Текст книги "Проклятый Дар"

Автор книги: Кристина Кашор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Глава двадцать седьмая

Никто не сумеет быстро взобраться на гору в ночной темноте, если только у него нет такого Дара. Да, они продвигались, и Катса, шагая вслепую перед лошадью, даже не переломала ноги, чего не избежал бы другой путник; но продвигались очень медленно. Катса едва дышала – так внимательно она вслушивалась в тишину за спиной. Преследователи прискачут на лошадях, их будет много, и у них будут фонари. Если Лек послал отряд в нужном направлении, то ему ничто не помешает найти их.

Едва ли они шли бы быстрее даже по равнине: По было очень плохо. Он цеплялся за гриву коня, не открывая глаз, отчаянно силясь не упасть, и морщился от боли при каждом движении. Рана все еще кровоточила.

– Давай, я привяжу тебя к лошади, – предложила ему Катса, остановившись у ручья, чтобы наполнить фляги. – Тогда ты сможешь отдохнуть.

Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять смысл ее слов. Сгорбившись в седле, По выдохнул в лошадиную гриву:

– Я не хочу отдыхать. Я хочу быть в состоянии предупредить вас, если он окажется близко.

Они не полностью лишились его Дара, но вот он сам точно полностью лишился рассудка – сказать такое, когда прямо позади сидит Биттерблу, тихая, напряженная и внимательно ловящая каждое слово. «Осторожно, – предостерегающе подумала Катса. – Биттерблу».

– Я привяжу вас обоих, – произнесла она вслух, – и пусть каждый сам решает, отдыхать или нет.

«Отдыхай, – мысленно сказала она, обвязывая его ноги веревкой. – Ты не сможешь нам помочь, если истечешь кровью».

– Я не собираюсь истекать кровью, – возразил он вслух, и Катса, избегая взгляда Биттерблу, решила не общаться с По мысленно, пока к нему не вернется рассудок.

Они продолжали медленно двигаться на юг. Катса оступалась на камнях и запиналась о корни деревьев, упорно цеплявшихся за трещины в скале. С приближением утра она спотыкалась все чаще, и ей пришло в голову, что она, наверное, устала. Вспомнив несколько последних ночей и посчитав, Катса обнаружила, что это ее вторая ночь без сна, а в ночь до этого они спали всего несколько часов. Нужно будет отдохнуть, и поскорее, но сейчас нельзя думать об этом. Нет смысла думать о невозможном.

За пару часов до рассвета она вспомнила о рыбе, которую поймала еще в лагере, очистила, выпотрошила, завернула и положила в седельную сумку. Когда взойдет солнце, нельзя будет разжечь даже маленький костер. Сегодня они ели очень мало, да и на завтра почти ничего не осталось. Если остановиться сейчас хотя бы на несколько минут, можно приготовить рыбу, и тогда не придется будет больше думать о еде до следующего вечера.

Но даже это было рискованно – свет от костра в ночной темноте легко может привлечь внимание.

Внезапно По прошептал ее имя, и она, остановив лошадь, подошла к нему.

– Тут есть пещера, – шепнул он, – в нескольких шагал к юго-востоку.

Подняв руку, он положил ее Катсе на плечо.

– Иди вот здесь, рядом. Я укажу путь.

Направляемая его рукой, она шла, ловко избегая камней и валунов. Если бы не страшная усталость, она нашла бы время восхититься точностью и ясностью, с которой Дар подсказывал ему дорогу. Но вот они оказались уже у входа в пещеру, и теперь нужно было позаботиться слишком о многом. Нужно разбудить Биттерблу, развязать ее и помочь слезть. Нужно спустить По с лошади на землю. Нужно найти хвороста для костра, пожарить рыбу и заново забинтовать плечо По, из которого, несмотря на тугую повязку, все еще обильно сочилась кровь.

– Поспи, пока готовится рыба, – сказал он, когда она перевязывала его руку и грудь чистыми полосами ткани, чтобы остановить поток крови. – Катса. Поспи. Я разбужу тебя, если понадобится.

– Тебе самому нужно поспать, – возразила она.

Перевязывая, Катса стояла перед ним на коленях, и он, потянувшись, взял ее руку в свою.

– Катса, Поспи четверть часа. Никого рядом нет. У тебя сегодня больше не будет шанса отдохнуть.

Присев на пятки, она окинула взглядом По: полураздетого, бледного, с прищуренными от боли глазами, с темными синяками на лице.

– Да, у меня кружится голова, – вздохнул он, отпустив ее руку. – Я понимаю, что выгляжу как сама смерть, Катса, но я не собираюсь истечь кровью, и от головокружения тоже не умру. Поспи хоть несколько минут.

Подошла Биттерблу.

– Он прав, – сказала она, – Тебе нужно поспать. Я о нем позабочусь.

Девочка взяла куртку и помогла По надеть ее, осторожно, мягко касаясь перевязанного плеча. Конечно, они смогут обойтись без нее несколько минут. Конечно, всем будет лучше, если она немного поспит.

Катса легла у костра и приказала себе спать ровно четверть часа, а когда проснулась, нашла По и Биттерблу почти в том же положении, что пятнадцать минут назад. Она почувствовала себя намного лучше.

Ели быстро и молча. По прислонился к стене пещеры, закрыв глаза и утверждая, что у него нет аппетита, но Катса и слушать не хотела. Она села перед ним и кормила его рыбой, пока он не съел достаточно.

Потом, когда Катса принялась сапогом тушить костер, а Биттерблу заворачивала оставшуюся рыбу, он вдруг заговорил.

– Хорошо, что тебя там не было, Катса, – начал По. – Сегодня мне пришлось несколько часов слушать, как Лек разоряется о любви к своей похищенной дочери и о том, как будет разбито его сердце, если она не найдется.

Катса подошла и стала перед ним, а Биттерблу придвинулась поближе, чтобы лучше слышать шепот.

– Через внешний круг пройти было легко, – сказал По, – и после полудня я наконец добрался до короля. Внутренний круг окружал его таким плотным кольцом, что я не мог выстрелить. Кажется, я ждал целую вечность, везде следовал за ним. Они меня не услышали, но и от короля не отошли ни разу.

– Он ждал, что ты придешь, – сказала Катса. – Они были там из-за тебя.

Он кивнул и тут же поморщился.

– Потом расскажешь, По, – проговорила Катса. – А сейчас отдыхай.

– Рассказ совсем недолгий, – сказал он. – В конце концов я решил, что единственная возможность добраться до Лека – убрать кого-нибудь из гвардии. И выстрелил в одного воина, но, конечно, в то самое мгновение, как он упал, король тут же укрылся. Я выстрелил еще раз, и стрела задела шею Лека, но совсем чуть-чуть. То была работа для тебя, Катса. Ты бы попала. А я не смог.

– Ну, – протянула Катса. «Я бы никогда не нашла его. А если бы и нашла, то не смогла бы убить. И ты это знаешь. Это работа ни для кого из нас».

– Конечно, после этого воины внутреннего круга бросились за мной, – продолжил По, – а потом, услышав сигнал тревоги, внешний круг и остальные воины – тоже. Это была настоящая бойня. Я убил, наверное, с дюжину врагов, пытаясь скрыться, а потом поскакал на север, чтобы сбить их со следа, – он ненадолго замолчал и закрыл глаза, потом снова открыл и искоса бросил взгляд на Катсу. – У Лека есть лучник, который почти так же хорош, как ты, Катса. Ты видела, что он сделал с лошадью.

«И он сделал бы тоже с тобой, – подумала она. – Если бы не твоя недавно открытая способность чувствовать летящие в тебя стрелы».

Он слегка улыбнулся и перевел взгляд на Биттерблу.

– Ты начала мне доверять, – заметил он.

– Ты пытался убить короля, – прост сказала Биттерблу.

– Так, – проговорила Катса, – хватит болтать.

Она вернулась к костру и окончательно его потушила. Они посадили По в седло, а потом Катса опять привязала обоих своих подопечных к лошади, снова и снова мысленно предостерегая По, умоляя прекратить озвучивать каждую мелочь, подсказанную ему Даром.

При свете дня было легче двигаться быстро, но для По это было тяжело. Он ни разу не пожаловался на тряску, но дышал прерывисто, а в глазах горел диковатый огонь – Катса могла распознавать боль так же легко, как и страх. Она видела гримасу боли на его лице, то, как напрягались мускулы его рук и шеи, когда она перевязывала рану.

– Что болит сильнее? – спросила она рано утром. – Плечо или голова?

– Голова.

Человеку, у которого болит голова, не стоило бы ехать верхом, когда каждый шаг отдается ударом топора по черепу, но о том, чтобы он шел, не могло быть и речи. По не мог стоять. У него все время кружилась голова, ему было дурно. Он все время тер глаза – они тоже болели. Но по крайней мере рана на плече уже не так кровоточила. И он больше не говорил все, что придет в голову: казалось, он, наконец, осознал, что нужно скрывать Дар от Биттерблу.

– Мы едем слишком медленно, – жаловался он по нескольку раз за день. Катсу тоже раздражало то, как они плелись. Но до тех пор, пока у По не пройдет головная боль, она не собиралась гнать лошадь по скалам.

Биттерблу оказалась даже лучшей помощницей, чем Катса могла надеяться. Она словно считала забочу о По своей обязанностью; во время привалов помогала усесться на камень, приносила воду и еду. Если Катса отлучалась ненадолго, чтобы поймать кролика, то, возвращаясь, обнаруживала, что Биттерблу промывает рану и перевязывает ее чистой тканью. Она совсем привыкла видеть, как По опирается на свою маленькую сестру, положив руку ей на плечо.

К тому времени, как солнце начало садиться, Катса чувствовала себя изнуренной последними несколькими днями и бессонными ночами. По и Биттерблу спали на лошади. Может быть, если По сейчас отдохнет, он сможет немного подежурить потом и даст ей поспать пару часов. Лошади тоже нужен отдых. При таком темпе нельзя останавливаться на всю ночь. Но хотя бы на пару часов. Пару часов отдохнуть можно.

Проснувшись в бледном свете луны, По подозвал ее и помог найти впадину в скалах, в которой не будет видно костра.

– Мы двигаемся слишком медленно, – снова сказал он. Она только пожала плечами: с этим ничего не поделаешь. Разбудив Биттерблу, Катса отвязала ее и помогла слезть с лошади. По осторожно спустился сам.

– Катса, – сказал он. – Или сюда, моя Катса.

По протянул к ней руки, и она подошла. Он обнял ее: больное плечо было напряжено и неподвижно, но здоровая рука оказалась сильной и теплой. Он крепко прижал ее к себе, и она обняла его. Катса уткнулась лицом ему в шею, и из самой глубины ее сердца вырвался тяжелый вздох. Она так устала, а ему было так плохо, и они ехали так медленно. Но они хотя бы могли стоять, обнявшись, и она щекой чувствовала его тепло.

– Нам нужно кое-что сделать, – сказал он. – И тебе это не понравится.

– Что? – пробормотала она ему в шею.

– Мы… – Он вдохнул и замер. – Ты должна оставить меня.

– Что? – Она отскочила от него. Покачнувшись, По схватился за лошадь, чтобы удержать равновесие. Бросив на него убийственный взгляд, Катса стремительно направилась к Биттерблу, которая собирала хворост для костра. Пусть сам справляется. Если он собирается делать такие абсурдные заявления, пусть идет к костру сам.

Но он не двинулся. Он просто стоял, цепляясь за лошадь и ожидая, что кто-нибудь ему поможет; и глаза Катсы наполнились слезами при виде того, как он беспомощен. Она вернулась к нему. «Прости меня, По». Подставив свое плечо, она повела его по каменистой земле к тому месту, где они собирались разжечь огонь, усадила и села на землю рядом. Лоб его оказался горячим, в прерывистом дыхании слышалась боль.

– Катса, – сказал он. – Посмотри на меня. Я даже ходить не могу. Сейчас главное – это скорость, а я вас задерживаю. Я для вас – только бремя.

– Это неправда. Нам нужен твой Дар.

– Я знаю, что они ищут вас, – проговорил По, – и могу обещать, что не перестанут искать, пока вы в Монси. Я знаю, что у них есть все шансы выйти на ваш след, и когда они это сделают, король будет на пятки вам наступать. И тебе вовсе не требуется, чтобы я повторял это снова и снова.

– Мне требуется, чтобы ты помогал мне отличить правду от лжи.

– Этого я не могу. Единственная возможность для тебя сохранить ясность рассудка – бежать от того, кто тебя запутает. Бегство – единственная надежда для девочки.

К ним подошла Биттерблу с охапкой мелких веток и палок.

– Спасибо, принцесса, – проговорила Катса. – Принеси кролика, которого я поймала. Я разведу костер.

Она приказала себе думать о костре и не обращать на По ни малейшего внимания.

– Если вы оставите меня, – сказал По, – то сможете ехать быстро. Быстрее, чем войско Лека.

Катса проигнорировала его слова. Сложив ветки вместе, она сконцентрировалась на пламени, которое разгоралось у нее меж ладоней.

– Он догонит нас, если мы будем двигаться с той же скоростью. И ты не сможешь защитить ни меня, ни девочку.

Катса подложила еще хвороста в огонь, аккуратно подула на него и добавила сверху несколько палочек.

– Ты должна меня оставить, – сказал По. – Иначе ты рискуешь безопасностью Биттерблу.

Внезапно Катса вскочила на ноги, сжав кулаки и отбросив притворное спокойствие.

– А если соглашусь, буду рисковать твоей. Я не брошу тебя на этих скалах самому искать себе еду, строить убежище и защищать себя от Лека, если он появится, ты ведь… ты даже ходить не можешь, По. Ты что, собираешься уползти от его солдат? Голова скоро пройдет. Ты сможешь нормально двигаться, и мы поедем быстрее.

Он взглянул на нее, вздохнув, посмотрел на свои руки и повертел кольца на пальцах.

– Думаю, я еще не скоро смогу нормально двигаться, – сказал он, и что-то странное в его голосе озадачило Катсу.

– Что ты имеешь в виду?

– Неважно, Катса. Даже если завтра я проснусь полностью здоровым, тебе придется меня оставить. У нас только одна лошадь. Если вы с Биттерблу не поскачете верхом, вас догонят.

– Я не оставлю тебя.

– Катса, нужно думать не о тебе и не обо мне. Нужно думать о Биттерблу.

Вдруг ее ноги резко ослабели, она села на землю. Нужно и вправду думать только о Биттерблу. Они проделали весь этот путь из-за Биттерблу, и теперь Катса была единственной ее надеждой. Она нервно сглотнула и натянула на лицо маску спокойствия – девочке нельзя знать, как больно Катсе ставить ее безопасность выше безопасности По.

А потом она внезапно почувствовала, что сейчас заплачет. Задержав дыхание, Катса постаралась не смотреть на По.

– Я думала поспать пару часов, – проговорила она.

– Правильно, – отозвался он. – Поспи немного, солнце.

Ей бы хотелось, чтоб его голос не был таким добрым и нежным. Она завернулась в одеяло, легла к костру, отвернувшись от По, и приказала себя спать. Слеза скатилась через переносицу вниз, к уху, но Катса еще раз приказала себе спать.

И уснула.

Когда она открыла глаза, Биттерблу спала на земле рядом с ней. По сидел на камне у костра и смотрел на свои руки. Катса подсела к нему. Мясо уже зажарилось, и она с радостью принялась за еду: ведь во время еды не нужно было разговаривать, а она знала, что если заговорит, то расплачется.

– Мы могли бы достать еще одну лошадь, – наконец, начала она, глядя в огонь и пытаясь не смотреть на огни, мерцающие на его лице.

– Здесь, в горах, Катса?

Ладно. Не могли.

– Даже если бы и могли, – сказал он, – пройдет куча времени, пока я смогу ехать достаточно быстро. Моя голова не пройдет, пока я, привязанный, трясусь на лошади. Если вы меня оставите, мне же будет лучше, Катса. Я быстрее поправлюсь.

– А как ты себя защитишь? Что будешь есть?

– Я спрячусь. Завтра утром найдем мне убежище. Ну же, Катса, ты ведь никогда не встречала никого, кто бы лучше меня умел прятаться. – В голосе его слышалась улыбка. – Иди сюда, моя тигрица. Иди ко мне.

Она не могла сдержать слезы. Как они оставят По самому заботиться о себе и прятаться, чтобы выжить, если он даже ходить не в состоянии? Катса опустилась перед ним на колени, и он обнял ее здоровой рукой. Она разрыдалась у него на плече, как ребенок, стыдясь, что так оплакивает разлуку, как Биттерблу не оплакивала даже смерть матери.

– Не стыдись, – прошептал По. – Мне дорога твоя печаль. Не бойся. Я не умру, Катса. Я не умру, и мы встретимся снова.

Когда Биттерблу проснулась, Катса уже собирала вещи. Биттерблу взглянула ей в лицо, а потом посмотрела на По, неотрывно глядящего на огонь.

– Значит, мы оставляем тебя, – сказала она По.

Он поднял глаза и кивнул.

– Здесь?

– Нет, сестра. Когда наступит утро, мы поищем какое-нибудь укрытие.

Биттерблу раздосадовано пнула землю, потом скрестила руки на груди и снова обратила взгляд к По.

– И что ты будешь делать в этом укрытии?

– Укрываться, – ответил По, – и набираться сил.

– А когда снова станешь сильным?

– Присоединюсь к вам в Лиониде или там, где вы окажетесь, и мы вместе придумаем, как убить короля Лека.

Девочка еще мгновение посмотрела на По, а потом кивнула.

– Мы найдем тебя.

Катса взглянула на По и заметила, что он улыбнулся словам девочки. Потом Биттерблу отвернулась, чтобы помочь ей с лекарствами.

Когда она опустилась на колени подле Катсы, та поняла, что у девочки стучат зубы. У нее не было куртки, а одеяло, в которое она заворачивалась, пока они ехали, истерлось. Девочка отнесла вещи к лошади, принесла По воды и все это время дрожала от холода.

И почему Катса не догадалась сохранить шкуры убитых кроликов?

С этим нужно что-то делать. Придется найти Биттерблу что-нибудь потеплее. Теперь защита девочки – ее задача, и ей нужно предусматривать каждую мелочь, нужно заботиться о Биттерблу, чтобы жертва По не оказалась напрасной.

Глава двадцать восьмая

В розовой дымке раннего утра они наткнулись на маленькую хижину, в которой не было почти ничего, кроме стен. Возможно, эта заброшенная хижина когда-то служила пристанищем монсийскому отшельнику. Лощина, в которой она стояла, была не слишком каменистой, а пара деревьев и пятачок земли, поросшей сорняками, наводили на мысль, что когда-то здесь мог быть сад. Сломанные ставни, остывший очаг – все покрыто толстым слоем пыли: неровный, деревянный пол, стол, кровать, шкаф с перекошенной открытой дверцей, который с трудом держался на трех кривых ножках.

– Вот здесь я и буду прятаться, – сказал По.

– В таком месте живут, а не прячутся, – возразила Катса. – Это слишком очевидно – его сразу же обыщут.

– Но я могу жить здесь, Катса, и прятаться неподалеку, если услышу, что они приближаются.

И что же за укрытие неподалеку он почувствовал?

– По…

– Мне кажется, где-то здесь есть пруд, – перебил он. – За мной, дамы! Я уверен, что слышу журчание воды.

Катса не слышала никакого журчании, значит, не слышал его и По. Она вздохнула.

– Да, кажется, я тоже что-то слышу.

Они медленно пошли по траве позади хижины. По опирался на Катсу, а Биттерблу вела лошадь. Вскоре действительно послышалось журчание воды, и, взобравшись на коричневатый холм, где трава уступила место гальке, все увидели, что это было. Три мощных потока обрушивались вниз со скалы, вместе образуя глубокий водоем. Тут и там вода переливалась через край, образуя множество ручейков, разбегавшихся в разные стороны по направлению к монсийскому лесу.

«Отлично, – подумала Катса. – А где укрытие?»

– В горах недалеко от замка моего брата Ская есть похожий водопад, – заговорил По. – Однажды мы купались и под водой наткнулись на туннель, который оканчивался пещерой.

Катса знала, к чему он ведет. А недоумевающий, нет, скорее даже подозрительный взгляд Биттерблу подтверждал, что По уже сказал больше, чем нужно. Катса усадила По на камень и начала стаскивать сапоги.

– Если в этом озере есть место, подходящее для укрытия, я найду его для тебя, – сказала она, снимая второй сапог. – Но даже если я и найду там убежище, это еще не значит, что оно тебе поможет. Ты не сможешь добраться сюда от хижины сам.

– Смогу, – возразил он. – Если захочу спастись.

– И как ты себе это представляешь? Поползешь?

– Если не можешь идти, нет ничего стыдного в том, чтобы ползать. А уж в воде равновесие держать гораздо легче.

Она сурово посмотрела на него, но он спокойно ответил на ее взгляд. На лице его мелькнула легкая тень любопытства – его справедливо позабавило то, что она собиралась прыгнуть в практически ледяную воду, чтобы искать туннель, о существовании которою он уже знал, и пещеру, форма и размер которой ему тоже были уже известны.

– Я собираюсь раздеться, – капризно заметила Катса. – Так что отвернитесь, мой принц.

По крайней мере, одежду можно сберечь. И раз уж вся эта сцена разыграна для Биттерблу, то можно заодно притвориться, что у него нет права видеть Катсу без одежды. Хотя едва ли Биттерблу обманула эта хитрость, равно как и остальные их уловки. Она стояла у лошади, помалкивая, и хоть и смотрела на них по-детски большими глазами, но была далеко не слепа.

Вздохнув, Катса сняла куртку. «Укажи мне правильный путь, По».

Она проследила за его пристальным взглядом к подножию водопада. Потом бросила штаны на скалу рядом с сапогами и курткой и, стиснув зубы от холода, вошла в воду. Дно резко уходило вниз. Коротко вскрикнув, Катса оказалась целиком в воде и нырнула.

Где-то внизу зеленым отсветом мерцали камни, а серебристая рыба ярко блестела на солнце. Удивившись глубине водоема, она энергично поплыла в сторону водопада. Из-за пузырьков у подножья ничего не было видно, но, проведя руками по скале, Катса наткнулась на небольшое отверстие во тьме под бурлящей водой: скорее всего, это и был туннель По. Неожиданно для себя она улыбнулась. Самой ей бы никогда не найти это место; наверное, ни один человек на свете еще не делал того, что она собиралась сделать. Она выплыла на поверхность за глотком свежего воздуха, затем нырнула обратно и протиснулась в углубление.

Туннель оказался абсолютно темным, а вода в нем была даже холоднее, чем в озере. Ничего не видя, она плыла по туннелю, медленно считая про себя. Ее руки скользили по скалам, она пыталась держать их где-то перед собой, чтобы неожиданно не наткнуться на что-нибудь головой. Туннель был узкий, но не слишком. Если По хорошо плавает, то с легкостью заберется сюда.

Когда она досчитала где-то до тридцати, туннель расширился, а потом его стены вообще исчезли. Она резко поплыла наверх, надеясь, что сможет вынырнуть на поверхность, потому что понятия не имела, где еще в этой темной пещере можно взять воздуха, кроме как наверху. Сейчас она положилась на свое умение ориентироваться, которому всегда так удивлялся По. Если в темноте она потеряет туннель или не сможет выплыть на поверхность, все кончено. Но она точно помнила, где был туннель – ровно позади внизу под ней, понимала, на какое расстояние отплыла от него и в каком направлении, чувствовала, где верх и низ, где запад и где восток. Темнота не сможет ее обмануть.

И конечно, По никогда бы не послал ее в эту пещеру, если бы она могла там погибнуть. Плечо ударилось о камень, и Катса вдруг услышала приглушенный звук, напоминающий плеск волн о берег. Она устремилась в сторону этого звука, и внезапно ее голова оказалась над водой – Катса дышала. Она медленно ощупала скалы вокруг и наткнулась на камень, о нижнюю часть которого только что ударилась под водой. Он нависал над поверхностью воды, верхняя часть на ощупь казалась плоской и покрытой мхом. Стуча зубами, Катса вскарабкалась туда.

Ни одной, даже самой глухой, ночью, она не видала такой тьмы, как в этой пещере. На воде не было видно ни малейших отблесков, не было видно даже оттенков черного, чтобы придать форму тому месту, где она оказалась. Вытянутые руки ничего не коснулись. Нельзя было понять, высоко ли потолок, далеки ли стены. Ей послышалось, как вода где-то на расстоянии бьется о скалы, без проверки трудно было сказать. Но проверять сейчас нельзя – нет времени.

Значит, теперь это пещера По. Здесь он будет в безопасности, если сможет сюда добраться, и человек, не наделанный таким же, как у него, Даром, никогда не сможет найти его в этой холодной черной дыре под скалой.

Катса снова скользнула в ледяную воду и нырнула в сторону туннеля.

На берегу она появилась с парой извивающихся рыбин в руках.

– Я нашла твою пещеру, – сообщила она. – До нее будет не слишком трудно добраться, если благодаря снадобьям или чудесному излечению ты вдруг сможешь плавать. Туннель начинается ровно под водопадом. А это – твой ужин.

Она бросила рыбу на камни и вытерлась тканью, которую ей подала Биттерблу. Одевшись, Катса протянула руку за ножом, и По кинул его ей. Она отрезала рыбинам головы и, выпотрошив, бросила внутренности обратно в воду.

– Теперь вам пора идти, – поторопил По. – Незачем откладывать.

– Как это незачем? – возразила Катса. – Что ты собираешься есть после того, как эта рыба закончится?

– Справлюсь как-нибудь.

– Справишься? – фыркнула Катса. – У тебя нет даже лука, а если бы и был – хотела бы я посмотреть, как ты будешь охотиться! Нет, мы не уйдем, пока у тебя не будет запаса еды и хвороста.

– Катса, правда, вы должны идти. Просто должны…

– Лошади нужно отдохнуть хотя бы до завтрашнего утра, – продолжала настаивать Катса. – Теперь мы поскачем очень быстро. И… и… – Она отказывалась, решительно отказывалась поддаваться панике, которая плескалась внутри. «И скоро зима, да, ты можешь заставить меня бросить тебя здесь, но бросить тебя здесь умирать с голоду ты меня не заставишь».

По, вздохнув, потер глаза ладонями.

– Тебе понадобится много хвороста. Я начну собирать, – сказала Биттерблу.

– Я оказался в меньшинстве, – рассмеялся По в ответ. – Хорошо, Катса. Делайте, что считаете нужным, но уедете вы не позже полудня.

Утро прошло словно в водовороте. Чем быстрее Катса двигалась, тем меньше она думала, поэтому старалась двигаться так быстро, как только могли ее ноги и пальцы. Она поймала По двух кроликов, которых можно было приготовить заодно с рыбой тем же вечером и оставить про запас еще на несколько дней. Погода была отвратительная: днем было достаточно холодно, чтобы По мог замерзнуть, – разводить костер было опасно. Но при этом было недостаточно холодно, чтобы заморозить мясо, к тому же для этого нужна была соль. Катса не могла заготовить ему мяса на зиму или даже на ближайшие недели. А через несколько недель охотиться станет трудно даже тем охотникам, кто твердо стоит на ногах и у кого есть лук.

– Ты когда-нибудь делал лук? – спросила она.

– Нет, никогда.

– Я найду тебе дерево, – пообещала Катса. – Перед уходом. У тебя будут шкурки кроликов, ими можно закрепить рукоять и плечи и сплести из них тетиву. Я объясню тебе, как это делается.

Сейчас она проклинала себя за все выброшенные перья убитых птиц. Но внезапно, проносясь по скале, она потревожила гнездо перепелов. Подняв несколько камней, ей удалось сбить большую часть птиц. Это будет ужин для них с Биттерблу, а у По появятся перья для стрел.

Найдя молодое дерево с крепкими гнущимися ветками, она выбрала самую изогнутую – для лука и несколько длинных и прямых – для стрел. А потом у нее появилась идея. Срезав и разделив несколько веток, Катса начала плести что-то вроде квадратной корзины длиной, шириной и высотой примерно с руку. Она сплела ее довольно туго, оставив небольшие зазоры между прутьями. Когда она вернулась обратно к озеру, По так и сидел, а Биттерблу все еще искала хворост. На одном плече Катса несла корзину, а под второй рукой держала перепелов и ветки. Отрезав кусок веревки и прикрепив ее к углам корзины, она опустила корзину в озеро – так глубоко, чтобы ее было не видно, – и привязала концы веревки к кусту на берегу. Затем она снова сняла сапоги, куртку и штаны, еще раз приготовившись ощутить ледяной холод воды в озере.

Нырнув, она замерла где-то у поверхности воды и принялась терпеливо ждать. Если где-то рядом мелькала рыба, то тут же становилась ее добычей.

Катса подплывала к корзине, раздвигала верхние прутья, запускала рыбу внутрь и снова сдвигала прутья. Потом плыла обратно, ловила еще одну рыбину, подплывала к берегу и отправляла извивающееся тельце в корзину. Она ловила эту рыбу для По, и наловила так много, что, в конце концов, корзина оказалась переполнена.

– Наверное, придется их кормить, – предположила она, выйдя на берег и одевшись. – Но на какое-то время тебе их должно хватить.

– А теперь вам пора ехать, – твердо сказал По.

– Сначала я хочу сделать тебе костыли.

– Нет, – отрезал По. – Вам пора.

– Я хочу…

– Катса, неужели ты думаешь, что я хочу, чтобы вы уезжали? Если я говорю, что вы должны ехать, то только потому, что вы и вправду должны.

Она посмотрела ему в глаза и отвернулась.

– Нам нужно разделить наши вещи, – сказала она.

– Мы с Биттерблу уже это сделали.

– Я хочу в последний раз перевязать твое плечо.

– Девочка уже перевязала.

– Твоя фляжка с водой…

– Она полная.

Биттерблу спустилась с вершины холма и подошла к ним.

– Хижина лопается от дров и хвороста, – сообщила она.

– Вам пора ехать, – еще раз повторил По. Он попытался податься вперед и остановился, стараясь удержать равновесие.

Катса проглотила возражения и подставила ему свое плечо. Биттерблу отвязала лошадь, и все отправились обратно к хижине.

«Ты уже лучше держишься на ногах, – пыталась внушить ему Катса. – Поедем с нами».

– Сестра, – начал По. – Не давай ей бешено нестись на лошади. И смотри, чтобы она спала и ела от случая к случаю. Она будет пытаться отдать тебе всю еду.

– Как делал ты, – ответила Биттерблу.

– Я пытался отдать тебе большую часть еды, – улыбнувшись, заметил По. – А Катса будет пытаться отдать тебе все.

Они остановились у входа в хижину, и По прислонился к дверному косяку. «Поедем с нами», – подумала Катса, стоя перед ним.

– Они будут висеть у вас на хвосте, – проговорил По. – Нельзя подпускать их настолько близко, чтобы они могли заговорить. Подумайте, как можно замаскироваться. Вы, конечно, грязные и оборванные, но даже так вас любой дурак узнает. Катса, я не знаю, как и что, но ты должна что-то сделать со своими глазами.

«Поедем с нами».

– Биттерблу, помогай Катсе, если чьи-нибудь слова одурманят ее. Обе помогайте друг другу. И не доверяйте монсийцам, ясно? Нельзя верить никому, кого мог коснуться Дар Лека. И даже не думай, Катса, что сможешь его победить. Единственное ваше спасение – бежать от него. Понятно?

«Поедем с нами».

– Катса, – его голос звучал резко, но все же нежно. – Ты поняла все, что я сказал?

– Да, поняла, – отозвалась Катса.

И когда по ее щеке скатилась слеза, он подошел и вытер ее пальцем. Несколько секунд По смотрел ей в лицо, а потом повернулся к Биттерблу. Опустившись перед ней на одно колено, он взял ее руки в свои.

– До свидания, сестра, – проговорил он.

– До свидания, – серьезно ответила малышка.

По осторожно поднялся и, прислонившись к дверному косяку, закрыл глаза и вздохнул. Открыв их через мгновение, он посмотрел Катсе в лицо, и его рот искривился в легкой усмешке.

– Ты ведь предупреждала, что когда-нибудь оставишь меня, Катса.

– Как ты можешь шутить? Знаешь же, я не это имела в виду, – она еле сдерживала рыдания.

– Ох, Катса. Тигрица.

Он коснулся ее лица и улыбнулся. Ей было так больно смотреть на него, что она почувствовала: ни за что не сможет оставить его одного. По обнял ее и поцеловал, прошептав что-то на ухо. Она прижалась к нему так сильно, что плечо должно было заныть, но он ничего не сказал.