Текст книги "Дороги. Часть вторая."

Автор книги: Кристиана Йэнна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 38 страниц)

Руководительница курса Нисса Эллар сказала, впрочем, конфиденциально приближенным ученикам (а они разнесли остальным), что Дидар послан в группу свыше, для того, чтобы испытывать терпение и любовь учеников и развивать в них эти качества...

Ильгет как можно сердечнее поздоровалась с Лейрой Кантори, которая рядом постелила свой коврик. Лейра пришла с дочерью, тринадцатилетней темноглазой девчонкой. Ильгет подумала, что Анри бы с удовольствием отправился с ней. Но сегодня первый раз, когда она увидит... может быть, сагона. Слишком опасно. Потом посмотрим, можно будет привести и старших детей. Это дополнительный плюс, в ШКС ценят тех, кто приводит детей, для них здесь специальная программа.

Вот только дети не умеют притворяться, Анри-то сможет, а вот девочки – вряд ли... будут хихикать втихомолку, слушая всю эту чушь.

Ильгет выпрямила спину, скрестив ноги, приняла медитирующий вид и, полузакрыв веки, сквозь ресницы наблюдала за происходящим. Зал наполнялся. Нисса Эллар и еще две ученицы из «Второй Ступени» (а может, и третьей, кто их знает), словом – приближенные великого Учителя – суетились в центре, на кафедре – то вазу с цветами принесут, то уберут ее,то заменят графин, то какие-то таблицы развешивают. Тео Палн не любил новой квиринской техники. Монитор и стоит-то копейки, но он предпочитал старомодные бумажные таблицы.

По этой же причине и очки носил. Очень удобно! Впрочем, об очках Ильгет не спрашивала, неважно это. Не снимешь же...

Глаза у всех приближенных она проверила, грубо, конечно, без блинкера. Но очевидно, не эммендары они. Это ни о чем, конечно, не говорит. Сагон сколько возможно, старается обходиться без эммендаров, он стремится найти добровольных помощников, сингов. У Цхарна ни одного эмменДара не было! Ведь их контролировать нужно, тратить свое внимание, рассеиваться. Поддерживать своей энергией. А синги – они еще и подзарядиться от себя позволят, все ради любимого Учителя.

Еще меньше вероятности, что в группе есть эммендар. Ильгет даже и не проверяла специально... Ученики Первого уровня занимались не больше 2-3 лет, многие бросали, переходили в другие группы. Кто-то достигал высших уровней. Интересно, что в этой Школе на высших уровнях были одни только женщины. Но зато у Ильгет тоже есть шансы. Это ее задача теперь – пробиться повыше. Как вот только? Длительность посещения роли не играет. Вон Лейра уже 3 года медитирует, а толку? Никто ее не замечает даже. А Идарина, маленькая, коротко стриженная женщина – говорят, несколько месяцев всего походила – и в приближенные.

Впрочем, есть кое-какие наметки...

Пална пока не было. Нисса вышла на кафедру и приветственно подняла ладони. Ученики ответили ей таким же молчаливым знаком. Так было принято в ШКС.

– Здравствуйте, дорогие друзья! – мягко начала руководительница, – сегодня у нас день особенный. К нам приехал и хочет с нами встретиться наш дорогой Тео. Он пока готовится, а мы с вами, как обычно, вначале помедитируем. Сегодня мы будем медитировать на Галактическую Спираль, тема – «Солнце мира». Итак, представьте себе маленький огонек, который разгорается у вас внутри, в сердце, и разрастается, и переходит в огромное пламя, сливаясь с тем божественным огнем, который пронизывает всю Вселенную, и дает нам жизнь...

Ильгет отключилась. Что-то шевелилось там за занавесью. Может, Палн сейчас выйдет? Тьфу ты, отвлеклась. Все уже медитируют. Ильгет уселась прямо, положив руки на колени, раскрытыми ладонями вверх. Закрыла глаза. Очень неудобно. Чуть полуоткрыла веки и приподняла подбородок, так ей был хорошо виден вход. Поза даже удобная, на ноги она сразу встанет, и стрелять легко, браслеты поблескивают на обоих запястьях.

На кафедре высился предмет медитации – поблескивающая никелем модель Галактики. Ну и бред... Галактическая Спираль. Именно так, с большой буквы. Что они, наш Млечный Путь имеют в виду? И зачем это на него медитировать? У Ильгет возникали прочные ассоциации с навигационными картами сигма-пространства... они думают, Галактика в самом деле так просто устроена, вот такая трехмерная спираль, и все? Впрочем да, по Космогонии Пална Спираль – основная структура Мироздания...

Интересно, на Квирине сектанты тоже в такую чушь верят? Трудно представить. Это уже ученики второй ступени бы высмеяли.

И я могла бы верить в такое, укорила себя Ильгет. Запросто! Если бы тогда... тогда мне не церковь попалась, а вот такая секта. Но это же не случайно... Это Господь помог. Мне помог, а им, выходит, нет? Тьфу ты, сложный это вопрос, не надо сейчас об этом, потом... Но я знаю, что могла бы запросто поверить вот такому Палну.

Медитация закончилась. Ильгет покосилась на соседку. Айледа после медитации всегда выглядела несколько странно. Отрешенно, и... кожа ее становилась очень бледной, почти белой. Она явно умела медитировать, делала это правильно. Отключалась полностью. Впрочем, Айледа говорила, что давно уже занимается «духовным ростом». Это понятно... Остальные так сильно после медитации не менялись.

Так, спокойно, Иль. Сейчас войдет Палн, и... не дергаться. Спокойно. Занавесь откинулась. Иль увидела знаменитого Учителя.

Его глаза были скрыты толстыми тонированными стеклами очков.

Коротко стриженные черные волосы, холеная бородка с проседью. Уверенные движения, чуть сутулые плечи. Мощная фигура. В общем, нормальный лонгинец. Жаль только, что глаз не видно...

Палн остановился и молчал, глядя в зал. Сердце Ильгет билось, как бешеное, она изо всех сил удерживалась, чтобы не сделать лишнего движения. Если это сагон, он сейчас же поймет... узнает. Сейчас может произойти все, что угодно. Палн приветственно поднял руку.

– Здравствуйте, дорогие друзья!

Ильгет подняла руки, приветствуя, вместе со всеми.

Все так же, как в записях, которые они не раз просматривали. Голос Пална – зычный, уверенный, словно обволакивающий мозг пеленой убеждения. Красивый низкий мужской голос. Речь, как всегда, не безупречно правильна, но сама эта неправильность придает ей особую живость, очарование, ту яркую индивидуальность, которая и позволяет Палну вести за собой миллионы последователей. Учитель отлично чувствовал аудиторию, знал, где надо пошутить, где придать речи трагично-патетический оттенок, где можно поговорить о теории, а где надо остановиться, дабы слушатель не заснул. Сагонские способности, телепатия? Или просто ораторский дар?

Все это давно уже обсуждено и разобрано до косточек. Неизвестно. Ничего нельзя сказать. Подойти к нему, снять очки... Но это невозможно и не нужно, губительно. Будем ждать, наверняка появится возможность приблизиться...

Палн начал с небольшой лекции по основам своего учения Космического Сознания. Ильгет, разумеется, тщательно проштудировала все 5 написанных им книг. Всего книг будет 7... А потом Палн собирается перейти на иной Уровень, и писать уже не будет. Ильгет пришлось прибегнуть к помощи мнемоизлучателя – мозг наотрез отказывался воспринимать эту странно извращенную логику. Учение состояло из обрывков давно известных «эзотерических» идей – перевоплощения душ, закон Кармы, пантеизм – у Пална Космос рассматривался как тело Бога, а вот Разум его трансцендентален. Может, было и оригинальное что-то... Ильгет не считала себя знатоком эзотерических течений. Главная цель жизни человека, по Палну, была – развить Космическое Сознание. Сам он находился уже на Пятом Уровне, такого уровня на Ярне достигли, по его словам, всего четыре человека. Этот Уровень позволял непосредственное подключение к Информационному Полю Галактики, потому Палн мог лечить людей, чистить их карму, предсказывать будущее и т. п. На Шестом Уровне, куда он намеревался через несколько лет подняться, человек получал способность свободно перемещаться в астрале, ясновидение и яснослышание (короче говоря, превращался чуть ли не в сагона). Между прочим, Палн предсказывал довольно скорую катастрофу на Ярне, в результате которой все, не способные подняться выше Нулевого уровня, сгорят в Великом Очистительном Пламени.

Для Ильгет, знающей обычные сагонские методы обращения с людьми, это предсказание попахивало зловещей правдой.

Если, конечно, Палн действительно сагон или связан с какими-то другими, вышестоящими людьми, один из которых является сагоном.

Палн рассказывал о том, как чистить свою карму, выполняя необходимые рекомендации (самое главное – ни к чему не привязываться! И если только заметил, что к чему-то или к кому-то привязался, возникли какие-то сильные чувства – нужно их выпалывать, как сорную траву, без пощады). Попутно он вставлял истории из жизни – дабы расцветить и проиллюстрировать свой рассказ, а заодно добавить пару приятных черт к своему имиджу. Он рассказывал истории своих пациентов.

– И вот... э...вот как-то ко мне обратились мама с дочкой. У дочки проблемы в школе, не может учиться, очень концентрация плохая. Ну, я посмотрел их поле... да... Все дело в том, что дама несколько лет назад любила одного человека, а дочка, как это бывает, капризничала, не хотела отчима. И вот дама сознательно убила в себе любовь. Убийство любви – это тягчайшее преступление! И вот теперь ребенок расплачивается, ведь сейчас произошло ускорение кармы, и мы расплачиваемся уже за грехи прямо этой жизни... Я провел очистку, и дал рекомендации. И мама, и дочка, должны были молиться два раза в день, у Единого Света отмаливать свой грех. Через неделю приходят – вижу, стало лучше, но еще не совсем... Я стал искать причину...

Под конец Палн заявил.

– Я пробуду некоторое время здесь, в городе. Вы все, особенно новенькие, можете воспользоваться случаем. Обычно для учеников я провожу сеансы бесплатно. Записывайтесь у Ниссы, пожалуйста... А теперь вопросы. Есть вопросы у кого-нибудь?

Ильгет посмотрела вокруг. Никто не решался. Она встала – дернул же черт.

– Сэн Палн, я не совсем поняла... Ведь обычно вы говорите, что любовь к какому-то одному человеку – это нехорошо, это отягощает карму. А вот у этой женщины, о которой вы рассказывали, все наоборот. Была любовь к одному человеку, и она согрешила тем, что убила любовь. Почему же так?

Ей показалось, что с точки зрения остальных она сморозила глупость. По рядам пробежал шепоток. Но Палн был доволен. Как всегда бывает доволен учитель, которому в почтительном тоне задают легкие вопросы по его учению.

– Сейчас я вам объясню, – сказал он с удовлетворением, – видите ли, для этого нужно понять, что такое любовь. А любовь – это та самая энергия, которая пронизывает мироздание, и подключение к ней позволяет подключиться к Единому Информационному полю. Если два человека связаны именно этой энергией, то все правильно. В идеале эта энергия должна связывать вас со всеми людьми, со всем живым и неживым в Галактике. Не должно быть каких-то предпочтений. Отношение к вашему жениху или другу, к великому святому и к великому грешнику должно быть ровным и совершенно одинаковым. Предпочтение – это всегда плохо. Но женщина в данном примере просто порвала связь, порвала в себе вообще последнюю ниточку, которая связывала ее с Единым Космосом, хоть как-то... Вы меня поняли? Это несложно. Любовь – это Бог. Об этом ведь сказано даже в Библии.

Ну в Библии-то сказано наоборот, усмехнулась про себя Ильгет. Приняв почтительный и восхищенный вид, она спросила негромко.

– Вы рекомендуете вообще читать Библию?

– Да, конечно, – кивнул Палн, – Это очень сложная книга, ее трудно понять, без подключения к Полю, конечно. Но читать ее нужно, только думать при этом собственной головой. Это древняя книга, и в ней немало мудрости. Так же, как и в Священных Писаниях других народов, – он кивнул другой женщине, робко поднявшей два пальца.

– Скажите пожалуйста, раз мы заговорили о Библии, а как относиться к христианам? У меня вот сестра ходит в церковь.

Палн задумчиво кивнул.

– Христианство – для сознаний, поднимающихся от нулевого уровня. В нем есть свои положительные стороны. Я часто рекомендую своим пациентам пойти в церковь, поставить свечу, помолиться. Но вы понимаете, конечно, что как учение, со всеми этими догмами, христианство засоряет сознание, создает новые зацепки, к тому же внушает представление о собственной исключительности. К тому же, это религия рабства, она годится лишь для зашоренных, ограниченных сознаний.

Посыпались другие вопросы. В основном спрашивали о личном – о своих болезнях, чаще – о личных проблемах, в семье, с детьми, на работе. Болезни вполне успешно лечила новая медицина. Хотя Палн и советовал пользоваться квиринскими методами с большой осторожностью. С его точки зрения, слишком легкое излечение было грехом – человек не отрабатывал карму, и потом последствия проявлялись где-то в другой области или вообще переносились на следующую жизнь.

А ведь если его спросить про очки, тоже придумает что-нибудь... Например, что в прошлой жизни согрешил и теперь близорукостью отрабатывает карму, а иначе у него начнутся проблемы еще серьезнее. Ясновидящий...

Похож на сагона? – решала про себя Ильгет. Не типично, конечно, но кто его знает. Не понять вот так, с ходу. В глаза бы ему заглянуть. Говорил со мной вполне свободно, покровительственно так – в общем, так, как и положено Великому Учителю. Но не так, как сагон. А что, если ему задать вопрос о сагонах? Впрочем, он что-то писал об этом в книге.

Ильгет припомнила... Ах да, Палн вообще ругает последними словами все космические цивилизации. И Федерацию, и сагонов. В особенности, конечно, Квирину достается. По мнению Пална, все цивилизации покоряют космос неправильными методами. Техническими. А надо заниматься духовным развитием. Сагоны еще более-менее в этом отношении, но они пошли по неверному пути, во-первых, у них тоже своя технология, даже и покруче Квиринской, а во-вторых, у них какие-то там неправильные отношения с Единым Информационным Полем.

Логично? О чем это говорит? Опять – ни о чем. Будь Палн сагоном, он не постеснялся бы сказать то же самое. Сейчас народ настроен против сагонов резко отрицательно. Начни их хвалить – тебя не поймут.

Вскоре Учитель распрощался со всеми. Его место заняла Нисса. Речь пошла о насущном – о выпуске журнала «Надземное», информационных листовок, проведении плановых медитаций на местах...

– Хочу вынести благодарность, – произнесла Нисса, глядя в зал, – одной из учениц нашей Школы, которая внесла в общую кассу пожертвование на сумму шесть тысяч торков. Это Ильгет Лейс... Ну не краснейте, Ильгет! Действительно, не каждый готов на такую жертву.

Все уставились на Ильгет и дружно зааплодировали.

– Это очень приличная сумма, и я думаю, мы могли бы выпустить еще один тираж старых листовок. Или мы можем потратить ее на подготовку преподавателей медитации... некоторые из вас, я думаю, уже способны быть такими преподавателями.

Ильгет вылезла еще раз – предложила свою помощь в копировании листовок. У ее мужа, журналиста, есть свой собственный аппарат. Они сделают это безвозмездно. Нисса вновь рассыпалась в благодарностях. Ильгет терпеливо смущенно улыбалась.

Линия поведения... Аналитики разработали такую линию. Они правы – они вообще редко ошибаются. ШКС – секта с харизматическим лидером, следовательно, проявлять творческую инициативу в ней наказуемо, как и быть яркой личностью. А вот жертвовать деньги, выполнять какие-нибудь скромные работы, словом – быть полезной – это очень хорошо. И быстро приблизит Ильгет к цели. Господи, да чего стоит хоть бы и 20 тысяч торков пожертвовать! Деньги-то казенные... Но это будет уже подозрительно. В следующем месяце, якобы с получки, можно еще пару тысяч кинуть.

После окончания помедитировали еще раз. Потом Нисса объявила запись на прием к Палну, особо порекомендовав явиться новичкам. Ильгет, конечно, подошла к ней и записалась на прием через шесть дней.

– А ты не пойдешь? – спросила она Айледу, столкнувшись с ней в дверях. Девушка улыбнулась и покачала головой.

– У тебя нет проблем? Счастливая, – вздохнула Ильгет.

Вышли на прогулку поздновато. Огонек Ксениной сигареты посверкивал в сумерках. Собаки были уже с трудом различимы – возились, играли где-то там на пустыре.

– Слышь, здесь, говорят, будут здание строить, – вздохнула Ксена, – где тогда гулять-то...

– Да... вообще неудобно. Мы раньше жили в своем доме, с садом, там не было этих проблем. Выпустил – и все. Ну иногда так пойдешь, прогуляешься.

– Благодать! – с завистью сказала Ксена, – мне бы так... дом, сад. А чего сюда вас понесло?

– Так мужу надо. По работе.

– А-а... когда столько детей, надо о детях думать. Надо же, дом бросили. Продали, что ли?

– Продали, – согласилась Ильгет.

– За сколько?

Ильгет смутилась. Сколько здесь может стоить дом? Ну-ка быстро соображай...

– За двести тысяч...

– А чего так дешево? – удивилась Ксена.

– Так в пригороде, – нашлась Ильгет, – и вообще в Томе жилье недорогое.

– А здесь, значит, квартиру купили... ну да, квартира-то у вас хорошая, ничего не скажешь.

Помолчали. Ксена загасила сигарету, бросила бычок.

– Слышь, Ильгет, вот скажи... ко мне на работе один мужик подкатывается. У него флаер «Берион», прикид крутой, в общем, нормальный такой мужик. И главное, мне кажется, он типа жениться не против. Ну чего – девок у него хватает. Как думаешь, разрабатывать мне эту жилу?

– А как он к детям? – осторожно спросила Ильгет. Ксена фыркнула досадливо.

– Ты прям как моя мать. Типа, думай о детях, и все такое. Ну что дети... Тринадцать лет и десять. Еще несколько лет – и фюить... Надо о себе подумать. Ну а мужик-то положительный, чего... Ну вот ты сама ведь второй раз замужем – как думаешь?

Ильгет вздохнула. Дернуло же ее поделиться... Ксена своего мужа выставила много лет назад. Поведением не угодил. Она очень гордилась этим, а также тем, что отвадила его лезть к детям – никакого общения. Дети и не знают, кто такой их отец. И нечего! С тех пор у них сменилось два отчима, последний бросил Ксену совсем недавно, и она плакалась Ильгет в жилетку – больше, видно, некому было. Ильгет и ляпнула, что она, мол, тоже... Не хотелось, что ли, тогда выглядеть такой суперположительной матерью-героиней (тем более, что и в самом деле – не такая...) А вот теперь давай советы... Да не поймет Ксена ничего.

– Ну и что, у каждого своя жизнь, – сказала Ильгет, – мой опыт тебе не подходит.

– Ну как не подходит, у тебя же Арнис вон какой мужчина... и зарабатывает, и тебе – то цветы, то подарочки, прям как после свадьбы, а уже вон старшему сколько. А, хотя да, он же приемный... но все равно, сколько вы?

– Двенадцать лет, – медленно сказала Ильгет. С ума сойти... Лучше уж не думать об этом.

– Ну вот, видишь, хорошего же мужика отхватила. Колись, как удалось?

– Не знаю. Само собой получилось. Я его любила, – вырвалось у Ильгет, – и сейчас люблю, конечно.

– А-а, любовь... Любовь – это одно, а вот охмурить мне этого мужика или нет, вот это решать надо.

– А зачем тебе? – спросила Ильгет, – ты же хорошо живешь, вроде... всего хватает, все есть.

– Ну скажешь тоже, все есть. А так больше будет! Что, плохо, что ли? Каро! Каро! – закричала Ксена, – ну все, змей, там, кажись, кошка... Каро!!

Ильгет коротко свистнула. Через несколько секунд Ритика была у ее ног. Ксена, чертыхаясь, побежала ловить своего пса.

Повторить, что ли, навыки... Ильгет отослала Ритику метров на двадцать вперед и стала командовать свистками в темноте. Приходилось только напряженно приглядываться, чтобы понять, выполнена ли команда. Ильгет заставила собаку сесть, лечь, встать, лечь на бок, ползти. Потом забросила в кусты сумочку, послала Ритику искать. Элементарно, конечно, запах хозяйки...

Ксена вернулась лишь через несколько минут, таща своего пса на поводке.

– Вот гад! – ругалась она, – вот ведь сволочь! Как кошка, так все, сознание теряет... Тебе хорошо, у тебя пудель...

Ильгет улыбнулась. Ксена остановилась и зажгла еще одну сигарету.

– Щас выкурю, да домой уже пойду. Ну так вот... Чего я хотела еще спросить. А ты, значит, с этим мужем познакомилась, когда еще старый был?

– Да.

– И чего? Любовь?

– Да, но мы... ну, не было ничего между нами.

– Ну и как ты его – это, охмурила-то?

Разговор приближался к опасным темам – о прошлом. Ильгет подумала, как бы перевести стрелки, но ответить все равно надо было.

– Да не охмуряла я. Так получилось само. Он ведь тоже меня любил. Ну и когда тот, первый, ушел к любовнице, этот... сам пришел, словом. Ну все, пошли домой? А насчет мужика этого – на самом деле, подумай, вот у тебя покой сейчас, хорошо. А стоит ли флаер и барахло всякое того, чтобы этот покой разрушить?

Каро молча и безнадежно рвался с поводка, надеясь еще поиграть с Ритикой.

– Надо подумать, в общем, – произнесла Ксена, гася бычок. Женщины медленно двинулись к дому.

– Эй... Лейс!

Лайна и Арли обернулись одновременно. Скалли смотрела на них с робким и одновременно наглым выражением лица.

– Мы хотим с вами поговорить, – произнесла девочка, – давайте сейчас? Они там... за пристроем. Идемте?

Сестры переглянулись. Почему бы и не пойти?

– Идем, – сказала Лайна, – а они – это кто?

– Ну... мы, в общем.

Девочки зашагали в сторону пристроя – там был небольшая поляна, угол, образованный тремя школьными зданиями и отгороженный от двора высоким колючим кустарником. Удобнейшее место для всякого рода разборок. Но уж разборок сестры Лейс не боялись нисколько.

– Долго только не будем задерживаться, – напомнила Арли, -нам еще к Энике.

Эники сегодня почему-то не было в школе, скорее всего, она опять заболела. Она довольно часто простывала. И вчера уже чихала и кашляла. Лайна и Арли, в жизни не знавшие, что такое насморк, очень сочувствовали подруге. А сегодня вот она дома осталась... Девочки уже позвонили маме – спайс в школу им давали с собой, предупредили, что зайдут к Энике.

У пристроя ждала целая компания. Лайна невольно напряглась. Вся элита класса здесь – красавица и умница Элмира... Синти. Вэлия. И еще пять девчонок менее ярких, но так сказать, приближенных к «высшему кругу». Некрасивая середнячка Скалли здесь служила кем-то вроде собачки на побегушках, вот и сейчас ее послали за сестрами Лейс. Все это девочки не то, чтобы осознавали, но ощущали безошибочно – и все это было противно... неприятно. Тошнило от этого. Лайна взяла сестренку за руку. Просто хотелось, чтобы рядом был кто-то – кому так же противна вся эта ситуация, элита здешняя, деление на лучших и худших, конкуренция, борьба за власть. Арли напряженно переступила с ноги на ногу, взглянула на сестру. Вдвоем они стояли напротив компании, привыкшей определять все в своем классе.

Они не так глупы, чтобы устраивать драку, подумала Лайна. Это было бы скучно. Ну накидаем мы им, что дальше... главное, не бить сильно, а то ведь мы виноватыми окажемся. Да нет, тут в другом дело, они же не дуры, они действительно умные девочки.

И красивые. Элмира – тонкие брови вразлет, умные темные глаза сверкают, Вэлия, с молочно-белой кожей, чуть надменным взглядом принцессы, Синти, смазливая, как куколка... Приятно посмотреть. И спортсменки. И вообще хорошие, просто замечательные девочки.

Синти Рон широко улыбнулась.

– Девчонки... Мы вот с вами все ссоримся. А давайте помиримся, а?

Лайна и Арли переглянулись. Старшая ответила Синти легкой улыбкой.

– А мы разве ссорились с вами?

Синти улыбнулась еще шире. Приблизилась к Лайне, протянула ей ладони крест-накрест – так на Ярне принято мириться. Потрясла руки Лайны. Потом повторила тот же самый жест с Арли. Вслед за Синти подошли и другие. Квиринки молча улыбались, пожимая крест-накрест чужие руки. Что означает вся эта комедия? Зачем мириться – разве была какая-то ссора?

– Ну вот и лады, – весело произнесла Синти после того, как все снова заняли свои места – в кругу, – Значит, теперь вы – с нами?

– Ну конечно, мы с вами, – ответила Арли, глядя, впрочем, слегка настороженно. Ярнийки зашептались, задвигались.

– Кстати, – сказала Вэлия своим томным, ленивым голосом, и все сразу умолкли, – мои предки на выходные мотают по делам. Как насчет вечера? Дим обещал такую пленку улетную принести...

– Вы придете? – спросила Синти квиринок. Лайна пожала плечами, посмотрела на сестру.

– Вроде, других планов у нас не было.

– У вас парни есть? – поинтересовалась Синти, – если вы еще здесь ни с кем не познакомились, мой брат приведет двух своих друзей. Они в Центре современных технологий учатся, студенты... – уважительно добавила она.

– Да не обязательно, – сказала Лайна, – если только из-за нас приглашать, то какой смысл? А если нам не понравятся эти студенты? И вообще...

– Не... – засмеялась Синти, – что же вы на вечере, в одиночку будете, как старые девы? Кстати, пузырь не сможете принести?

– Пузырь? – Лайна напряглась, сердце тревожно заколотилось – незнание местного жаргона может выдать, – это что?

Синти пренебрежительно улыбнулась.

– Ну это... вино или что-нибудь такое.

– Я принесу, – откликнулась Элмира, – я ром у родителей скоммуниздила.

Арли опустила глаза. Лайне-то хорошо, ей в последний Новый Год дали попробовать вина. А вот она еще слишком маленькая и никогда не пила спиртного. Лучше бы не ходить на эту дурацкую вечеринку, еще опозоримся там.

– Только мы придем с Эникой, – предупредила Лайна, – а то она обидится, что мы без нее...

Несколько девочек дружно зафыркали. Синти сверкнула глазами в их сторону, и фырканье прекратилось. Синти, посерьезнев, смотрела на новеньких.

– Я вам насчет Рандо тоже хотела кое-что сказать. Вы у нас недавно, и не знаете... Конечно, это личное дело человека, с кем дружить. Ну, я согласна, что я тоже была неправа... хотя она меня достает – вот уже где! – Синти провела пальцем по горлу, – Но эта Рандо... – она выразительно сморщилась, – вам обязательно надо с ней дружить? Ну скажите – в ней что, есть хоть что-нибудь хорошее?

Лайна и Арли переглянулись. Хорошее? Они не задумывались об этом. С Эникой было интересно. Из-за каких-то ее качеств – вряд ли... Просто она искренне интересовалась ими, не вела себя враждебно, восхищалась всем, не воображала. Но пожалуй да, она действительно хорошая девчонка. Добрая, скромная... придумывать здорово умеет. Лайна раскрыла рот, чтобы ответить, но Синти уже продолжала, состроив выразительно брезгливую мину.

– Да вы присмотритесь к этой дуре! Ведь она же дура набитая! Грязная... всегда грязная, все торчит, в носках дырки. Она на девочку-то не похожа. Нечесаная, патлы висят. Губы свои раскатит слюнявые и смотрит в потолок. Вам не противно рядом с ней? И от нее же всегда чесноком воняет, – Синти для иллюстрации зажала себе нос, – с ней рядом только в противогазе можно сидеть.

– Неправда! – вставила Арли негодующе, но Элмира уже подхватила.

– И она дура, ни учиться не может нормально, ничего... Между прочим, ее еще в первом классе хотели отправить в дебильную школу, мамочка упросила.

– И в пилу мы всегда из-за нее проигрываем. Дура, руки как крюки...

– И шить она не умеет!

– С ней вообще разговаривать невозможно, двух слов связать не может!

Арли и Лайна молча и ошеломленно впитывали этот внезапно взорвавшийся фонтан обвинений. Неужели Эника на самом деле настолько плохая? Но если это так, надо же ей помочь, а не презирать... Иисус лечил даже прокаженных, к которым вообще все боялись приближаться. И в то же время обе девочки чувствовали где-то внутри противное, чуть стыдное и грязное – что-то будто звало в самой глубине души, втайне – давай, осуди тоже, это же так приятно... Так хорошо, быть вместе со всеми, умными, красивыми, сильными, и вместе со всеми смеяться над этой... поиздеваться над ней... Так ей и надо, дуре... Жаль, что ее сейчас нет здесь, посмотреть бы, как она впадет в истерику, как будет размазывать слезки по грязному лицу. Словно поток, захвативший всех девочек, распаленно и ехидно хохочущих, пытался поймать и смыть и Лайну с Арли. Лайна встряхнула головой.

– Но это же неправда! – сказала она. Арли посмотрела на нее и придвинулась чуть ближе, почти коснувшись плечом ее плеча.

Смех и крики стихли. Молчание становилось напряженным. Лайна попыталась улыбнуться.

– Девочки, но даже если она такая, как вы говорите, ей же надо помочь... И потом, от нее вовсе не пахнет. Это неправда.

Лайна лихорадочно искала, что можно еще сказать в защиту Эники... Про неряшливость – это правда, мы этого не замечали, но если подумать, то да... бывает, что у нее какое-нибудь пятно на юбке или дырка. Мы просто никогда не думали, что это имеет хоть какое-нибудь, хоть малейшее значение. Учеба... да, учится она не очень хорошо. И спортсменка из нее никакая. Да, в общем-то, все это даже и правда. Но из стоящих здесь половина учится не лучше Эники, да и со спортом дела обстоят не лучше. Почему же ее дразнят, а их – нет? Наверное, дело здесь не в учебе, и не в аккуратности.

– Ясно, – процедила Вэллия. Она вдруг сделала шаг и отвернулась от сестер Лейс. Вслед за ней повернулись еще две девочки. Синти бросила умоляющий взгляд на Лайну.

– Ну девчонки! Ну поймите же, она дура! Она просто идиотка! И неряха. Вы что теперь, из-за нее хотите со всеми поссориться? На вас же так же будут смотреть, как и на нее!

Лайна и Арли молчали, не зная, что ответить.

– А помогать ей бесполезно, – добавила Синти, – если человек идиот, то тут ничего не поможет.

– Ну ладно, – решительно сказала Лайна, – пойдем, Арли. Спасибо за интересную беседу...

Они вышли на улицу, завернули за угол – все это время компания «элиты класса» провожала их взглядами. И только избавившись от этих назойливых взглядов, девочки решились заговорить.

– Вот что, – сказала Лайна, – Энике ничего рассказывать не будем.

Арли взглянула на сестру темными блестящими глазами.

– Ага, ты права. А то она расстроится.

– Они теперь нас вообще, наверное, ненавидеть будут, – задумчиво сказала Лайна и посмотрев на Арли, добавила – но это ничего... главное, что мы вместе.

– Представляешь, как Даре хреново, да?

– У них не такой дебильный класс... а может, они еще маленькие сильно.

Они помолчали, приближаясь постепенно к дому Эники.

– И знаешь еще что, – снова заговорила Лайна, – я для Эники кое-что придумала...

Эника действительно заболела. С утра температура была небольшая. Мама не стала даже врача вызывать, надеясь, что к завтрему все пройдет. Но к двум часам Эника уже вся горела и тихо плакала, лежа неподвижно под одеялом.

Родители ушли на работу. Честно говоря, Эника надеялась, что новые подруги зайдут после школы, и хоть и с трудом, но радостно поплелась к двери, когда они позвонили. И надежда ее не обманула, это были действительно Лайна с Арли.

– Боже мой, на кого ты похожа, Эни! – воскликнула Лайна, – а шарф зачем?

– Горло болит, – просипела Эника.