Текст книги "Проклятый Дар"

Автор книги: Кристина Кашор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Теперь их путь лежит в сандерские портовые города. Нужно ехать на юг, чтобы поплыть на запад. Но, лежа рядом со спящей принцессой, Катса мысленно перенеслась на восток, к хижине у водопада, и на север, в лабораторию в замке, к фигуре, склоненной над книгой, мензуркой или пламенем горелки.

Как бы ей хотелось отвезти Биттерблу на север, в Рандион, и спрятать там же, где они спрятали ее дедушку! На север, к поддержке Раффина, его терпению и заботе. Но даже если закрыть глаза на ее собственное непростое положение при дворе Ранды, это невозможно. Немыслимо прятать ребенка в таком очевидном месте, да еще так близко к владениям Лека. Немыслимо подвергать такому риску тех, кем Катса больше всего дорожит. Нет, она ни за что не отдаст Раффина человеку, который туманит разум и искажает чувства. Не приведет Лека к своим друзьям. Вообще не будет втягивать в это друзей.

Они с девочкой выедут завтра утром. Помчатся так, что вгонят лошадь в землю, и найдут путь в Лионид. Она спрячет принцессу, а потом придумает, что делать.

Катса закрыла глаза и приказала себе спать.

Глава тридцать вторая

Первое впечатление Катсы о море было таким же, как о горах, хотя горы и море были совсем не похожи. Горы были безмолвны, а море шумело, утихало и снова шумело. Горы были высокими, а море – плоским и таким огромным, что ей никак не удавалось понять, как же это так, нигде не видно мерцания огней какого-нибудь далекого края. В море и горах не было ничего похожего. Но Катса не могла наглядеться на море и надышаться морским воздухом, и с горами было то же самое.

Ткань, закрывавшая ее зеленый глаз, мешала смотреть. Катса порывалась снять повязку, но не осмеливалась теперь, когда они зашли так далеко: сначала пробрались по окраинам города, а теперь уже по городским улицам. Передвигались беглецы только по ночам, и никто их не узнавал. Иначе говоря, Катсе не приходилось никого убивать. Случались потасовки там и сям, когда разбойники на темных улицах слишком интересовались двумя мальчишками, которые под покровом ночи крались на юг, к воде. Но их никто не узнавал, и не возникало таких проблем, которых бы Катса не сумела решить, не вызывая подозрений.

Это был Санклифф, самый большой портовый город Сандера и самый оживленный его торговый пункт. Катса были ошеломлена тем, каким жалким и мрачным он становится по ночам, полный узких улиц, таких убогих, каким следовало бы вести к тюрьме или трущобам, а не к этой потрясающей водной глади. Гладь ширилась, наполняла ее, заставляла забыть о пьяницах и ворах, о разрушенных домах и улицах у нее за спиной.

– Как мы найдем лионидский корабль? – спросила Биттерблу.

– Не просто лионидский корабль, – уточнила Катса. – А лионидский корабль, который в последнее время не был в Манси.

– Я могу пойти осмотреться, – сказала Биттерблу, – а ты спрячься.

– Ни в коем случае. Даже если бы за тобой не охотились, здесь небезопасно. Даже если бы сейчас была не ночь. Даже если бы ты не была так мала.

Биттерблу обняла себя руками за плечи и повернулась спиной к ветру.

– Я завидую твоему Дару.

– Пойдем, – сказала Катса. – Найти корабль нужно сегодня же ночью, иначе весь завтрашний день придется прятаться под носом у тысяч людей.

Катса притянула девочку к себе, и они двинулись по камням в сторону улиц и лестниц, которые вели в доки.

По ночам доки выглядят зловеще. Корабли, огромные, как черные замки, поднимаются из моря, мачты торчат, словно скелеты, хлопают паруса, а со снастей отзываются эхом голоса невидимых людей.

Каждый корабль – это отдельное королевство с собственными стражниками, которые стоят, подняв мечи, перед трапом, и с собственными моряками, которые ходят от палубы к пристани или собираются вокруг небольших костров неподалеку на берегу. Два мальчика, бредущие между кораблей, гонимые холодом и несущие потрепанные сумки, здесь не привлекут никакого внимания. Кто они – да всего лишь беглецы или нищие, ищут работу или попутный корабль.

Катса уловила в речи одной группы стражников знакомый выговор. Биттерблу обернулась, подняв брови.

– Я слышу, – сказала Катса. – Пойдем дальше, но запомни этот корабль.

– Почему не заговорить с ними?

– Их четверо, и рядом слишком много народу. Если возникнут проблемы, я не смогу уладить их бесшумно.

Внезапно Катса остро ощутила, как им не хватает По. Его Дар помог бы понять, узнают ли их и стоит ли опасаться. Если бы По был здесь, один вопрос – и он бы понял, надежные ли люди эти лионидские стражники.

Конечно, если бы По был здесь, проблема маскировки усложнилась бы многократно – с его-то глазами, кольцами в ушах, выговором и даже необычной манерой держать себя нужно ходить с мешком на голове, чтобы не привлекать внимания. Но, быть может, моряки из Лионида сделали бы все, что прикажет их принц, несмотря на слухи? Катса все время ощущала на груди холодок его кольца, кольца с гравировкой, повторяющей орнамент у По на руках. Это – их билет на лионидский корабль, который согласится послужить им добровольно, а не испугавшись Дара Катсы или прельстившись весом ее кошелька. Хоть в случае необходимости она и готова воспользоваться и Даром, и кошельком.

Они прошли мимо группы небольших кораблей, чьи охранники, казалось, были заняты состязанием в хвастовство. Одна группа – из Вестера, а другая…

– Монсийцы, – прошептала Биттерблу, и хотя Катса продолжала спокойно шагать, чувства ее обострились, мышцы оставались в напряжении и готовности, пока они не прошли эти корабли и еще несколько других. Слившись с темнотой, беглецы продолжили поиск.

На краю деревянной пристани, болтая ногами над водой, сидел моряк. Пристань эта вела к кораблю, на котором почему-то кипела работа, причал кишел мужчинами и юношами. Все они были лионидцами – потому что в ушах и на пальцах у них Катса в свете их фонарей уловила блеск золота. Она ничего не понимала в кораблях, но ей подумалось, что этот либо только приехал, либо готовится к отплытию.

– Корабли отплывают посреди ночи? – спросила она.

– Понятия не имею, – ответила Биттерблу.

– Скорей. Если он отходит, то это к лучшему.

И если этот одинокий моряк начнет создавать им проблемы, она сбросит его в воду так, что никто из тех матросов, что снуют по палубе, не заметит его исчезновения.

Катса поднялась на деревянные мостки, Биттерблу шла следом. Мужчина моментально заметил их. Его рука потянулась к поясу.

– Полегче, моряк, – сказала Катса, понизив голос. – Мы просто хотели задать пару вопросов.

Мужчина ничего не отвечал и руку от пояса не убрал, но позволил двум фигурам приблизиться. Когда Катса села рядом с ним, он чуть отодвинулся – чтобы было удобнее, если придется применить нож. Биттерблу села рядом с Катсой, спрятавшись за ней от взгляда моряка. Катса благодарила Миддланды за темноту и широкие плащи, которые скрывали ее лицо и фигуру от этого малого.

– Откуда пришел этот корабль, моряк? – спросила Катса.

– Из Рориона, – ответил он голосом, лишь чуть более низким, чем у нее, и Катса поняла, что это не мужчина, а юноша – крепкий и широкоплечий, но младше нее.

– Вы отплываете сегодня?

– Да.

– И куда направляетесь?

– В Санпорт и в Южную бухту, потом в Вестпорт и снова в Рорион.

– А в Монпорт не заходите?

– Мы сейчас не ведем торговлю с Монси.

– У вас есть какие-нибудь новости из Монси?

– Это лионидский корабль, не видно, что ли? Если нужны новости из Монси, то и ищите монсийское судно.

– Что за человек ваш капитан? – спросила Катса. – И что вы везете?

– Что-то слишком много вопросов, – сказал юноша. – И про Монси вам расскажи, и про нашего капитана, и откуда мы прибыли, и что везем. На Мергона что, теперь и дети шпионят?

– Понятия не имею, кто шпионит на Мергона. Мы хотим, чтобы нас подвезли, – ответила Катса, – на запад.

– Вам не повезло, – сказал юноша. – Нам не нужны лишние руки, и вряд ли у вас есть хоть монета.

– О, да ты Одарен ночным видением, что ли?

– Разглядеть, что вы всего лишь парочка оборванцев – дело нетрудное, – парировал юноша, – да еще и подраться с кем-то успели, судя по повязке у тебя на глазу.

– У нас есть деньги.

Юноша сомневался.

– Вы либо лгуны, либо воры. Хотя бьюсь об заклад, и то, и другое.

– Ни то, ни другое. – Катса потянулась за кошельком, который лежал в кармане плаща. Вытащив нож, матрос вскочил на ноги. – Погоди, моряк. Я просто хочу достать кошелек, – примирительно сказала Катса. – Можешь сам достать, если хочешь. Ну же, – он все колебался. – Я не опущу рук, а мой друг отойдет.

Биттерблу поднялась и послушно сделала пару шагов назад. Катса встала и подняла руки. Юноша помедлил, потом потянулся к ее карману. Одной рукой он шарил в поисках кошелька, а другой держал нож у горла Катсы, которой вдруг пришло в голову, что следовало бы сделать испуганное лицо. Вот еще одна причина быть благодарной темноте – в ней не видно выражения лица.

Наконец он достал кошелек и отступил назад. Открыв его, матрос высыпал себе на ладонь несколько золотых монет и изучил их при лунном свете, а затем при свете огня, тускло светящего с берега.

– Это лионидское золото, – сказал он. – Вы не просто воры, вы воры, которые обокрали лионидца.

– Отведи нас к своему капитану, и пусть он решит, принять наше золото или нет. Если сделаешь это, одна монета твоя – неважно, что он решит.

Катса терпеливо ждала, пока юноша размышлял над предложением. На самом деле не имело значения, согласится он на эти условия или нет – им не найти корабля, более подходящего для их цели. Так или иначе они попадут на борт, даже если ей придется оглушить мальчишку и волоком тащить его на корабль, размахивая кольцом По перед носом стражи.

– Ладно, – ответил, наконец, матрос. Он выбрал из горсти одну монету и спрятал в недрах своего плаща. – За эту монету я отведу вас к капитану Фавн. Но ручаюсь, что вас посадят на гауптвахту за воровство. Она не поверит, что вы добыли золото честным путем, а у нас нет времени, чтобы докладывать о вас городским властям.

От внимания Катсы не ускользнуло нечто необычное.

– Она? Ваш капитан – женщина?

– Женщина, – сказал мальчик. – Одаренная.

Женщина, да к тому же еще наделенная Даром. Катса не знала, чему больше удивляться.

– Значит, это корабль короля?

– Это ее корабль.

– Но как…

– В Лиониде Одаренные свободны. Они не обязаны служить королю.

Да, и правда, она вспомнила, что По рассказывал об этом.

– Вы идете, – поторопил юноша, – или мы собираемся до утра языками чесать?

– Какой у нее Дар?

Матрос отошел и ножом указал им вперед.

– Шевелитесь, – сказал он, и Катса с Биттерблу двинулись по причалу, но Катса все ждала его ответа. Если капитан умеет читать мысли или даже просто очень хорошо сражается, лучше бы узнать об этом раньше, чем они дойдут до стражи, чтобы можно было решить, идти ли дальше или бросить юнца в воду и убежать.

Вахтенные, стоящие впереди, разговаривали и смеялись над какой-то шуткой. Один из них держал в руке факел, пламя которого трепетало на ветру, бросая ответы на их грубые лица и обнаженные мечи. Биттерблу еле слышно охнула, и Катса обернулась к девочке. Она была напугана. Положив руку на плечо малышки, она сжала его.

– Это наверняка Дар плавать, – нарочито безразлично сказала она мальчику, шедшему за ними, – или какое-нибудь умение ориентироваться. Да?

– Ее Дар – причина, почему мы отплываем посреди ночи, – сдался юноша. – Она чувствует шторм раньше, чем он разыграется. Мы отправляемся сейчас, чтобы обогнать бурю, которая надвигается с востока.

Пророчит погоду, значит. Дар предвидения приятнее чтения мыслей, намного приятнее, но у Катсы все равно пробежали мурашки по телу. Что ж, по крайней море, работа этой женщины вполне подходила ее Дару, и ничего плохого он не сулил – наоборот, мог оказаться весьма полезным. Нужно посмотреть на эту Фавн и тогда уже решить, что ей можно рассказать.

Стражи пялились на них, пока они шли к кораблю. Один поднес факел к их лицам. Катса уткнулась подбородком в воротник своего плаща и смотрела на них в ответ одним глазом.

– Что это ты тащишь на борт, Джим? – спросил тот, что с факелом.

– Они идут к капитану, – ответил юноша.

– Пленники?

– Пленники или пассажиры. Капитан разберется.

Стражник сделал знак одному из товарищей.

– Сходи с ними, Медведь, – сказал он, – и убедись в том, что малышу Джиму ничего не угрожает.

– Я справлюсь сам, – запротестовал Джим.

– Конечно, справишься. Но Медведь может справиться и с тобой, и с собой, и с двумя твоими пленниками, а также может нести меч и освещать дорогу – и все одновременно. Да еще и капитана нашего защищать.

Джим, кажется, собирался возразить, но при упоминании капитана кивнул. Он повел Катсу и Биттерблу за собой по трапу. Медведь замыкал цепочку в одной руке у него был меч, в другой – фонарь. Катсе нечасто в жизни приходилось видеть таких могучих людей. Когда они поднялись на палубу корабля, моряки расступились – отчасти, чтобы посмотреть на двух покрытых дорожной пылью незнакомцев, а отчасти, чтобы освободить путь Медведю.

– Что случилось, Джим? – раздавались голоса.

– Мы идем к капитану, – то и дело отвечал Джим, и люди отставали и возвращались к своим обязанностям.

Длинная палуба кишела толкающимися людьми, по сторонам виднелись странные очертания и тени, отбрасываемые при свете фонаря Медведя. Парус внезапно взволновался, освобожденный от заточения в корабельных снастях, и захлопал над головой Катсы. Мерцая серым цветом, он был очень похож на огромную птицу, которая пытается порвать привязь и улететь в небо. Он снова неожиданно поднялся, свернулся и возвратился в прежнее положение. Катса не знала, что делают все эти люди и почему так суетятся, но ее взволновала эта странная, незнакомая суматоха, звук голосов, команды, которых она не знала, порывистый ветер и качающийся пол.

Уже через пару шагов Катса приспособилась к качке. Биттерблу было не так легко, и ее равновесию ничуть не помогала тревога, которую в нее вселяло происходящее. В конце концов Катса решила придерживать девочку и не отпускать от себя. Биттерблу с облегчением положилась на нее и предоставила Катсе заботиться о том, чтобы удержать ее в вертикальном положении.

Джим остановился около люка в палубе.

– Идите за мной, – приказал он и, зажав нож между зубами, ступил в темноту люка и исчез. Катса последовала за ним, доверившись убеждению, что под руками и ногами появится невидимая и темноте лестница, и помедлила, чтобы помочь девочке нащупать ступеньки. Медведь спустился последним. В свете его фонаря их фигуры отбрасывали тени на стену узкого коридора, в котором они оказались.

Беглецы следовали по коридору за темной фигурой Джима. Биттерблу прижалась к Катсе и уткнулась лицом ей в грудь. Да уж, воздух здесь был спертый, затхлый и неприятный. Говорят, люди привыкают к кораблям. А пока Биттерблу не привыкнет, Катса будет помогать ей держаться на ногах и дышать.

Джим вел всю процессию мимо темных дверей к прямоугольнику оранжевого света, который, видимо, являлся каютой их Одаренного капитана. Женщины-капитана. Из освещенного помещения раздавались голоса. Один из них был строгим, командным – и женским.

Когда они приблизились к двери, разговор оборвался. Со своего места в тени за юношей Катса услышала женский голос.

– Что такое, Джим?

– Прощения просим, капитан, – сказал Джим. – Здесь двое мальчишек из Сандера, хотят ехать с нами на запад, но что-то я не доверяю их золоту.

– А что не так с их золотом? – спросил голос.

– Это лионидское золото, капитан, и его у них как-то чересчур много.

– Веди их сюда, – приказал голос. – И дай я посмотрю на это золото.

Они последовали за Джимом в ярко освещенную комнату, которая напомнила Катсе об одной из лабораторий Раффина, в, которых вечно валялись открытые книги, бутылки с жидкостями странного цвета, сухие травы и проводились необычные эксперименты, которых Катса не понимала. Разница была лишь в том, что книги здесь заменяли карты и схемы, бутылки – медные и золотые инструменты, назначение которых было Катсе неизвестно, травы – веревки, канаты, сети и якоря: предметы, которые очевидно находились там на своем месте, но Катса разбиралась в них так же плохо, как и в экспериментах Раффина. В одном углу стояла узкая кровать, в ногах ее находился сундук. Это тоже напоминало о лаборатории Раффина – иногда он спал там, в те ночи, когда работа занимала его ум сильнее, чем комфорт.

Капитан Фавн стояла у стола, рядом расположился моряк размером почти с Медведя. Перед ними была разложена карта. Капитан оказалась пожилой женщиной с волосами цвета стали, собранными в тугой пучок на затылке. Одета она была так же, как другие моряки: коричневые штаны, коричневый плащ, тяжелые сапоги и нож на поясе Левый ее глаз был светло-серым, а правый – голубым и таким же ярким, как голубой глаз Катсы. Лицо у нее оказалось суровым, а взгляд, когда она обернулась к двум незнакомцам, – быстрым и пронизывающим. В этой залитой светом комнате, где женщина смотрела на них своими блестящими глазами, Катса впервые ощутила, что их маскировка потеряла смысл.

Джим положил монеты Катсы в протянутую руку капитана.

– В кошельке их еще куча, капитан.

Капитан внимательно изучила золото у себя на ладони, а потом, прищурившись, подняла глаза на Катсу и Биттерблу.

– Откуда они у вас?

– Мы друзья Первоцвета, принца Лионида, – ответила Катса. – Это его золото.

Здоровенный моряк рядом с капитаном фыркнул.

– Друзья принца По, – повторил он. – Еще чего.

– Если вы обокрали нашего принца… – начал Джим, по капитан Фавн остановила его движением руки. Она так пристально смотрела на Катсу, что ей показалось, будто взгляд этой женщины пронзает ее насквозь вплоть до задней стенки черепа. Она оглядела плащ Катсы, ее ремень, штаны, сапоги, и Катса почувствовала себя так, словно стоит обнаженная перед мрачным взглядом этих умных глаз.

– Думаете, я поверю, что принц По отдал кошелек с золотом двум сандерским оборванцам? – спросила наконец капитан.

– Думаю, вы знаете, что мы не сандерские оборванцы, – сказала Катса, потянувшись к воротнику своего плаща. – Он дал мне свое кольцо, чтобы вы знали, что нам можно доверять.

Сняв с головы веревочку с кольцом, она вытянула руку, чтобы капитан могла его рассмотреть. Катса успела заметить изумленное лицо женщины, а потом возмущенные крики Джима и Медведя предупредили ее о том, что каюта превращается в сумасшедший дом. Оба рванули к ней: Джим – размахивая ножом, Медведь – мечом. Матрос, стоящий близ капитана, тоже вытащил клинок из ножен.

По мог бы и упомянуть как-нибудь, что при виде кольца его людьми овладевает безумие. Но сейчас нужно было действовать, а претензии предъявить еще успеется. Катса оттолкнула Биттерблу в угол, закрыв ее от моряков собственным телом, потом повернулась к ним и ударила Джима по руке так сильно, что он вскрикнул и уронил нож на пол. Сбив мальчишку с ног, она увернулась от меча Медведя и с размаху ударила того сапогом по голове. К тому времени, как тело Медведя рухнуло на пол, Катса уже приставила нож Джима к его собственному горлу. Подцепив ногой меч Медведя и подбросив его в воздух, Катса поймала его свободной рукой и направила на оставшегося матроса, который стоял поодаль с ножом, в любой момент готовый наброситься.

Кольцо все еще раскачивалось на веревке, сжатой в руке с мечом, приковывая к себе пристальный взгляд капитана.

– Остановись, – сказала Катса матросу. – Я не желаю вам зла, и мы не воры.

– Принц По никогда не отдал бы свое кольцо бродяге, – прохрипел Джим.

– Не очень-то вы уважаете своего Одаренного принца, – сказала Катса, толкнув его коленом в спину, – если думаете, что его мог обокрасть бродяга.

– Довольно, – сказала капитан. – Этого более чем достаточно. Леди, бросьте оружие и освободите моего матроса.

– Если вот этот подойдет ближе, – предупредила Катса, указывая мечом на оставшегося матроса, – будет валяться рядом с Медведем.

– Подойди ко мне, Лоскут, – приказала ему капитан, – и опусти нож. Живо, – строго добавила она, видя, что он колеблется. Бросив на Катсу нехороший взгляд, матрос подчинился.

Катса бросила клинки на пол. Джим стоял, потирая шею и хмуро глядя в ее сторону. Выбирая слова, которые ой очень хотелось высказать По, она снова надела кольцо на шею.

– Что вы сделали с Медведем? – спросила капитан.

– Он скоро очнется.

– Вам же будет лучше, если так.

– Он очнется.

– А теперь объяснитесь, – сказала капитан. – Последнее, что мы слышали о принце – что он в Миддландах, при дворе короля Ранды. Тренируется с вами, если не ошибаюсь.

Из угла донесся странный звук. Обернувшись, они увидели, что Биттерблу, съежившись, стоит на коленях у стены, и ее тошнит на пол. Катса подошла к девочке и помогла ей подняться. Биттерблу неловко прильнула к ней.

– Пол двигается.

– Да, – сказала Катса. – Ты привыкнешь.

– Когда? Когда я к этому привыкну?

– Идем со мной, дитя, – Катса почти что принесла Биттерблу к капитану. – Капитан Фавн, – начала она, – это Биттерблу, принцесса Монси. Двоюродная сестра По. Как вы уже догадались, я – Катса из Миддландов.

– Еще я догадываюсь, что со вторым твоим глазом все в порядке, – сказала капитан.

Катса сняла повязку с зеленого глаза и посмотрела в лицо капитану, которая спокойно встретила ее взгляд. Потом обернулась к Лоскуту и Джиму, которые теперь все поняли и смотрели на нее, подняв брови. Они казались такими знакомыми: черты их лиц, темные волосы, золото в ушах. Спокойствие, с которым они смотрели ей в глаза.

Катса снова повернулась к капитану.

– Принцесса в большой опасности, – сказала она. – Я везу ее в Лионид, чтобы спрятать от… от тех, кто желает ей зла. По сказал, что вы поможете нам, если я покажу вам кольцо. Но если нет, я сделаю все, на что только способен мой дар, чтобы заставить вас помочь.

Капитан пристально смотрела на нее, сузив глаза и натянув на лицо маску невозмутимости.

– Дай мне поближе рассмотреть кольцо.

Kaтса сделала шаг вперед. Она решила больше не вынимать кольцо, раз его вид повергает людей в такое безумие. Но капитан не боялась ее и, протянув руку к шее Катсы, взяла в руки золотой ободок. Она так и сяк повертела его на свету. Оставила кольцо и, прищурившись, посмотрела на Биттерблу, а потом снова повернулась к Катсе.

– Где наш принц? – спросила она.

Катса подумала и решила, что нужно рассказать этой женщине правду, хотя бы и не целиком.

– Далеко отсюда, оправляется от раны.

– Он умирает?

– Нет, – изумленно ответила Катса. – Конечно, нет.

Впившись в нее взглядом, капитан нахмурилась.

– Тогда зачем он отдал вам это кольцо?

– Я же сказала. Он дал его мне, чтобы мы могли получить помощь от какого-нибудь лионидского корабля.

– Вздор. Если это все, чего он хотел, почему не дал вам кольца короля или королевы?

– Не знаю, – сказала Катса. – Я не разбираюсь в значениях колец, знаю только, что они обозначают людей. Это было его решение, и он решил дать мне именно это кольцо.

Капитан недоверчиво хмыкнула. Катса сжала зубы и приготовилась сказать что-нибудь очень едкое, но ее остановил голос Биттерблу.

– Честное слово, По сам дал Катсе это кольцо, – жалобно сказала она. Голос ее звучал хрипло, она сгорбилась. – По решил, что оно должно быть у нее. И раз он сам не объяснил, что это значит, вы должны сделать это за него. И поскорее.

Капитан перевела взгляд на Биттерблу. Девочка мрачно и упрямо вскинула подбородок. Фавн вздохнула.

– Лионидцам не свойственно отдавать свои кольца, а отдать кольцо, подтверждающее твою личность, – это и вовсе неслыханно. Отдать его – все равно, что отказаться от себя. Принцесса Биттерблу, на шее у этой леди – кольцо седьмого принца Лионида. Если принц По действительно отдал ей это кольцо, это означает, что он отрекся от престола. Он больше не принц Лионида. Он сделал ее принцессой и отдал ей свой замок и наследство.

Катса вытаращила на нее глаза, схватилась за стул и тяжело опустилась на него.

– Не может быть.

– Спросите тысячу лионидцев, ни один не расстанется с этим кольцом, – продолжала капитан. – Большинство уносит их с собой в могилу на дне моря. Но порой, если женщина умирает и хочет, чтобы ее сестра стала матерью ее детям, или умирающий лавочник желает, чтобы его лавка перешла к другу, или если принц умирает и хочет изменить порядок престолонаследования, лионидец может подарить такое кольцо. – Капитан повернулась, чтобы посмотреть на Катсу. – Лионидцы любят своих принцев, и особенно младшего принца, Одаренного. Украсть кольцо принца По было бы ужасным преступлением.

Но Катса, не слыша ее, качала головой в замешательстве от того, что сделал По, и от страха, который вызывало у нее это снова и снова звучащее слово. Умирает. Нет, По не может умирать.

– Мне оно не нужно, – сказала она. – Почему он дал мне его и не объяснил…

Биттерблу с посеревшим лицом оперлась на стол и застонала.

– Катса, не беспокойся. У него, конечно, были на то причины.

– Какие такие причины? Не такая уж и опасная у него была рана…

– Катса, – терпеливо повторила девочка. В голосе ее звучала усталость. – Подумай головой. Он дал тебе кольцо до того, как ого ранили. В этом нет ничего такого уж странного, ведь он знал, что может погибнуть в бою.

Поняв, в чем дело, Катса схватилась рукой за горло. Это так похоже на него. И вот теперь она сидит и глотает слезы, потому что это было так похоже на его вечные безумные навязчивые идеи – безумные, глупые, слишком, слишком добрые, да и к тому же ненужные, потому что он не умрет.

– Почему же, во имя Миддландов, он не сказал мне?

– Если бы сказал, – проговорила Биттерблу, – ты бы не взяла кольцо.

– Ты права, не взяла бы. Ты можешь представить, чтобы я приняла его от По? Можешь представить, чтобы я согласилась? И он правильно сделал, что дал его мне – ему и вправду недолго осталось, потому что при следующей встрече я убью его за то, что он так поступил, напугал меня и не рассказал, что все это значит.

– Конечно, ты так и сделаешь, – успокаивающе сказала Биттерблу.

– Это же не насовсем, правда? – спросила Катса, повернувшись к капитану, и только сейчас заметила, что капитан смотрит на нее иначе, да и Лоскут, и Джим тоже. Их лица побледнели, в глазах плескалось безмолвное изумление. Теперь они поверили ей, поверили, что она не крала это кольцо и что его дал ей принц. И Катса с облегчением подумала, что хотя бы эта часть испытания оказалась позади. – Я ведь могу вернуть его, – спросила она, – могу?

Кашлянув, капитан кивнула.

– Да, принцесса.

– Великие холмы! – рассерженно воскликнула Катса. – Не называйте меня так.

– Вы можете вернуть его ему в любое время, принцесса, – сказала капитан, – или отдать еще кому-нибудь. И он может потребовать его назад. А пока что ваше положение дает вам такую же власть, какой обладает любой из принцев Лионида. Мы обязаны выполнять ваши и приказания.

– Мне будет достаточно, если вы как можно скорее доставите нас с Биттерблу в замок По на западном берегу, – сказала Катса, – и прекратите называть меня принцессой.

– Теперь это ваш замок, принцесса.

От Катсы уже начинали сыпаться искры, так ее раздражало такое обращение. Но прежде чем она успела запротестовать, в дверь постучали.

– Все готово, капитан.

В каюте поднялась суматоха, и Катса потянула Биттерблу в сторону. Капитан принялась выкрикивать распоряжения.

– Лоскут, забирайся на мачту и веди нас отсюда. Джим, позаботься о Медведе. И вымой пол там, в углу. Мне нужно подняться на палубу, принцесса. Можете тоже пойти, если хотите. Там принцессе Биттерблу должно стать немного лучше.

– Я же сказала, не называйте меня так, – повторила Катса.

Не обратив на ее слова никакого внимания, капитан зашагала к двери. Подхватив Биттерблу, Катса пошла следом и сверлила взглядом спину женщины все время, пока они шли по коридору.

В темноте у подножия лестницы капитан остановилась и обернулась к Катсе.

– Принцесса, – сказала она. – Почему вы здесь, и почему скрываетесь, и почему маленькая принцесса в опасности – это ваше дело. Я не требую объяснений. Но если я могу хоть чем-то вам помочь, вам достаточно просто сказать мне об этом. Я к вашим услугам во всем.

Потянувшись к груди, Катса коснулась золотого ободка. Все-таки она благодарна за власть, которую дает кольцо, раз эта власть поможет ей послужить Биттерблу. Возможно, поэтому По и сделал ей этот подарок. Может быть, он просто хотел, чтоб у нее была вся власть, чтобы как можно лучше защитить девочку. Но если это кольцо вызывает такое обожание, лучше, чтобы на палубе его не видели. Ей не хотелось, чтобы об этом знали, болтали и относились к ней, как к принцессе. Расстегнув воротник плаща, она спрятала кольцо на груди.

– Принц По сейчас поправляется после раны? – спросила капитан Фавн, и Катса услышала в ее голосе тревогу, подлинную тревогу, как если бы капитан спрашивала о члене собственной семьи. А еще она услышала королевский титул, который капитану оказалось куда тяжелее убрать от имени По, нежели присоединить к имени Катсы.

– Да, поправляется, – подтвердила она.

И тогда ей вдруг пришло в голову: любили бы лионидцы своего принца так же сильно, если бы знали правду о его Даре?

Все так запуталось с тех пор, как она поднялась на борт этого судна, и все это слишком больно ранило ее сердце.

Оказавшись на палубе, Катса отвела Биттерблу к борту, и они, стоя рядом, дышали морским воздухом и смотрели на мерцание воды в ночной тьме.