Текст книги "Под акацией Запада"

Автор книги: Кристиан Жак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Глава 13

Хотя солнце уже давно взошло, во дворце Пи-Рамзеса царила тишина. Придворные и слуги передвигались по коридорам, словно тени, стараясь не производить шума.

Гнев Рамзеса ужаснул всех обитателей дворца. Старые слуги, знавшие Фараона с молодых лет, никогда не видели его в таком волнении; сила Сета проявилась с неистовством грозы, ошеломившей свои жертвы.

У Рамзеса болели зубы.

В первый раз за пятьдесят пять лет он чувствовал себя разбитым невыносимой болью. Разозлившись на убогость стараний лекарей дворца, он приказал им убираться с глаз долой. Кроме Амени, никто не знал, что гнев Фараона имел и другую причину: Хаттусили удерживал Аша в хеттской столице под предлогом продолжения переговоров. Уж не взял ли он Аша в заложники?

Надежды двора были обращены только к одному человеку: главному лекарю царства. Если ему не удастся помочь Фараону, настроение последнего грозило резко ухудшиться.

Несмотря на боль, Рамзес продолжал работать с единственным человеком, способным выносить его в моменты гнева – Амени. Когда работаешь, считал писец, нет необходимости быть любезным, и то, что царь пребывал в плохом расположении духа, не мешало решать срочные дела.

– Хаттусили наплевать на Египет, – заявил Фараон.

– Быть может, он ищет выход, – подсказал Амени. – Твой отказ – это нестерпимое оскорбление, но именно хеттский император примет решение о начале войны.

– Эта старая лиса свалит ответственность на меня!

– Аша тонко сыграл свою роль. Я уверен, что Хаттусили растерялся.

– Ты ошибаешься! Он уязвлен поражением при Кадеше и стремится восстановить репутацию.

– Как только Аша пришлет тебе послание, мы узнаем правду. Благодаря секретному коду, который он использует, ты узнаешь, свободен он или пленник.

– Его удерживают против его воли, это очевидно.

Раздался осторожный стук в дверь.

– Я не желаю никого видеть, – заявил царь.

– Это может быть главный лекарь, – возразил Амени и пошел открывать дверь.

На пороге стоял великий управляющий Домом Рамзеса. Он умирал от страха при мысли о том, что беспокоит Фараона.

– Пришел главный лекарь, – прошептал он. – Ваше Величество согласны его принять?

Великий управляющий и Амени посторонились, чтобы впустить молодую женщину, прекрасную, как весенняя заря, как распускающийся лотос, как сверкающая волна Нила. У нее были густые волосы, тонкие и нежные черты лица, отливающие золотом, а глаза цвета летнего неба. Шею украшало ожерелье из ляпис-лазури, на запястьях и щиколотках – браслеты из сердолика. Льняное платье позволяло угадать упругую высокую грудь, совершенную форму бедер, длинные стройные ноги. Неферет – что означало «Прекрасная, совершенная, великолепная…». Какое другое имя она могла бы носить? Даже Амени, у которого не было времени интересоваться женщинами, признал, что ее красота могла бы соперничать только с красотой Нефертари.

– Вы очень поздно пришли, – пожаловался Рамзес.

– Я огорчена, Ваше Величество. Я находилась в провинции, чтобы произвести хирургическое вмешательство, которое, надеюсь, спасет жизнь одной девочке.

– Ваши лекари дураки и неумехи!

– Медицина одновременно и искусство и наука. Быть может, им не хватило умения.

– К счастью, старый лекарь Парьямаху удалился на покой. Все, кого он больше не лечит, имеют возможность остаться в живых.

– Но вы страдаете.

– У меня нет времени для страданий, Неферет! Вылечите меня как можно быстрее.

Амени свернул папирус, который он только что хотел представить на рассмотрение Рамзесу, поклонился Неферет и ушел в свой кабинет. Носитель сандалий Фараона не переносил ни криков боли, ни вида крови.

– Ваше Величество соизволит открыть рот?

Неферет осмотрела своего именитого пациента. Чтобы стать знающим лекарем, способным лечить разные болезни, она изучала медицинские трактаты древних, собирала народные рецепты, много работала в дворцовой лаборатории, изготовляя собственные лекарства.

– Вас вылечит знающий лекарь, Ваше Величество.

– И им будете вы и никто другой.

– Я могу вам предложить очень хорошего специалиста…

– Вы и немедленно. Вы рискуете своей должностью.

– Идите со мной, Ваше Величество.

Дворцовая лаборатория располагалась в просторном светлом помещении, на белых стенах которого были изображены лекарственные растения.

Царь сел в удобное кресло, откинув голову назад, затылок покоился на подушке.

– Для обезболивания, – пояснила Неферет, – я использую одно из лекарств Сетау. Вы ничего не почувствуете.

– Какова природа болезни?

– В результате воспалительного процесса образовался нарыв, который я сейчас ликвидирую. Зуб удастся спасти, я поставлю пломбу. Что касается другого больного зуба, я впрысну специфическое лекарство, оно изготовлено из лекарственной охры, меда, бобовой муки, измельченного плода смоковницы, порошка кварцита, тмина, горькой тыква, бриона, клея акации и «пота» подмаренника, которое «откормит болезнь», как говорим мы, лекари.

– Как вы смогли определить состав лекарства?

– У меня есть медицинские трактаты, они написаны древними мудрецами, Ваше Величество, и я проверяю состав моим любимым инструментом.

Между большим и указательным пальцем Неферет держала льняную нить, на конце которой покачивался маленький кусочек гранита в форме ромба. Он начинал быстро вращаться над правильно подобранным составом лекарства.

– Вы поступаете так же, как мой отец.

– И как вы сами, Ваше Величество. Разве не вы нашли воду в пустыне? Но это не все: после этой небольшой операции нужно будет лечить десны и втирать каждый день пасту из бриона, можжевельника, плода смоковницы, ладана и лекарственной охры. А если боль возобновится, вы должны выпить отвар коры ивы [4]4
  Откуда происходит наш современный аспирин.


[Закрыть], это очень эффективное противовоспалительное средство.

– Что еще я должен сделать, госпожа?

– Исследование вашего пульса и глазного дна показывает, что вы наделены исключительной энергией, которая позволит вам преодолеть многие болезни, но ваша старость будет сопровождаться ревматизмом…

– Надеюсь умереть до этой немощи!

– Вы воплощаете мир и счастье, Ваше Величество. Египет хочет, чтобы вы правили долго, очень долго. Поэтому лечиться – ваш настоятельный долг. Сто десять лет – это возраст мудрецов. Птахотеп, только достигнув этого возраста, начал писать свои знаменитые трактаты.

Рамзес улыбнулся:

– Когда на вас смотришь и слушаешь, боль исчезает.

– Это действие обезболивающего вещества, Ваше Величество.

– Вы довольны моей заботой о здоровье народа?

– Скоро я составлю свой отчет. В целом ситуация удовлетворительная, но никогда об общественной и личной гигиене не скажешь, что ее достаточно. Благодаря ей в Египте нет эпидемий. Ваш управляющий Двойного Дома золота и серебра не должен скупиться на покупку редких и дорогих веществ, которые входят в состав лекарств. Я узнала, что мы не получили обычной поставки ладана, а я не могу без него обойтись.

– Не волнуйтесь, запасы ладана обильны.

– Вы готовы, Ваше Величество?

Рамзес не дрогнул перед тысячей хеттских воинов у Кадеша. Но когда он увидел, как к его рту приближаются медицинские инструменты, он закрыл глаза.

Колесница Рамзеса неслась так быстро, что конь Серраманна едва за ней поспевал. С тех пор как Неферет с помощью чудодейственных лекарств вылечила Фараона, энергия его удвоилась. Только Амени, несмотря на боли в спине, удавалось приспособиться к рабочему ритму Рамзеса.

Послание Аша успокоило царя. Дипломат не был пленником, но оставался в Хаттусе для ведения переговоров, а как долго они продлятся, Аша не знал. Как предполагал Амени, хеттский император боялся сделать первый шаг к новому конфликту.

В Нижнем Египте период паводка заканчивался в конце сентября, самое приятное и теплое время года. Колесница царя неслась вдоль канала, обслуживавшего деревни. Никто, даже Амени, не знал причины срочной поездки.

После смерти Шенара, старшего брата царя, и его сообщников, обеспечить безопасность Рамзеса было гораздо легче. Но свобода передвижений Урхи-Тешшуба беспокоила гиганта сарда, который был уверен, что хетт готовит какое-то преступление.

Рамзес остановился у дерева, растущего у края канала. Его копьевидные листья были восхитительны.

– Иди сюда, Серраманна! Согласно архивам Дома Жизни, это самая старая ива Египта. Из ее коры извлекают противовоспалительное вещество, которое мне помогло. Вот почему я пришел поблагодарить его. И я сделаю больше: своими руками я посажу саженцы ивы у водоемов в Пи-Рамзесе и прикажу сделать это по всей стране. Боги и природа дали нам все, сделаем же так, чтобы их сокровища принесли плоды.

«Ни одна другая земля, – подумал старый разбойник, – не смогла бы породить такого царя».

Глава 14

Ледяной ветер дул на высоком Анатолийском плато. Осень в Хаттусе была иногда похожа на зиму. Аша не мог пожаловаться на гостеприимство Хаттусили. Пища была довольно сносной, хотя и простой, и две молодые хеттки, которым было поручено его развлекать, выполняли свои обязанности с усердием и рвением.

Но ему не хватало Египта и Рамзеса. Аша хотел состариться в тени Фараона, ему он служил всю жизнь и ради него он готов был пренебречь самыми большими опасностями. Рамзес обладал истинной силой, которая завораживала юного Аша во время обучения в Мемфисе, именно он, а не Моисей, как ошибочно считал Аша когда-то. Моисей пытался достичь возвышенной и окончательной истины, Рамзес же день за днем строил истину цивилизации и народа, потому что поклонялся Маат, невидимому принципу жизни. Как и его предшественники, Рамзес знал, что все застывшее ведет к смерти. Поэтому он походил на музыканта, способного играть на многих инструментах и беспрерывно создавать новые мелодии из одних и тех же нот вечности. Рамзес не злоупотреблял властью, данной богами, он желал, чтобы в стране восторжествовала справедливость, и верно служил Закону Маат. Народ Египта, считал Фараон, должен жить свободно и счастливо. Видеть, как царствует Рамзес, все равно, что наблюдать за работой скульптора, ваяющего бога.

Одетый в шерстяной красно-черный плащ, похожий на тот, что носил его покойный брат, Хаттусили вошел в апартаменты, отведенные главе египетской дипломатии:

– Ты доволен моим гостеприимством, Аша?

– Не может быть и лучше, Ваше Величество.

– Этот ранний холод тебя не огорчает?

– Я бы солгал, если б утверждал обратное, в это время года на берегах Нила так тепло.

– Каждая страна имеет свои преимущества… Ты больше не любишь Хеттию?

– Чем больше стареешь, Ваше Величество, тем больше становишься домоседом.

– У меня хорошая новость: мои раздумья закончены. Завтра ты можешь отправляться в обратный путь в Египет. Но у меня есть и плохая новость: мои требования остались прежними. Моя дочь должна стать Великой Супругой Фараона.

– А если Фараон будет настаивать на своем отказе?

Хаттусили повернулся спиной к египтянину:

– Вчера я созвал военачальников и приказал им готовить войска к войне. Поскольку мой брат Фараон попросил у меня железо, я приказал изготовить для него единственное в своем роде оружие.

Император повернулся и вытащил из плаща железный кинжал, который он вручил Аша.

– Прелесть, правда? Легкий и удобный, но способный пронзить любой щит. Я показал кинжал военачальникам и пообещал им, что собственной рукой вытащу его из трупа моего брата Рамзеса, если он отвергнет мои условия.

Закат солнца окрасил храм Сета в малиновый цвет, самое странное здание Пи-Рамзеса. Храм, где проживал повелитель космоса, был построен на месте столицы гиксосов, ненавистных захватчиков, которым удалось изгнать первых царей восемнадцатой династии. Рамзес преобразовал это пагубное место в центр положительной энергии; он смело встретился лицом к лицу с Сетом и присвоил его силу.

Здесь, в таинственном месте, где осмеливался бывать только сын Сети, Фараон черпал необходимую силу для предстоящей битвы.

Когда Фараон вышел из храма, к нему подошел его младший сын Меренптах:

– Ваше поручение выполнено, отец.

– Ты поработал быстро…

– Ни одно помещение для воинов Пи-Рамзеса и Мемфиса не избежало моего обследования.

– Ты не оказываешь доверия отчетам высших военачальников?

– Ну…

– Говори откровенно.

– Нет, Ваше Величество.

– Почему?

– Я наблюдал за ними. Эти люди так уверовали в мир, который ты установил, что забывают проводить учения. Уверенная в своей силе, гордая своими прошлыми победами наша армия спит.

– Что ты можешь сказать о вооружении наших войск?

– Количество оружия достаточное, а качество весьма сомнительное. Ремесленники работают не спеша, многие колесницы нуждаются в ремонте.

– Займись этим.

– Это вызовет недовольство среди военных.

– Когда на карту поставлена судьба Египта, разве может иметь значение чье-то недовольство? Веди себя как настоящий главнокомандующий, назначь на ответственные посты надежных людей, дай армии необходимое вооружение. Не показывайся мне на глаза, пока не выполнишь мой приказ.

Меренптах склонился перед Фараоном.

Отец мог бы говорить со своим сыном не так сурово, но Рамзес был повелителем Двух Земель, а Меренптах его возможным наследником.

Красавица Изэт потеряла сон.

Да, она была счастлива: каждый день видеть Рамзеса, обмениваться с ним сокровенными мыслями, быть рядом во время ритуалов и церемоний… И оба ее сына, Ка и Меренптах, занимали высокие должности.

Но в сердце Изэт поселилась тревога, будто избыток счастья терзал ее и лишал сил. Причина бессонных ночей была установлена: Нефертари стала творцом мира, а она, Изэт, как Елена Троянская, станет причиной ужасной войны.

Благодаря активным действиям Меренптаха, к которому высшие военачальники относились с уважением, Пи-Рамзес постепенно превращался в военный лагерь. Возобновились военная подготовка и изготовление оружия.

Служанка царицы заволновалась:

– Когда я смогу причесать вас, Ваше Величество?

– Царь проснулся?

– Уже давно!

– Он просил что-нибудь передать?

– Он предупредил вашего дворецкого, что будет весь день работать с визирем и комендантами крепостей Ханаана, их срочно вызвали в Пи-Рамзес.

– Распорядись приготовить мои носилки.

– Но Ваше Величество, вы едва причесаны, я не надела вам парик, я…

– Поторопись.

Из дворца Красавица Изэт направилась в ведомство Амени.

Царице показалось, что она попала в настоящий улей. Двадцать писцов обрабатывали внушительное количество папирусов, и у них не было ни секунды для болтовни. Их нужно было читать, делать пометки для личного писца царя, сортировать, сдавать в архив, не допуская проволочек.

Изэт прошла через зал с колоннами, некоторые чиновники даже не подняли глаз. Когда она появилась в кабинете Амени, тот жевал кусок хлеба, намазанный гусиным жиром, и составлял послание управляющему хлебными амбарами.

Удивленный носитель сандалий Рамзеса встал:

– Ваше Величество…

– Садитесь, Амени. Мне нужно с вами поговорить.

Царица закрыла деревянную дверь кабинета и задвинула засов. Писец почувствовал себя неловко. Насколько он восхищался Нефертари, настолько же ненавидел Изэт, с которой у него уже были стычки. Вопреки обыкновению она выглядела неважно: потускневший взгляд, усталое лицо.

– Мне необходима ваша помощь, Амени.

– Не понимаю, Ваше Величество…

– Перестаньте хитрить. Я знаю, что двор с облегчением вздохнет, если Фараон со мной расстанется.

– Ваше Величество!

– Это так, и я ничего не могу изменить. Вы знаете все, что думает об этом народ?

– Это довольно деликатное дело…

– Я хочу знать правду.

– Вы – Великая Супруга Фараона, это не должно вас беспокоить.

– Правду, Амени.

Писец опустил глаза, сделав вид, будто сосредоточился на своем папирусе.

– Нужно понять народ, Ваше Величество. Он привык к миру.

– Народ любил Нефертари, а меня он совсем не ценит: вот правда, которую вы пытаетесь от меня скрыть.

– Таковы обстоятельства, Ваше Величество.

– Поговорите с Рамзесом, скажите ему, что я сознаю серьезность ситуации и готова пожертвовать собой, чтобы предотвратить войну.

– Рамзес принял решение.

– Настаивайте, Амени, умоляю вас.

Личный писец царя был убежден в искренности Красавицы Изэт. В первый раз Амени подумал о том, что она достойна быть царицей Египта.

Глава 15

– Почему ты откладываешь свой отъезд, Аша? – спросил император Хаттусили.

– Потому что еще надеюсь заставить вас отказаться от принятого решения.

Неуклюжий в красно-черном шерстяном плаще и шапке, повелитель хеттов боялся сквозняков, гуляющих по ледяным залам его дворца. Даже закутавшийся в просторную шерстяную накидку глава египетской дипломатии чувствовал уколы холода.

– Это невозможно, Аша.

– Неужели вы развяжете бессмысленную войну из-за женщины? Троя должна послужить нам примером. Зачем делать нас рабами кровавого безумия? Царицы должны давать жизнь, а не смерть.

– Твои доводы превосходны, но такие египтяне! Хетты не простят мне этого. Если я уступлю Рамзесу, моя власть пошатнется.

– Никто вам не угрожает.

– Если мое поведение заденет гордость хеттских воинов, я долго не проживу. Мы воинственный народ, Аша, заменит меня другим императором.

– Рамзес заинтересован, чтобы ваше царствование было длительным, Ваше Величество.

– Могу ли я тебе верить?

– Клянусь самым дорогим для меня: жизнью Рамзеса.

Мужчины прошлись по террасе дворца, возвышавшегося над столицей и ощетинившегося сторожевыми башнями. Армия была повсюду.

– Вы не устали воевать, Ваше Величество?

– Войны мне надоели, но без них Хеттская империя исчезнет.

– Египет не любит воевать. Он предпочитает жить мирно, строить храмы. Разве битва у Кадеша не принадлежит прошлому?

– Не заставляй меня, Аша, признаться в том, что я хотел бы родиться египтянином!

– Новый конфликт между Египтом и хеттами превратится в катастрофу, которая ослабит наши державы на пользу Ассирии. Согласитесь, чтобы ваша дочь стала второй супругой Рамзеса, а Красавица Изэт осталась Великой Супругой Фараона.

– Я не могу отступить, Аша.

Верховный сановник Рамзеса Великого посмотрел на нижний город, в центре которого располагался храм бога грозы и богини солнца.

– Люди – порочные и опасные животные, – заметил он. – Они оскверняют землю и уничтожают самих себя. Когда люди вовлечены в процесс разрушения, который они сами же и создали, ничто не заставит их его прекратить. Откуда это упрямое стремление к собственной погибели?

– Потому что люди все больше и больше удаляются от богов, – ответил Хаттусили. – А боги этого не прощают.

– Это забавно, Ваше Величество… Вы вынуждаете меня признаться, что я провел свою жизнь в борьбе за Маат, за гармонию между небом и землей, как если бы все остальное было всего лишь пустяком.

– Иначе разве ты был бы другом Рамзеса?

Ветер стал порывистее, холод усилился.

– Лучше вернуться, Аша.

– Это слишком глупо, Ваше Величество.

– Таково мое мнение, и мы ничего не можем поделать, ни ты ни я. Пожелаем, чтобы боги хеттов и Египта стали свидетелями нашего чистосердечия и сделали чудо.

На набережной речного порта Пи-Рамзеса кишела перевозбужденная толпа. В этот день многочисленные корабли из Мемфиса, Фив и других южных городов выгружали свои товары. Рынок столицы, обычно очень оживленный, собрал так много народа, что некуда было ступить. Владельцы лучших торговых мест, среди которых были и женщины, в совершенстве освоившие это занятие, надеялись получить большие прибыли.

Держась за руки, Урхи-Тешшуб и Танит прогуливались среди зевак, осматривая ткани, сандалии, шкатулки из драгоценного дерева и другие чудеса. Весь Пи-Рамзес был здесь, и прекрасная финикийка улыбалась многочисленным знакомым, которые с интересом поглядывали на хетта.

С глубоким удовлетворением хетт отметил, что люди Серраманна больше за ним не следили. Преследовать добропорядочного жителя столицы являлось преступлением, и Урхи-Тешшуб непременно подал бы жалобу.

– Я могу… купить? – умоляюще спросила Танит.

– Полноте, моя дорогая, ты совершенно свободна.

Танит увлеченно набросилась на покупки, чтобы усмирить свою нервозность. Переходя от торговца к торговцу, супруги остановились перед прилавком Райя. Сирийский купец предлагал оловянные чаши, тонкие алебастровые вазы и флаконы для благовоний из цветного стекла, которые раскупали щеголихи. Пока Танит упорно торговалась с одним из помощников Райя, тот подошел к Урхи-Тешшубу.

– Превосходные новости из Хаттусы: переговоры, которые вел Аша, потерпели неудачу. Император не отказался от своих требований.

– Так они прерваны окончательно?

– Аша возвращается в Египет. Ответ Хаттусили Рамзесу – железный кинжал, который император пообещал вытащить из трупа Рамзеса.

Урхи-Тешшуб долго молчал:

– Вечером сам принеси товары, их купит у тебя моя жена.

С каждым днем Сетау удивлялся все больше и больше. Как Лотос, его красивой жене-нубийке, удавалось не стареть? Ведь она не пользовалась ни мазями, ни притираниями, только колдовство сохраняло нетронутой красоту, перед которой ее муж был не в силах устоять. Любовь с ней была восхитительной игрой с неисчерпаемыми фантазиями.

Сетау поцеловал груди Лотос.

Вдруг она насторожилась:

– Ты не слышал шум?

– Твое сердце стучит немного сильнее…

Пылкость Сетау воспламенила Лотос, которая думала теперь о разделенном и опьяняющем удовольствии.

Нежданная посетительница остановилась. Она проникла в лабораторию, надеясь, что супругов там не окажется; живя в Пи-Рамзесе, они неохотно расставались с сосудами с ядом королевской или черной кобры, свистящей или рогатой змеи. При поддержке главного лекаря царства они изготавливали новые лекарства и старались улучшить старые. Пиры и светские развлечения им претили. Вместо того чтобы впустую тратить время, не лучше ли заняться изучением целебных свойств змеиных ядов, способных не только убивать, но и спасать жизнь?

Томные вздохи и прерывистое дыхание успокоили посетительницу. Любовники были слишком заняты, чтобы заметить ее присутствие. Стараясь не шуметь, женщина стремилась завладеть флаконом с ядом. Но какой выбрать? Праздный вопрос. Разве эти яды не стоили друг друга? В необработанном виде их действие становилось опасным.

Шаг, другой, третий… Еще немного, и она будет в самом сердце лаборатории.

Вдруг возник силуэт.

Испуганная женщина остановилась. В полутьме она узнала королевскую кобру, которая раскачивалась из стороны в сторону, готовая напасть. Страх был так велик, что крик застрял у нее в горле. Однако инстинкт подсказал ей, как следует избежать опасности, необходимо медленно, незаметно пятиться назад.

Ей показалось, что бегство длилось целую вечность. Когда женщина исчезла, сторожевая кобра снова уснула.

Амени пересчитал папирусы: сорок два, по одному на провинцию. Результаты изменятся в зависимости от количества каналов и водоемов. Благодаря большому озеру, сооруженному фараонами Среднего Царства Фаюм, где и так росли многочисленные виды деревьев, столица будет в выгодном положении. В соответствии с распоряжениями Рамзеса ивы посадят по всему Египту, и лаборатории храмов извлекут из коры обезболивающие вещества, которые лекари используют в медицинской практике.

Увеличение работы вызвало у Амени приступ ярости, от которого пострадали его подчиненные, но указания Фараона не обсуждались. К счастью, носитель сандалий царя не занимался подготовкой к войне! Меренптах прекрасно справлялся со своими обязанностями и не приходил с жалобами в его кабинет.

С папирусами в руках Амени преградил путь Фараону, который направлялся в храм Амона для совершения вечернего обряда.

– Твое Величество может уделить мне минуту времени?

– Только для срочного дела.

– Ладно, я не настаиваю…

– Твоя уловка не случайна. Что тебя тревожит?

– Красавица Изэт приходила посоветоваться со мной.

– Она что заинтересовалась государственными делами?

– Она не хочет быть причиной конфликта с хеттами. Должен признаться, ее искренность меня тронула.

– Раз уж очарование Изэт на тебя так подействовало, не в опасности ли царство?

– Это серьезно, Твое Величество. Великая Супруга Фараона действительно не хочет быть причиной новой войны.

– Эта проблема решена, Амени. Если мы уступим хеттам, сражения, которые мы вели, окажутся бесполезными. Расстаться с Великой Супругой Фараона – значит открыть двери варварам. Изэт не должна ни в чем обвинять себя. Единственный виновник – это Хаттусили.