Текст книги "Под акацией Запада"

Автор книги: Кристиан Жак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Глава 4

Посланник Хеттской империи, маленький сухопарый шестидесятилетний человек, остановился у входа дипломатического ведомства. В соответствии с обычаем он положил букет из хризантем и лилий на каменный жертвенник у подножия статуи бабуина, воплощения Тота, бога писцов, священного языка и знания. Затем он обратился к охраннику, вооруженному копьем.

– Меня ждет верховный сановник, – сухо заявил он.

– Я доложу о вас.

Посланник, одетый в красно-голубое платье с бахромой, черные волосы которого блестели от ароматических мазей, а лицо обрамляла окладистая борода, ходил взад и вперед от нетерпения.

Ему навстречу шел улыбающийся Аша.

– Надеюсь, я не заставил вас слишком долго ждать? Пройдемте в сад, дорогой друг, там нас никто не побеспокоит.

Пальмы и смоковница, растущие вокруг бассейна, покрытого голубыми лотосами, отбрасывали приятную тень. Слуга, поставив на круглый столик алебастровые чаши с прохладным пивом и корзиночку с инжиром, удалился.

Хеттский посланник не спешил сесть на деревянный складной стул с лежащей на нем подушкой из зеленого льняного полотна.

– Чего вы боитесь?

– Вас, Аша.

Глава египетской дипломатии продолжал улыбаться:

– Я выполнял шпионские задания, это правда, но те времена уже прошли. Я стал официальным лицом, дорожу своим положением и не имею ни малейшего желания заниматься хитроумными затеями.

– А почему я вам должен верить?

– Потому что у меня, как и у вас, есть только одна цель – упрочить мир между нашими народами.

– Фараон ответил на последнее письмо императора Хаттусили?

– Разумеется, Рамзес написал ему о царице Изэт и о своих лошадях, а также порадовался безукоризненному соблюдению договора, который навечно соединил Египет и Хеттскую империю.

Лицо посланника стало непроницаемым:

– С нашей точки зрения, этого совершенно недостаточно.

– А на что вы надеялись?

– Император Хаттусили был неприятно поражен тоном последних писем Фараона; у него создалось ощущение, что Рамзес считает его своим подданным, а не союзником.

Дипломат едва скрывал свою раздраженность.

– Надеюсь, что это неудовольствие не приняло угрожающих размеров? – спросил Аша.

– Боюсь, что да.

– Разве может такое ничтожное разногласие поставить под вопрос наш союз?

– Хетты – гордый народ. Кто оскорбляет их гордость, навлекает на себя беду.

– Не следует ли считать этот случай досадным недоразумением?

– С нашей точки зрения, это серьезное происшествие, способное привести к конфликту.

– Я боюсь подумать… Не станет ли данная проблема предметом переговоров?

– Она таковой не является.

Аша опасался, что рано или поздно возникнет подобная ситуация. При Кадеше Хаттусили командовал союзной армией, побежденной Рамзесом; его злоба не угасла, он искал любой предлог, чтобы вновь подтвердить свое превосходство.

– Вы пойдете до?..

– До ликвидации этого договора, – уточнил хеттский посланник.

Аша решил использовать свое секретное оружие:

– Этот текст поможет восстановить добрососедские отношения.

Египтянин протянул послание Рамзеса, заинтригованный посланник прочел его вслух:

Да пребудешь ты в добром здравии, мой брат Хаттусили, а также твоя супруга, твоя семья, твои лошади и твои провинции. Я узнал о твоих упреках: ты считаешь, что я обошелся с тобой, как с одним из моих подданных, и это меня печалит. Будь уверен, я питаю к тебе уважение, подобающее твоему рангу; кто, как не ты, император хеттов? Не сомневайся, я считаю тебя своим братом.

Посланник был очень удивлен:

– Автор послания Рамзес?

– Не сомневайтесь.

– Фараон Египта признает свою ошибку?

– Рамзес хочет мира. И я должен объявить вам важное решение: в Пи-Рамзесе состоится открытие дворца иностранных государств, где вы и другие посланники сможете иметь постоянные служебные учреждения и штат работников. Таким образом, египетская столица станет центром постоянного сотрудничества со своими союзниками.

– Великолепно, – согласился хетт.

– Могу я надеяться, что ваши воинственные намерения теперь исчезнут?

– Боюсь, что нет.

На этот раз Аша по-настоящему встревожился:

– Должен ли я из этого сделать вывод, что ничто не смягчит обиду императора?

– По сути дела Хаттусили также стремится упрочить мир, но при одном условии.

Хеттский посланник открыл действительные намерения императора. Аша перестал улыбаться.

Каждое утро жрецы совершали ритуалы, посвященные культу ка Сети в его великолепном храме Гурнак на западном берегу Фив. Ответственный за погребальное сооружение готовился положить на жертвенник приношения из винограда, инжира и веток можжевельника, когда один из жрецов шепнул ему на ухо несколько слов.

– Фараон здесь! Но меня никто не предупредил!

Обернувшись, жрец увидел высокую фигуру царя, одетого в белую льняную тунику. Сила и магнетизм Рамзеса выделяли его среди других молящихся.

Фараон взял блюдо с подношениями и вошел в часовню, где обитала душа его отца. Именно в этом храме Сети объявил о коронации своего младшего сына, завершая этим его приобщение к власти, проводимое с любовью и строгостью, начиная с отроческого возраста.

Две короны, два магических символа, были возложены на голову Сына Солнца, судьба которого стала судьбой Египта.

Заменить Сети казалось невозможным. Но молодой Фараон, следуя заветам отца, смог преодолеть невозможное, живя по Закону Маат и ублажая богов, чтобы люди были счастливы.

Сегодня Сети, Туйя и Нефертари ходили по прекрасным дорогам вечности и плавали в небесных ладьях; на земле священные храмы и гробницы хранили их имена. Именно к их ка обращались люди, когда испытывали желание раскрыть тайны потустороннего мира.

После окончания обряда Рамзес направился в сад храма, над которым царила смоковница, где гнездились пепельные цапли.

Нежная мелодия гобоя околдовала его. Медленный, печальный напев, вызывающий улыбку, будто надежда навсегда рассеивала скорбь. Сидя на небольшой скамье под покровом листвы, молодая женщина играла с упоением, закрыв глаза. У нее были черные блестящие волосы, чистые и правильные, как у богини, черты лица. Тридцатитрехлетняя Меритамон казалась прекрасной как никогда.

Сердце Рамзеса защемило. Как она похожа на свою мать Нефертари! Меритамон, с детства проявившая способности к музыке, решила уединиться в храме, чтобы служить богам. Об этом когда-то мечтала и Нефертари, пока Рамзес не попросил ее стать Великой Супругой Фараона. Меритамон могла бы стать одной из первых среди жриц храма Карнак, но она предпочла остаться здесь, рядом с душой Сети.

Последние звуки мелодии улетели к солнцу; молодая женщина положила гобой и открыла свои зеленовато-голубые глаза:

– Отец! Ты давно здесь?

Рамзес обнял дочь и долго не отпускал ее из своих объятий:

– Мне тебя не хватает, Меритамон.

– Фараон – супруг Египта, его дитя – весь народ. Имея более ста сыновей и дочерей, ты все еще вспоминаешь обо мне?

Он отстранился и любовался ею:

– «Царские дети»… Речь идет всего лишь о почетных титулах. Ты, дочь Нефертари, моя единственная любовь.

– Теперь твоя супруга – прекрасная Изэт.

– Ты меня в этом упрекаешь?

– Нет, ты правильно поступил. Она тебя не предаст.

– Ты приедешь в Пи-Рамзес?

– Нет, отец. Внешний мир мне скучен. Что может быть важнее исполнения обрядов? Каждый день я думаю о матери и о том, что осуществляю ее мечту. Я убеждена, что мое счастье питает ее вечность.

– Она передала тебе свою красоту и характер; у меня нет шанса убедить тебя?

– Никакого, ты это знаешь.

Он ласково взял ее за руки:

– Действительно никакого?

Она улыбнулась с очарованием Нефертари:

– Ты осмелишься мне приказать?

– Ты единственная, кому Фараон отказывается навязывать свою волю.

– Это не поражение, отец. В храме я буду полезнее, чем при дворе. Оживлять дух моих предков кажется мне наивысшим предназначением. Какой мир мы построим без связи с незримым?

– Играй же эту небесную музыку, Меритамон, Египту она понадобится.

Тревога сжала сердце Меритамон:

– Чего ты опасаешься, отец?

– Грозы.

– Разве ты не ее повелитель?

– Играй, Меритамон, играй и для Фараона; создавай гармонию, чаруй богов, завлекай их в наши земли. Вскоре разразится гроза, и она будет ужасающей.

Глава 5

Серраманна ударил кулаком по стене охранного помещения. Отвалился кусок штукатурки.

– Как это исчез?

– Исчез, господин, – подтвердил воин, которому поручили наблюдение за хеттом Урхи-Тешшубом.

Гигант сард схватил своего подчиненного за плечи, и несчастному, хотя он и не был слабаком, показалось, что тот его раздавил.

– Ты смеешься надо мной?

– Нет, господин, клянусь, нет!

– Значит, он ускользнул у тебя из-под носа?

– Он растворился в толпе.

– Почему ты не приказал объехать все дома квартала?

– Но Урхи-Тешшуб – свободный человек, господин. У нас нет причин преследовать его. Визирь обвинит нас в противозаконных действиях.

Серраманна зарычал, как бешеный бык, и отпустил подчиненного. Провинившийся был прав.

– Какие будут распоряжения, господин?

– Охрану Фараона удвоить. Первому, кто нарушит дисциплину, я вколочу его шлем в башку!

Воины личной охраны Рамзеса отнеслись к этой угрозе со всей серьезностью. Они знали, что в припадке ярости бывший пират способен привести ее в исполнение.

Чтобы укротить бешенство, Серраманна занялся метанием кинжалов по деревянной мишени. Исчезновение Урхи-Тешшуба не предвещало ничего хорошего. Снедаемый ненавистью хетт не преминет воспользоваться обретенной свободой как оружием против повелителя. Египта. Но когда и каким способом?

В сопровождении Аша Рамзес торжественно открыл дворец иностранных государств в присутствии толпы посланников. Аша произнес пылкую речь, в которой слова «мир», «сердечное согласие», «торговля» имели решающее значение. Роскошный пир завершил церемонию, ознаменовавшую превращение Пи-Рамзеса в столицу Ближнего Востока, гостеприимную для всех народов.

Рамзес унаследовал от своего отца Сети способность читать мысли людей; Аша умел тщательно скрывать чувства, но Фараон знал, что его друг сильно обеспокоен, и эта тревога связана с грозой, которую он предсказывал.

Как только пир подошел к концу, Рамзес и Аша уединились.

– Блестящая речь, Аша.

– Всего лишь обязанности дипломата, Твое Величество. Сегодняшняя церемония сделает тебя еще более популярным.

– Как хеттский посланник отреагировал на мое письмо?

– Прекрасно.

– Но Хаттусили требует большего, ведь так?

– Вполне вероятно.

– Я требую правды, Аша.

– Ну что ж, лучше тебя предупредить: если ты не примешь условия Хаттусили, будет война.

– Шантаж! В таком случае я даже не хочу их знать.

– Послушай, прошу тебя! Мы слишком много потрудились для мира, ты и я, чтобы увидеть, как он рухнет в одночасье.

– Говори, ничего не скрывая.

– Ты знаешь, что у Хаттусили и его жены Путухепы есть дочь. Судя по тому, что говорят, молодая женщина очень красива и умна.

– Тем лучше для нее.

– Хаттусили желает упрочить мир; на его взгляд, лучшим средством является свадьба.

– Должен ли я понять…

– Ты понял меня с первых слов. Чтобы окончательно скрепить наш договор, Хаттусили требует не только, чтобы ты женился на его дочери, но и сделал ее Великой Супругой Фараона.

– Ты забыл, что Красавица Изэт является царской женой?

– Для хетта эти мелочи не имеют значения. Жена обязана повиноваться мужу; если он отвергает ее, она должна подчиниться и молчать.

– Мы в Египте, Аша, а не в варварской стране. Ты советуешь мне удалить Изэт и жениться на хеттке, дочери моего злейшего врага?

– Сегодня твоего лучшего союзника, – поправил верховный сановник.

– Это требование просто возмутительно!

– Согласен, но в действительности оно не лишено интереса.

– Я не стану так унижать Изэт.

– Да, ты преданный муж, но величие Египта должно быть превыше твоих чувств.

– Ты соблазнил слишком много женщин, Аша, и стал циником.

– Верность мне чужда, согласен, но мое мнение – это мнение твоего сановника и друга.

– Бесполезно спрашивать об этом моих сыновей Ка и Меренптаха. Их ответ я знаю заранее.

– Кто сможет их упрекнуть в том, что они уважают свою мать, Красавицу Изэт, Великую Супругу Фараона? Мир или война… Вот выбор, который ты должен сделать.

– Я желаю видеть Амени, чтобы посоветоваться с ним.

– Ты услышишь также мнение Сетау, он только что прибыл из Нубии.

– Наконец-то хорошая новость!

Сетау, заклинатель змей, влюбленный в Нубию, дипломат Аша, Амени, преданный и талантливый писец… Не хватало только Моисея, для того чтобы воссоздать былую компанию учеников Капа, Мемфисского университета, которые много лет назад упивались счастьем дружбы и задавались вопросами о природе настоящей власти. Повар Рамзеса превзошел себя: лук-порей и кабачки в мясном соусе, жаренный с тимьяном ягненок, пюре из инжира, маринованные почки, козий сыр, медовый пирог, пропитанный соком плодов цератонии. В честь встречи Рамзес распорядился подать красное вино третьего года правления Сети, которое вызвало у Сетау экстаз.

– Сети заслуживает всяческих похвал! – воскликнул друг кобр, одетый в прочную тунику из шкуры антилопы. – Когда царствование способно творить подобные чудеса, значит ему покровительствуют боги.

– А вот относительно элегантности, – заметил с сожалением Аша, – прогресса что-то не заметно.

– Точно, – поддержал Амени.

– А ты, писец, довольствуешься тем, что ешь в два раза больше собственного веса! Поделись секретом, как тебе удается не толстеть при этом!

– Служение Египту – вот и весь секрет.

– Есть ли у тебя замечания по поводу моей деятельности в Нубии?

– Если бы они были, я давно бы уже написал отрицательное донесение.

– Когда ваши перепалки прекратятся, – вмешался Аша, – может быть, мы сможем перейти к обсуждению серьезных проблем.

– Нет только Моисея, – задумчиво напомнил Рамзес, – где он сейчас, Аша?

– Он бродит по пустыне и сражается с миражами. Моисей никогда не достигнет Земли Обетованной.

– Моисей сбился с пути, но этот путь все-таки приведет его к желанной цели.

– Как и у тебя, – признался Амени. – Моя душа охвачена тоской; но как забыть о том, что наш еврейский друг изменил Египту?

– Сейчас не время для воспоминаний, – прервал Сетау.

– Ушедший друг для меня больше не друг.

– Ты оттолкнул бы его, если бы он публично покаялся? – спросил Рамзес.

– Когда человек сжигает мосты, он не может вернуться назад. Прощение – удел слабых.

– К счастью, – заметил Аша, – Рамзес не доверил тебе нашу дипломатию.

– Со змеями нет полумер: яд или лечит, или убивает.

– Сейчас речь идет не о Моисее, – сказал Амени.

– Если я здесь, – объяснил Сетау, – то только благодаря Лотос. Она обладает даром ясновидения и почувствовала тревогу за Фараона. Рамзес в опасности, ведь так?

Фараон промолчал. Сетау повернулся к Амени:

– Вместо того чтобы жрать пирог, скажи нам, что все это значит!

– Но… ничего! По-моему, все в порядке.

– А ты, Аша?

Дипломат омыл пальцы в чаше с лимонной водой:

– Хаттусили предъявил неожиданное требование: он хочет выдать свою дочь замуж за Рамзеса.

– Так в чем проблема? – развеселился Сетау. – Такие браки заключались и в прошлом, эта хеттка станет еще одной из жен царя!

– В данном случае ситуация сложнее.

– Что, невеста так безобразна?

– Хеттский император желает видеть свою дочь Великой Супругой Фараона.

Сетау вспылил:

– Это значит… что наш старый враг заставляет Фараона расстаться с Изэт!

– Формулировка несколько грубовата, – заметил Аша, – но не лишена проницательности.

– Я ненавижу хеттов, – признался Сетау, опустошая новую чашу с вином, – конечно, Красавица Изэт не сравнится с Нефертари, но она не заслуживает такого унижения.

– На этот раз, – проворчал Амени, – я с тобой согласен.

– Вы слишком категоричны, – заявил Аша, – на карту поставлен мир.

– Пусть хетты не навязывают нам свой закон! – возразил Сетау.

– Они больше нам не враги, – напомнил глава египетской дипломатии.

– Ты ошибаешься! Хаттусили никогда не откажется завладеть Египтом.

– Это ты ошибаешься. Хеттский император желает мира, но он ставит свои условия. Почему, не подумав, отказываться от них?

– Я верю только в предчувствие.

– Что касается меня, – сказал Амени, – то я подумал. Я не слишком высокого мнения о Красавице Изэт, но она – царица Египта, Великая Супруга Фараона, выбранная Рамзесом после кончины Нефертари. И никто, будь то даже император хеттов, не вправе наносить ей оскорбления.

– Какое безрассудство! – воскликнул Аша. – Вы хотите отправить на смерть тысячи египтян, залить кровью наши северные просторы и поставить под угрозу саму страну?

Амени и Сетау вопросительно посмотрели на Рамзеса.

– Я сам приму решение, – сказал Фараон.

Глава 6

Хозяин каравана колебался.

Пойти ли вдоль побережья через Берут, чтобы направиться к югу, пересечь Ханаан и достичь Силе, или пройти по окраине Анти-Ливана и горы Гермон, оставив Дамаск на востоке?

Финикия была полна очарования: дубовые и кедровые деревья с прохладной тенью, смоковница со сладкими плодами, гостеприимные деревни…

Но нужно как можно быстрее доставить в Пи-Рамзес ладан, собранный на Аравийском полуострове ценой невероятных усилий. К белому ладану, который египтяне называли «тот, кто обожествляет», добавлялась не менее драгоценная красноватая мирра. Эти редкие вещества были необходимы храмам для ритуальных действий; в святилищах витал их аромат, поднимавшийся к небу и восторгавший богов. Ими пользовались также бальзамировщики и лекари. Ладановое дерево Аравии с маленькими темно-зелеными листьями было высотой от пяти до восьми метров; в августе и сентябре распускались золотистые цветы с красной сердцевиной, тогда как под кожурой блестели капельки белой смолы. Умелец, знающий, как соскабливать кожуру, получал три урожая в год, повторяя магическую формулу: «Будь счастливо со мной, ладановое дерево, Фараон тебя взрастит».

Караванщики перевозили также азиатскую медь, олово и стекло, но эти товары, хотя и пользующиеся спросом, не являлись такими драгоценными, как ладан. Когда эта доставка завершится, хозяин отдохнет в своем великолепном доме в Дельте. Лысый и толстый поставщик ладана был хорошим сотрапезником, но с работой шутить не любил. Он сам проверял состояние повозок и следил за здоровьем ослов. Что же касается служащих, которых он хорошо кормил и давал длительный отдых, им не разрешалось жаловаться под страхом потери места.

Хозяин каравана выбрал узкую горную дорогу, более трудную для продвижения, но менее длинную, чем дорога по побережью; там будет тенисто, и животные отдохнут от изнуряющей жары.

Ослы продвигались быстро, двадцать караванщиков напевали, ветер облегчал путь.

– Хозяин…

– Что такое?

– Мне кажется, что нас преследуют.

Хозяин каравана пожал плечами:

– Когда ты забудешь свое прошлое, воин? Сейчас мир, и нам никто не может угрожать.

– И все-таки нас преследуют. Это странно.

– Мы не единственные купцы.

– Если это бродяги, пусть не рассчитывают, что я отдам им свой хлеб.

– Прекрати волноваться и следи за ослами.

Вдруг головная часть каравана остановилась. Разгневанный хозяин поскакал вперед. Он увидел, что куча веток преградила дорогу:

– Уберите!

Когда караванщики принялись за работу, туча стрел заставила их прижаться к земле. Их обезумевшие собратья попытались убежать, но не смогли ускользнуть от нападавших. Бывший воин выхватил кинжал, взобрался по каменистому склону и бросился на одного из лучников. Но длинноволосый силач раскроил ему череп топором.

Драма длилась всего лишь несколько минут. Остался в живых только хозяин каравана. Дрожащий от страха, не способный бежать он смотрел на приближающегося убийцу с широкой грудью, покрытой рыжими волосами.

– Не убивай… Я сделаю тебя богатым человеком!

Урхи-Тешшуб расхохотался и вонзил меч в живот несчастного. Хетт ненавидел купцов.

Его сообщники-финикийцы вытащили стрелы из трупов. Ослы подчинились приказам своих новых хозяев.

Сириец Райя опасался свирепости Урхи-Тешшуба, но он не смог бы найти лучшего союзника для защиты заговорщиков, отвергавших мир и желавших любыми средствами свергнуть Рамзеса. Во время перемирия Райя обогащался, но он был убежден, что война рано или поздно разразится, и хетты устремятся на завоевание Египта. Бывший главнокомандующий Урхи-Тешшуб снова возглавит хеттские войска и внушит им стремление к победе. Райя рассчитывал занять высокое положение при дворе императора Урхи-Тешшуба.

Когда хетт появился в его амбаре, Райя невольно попятился назад. У него было ощущение, что этот жестокий человек может перерезать ему горло из простого удовольствия убивать.

– Вы уже вернулись?

– Ты не рад меня видеть, Райя.

– Наоборот, мой господин! Но ваша задача была не из простых и…

– Я ее упростил.

Бородка сирийского купца задрожала. Он попросил Урхи-Тешшуба договориться с финикийцами и перекупить у них груз ладана с Аравийского полуострова. Переговоры могли затянуться, но Райя снабдил Урхи-Тешшуба достаточным количеством оловянных пластинок, чтобы убедить хозяина каравана уступить свой товар. Сириец дал также серебряные слитки, редкие вазы и красивые ткани.

– Упростил… но как?

– Купцы болтают, а я действую.

– Значит, вы легко уговорили хозяина каравана продать ладан?

Урхи-Тешшуб хищно улыбнулся:

– Очень легко.

– Однако он несговорчив.

– Никто не спорит с моим мечом.

– Надеюсь, вы…

– Я нанял воинов, и мы уничтожили караванщиков вместе с их хозяином.

– Но почему?

– Я не люблю вести переговоры, и я получил ладан. Разве это не главное?

– Будет расследование!

– Мы сбросили тела в овраг.

Райя в который раз уже спрашивал себя, не лучше ли ему было вести мирную жизнь купца, но отступать было поздно. При малейшем колебании Урхи-Тешшуб, не задумываясь, избавится от него.

– А что теперь?

– Мы должны уничтожить ладан, – сказал Райя.

– Разве этот груз не стоит целого состояния?

– Да, но покупатель, кто бы он ни был, нас выдаст. Этот ладан был предназначен для храмов.

– Мне нужно оружие, лошади и наемники.

– Продавать ладан – большой риск!

– Советы купцов всегда такие гнусные! Ты продашь этот товар небольшими партиями негоциантам [2]2
  Негоциант – оптовый купец. (Прим. ред.)


[Закрыть], готовым к отплытию в Грецию или на Кипр. И мы начнем создавать тайный союз верных людей, чтобы уничтожить эту проклятую страну.

План Урхи-Тешшуба не казался безрассудным. С помощью финикийцев Райя без большого риска сбудет ладан. Во враждебной Египту Финикии скрывалось много недовольных правлением Хаттусили.

– Мне необходимо занять приличное положение, – продолжал хетт, – чтобы Серраманна прекратил меня преследовать. Как только я стану всеми уважаемым человеком, который решил наслаждаться радостями жизни, он оставит меня в покое.

Райя задумался:

– Вам нужно жениться на богатой и приличной женщине. Единственное решение: богатая вдова с любовным недугом.

– Есть ли у тебя такая на примете?

Райя потеребил бородку:

– У меня обширные знакомства. На следующей неделе я организую пир и представлю вас приглашенным.

– Когда следующий груз ладана отправится с Аравийского полуострова?

– Еще не знаю, но у нас есть время. Мои информаторы не преминут нас предупредить. Но… не вызовет ли новое преступление подозрение египетской стражи?

– Не останется никаких следов насилия, и египетские власти будут озадачены. А мы присвоим весь урожай года. Но почему ты считаешь, что нехватка ладана повредит Рамзесу?

– Для Египта главное – это правильное исполнение ритуалов. Если они не будут исполняться согласно традициям, установленным предками, равновесие страны нарушится. Когда жрецы заметят, что им не хватает ладана и мирры, они поднимут волну возмущения против Рамзеса. Ему останется только сетовать на свою непредусмотрительность. Фараона обвинят в неуважении к богам, что вызовет неудовольствие жрецов и народа. Если нам удастся распространить ложные слухи, которые усилят смятение и лишат Рамзеса поддержки, в главных городах Египта начнутся серьезные беспорядки.

Урхи-Тешшуб представил Египет в огне и крови, отданный на разграбление, короны Фараона, попранные хеттской армией, полный ужаса взгляд Рамзеса.

Ненависть исказила лицо хетта до такой степени, что ужаснула сирийского купца. На несколько мгновений Урхи-Тешшуб погрузился в царство тьмы, потеряв связь с миром людей:

– Я хочу уничтожить Фараона как можно быстрее, Райя.

– Необходимо терпение, господин. Рамзес – грозный противник. Спешка приведет нас к гибели.

– Я слышал о его магической защите. Но с возрастом она слабеет, и больше нет Нефертари, чтобы помочь этому проклятому Фараону.

– Нашим шпионам когда-то удалось привлечь на свою сторону брата Рамзеса и сановника Меба, – напомнил Райя. – Они погибли, но я сохранил полезные связи среди высших чиновников. А они иногда болтливы. Мне стало известно, что отношения между Хеттской империей и Египтом рискуют испортиться.

– Прекрасная новость! А в чем причина этого раздора?

– Пока не известно, но я узнаю.

– Удача грядет, Райя! Не думаешь ли ты, что я менее опасен, чем Рамзес?