, Пембертон? – резко прошептал он. – Где Доротея?
Леди Пембертон поднесла ко рту носовой платочек, к глазам подступили слезы.
– Она здесь, в приделе, – поспешно ответил лорд Пембертон.
– Что, черт возьми, происходит? Немедленно приведите ее сюда, – потребовал Хейден.
– Она… немного… ну, взволнована, можно сказать, в эту минуту. Но она скоро появится. Маргарет! – Пембертон повернулся к жене с покрасневшим лицом. – Иди туда и скажи дочери, что она должна появиться через три минуты. – Пембертон сжал здоровенные кулаки. – Если понадобится, я приведу ее сюда за ухо.
Хейден нетерпеливо вздохнул. Женские капризы. Он сам поговорит со своей нареченной.
– Отведите меня к ней! – потребовал граф. Лицо леди Пембертон окрасилось в красный цвет.
– Не думаю, что…
– Отведите меня к ней, – прервал он будущую тещу.
– Хорошо, – согласился Пембертон. – Может, вам удастся образумить эту пигалицу? Пойдемте. – Предложив Хейдену следовать за ним, он прошел через двойные двери в конце нефа.
Граф последовал за лордом по узкому коридору вниз и задержался перед тяжелой резной дверью, из-за которой доносились отчаянные рыдания. Нахмурясь, он взглянул на Пембертона.
– Не бойтесь, Уэстфилд. Она сдержит свое обещание, по доброй воле или нет.
Хейден кивнул. Пембертон открыл дверь и вошел внутрь. Доротея стояла лицом к окну, а все ее тело содрогалось от шумных рыданий.
– Хватит, Доротея, – заявил отец. – Уэстфилд хочет кое-что сказать тебе. Затем, я надеюсь, ты все-таки займешь свое место перед алтарем.
Доротея обернулась. Лицо ее было заплаканным, веки припухли.
– Вы не заставите меня, папа. – Она энергично покачала белокурой головкой в кудряшках, заломив на голове кружевную шляпку.
– Я могу, и я сделаю это. Я устал от твоих глупостей. Ты должна исполнить свой долг.
– А как же Джонатан? – зарыдала вновь невеста. – Как я могу? Теперь, когда мы…
– Замолчи, Доротея! – Пембертон взял дочь за плечи и встряхнул ее. – Довольно!
– Оставьте нас наедине, – приказал Хейден, бросив на Пембертона сердитый взгляд. – Я сам поговорю с Доротеей.
– Как пожелаете, – неохотно пробормотал Пембертон. – Дочь моя, советую не говорить того, о чем потом пожалеешь. – Бросив свою последнюю угрозу, Пембертон повернулся и вышел.
Хейден подошел к окну, положил руку на подоконник и сделал глубокий медленный вдох.
– Доротея, скажите, что происходит? Забудьте об угрозах вашего отца. Я хочу услышать правду. У меня нет желания насильно брать вас в жены. – Ему показалось, что он заметил какое-то движение за окном. Нетерпеливо заворчав, Хейден открыл оконную раму. Худощавый молодой человек в темном фраке заспешил вдоль стены, затем бросился бежать, пока не скрылся за углом.
Хейден повернулся к своей невесте. Та стояла напротив него с широко раскрытыми глазами, прижимая к дрожащим губам носовой платок.
– Кто это? – спросил он.
Доротея покачала головой и ничего не сказала.
У него в душе немедленно поднялся гаев.
«Что за дурака они делают из меня?»
– К черту, Доротея! Вы сейчас же должны сказать мне, что это за молодой человек. – Он увидел, как ее глаза расширились от страха, и сменил тактику. – Может быть, я смогу вам помочь? – произнес он более мягко. – Я не заставлю вас выйти за меня замуж, если вы любите другого.
По ее щекам еще сильнее потекли слезы. Она с подозрением взглянула на своего жениха, затем кивнула:
– Да, это Джонатан Бэнкс, сын папиного дворецкого.
– Дворецкого?.. – Хейден был шокирован, но быстро прикусил язык.
– Я полюбила его, когда была еще девочкой. Я пыталась… пыталась… – Голос ее прервался.
– Пытались сделать что?
– Пыталась сделать то, о чем просил папа, ведь я знала, что никогда не смогу выйти замуж за Джонатана. Я была удовлетворена моим с вами союзом. Правда-правда! Но когда мы приехали сюда, в Суррей, чтобы сочетаться браком, Джонатан принялся умолять меня убежать с ним в Гретну, я не смогла сделать этого. Не хотела разочаровать свою семью.
– Тогда почему же вы передумали? – Нижняя губа Доротеи задрожала, слезы снова потекли по щекам.
– Потому… – замялась она, – потому что сейчас я, возможно, ношу его ребенка. – Она уронила подбородок на грудь, опустив глаза.
– Боже мой, Доротея! – Хейден тяжело вздохнул. Что наделала эта глупая девчонка? Но его симпатия тут же сменилась гневом – гневом на ее отца. Что себе думает этот Пембертон? Неужели он пытался заставить дочь принять его руку, хотя она могла носить ребенка от другого? Ребенка от сына его управляющего? Он сердито сжал кулаки.
– Вы выйдете замуж за вашего мистера Бэнкса, Доротея. Обещаю вам.
– Но как? Папа никогда не допустит этого. Никогда! Джонатан собирался стать священником, но у него нет средств, чтобы содержать нас. По крайней мере, пока. Ну что мне делать? – Она вновь зарыдала.
Хейден подумал, что не выдержит, если она через секунду не замолчит.
У него в голове тут же родился план. Должность приходского священника в Ричмонде была свободна. Последний викарий умер уже несколько лет назад. С тех пор обитатели Ричмонда совершали религиозные обряды в Эшборне. Содержание викария и церкви в Ричмонде целиком зависело от щедрости графа Уэстфилда. Но после того как старый викарий умер, Хейден не считал себя обязанным поддерживать этот обычай. Теперь он может предложить это место вместе с домом приходского священника несчастному мистеру Бэнксу. Он позаботится, чтобы Доротея получила согласие отца на ее брак с Бэнксом. Пусть даже ему придется пригрозить Пембертону расплатой за нарушение им брачного контракта. Он не подписывался и не намерен был жениться на женщине, ожидающей ребенка от другого.
Конечно, от Хейдена не ускользнула вся ирония происшедшего. Он лишил девственности Джейн, а судьба решила так, что его невесту лишил невинности другой мужчина, да еще сын дворецкого. Хейден чуть было не рассмеялся вслух.
– Ваш отец согласится. Поверьте мне. Подождите здесь, я сейчас сообщу ему, что сегодня свадьба не состоится.
Не произнеся больше ни слова, он отправился на поиски лорда Пембертона. Широко улыбнувшись, он чувствовал себя как осужденный, неожиданно избежавший петли. Он был спасен.
– Тебе необходимо уехать, Джейн? Как ты огорчаешь меня! И как я буду скучать без твоего общества! – Эмили с громким вздохом упала в кресло, пока Джейн давала последние указания Бригитте упаковывать вещи. Надувшись, Эмили рассеянно тормошила вышивку у себя на рукаве.
– Ты же знаешь, что я должна уехать. Эмили, я тоже буду скучать по тебе. Обещай вскоре привезти Амелию в Глонфилд. – Джейн отчаянно хотелось вернуться домой. Она соскучилась по матери и сестре Сюзанне. И по спокойной приятной жизни, которую вела дома.
Кроме того, Эмили больше не нуждалась в ее заботе и внимании. В последние недели ее кузина просто расцвела, став более уверенной в своем материнском умении и привыкнув к новой роли. Очевидно, утратив расположение леди Адель, Сесил проводил дома все больше и больше времени. Джейн тоже почувствовала возобновившуюся симпатию между ним и женой. Неожиданно она поняла, что стала третьей лишней. Но хуже всего было то, что светский сезон заканчивался через пару недель, да и Хейден вскоре вернется в Ричмонд-Парк со своей невестой. К тому времени ей просто необходимо уехать из этих мест.
От этой мысли у нее закружилась голова.
«Не смей думать об этом!» – приказала она себе.
Слишком больно было размышлять о будущем. Эти последние недели она держалась только потому, что пыталась как-то отвлечься, общаясь лишь с Эмили, Амелией и Мэдлин. Как и обещала, после отъезда Хейдена Джейн каждый день навещала девочку в Ричмонд-Парке. И эти посещения не давали ей забыть о нем. «Что мне делать?» – не раз задавалась она вопросом.
Джейн взглянула из окна на ясное безоблачное небо, стараясь отогнать грустные мысли. От этих усилий у нее заломило виски.
«Возможно, прогулка поможет мне прояснить мозги?»
– Не хочешь прогуляться со мной, Эмили? А может, лучше отправиться в деревню? Мне хотелось бы попрощаться с мисс Бенсон и миссис Таннер из магазина.
Предложение кузины Эмили очень понравилось.
– Отличная идея! Я сейчас же пошлю за экипажем.
…Час спустя в мануфактурной лавке Джейн внимательно рассматривала очаровательную бледно-голубую шляпку, отделанную шелком, любуясь прекрасной работой и изысканными деталями. И неожиданно вздрогнула, когда провела ладонью по сухим перьям, украшавшим шляпку. Как подходит эта шляпка под ее бледно-голубое платье, которым Хейден так любовался на балу у Пембертонов. При одном этом воспоминании у нее пересохло в горле. Джейн облокотилась о прилавок, так как у нее задрожали ноги.
Раздался звон колокольчика, возвестивший о приходе нового покупателя. Джейн резко обернулась. И тотчас у нее перехватило дыхание. В дверном проеме, широко улыбаясь, стояла мисс Апшоу. Леди Уэстфилд…
Джейн почувствовала себя так, словно ее вот-вот стошнит. Эмили находилась в соседней лавке, где продавались перчатки. Джейн с перекошенным лицом бросилась к выходу, чтобы оказаться рядом с кузиной и уговорить ее немедленно вернуться домой.
– Мисс Роузмур, – весело пропела прелестная блондинка, когда Джейн приблизилась к ней. – Какой приятный сюрприз!
Джейн остановилась, пытаясь обрести голос и с трудом удерживая себя от неожиданного и необъяснимого желания ударить эту белокурую красавицу. Проглотив комок в горле, она заставила себя дышать ровно и глубоко.
– Действительно. Приношу вам мои самые сердечные поздравления с вашей свадьбой.
– А… вы слышали? – Ямочки на ее розовых щечках проявились еще отчетливее. – Благодарю вас. Ричмонд-Парк очарователен, он превзошел все мои ожидания. Лорд Уэстфилд сделал меня самой счастливой женщиной на земле. Он такой щедрый человек…
– Всего доброго! – выкрикнула Джейн, едва не столкнувшись с какой-то женщиной, и выбежала на улицу, ослепленная горькими слезами. Надо было бежать отсюда, и как можно скорее.
