Текст книги "Темный Демон (ЛП)"
Автор книги: Кристин Фихан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)
Наталья обвила рукой шею Викирноффа и сунула книгу между ними.
– Она тяжелая.
А еще манускрипт отвратительно пах, и с него на них обоих стекала вода. Викирнофф мгновенно высушил сверток, хотя с быстротой молнии несся сейчас прочь от болота, назад, к горам и пещерам, которые так любил.
«Ты была невероятна».
«Знаю. Потрясающий дар, правда?» – Наталья изо всех сил оглядывалась по сторонам, пока они мчались по небу: «Начинаю привыкать путешествовать таким образом. Мне вроде бы даже нравится».
«Это очень удобно».
Наталья почувствовала, как Викирнофф зарылся носом в ее волосы. Неожиданно ее пронзило желание. Такой обычный и, в то же время, интимный жест.
«Родинку слегка жжет. К нам приближается вампир».
«Не хочу испытывать судьбу, пока у нас книга. Надо добраться до пещер. Там уже решим, что делать. Как тебе кажется, между Ксавьер и книгой есть связь? Сможет ли маг понять, что она исчезла из тайника?»
Наталья покачала головой.
«Сомневаюсь. Если бы он был способен отследить книгу, то знал бы, что она в болоте. Тогда он отправил бы кого-нибудь прочесывать это место до тех пор, пока они не найдут книгу. Пойти сам Ксавьер не решился бы. Болото слишком глубоко на территории Карпатцев, которых он боится более всего на свете».
Как это странно – припоминать детали, так долго скрытые от нее. Защитные поля Викирноффа мешали Рэзвану подавлять память сестры. Чем дольше брат не прикасался к сознанию Натальи, тем яснее становились ее воспоминания.
«Сомневаюсь, что он доверился бы кому-то еще».
«Рэзвану. Он послал бы брата. Но у Рэзвана от природы слабые магические способности. Такого количества охранных заклинаний, как в той трясине, он бы просто не заметил. Наскоро обыскал бы местность и вернулся к Ксавьер с заявлением, что книги там нет».
Викирнофф влетел через небольшое отверстие дымохода и направился вглубь горы. Он не останавливался, пока ход не вывел в пещеру. Карпатец взмахнул рукой, и вспыхнуло пламя свечей. Викирнофф осторожно позволил Наталье встать на ноги.
– Куда спрячем книгу?
Карпатец забрал у женщины манускрипт и положил в ее же рюкзак. Он даже не взглянул на сокровище, ради которого они так рисковали.
– Это пока подойдет. Потом обсудим более безопасный тайник.
– По-моему, звучит неплохо.
– В этом мерзком вонючем болоте я осознал, что открытия случаются и в самых невероятных местах.
Наталья приподняла бровь.
– Неужели? Ну, и какое же способное потрясти мир открытие тебе было явлено в том мерзком вонючем болоте?
– Что я никогда не вожделел к Донне Рид или Джун Кливер. Мое сердце всегда принадлежало Зене, Королеве воинов.
Тон Викирноффа был обыденным, словно он говорил о само собой разумеющихся вещах, а не вручал Наталье свое сердце.
– Так сие откровение снизошло на тебя прямо посреди болота, да? – Наталья сбросила свое снаряжение и вытащила несколько обойм. – Где-то между эпизодом с гадкими рожами, которые корчила мне вода, и последовавшими затем душераздирающими звуковыми эффектами?
Он кивнул.
– Да. Мне стало это совершенно ясно.
– Тогда ты медленно соображаешь, Гомер, – она прислонила меч к стене пещеры и полукругом разложила рядом ножи. – Следовало догадаться еще в лесу, когда мы впервые встретились, и я спасла твою задницу.
– Гомер?
– Пайл. Позже объясню. А сейчас расскажи-ка поподробнее о своем открытии, – Наталья положила рюкзак в центр полукруга прямо напротив меча.
– Когда я последний раз пытался обсудить тему Зены, ты прервала дискуссию, – заявил Викирнофф, скрестив руки на груди.
– Ну, теперь-то тебе явилось откровение, не так ли? Это все меняет.
– Хочешь, я установлю защиту для этой штуки? – Карпатец кивнул подбородком в сторону книги.
– Было бы замечательно. Если это сделаю я, мой брат немедленно нас выследит, – Наталья склонила голову, глядя, как он плавно, словно крадучись, скользнул к стене пещеры. Женщине нравилось наблюдать за его движениями. – Пока работаешь, можешь снять рубашку. Я не хочу, чтобы тебе стало жарко или еще чего.
Глаза Викирноффа потемнели от возбуждения, он сбросил и отбросил рубашку. Потом поднял руки, сплетая заклятье. Наталья смотрела, как играют мускулы на спине мужчины.
– Ты в курсе, что просто умопомрачителен? Думаю, я смогу простить тот факт, что порой ты ведешь себя как полный идиот.
Викирнофф рассмеялся, и звук его смеха поразил обоих. Смеялся карпатец редко, но в такие моменты глаза его теплели, а с лица исчезало жесткое выражение. Наталья обнаружила, что и на ее собственных губах появляется ответная усмешка.
– От твоих восторженных комплиментов дух захватывает.
– Ну, не бери в голову. Так я считаю лишь время от времени. Кстати, ради разнообразия мог бы сказать что-то приятное, – Наталья задержала дыхание, когда он подошел ближе. Этот мужчина производил впечатление силы и мощи, даже когда двигался так неспешно. Или просто дышал. А она в его присутствии чувствовала себя по-дурацки.
– Я читаю твои мысли.
– Правда? Уже дошел до части, где я думаю о том, какой ты потрясающий любовник и о том, что могу смириться с твоим нелепым желанием командовать, если будешь доставлять мне удовольствие иными способами? – Она пожала плечами. – Просто интересуюсь. Знаешь, на случай, если у тебя вдруг возникло желание начать меня радовать.
Викирнофф внезапно оказался совсем рядом, поэтому Наталья вынуждена была отступить на пару шагов.
– И куда же это ты собралась? – Вытянув руку, он обхватил ее затылок, внезапно останавливая.
– Никуда…. Это ты слишком быстро двигаешься.
– Разве ты не говорила, что я пугаю тебя? – Голос Карпатца был исполнен веселья.
– Да ладно. – Наталья придвинулась к нему, наслаждаясь исходящим от его кожи теплом. Словно он поглощал ее, или это она сливалась с ним. – Меня не так-то легко запугать.
Женщина пробежала пальцами по груди Викирноффа, стараясь прижаться еще крепче, жадно вдыхая его запах, наполняя им легкие.
– Особенно тебе.
– Это хорошо, – он склонился к ней.
Наталье нравилось, как медленно приближаются его губы и как властно захватывают они ее рот. Дыхание мужчины было теплым. Взгляд изменился, глаза потемнели от желания как раз в тот момент, когда он одарил ее требовательным поцелуем. Наталья почувствовала, что рука Карпатца обхватила ее шею, а подушечка большого пальца ласкает кожу. Так много ощущений перед тем, как он овладел ее губами. Викирноффу удалось создать между ними отношения близости именно благодаря таким вот мелким деталям. И каждый раз она чувствовала, что принадлежит ему. А он ей.
Наталья закрыла глаза и отдалась чуду прикосновения его губ. Позволила волне тепла, прокатившейся по всему телу, унести себя, и удержала исходящий от Карпатца жар. Ей хотелось без конца целовать его, утонуть в его вкусе и запахе. Викирнофф сжал Наталью в объятиях, сильных, уверенных, отчасти даже собственнических, привлек ближе, и ее охватило волнение, словно множество бабочек запорхало в животе.
Викирнофф мог бы целовать эту женщину вечно. Он называл ее ainaak enyém, «моя навсегда», знал это с самого начала. Знало его тело, разум, даже душа была в этом уверена, но потребовалось это совместное путешествие, чтобы и сердце наверстало упущенное. Наталья оказалась чем-то намного большим, чем ainaak enyém, она ainaak sívamet jutta, «та, что навеки связана с его сердцем». Отныне и впредь. И вот что странно, Викирнофф даже не понимал, как же так вышло.
– Мне нравится ход твоих мыслей, – Наталья обхватила ладонями его лицо. – На самом деле нравится.
Слова чередовались с легкими поцелуями и дразнящими укусами, которыми она покрывала его губы.
– Но сейчас попрошу сосредоточить все свое внимание на том, чтобы заняться со мной любовью. Я имею в виду любовь наяву, а не размышления о силе твоих чувств ко мне, – женщина одарила Карпатца едва заметной соблазнительной улыбкой. – Сможешь подумать об этом после.
В глазах Викирноффа мелькнуло веселье, и у Натальи перехватило дыхание.
– Значит, желаешь любовь наяву?
Она кивнула.
– И сосредоточить все внимание?
– Точно.
– Ты требовательная крошка.
– И нуждаюсь в постоянной заботе. Я же тебе говорила, – Наталья приподнялась на цыпочки и поцеловала Викирноффа. Ей нравилось целовать этого мужчину, ощущать шелковистое тепло его рта. Могла бы провести так вечность.
Викирнофф плыл по вздымающимся волнам любви и вожделения. Позволил себе отдаться ощущениям, что дарили мимолетные прикосновения ее волос и кожи, огню ее губ. Сила, искрясь, потекла от Натальи к Викирноффу. Пламя прокатилось по всему его телу и потоками раскаленной лавы проникло в вены. Словно каждая клеточка мгновенно пробудилась к жизни и жаждала большего. Требовала большего.
– Викирнофф, – прошептала она, выдохнула это имя в тепло его рта. Голос женщины стал мягким и чувственным, губы опухли от поцелуев, а ясный взор потемнел от желания.
Тело Карпатца налилось каменной твердостью, болезненным напряжением. Она легко могла довести его до такого состояния. Казалось, обретенный за столетия самоконтроль просто испаряется, стоит ему прижаться к ее губам. Викирнофф избавил свою пару от одежды, словно истинный дикарь. Разорвав материю в клочья, обнажил вздымающуюся грудь с манящими пиками сосков, округлые ягодицы и приглашающее, блестящее влагой местечко между ног.
Викирнофф проложил дорожку из поцелуев от ее губ к груди, жадно прижимаясь ртом к телу Натальи, то царапая и дразня зубами, то успокаивая и зализывая укусы. На лице женщины появилось выражение ошеломительного удовольствия, она закричала. Его руки ласкали ее живот, прикасались к сладким складочкам внизу, двигались дальше. И стоило пальцам Викирноффа проникнуть в увлажнившееся влагалище, как тело возлюбленной содрогнулось, а с губ сорвался низкий стон.
– Ты такая страстная, Наталья, – он погрузил пальцы глубже, почувствовал, как сжимаются вокруг тугие мышцы, горячие и влажные, нежные словно бархат. Налившийся возбуждением член, тяжелый и мощный, пульсировал от желания погрузиться глубоко в женское тело, почувствовать, как обхватывают его узкие ножны.
Наталья выгнулась ему навстречу, беспомощно подавшись вперед бедрами, тихо всхлипнула от удовольствия, оседлав его руку. Терпение Викирноффа лопнуло, и он уложил женщину на пол, остатков здравого смысла хватило лишь на то, чтобы в последний момент вспомнить о необходимости подложить что-нибудь мягкое ей под спину. Потом Карпатец снова отыскал губы своей пары, наслаждаясь вкусом и понимая, что никогда не сможет ею насытиться.
Наталья застонала ему в рот, и по телу мужчины прокатилось пламя, чистое и жаркое. Естество отвердело настолько, что стало причинять боль. Он целовал ее горло, груди, ласкал лоно, теребя и дразня зубами, потом вновь возвращался к соскам. Когда Карпатец раздвинул бедра возлюбленной, поглаживая так близко от пылающего средоточия женственности, Наталья задохнулась, тело пронзила дрожь, а мышцы сжались от желания с такой силой, что на глазах от напряжения выступили слезы.
– Пожалуйста, Викирнофф. Мне это нужно. Я хочу тебя.
Он не смог противиться этой короткой нежной мольбе. Наклонил голову и принялся упиваться манящей влагой. Она металась под его руками, язык мужчины вонзался все глубже. Наталья закричала, бедра ее резко дернулись, но Викирнофф крепко сжал свою пару и привлек еще ближе, проникая языком в ее лоно сильно и глубоко.
Вокруг Натальи словно взорвались звезды, и свет ослепил ее. Дыхание перехватило, женщина лишилась способности мыслить. Тело будто разлетелось на кусочки, Наталья думала, что умрет от сразившего ее чистого наслаждения. А Викирнофф не останавливался, продолжая дразнить быстрыми прикосновениями языка, лаская разгоряченные узелки нервных окончаний, пока Наталью не настиг еще один страстный оргазм, от которого горели легкие и кружилась голова.
Он слышал ее крики, чувствовал, как ее пальцы сжимают его волосы, а тело бьется под ним, но был не в состоянии остановиться. Жаждал меда ее тела и этих криков удовольствия, что лишь распаляли адское пламя, охватившее его собственное существо. И Викирнофф пил ее, глубоко погружая язык, пробуя и исследуя, поднимая все ощущения своей пары к новым высотам. Наталье оставалось лишь бездумно умолять его, от бесчисленных оргазмов тело стало скользким и пылало жаром.
Викирнофф приподнялся над ней, глаза потемнели от голода, с губ сорвалось собственническое рычание. Он раздвинул бедра женщины и прижался к пульсирующему лону. Наталья чувствовала, как мучительно медленно входит в нее толстая головка его члена, слишком большого для нее. Даже сейчас, когда внутри все было таким скользким, а нервные окончания сделались сверхчувствительными. От силы захлестнувшего ее удовольствия она лишь стонала. И бессмысленно повторяла:
– Быстрее. Пожалуйста. Быстрее, быстрее.
Голова металась из стороны в сторону, тело сходило с ума от дикого желания. Потеря самообладания потрясла и отчасти напугала ее. Наталья смогла лишь ухватиться за Викирноффа, словно только он один оставался ее якорем, последней связью с реальностью, и карпатец увлек ее за собой, за ту грань, где рассудок уже не властен.
Он еще раз с силой вонзился в тело своей пары, рванулся вперед, погружая себя, как можно глубже, растягивая до предела тугие мускулы, достигнув жаркого средоточия ее женственности. Наталья снова закричала, внутренние мышцы судорожно сократились, сжав его с такой силой, что Викирнофф почти утратил контроль. Возлюбленная вцепилась ногтями в его плечи, ее бедра неистово метались под ним.
Викирнофф схватил женщину за запястья и прижал к полу пещеры, не позволяя сопротивляться своему натиску. Потом неутомимо и безжалостно вонзался в нее снова и снова.
Черты его исказило вожделение, глаза потемнели от голода и желания. Карпатец приник к горлу подруги. За смешанным с болью удовольствием от того, с каким диким самозабвением он брал ее, Наталья едва ли сохранила способность мыслить. Лишь почувствовала резкий укол пронзивших горло клыков, что, впрочем, только усилило наслаждение, пока женщине не стало казаться, что она сейчас умрет от блаженства. Викирнофф слегка царапнул зубами ее грудь прямо напротив сердца, потом укусил.
И тогда тело Натальи взорвалось, раскололось на кусочки и содрогнулось от силы оргазма. Карпатец крепче сжал ее запястья, удерживая на месте, мощь его желания все нарастала. Наталья почувствовала его в своем сознании, Викирнофф делился с ней ее же вкусом, сотрясавшим его тело удовольствием. Потом прошелся по ее груди языком.
– Попробуй меня, Наталья, – голос сделался хриплым и чувственным от переполнявшей его страсти. – Приди ко мне. Прими мой мир.
Моля и приказывая одновременно. Мужские руки еще сильнее сжали запястья. Викирнофф не облегчил ей выбор, его грудь оказалась напротив ее рта, тело до предела растягивало ее.
– Проклятье, женщина! Сделай же это.
Наталья отчаянно жаждала облегчения. Прекрати он вонзаться в нее, и она не доживет до конца ночи. Возможно ли умереть от наслаждения? Как бы то ни было, ее клыки удлинились, а все тело исполнилось предвкушения, заставляя женские ножны налиться жаром и влагой, лишь бы только впустить его еще глубже. Пока, наконец, ей не стало казаться, что он коснулся матки. Наталья лизала мощную грудь Карпатца и впилась в него зубами. И тут же ее горло, словно нектар, омыла древняя кровь. Викирнофф входил в нее все чаще и жестче, брал ее без пощады, тело его двигалось, будто поршень. Эротические образы и всепоглощающее блаженство хлынули из его сознания в мысли Натальи, пока ее собственные мускулы сжимали его с неистовой силой.
Она пила, задыхаясь, потом зализала ранки от клыков, чтобы остановить кровь. А неистовые движения Викирноффа уже ничто не смогло бы остановить. Наталью накрыл еще один взрывной оргазм где-то на грани блаженства и боли. Сотрясавшая тело дрожь все не прекращалась и оказалась столь же бешеной, как сокращения внутренних мышц, что выдаивали его досуха. Потом она почувствовала, как Викирнофф взорвался, орошая ее лоно струей семени. Жаркие спазмы исторгли из его горла гортанный стон.
Викирнофф зарылся лицом в шею Натальи, отчаянно пытаясь успокоить неистово бьющееся сердце и глотнуть немного воздуха. Она была такой тесной и горячей, так сильно сжимала внутри его чувствительное естество, мучая наслаждением, и обнимала, выжимая до последней капли. Окажись секс хоть немного лучше, эта женщина просто убила бы его. Но достаточно и того, что ему уже довелось испытать. Викирнофф слегка приподнял голову и потерся носом о грудь своей пары. Соски, похожие на твердые бусины, искушали его. Поддразнивая, Карпатец слегка коснулся их языком.
Тело возлюбленной снова содрогнулось, плотно обхватывая его плоть. И тогда все существо Викирноффа, каждую клеточку и нерв, словно объяло пламенем.
– Я люблю тебя, Наталья.
– Не думаю, что когда-нибудь смогу повторить подобное. Я до смерти испугалась. Вела себя хуже любого вампира, – пальцы Натальи запутались в его волосах. – Не могла остановиться. Совсем потеряла контроль.
Он улыбнулся, не отрываясь от ее груди.
– Будет только лучше.
– Тогда мы оба умрем, ты же в курсе?
– Мне приходило это в голову, – признал Викирнофф. Потом поцеловал свою пару снова, на этот раз нежно. – Знаешь, тебе ведь скоро придется пройти обращение. Я слышал, процесс бывает болезненным.
Он поднял голову и встретил ее взгляд.
– Я приложу все силы, чтобы уберечь тебя от этого. Как только наступит благоприятный момент, погружу нас обоих под землю.
Небольшие морщинки страха обозначились возле рта Натальи. Глаза стали огромными, но женщина все же кивнула.
– Не забудь о книге и охранных заклинаниях.
Викирнофф скатился с нее и, обняв, привлек к себе.
– Не забуду. Спасибо, что подарила мне себя.
Наталья рассмеялась.
– Разве я это сделала? Я-то думала, ты принял меня как свою спутницу, и назад дороги нет.
– Теперь уже нет, – пробормотал Викирнофф, когда, выбивая воздух из легких, ее накрыла первая волна боли.
Глава 18
– Держись за меня, ainaak sívamet jutta, боюсь, что сейчас будет очень больно. –В его глазах Наталья увидела панику, чего раньше не приходилось за ним замечать, так же как никогда не слышала такого особенного тона.
Она взяла Викирноффа за руку, сплетая свои пальцы с его.
– Ты же знаешь, я не первая женщина, которая делает это. У нас все получится…
Но как только боль прошла сквозь нее, подобно огненному факелу, Наталья уже не была так уверена в правдивости сказанных слов. Дыхание перехватило, заставляя её задыхаться.
Викирнофф побледнел:
– Проклятье, я не должен был этого допустить!
Он встревожил её своей руганью. Карпатец часто говорил какие-то фразы на древнем языке, но очень редко ругался. То, что он явно терял контроль над собой, потрясло девушку, заставив сосредоточить внимание на нем, а не на боли, пронзающей все ее тело. Викирнофф стал мокрым от пота, глаза были полны страха за нее.
Когда первая волна боли немного стихла, позволив Наталье снова вздохнуть, она провела рукой по волосам сидевшего рядом мужчины, ее прикосновение было полно нежности.
– Ты такой ребенок... Я не могла и подумать, что ты будешь таким ребенком!
Ребенок? Викирнофф хотел убить кого-нибудь голыми руками. Он не чувствовал себя ребенком. Он чувствовал себя берсерком, бешеным, теряющим контроль демоном, готовым рвать и метать все на своем пути. Карпатец и представить себе не мог, что преобразование будет именно таким, когда боль накатывает на тело его возлюбленной с силой приливной волны. По сравнению с этой агонией его огромная сила была совершенно бесполезной.
– Это... – Он выплюнул поток слов на своем древнем языке, голос был низкий и жесткий.
– Я совершенно не хочу знать, что это вообще значит, – сказала Наталья, пытаясь улыбнуться, но улыбка мгновенно слетела с ее лица, когда боль вновь стала нарастать, охватывая ее настолько сильно, что тело свело судорогой. Огонь, горячий и свирепый, бушевал в ее теле. Девушка сдержала крик, отчаянно пытаясь скрыть от Викирноффа всю силу своей боли.
Мелкие капельки крови выступили над бровями Натальи. Карпатец откинул назад ее спутанные, темные волосы. Маленькие кровоточащие полоски покрывали все ее тело, окрашивая в оттенки оранжевого, белого и черного. Свирепая ярость охватила мужчину, и он стал проклинать то, кем он являлся. Ему разрывали сердце попытки возлюбленной защитить его. Викирнофф встал на колени, намочил свою рубашку в самом прохладном бассейне в пещере и со всей нежностью, на которую был способен, вытер пот с ее лица.
Наталья внезапно оттолкнула его, пытаясь вырваться из его мыслей, отворачивая от него лицо, но он этого не позволил, сохраняя по-прежнему связь с ней через кровь, стук которой Карпатец ощущал в своих венах. Это было не самое приятное чувство. Он плыл по волнам боли вместе со своей возлюбленной, прилагая все усилия, чтобы помочь ей обрести спокойствие. Веками окружавший его мир был лишен эмоций, и теперь, когда ему было так необходимо вернуть прежнее состояние безмятежности, он не мог найти эмоциональный баланс, так необходимый для поддержки Натальи.
Она побелела, став настолько бледной, что кожа стала практически серой. Голубоватый оттенок ее губ заставил сердце Викирноффа забиться в тревоге, но его руки продолжали нежно протирать ее лицо и шею.
Девушка схватила его руку:
– Останься со мной!
– Я никуда не уйду.
– Ты же не можешь стать вампиром, не так ли Викирнофф?
Он знал, что ее страх связан с братом. Наталья потеряла его, а это был последний человек в ее жизни, который действительно любил ее. Теперь девушка боялась потерять и Викирноффа. Он поднес ее руку к губам, поцеловал пальцы, почти с силой приоткрыл ее сжатый кулак и поцеловал в центр ладони.
– Благодаря тебе, нет. Никогда….
Наталья попыталась улыбнуться, пытаясь подразнить склонившегося к ней с такой заботой мужчину, желая его успокоить.
– Тогда ты мой должник. Большой должник. И я намерена свой долг вернуть.
Боль зарождалась снова, пожар в ее животе перекинулся на легкие и сердце, и все другие органы. Девушка пыталась дышать сквозь боль, отчаянно нуждаясь в кислороде, выискивая малейшую возможность остановить эту агонию хотя бы на минуту, чтобы собраться с силами. Слезы обожгли глаза, и дорожки крови потекли по щекам.
– Прости, – прошептала Наталья, ее пальцы сжимали ладонь мужчины, – Кажется, меня сейчас стошнит….
– Это хорошо, – Викирнофф сглотнул желчь, поднявшуюся в горле, чувствуя отчаяние. Он хотел окружить ее собой, найти способ защитить ее, забрать каждое мгновение этой боли, – Это хорошо, это поможет твоему телу избавиться от токсинов.
Наталья попыталась отползти, желая добраться до полумрака, но ей было слишком плохо, ее тело все еще сотрясалось судорогами от боли, и она упала, не добравшись до темных уголков пещеры. Викирнофф хотел коснуться ее, помочь, но девушка покачала головой, отталкивая его руки, не желая, чтобы ее трогали, пока тело было еще слишком чувствительным. Карпатец взмахнул рукой в сторону свечей, находящихся недалеко от нее, и они погасли, создавая ей так необходимую видимость уединенности, пока ее выворачивало наизнанку, снова и снова.
– Это отстой, – произнесла она, поворачиваясь на спину. Наталья старалась не шевелиться, накапливая силы для следующего раунда, – Я знаю, ты можешь сделать так, чтобы это исчезло, – Наталья указала на беспорядок рядом с собой, – И я терпеть не могу, когда меня тошнит, поэтому убери это пожалуйста, – Она взяла бутылку, которую ей протянул мужчина, и ополоснула рот, благодарная за его понимание.
Викирнофф подчинился, удостоверившись, что все свидетельства того, что ей было плохо, исчезли.
– Я хочу пройти через это вместе с тобой, Наталья. Не отдаляйся от меня и не пытайся меня оберегать. Ты – моя жизнь, и я должен сделать все, что в моих силах, чтобы помочь тебе преодолеть это. Позволь моему сердцебиению вести твое. Позволь моему дыханию быть твоим, – Карпатец не мог просто оставаться в стороне, пока так страдала его возлюбленная. Он должен был найти возможность помочь ей.
Наталья протянула ему руку. Было почти забавно видеть его в таком ошеломленном состоянии. Ее большой злой Карпатец! Он даже дрожал. Хуже, он выглядел готовым убить что-то или кого-то. Кто бы мог подумать, что Викирнофф так отреагирует?
– Что же ты будешь делать, если у меня когда-нибудь будет ребенок?
Его лицо побледнело, и глаза потемнели еще больше.
– Я не могу сейчас об этом думать. Не в ближайшее время. Как минимум лет сто. Может быть никогда, если это будет похоже на то, что происходит сейчас.
Следующая волна приближалась, и девушка перевела взгляд на лицо своего возлюбленного, в то время как ее собственное выражало полное отчаяние. Викирнофф отвел ее волосы назад, замечая снова ставшие яркими полоски в оранжевых, белых и черных тонах. Бледный, почти серый цвет лица Натальи, чередовался с этими полосами.
– Держись, любовь моя, дыши со мной. Глубокий, медленный вздох и попытайся идти на волне с болью.
Ее взгляд был прикован к мужчине, сидящему рядом, ее хватка была настолько крепкой, что на мгновение Викирнофф подумал, что она сломает ему кости, но Наталья следовала его дыханию, глубокие медленные вздохи, вдыхая воздух и выпуская его из своих легких, пытаясь быть выше боли. Тело девушки сотрясала дрожь. Капельки крови, сочащиеся из ее пор, пугали их обоих, но ей удалось пройти сквозь волну боли без потрясений.
– Я не хочу терять свою тигрицу…., – Наталья подняла голову, когда Карпатец положил руку ей на шею и приподнял, пока она полоскала рот, – Оно хочет мою тигрицу, а она борется, я не хочу ее потерять. Она часть меня, такая же, как дыхание, – В ее голосе чувствовалось тревога, в глазах стояла мольба.
– Обращение изменяет органы и ткани, в сущности, ты переродишься как Карпатка. Я все еще вижу полоски. Это твоя природа быть тигрицей, а не часть твоего вида. Я не думаю, что ты потеряешь себя, – Он отвел вспотевшие локоны ее темных волос с лица, – Ты всегда будешь Натальей, а тигрица является частью твоей души. Я чувствую, как она связана со мной. Ты ее не потеряешь, – Он еще раз повторил свое заверение, когда следующая волна боли захлестнула ее резко и быстро, приподняв с пола пещеры и с силой обрушив обратно на землю, так что, казалось, ее кости могут раздробиться.
Взгляд Натальи был прикован к Викирноффу. Он был ее спасением. Пока молодая женщина смотрела на него, видела отчаянную любовь и тревогу на его лице, в его черных глазах, она знала, что может быть сильной. Ни один мужчина никогда не смотрел на нее так, будто его мир рушился из-за ее страданий. Наталья чувствовала, как Викирнофф пытается забрать у нее эту боль, и любила его за это еще больше. Карпатец был настолько сильным и стойким мужчиной, и, несмотря на это, весь его стоицизм рушился перед лицом ее страданий.
Девушка погладила его лицо, ее пальцы разглаживали глубокие линии, в то время как боль уходила.
– Я не боюсь этого, Викирнофф. Я, правда, не боюсь.
Он опять выругался. За все время, что они были вместе, Наталья не слышала, чтобы он так много ругался.
– А я боюсь. Я знал, что будет плохо, но не настолько, – Он прижался к ней своим лбом, размазывая кровь по их бровям, – Это должно скоро закончиться.
– Так и будет, – Она была спокойна, смирившись с накатывающими волнами боли, в состоянии пройти через что угодно, пока, хоть и на короткий миг, но Карпатец был с ней. У него был настолько опустошенный вид, что девушке хотелось его успокоить.
Викирноффу казалось, что он вот-вот лишится рассудка. Время тянулось, и каждая секунда мучительно медленно. Казавшиеся бесконечными страдания его возлюбленной заставили его молиться, хотя он не делал этого много веков. Мужчина еще никогда в своей жизни не чувствовал себя таким беспомощным или бесполезным. Его Наталья, такая смелая, переносит такие мучения ради него. Из-за того, кем он был. Когда, наконец-то, он определил, что уже можно погрузить её в сон, девушка вдруг ему улыбнулась. Улыбнулась.
Викирноффу хотелось завыть. То, как она на него посмотрела, с такой любовью в глазах, лишило его дара речи. Карпатец не мог поверить, что его возлюбленная может видеть его таким, после всего, через что ей пришлось пройти. В ее глазах была любовь; теплота, которая просочилась в холод его костей и вернула его к жизни.
– Знаешь, ты еще такой ребенок, – В голосе молодой женщины слышалась такая усталость. Она была так утомлена и, тем не менее, она не могла удержаться, чтобы не утереть кроваво-красные слезы, стекающие по его щекам.
– Только если это касается тебя. Я собираюсь запереть тебя в башне и держать в безопасности в течение ста лет. По крайней мере, столько времени уйдет на то, чтобы забыть эту ночь.
– Мне с трудом приходится признаться, потому что я практически закончила заклинание на аннулирование связующего ритуала, но я безумно люблю тебя, – В ее голосе чувствовался преднамеренный небольшой вздох, как будто Наталью раздражало то, что она вообще могла в него влюбиться.
Его горящие легкие наконец-то смогли набрать необходимое количество воздуха. Этого небольшого вздоха было достаточно, потому что она все еще была его Натальей, его женщиной-воином, и она не собиралась сдаваться только потому, что лежала на спине.
– Мне не хочется спорить с тобой, ведь очевидно, что ты не можешь отстаивать свою позицию, но слова связующего ритуала не являются заклинанием. Ты не можешь аннулировать наш брак.
Девушка закрыла глаза, но слабая улыбка появилась на ее губах.
– Тогда мне придется потерпеть.
Викирнофф расхохотался, смесь облегчения и веселья, слезы все еще текли из его глаз, он подхватил ее на руки, одновременно раздвигая землю, открывая богатую минералами почву.
– Я положу тебя в постель, откуда ты не сможешь меня мучить. Мне необходимо восстановиться после всего что случилось.
Ее брови взлетели.
– Тебе необходимо время восстановиться?
– У меня чуть не случился сердечный приступ.
Боль опять начала собираться, охватывая ее органы, сжимая их подобно тискам, будто у нее и правда был сердечный приступ.
– Меньше разговоров больше действий.
Викирнофф тут же усыпил ее, посылая сильный приказ, и хотя в нем не было необходимости, он не хотел рисковать. Долгое время мужчина сидел, держа ее на своих коленях, нежно покачивая из стороны в сторону, больше стараясь успокоить себя, чем ее. Карпатец смотрел на прекрасное лицо своей любимой. И когда она успела настолько его поглотить? Он теперь уже не мог представить свою жизнь без Натальи. Ее ресницы были густые и черные, пушистые полумесяцы, однако под глазами были заметны черные круги, которых раньше не было.
