Текст книги "Дороги. Часть вторая."

Автор книги: Кристиана Йэнна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 38 страниц)

– Понимаешь, Дара, – сказал Арнис, – ты уже девчонка большая. Сама знаешь, мы здесь не отдыхаем. Знаешь, зачем мы здесь и почему.

Дети на самом деле мало что знали... но неважно. Арнис перевел дух.

– В общем, что случилось, то и случилось. Ты не виновата, конечно, сама понимаешь, тут любой бы не выдержал. Я и сам не знаю, смог бы или нет– добавил он, улыбнувшись, – хотя надо, конечно, стараться держать себя в руках. Но теперь тебе придется вернуться в школу. К той самой учительнице.

– Может быть, попросить прощения у нее? – предложила Ильгет. Арнис кивнул, внимательно посмотрел на Дару.

– Это правильно. Ты сама понимаешь, что она учитель, и ты не имела права ее... гм.. бить. Верно?

– Да, – девочка кивнула.

– Ну вот, завтра придешь в класс пораньше. Подойдешь к ней и извинишься. Хорошо?

Дара молчала некоторое время. Потом посмотрела на отца и сказала: «Хорошо».

Арнис кивнул.

– Ты пойми, что это не наша прихоть – чтобы вы в эту школу ходили. Это нужно. Никто не должен знать, что мы с Квирна. Все должны думать, что вы обычные здешние дети и ходите в школу, как все. Иначе нам всем угрожает большая опасность, и задания мы не выполним. Это ты понимаешь?

– Да... я, пап, буду ходить.

– Я знаю, что трудно, не хочется опять с ней встречаться. Но в жизни так бывает, что приходится делать то, чего очень не хочется.

Он улыбнулся.

– И вообще, Дара, ты поосторожнее... насчет драк. Не хватает еще, чтобы вы мне кого-нибудь покалечили здесь. Ну что за дети воинственные...

Когда дверь закрылась за дочерью, Ильгет повернулась к Арнису.

– Слушай, тебе не кажется, что наши дети... Я вот смотрю на них, и мне страшно становится. Куда мы идем? Ведь наши дети, которые кажутся такими милыми, воспитанными, умными – это же монстры какие-то. Ведь ты посмотри... Лайна с Арли уже подрались с девочками в классе. Про Анри я молчу. Теперь и эта... это уже совсем из ряда вон. Почему они всегда пытаются решать свои проблемы с помощью физической силы?

– Иль, мы же и сами монстры, – невесело отозвался Арнис, – а они... они просто НАШИ дети. Не все ведь дети на Квирине такие, половина, например, рэстаном не занимается. А это – просто наши...

– Но почему, Арнис? Чем мы могли привить им это? Страсть к насилию? Ведь мы им даже никогда не рассказывали... никогда... Мы всегда дома говорим о чем угодно, только не о войне.

Арнис пожал плечами.

– Иль, не надо слов. Они без слов все хорошо понимают. Они видят нас, ну что-то читают в Сети и домысливают... Просто видят нас и копируют. Они такие, потому что они НАШИ.

Он помолчал.

– А если подумать, Иль, то никакой страсти к насилию у них нет. Никто из них не начал первым. Я имею в виду – решать проблемы кулаками. Во всех случаях начали их... соперники, скажем так. Ведь Дара тоже терпела, пока эта их... Гиена... просто орала. Терпела или отвечала словами. Ей даже в голову не приходило... а когда учительница сама распустила руки, Дара ответила просто машинально. Причем не за себя, заметь. А что касается Анри, то он просто молодец. Ведь эта банда реально перестала действовать в школе. И он этого добился в одиночку.

– Да, – глухо сказала Ильгет, – это не наши дети такие... это здесь жизнь такая. Я как вспомню... ведь и в моем детстве творилось то же самое. Затрещину дать кому-то, подраться – все это было в порядке вещей. Только я не умела защищаться, никто же меня не учил... А вот такие... учителя, старшеклассники, все, кто посильнее – они никогда не стеснялись. Только когда сильный бьет слабого, всем это кажется нормальным, это не страсть к насилию... А когда слабый отвечает – то он почему-то выглядит, как монстр.

Она придвинулась к Арнису, и тот обнял ее.

– Слушай... а ты уверен, что Дара завтра именно пойдет в школу? А не куда-нибудь опять?

– Да, – твердо сказал Арнис, – уверен. Она все поняла.

После прогулки сидели на небольшой кухне Ксены. Ритика забилась под стол, песик хозяйки сидел рядом с умильной мордой – вдруг чего перепадет. Ильгет с интересом оглядывалась вокруг.

На коквинер Ксена еще не накопила. Но малый кухонный комбайн вызывающе сверкал белыми боками. По стене были развешаны декоративные досочки, салфетки, и все в этой кухне было чистенько, функционально, изящно. Слишком декоративно, пожалуй. Но это смотря на какой вкус.

– Тебе еще чаю подлить? – спросила Ксена. Ильгет кивнула. Не очень-то ей хотелось в гости, так уж получилось – Ксена непременно решила дать ей примерить какие-то брюки, которые самой оказались узковаты. К счастью, они не подошли Ильгет. Но тут было решено выпить чаю с купленным вчера пирогом... ну чем еще заняться двум женщинам – одной в отпуске и второй – домохозяйке?

– Вкусный пирог, правда? Ну так о чем мы? А, о сагонах... Ну, я тогда только закончила училище. Начала работать, и меня сразу взяли в торговое представительство... Тогда же помнишь – был настоящий бум.

– А я тогда не могла найти работу.

– Трудно представить, – заметила Ксена, – тогда наоборот работы было полно.

Ильгет пожала плечами.

– А мне вот не везло почему-то. Ну потом нашла, конечно. Но не так, чтобы уж очень хорошую. Так тебе нравилось при сагонах?

– Да не знаю. Потом, когда объяснили, что это такое и почему, я уже поняла, конечно... Но с другой стороны, знаешь. Все эти эммендары и прочее... Психологическое давление, манипулирование сознанием. Чего там еще говорили про сагонов? Я считаю, это все действует только на слабых людей. На внушаемых.

– Да? – усмехнулась Ильгет, – чего же тогда разрабатывают все эти методы противодействия? Знаешь... я об этом читала. На Квирине целая отрасль психологии есть, которая изучает это... ну, как сопротивляться сагонскому влиянию. Чтобы под него не попасть.

– Да ну, – самоуверенно заявила Ксена, – я вот точно знаю, что на меня никакое давление не подействует. Вот на тебя... извини, Иль... но ты сама знаешь, что человек ты поддающийся влиянию. Сейчас вот в эту твою школу ходишь. Религиозный ты человек. Конечно, тебе и сагона-то не надо. Тебя любой дурак пальчиком поманит, ты и побежишь. А мне это все глубоко пофиг.

Ксена встала, открыла шкафчик и начала в нем рыться.

– Вот видишь, конфетки? Мне сестра привезла из Нельса, знаешь, какие вкусные? Попробуй. Это импорт с Артикса.

Ильгет взяла конфету. Да, вкусные... Артикс напоминают. Лучшее время жизни... жаль только, что понимаешь это лишь гораздо позже.

– Очень вкусно, – сказала она.

– Это сагоны могут с толку сбить человека... у которого и так мозги немного сдвинуты. Ну, допустим, религиозный он. Или сильно интеллигентный, талантливый, у таких всегда в голове тАйреканы какие-нибудь. Вот сагон за них и цепляется. А на нормального человека... Да появись здесь этот сагон, я бы ему сказала – тьфу... иди ты знаешь куда?

Ильгет вздохнула.

– Хорошо, Ксена, если бы это было так. Только все иначе на самом деле. И как раз люди, как ты говоришь, нормальные, легче и проще попадают под влияние. Тут дело не во внушаемости. Внушаемость вообще роли не играет. Тут другое совсем.

– Да ну, Иль, глупости ты говоришь. С чего это я, допустим, могу попасть под чье-то влияние... Я человек самостоятельный, никогда никого не слушала особо, живу своим умом.

Ильгет допила свой чай, опустила кружку на блюдечко. Взглянула на Ксену.

– Сагоны к каждому ключик подбирают, не сомневайся. Ко мне... если бы ко мне сагон подошел, он бы начал давить, верно, на мои религиозные убеждения, доказывать мне что-то, внушать. А тебе... на тебя по-другому бы воздействовал. Понимаешь, у тебя, как и у любого человека, есть какие-то желания. Мотивации. Вот они в основном и действуют через мотивации. Один, например, мечтает стать богатым... другой хотел бы кучу женщин иметь, третий извращенец какой-нибудь, скажем, садист по натуре. И тебе наверняка чего-нибудь такого хочется, ну пусть даже самого простого. И вот они тебе это простое дадут. Тебе не обязательно превращаться в фанатика. Ты будешь служить им просто ради удовлетворения своих желаний. Ведь и сопротивляться начнет лишь тот человек, который видит смысл в сопротивлении. А тебе – зачем сопротивляться? Ты веришь себе, в себя – ну так они этой вере не противоречат. Они тебе дадут возможность делать для себя то, чего хочется. Так ведь и было... отсюда и бум этот экономический, сагонам это несложно устроить.

– Хм... так чего тогда в них плохого? Если они каждому человеку обеспечивают то, чего он сам хочет?

– Во-первых, желания разные бывают. Бывают садисты, например, педофилы разные – а они и такую возможность предоставляют. Только согласись им служить. Причем ведь это не так будет, что они к тебе придут и заставят что-то там подписывать в обмен на исполнение желаний. Так бы ты не клюнула. А просто само собой все произойдет, естественно. Найдешь хорошую работу... компанию подходящую. А во-вторых, Ксена, ненадолго это исполнение желаний. Потом они переходят к третьей фазе, в смысле, когда у них уже силы на планете есть, армия и все такое... Тогда им уже плевать на твои желания, они тебя загонят в лагерь, а потом уничтожат.

Ильгет помолчала.

– И знаешь, Ксена... такие люди, как ты говоришь – религиозные или просто интеллигентные, думающие – у них как раз шансов-то больше. Потому что они не поведутся на всякую ерунду. Они каждый раз пытаются думать – а нужно ли мне это действительно, а одобрит ли это моя религия... Это сагонам сильно мешает. С такими людьми... их или уничтожать приходится, или поодиночке беседовать. Ими не очень-то поуправляешь в массе.

– Ну ладно, ладно, – буркнула Ксена, – где уж нам, дуракам...

– Ну что ты, не обижайся. Просто я об этом читала, и там вот так пишут. Почему, думаешь, квиринцы в основном устойчивее к сагонскому воздействию? Да как раз потому, что они там все вот такие... интеллигенты, как ты выражаешься. Их с детства учат все осмыслять, думать.

– Ну и ты тоже решила своих так воспитывать, – заметила Ксена. Ильгет подумала, что переборщила... похоже, обиделся человек. Но ведь изначально Ксена явно собиралась обидеть саму Ильгет.

– Да нет, это случайно вышло, с детьми. Просто жили там поблизости от квиринской школы, а что – образование неплохое дают. Ну вот и решили туда их отдать. Слушай, – Ильгет поднялась, – ты извини, Ксен... мне уже пора, хорошо? У меня встреча назначена в 4 часа.

– Работу, что ли ищешь...

– Вроде того.

Ильгет вернулась к себе в квартиру. Ритика запрыгнула на диван и стала выгрызать из лап еще не стаявший снег. Надо бы согнать... Ильгет только подумала об этом и заглянула в комнату Эльма.

Мальчик по обыкновению сидел за монитором. Обычным, ярнийским, не слишком полезным для глаз.

– Эльм? Программу сделал?

Мальчик повернулся к ней, блеснули серые глаза.

– Мам, я сделаю... я сейчас быстренько доиграю, и...

Ильгет подошла, всмотрелась – на двухмерном экране высились башни, лазоревое небо, искорки в нем. На Визар похоже немного... А еще больше на Артикс, древний город Тэринга. Только все игрушечное.

Мы в детстве строили города из кубиков, селили в них кукол и зверюшек, играли... Эти ребятишки строят города из кубиков-программ. Играют в них. Красиво... Только плоскость, конечно, на настоящем голографическом экране куда лучше выходит. Можно и выйти в виртуальность, только детям до 12 это и вовсе запрещено.

– Здорово, – сказала Ильгет, – а что это за искры в небе? Огненный дождь?

– Нет, это золотые птицы, – ответил сын, – они садятся на того, кого хотят... И приносят удачу. Например, они могут защитить от врагов. Надо только позвать: птица, птица, лети ко мне скорей!

– Ага. А они тогда решают, лететь или нет.

– Ну да.

Ильгет взъерошила сыну волосы.

– Но ты хоть начал заниматься?

– Математику я сделал, еще сегодня у меня планетография и минералогия.

– Ну хорошо, только сделай, ладно? А то мне надо уходить, и папа поздно придет. Ты же парень самостоятельный.

Выходя, Ильгет подумала, что надо бы сказать Анри, пусть проследит. Для всех детей, кроме Анри, были разработаны еще на Квирине программы для самостоятельной работы – часа два в день, не больше. Чтобы они не слишком уж сильно отстали от сверстников.

Неизвестно, сколько еще продлится эта миссия. Уже почти полгода. По здешнему времени скоро Рождество. Может, еще полгода, а может, и полтора. Даже если удастся выяснить все с Палном, дадут новое задание, пока не найден сагон, ведь на внедрение семьи ушло время, средства, что же раньше срока отзывать таких ценных агентов.

Ильгет вышла на кухню. С Арнисом у нее так и не получилось играть роль хозяйки... Вот и сейчас – хотела ужин приготовить на всех, пока время есть. Но оказывается, Арнис уже все сделал сам, вон, полный бачок тушеных овощей, котлеты. Научился готовить, дурацкое дело нехитрое. А может, девчонки помогли. И порядок везде. Нет, иногда, конечно, Ильгет приходилось делать что-то. Она все же чаще была дома, чем Арнис. Но вот сегодня он только к двум ушел – и вот результат.

Иногда Арнис, впрочем, предоставлял ей возможность испечь что-нибудь, приготовить вкусненькое... когда она была дома, не шел к плите. А потом хвалил и восторгался.

Ладно, сегодня это кстати. Ильгет решила, что есть не стоит. Айледа наверняка поймет, что она ела. Ясновидящая... она даже умеет определять, что именно ты съел, так что Ильгет и в самом деле пришлось на вегетарианство перейти. А сегодня она просила Ильгет воздержаться от пищи. Будет обучать ее медитации. При мысли об этом Ильгет снова ощутила страх. Ничего, прорвемся... Было бы проще сейчас – «Рэг» на плечо и на дэггеров. Проще и лучше, а медитация... не получится – Айледа заподозрит что-нибудь. Получится...

Ну ничего, мы же не армия, а ДС, кому-то надо и с сагонами встречаться.

Из комнаты девочек доносились скрипичные упражнения. Дара, наверное, упражняется, старшие-то убежали куда-то вместе с Эникой. Ильгет послушала немного и взяла спайс, набрала номер Анри.

– Привет, малыш, это я.

– А, привет... – с задержкой отозвался голос сына. Анри сегодня пошел в кино с этой... как ее... Бенти. Тоже проблема, девочки эти.

– Я тебя хотела попросить. Ты домой ведь потом вернешься?

– Да.

– Арнис придет поздно, я тоже. Проконтролируй Эльма насчет программы?

– Есть, – ответил Анри, помедлив, добавил, – еще что-нибудь надо?

– Все хорошо. Ты в кино, да?

– Да. Мы в «Бассане», на фильме «Серебряная стрела». Вернемся, думаю, около шести.

Ильгет невольно улыбнулась.

– Ну пока, отдыхай.

Интересно еще, как его девушка это воспримет. Впрочем, оно и к лучшему, если она отстанет, здешние девушки – это же кошмар какой-то, совратят парня. Анри ведь, как и мы, думала Ильгет, одеваясь. Ему не нужны сексуальные приключения, ему – одну на всю жизнь, и такую, чтобы понимала и стояла рядом, и была единой плотью. Хотя сейчас его, возможно, и приключения интересуют. Для него это так ново, необычно, а девчонки здесь... Ильгет вздохнула. Да, ни за что нельзя ручаться. Но что поделаешь, каждый совершает свои ошибки. Не посадишь парня на цепочку. Он ведь уже совсем взрослый.

Ритика высунулась в коридор, с надеждой помахивая хвостом и глядя на хозяйку. Ильгет завязала шарфик.

– Дома, Рити, дома.

Собака моментально опустила хвост и потрусила на свое место с глубоко обиженным видом. А можно было бы и взять ее, подумала Ильгет. Вроде, Айледа не против собак. Но это надо хоть лапы расчесать, а то сейчас мокрые от снега, некрасиво. Ладно, обойдемся.

Айледа стояла перед ней – ясная улыбка, глубокий неповторимый взгляд.

– Айре, Иль.

– Айре, – пробормотала Ильгет, сделав положенную паузу, квиринское приветствие не должно звучать для нее привычно. Она стала снимать куртку, ботинки, отряхивать снежок, поправлять волосы, обычная преддверная суета.

Чем отличается Айледа от многих других? Обычно люди очень меняются в зависимости от настроения, состояния. Ярость, тоска, искренняя радость, депрессия, умиротворенность, боль – и лицо каждый раз преображается. А вот Айледа всегда одинакова. Всегда во взгляде ее, в выражении неподвижного почти лица читается одно и то же – удивительная ясность, внутренний мир и покой. Ничем, кажется, нельзя этот покой нарушить. Хотя, собственно, и поводов не было. И нет. Айледа живет совершенно одна, замкнуто, почти ни с кем не общается, разве что на работе, но и работа у нее спокойная. Медитирует, она сама говорила, по 5-6 часов в день. Отсюда и покой, и свет. Но почему-то Ильгет казалось, что ни страх, ни боль, ни что-то иное не способны изменить выражение этого лица, так же, как сосна, которую рубят топорами, сохраняет свой внешний покой, может быть, где-то лишь внутри содрогаясь от боли.

Вот ведь человек, полностью избавившийся от страстей.

Ильгет вошла и села на одну из подушек. Айледа – напротив нее, пряменькая, как свеча. И пламя в глазах – как огонек свечи.

– Иль, я тебе не предлагаю чаю, потому что мы хотели помедитировать, тяжесть в желудке нам помешает. Потом попьем, хорошо?

– Ну конечно. Я и дома ничего не ела с утра.

Айледа кивнула. Ильгет ожидала, что они прямо сейчас и начнут медитировать, но девушка снова заговорила.

– Я спросила моего учителя... И ты знаешь, он готов. Он готов с тобой встретиться. Скоро... может быть, на днях... он будет в Заре. Мне кажется, ты боишься?

– Нет, что ты... – пробормотала Ильгет, – волнуюсь, это да. Я с радостью, конечно...

Айледа кивнула, серьезно глядя на Ильгет. Протянула вперед ладони, и в чаше вспыхнуло пламя.

– Давай... начали...

Конечно, Ильгет даже и не собиралась выполнять положенные предписания, произносить мантру, чтобы войти в медитативное состояние. Мысли читать Айледа не умеет, это точно. Ильгет просто закрыла глаза. Как обычно. Сделаем вид. Думать при этом можно о чем угодно, в принципе.

Но как всегда в доме у Айледы, Ильгет вдруг ощутила, как ее захватывает и несет поток. И сегодня он был необыкновенно, невероятно сильным. Что это значит? Ильгет не успела испугаться – все вокруг плыло... Рывок – и яркий, неописуемый свет разлился вокруг.

Ильгет уже не сидела у столика с огненной чашей. Она была... стояла или плыла – не понять... в каком-то совершенно другом месте. Свет бил сверху, яркий, победный, заливал все вокруг звенящими потоками, и свет был осязаем, ощутим, им можно было дышать, его можно было пить. А под ногами клубилась голубизна, но Ильгет явственно ощущала некую почву. И еще невидимый вихрь струился сквозь нее, сквозил через сердце, наполняя его легкостью и бешеным детским весельем.

Рядом стояла Айледа.

В той же белой хламиде, в которой она и встретила Ильгет. Лицо ее теперь сияло, это был тот же внутренний покой, радость, только усиленные многократно. Айледа протянула к Ильгет руку.

– Иль! Ты слышишь меня? Ты чувствуешь, как здесь хорошо?

Ильгет вдруг опомнилась. Возможно, и хорошо, но... «Господи Иисусе, Сын Божий, помилуй меня грешную», – произнесла она мысленно. Еще не успела договорить – показалось, что немилосердный жесткий толчок выбросил ее из светлого рая.

Именно так. Она ощутила это как удар. Ильгет снова сидела за столиком, у чаши. Мир вокруг казался таким холодным и темным...

Айледа открыла глаза.

– Иль, у тебя получилось, – сказала она с радостью, – но почему ты... ты испугалась?

– Да... – интересно, поняла ли она, что была произнесена молитва?

– Тебе еще предстоит избавиться от страха, – тихо сказала Айледа.

– А что случилось? – спросила Ильгет. Что она видела? Что поняла?

– Не знаю. С тобой что-то. Ты просто провалилась... Ты ощутила страх?

– Ну да... я подумала, что это... иной мир, Тонкий, да? И здесь мы можем встретить сагона.

– Нет, что ты... там безопасно. И ведь ты была со мной. Опасно одной выходить в тот мир, без подготовки, без учителя. Но ничего, ты сможешь...

Ильгет кивнула. Батюшки, что же делать-то теперь? Ведь придется и дальше медитировать, изображать послушную ученицу... Заболеть, что ли, до того времени, как появится учитель? Так ведь Айледа ее лечить бросится.

– Сагоны не бывают в тех слоях, там для них... слишком светло. И это солнце вверху, ты видела свет? Божественный свет Солнца Мира... – Айледа блаженно улыбалась.

– Угу, – пробормотала Ильгет. Да уж, божественный свет. Только вот почему с Иисусовой молитвой он несовместим?

– Это такое счастье... бывать в тех, высоких слоях. Хотелось бы всегда... но впрочем, у нас есть дела на земле.

Ильгет кивнула.

– Иль, – тихо спросила Айледа, глядя на нее, – ты ведь в Дозорной службе?

Ильгет вздрогнула. И что теперь делать?

– Да. Откуда ты...

– То, что ты рассказывала – правда? О сагоне? Он ломал тебя?

– Да. Это очень долго было. И другое еще. Очень, очень многое, Айли, – вырвалось у Ильгет. Айледа кивнула.

– Я знаю. Так вот после такого... невозможно, чтобы квиринцы тебя не завербовали. Ну очень трудно представить! Это ж какую устойчивость надо иметь, такую ломку выдержать. Я предположила... и ты знаешь, предположение оказалось правдой. Вы ищете сагона здесь, на Ярне, не так ли?

Господи, девочка, откуда тебе-то все это знать? Вдруг Ильгет поняла... два и два сложить так легко. Расширенными глазами она смотрела на Айледу.

Кнастора. Рыцаря Великого Кольца.

Айледа встала. Ильгет тоже поднялась, глядя ей в лицо. Айледа сделала шаг и положила руки ей на плечи.

– Все будет хорошо, Ильгет. Мы не случайно встретились.

– Откуда ты узнала о ДС... Это ведь...

– Ильгет, мы будем вместе. Мы найдем сагона и справимся с ним. Вы не одиноки, поверь. Мы... мы давно уже с вами. Ильгет... ты, конечно, знаешь об Ордене Великого Кольца.

Ильгет показалось, что все происходящее нереально. Спектакль. Сложно разобраться в нахлынувших чувствах.

– Ты кнастор?

– Да.

Айледа отошла. И вдруг в руке ее возникло – Ильгет не поняла, откуда – маленькое пламя. Не обычное, рыжее, а серебристое. Пучок яркой плазмы на ладони. Пламя выросло, изогнулось, легло в ладонь, принимая форму короткого меча. Клинок полыхал ослепительным серебром.

– Иолла, – сказала Айледа, – протяни руку, Иль. Возьми ее.

Ильгет не двигалась.

– Возьми, не бойся. Ты так много лет сражаешься с сагонами... она пойдет к тебе.

Ильгет протянула руку. Пламя не обжигало. Иолла легко деформировалась, эфес точно приспособился к ладони Ильгет, клинок казался теперь длиннее и тоньше.

Держать иоллу было приятно. Она была словно живая, рвалась и играла, и в то же время – точно послушная собака, оставалась в руке. И была покорна руке, малейшей мысли и желанию Ильгет.

Иолла!

Огненный меч вытянулся, вырос, почти до противоположной стены, и тут же Ильгет сократила его, доведя до привычной еще с Визара длины одноручного клинка, перехватила второй рукой. Взмахнула иоллой, рассекая огнем воздух... вот так. Не слишком увлекаться. Она взглянула на Айледу. В глазах той светилось восхищение.

– Иль! Как легко... как хорошо у тебя получается! Я ведь неделю тренировалась только чтобы взять...

– Возьми, – Ильгет превратила меч в серебристый костерок, протянула его Айледе на раскрытой ладони. Иолла исчезла, оказавшись в руках хозяйки.

– Как легко у тебя получается, Иль...

А ведь это серьезно... Предстоит встреча с ее учителем. Неужели... Этого просто быть не может. Мы сражаемся столько лет, и вот... Арнис ошибался, кнасторы – не сказка. Не сказка, но что же они?

– Мой Ведущий, – теперь Айледа говорила на линкосе, – мой Ведущий, Эйлар – он сказал, что встретится с тобой. Если ты захочешь.

– Я хочу, – медленно ответила Ильгет.

– Мне кажется, ты... – Айледа внимательно всмотрелась в ее лицо, – что-то не так, Иль?

– Все нормально, – Ильгет постаралась улыбнуться.

– Да нет, конечно, все нормально. Я просто себя вспоминаю. Я чуть не до потолка прыгала, когда мне предложили... ты ведь понимаешь, что такое Великое Кольцо?

– Да, я понимаю.

– Ну ясно, я-то была девчонкой тогда. А ты... тебе много пришлось пережить, Иль, – Айледа коснулась ее руки, – и многое – напрасно. С сагонами нельзя справиться человеческими силами.

– Мои друзья убивали сагонов, – сказала Ильгет. Не выдержала. Айледа покачала головой.

– Вы убивали оболочку. Они возрождаются снова и снова.

– А мы их снова убиваем.

– Да. Но только кнастор способен убить сагона навсегда. Только иоллой.

Ильгет кивнула.

– Мне кажется, я понимаю, почему ты не радостна. Столько лет... Столько потерь... и все напрасно, потому что против сагонов нужно по-другому бороться. Нужно развивать свои внутренние, духовные силы, становиться тоже магами – но светлыми. Но ничего, Иль, теперь все будет иначе. Поверь мне!

Ильгет улыбнулась.

– Да, Айли... Конечно, я рада. Только когда я думаю о... о моих друзьях, кто погиб, мне становится горько. Я очень хочу увидеться поскорее с твоим Ведущим.

– Может быть, Иль, он станет и твоим! Как это замечательно... Мы были бы сестрами!

В первый момент Ильгет замерла, но уже через секунду сообразила, что темный силуэт у подъезда не случайно сразу показался ей знакомым.

Она мигом слетела по ступенькам. Ритика невоспитанно прыгнула ей на пальто. Арнис поймал ее в свои руки.

– Арнис! Напугал!

– Я решил пройтись немного... ну и думаю, подстрахую тебя, если что.

– Да уж... Ну слушай.

Они медленно двинулись к дому. Арнис слушал очень внимательно, время от времени задавая вопросы. Ильгет закончила рассказ и посмотрела на него, и лицо мужа показалось ей сумрачным.

– Вот и у меня такая реакция была... Айли меня еще спросила, почему я от радости не прыгаю. Я сказала, что жалко наших... столько лет воюем, столько погибло народу, и все, выходит, зря. Ты тоже так?

– Не знаю, – пробормотал Арнис, – знаю только, что меня это не радует. То, что кнасторы – не сказка. Какой-то подвох...

– Какой тут подвох? – Ильгет пожала плечами, – Арнис, ну а что, если все это верно... в принципе, главное, что меня останавливает – вся эта эзотерика, то, что в Библии в общем, запрещена любая магия, любые контакты с астралом... Но если мы неправы? Да не говори ничего, я все помню, все знаю хорошо. Но вот эта наша правота – и вот против нее реальные люди, которые на самом деле убивают сагонов. А может, что-то изменилось в мире, и теперь допустима светлая магия? Мы ведь и Этический свод корректируем...

– Свод – это человеческое, – сказал Арнис. Они остановились у подъезда.

– Но и предание церкви, в общем...

– Нет, – резко возразил Арнис, – Церковь небесная. Она не ошибается. В веках – нет. Временно, может быть.

Ильгет потупила взгляд.

– Не знаю, Арнис... а представь, что сагоны используют церковь, чтобы не дать людям развиваться и победить их. Нет, не слушай меня, это я уже несу... но все равно. А вдруг мы крупно ошибаемся и упускаем такой шанс?

– Иль, – сказал Арнис, – пойми... пойми одно. Не бывает светлой магии. Не бывает контактов с астралом, которые вели бы к Богу. Нет такого и в принципе быть не может. Как только человек попадает в тот мир...

– Но Айли говорит, с учителем...

– Да какая разница. Учитель тоже человек. А в том мире все иначе, там не сагоны даже, там хуже. В том мире человек беспомощен абсолютно, и любые обитатели того мира... не знаю – бесы.. могут его обмануть или свести с ума. Бог сам показал нам путь к Нему, и этот путь – в физическом мире. Поэтому я не верил в кнасторов...

– Но они есть!

– Я допускал такую возможность, но... я не верю в то, что они – благо.

– Арнис, я не знаю... Ты пойми, Айли, ты не знаешь ее так, как я. Она хорошая. Я не верю, что она может делать что-то злое. Она такая... светлая...

Арнис пожал плечами.

– Она давно уже кнастор? Продвинутый?

– Нет, она ученица, еще только первая ступень.

– Хотелось бы увидеть этих... продвинутых. Видишь, на первой ступени у них, может, еще ничего и не меняется.

– Арнис, но мы должны узнать... мы не можем это оставить так.

– Конечно, не можем, Иль, – он смягчил голос, – и вообще прости, что я так... ругаюсь.

– Ну что ты!

Он коснулся ладонью ее лица. Ильгет улыбнулась невольно.

– Нам придется выяснить все до конца. Встретиться с этим Ведущим. Эх, не могла ты сразу и за меня словечко замолвить...

– Ну я и сама с ним встречусь. Да брось ты, это уж не опасно.

– Как знать, – Арнис замолчал, – ладно, я тебя снаружи подстрахую.

Через неделю он стоял на заднем дворе все того же круглого здания, купол заслонил беззвездное небо. Снег поскрипывал под ногами. В воздухе отчетливо пахло Рождеством. Все христианские праздники они тихонько отмечали по-квирински, а на Квирине Рождество давно прошло. Но все же здесь особенно тихо было и покойно в эту ночь.

Господи, помоги, попросил Арнис тихо. Только помоги. Только спаси нас.

С Ильгет ничего не случится... Ничего. Спайс пока молчит. И нейрофон тоже, они задействовали всю возможную связь. В случае чего Арнис попробует помочь... Хотя Ильгет так уверена в своей безопасности. Ладно, не будем о грустном...

Ильгет осторожно спустилась по ступенькам в подвал.

Почему именно здесь? Сейчас, поздно вечером все равно никого нет в Школе. Но Айледа уверенно шла впереди. Так сказал Ведущий...

Здесь, в старом подвале, было пыльно и грязновато. Миновали страшненький давно не работающий бойлер – система отопления стояла в доме современная. Вышли в довольно широкий зал, лишь по стенам здесь проходила толстая облупившаяся, неимоверно пыльная труба отопления. Тусклый свет. Айледа обернулась к Ильгет.

– Сейчас.

В противоположном конце зала появилась фигура.

Не такая уж крупная, так, стройный невысокий человек. Ильгет стояла, ожидая... Кнастор. Это уже не наивная Айледа – вон как светятся ее глаза, ярче здешней лампочки. Настоящий, матерый кнастор. Увидеть – и умереть.

Эйлар выглядел человеком. Даже не слишком накачанным, пожалуй, ребята в 505м отряде были помощнее. Не очень высокий, интеллигентный на вид. Сияющие, как у Айледы глаза. Странно одет – мягкий, вроде бы, лиловый костюм, на шее – Делла Тор, знак Кольца. С плеч спадает белая мантия. Интересно, они и дерутся прямо так, не снимая плаща? Неудобно же... Хотя с чего ему сейчас драться.

– Здравствуй, – произнес Эйлар, пристально глядя на Ильгет.

– Здравствуйте, – ответила Ильгет, – вы...

– Айледа передала мне, что ты хотела встретиться со мной.

– Да.

– Твоя биография мне известна. Поэтому я не задаю тебе обычных вопросов – готова ли ты к войне, которая не прекратится ни на один день. Ты готова.

Ильгет кивнула.

– Мне бы хотелось убивать сагонов более эффективно, – честно сказала она. Эйлар выдержал паузу и ответил.

– Стремясь убивать, нельзя достичь совершенства.

– Даже сагонов? – удивилась Ильгет.

– Даже сагонов. Тебе предстоит пройти долгий путь, прежде чем ты сможешь вступить в наш Орден. Но я готов тебя взять.

Эйлар вытянул руку, и на ладони его заплясало знакомое пламя.

– Возьми иоллу, Ильгет.

Это нам уже знакомо. Ильгет приняла огненный меч, мысленным усилием заставила его вырасти до нужного размера, легко взмахнула клинком, описав в воздухе огненную дугу. Эйлар одобрительно кивнул. В его руке возникла вторая иолла.