Текст книги "Великое таинство"

Автор книги: Кристиан Жак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

11

Всю ночь напролет Секари наблюдал, как вокруг подозрительной лавчонки роились люди. Одни входили, другие выходили, но ничего опасного он не заметил. Сначала он даже был разочарован. Какие-то зеваки вели более или менее оживленную болтовню, шатались подвыпившие бездельники, бегали собаки в поисках какой-нибудь поживы, охотились за воробьями кошки… Короче говоря, это была обычная жизнь простонародного жилого квартала.

И все же наметанный глаз секретного агента заметил одну необычную деталь: в углу террасы прятался наблюдатель, который пристально следил за площадью и прилегающими улицами.

Конечно, это был не слишком ответственный часовой, но он все же внимательно приглядывался к сновавшим вокруг людям. Через определенные промежутки времени он подавал рукой знак своему напарнику, которого Секари разглядел с большим трудом – так хорошо он был замаскирован. Безусловно, здесь были еще и другие, но об их присутствии Секари мог только догадываться.

Что ж, перекрестное наблюдение было установлено грамотно, места для секретных часовых выбраны замечательно, люди вели себя умело. Это явно были не любители, и пришли они сюда не для развлечения.

Секари почувствовал себя в опасности.

А что если какой-нибудь из террористов его заметил? Что ж… Нужно постараться их переиграть.

И, вместо того чтобы бежать, он медленно, прогулочным шагом бездельника-ротозея направился к центру площади и обратился к группе людей, которые о чем-то оживленно спорили.

– Неплохая ночь, ребята! Мне вот тоже не спится. Слушайте, тут вот какое дело… Не знаете ли вы здесь поблизости какой-нибудь сговорчивой девчонки?

– Ты ведь не здешний, – ворчливо буркнул один из спорщиков.

– Я его знаю, – вставил другой, с курчавыми волосами. – Это новый водонос, он продает не дорого. Слушай, приятель, тут немало симпатичных подружек!

Уголком глаза Секари заметил, что один из наблюдателей стал делать какие-то знаки. Маневр незнакомого человека нарушил привычную для часовых спокойную атмосферу ночи.

– Каждый труд, дружище, заслуживает вознаграждения! И если ты отведешь меня к умелой красотке, ласково встречающей клиентов, то не пожалеешь!

Курчавый даже облизнулся от предвкушения.

– Есть тут одна сирийка… Тебе подойдет?

– А тебе, вижу, она понравилась?

– Ты что, я только что сговорился о женитьбе! Но знатоки о ней отзываются отменно.

– Хорошо, тогда пошли.

Секари чувствовал, как его провожают несколько пар глаз. Курчавый свернул в темную тихую улицу.

Секретный агент заметил, что за ними увязался и ворчун.

Вслед за своим провожатым Секари вошел в дверь кокетливого трехэтажного домика.

– А что, тот ворчун тоже идет с нами?

– Нет, он возвращается к себе.

– Значит, он здесь живет?

– Давай поднимайся на второй этаж, я тебя с ней познакомлю.

Курчавый аккуратно закрыл дверь.

Темно. Никаких возбуждающих ароматов, никаких украшений, намекающих на любовные игры, никакой гостиной с большим количеством мягких циновок и подушек, никакого кубка с пивом, который подносят новому клиенту… Секари сразу смекнул, что это место предназначено вовсе не для развлечений.

– Ты не останешься разочарованным, сам увидишь! – все пел ему в уши курчавый, медленно поднимаясь по лестнице.

Секари сбил его с ног и крепко прижал к ступеням.

На площадке второго этажа его ждал убийца с дубиной. Привычным ударом головы в живот Секари опрокинул его и быстро на четвереньках взобрался на третий этаж.

Острие пролетевшего над головой ножа задело его щеку как раз в тот момент, когда он выбирался на террасу. Единственный шанс ускользнуть от бандитов – это прыгать с крыши на крышу, рискуя сломать себе шею.

Внизу ворчун поднял тревогу. Откуда ни возьмись, из темных улиц высыпало множество мужчин, которые бросились вслед за беглецом.

Тренированный Секари удивил своих преследователей. Даже самый быстрый и сильный из них не сумел в темноте правильно рассчитать силу прыжка и рухнул между домами. Это сразу охладило пыл остальных, и они отказались от попытки поймать беглеца.

Курчавый приказал своим людям снова занять посты. Слишком много шума в квартале привлекло бы внимание стражников.

Собек сидел у себя в кабинете. Он медленно дожевывал кусок жареной говядины. На столике перед ним стояли салат, свежие фрукты и кубок с вином. Он потягивал вино и вчитывался в строки докладов своих основных осведомителей. Ночь была для него лучшим временем суток, она позволяла не спеша обдумать все события, происшедшие за день, и выделить главное.

Так… Появилась новая деталь. Может быть, она даже станет самой главной. Секари сообщает, что обнаружил след. Он человек серьезный и не станет своих слов бросать на ветер, поэтому можно не беспокоиться: он, не откладывая, все проверит сам. Как только Секари вернется, Собеку-Защитнику придется принимать срочные решительные меры.

В дверь постучали.

– Войдите.

– Мне очень жаль, что приходится вас беспокоить, начальник, – извинился дежурный стражник. – Но тут вам прислали ларец, а к нему приложена записка с надписью «срочно».

– Кто прислал?

– Посланник сказал, что это написано в записке.

– Ладно, иди.

Собек сломал печать и развернул небольшой папирус.

«Это для тебя. Будешь складывать в этот ларец конфиденциальные материалы. Как видишь, ларец прекрасной работы, его изготовили лучшие мастера. Ты сумеешь оценить его прочность, как, впрочем, сумеют оценить ее и другие ответственные чиновники, которым Великий царь отправляет этот дар. До завтра, встретимся на заседании Великого совета. Сехотеп».

«Отличная вещь», – подумал Собек и приподнял крышку.

К великому изумлению Защитника, ларец не был пуст!

В нем находились шесть небольших фигурок, очень напоминавших погребальные статуэтки «ответчиков», которые обычно предназначаются для выполнения в загробном мире различных работ, а именно: работы по ирригации, пересадке плодоносящего лимона с востока на запад и обработке полей.

Но у этих фигурок, выполненных из обожженной глины, была странная особенность: вместо того чтобы держать мотыги и строительные инструменты, их руки сжимали кинжалы! Фигурки были бородатые, выражение их глаз – угрожающее, в чертах лиц не было ничего египетского…

– И вот это – мне? Подарок от фараона? Это чья-то дурацкая шутка!

Чтобы рассмотреть поближе, начальник стражи взял в руку одну из фигурок, и в этот самый момент она… с яростью вонзила свое оружие ему в руку.

От неожиданности Собек выпустил фигурку из рук.

Тогда шесть фигурок, собравшись вместе, ринулись на него как озверелые псы и стали бить, бить, бить…

Собек не в силах был парировать все удары, но считал, что вполне может управиться с этим миниатюрным отрядом. Но статуэтки действовали с такой быстротой и эффективностью, что Собеку не удавалось нанести им хоть какой-нибудь урон.

И вот он уже теряет силы от более десятка ранений…

Но острия кинжалов неустанно все терзают и терзают его тело. Не давая ему времени, чтобы опомниться, нападающие смеются в голос над тем, что им удалось повергнуть такого колосса.

Собек прижался спиной к столу, на котором стоял злополучный ларец, и… тяжело рухнул на пол.

От этого фигурки словно еще больше озверели. Они вцепились в его шею и голову. Их жертва вот-вот готова была потерять сознание и только прикрывала от ударов глаза.

Глупо было умирать таким образом… Собек-Защитник собрал последние силы и завыл как раненый дикий зверь. Его крик был таким отчаянным, что дежурный стражник решился войти в кабинет.

– Начальник, что-то не так? О боги! Начальник!!

Ошеломленный стражник стал ногами топтать фигурки, отшвыривая их от Собека. Однако фигурки не только не разбивались, но с удвоенной яростью бросались в атаку.

Желая избавить Собека от этого ужаса, стражник попытался вытянуть начальника из кабинета за руки. Но, пятясь к двери, он толкнул спиной светильник и опрокинул его…

Горячее масло капнуло на статуэтку, и та тотчас же загорелась.

– На помощь! – закричал стражник.

На его крик сбежались другие дежурные. Их взглядам предстала ужасная картина…

Весь в крови, Собек не двигался.

– Сожгите эти чудовища! – приказал коллегам стражник.

Пламя охватило все нападавшие фигурки. Они с громким треском лопались, а глина, из которой они были сделаны, издавала жуткий вой…

Дежурный стражник не решался дотронуться до тела своего несчастного начальника.

– Давайте позовем доктора Гуа!

Наконец-то Секари почувствовал себя в безопасности. Он остановился, закрыл глаза и тяжело дышал. На этот раз, кажется, катастрофы удалось избежать. Никогда еще в своей жизни он не сталкивался со столь хорошо организованной бандой, которая была способна так быстро и слаженно реагировать на ситуацию.

Секретный агент понял, почему до сих пор городской страже не удавалось выявить террористов. Они были слишком глубоко внедрены в местное население городских кварталов и, без всякого сомнения, работали, создавали семьи, завязывали с египтянами дружбу и ничем не отличались от обычных жителей. Никто к ним не относился как к чужакам, никто их не подозревал…

Из этого напрашивался неизбежный тревожный вывод: Провозвестник задумал и воплощал план, рассчитанный на долгий срок.

Сколько же лет тому назад в Мемфисе поселились его убийцы? Десять? Двадцать, а может быть, тридцать? О них забыли, они утратили свои родные имена, стали славными горожанами, которых ценили их соседи… Но они… Они ждали приказа от своего начальника и били только наверняка.

Здесь не поможет никакое расследование. Может быть, даже кое-кто из тайных осведомителей стражи тоже принадлежит к отрядам Провозвестника? Это вполне можно было предположить… Тогда, стало быть, они будут лгать, уверяя в обратном и поставляя удобную Провозвестнику информацию. А это позволит страже взять пару-тройку мелких сошек, но ни разу не выведет ни на одного фанатично преданного делу…

В таком случае каждый квартал следует рассматривать как своего рода крепость. В ней немедленно замечали каждого любопытного, и наблюдатели поднимали цепь по тревоге.

Итак, Секари, переступив определенные границы, подписал себе приговор. Его поведение привлекло внимание врага, а тот вовсе не был склонен видеть в нем простого гуляку и должен его убить.

«Какого же дурака я свалял! – подумал секретный агент. – Они не трогают своих соседей и остаются незамеченными. Но они не откажутся от попыток меня убить! Только за мной теперь пойдут не толпой, а пустят по следу своего человечка, мастера на темные дела, который будет действовать быстро и незаметно».

Не успел Секари об этом подумать, как из окна второго этажа соседнего дома на него свалился именно такой тип и прижал его к земле.

От удара секретный агент чуть не потерял сознание, а потому действовал медленно и никак не мог высвободиться.

Террорист накинул ему на шею петлю из довольно толстого кожаного шнурка и дернул изо всех сил.

Потом он слегка ослабил натяжение и дернул снова. Ему хотелось насладиться тем, как будет задыхаться его жертва. Египтянин умирал…

Но тут что-то жаркое, мохнатое и тяжелое ударило его по ногам. Убийца потерял равновесие, упал и выпустил шнурок из рук.

Пока он соображал, что произошло, собачьи клыки вцепились в его затылок.

Выполнив свое дело, Кровавый поспешил к Секари и стал облизывать ему руки. Секари едва мог дышать, горло жгло, душил кашель. Он с трудом шепнул:

– У тебя чутье на верный момент, дружок!

И долго чесал за ухом у своего спасителя, чьи глаза горели радостью и удовлетворением.

Немного оправившись, Секари встрепенулся.

– Я должен сообщить Собеку! Нужно поднять по тревоге весь город!

Еще шатаясь, Секари двинулся вперед. Но теперь его мучил вопрос: а что если враг отправил по его следу не одного убийцу?

Ускорив шаг, он выбрался наконец из переплетения улиц на небольшую площадь, где его ждал Северный Ветер, нагруженный несколькими тяжелыми кувшинами.

Прохладная вода немного успокоила жжение в горле. Торопливым шагом все трое отправились ко дворцу.

Рядом с управлением Собека царило непривычное для этого времени оживление. Из окон шел дым, водоносы бегали с кувшинами в здание и обратно.

– Что тут случилось? – спросил Секари у стражника из оцепления.

– Начался пожар. Возвращайся к себе, здесь уже хватает водоносов.

– А как начальник Собек? Он жив и здоров?

– А что это тебя так волнует, приятель?

– У меня для него донесение.

Неотложность дела заставила Секари нарушить привычное для него правило действовать незаметно.

Стражник посмотрел на него внимательней.

– Странно… Что это за шрам у тебя на шее? На тебя напали?

– Ничего серьезного.

– А ну-ка расскажи поподробнее.

– Подробности я оставлю для Собека.

– А ну-ка постой, приятель!

Стражник угрожающе поднял дубинку. Тотчас вокруг Секари живой защитой встали Северный Ветер и Кровавый. Осел стал рыть копытом землю, а пес угрожающе показал клыки и грозно зарычал.

– Спокойно, друзья! Этот человек не хочет причинять мне зла.

Стражник осторожно отступил.

– Попридержи своих чудовищ!

Несколько стражников подоспели на помощь.

– У тебя проблемы? – спросил офицер.

– Я хочу видеть Собека, начальника стражи, – смиренно попросил Секари.

– По какой причине?

– По личной и конфиденциальной.

Офицер явно колебался. Отвести ли этого странного человека сразу в тюрьму или сначала к одному из личной охраны Собека-Защитника, пусть те сами разбираются, серьезны ли причины у этого человека?

Подумав, он склонился ко второму решению.

Офицер личной охраны Собека, которого вызвали к Секари, тут же узнал секретного агента и отвел его в сторону.

– Мне необходимо немедленно предупредить Собека, – прошептал Секари. – Мы должны проверить квартал, который расположен к северу от храма Нейт.

– Ты чего-нибудь опасаешься?

– В этом квартале свили гнездо террористы.

Офицер произнес севшим от волнения голосом:

– Собек больше не может отдавать приказы…

– Какие-нибудь административные неувязки?

– Если бы!

– Но ты же не хочешь сказать…

– Иди за мной.

Собек лежал на циновке.

Под головой подушка. Доктор Гуа обрабатывал бесчисленные раны.

Секари подошел поближе.

– Он еще жив?

– Еле-еле. Я никогда не видел у человека столько ран!

– Вам удастся его спасти?

– На этой стадии вопрос может решить только судьба.

– Известно, кто на него напал?

Офицер позвал дежурного стражника. Тот сбивчиво описал происшествие, завершение которого застал.

Офицер показал Секари небольшой кусок папируса с пятнами крови.

– Нам известно имя виновного. Он заказал статуэтки, отправил ларец и подписался под своим преступлением.

12

Провозвестник, зная все о Храме миллионов лет Сесостриса, не счел необходимым уничтожать тексты, разбивать предметы или уродовать статуи. Весь этот ритуальный, постоянно действующий механизм служил лишь для поддержания КАфараона и для производства энергии для Абидоса. Ее уменьшение дало бы лишь самые незначительные результаты. Чтобы добиться решающей победы, нужно было убить противника.

Провозвестник выполнил, как всегда безупречно, свои утренние обязанности, после чего уступил место другим временным жрецам, которым было поручено убирать святилище. Он сделал вид, что возвращается к себе домой, проверил, не следит ли кто за ним, и направился к Древу Жизни.

Там не было ни жрецов, ни стражника.

Когда заканчивалась церемония прославления восхода, акация оставалась одна, купаясь в солнечных лучах нового дня. Для ее защиты вполне хватало силового поля, создаваемого четырьмя небольшими деревцами.

Провозвестник достал из кармана четыре сосуда с ядом. Во время своих ночных дежурств в храме он занимался тем, что изучал возможность проникновения в лабораторию, и теперь результат налицо: ему удалось, не оставив следов взлома, проникнуть туда и составить смертельную микстуру со средним сроком действия. Отлично сработано! Внешне растения будут казаться здоровыми, но внутри будут сохнуть и перестанут защищать акацию. А когда Безволосый заметит это и спохватится, будет уже поздно!

Итак, сначала то деревце, что на востоке…

Провозвестник вылил к подножию ствола юной акации содержимое сосуда – жидкость без цвета и запаха.

– Пусть сияние восходящего светила тебя больше не греет, а убивает, как ледяной ветер зимы!

Затем – запад и второй сосуд.

– Пусть лучи заходящего солнца ослабляют тебя и посылают тебе злую смерть, укрывая тебя тьмой!

Теперь – юг и третий сосуд.

– Пусть лучи солнца в зените сжигают тебя и умерщвляют твои соки!

И наконец – север и четвертый сосуд.

– Вот холод небытия. Пусть он повергнет тебя и не даст тебе подняться!

Уже с завтрашнего дня Провозвестник будет наблюдать за действием яда. И, если надежды оправдаются, то защитное силовое поле постепенно исчезнет.

Теперь самое время заняться четырьмя львами.

Каждое мгновение ритуала посвящения Дома золота Икер переживал всем сердцем. Золотое сияние все нарастало. Как обычный смертный мог видеть в стольких измерениях и ощущать так много значений символов? Может быть, это как раз и происходит оттого, что он уже не пытался анализировать и размышлять, а развивал внутреннее знание своего сердца, проникая в самую глубинную суть таинства?

Да, мир объяснить нельзя. И тем не менее у него есть смысл. Вечный смысл, вечно проистекающий из себя самого и ведущий за пределы понимания человека. Жизнь зародилась среди звезд и осознать ее можно, возвращаясь к ним через посвящение. И он, бывший ученик писца из Медамуда, только что вошел в дверь, ведущую в неземное!

Исида встала очень рано и вместе со служительницами Хатхор отправляла ритуал. Выйдя из Дома золота, где статуя Осириса и его ладья набирались энергии, она молчала. Она понимала, что после таких испытаний, которые только что выпали на долю Икеру, особенно важно собраться с мыслями и обдумать потрясение от ритуала. Посвященный собирает и напрягает свои внутренние силы, что предшествует рождению нового взгляда на мир.

Икер постепенно возвращался на землю, но сохранил в своем сердце все то, что видел во время путешествия за пределами человеческого пространства и времени. Выйдя за порог их скромного белого домика, он долго смотрел в небо. Он больше никогда не будет так на него смотреть! Из звездной матрицы рождаются бессмертные творения, которые делаются видимыми благодаря усилиям ремесленников!

К несчастью, существовала и другая реальность, которая давала значительно меньше поводов для радости. И Царскому сыну, Единственному другу и посланнику фараона предстоит с ней встретиться.

– Молоко прокисло и хлеб недопеченный, – сурово отчитал служанку Бега. – В следующий раз следи лучше за теми продуктами, которые носишь постоянным жрецам. Если один из них пожалуется, тебя выставят из Абидоса.

Хорошенькая Бина возмутилась.

– Разве твой вкус здесь служит критерием?

– Здесь все его уважают.

– Вот поэтому-то ваш Абидос и прогнил!

– Знай свое место, крошка, и правильно исполняй свою работу.

Бега ненавидел женщин. Они были легкомысленны, беспечны, лукавы, неверны и обладали еще тысячами других недостатков. Как только он займет предназначенную ему верховную жреческую должность и добьется полной власти, он всех их выгонит с Абидоса и запретит им участвовать и в ритуалах, и в службах. Больше ни одна жрица не посмеет переступить порог египетских храмов. Они останутся только в распоряжении мужчин. Только мужчины достойны обращаться к богу и получать от него милости. В этом смысле учение Провозвестника казалось ему особенно удачным: лишить всех самок возможности исполнять любые религиозные функции, изгнать их из школ, полностью закрыть их тело, чтобы они больше не совращали противоположный пол. И закрыть их в семейном жилище, ограничив лишь служением собственному мужу! Цивилизация фараонов дала им столько свобод, что они стали вести себя как независимые существа. И – страшно сказать! – могли даже царствовать!

Бина с иронией наблюдала за жрецом.

– Так ты будешь есть или унести это?

– Сегодня ладно, давай! Но завтра чтобы было лучше, я требую! Или… Уходи, быстро! Икер идет!

Она живо скрылась.

Сгорбившись, Бега стал сосредоточенно жевать.

– Простите, я вас побеспокоил слишком рано!

– Мы все в полном распоряжении Царского сына. Вы уже позавтракали?

– Нет еще.

– Разделите завтрак со мной.

– Спасибо, я не хочу есть.

– Вы не заболели?

– О нет, успокойтесь! Испытания все больше укрепляют мое здоровье.

– Разрешите поздравить вас с посвящением Дома золота. Эта привилегия даруется редко и налагает на вас особую ответственность. Но мы все будем рады тому, что вы возглавите ритуалы месяца хойяк.

– Дата мне представляется слишком близкой, а я себя чувствую слишком неуверенно! Мне кажется, что мне не хватает знаний.

– Все постоянные жрецы, начиная с меня, помогут вам подготовиться к этому великому событию. Не беспокойтесь, вы вполне владеете ситуацией. Разве ваша миссия не проходит как нельзя лучше?

– Дом золота готовит сейчас к явлению миру новую статую Осириса и его новую ладью. И я надеюсь, сообщество жрецов Абидоса будет безупречным и все недоразумения развеются. То расследование, что я проводил недавно, вас шокировало, но оно дало серьезные результаты.

– О, это мелкое недоразумение, о котором следует забыть, – заверил Бега. – Мы все оценили вашу сдержанность и знаем, что в ней не было и намека на высокомерие. Никто не сомневался, что вы убедитесь сами – постоянные жрецы в своем поведении строго следуют правилам и они глубоко преданны ритуалам Осириса. Абидос, этот духовный центр Египта, должен оставаться незапятнанным. Однако нелишне через определенные промежутки времени убеждаться в этом. Великий царь доказал свою прозорливость тем, что поручил испытание такому человеку, как вы, – способному довести дело до достойного завершения.

Сердце Бега оставалось холодным, голос – бесстрастным, но его слова удовлетворили Икера. Суровый служитель ритуалов нечасто удостаивал сердечностью своих собратьев и был скуп на похвалы. Его оценки и суждения подхватывались другими постоянными жрецами, поэтому можно было считать, что его одобрение или осуждение становилось одобрением или осуждением их всех. Поэтому у Икера развеялись последние сомнения.

– Нас удивило, – продолжал Бега, – что фараон решил доверить золотую дощечку такому юному чиновнику, еще незнакомому с нашими ритуалами и нашими таинствами. За свою жизнь я редко видел Безволосого в таком гневе. Но мы слишком замкнуты на самих себя и совершаем ошибку, недооценивая широту видения фараона. Какое презренное тщеславие! Какая непростительная ошибка! Нас убаюкивают наш возраст и наш опыт. Но божье творение совершается каждый день, и наш долг состоит как раз в том, чтобы смиренно служить ему, забывая обо всех наших смехотворных амбициях. Поэтому ваш приезд, Икер, стал нам прекрасным уроком. Лучшего средства и желать нельзя для восстановления нашей бдительности и для своевременного напоминания о неукоснительном исполнении нашего долга. Когда фараон удаляется от Абидоса, Египет рискует исчезнуть. Если фараон к Абидосу приближается, наследие предков источает на египтян благодеяния, и государство Обеих Земель процветает. Выбор Сесостриса служит для всех примером, он пользуется всеобщей любовью по своим заслугам, и его прославляют вполне справедливо. Велики его добродетели! Нам и вам исключительно повезло, что мы имеем честь служить такому великому правителю, чьи решения освещают нам путь.

Икер, не ждавший таких откровений от обычно сурового и немногословного ритуального служителя, оценил его искренность, свидетельствовавшую о неизменной преданности постоянных жрецов Абидоса.

Тем не менее он не преминул задать вопрос, мучивший его после того, как Исида сказала, что «Жергу похож на прогнивший плод».

– Как мне кажется, постоянные жрецы нечасто покидают Абидос?

– Они не покидают его почти никогда. И все же Правила не навязывают нам таких строгих ограничений. Но чего нам искать во внешнем мире? Мы добровольно выбрали свое служение и приспособились к ограничениям здешней жизни, мы любим землю Осириса и соприкасаемся с самым главным в жизни. Чего же желать еще?

– Меня интересует вот что: как вы познакомились с Жергу?

Бега нахмурился.

– Это была случайность. Я слежу за тем, чтобы у постоянных жрецов всегда было все необходимое, и за поставками различных мелочей для их комфорта. Жергу предложил свои услуги, и я удовлетворен его компетентностью.

– Кто направил его в Абидос?

– Этого я не знаю.

– И вы никогда не интересовались этим?

– Я нелюбопытен по природе. Раз он прошел контроль, значит, у меня нет оснований смотреть на него с подозрением. Я требовал от него пунктуального и серьезного отношения к делу, и Жергу меня ни разу не разочаровал.

– А он не задавал вам… неуместных вопросов?

– Если бы это было так, я бы немедленно выбросил его из Абидоса! Нет, он довольствуется только тем, что получает от меня списки товаров и поставляет товары согласно утвержденным мной спискам сюда.

– И каждый раз он приезжает сам?

– Жергу очень скрупулезно исполняет свои обязанности, это очень ответственный чиновник. Он никому не перепоручает проверку грузов и перевозку их в порт назначения. За его верную и исправную службу его назначили временным жрецом. Его характер, скорее, примитивен, но он не мешает ему восхищаться Абидосом и дорожить своим назначением.

У Бега вдруг сел голос.

– А почему вдруг возникли все эти вопросы? Вы подозреваете Жергу в совершении какого-нибудь неподобающего поступка?

– У меня нет никаких тому доказательств.

– И все же вы ему не доверяете!

– Разве его должность главного инспектора амбаров не должна отнимать у него все его время?

– Сюда часто приезжают высокопоставленные чиновники из Мемфиса, Фив [11]11
  В те времена Фивы назывались Уасет, в романе автор часто использует более привычные нам поздние названия. – Примеч. перев.


[Закрыть]и даже из Элефантины! Учитывая ту роль, которую играет в жизни страны Абидос, расстояние не имеет значения. Некоторые чиновники проводят здесь только одну-две недели, другие больше. Но никто не отказывается от своих должностей, какими бы скромными они ни были. Жергу принадлежит к сообществу этих верных и преданных временных жрецов.

– Спасибо, что вы помогли мне, Бега, – произнес Икер, прощаясь.

– С сегодняшнего дня вы – наш Верховный жрец. Вызывайте меня в любое время.

Глядя на то, как удаляется Царский сын, приверженец Сета нервно кусал хлебную корку. Он сожалел, что стал защищать Жергу, но как было поступить иначе? Усомниться в нем или наговорить на него означало бы спровоцировать расследование, а уж тогда бы Икер точно вышел бы на самого Бега!

Но вот убедили ли Царского сына его речи о невиновности Жергу?

Конечно нет.

Да… Этот Икер становится очень опасным. А что будет дальше? Теперь, когда он облечен верховной властью и признан достойным таинств Осириса, этот посланец Сесостриса неожиданно стал грозным и могущественным. И Бега напрасно надеялся, что Абидос отторгнет его. Как страшно он ошибся!

От этого Икера шел необычный свет, который питали ритуалы Осириса…

На какое-то краткое – самое краткое! – мгновение Бега вдруг усомнился. Ему подумалось, что, может быть, стоит отказаться от заговора и предательства и, снова став искренне преданным постоянным жрецом, пойти за Икером…

Но он тут же рассердился на самого себя. В ярости он стал тереть свои глаза, словно они были виноваты в том, что от Икера шел божественный свет!

Чистота Икера, его духовное стремление к идеалам, его преклонение перед традиционными ценностями вели в тупик! Будущее только за Провозвестником!

И, кроме того, Бега зашел уже слишком далеко.

Отказаться от своего прошлого и своей клятвы было для него невозможно: Бега участвовал в заговоре сил зла. Этот выбор освободил его долго сдерживавшуюся злобу, жажду богатства и власти! И такие люди, как Икер, должны быть стерты с лица земли!

Теперь Провозвестнику предстоит действовать немедленно.

Шаб Бешеный повстречал своего хозяина возле лестницы Великого бога – там, где их не могли видеть солдаты, патрулировавшие город со стороны пустыни. Ритуал захода солнца уже закончился, в домах у постоянных и временных жрецов зажигались светильники. После ужина те, кто специализировался в наблюдении за небом, поднимутся на крышу храма Сесостриса и станут записывать, какое положение приняли звезды, пытаясь расшифровать и прочесть послание богини Нут живущим на земле.

– Удалось ли тебе приблизиться к могиле Осириса?

– Там нет никакой видимой защиты, – ответил Шаб Бешеный. – Только один старый ритуальный служитель проверяет печати и произносит заклинания.

– И нет никаких сторожей?

– Никого. По вашему совету я держался шагах в тридцати от двери в гробницу. Потому что там, конечно, есть какая-то невидимая защита. Не может же быть, чтобы к сооружению такой значимости можно было подойти так легко!

– Священный характер этого места и свет Осириса – достаточное оружие, чтобы остановить любого слишком любопытного, – сказал Провозвестник. – Все они боятся гнева богов.

– А разве жрецы не установили какой-нибудь магический барьер?

– Ну, он-то меня не остановит, мой храбрый друг. Шаг за шагом я разрушаю стены Абидоса.

– Должен ли я все еще скрываться в этой молельне, мой господин?

– Осталось уже недолго.

Шаб Бешеный зловеще осклабился.

– Дадите ли вы мне привилегию убить Икера?

Глаза Провозвестника налились кровью и вдруг вспыхнули огнем. От всего его тела повеяло таким жаром, словно он стал пылающим костром.

Бешеный в испуге попятился.

– Мои глиняные фигурки выходят из ларца, – прошептал Провозвестник угрожающе. – Собек-Защитник только что совершил последнюю в своей жизни ошибку. Сегодня вечером мы от него избавимся, и наша сеть в Мемфисе сможет начать свое наступление…