Текст книги "Запретный город"

Автор книги: Кристиан Жак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

72

Нефер встревожился.

– «Страшная опасность»… И что, ведунья больше ничего не сказала?

– Нет, – ответила Ясна. – Сказала только это и ушла в храм.

– Нет у ведуньи обычая говорить без причины… А раз уж она собралась молиться львиной богине, то опасность и в самом деле серьезная.

– А откуда? Как думаешь?

– Не знаю… Понятия не имею, откуда беды ждать. Селение под защитой Рамсеса Великого, и никто не осмелится выступить против его власти.

У Ясны вообще не было на это счет никаких догадок, но она точно знала, что ведунья – истинная провидица и она не могла обмануться в своих предчувствиях. Но как воевать с опасностью, природа которой неведома?

В дверь постучали. Это был Каро Угрюмец.

– Начальник артели желает видеть Нефера… Срочно.

Перед домом Неби толпились собратья из правой артели. Молчун вошел как раз тогда, когда из спальни мастера выходила ведунья.

– Истекают последние мгновения его жизни, – сообщила она. – Поторопись.

Известие поразило всех присутствовавших. Неби был человеком в летах, и старость, похоже, перестала щадить его. Какой же он был крепкий, – казалось, его ничто не возьмет. И вот сгорел в одночасье.

Неби сидел в кресле, резные ножки которого имели вид львиных лап. Он облачился в обрядовое одеяние, подчеркивавшее его достоинство. Дыхание сбивчивое, учащенное, взгляд изнуренный.

– Годы мои протекли в радости сердечной, – сказал он Неферу. – Я не преступал законов братства нашего и не совершал неправедных деяний. Ты стал настоящим ваятелем и признан таковым всеми, но тебе нужно научиться руководить. Не упускай ни единого случая совершенствоваться, дабы руководство твое стало безупречным. Почитая дело свое и уважая предоставленные тебе полномочия, приказывай только тогда, когда требуют обстоятельства, и только то, что они диктуют. Не позволяй скверне или суете овладевать твоим сердцем, ибо они порочат творение и сеют раздор. Памятуй, что великое есть великое и что то, что от великого, велико есть. Твоя задача легкой не будет, но я умираю в покое, ибо нет бремени столь тяжкого, которое не могли бы понести твои плечи.

Голова Неби медленно склонилась на грудь, словно бы он приветствовал своего преемника.

– Я не согласен, – сказал Нефер Кенхиру. – Неби был для меня учителем и образцом, вот почему я отказываюсь становиться его наследником. Я хочу служить братству и правой артели, но не руководить. Доверие Неби тронуло меня до глубины души, но я не слишком высокого мнения о своих способностях.

– Не тебе выносить суждения о самом себе, – оборвал его писец некрополя. – А Неби, сильный опытностью своею и прозорливостью, всего лишь утвердил решение, принятое Рамосе. Это писец Маат распознал в тебе будущего начальника правой артели и старшего мастера братства. Место Истины передало тебе свою науку, и ты созерцал свет в «Доме Золота». Если будешь верен данному слову и если почитаешь Маат, ты примешь на себя предначертанные тебе обязанности.

Нефер пытался найти доводы, которые убедили бы Кенхира переменить мнение. Но как противиться Рамосе, покинувшему этот мир? Оставался единственный путь к отступлению.

– Но ведь мое назначение должно быть единодушно одобрено всеми мастерами правой артели, верно?

– Без этого никак нельзя, что и говорить, ибо никто не сможет руководить, если он не любим и не признан сердечно всеми подчиненными. Их мнение будет испрошено сегодня.

Панеб Жар не любил погребения. Бирюза откажет ему в любовных утехах, Уабет Чистая на долгие часы застрянет в храме вместе со жрицами Хатхор, вся работа застопорится, мастерские закроются… А раз умер не кто-то там, а начальник артели, то похороны будут донельзя пышными, а траур затянется до бесконечности! Чтобы не затосковать и отвлечься от унылых мыслей, ему не оставалось ничего иного, кроме как делать наброски – надо же было упражнять руку, понемногу усваивавшую искусство четких линий и всякие там пропорции.

Для Панеба Жара Неби остался человеком непонятным, загадочным, тем более что они никогда по-настоящему не общались. Так что оплакивать его Панеб не мог – это было бы лицемерием. Зато он питал истинное уважение к покойному мастеру, который, как ни выдумывал немыслимые по тягостности испытания, все же, когда Панеб их выдержал, открыл перед ним врата в круг рисовальщиков.

И Панеб стал вгрызаться в сухую рыбину. Но тут в его дом вошел Нефер, по лицу его было видно, что он чем-то сильно озабочен.

– Садись и выпей… Тебе, гляжу, не помешает.

– Знаешь, Панеб, я считаю тебя своим другом и очень надеюсь, что это взаимно.

– Что тебя так взволновало? Скажи, и я пойду разбираться.

– Однажды ты спас мне жизнь… Что, если ты еще раз меня спасешь?

– Да ради всех злых духов пустыни! Говори же, что надо!

Нефер присел на циновку.

– Писец Маат Рамосе, старший мастер Неби и писец некрополя Кенхир избрали меня новым начальником артели.

Лицо Панеба расплылось в широченной улыбке.

– Так и должно быть, и никто этому не удивится! Вот это новость так новость… Прикинь сам: точность у тебя врожденная, а если работа, так до изнеможения – таково уж твое стремление к совершенству. Так что веселиться и бить баклуши день-деньской с тобой не получится. Да и не затем мы сюда явились. Ну-ка встань, дай-ка я тебя обниму!

– Проголосуй против меня, Панеб.

– Что это ты такое несешь?

– Никогда я не хотел такой должности. Но последняя ступенька к ней – утверждение. Все мастеровые артели должны единодушно признать в сердцах своих новое назначение. Иначе говоря – единогласно проголосовать… Если ты мне настоящий друг…

– Да я проголосую за тебя хоть десять раз, не то что единожды! Да пусть кто-то только попробует выступить против! Ох как он ошибется. Я с ним поспорю, и спор будет горячим, но очень коротким. Ты родился, чтобы жить в Месте Истины, Молчун. И селение дало тебе все. Так что сегодня твой черед, и ты отблагодаришь его, став начальником.

И Ясна туда же: разговор с нею вышел, в общем, таким же, как и с Панебом, только слова другие. Но она тоже одобрила решение Рамосе, Неби и Кенхира. Она даже добавила, что покойный писец Маат советовался с ведуньей и та сказала, что предвидит твое избрание.

Даже от собственной жены не дождешься ни поддержки, ни утешения! Оставалась надежда на тех мастеров артели, что старше летами: каково им подчиняться такому юнцу? Может, они сошлются на его неопытность, посетуют на его нрав. И тогда у Кенхира возникнут сомнения и он назовет иное имя.

Но никто так и не выступил против назначения Нефера Молчуна преемником Неби. Наоборот, каждый только поддерживал. Новый начальник артели не миновал ни единой ступени, но по ходу подъема никогда не хвалился, не выказывал склонности к произволу и самодурству, обладая при этом всеми качествами, необходимыми для творчества и для воплощения замыслов в жизнь.

Так что на голосование и все обряды, сопряженные с возложением на него полномочий, ушло не больше часа, и у Нефера не было ни малейшей возможности отвертеться – разве что удрать от товарищей и покинуть селение навсегда.

Ясна нежно прижалась головой к плечу своего мужа.

– Мысли странные и безумные посещают порой души наши, но это не более чем наваждение… Не стоит противиться судьбе – лишь потратишь силы понапрасну. А они тебе сейчас пригодятся. Мы верим, что ты сможешь отстоять наши сокровища и передать их тем, кто придет нам на смену.

– Я бы хотел просто жить в мире с тобою, в этом селении.

– Был день, и ты услыхал зов, и ты на него откликнулся. Думаешь, голос не позовет тебя вновь? Ты более не можешь быть просто самим собой, и только. Ты должен исполнять долг, служить людям. И это хорошо и правильно. И это – благо, и ничего иного не нужно.

По окончании траура, соблюдавшегося ради оправдания Неби на загробном суде, Нефер Молчун был возведен в ранг начальника правой артели Места Истины. Таинство совершилось в храме, посвященном богиням Маат и Хатхор.

В возрасте тридцати шести лет ему пришлось занять почетное место старшего мастера, чьи великие предшественники создали обители вечности блистательных фараонов в Долине царей и сотворили многие выдающиеся произведения, родившиеся благодаря множеству дарований, которыми располагало братство.

Когда Нефер Молчун появился на пороге храма, его встретила шумная овация: хлопали все собравшиеся здесь жители селения.

Взволнованный до слез, он пытался осознать всю значимость своих новых обязанностей и только сожалел об ушедших временах ученичества, когда пытливому подмастерью всегда можно было попросить помощи у опытного наставника. Отныне советоваться будет не он, а с ним, и это он должен будет давать указания и избегать ошибок, чреватых тяжкими последствиями.

Писец некрополя Кенхир вручил Неферу мерный локоть, который передавался от одного начальника артели к другому. Каждое из двадцати восьми делений инструмента было помечено именем определенного бога и удела, находящегося под его покровительством. Согласно изречению Ра, локоть мастера воплощает в себе закон вселенной, которому мастер должен следовать неукоснительно.

Ясна первой обняла нового начальника артели, и он долго прижимал ее к себе на виду у всех.

73

Мастеровой Места Истины прибыл на склад Тран-Бела в приподнятом настроении. Жизнь удалась на славу! Получив в селении замечательное образование, лучшее во всем Египте, он усвоил многие полезные знания, которые сегодня помогали ему существовать безбедно, благо было немало желающих выложить хорошие деньги за его работу.

Знакомство с ливийским купцом открыло перед ним дорогу к осуществлению заветной мечты: ему хотелось разбогатеть. И тут пригодилось право распоряжаться своим досугом по собственному усмотрению.

Пока не кончился траур по Неби, мастеровой оставался в селении и только писал письма, договариваясь о встрече с торговцем. Тран-Белу не терпелось увидеть в своей лавке новые изделия, благо в знающих толк покупателях недостатка не было.

– Мне бы твоего хозяина, – обратился ремесленник к одному из работников склада.

– Он в конторе.

Мастеровой прошел через весь склад и открыл дверь небольшого служебного помещения. Там, в тишине, Тран-Бел копался в своих старых записях. Войдя внутрь, мастеровой остолбенел, увидав подле ливийца женщину в тяжелом парике и с сильно подведенными глазами.

– Простите, я ошибся дверью.

– Ты пришел туда, куда направлялся, – сказала Серкета. – Я знаю, кто ты и зачем сюда явился. Дверь поплотнее закрой. Поговорить надо.

– Я с вами не знаком, и…

– Твои делишки с Тран-Белом… все это в высшей степени предосудительно. Насколько мне известно, ты замешан в мошенничестве и, следовательно, подлежишь суровому наказанию, за которым последует необратимое изгнание из Места Истины.

Ремесленник побледнел.

– Вам известно, что…

– Мне известно все и во всех подробностях. Или ты мне повинуешься, или твоя беззаботная жизнь закончится.

Мужчина попятился, словно желая забиться в угол. Серкета щелкнула задвижкой.

– Чего вы от меня хотите?

– Я никому не проговорюсь о твоих делишках, и ты можешь проводить свой досуг так, как тебе нравится. Но при одном условии: я хочу знать все о жизни селения.

– Это невозможно! Я давал клятву и должен хранить тайну.

– Что ж, тем хуже. Завтра же о тебе узнает визирь.

– Не надо! Умоляю!

– Не хочешь неприятностей? Выход у тебя один – говори.

Подчиниться этой проклятой бабе? Это же значит преступить законы братства, нарушить клятву и погубить себя…

– Кто вы? – спросил ремесленник.

Серкета зловеще ухмыльнулась.

– Не ты здесь задаешь вопросы. Но я тебе отвечу. Чтобы ты понял: у тебя нет выбора… Я супруга одного очень важного господина, и он становится все более и более влиятельным. Кстати, он щедро вознаграждает тех, кто помогает его возвышению.

Важное уточнение… Нет, мастеровой не может не считаться с открывшимися обстоятельствами. Тем более, что начальником артели должен был стать он, а не какой-то там Нефер. Положение старшего мастера дало бы ему и богатство, и авторитет, и неограниченные возможности.

– Хоть время подумать дайте…

– Я требую ответа немедленно.

Мастеровой должен служить Маат и братству, получая взамен благодеяния… Но они столь скудны… Не выдался ли наконец случай послужить себе самому и начать двойную игру, которая, вполне возможно, принесет ему выгоду?

Командующий Мехи стрелял из лука в саду своей роскошной усадьбы. Он всаживал в пальму стрелу за стрелой, но это не помогало унять тревожные мысли.

Куда подевалась его жена? Чего доброго, мастеровой так и не появился на складе Тран-Бела… Или хуже того: у Серкеты ничего не вышло и она боится идти домой, – муж рассердится и побить может.

Мехи снова натянул тетиву и… промахнулся. Совсем уж разозлившись, он швырнул лук оземь и стал топтать его ногами.

– Вот и правильно, милый! Этот никуда не годится – возьмешь другой, получше.

– Серкета! Ну как?

Она опустилась на колени и обхватила руками ноги своего господина и повелителя.

– Победа полная!

– Будет работать на нас?

– Как нам повезло – не поверишь! Человек этот обозленный, жадный, коварный и лицемерный. Лучше союзника и не сыскать. Ты мной доволен?

Мехи грубо рванул Серкету вверх, сорвал с нее парик и сжал ладонями ее щеки.

– Вдвоем с тобой, радость моя, мы будем непобедимы! Отныне нас ждет только успех! Так сколько мастеровых в этом проклятом селении?

– Три десятка. Очень уж строгие условия приема. И мастера блюдут закон Маат.

Серкета пересказала главное из того, что ей поведал ремесленник.

– Ничего занятного, – оценил услышанное Мехи. – Начатки обветшалой нравственности – кому теперь нужны эти дурацкие предрассудки? А кто руководит братством?

– Верховный руководитель – фараон. Он всячески печется о благоденствии селения.

– Знаю, знаю… Но живет-то Рамсес не там!

– Власть делят трое: писец некрополя и начальники правой и левой артелей. Они уподобляют братство барке с правым и левым бортом. Писец некрополя Кенхир представляет центральную власть и руководит селением. Его предшественника Рамосе любили, а этого нынешнего – не очень: нрав тяжелый и неуживчивый.

– А сколько ему лет?

– Шестьдесят два.

– Так Кенхиру на покой пора. Того и гляди, преставится или в отставку его отправят. А подкупить его нельзя?

– Наш стукач говорит, что, наверное, можно. Но Кенхир вряд ли знает все тайны Места Истины.

– Начальники артелей, вот они-то наверняка все знают.

– Да. Потому что их допустили в «Дом Золота».

Мехи неимоверно разволновался.

– А где это?

– Наш осведомитель не знает.

– Стукач наврал тебе!

– Не думаю, – возразила Серкета и отступила на шаг, опасаясь пощечин. – Солидный возраст еще не повод быть допущенным туда. Наш человек еще не нашел способа проложить себе дорогу в это загадочное место. Но стоит ли так расстраиваться?

– Что он тебе рассказал про начальников артелей?

– Начальник левой артели Каха – человек пожилой, суровый, большой знаток резьбы по камню. Из Места Истины он никогда не отлучается, и, похоже, до него нам не добраться. Начальник правой артели, Неби, недавно скончался, и его заменил Нефер Молчун, мастер молодой и неопытный.

– А чего ж его выбрали?

– Так решил писец Рамосе, а старейшины братства не посмели воспротивиться.

– Экая прихоть старца… А что наш стукач думает про Нефера?

– Хороший ваятель, талантливый мастеровой, предан Месту Истины всем сердцем, поскольку родился и вырос в селении, но новые обязанности ему в тягость. Он не умеет руководить, отдавать приказы, и, можно не сомневаться, его скоро понизят.

– Скорее всего, твой дружок просто завидует, что место досталось не ему, вот и пытается очернить везунчика… А список мастеровых заполучила?

– Держи.

Серкета гордо протянула мужу сверток папируса. Поистине, им в руки попали сведения, составляющие тайну царства.

Командующий пробежал глазами документ и задержался только на одном имени – все прочие были ему незнакомы.

– Панеб Жар…

– Наш осведомитель думает, что этот новичок не приживется в братстве и в конце концов его исключат за невоздержанность.

– Значит, и этот угодит в наши руки! Ничего не скажешь, ты постаралась на славу. Благодаря тебе, Серкета, мы продвигаемся семимильными шагами. А это лишь твое первое задание.

И супруга Мехи заворковала. Алчность и пробудившийся вкус к интригам развеяли наконец ее тоску.

74

Засушливое время года было на исходе, и близился паводок, жара стояла не такая сильная, как обычно, и небо хмурилось, а то и разражалось грозами вот уже вторую неделю. Ведунья перестала принимать больных, переложив свои обычные заботы на Ясну.

Новый начальник артели Нефер с позволения писца некрополя предоставил мастеровым многодневный отпуск по случаю своего вступления в должность, и все радостно праздновали его назначение. Однако время гуляний подходило к концу, и Молчун обдумывал планы ремонта и реставрации самых древних гробниц селения, И вот на самой заре в дверь его дома постучался Нахт Богатырь.

– У великих врат ожидает посланец визиря… Ему нужен кто-нибудь из начальства, и как можно скорее.

Кенхир еще не проснулся, начальник левой артели Каха хворал. Встревоженный Нефер поспешил к воротам. Там его ждал гонец.

– Ты старший мастер?

– Я руковожу правой артелью.

– Вот послание, которое ты сообщишь всем обитателям селения: сокол взлетел к небесам, и другой сокол воссел на его место. На престол Египта взошел новый фараон.

Вестовой вскочил на коня и унесся прочь.

– Что стряслось? – спросил Нахт Богатырь.

– Буди народ. Пусть соберутся на площади у храма и стар и млад. Больным пусть помогут подняться и дойти.

Нефер пошел за женой. Она уже встала и готовилась выйти из дома.

За считанные минуты вся община была в сборе. Кенхир припухшими от сна глазами оглядывал толпу и был готов наказать того, кто разбудил его почем зря.

Нефер сделал знак рукой, и стало тихо.

– После шестидесяти семи лет царствования, – объявил он срывающимся от нахлынувших чувств голосом, – Рамсес Великий покинул эту землю, дабы воссоединиться с солнцем, от которого он произошел.

Жители селения были ошеломлены.

Нет, Рамсес Великий не мог уйти. Он жил так долго, что смерть должна была забыть про него. И все же царь покинул землю, оставив свой народ, который без него ощущал себя брошенным и потерянным.

Кенхир отвел Нефера в сторону:

– Мумификация продлится семьдесят дней. Все это время ты со своими рисовальщиками будешь работать в обители вечности Рамсеса, чтобы завершить ее убранство согласно воле самодержца, переданной нам в запечатанном папирусе. Этот документ я доверю тебе, – и только ты один сможешь его прочесть.

– А почему товарища моего Кахи не будет вместе со мною?

– Ему здоровье не позволяет, и потому тебе, Нефер, придется взять на себя и его обязанности. Ты – старший мастер братства, Нефер; ты познал тайны «Дома Золота», и ты способен преобразить гробницу в обитель воскрешения.

Да мог ли Молчун подумать даже, что на плечи его возложат столь высокие обязанности? Такое тяжкое, такое ужасающее бремя, что сводит живот и сжимает горло. Именно ему, и никому иному, доверено положить последний камень в здание, назначение которого – обеспечить бессмертие Рамсеса Великого.

Вся верхушка фиванской знати собралась в поместье у Мехи на торжественный ужин, но сам хозяин не спешил выйти к гостям, дожидаясь в своих покоях последних известий из столицы страны, Пи-Рамсеса.

И вот наконец командующий появился в зале для приемов.

– Наш новый фараон – Мернептах, что означает «Возлюбленный Птахом», – объявил он. – Мернептах возведен на престол живых и помазан на царствование над Обеими Землями. Он будет исполнять обязанности верховного жреца во время погребения Рамсеса.

– Да живет наш новый фараон долго! – воскликнул Абри, который спешил обозначить свое присутствие на пиру.

«Этому Мернептаху шестьдесят лет, – подумал командующий, – вряд ли он процарствует долго».

Мехи постарался собрать как можно больше сведений о преемнике Рамсеса: говорили, что он властен, требователен, неприступен, привержен традициям, по природе нелюдим, ходатайства придворных пропускает мимо ушей. Словом, полная противоположность такому самодержцу, который бы устроил главного казначея Фив.

Однако таким он был, живя в тени Рамсеса. Власть его изменит, появятся пороки и слабые места. Огорчительнее всего его преданность Птаху, богу ремесленников и Места Истины… Но будет ли Мернептах придерживаться тех же взглядов на роль селения, что и Рамсес?

Коли так, придется попотеть. Но никогда прежде Мехи не чувствовал себя таким могущественным: разве нет у него крепких союзников да еще и лазутчика в стане врага? К тому же Мернептах далеко и не так любим народом, как Рамсес. Составить заговор против нового царя… Почему бы нет?

На нового владыку сейчас наверняка навалятся большие и малые заботы, надо будет укреплять свою власть, и потому он будет вынужден не покидать Пи-Рамсес, а столица эта – в Дельте, вдали от Места Истины.

Так почему бы фараону не довериться фиванским властям? Ему же невдомек, что на самом деле все они в руках у Мехи.

Мастеровые не ожидают нападения, а новый враг могуч и решителен, так что они даже не успеют подготовиться, чтобы отразить удар.

Час Мехи настал.

– Не уверен, что это правильное решение, – сказал художник Шед Избавитель с явным недовольством в голосе. – Работа срочная, и чтобы завершить украшение обители вечности Рамсеса подобающим образом, нужны опытные рисовальщики, а о Панебе такого не скажешь.

– Судя по докладам его наставников, он вполне зрелый мастер, – возразил Нефер.

– Не хотел бы тебя обижать, но узы дружбы, связующие вас, не должны вредить делу.

Лицо Нефера посуровело – таким начальника артели художник никогда не видел.

– Положение старшего мастера обязывает меня избегать какого бы то ни было лицеприятия. И поэтому я принимаю решения, не считаясь с моими личными привязанностями. Будь Панеб и впрямь несведущ, я бы отстранил его от дела.

Шед Избавитель загадочно улыбнулся.

– Да, похоже, что многие из нас насчет тебя ошибались. Ты обнаруживаешь в себе задатки уверенного руководителя… Что ж, братство от этого только выиграет. Ты приказываешь, я повинуюсь. Панеб может рассчитывать на мою помощь.

– Ступай и скажи ему об этом сам. Мы отправляемся в Долину царей сегодня же вечером, со всеми необходимыми инструментами.

– Я прослежу за тем, чтобы у нас ни в чем не было недостатка.

Вновь приняв обычный для себя высокомерный вид, Шед Избавитель удалился.

И вдруг Нефер понял, что он уже смотрит на художника по-иному. Да и на остальных мастеровых тоже. Еще вчера это был его товарищ; сегодня же Нефер должен руководить, задавать тон и направление в работе, находить выход из затруднительных ситуаций, которых всегда хватает – только успевай со всем справляться.

Селение же, узнав, что новым фараоном стал Мернептах, встревожилось. Одни полагали, что Мернептах будет не слабее Рамсеса, другие считали, что очень скоро ветер переменится, третьи ожидали невзгод, полагая, что народные волнения неминуемы. Но Нефер сохранял спокойствие: он объявил, что для братства ничего не переменилось и что оно должно, по обычаю, готовить последнюю обитель царя ко дню его погребения.

Но что он может знать о том, что ждет их всех в тревожный период междуцарствия, наступивший с кончиной Рамсеса Великого, когда ушедший царь еще не погребен, а новому еще только предстоит сосредоточить власть в своих руках? Он должен забыть о своих страхах и успешно выполнить стоящую перед ним и его подчиненными задачу. Глядишь, и все селение меньше беспокоиться будет.

Перед тем как отправиться в Долину царей, Нефер заглянул к ведунье.

– Смерть Рамсеса повергла нас в смятение, – признался он, – но я намерен укреплять дух членов братства всеми возможными средствами.

– Опасность не исчезла. Возможно, даже наоборот.

– Нам грозит нападение? Быть может, нас попытаются уничтожить, вы это хотите сказать?

– Вот и ты, Нефер, тоже начинаешь чувствовать это. Злые духи неистовствуют, и тебе понадобится вся твоя отвага и прозорливость, чтобы их победить. Никогда не забывай: Место Истины выстоит, если будет держаться одного-единственного пути – пути Света.