Текст книги "Великое таинство"

Автор книги: Кристиан Жак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

Внизу была еще одна емкость из розового гранита.

Вдова взяла камень превращений – зерна ячменя, в которых семя и мякоть еще внутри кожицы символизировали союз мужского и женского принципов бытия. При свете пламени зерна меняли свою природу. Их природа запускала процесс огненного оплодотворения мужского начала и огонь женского, питающего начала. Оба эти взаимодополняющие свойства необходимо предшествовали процессу возрождения.

В углах емкости хищные птицы и уреи образовывали непреодолимый магический заслон. Ни один нечистый элемент не мог проникнуть туда.

Эта операция была исключительно трудоемкой: нужно было регулировать оба огня, чтобы избежать рокового перенагрева. Энергия зерен должна была постепенно передаться мумии Икера. В то же время процесс не должен был идти слишком резко.

Исида воспользовалась вазами, принесенными Ибисом пятнадцатой провинции Нижнего Египта. Их алебастр, покрытый тончайшими лепестками золота, испускал тонкое и ясное свечение.

При каждом своем действии жрица совершала бесчисленные возлияния воды Нун. Эта вода не убывала, возрождаясь сама по себе.

В течение всей ночи текла и текла лимфа Осириса, в которой содержались зародыши всего множества видимых и невидимых форм жизни.

Растительный Осирис сделался черным, что служило доказательством успешно совершенного превращения.

Вдова подняла гранитную емкость, которая служила для принятия жидкости.

Прежде чем омыть ею мумию Икера, Исида заколебалась.

Если состав окажется слишком сильным, то мумия будет уничтожена. Если же, наоборот, слишком слабым, то он лишь повредит теплящуюся в мумии жизнь и запустит процесс разложения.

Но и назад дороги не было.

Лимфа Осириса – как паводок, как вода очищения из священного озера – смоет с мумии Икера смерть.

– Пусть богиня неба отведет тебя в мир, – прошептала Исида. – Пусть смесь ячменя и песка станет твоим телом! Пусть возродится сияющий дух, бегущий по небесному своду!

Этот летучий дух и нужно было закрепить в минерале и растении, ведь они способны поглощать время небытия и возрождаться после видимости исчезновения.

Нет ни ожога, ни подозрительных пятен, ни признака тления…

Мумия Царского сына была цела и питалась возрождающей лимфой.

Теперь каждую ночь до двадцать первого числа месяца хойяк вдова неустанно будет совершать эту передачу энергии.

Месяц хойяк, день тринадцатый (1 ноября)

Абидос

– Я хочу поговорить с тобой вдали от нескромных глаз и ушей, – шепнул Провозвестник Нефтиде. – Разве нам не следует с тобой принять важное решение?

Наконец-то она пришла, такая прекрасная, изящная и улыбающаяся!

Используя все свое обаяние и свой словно обволакивающий голос, он сейчас сделает из нее свою рабыню!

Провозвестник и Нефтида пошли по дороге процессий, которая вела к лестнице Великого бога.

– Мне очень нравится это пустынное и спокойное место, – признался красавице-жрице Провозвестник. – Здесь нет людей, только гробницы, стелы, жертвенные столы и статуи во славу Осириса. Здесь не существует времени. Не существует и границы между великими и малыми мира сего – все соединены друг с другом в вечности Великого бога, убитого и воскресшего. Может ли повториться такое дивное чудо?

– Во время таинств месяца хойяк, – сказала, улыбаясь, Нефтида, – Осирис переживает одновременно и свою смерть, и свое возрождение.

– Мы, временные жрецы, всегда вынуждены оставаться в стороне от ритуала Великого таинства. А ты – постоянная жрица. Тебе эти тайны известны.

– Но закон молчания наложил на мой рот свою печать.

– Разве супруга станет таить свои секреты от мужа?

– У этого закона нет исключений.

– Значит, нужно его изменить, – улыбнулся в ответ Провозвестник. – Ничто не должно оставлять возможности женщине верить в то, что она может быть равна мужчине или даже превосходить его!

– Откуда у тебя такая уверенность?

– От самого бога, единственным проводником воли которого я являюсь.

– Разве Осирис тебе напрямую передал свое послание?

Провозвестник снова улыбнулся.

– Скоро Осирис умрет окончательно. И тогда я исполню повеления истинного бога. Я стану во главе его войск и огнем и мечом заставлю мир принять новую веру. Противники ее не имеют права на существование!

Нефтида не на шутку испугалась, но ей хватило силы воли, чтобы удержать на лице кокетливую ласковую улыбку.

Так, стало быть, это сам Провозвестник… Только он может говорить так властно и убежденно!

– Присядем на эту низенькую ограду, моя милая. Разве этот садик не прелесть?

Сквозь завесу из листьев ивы Шаб Бешеный внимательно наблюдал за этой сценой. Интересно, как поведет себя хозяин и как отреагирует его жертва-египтянка?

Провозвестник нежно взял Нефтиду за руку.

– Но тебя, моя милая, я спасу, потому что ты забудешь учение Осириса и будешь слепо повиноваться только мне. Ты это обещаешь?

Едва живая от ужаса, Нефтида потупила глаза.

Она сделала вид, что колеблется, потом улыбнулась и произнесла:

– Это, конечно, станет потрясением всей моей жизни, но… Ах, мне бы не хотелось расставаться с тобой!

– Решайся, только быстрее.

– Все произошло так быстро, правда, слишком быстро!

– Время торопит меня, моя прелесть.

– А если мы уедем с Абидоса, другие тоже поедут с нами? Например, Бега?

– Почему тебя интересует это имя?

– Безволосый обнаружил, что это он нанимал тебя на службу.

– Бега нанимал Асхера и ему не известно, что я заменил его. Этот жрец глуп и упрям и он никогда не изменится. Он и сторонники Осириса погибнут здесь. А вот служитель КА, наоборот, давно отошел от старых верований. Он саботирует службу, ослабляет связи Абидоса с предками и нетерпеливо ждет того момента, когда можно будет за мной последовать и открыто исповедать новую веру. Этот храбрый человек дал мне возможность подготовить поражение Осириса в самом центре его царства!

Теперь Нефтида знала, кто является главным помощником Провозвестника. Подумать только, самый безукоризненный постоянный жрец! А Бега всего лишь ловушка, предназначенная для отвода глаз, для того, чтобы вызвать недоказуемые обвинения и отвести от истинного виновника мысли тех, кто попытается дело расследовать!

– Абидос погибнет?

– Ты, моя первая супруга, сама поможешь мне ускорить его погибель.

– Как же это?

– Зачем здесь столько стражи, что сторожит она день и ночь возле Дома жизни?

Если сейчас Нефтида не даст исчерпывающего ответа, Провозвестник ее убьет. Зная, что жизнь ее в опасности, Нефтида не сожалела, что пошла на такой риск. Ведь их встреча позволила ей узнать правду. Теперь нужно постараться остаться в живых, чтобы суметь передать эту важнейшую информацию.

Выдать тайны ритуалов нельзя, уж лучше умереть. Но Нефтида должна дать информацию, которой можно поверить и которая должна согласовываться с той, что уже могла быть у Провозвестника.

– Там сейчас происходит ритуал Великого таинства месяца хойяк, – ответила она.

– Нет ли у тебя разрешения входить в это здание?

– Действительно, оно у меня есть. Для того чтобы помогать моей сестре Исиде.

Провозвестник ласково погладил ее по голове.

– Моя нежная супруга, скажи, видела ли ты само таинство?

– Издали… Только издали. У меня не было времени рассматривать детали.

– Не руководит ли Исида процессом воскрешения?

– Да, вместе с фараоном.

– И что же они используют для этого интересного опыта?

– Они используют различные субстанции духа и материи.

– Поточнее, пожалуйста.

Внезапно тон Провозвестника стал повелительным.

Нефтида долго колебалась.

– Икер… Икер сейчас плывет между жизнью и смертью. Он соединен с мумией Осириса и будет подвержен испытаниям трансмутации.

– Удались ли Исиде первые опыты?

– Главные трудности еще впереди, и я не очень-то верю в успех.

– Расскажи мне подробнее. Опиши те действия, которые совершает твоя сестра.

– Она часто остается одна, и я не все видела…

– Мне нужно сказать все, милая. Абсолютно все.

Шаб Бешеный приготовился: сейчас придет его черед действовать. Острием своего ножа уж он-то пороется в теле этой красотки! Он заставит ее выложить все!

Но Провозвестник, прежде чем прибегнуть к крайнему средству, решил воспользоваться несколько более хитрой тактикой. Он был уверен в силе своего обаяния и потому обнял Нефтиду и поцеловал ее. Сначала его поцелуи были нежными, потом страстными и жестокими – поцелуями самца, который утверждается над самкой.

За тем, что происходило между Провозвестником и Нефтидой, наблюдал не только Шаб Бешеный. В нескольких шагах от него, спрятавшись за жертвенным столом и ловя каждое слово диалога, стояла Бина. Нет, она не могла оставаться равнодушной зрительницей!

Вся ее жизнь рухнула в одночасье.

Никогда, нет, никогда она не позволит этой потаскухе воспользоваться ласками ее повелителя!

Чаша терпения переполнилась, Бина потеряла голову.

Отчаянный прыжок – и она, замахнувшись огромным камнем, рычит:

– Я размозжу тебе голову!

Думая, что Провозвестник в опасности, Шаб Бешеный воспользовался случаем, чтобы избавиться наконец от этой безумной девчонки!

Его нож по самую рукоять вошел в спину Бины… Как раз в тот момент, когда занесенный Биной камень стал падать на голову Нефтиды.

Провозвестник рывком отбросил египтянку в сторону. Он склонился над своей служанкой, лицо которой искажали боль и ненависть.

– Я любила тебя… Ты не имел права… предавать…

Но вот она в последний раз дернулась и затихла.

Воспользовавшись драмой, Нефтида бросилась бежать.

– А ну, поймай ее, – приказал Провозвестник Шабу.

Бешеному было бы совсем нетрудно доставить радость своему хозяину.

Но внезапно он словно обо что-то споткнулся… Удар был так силен, что у Шаба Бешеного перехватило дыхание.

Это Секари, выскочив из своего укрытия в соседней часовне, принял тело Шаба на свою пику…

Бешеный удивленно смотрел на секретного агента. Он уже не чувствовал боли – так ему было плохо. С трудом собрав последние силы, он прохрипел:

– Ты… Я тебя не заметил… Как это?.. Не может быть…

Из горла Шаба Бешеного потоком хлынула кровь, он качнулся и упал головой вперед.

Зная, что Нефтида уже в безопасности, Секари бросился вдогонку за Провозвестником, который швырнул еще горсть соли в ту соляную дорожку, которую насыпал утром Шаб.

Соль тут же вспыхнула. Высокие языки пламени, словно защитная стена, отгородили пустыню от священной земли. Провозвестник исчез…

Тщетно стреляли лучники, пуская вслед преступнику стрелы…

Огонь стал постепенно стихать. Секари внимательно изучал еще дымящийся пепел.

Следов останков нигде не было.

– Я знаю теперь, кто предатель, – шепнула Секари еще дрожащая Нефтида.

Секари обнял ее.

– Это замечательно, – сказал он, ободрительно подмигнув. – Теперь мы справимся. Но вот в чем вопрос: какие же теперь планы у Провозвестника?

Месяц хойяк, день четырнадцатый (2 ноября)

Абидос

Фараон, неся саркофаг Осириса из провинции Библ, на ранней заре вошел в Дом золота.

– Я принес тебе провинции и города, – сказал он тройственному Осирису, – в каждом из которых живет могущество бога. Эти города и провинции объединились, чтобы воссоединить тебя.

Фараон вынул из саркофага четырнадцать ваз, соответствующих частицам тела Осириса.

Для головы, позвоночника, сердца, кистей рук и ступней – вазы из серебра. Для глаз, затылка, рук, пальцев, ног и фаллоса – вазы из золота. Для ушей, груди, с трахеей и легкими, для бедер – вазы из темной бронзы.

Царь излил воду из каждой вазы на мумию Икера. Обновляющая жидкость заставит возродиться орган духа Осириса, сохранившийся в зародыше.

Потом монарх смешал золото, серебро, ляпис-лазурь, бирюзу, красную яшму, гранат, сердолик, свинцовый блеск, эссенции и ароматы. Он, как следует, все истолок, перемешал и получил продукт, предназначенный для открытия каналов энергии, хранящейся в мумии Икера. Для нее провинции предоставили лимфу, воду, кровь, легкие, бронхи, золотой покров для желудка, живот, внутренности, ребра и кожу.

– Вся страна стала твоим КА, – сказал фараон. – Каждая часть твоего тела есть таинственный образ одной из провинций. Все переплетается между собой и взаимопроникает, все перемешивается и передвигается, все перепутывается и распутывается – все, что было далеко, снова соединяется воедино. Ты больше не живешь жизнью отдельного человека, ты живешь жизнью земли и неба.

Сесострис оживил четырнадцать КАсвоего сына: слово, почитание, действие, развитие, умение побеждать, мудрость, способность править, способность обучаться, способность служить, магию, влиятельность, стойкость, свет Божественной Девятки и точность.

– Благодаря каждому из них и всем вместе, – произнес фараон, – сформируются твое зрение, твой слух и твоя созидательная интуиция.

Ясный мягкий свет окутал Икера.

Эта фаза перевоплощения удалась.

– Теперь я собираю, – объявила Исида, – члены моего брата. Он соединяется с первозданным океаном и живет его флюидами.

Фараон собрал в золотую вазу слезы вдовы.

– Я должен идти, – сказал он своей дочери. – Провозвестник бежал. Не имея возможности напрямую вредить Абидосу, он попытается направить против Египта силы стихий. Он использует свое главное оружие – разрушительный огонь.

– Извержение Красной горы в третьей провинции Верхнего Египта? – боясь поверить в собственные опасения, испуганно спросила Исида.

– Души Нехен и твой поиск усмирили его, – сказал фараон. – Но, может быть, извержение куда сильнее! Опасность рядом с Мемфисом. Если Провозвестнику удастся излить эту лаву, то город будет уничтожен. Только я могу противостоять нашему врагу и помешать ему чинить нам бедствия.

– Если вы не вернетесь тридцатого числа месяца хойяк, – печально сказала Исида, – наши усилия окажутся напрасными. Осирис не воскреснет. Без вас мы не сможем довести дело до конца.

Фараон-гигант обнял дочь.

– Мы только что прошли решающий этап, думай только о следующем. Тебя осаждают страхи, страдания и сомнения – отринь их. Ведь ты – верховная жрица Абидоса, и ты прошла Огненный путь. В Икере уже зародилось зерно новой жизни. Дай ему прорасти и зазеленеть. Тридцатого числа я буду рядом с тобой.

Перед лицом Безволосого и Секари Бега сохранил свое хладнокровие, продолжая делать вид, что очень удивлен.

– Да, конечно, именно я нанимал Асхера. Как и многих других временных жрецов, которые выполняют вспомогательные обязанности. Их рекомендовали управляющие селениями. Асхер выдержал положенное уставом Абидоса испытание, потом успешно прошел весь испытательный срок. И, поскольку его начальники были им довольны, он стал приезжать на Абидос в положенные сроки.

– Ничего необычного в нем не было заметно? Привычки, поведение? – поинтересовался Секари.

– Я видел его редко и не занимался его работой. Но, судя по откликам тех, кто контролировал его работу, его не в чем было упрекнуть.

– Что ты думаешь о служителе КА? – спросил Безволосый.

– Это прекрасный постоянный жрец. Он безупречен и сознательно исполняет свои обязанности. Но из-за его дурного характера и его нелюдимости мы не часто с ним видимся.

– В его поведении не было ничего необычного? Хотя бы в последнее время? – настаивал секретный агент.

Бега, казалось, был удивлен.

– С моей точки зрения, ничего. Абсолютно ничего! Правда, ходят какие-то безумные слухи… Но не могу же я знать все, что происходит!

– Заговорщики, проникшие на Абидос, убиты, – сказал Безволосый. – Но, увы, их главарю удалось бежать…

– Главарю… Ты хочешь сказать…

– Провозвестнику, скрывавшемуся под именем Асхера.

Бега искусно разыграл недоумение и растерянность.

– Как, Провозвестник – здесь? Но это невозможно!

– Опасность уже миновала, – успокоил его Безволосый. – Таинства месяца хойяк будут проведены, как положено.

– Я совершенно сбит с толку, – признался Бега. – Но теперь я еще лучше постараюсь исполнять свою службу.

– «Провозвестник – здесь…» – продолжал бормотать он, выходя из комнаты, где велся допрос.

– Суров, но наивен, – заключил Безволосый. – Этот старый ритуальный служитель не заметил, что силы зла атаковали Абидос. Он занят исключительно своими делами. Он слишком далек от внешнего мира.

– И все-таки я продолжу свое наблюдение за его действиями и поведением, – решительно произнес Секари.

– Лучше займись служителем КА. Как только он мог столько лет злоупотреблять нашим доверием?! Такая двойственность натуры меня повергает в изумление. Нельзя ли его немедленно арестовать?

– Нельзя, и на то есть три причины. Первая – нам нужно формальное доказательство его преступления, потому что он будет все отрицать. Вторая – за это время мы узнаем, какую миссию поручил ему Провозвестник, а стало быть, то, каким образом Провозвестник нападет на Дом жизни. И, наконец, третья – мы должны узнать, нет ли еще заговорщиков.

– Какая тревожная программа, – вздохнул Безволосый. – Главное, не потеряй его из виду.

– Брат мой по Золотому кругу Абидоса, даю тебе слово.

Месяц хойяк, день пятнадцатый (3 ноября)

Абидос

В течение всей ночи Исида возливала воду Нун на мумию Икера. При этом она старалась действовать так, чтобы избегать переизбытка возрождающей жидкости – источника роста новых органов внутри тела Осириса.

Предчувствуя трудности, которые придется испытывать молодому солнцу при выходе из царства тьмы, она смотрела в небо.

Созвездие Бедра [54]54
  Созвездие Большой Медведицы. – Примеч. автора.


[Закрыть]сияло непривычно ярко. Это гнев Сета пытался разбить алхимические металлы, составляющие космос, и не допустить роста минералов и растений.

– Смирись! Умолкни, агрессор, пьяница, чрезмерный во всех своих проявлениях! Успокойся, буйный сеятель беспорядка, все разъединяющий и разбрасывающий! – заклинала Сета верховная жрица Абидоса. – Солнце ночи отражает твои атаки и усмиряет твой бунт! Ты не сможешь помешать алхимической работе звезд, превращающих свет в жизнь. Небо и звезды послушны Осирису, они исполняют его желания. Око Хора, сына Осириса, не будет умерщвлено!

Черные тучи закрыли собой луну, загремел гром, и ударила молния.

Потом небесный свод снова заблистал тысячами огней, таких мирных и безмятежных.

Настал момент умастить мумию Икера притираниями почитания. Это позволит ему жить вместе с богами, узнать подлинную чистоту вдали от какого бы то ни было тления. Это отведет смерть.

Исида смешала золото, серебро, медь, свинец, олово, железо, порошки сапфира, гематита, изумруда и топаза. Когда получилась смесь нужной консистенции, Исида добавила в нее мед и оливковое масло, смочила все вином и окропила настоем лотоса. Затем, нагрев состав, она получила божественный камень.

Вдова долго прикладывала его к каждому члену тела Осириса, и камень превращал желаемое в реальность.

На закате пришла Нефтида. Она помогла своей сестре переложить мумию Икера в саркофаг из Библа. Крышка его изнутри была украшена изображениями богини Нут, богини Прекрасного Запада и ворот солнца.

Ноги Царского сына касались знака золота, а голова стала звездой.

– Ты спишь сейчас в самом сердце камня, – произнесла Исида. – Этот саркофаг не является местом смерти и тления. Он – световое тело Осириса, прорицателя жизни, алхимического чуда и ладья великого путешествия через миры. Своими крыльями твои две сестры будут овевать тебя оживляющим дыханием счастливого плавания…

Месяц хойяк, день шестнадцатый (4 ноября)

Абидос

– Я видела Провозвестника, – сказала Исиде Нефтида.

Пришел Безволосый и принес статую богини Нут – неба богов. С ней верховная жрица Абидоса должна была отождествиться, чтобы продолжить исполнение великого творения.

– Ты говорила с ним об Икере?

– Нет. Он хотел жениться на мне и сделать из меня одну из своих рабынь. Его магия ужасает, его власть опасна. Он не откажется от своей борьбы. Дом золота по-прежнему в опасности.

В молельне с ложем (это ложе вырезано из черного дерева и украшено золотом) высотой в три с половиной локтя шириной в два и длиной в три локтя [55]55
  1,83 м х 1,05 м х 1,57 м. – Примеч. автора.


[Закрыть]Безволосый положил форму бога Сокариса. Туда он вылил алхимический состав из серебряной вазы. Состав готовили на протяжении четырнадцати предыдущих дней. На золотом ложе в два локтя и две пальмы [56]56
  67 см. – Примеч. автора.


[Закрыть]произойдут главные превращения повелителя глубин. Эти превращения свершатся одновременно с превращениями Осириса. Сокарис даст душе чистых сердцем возможность узнать пути других миров.

– Богиня Нут, – напомнил Безволосый, – это космос и небесный путь. Иди вслед за телом богини неба, Исида, пересеки двенадцать часов ночи и прими их учение.

Перед лицом статуи верховная жрица Абидоса отправилась в путь.

В первый час пути руки богини вели ее, и она услышала пение неутомимых звезд и созвездий.

Во второй час Нут проглотила старое солнце, выбившееся из сил. Исида увидела Сиа – внутренее понимание причин. Она сумела прочесть в сердце Икера и возлить воду Нун, чтобы победить его бессилие. Поднявшись из неведомых глубин, сокол царства обновил уснувшие силы сердца.

В третий час, час тишины, были зажжены огни. Среди высоких языков пламени возник неожиданно сильный жар – это Провозвестник шел на приступ Дома золота. Яркий всполох – и мумию Икера осветил зловещий свет.

В четвертый час боги, вооруженные ножами, убили врагов Осириса. Исида увидела: три дерева, водная гладь, существа с рыбьми головами, руки связаны за спиной. Везде царили смятение, неуверенность и печаль. В знак траура молодая женщина расплела свои волосы. Родится ли новое солнце?

В пятый час осуществилась новая яростная атака сторонников Сета! Провозвестник действительно не отказался от борьбы. Но всех их ждало поражение: связанные и обезглавленные, они пали. Исида села на растение, созидающее КА, растущее в тени древа Хатхор. Сердце Икера забилось, в артерии ожил пульс, трахея наполнилась дыханием, желудок расправился.

В шестой час Исида парила, выпрямившись над телом мумии, отдавая Икеру и свою любовь, и свою способность мысленно передвигаться. В сосуд, где горело яркое пламя, вдова сбросила останки врагов, что привело к разделению исходных материалов и нарождающейся жизни. Теперь прошлое больше не мешало душе парить. Огонь сжег следы ночного зла. Остались лишь мягкое тепло и влага, так необходимые росту. Выделилась плодотворная влага.

В седьмой час солнце заиграло, и противоположные стороны примирились. Печень приняла Маат, появилось божественное дитя с ликом сокола.

В восьмой час Хор в окружении предков принес Осирису новую жизнь.

В девятый час – стена и огонь! Их сможет пройти только тот человек, чье сердце было признано справедливым и вечно обновляющимся. Друзья Осириса помогли ему плыть, борясь с волнами, и достичь суши. Факелы осветили храм, энергия была сохранена.

В десятый час запылал урей, и страх был преодолен. Из Нут родился план мироздания. Она вложила свое сердце в сердце Икера и дала ему способность помнить. И тогда он вспомнил то, что забыл.

В одиннадцатый час камень света загорелся всеми огнями, и око Ра открылось. Исида дала его пламени себя поглотить, села в ладью Ра и пережила ряд последовательных посвящений.

В двенадцатом часу последние врата ночного путешествия отразили атаку сил разрушения и дали пройти детищу алхимии, рожденному от Нун и источника жизни.

Вдова выбилась из сил, она снова посмотрела на Икера.

– Твоя голова привязана к твоим костям, богиня неба собрала и объединила их для тебя. Она принесла тебе сердце. Она открывает тебе двери вселенной, где смерти не существует. Твои глаза становятся ладьей ночи и ладьей дня. Пройди сквозь зарю, присоединись к сиянию зари!

Месяц хойяк, день семнадцатый (5 ноября)

Абидос

Безволосый возглавил процессию, которая обошла вокруг Храма миллионов лет Сесостриса и главный некрополь священной земли. Постоянные жрецы и жрицы несли четыре миниатюрных обелиска и таблички с божественными изречениями, в которых призывались силы созидания, и испрашивалась их помощь в таинственном деле созидания Дома золота.

Бега, чудом избежав обвинений в пособничестве Провозвестнику, подумывал бежать с Абидоса. У него оставалось только два выхода: либо бежать с Абидоса и тогда навек позабыть о своей карьере и благополучии, либо остаться здесь, но в этом случае ограничиться лишь строгим исполнением своих обязанностей, позабыв о своих честолюбивых мечтаниях и проглотив обиду. Возможно, он бы и рад был выбрать последнее, но покрасневшая голова Сета на его ладони и жгучая боль всякий раз убеждали его в обратном и заставляли покоряться приказаниям Провозвестника. Даже теперь, когда его хозяин уехал, погибли Шаб Бешеный и Бина, и Бега остался один…

Изнемогая от страха, с подкашивающимися ногами и зеленым лицом, этот последний пособник Провозвестника на Абидосе должен был идти до конца и отыскать способ прервать дело Исиды.

Заодно с ним был только служитель КА, тоже всегда мрачный как туча. Как и Бега, этот ритуальный служитель ни с кем не общался и сконцентрировался только на служебных обязанностях.

Секари наблюдал за обоими жрецами. Пособник Провозвестника не выказывал ни беспокойства, ни нервного напряжения, словно чувствовал себя в безопасности. Точно те, кто следил за ним, не в силах были ему повредить. Бега вел себя так же.

Были ли они заодно?

Вдруг из темноты возникла тень. Узкая и длинная, пришедшая ниоткуда.

Поняв, что это вполне может быть новое нападение Провозвестника, Исида стала искать наилучший угол для атаки. Прицелившись и изловчившись, она вонзила нож Тота в живот призрака.

Мгновенно призрак словно прирос к земле, согнулся пополам, и его тут же поглотил пол Дома золота.

Облегченно вздохнув, вдова принялась тщательно осматривать все помещение.

Нигде больше ни следа тени.

На борту корабля, который вез пассажиров в Мемфис, Провозвестник внезапно скорчился от боли и согнулся пополам.

Сидевший рядом горшечник участливо спросил:

– Тебе плохо? Ты не заболел?

Провозвестник медленно выпрямился.

– Нет, это минутная слабость. Я просто устал.

– На твоем месте я бы сходил к врачу. В Мемфисе есть немало хороших докторов.

– В этом нет необходимости.

Провозвестник был ранен в живот. Он отошел в укромный уголок и положил на рану льняной платок. Кровь впиталась.

Да, верховная жрица уничтожила сегодня часть его существа – смертоносную тень, способную проходить сквозь стены.

Что ж, пусть так, неважно.

Для последнего удара она ему не понадобится…

Месяц хойяк, день восемнадцатый (6 ноября)

Абидос

Исида зажгла факелы из акации, выкрашенные в красный цвет. Их мягкий свет не позволит ни одной ночной силе напасть на Дом золота.

Три Осириса, все еще соединенные друг с другом, продолжали свой путь к свету – так же, как и статуэтка Сокариса в молельне, где располагалось ложе.

Вдова продолжала увлажнять мумию Икера водой Нун, собирая лимфу и питая ею тело воскресения.

Вдруг над ним раскрылось небо. Из него возник солнечный диск, а из диска во все стороны брызнули лучи света, озарив Царского сына.

Так рост его органов получил новый, сильный толчок.

В его основе были путешествие Исиды к богине неба и постижение таинства двенадцати ночных часов. Небесное озарение свидетельствовало о преодолении очередного препятствия между смертью и жизнью. Взаимодействие двух алхимических огней только что нашло свой отклик в ином мире.

Вдова с новой энергией взялась за свою работу.

У Бега не было ни одного шанса проникнуть в Дом жизни.

Значит, ему придется воспользоваться случаем, который предоставит ему двадцать пятое число месяца хойяк.

И в самом деле, в этот самый день Исида и мумия будут вынуждены выйти из Дома золота и встретиться в ритуальной борьбе со сторонниками Сета, решившимися преградить им путь к деревянной гробнице Пекер, месту совершения последней фазы воскресения.

Убить Икера второй раз! Разрушить творение Исиды и объявить о торжестве Провозвестника! После такой яркой победы Бега, ни секунды не колеблясь, возьмет власть в свои руки и станет единственным представителем власти, способной отныне поддерживать порядок!

Оставался пустяк, но он-то и был главной проблемой: Секари продолжал его подозревать, а поэтому у него связаны руки. Единственным верным решением в этой ситуации было бы дать Секари доказательства виновности служителя КА.

Тогда этот сыщик успокоится и не станет больше выслеживать Бега.

Месяц хойяк, день девятнадцатый (7 ноября)

Мемфис

Прибыв в Мемфис, фараон знал, что в этот восемнадцатый час дня Исида уже поставила статуэтку Сокариса на золотую подставку, чтобы умастить ее и затем подставить солнечным лучам.

Свет постепенно оттолкнет тьму и вызовет в мумии Осириса прилив новой энергии…

Возвращение фараона-гиганта в столицу не прошло незамеченным. Освободившись от страха после разгрома заговорщиков, городские жители много общались, и известия расходились быстро. Теперь весь Мемфис, обожавший пиры, танцы и музыку, готовился отпраздновать радость своего освобождения и приезд монарха.

Сесострис призвал к себе царицу и велел собраться Дому царя.

– Сейчас не время пировать, – заявил он. – Провозвестник принял образ временного жреца и таким образом проник на Абидос. У него там было несколько помощников. Некоторые из них уже уничтожены, но сам главарь бежал.

– Сколько пособников у него осталось на Абидосе? – спросил Сехотеп.

– По крайней мере один постоянный жрец еще продолжает предавать своих собратьев. За ним следит Секари.

– Исполняет ли Исида нужные ритуалы? – осведомился Сенанкх.

– Ею уже пройдены многие этапы. Осирис-Икер постепенно начинает оживать. Теперь настало время спросить мне: уничтожили ли вы сеть заговорщиков?

– Так точно, – четко отрапортовал Несмонту. – Половина этих крыс задохнулась в дыму в собственных же подземельях, а другая пала под стрелами и копьями наших воинов. На мой взгляд, город чист. Визирь Собек предложил прекрасную стратегию.

– Заслуга в этом принадлежит не мне, а Секари, – уточнил Собек-Защитник. – Именно он дал подробные сведения о событиях и назвал имена главных виновных. Во главе стоял Медес, секретарь Дома царя.

Сесострис вспомнил о предупреждении мудрых: тот, которого ты питаешь, возвысится до самых вершин и поразит тебя в спину.

– Я согласен с Несмонту, – подчеркнул визирь, – и считаю, что Мемфис умиротворен.

– Это последняя хитрость Провозвестника, – произнес монарх. – Он хочет заставить нас поверить в нашу победу.

На Абидосе его пособник попытается прервать процесс воскрешения, а здесь этот демон выпустит на нас свой разрушающий огонь.

– Каким же это способом? – спросила царица.

– Извергнув на Мемфис огненное содержимое Красной горы!

Провозвестник жадно вдыхал полными легкими обжигающий воздух Красной горы – огромного кратера к югу от Гелиополя. [57]57
  Гебель-эль-Ахмар. – Примеч. автора.


[Закрыть]Здесь рождается огненный камень цвета крови. Вот им-то Провозвестник и воспользуется, он обратит его мощь против старого мира. Он сожжет старое солнце и помешает взойти его преемнику, воскресшему во время прохождения по телу богини Нут.

Каждую ночь все звезды Египта участвовали в борьбе этого солнца с силами тьмы. Сумеют ли они навязать свое царство или все-таки настанет новая заря? Если будут уничтожены ритуалы и передача слов света, то мир будет разрушен. Тот самый мир, который, как утверждает цивилизация фараонов, для своего спасения не нуждается в вере. Он, видите ли, просто должен руководствоваться законом Маат и ориентироваться на него.