Текст книги "Проклятый Дар"

Автор книги: Кристина Кашор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Глава восемнадцатая

Трактир оказался массивным, высоким деревянным зданием. Чем дальше на юг, тем сандерские деревья становились тяжелее и толще, а дома и трактиры – крепче и внушительнее. До этого Катса не слишком много времени проводила в центральном Сандере – дяди посылал ее туда, наверное, всего два или три раза. Но ей всегда нравились девственные леса и простые, крепкие городишки, находящиеся слишком далеко от границ и потому избавленные от сумасбродных распрей королей. Стены трактира были похожи на стены замка, только темнее и уютнее.

Они сидели в комнате, полной людей, за одним из массивных столов того же темного дерева, что и стены. Настало то самое время дня, когда горожане и путешественники собираются в большом обеденном зале, чтобы поговорить и посмеяться за кубком чего-нибудь покрепче. Все уже забыли о тишине, которая наступила, когда Катса с По вошли в комнату. Мужчины шумно и оживленно разговаривали, а если и бросали взгляд поверх стакана и стульев на знатных Одаренных – что ж, по крайней мере, открыто не глазели.

По откинулся на спинку стула, лениво обводя взглядом зал. Он отпил сидра из своего кубка и обвел пальцем мокрый след на столе. Потом облокотился о стол, подпер голову рукой и зевнул. Катсе подумалось, что он выглядит так, будто спой колыбельную – тут же уснет. Выходило у него это очень натурально.

Тут он посмотрел на нее, и в его глазах мелькнула улыбка.

– Вряд ли придется задерживаться здесь надолго, – тихо сообщил он. – Кое-кто в зале нами уже заинтересовался.

По сообщил хозяину постоялого двора, что они заплатят за любые сведения о похищении принца Тилиффа. Люди, особенно сандерцы, – если только подданные похожи на своего короля, – на все готовы ради денег. Перейти на сторону врага, раскрыть правду, которую пообещали держать в тайне, сочинить целую историю, но это неважно – По может извлечь из вранья столько же пользы, сколько из правды.

Катса отпила маленький глоток и окинула взглядом людей. Пышные наряды торговцев выделялись среди приглушенных коричневых и рыжих одежд горожан. Катса была единственной женщиной в комнате, не считая затравленную служанку, дочь трактирщика, которая сновала между столами с подносом, полным кружек и кувшинов. Она была чуть младше Катсы, не высокого роста, смуглая и привлекательная. Работая, она не поднимала глаз и почти не улыбалась, разве что тем из горожан, кто годился ей в отцы. Молча она подала напитки им с По, лишь на мгновение бросив на него застенчивый взгляд. Большинство мужчин в комнате обращались с ней достойно, но Катсе не понравились ухмылки на лицах торговцев, чей стол девушка теперь обслуживала.

– Сколько ей лет, как думаешь? – спросила Катса. – По-твоему, она замужем или нет?

По бросил взгляд на стол торговцев и сделал еще глоток, сидра.

– Шестнадцать или семнадцать, наверное. Она не замужем.

– Откуда ты знаешь?

Он замялся.

– Я не знаю. Просто предположил.

– Звучало не как предположение.

Он снова отпил из кубка. Лицо его оставалось спокойным. Он не предполагал – он знал наверняка, и в тот же миг она поняла, откуда он мог узнать это так точно. Ей понадобилось несколько мгновений, чтобы успокоить возмущение и обиду за каждую девушку, которая когда-либо любовалась По, думая, что ее мысли – это ее тайна.

– Ты невыносим, – сказала она, наконец. – Ничуть не лучше тех торговцев. К тому же то, что она на тебя загляделась, вовсе не значит…

– Так нечестно, – запротестовал По. – Я не виноват, что чувствую такие вещи. Не надо было тебе говорить. Я не привык к тому, что кто-то знает о моем Даре, – сказал, не подумав, как это некрасиво по отношению к девушке.

Она возвела глаза к небу.

– Избавь меня от своих покаяний. Если она не замужем, не понимаю, почему отец отправляет ее обслуживать посетителей. Мне кажется, это может плохо кончиться.

– Ее отец почти все время стоит у бара. Никто ее не тронет.

– Но он не всегда здесь – вот сейчас его нет. И то, что они ее не трогают, не означает, что к ней относятся с почтением.

И что они не найдут ее позже, если захотят. Служанка обошла кругом стол торговцев, наливая сидра в каждый кубок, и отшатнулась, когда один из мужчин попытался схватить ее за руку. Торговцы расхохотались. Мужчина потянулся к ней, потом подался назад, потом снова потянулся, дразня девушку. Его друзья засмеялись громче. И тут торговец по другую сторону от нее схватил ее за запястье, и весь столик заулюлюкал. Она попыталась освободиться, но он не разжал пальцев. Покраснев от стыда, несчастная смотрела в пол и старалась вырвать руку, ужасно походя на глупого, испуганного кролика, попавшего в капкан. Катса резко встала, и в то же мгновение По поднялся и сжал ее руку.

На какую-то долю секунды Катса подивилась этой странной параллели. Вот только она, в отличие от служанки, легко могла освободиться от хватки По, а у него, в отличие от торговцев, была достойная причина вцепиться ей в руку. Но Катса не стала вырываться – этого не понадобилось. Одного ее движения оказалось более чем достаточно. Весь зал замер. Смеявшийся торговец уронил руку девушки и уставился на Катсу, побелев и раскрыв рот, со страхом, который был знаком Катсе не хуже, чем ее собственное тело. Девушка тоже смотрела на нее, затаив дыхание и прижав руку к груди.

– Сядь, Катса, – тихо сказал По. – Все кончилось. Садись.

Она послушно села, и по залу прокатился облегченный вздох. Через несколько мгновений зазвучали робкие голоса, и постепенно разговоры и смех возобновились. Но Катса сомневалась, что на этом все кончится. Может быть, между этой девушкой и этими торговцами ничего больше не произойдет. Но завтра сюда прибудут новые торговцы, а эти поедут дальше и найдут себе другую девушку.

Поздно вечером, когда Катса уже собиралась лечь, к ней в комнату явились две девочки, чтобы обрезать ей волосы.

– Мы пришли слишком поздно, миледи? – спросила старшая, с ножницами и щеткой в руках.

– Нет. Чем скорее мы их отрежем, тем лучше. Пожалуйста, входите.

Они были младше девушки и зале. Та, что поменьше, девочка лет десяти-одиннадцати, держала в руках метлу и совок. Они усадили Катсу и принялись смущенно суетиться вокруг нее. Девочки почти не раз говаривали и едва ли не задерживали дыхание, стоя рядом с ней, не совсем испуганные, но близкие к этому. Старшая девочка распустила Катсе волосы и принялась распутывать клубок свалявшихся кудрей.

– Простите, если будет больно, миледи.

– Не будет, – успокоила ее Катса. – И не нужно ничего распутывать. Я хочу, чтобы вы их обрезали как можно короче. Как у мужчин.

Глаза девочек округлились.

– Я стригла многих мужчин, – сказала старшая девочка.

– Тогда постриги меня так же, как их, – попросила Катса. – И чем короче, тем лучше.

Ножницы замелькали у самых ушей, голова становилась все легче и легче. Как странно было, поворачивая голову, не чувствовать тяжесть волос, спутанный клубок, болтающийся позади. Как только отрезанные пряди касались пола, младшая девочка сметала их в совок.

– Девушка, что подает напитки в обеденном зале, – ваша сестра? – спросила Катса.

– Да, миледи.

– Сколько ей лет?

– Шестнадцать, миледи.

– А вам?

– Мне четырнадцать, а сестре одиннадцать, миледи.

Катса поглядела, как младшая девочка сметает волосы. Метла, которой она ловко орудовала, была едва ли не больше ее самой.

– Девочек в этом трактире кто-нибудь учит защищать себя? – спросила она. – У вас есть ножи?

– Нас защитят отец и брат, – просто ответила девочка.

Взмах ножниц, взмах метлы – и вот волос как не бывало. Поеживаясь от непривычного холодка на шее, Катса спросила себя: а есть, ли оружие у других девушек Сандера и остальных королевств? Или всем им приходится вечно искать защиты у отцов и братьев?

Ее разбудил стук. Она села на кровати стук доносился от двери, ведущей в комнату По. Была полночь, значит, спала она недолго; в окно проникал лунный свет, и если стучал не По, а враг, оглушить его было бы несложно. Все это пронеслось у нее в мозгу в то самое мгновение, как она подняла голову с подушки.

– Катса, это всего лишь я, – донеслось из замочной скважины. – Тут двойной замок, отопри со своей стороны.

Она встала с постели. А где ключ?

– Мой ключ висел рядом с дверью, – сказал голос, и Катса бросила мрачный взгляд в сторону, где предположительно находился его владелец.

– Я просто предположил, что ты ищешь ключ. Мой Дар мне ничего не подсказывал, так что ты зря надулась.

Проведя пальцами вдоль стены, Катса нащупала ключ.

– Ты не боишься так вопить? Кто угодно может услышать. А вдруг ты разоряешься о своем бесценном Даре перед целым легионом моих любовников?

Из-за стены донесся приглушенный смех.

– Я бы почувствовал, если бы меня кто-то слышал. И если бы у тебя там был легион любовников. Катса… ты что, обрезала волосы?

Она хмыкнула.

– Замечательно. Просто бесподобно. Мало того, что от тебя ничего не скроешь – ты даже волосы мои чувствуешь.

Она повернула ключ в замке и распахнула дверь. По выпрямился, в руке его горела свеча.

– Великие моря, – только и сказал он.

– Чего тебе?

Он поднес свечу к ее лицу.

– По, что ты хотел?

– У меня так хорошо ни за что не получилось бы.

– Я иду спать, – решительно заявила Катса и попыталась закрыть дверь.

– Ладно, ладно. Это все торговцы. Те сандерцы, которые приставали к дочке хозяина. Кажется, они собираются прийти и потолковать с нами.

– Откуда ты знаешь?

– Их комнаты – прямо над нашими.

Она изумленно покачала головой.

– Ты уже всем в этом трактире успел залезть в головы.

– Чувство совсем смутное, Катса. Я не всех чувствую до кончиков волос, как тебя.

Она вздохнула.

– Какая честь мне выпала. Они явятся прямо посреди ночи?

– Да.

– Знают что-нибудь полезное?

– Думаю, да.

– Им можно верить?

– Не особенно, Катса, мне кажется, они придут с минуты на минуту. Я постучусь к тебе во внешнюю дверь.

– Хорошо, – кивнула Катса. – Я буду готова. Она вернулась в комнату и затворила за собой дверь. Потом зажгла свечу, умылась и приготовилась к позднему визиту.

Торговцев, которые сидели за столом в зале и издевались над служанкой, было шестеро. Открыв дверь, Катса обнаружила, что они стоят в коридоре рядом с По в полном составе и свечи у них в руках отбрасывают неверный свет на бородатые лица. Все они были высокими, крепкими и по сравнению с нею казались проста великанами, ведь каждый из шестерых был даже выше По и шире в плечах. Настоящая разбойничья шайка, Катса прошла вместе с ними обратно в комнату По.

– В такой час вы не спите и даже не раздеты, милорд, миледи, – заметил самый крупный, когда они направлялись в комнату. Это был тот самый торговец, что первым начал издеваться над девушкой, первым попытался схватить ее за руку. Катса заметила, как издевательски он произнес эти титулы. У него было к ним не больше уважения, чем у них к нему. Рядом с ним стоял тот, кто схватил служанку за запястье, – эти двое, казалось, были главарями. Они стояли рядом посреди комнаты, глядя на По, а остальные четверо маячили где-то позади.

Ловко они рассредоточились, эти торговцы. Катса подвинулась к двери, что вела в ее комнату, и прислонилась к ней, скрестив руки. Теперь она была всего в нескольких шагах от По и двоих лидеров, но и остальных не теряла из виду. Такие предосторожности были, пожалуй, излишни, но всем шестерым не мешало знать, что за ними наблюдают.

– Мы всю ночь принимаем посетителей, – на ходу придумал По. – Вы здесь не единственные, кто что-то знает о моем деде.

– Осторожнее с другими, мой принц, – предупредил самый крупный. – За деньги люди готовы лгать.

По приподнял бровь.

– Спасибо за предостережение, – он оперся о стол, стоявший позади, и сунул руки в карманы. Катса едва сдержала улыбку – ее забавляла эта дерзко-ленивая манера.

– Что вы хотите нам рассказать? – спросил По.

– Сколько вы платите? – спросил главарь.

– Столько, сколько стоят ваши сведения.

– Нас шестеро, – заметил тот.

– Я дам столько монет, чтобы делилось на шестерых, – уверил его По, – если вы об этом волнуетесь.

– Я имел в виду, мой принц, что мы не станем тратить время на рассказ, если вы платите мало.

На этих словах По зевнул, а когда заговорил, голос его звучал спокойно, даже дружелюбно.

– Я не стану торговаться, не зная, чего стоит ваша информация. Плата будет справедливой. Если не нравится, вас никто не держит.

Верзила переступил с пяток на носки и бросил взгляд на напарника. Тот кивнул, и верзила кашлянул.

– Хорошо, – начал он. – У нас есть сведения, что к похищению причастен Бирн, король Вестера.

– Интересно, – сказал По, и представление началось. Он задавал такие вопросы, словно проводил настоящий допрос. Каков источник сведений? Надежный ли человек узнал об этом от самого Бирна? В чем причина похищения? Бирну помогали в других королевствах? Тилифф заточен в темницы Вестера? Кто его охраняет?

– Что ж, миледи, – заключил По, бросив взгляд на Катсу, – нужно как можно скорее сообщить об этом моим братьям, чтобы они проверили темницы вестерского короля.

– Вы не поедете туда сами? – удивился торговец. Должно быть, он был разочарован, что ему не удалось заставить Катсу и По совершить бесполезную поездку.

– Мы едем на юго-восток, – сообщил По. – В Монси, к королю Леку.

– Лек непричастен к похищению, – заверил его главарь.

– Я этого и не утверждал.

– Лек не виноват. Вы только зря потратите силы на поиски в Монси – ваш дед в Вестере.

По снова зевнул, поудобнее оперся о стол, скрестив руки на груди, и любезно посмотрел на торговца.

– Мы едем в Монси не для того, чтобы искать принца Тилиффа, – пояснил он. – Это светский визит. Королева Монси – сестра моего отца. Она крайне опечалена похищением, и мы хотим навестить ее. Возможно, принесенные вами вести развеют траур монсийского двора.

Один из стоявших позади торговцев откашлялся.

– Там разыгралась какая-то хворь, – произнес он из своего угла, – при монсийском дворе.

По спокойно посмотрел в его сторону.

– Вот как?

Купец утвердительно хмыкнул.

– Мои родственники служат у Лека, дальние родственники. Две девочки – мои кузины – работали у него в приюте… так вот, пару месяцев назад обе умерли.

– В каком смысле в приюте?

– В его приюте для животных. Он заботится о зверях, это-то вы знаете, мой принц.

– Да, конечно, – согласился По. – Но о приюте раньше не слышал.

Торговцу, кажется, льстило внимание По. Бросив взгляд на товарищей, он вздернул подбородок.

– Так вот, мой принц, у него их там сотни: собаки, белки, кролики, и у всех на спине и брюхе – кровавые раны.

По сощурился.

– Раны на спине и брюхе, – медленно повторил он.

– Ну, знаете, как будто напоролись на что-нибудь острое, – пояснил торговец.

Мгновение По молча смотрел на него.

– Ясно. А сломанные кости бывают? Или болезни?

Тот задумался.

– Не слышал, мой принц. Одни только раны и порезы, которые страх как долго заживают. У него там служат дети, они и выхаживают несчастных тварей. Говорят, король очень привязан к этой живности.

По взглянул на Катсу, поджав губы.

– Понятно, – сказал он. – А не известно ли вам, от какой болезни умерли девочки?

Торговец пожал плечами.

– Дети часто болеют.

– Мы отвлеклись, – вмешался главный верзила. – Был уговор рассказать о похищении, а не обо всем этом. Вам придется увеличить вознаграждение.

– А я вообще скоро внезапно умру от хвори под названием скука, – добавил второй главарь.

– Вот как? – отозвался первый. – А у тебя, значит, на уме дела поинтереснее?

– И общество поприятнее, – поддакнул торговец, стоявший в углу.

Все шестеро рассмеялись над общей шуткой, и Катса, похолодев, поняла, в чем соль.

– Ох уж эти бдительные папаши со своими запертыми дверьми, – шепнул друзьям один из торговцев, но у Катсы был чуткий слух. Еще не успел раздаться хохот, а она уже рванулась вперед.

По остановил ее молниеносно – должно быть, начал реагировать еще до того, как она пошевелилась.

– Стой, – мягко проговорил он. – Думай. Дыши.

Волна мгновенной ярости окатила ее и отхлынула, и она позволила его телу загородить ей дорогу к торговцу, к обоим, ко всем шестерым – они все были для нее одно и то же.

– Вы единственный во всех семи королевствах знаете, как держать эту тигрицу на поводке, – сказал один из главарей. Она не заметила, который, – ее отвлекло лицо По при этих словах.

– Повезло нам, что у нее такой разумный хозяин, – продолжал тот же торговец. – А вы так вообще везунчик. С такими вот дикими – самая потеха, если умеешь их усмирить.

Теперь По смотрел сквозь нее невидящим взглядом. Его глаза сверкали – серебряный лед и золотое пламя. Рука, державшая Катсу, напряглась, ладонь сжалась в кулак. Он сделал вдох – казалось, бесконечный. Его охватила ярость – это было ясно. Катса подумала, что он сейчас ударит торговца, и на мгновение запаниковала, не зная, останавливать его или помогать.

Остановить. Нужно его остановить, он ведь не в себе. Она взяла его за предплечья и, крепко сжав их, мысленно заговорила. «По. Стой. Думай, – убеждала она его разум, как он только что убеждал ее. – Думай». Он выдохнул так же медленно, как вдохнул, взгляд снова стал осмысленным, и повернулся к ней.

Обернувшись, По встал плечом к плечу с Катсой, лицом к обоим торговцам – кто именно все это говорил, не имело значения.

– Убирайтесь.

Голос его звучал очень тихо.

– Нам нужна плата…

По сделал шаг, и торговцы отступили. Руки он держал по бокам с непринужденным спокойствием, которое не обмануло никого в комнате.

– Вы хотя бы представляете, с кем разговариваете? – процедил он. – Думаете, я после такого заплачу вам хоть монету? Вам еще повезло, что я позволяю вам уйти и не стану выбивать все зубы из ваших наглых ртов.

– Уверен? – спросила Катса, по очереди глядя в глаза каждому из них. – Мне бы хотелось как-нибудь удостовериться, что они не тронут дочку трактирщика.

– Не тронем, – прохрипел один из торговцев. – Никого мы не тронем, клянусь.

– Иначе пожалеете, – предупредила она, – И будете жалеть до конца своей гнусной, но недолгой жизни.

– Не тронем, миледи. Не тронем, – побелев, они попятились к двери, от ухмылок не осталось и следа. – Это была просто шутка, миледи, честное слово.

– Убирайтесь, – повторил По. – Вот вам плата – мы прощаем оскорбления и дарим вам жизнь.

Торговцы кубарем выкатились из комнаты, и По с грохотом захлопнул за ними дверь, а потом прислонился к ней спиной и сполз на пол. Потерев лицо ладонями, он глубоко вздохнул.

Катса взяла со стола свечу, присела рядом и попыталась представить себе его усталость и гнев по склоненной голове и напряженным плечам. Он отнял руки от лица и прислонился головой к двери. Мгновение молча смотрел ей в лицо.

– Я правда думал, что что-нибудь с ним сделаю, – сказал По. – Что-нибудь страшное.

– Даже не знала, что ты способен настолько выйти из себя.

– Очевидно, способен.

– По, – внезапно Катсе пришел в голову вопрос. – Откуда ты знал, что я собираюсь делать? Я ведь, хотела ударить их, а не тебя.

– Да, но я почувствовал от тебя резкий всплеск энергии, к тому же я достаточно тебя знаю, догадался, что ты сейчас кому-нибудь врежешь. – На его лице появилась усталая полуулыбка. – В непоследовательности тебя обвинить никак нельзя.

Хмыкнув, она села перед ним на пол в позу лотоса.

– А теперь расскажи, что ты от них узнал.

– Ах, да, – он прикрыл глаза. – Что я узнал. Начнем с того, что все, кроме того, в углу, врали напропалую. Это была игра. Они хотели заставить нас выложить деньги за ложные сведения, чтобы расквитаться за сегодняшнее унижение.

– Как мелочно.

– Да уж, но все равно они нам очень помогли. Это Лек, Катса, я уверен. Когда тот верзила говорил, что Лек невиновен, он лгал. Ho все же… нечто очень странное я до сих пор никак не могу понять. – Он покачал головой и задумчиво уставился на свои руки. – Это так странно, Катса. Я почувствовал, что они… хотели его защитить.

– В каком смысле защитить?

– Так, будто они все искренне верили в его невиновность и хотели оправдать передо мной.

– Но ты же только что сказал, что он виновен.

– Да, и они это знают. Но при этом верят в его невиновность.

– Это совершенная бессмыслица.

Он снова покачал головой.

– Знаю. Но я точно это почувствовал. Говорю тебе, Катса, когда торговец сказал, что Лек непричастен к похищению, он лгал. Но когда черед пару секунд он же сказал: «Лек невиновен», – он не кривил душой, а верил, что говорит правду. – По поднял взгляд на темный потолок. – Кажется, мы должны думать, что Лек все-таки похитил дедушку, но из благородных побуждений? Это просто невероятно.

Катса никак, не могла понять смысла того, что узнал По, точно так же, как не могла представить себе способ, которым он это узнал.

– Все это просто бессмыслица, – слабо запротестовала она.

На мгновение По оторвался от своих мыслей и посмотрел на нее.

– Катса, прости. Ты, наверное, совсем запуталась. Понимаешь, я довольно много могу почувствовать и выяснить, если кто-то хочет меня одурачить, но при этом не умеет закрывать свои мысли и чувства.

Ей никак не удавалось понять, и она оставила попытки найти смысл в истории о короле, который был одновременно и виновен, и невиновен. По снова погрузился в раздумья и уставился на свои руки. Торговцы не умеют закрывать свои мысли и чувства. Что ж, раз теоретически это возможно, ей бы хотелось научиться.

Вдруг Катса почувствовала его взгляд – оказалось, он за ней наблюдает.

– Иногда у тебя получается что-то от меня скрыть, – сказал По.

Она вздрогнула и пару секунд попыталась ни о чем не думать.

– Иногда, – продолжил он, – с тех пор, как ты узнала о моем Даре. То есть я чувствую, что ты что-то скрываешь… вот и сейчас тоже… и у тебя получается – мой Дар молчит. – Вдруг он выпрямился с таким лицом, словно его осенило. – Знаешь, ты всегда можешь меня оглушить. Я не стану защищаться.

В ответ Катса рассмеялась.

– Нет. Я обещала, что больше тебя не ударю, разве что на тренировках.

– Но ведь это получается самооборона.

– Никакая не самооборона.

– Самая настоящая, – не унимался он, и она снова рассмеялась, подивившись его серьезности.

– Я бы предпочла научиться закрывать свои мысли, – сказала она, – а не лупить тебя каждый раз, как мне в голову придет что-нибудь, что тебе знать не положено.

– Ну да, мне эта идея тоже больше нравится, уж поверь. Но я даю тебе разрешение меня вырубить, если понадобится.

– Зря ты это сделал. Знаешь ведь, какая я импульсивная.

– Мне все равно.

– Раз ты даешь разрешение, я, может быть, им воспользуюсь, По. Может быть…

Он поднял руку.

– Это компенсация. Когда мы сражаемся, ты сдерживаешь свой Дар. Я свой сдерживать не могу. Так что у тебя должно быть право защищать себя.

Ей это не нравилось, но она не могла не заметить, что в его словах был смысл. И не могла не заметить это желание, эту самоотверженную готовность пожертвовать ради нее своим Даром.

– У тебя всегда будет болеть голова, – предупредила она.

– Может, Раффин положил среди прочих снадобий свое лекарство от головной боли. Раз ты изменила прическу, я тоже изменю. Как думаешь, мне пойдет голубой?

Она снова рассмеялась и поклялась про себя, что не станет его бить, разве что положение будет уж совсем отчаянным. И тут пламя свечи на полу рядом с ними дрогнуло и погасло. Они совсем ушли от темы. Рано утром, скорее всего, нужно отправляться в Монси, а сейчас глубокая ночь, и все в трактире и во всем городе спят. А они вдвоем сидят ни полу в темноте и смеются.

– Значит, отправимся в Монси завтра утром? – спросила она. – Мы же уснем верхом на лошадях.

– Это я усну верхом на лошади. А ты будешь ехать так, словно проспала несколько дней и словно мы соревнуемся, кто быстрее доскачет до Монси.

– И что же мы обнаружим, когда доберемся? Короля, который невиновен в том, в чем он виновен?

По потер лоб.

– Мне всегда казалось странным, что отец и мать ни в чем не подозревают Лека, даже зная его историю. А теперь еще и эти торговцы, которые считают, что он невиновен в похищении, хоть и знают, что это не так.

– Неужели он так добр во всем остальном, что люди прощают ему преступления или вообще их не замечают?

Мгновение По сидел молча.

– Я предполагаю… мне недавно подумалось… что у него может быть Дар. Дар, который заставляет людей менять мнение о нем. Вообще, существует ли такой Дар в природе? Даже не знаю.

Ей это не приходило в голову. Но он и вправду может быть Одарен. Догадаться можно только по глазам, и с одним глазом Лек может быть спокоен. Ни у кого не будет даже подозрений, ведь как можно подозревать о Даре, который отводит подозрения?

– У него может быть Дар обманывать людей, – предположил По. – Дар сбивать людей с толку ложью, которую передают из королевства в королевство. Только представь, Катса, – люди разносят его ложь в своих устах, рассказывают доверчивым ушам – бредовую ложь, без логики, без капли правды – до самого Лионида. Представь себе, какой властью обладает человек с таким Даром. Он может создать себе любую репутацию. Может забрать себе, что захочет, и никто никогда его не обвинит.

Катса подумала о мальчике, которого назвали наследником, и о скоропостижной смерти короля с королевой. О советниках, которые, предположительно, вдвоем утопились в реке. И о целом королевстве скорбящих подданных, ни разу не усомнившихся в юноше, у которого не было ни семьи, ни прошлого, ни монсийской крови в жилах, но который стал королем.

– Но его доброта, – поспешно сказала Катса. – К животным. Тот торговец рассказывал, что он выхаживает больных зверей.

– В этом-то и парадокс, – проговорил По. – Он твердо верил в доброту Лека. Но мне одному кажется немного странным, что в Монси так много раненых собак и белок, которых нужно спасать? Там что, деревья и камни из битого стекла сделаны?

– Но он добрый человек, раз о них заботится.

По странно посмотрел на Катсу.

– Ты тоже его защищаешь перед лицом логики, которая не велит этого делать, прямо как мои родители или эти торговцы. У него в приюте сотни животных со странными незаживающими порезами, Катса, а работающие у него дети умирают от таинственных болезней, а у тебя даже малейшего подозрения не возникает.

Он был прав. Катса осознала это, и правда открылась рассудку во всей своей мрачности. В голове начал постепенно складываться пугающий образ могущества, которое распространяется, как плохое предчувствие, как заразная болезнь, захватывая все умы, которых касается.

Может ли быть Дар более опасный, чем тот, что подменяет свет правды туманом лжи?

Катса поежилась. Ведь скоро придется встретиться с этим королем. А как ей самой защититься от человека, который может одурачить и заставить поверить в свою невиновность?

Она обвела взглядом силуэт По, темный силуэт на фоне черной двери. Единственной ясно различимой его частью была белая рубашка, серовато светящаяся в темноте. Внезапно Катсе захотелось видеть его лучше. Тогда По встал, поднялся на ноги, подвел к окну и, опустив голову, посмотрел ей в лицо. Лунный свет мерцал в его серебристом глазу и поблескивал в золотом кольце в ухе. Она не понимала, что вдруг ее взволновало, почему линии его носа и губ и забота в его глазах дарят такое спокойствие.

– Что случилось? – спросил он. – Что тебя так напугало?

– Если у Лека и вправду есть этот Дар, как ты подозреваешь… – начала она.

– И?

– …как мне защититься от него?

По серьезно на нее посмотрел.

– Ну, это просто, – ответил он. – Меня защитит мой Дар. А я защищу тебя. Со мной ты в безопасности, Катса.

Она уже лежала в постели, но водоворот мыслей в голове продолжал бушевать. Катса приказала себе спать. В ту же секунду буря утихла, и, объятая покоем, она провалилась в сон.