Текст книги "Последнее наше "Привет" (ЛП)"

Автор книги: Кристи Поплин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

– Сегодня мой день рождения, и я могу прикрыться, если захочу, – ухмыльнулся он, и я решила не настаивать. Мне незачем было видеть его полностью обнаженным. Тот факт, что я чувствовала себя немного разочарованной, заставил меня устыдиться.

Я закатила глаза и жестом попросила отвернуться.

– Теперь ты поведешь.

– Хорошо, но только потому, что я так хочу, – парировал он, а затем подмигнул мне.

Сбегая вниз по улице, привязанная к нему веревкой, я думала о том, какой я ужасный лучший друг, потому что я не могла оторвать взгляд от его задницы. Это была отличная задница, но это была задница Кеннеди. Я не ожидала, что мне понравится на нее смотреть.

Я не собиралась терять Кеннеди только потому, что он увидел меня голой, а я увидела его задницу. Такого никогда не случится.

Мы навсегда останемся просто Уиллоу и Кеннеди.

Глава 10

24 августа 2006 года, 09:46

Уиллоу

Сегодня я не боялась идти на работу, так как меня ждали двое новых пациентов, и это должно было отвлечь меня от Уайатта. С ними я не буду сильно нервничать и, наконец, почувствую себя медсестрой, а не рабыней. У Тессы было всего четыре пациента, и она предложила взять на себя Уайатта, так как раньше за ним ухаживала и знает, как с ним обращаться. Но я ответила ей, что слишком поздно, потому что теперь он не хотел видеть никого, кроме меня. Я не знала, почему он выбрал именно меня. Может, потому, что по какой-то причине ненавидел меня, хотел довести до белого каления и свести с ума. В любом случае, ему это почти удалось. К концу каждой смены я была готова на убийство.

Сегодня я собрала волосы в высокий хвостик, за исключением нескольких прядей, которые были коротковаты и не влезали в общий пучок, но я не придала этому значения. Я уже не носила челку, как в юности, вместо этого у меня была стрижка лесенкой, и поэтому собрать все волосы в один хвост было почти невозможно. От недостатка сна я выглядела бледной. Напрягаться я сегодня не собиралась, и Уайатту придется с этим смириться.

Первой моей пациенткой оказалась Кэрри Тиммонс, которую привезли вчера ночью. Ей было всего двадцать два, и у нее сидел посетитель, не то парень, не то муж. Ей сделали промывание желудка, так как она переборщила с болеутоляющими, при этом выпив алкоголя. Она настаивала, что это случайность, но я склонялась к тому, что она подумывала о самоубийстве, но не стала говорить об этом в присутствии ее посетителя. Я хотела побеседовать с ней позже наедине, когда она захочет поделиться со мной. Ее могли бы выписать к полудню, но это зависит от того, что она мне расскажет.

Фарра Олбрукс была моей второй пациенткой, ее доставили сегодня утром, за пару часов до моего приезда. Ей было тридцать четыре, и она была на четвертом месяце беременности. С ней был муж, и я не могла не заметить горечь в их глазах. Она жаловалась на частые неприятные судороги и обильное кровотечение. Женщина сказала, что раньше такого не было. Я поняла, что произошло, как только услышала про судороги и кровотечение – у нее случился выкидыш. Я сообщила доктору Венис, что пациенткой нужно незамедлительно заняться. Я была уверена, что она потеряла ребенка, и сочувствовала бедной женщине. Печально и ужасно, что женщины часто обращались к нам с такими проблемами. Для каждой из них это было настоящей трагедией. Я бы сошла с ума, если бы потеряла свою Аннетт.

Когда настало время проверить Уайатта, меня удивило, что он ни разу не звал меня сегодня. Может, к нему наконец кто-то пришел. Это бы меня спасло. Я не могла дождаться, чтобы кто-нибудь забрал его отсюда. Кто-то, кто любил бы его настолько, чтобы заботиться о нем, я убеждала себя, что такой человек все-таки существует. Если у него была мать, я надеялась, что она жила где-то недалеко и, узнав, что с ним приключилось несчастье, забрала бы его домой, подальше от меня. Я была уверена, что только материнская любовь сильна настолько, чтобы стерпеть Уайатта Бланкетта.

Я постучала и вошла в палату двести девять, в надежде увидеть кого-нибудь в кресле рядом с кроватью Уайатта. Но меня ждало нечто совсем другое. Нечто невероятное.

– Привет, Уиллоу.

Он улыбался мне. Он поздоровался со мной, при этом улыбаясь. Я потеряла дар речи. Это шутка, или он и правда был рад меня видеть? Почему он не прокричал мое имя, как всегда, когда я приходила в больницу? Я медленно подошла к его кровати, ожидая объяснений. Чем ближе я подходила, тем более странным мне все это казалось.

– Уайатт, – спросила я подозрительным тоном, остановившись, – вы готовы позавтракать? Что-нибудь болит сегодня?

Он коснулся моей руки, и я вздрогнула. Я неотрывно смотрела на него, пока он убирал свою руку.

Уайатт нахмурился, и его лоб пересекла морщинка.

– Я лишь хотел извиниться за свое поведение. У меня есть личные причины, но я не должен был так с вами обращаться. Вы сможете простить меня?

Я была ошеломлена и не знала, что ответить. Извинений от него я ждала в последнюю очередь.

– Вы просите прощения и больше не будете себя так вести, или просите прощения потому, что мне придется и дальше это терпеть? – спросила я.

Мне казалось, что сейчас вернется прежний Уайатт и бросит какую-нибудь колкость, но вместо этого он смотрел на меня виноватым взглядом.

– Я буду вести себя… разумно.

Он будет вести себя разумно. Если это было правдой, то я была бы довольна.

– То есть вы будете милым и перестанете дергать меня по ненужным мелочам? – спросила я с жаром, скрестив руки на груди. Он смотрел на меня, и я чувствовала себя неловко, потому что таким видела его впервые. Мне нравился цвет его глаз, но я и подумать не могла, что мне может понравиться в нем что-то еще. Уайатт Бланкетт был моим злейшим врагом. Он впился в меня взглядом, целиком затягивая меня в какую-то черную дыру. Как глаза вообще могли быть серо-карими? С темным оттенком коричневого, серебристый отблеск которых завораживал и сбивал с толку.

Я очень давно не смотрела мужчине в глаза так долго. Я потеряла ощущение реальности, и меня злило, что это был именно Уайатт Бланкетт. Я помнила, что на дворе август, а значит, это не первоапрельская шутка. Неужели он извинялся искренне?

– Да, – ответил он, откашлявшись. – Но вы тоже должны быть милой со мной.

Я усмехнулась, потому что он был единственным пациентом, с которым я не всегда была вежливой, и в этом была целиком его вина.

– Я сержусь, только когда вы выводите меня из себя, мистер Бланкетт.

– Могу я попросить вас не звать меня мистер Бланкетт? – простонал он. – Звучит как-то странно.

Я улыбнулась, качая головой:

– Так значит, вас раздражает, когда вас называют мистер Блан?..

– Да, – прервал он меня, вздыхая, и потер рукой щетину на лице, немного отросшую за последние пару дней.

– Извините, я слегка капризный, потому что мне здесь совсем не с кем поговорить. Я скучаю по своим ученикам, – сказал он и, махнув рукой в мою сторону и осознав, что я не понимала, о чем он, объяснил. – Я учитель.

Я кивнула:

– Вы всегда можете поговорить со мной, Уайатт. Это ведь часть моей работы. Вы можете не любить меня, но все же я кто-то, с кем можно пообщаться, – мягко сказала я.

Он выдохнул, все еще смотря на меня.

– Дело не в том, что вы мне не нравитесь, Уиллоу.

– Тогда почему вы так грубы?

– Чтобы избежать привязанности, – пожал он плечами. – Я могу провести здесь больше времени, чем хотелось бы. У меня уже было два сердечных приступа, и в один прекрасный день я отдам концы, возможно, даже в ближайшем будущем. Я бы не хотел, чтобы кто-нибудь видел, насколько я уязвим.

Я прищурилась:

– Вы грубы со всеми, или я просто оказалась легкой мишенью?

– Со всеми, но, как вы видите, я стараюсь быть вежливым сейчас, – пояснил он. – А с вами, потому что был уверен, что вы возненавидите меня из-за этого.

– Да уж, – кивнула я. – Вы наблюдательны, – вздохнула, кусая губы и не отрывая глаз от его лица. – И как мы все это изменим? Что нужно сделать, чтобы я не ненавидела вас, а вы не влюблялись в меня? – постучала я задумчиво по подбородку. Я все еще не могла сдержать сарказм, хоть и не была уверена, стоит ли. Он мог разозлиться из-за того, что я продолжаю его дразнить, а это было бы не очень хорошо.

– Вы не ненавидите меня, а я никогда в вас не влюблюсь, – ухмыльнулся он. – Вам придется быть страстной и убедительной, чтобы добиться моей любви. Но мне кажется, вы не жаждите этого, так что не думаю, что у нас возникнут проблемы.

Я улыбнулась, потому что технически он назвал меня красоткой. Было похоже, будто Уайатт сделал мне своего рода комплимент, но я не собиралась спрашивать его, так ли это.

– Я убеждена, что любовь ускользает от нас прежде, чем мы успеем за нее ухватиться. По крайней мере, так было в моем случае, – пробормотала я. – Я не собираюсь гоняться за тем, чего нет, так что не думаю, что это будет проблемой.

Он сглотнул и отвел глаза, и я была благодарна ему за то, что он сделал это первым, тем самым подтвердив невозможность возникновения чего-то более глубокого и серьезного между нами. Я уже ненавидела его меньше, для начала этого достаточно.

– Если захочется нагрубить, нужно будет постараться сказать что-то приятное. А если мы скажем что-то неприятное или дерзкое, то придется сделать комплимент дважды. Это послужит нам руководством, как оставаться милыми и вежливыми, – слегка пожал он плечами. – Я не делал ничего такого раньше, так что считайте, вам повезло.

– Вы странный, – проворчала я.

– Это не очень-то приятно слышать, Уиллоу, – он снова посмотрел мне в глаза, слегка задрав подбородок. Я сглотнула, подумав, что будет нелегко, ведь я уже привыкла оскорблять его.

– У вас красивые волосы, – пробормотала я. – Такие вьющиеся и густые.

– О, правда? Что еще? – он улыбнулся краешком губ. Мне хотелось зарычать на него, лишь бы он прекратил так улыбаться.

– Сегодня от вас пахнет дерьмом. Вы, должно быть, каждый день так пахнете, потому что этот запах вам подходит, – сказала я немного громче, чем хотелось. И от него определенно не воняло дерьмом.

Он вздохнул:

– Вам следовало бы сделать татуировку на лбу с надписью «сука», вам бы подошло, – он смотрел на меня искоса, все еще улыбаясь. Такое ощущение, будто он передразнивал меня одной своей улыбкой, и это выводило меня из себя.

– У вас прелестные голые ноги, как у пещерного человека, – сказала я, скользнув взглядом по его ногам, которые каждый день видела торчащими из-под пледа.

Он опустил глаза и посмотрел на мои ноги, тем самым будто оскорбив их одним своим взглядом, чем еще больше разозлил меня.

– Эти кроссовки неплохо подчеркивают ваши… лодыжки. У вас милые лодыжки, Уиллоу.

Я почувствовала, будто ветер скользнул по моим лодыжкам, и у меня перехватило дыхание. На мне были укороченные брюки. Остатки ненависти, от которых удалось избавиться, вернулись.

Я сжала зубы и заставила себя улыбнуться:

– Да, а у вас и бедра неплохие. Как два окорока индейки на День благодарения.

– Неужели вы завидуете, что у меня такие пышные бедра? – широко улыбнулся он, и земля будто ушла у меня из-под ног.

Я закашлялась, прикрыв рот кулаком.

– Предпочитаю более четко очерченные силуэты, – ответила я приглушенным голосом.

Наступила длинная и неловкая пауза, мы просто смотрели друг на друга.

Я приоткрыла губы, он тоже.

Мы оба пытались сдержать смех, но затем синхронно рассмеялись в голос, будто поняв, что никогда не сможем искренне любезничать друг с другом.

– Все могло быть проще, – сказал Уайатт. – Может, принесете мне мой завтрак с двумя упаковками апельсинового сока, как и каждое утро, примерно в это же время. Что думаете?

– Я думаю, что надо взять ту палочку, что вы просили пару дней назад, и засунуть ее вам…

– В задницу? Вы хотели сказать в задницу, не так ли? – покачал он головой, улыбаясь.

Я издала возмущенный смешок.

– Нет, под ваш гипс, помните? Зачем вам вторая палка в заднице?

Из его груди вырвался громкий смех, но лицо оставалось серьезным, пока он не ответил:

– Туше, Уиллоу, туше.

17:02

– Выглядишь так, будто у тебя был… неплохой день, Уиллоу, – изучала меня Кейтлин. – Чем же он отличился от предыдущих?

– Не понимаю, о чем ты.

Было уже пять часов вечера, Аннетт только что закончила делать домашнее задание. Сейчас она сидела на табурете за столом и ела макароны с сыром. Кейтлин вышла из своей комнаты, неспешно подошла и села рядом на диван, вплотную ко мне. Она изучала мое лицо, пока я смотрела какую-то рекламу по телевизору.

– Выглядишь, будто влюбленная до безумия или увлеченная, как бы смешно это ни звучало, – прошептала она. – Ты что, влюбилась в кого-то?

Я сморщила нос, взглянув на нее краем глаза.

– На работе сегодня было не так уж и паршиво. Мое настроение не имеет ничего общего с противоположным полом, только идиотки влюбляются. А я умница, Кейтлин. Должна сказать, что несколько оскорблена твоим предположением, – усмехнулась я.

– Тогда в чем же дело? – она смотрела на меня сощурившись. – Нашла нового любовника?

– Я не потаскушка, ты, засранка!

Она фыркнула, хихикнув.

– Всем нужен секс, Уиллоу. Особенно нам, ведь мы знаем, каково это.

Я кинула на нее сердитый взгляд.

– Моя восьмилетняя дочь сидит на кухне и ест макароны с сыром, – прошипела я на нее, – и обсуждать секс сейчас я бы хотела в последнюю очередь.

Она положила голову мне на плечо, вздыхая:

– Я рада, что вы с Зейном больше не встречаетесь, не пойми меня неправильно. Ничего не могу с собой поделать, но уверена, что за этим твоим настроением стоит что-то или даже кто-то.

Я погладила ее по голове трижды, а затем решительно хлопнула ладонью по бедру, настаивая на своем:

– Нет никого, Кейтлин.

– Ладно, хорошо. Как прошел твой день?

Я драматично вздохнула:

– Тот пациент, который сущее наказание, пытался сегодня извиниться за свое отвратительное поведение, – пожала я плечами. – Этим он застал меня врасплох, но я все равно ненавижу его. Он старается быть менее приставучим, и это уже облегчает мне задачу.

Она буквально пожирала меня взглядом, мне не хотелось поворачиваться и смотреть ей в глаза. Я просто пялилась в телевизор, хоть и не обращала внимание, что там показывают.

– Тебе не понравится мое мнение относительно того, что ты мне только что рассказала, – пробормотала она.

– Давай закроем тему, Кейтлин, – вздохнула я.

Она повернула мое лицо к себе, сжимая мою руку. Я удивилась, когда она сжала ладонь со всей силы, тем самым показывая, как сильно беспокоится обо мне.

– Ты так сильно боишься жизни и перемен. Ты говоришь, что ненавидишь этого парня, своего пациента, но это не так, Уиллоу. Ты не можешь кого-то ненавидеть, и это наталкивает меня на мысль, что ты боишься его, и ненавидишь ты именно страх, а не парня, – ее голос звучал резко. Каждое слово будто пронзало меня насквозь, и я задрожала.

– Он груб и никогда не улыбается.

Он улыбнулся сегодня. Улыбкой, которую невозможно забыть, и эту мысль я ненавидела.

– Я знаю тебя, Уилл, ты не способна на ненависть. Черт возьми, ты медсестра, – сказала она сурово, но спокойно, помня, что Аннетт из кухни посматривает на телевизор. Она видела, что там показывают, а я видела, во что превратится моя жизнь, если рядом не будет любящего человека. Я думала о том, как Аннетт вырастет, выйдет замуж, и в один прекрасный день родит детей. Кейтлин любит Брайана, и обязательно найдет способ быть с ним, по крайней мере, мне так казалось, и я желала ей счастья. Но я совсем не могла представить, что станет со мной, когда все это произойдет. Я потеряла свою любовь, свою вечность, навсегда, и единственное мое гениальное творение однажды тоже оставит меня.

Кейтлин была права. Я боялась своей собственной жизни.

– Меня затягивает на темную сторону, – простонала я. – Помоги мне отступить. Быстро, – настаивала я.

Понимающе взглянув, подруга ударила меня ладонью по затылку, и я глубоко вздохнула, зажмурившись.

– Помогло, спасибо, – прошептала я.

Кейти обняла меня, опустив голову на мое плечо. Я наклонилась к ней, прильнув щекой к ее макушке, и мы обе громко вздохнули. Мы могли слышать дыхание друг друга, и обе сказали «я люблю тебя».

Аннетт помыла ручки и села к нам на диван, и мы все вместе, сгрудившись, смотрели какую-то комедию.

Глава 11

26 мая 1997 года, 12:04

Уиллоу

Единственным общим предметом у нас с Кеннеди была химия, она была последним уроком, и весь день я ждала его с нетерпением. Наши с Кеннеди обеденные перерывы были в разное время, что очень меня огорчало. Он должен был быть моим щитом, я нуждалась в нем.

Наконец наступило мое время обеда, и я села за маленьким столом в кафетерии – хоть и не рядом с мусорными баками, но «крутым» это место тоже нельзя было назвать. Я сидела одна. Я привыкла, что обычно люди не обращают на меня внимания, и так было до сегодняшнего дня. Я чувствовала на себе взгляды, и это казалось мне странным. Я решила, что у меня галлюцинации, когда Кельвин Стилтон, один из игроков футбольной команды, подошел ко мне так, словно это было в порядке вещей.

– Привет, – ухмыльнулся он, его улыбка сильно отличалась от улыбки Кеннеди.

Он с шумом уронил поднос на стол, от чего я вздрогнула, и сел напротив меня, вытянув ноги под столом. Носком ботинка он дотронулся до моей ноги, и вряд ли это получилось случайно.

– Привет, – промямлила я, в изумлении наблюдая за ним. Я отодвинула свои ноги подальше от него, чтобы он больше не мог таким образом заигрывать со мной. Мысленно я подготовилась к публичному унижению, ведь этот парень был популярным, а я уж точно нет.

– Почему сидишь одна? – спросил он меня, аккуратно поедая свои тако.

Сегодня был день тако, но я не собиралась есть, пока этот парень смотрел на меня. Я отодвинула свой поднос и вздохнула. Зеленые глаза, длинноватые светлые волосы и мускулистое телосложение – полюбоваться было чем, но это все немного пугало. Я сосчитала до трех, прежде чем отвечать.

– Мой единственный друг не пришел сегодня обедать, да и я как бы не пытаюсь в выпускном классе завести новых друзей, это бессмысленно.

Я сказала слишком много за раз, но он выслушал мой ответ полностью, хоть я и предполагала, что он уйдет.

– Кеннеди, да? Он твой парень?

Он будто провоцировал меня. Мне хотелось сказать ему, чтобы он не лез не в свое дело, но это лишь подзадорило бы его.

– Мы просто друзья, – сухо ответила я и глотнула сока, а он откусил еще от своего тако.

Я начинала нервничать.

Он прокашлялся.

– Такие красивые девушки не должны сидеть в одиночестве. На месте Кеннеди я бы не отходил от тебя.

Он снова откусил тако, от его слов у меня перехватило дыхание. Я ничего не понимала.

– Кельвин, – вздохнула я, – чего ты хочешь?

Я решила поговорить с этим парнем на чистоту, потому что все это было уж чересчур необычным.

– Ты должна поесть, – сказал он. – Время обеда подходит к концу, и я бы не хотел, чтобы из-за меня ты осталась голодной.

Я задумчиво прикусила нижнюю губу. Он не ответил на мой вопрос. Он вел себя так, будто проявлял ко мне заботу, хотя впервые за все школьные годы обратил на меня внимание.

– Если ответишь на мой вопрос, может, я и смогу поесть, пока ты тут.

Он смотрел на мои губы, пока я разговаривала, отчего мне стало еще больше не по себе. На меня никогда так не смотрели.

– Я бы очень, очень, очень хотел пригласить тебя куда-нибудь, Уиллоу, вот чего я хочу, – ответил он, стараясь поймать мой взгляд и опуская пачку с молоком на поднос. Он был слишком крутым, чтобы носить молочные усы. Я была не уверена, что справилась бы с ним. И меня удивило, что он знал, как меня зовут.

– Ты правда думаешь, что это хорошая идея? – спросила я, в изумлении поднимая брови. Я не верила в происходящее.

– Вообще-то я думаю, что это замечательная идея, – быстро ответил он, подвинув мой поднос ближе ко мне. – Серьезно, ты должна поесть. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя неловко со мной.

Я не понимала, как он мог чувствовать меня и то, что мне неловко в его присутствии. Мне нравилось смотреть на него, но я не была уверена, что справлюсь с ситуацией, пока он сидит так близко и разговаривает со мной. Я будто общалась с очень сексуальным инопланетянином.

– Ты проиграл пари? – невнятно спросила я, в замешательстве сощурившись на него. Казалось, его удивил мой вопрос.

Он покачал головой, после чего быстро облизнул верхнюю губу.

– Судя по всему, ты не осознаешь, насколько ты желанна, и это печально, – сказал он. – И я никогда не проигрываю. Но если ты сейчас откажешь мне, то я впервые стану неудачником.

Я не могла просто взять и заявить, что единственный человек, которого я могу любить, это мой друг, ведь нам с Кеннеди никогда не стать парой. Также я не знала, смогла бы я проводить время с Кельвином Стилтоном. Мы учились в одной школе с первого класса, но никогда не общались до сих пор. Я не доверяла ему, но если уж я собиралась довериться кому-либо, кроме Кеннеди, то это был отличный повод. Но стоило ли давать этот шанс Кельвину? Я не была уверена, но ведь все идут на это вслепую.

– Что я получу взамен? – спросила я, откусив кусочек тако и прикрывая рот салфеткой.

Он прокашлялся, от чего моя кожа снова покрылась мурашками.

– Ты получишь меня, целиком и полностью. Как тебе это?

Он был дерзким, но не таким, как Кеннеди. Он смотрел на меня, как на свою добычу, будто его победой было бы съесть меня за один укус.

– Звучит, будто ты лжешь мне, – честно ответила я. Может, я и была банальной, но имела на это право, учитывая его поведение. Он посылал мне довольно определенные сигналы и во всей этой ситуации казался стопроцентным высокомерным выскочкой. Не думаю, что смогла бы это принять.

– Все эти годы я думал, что ты встречаешься с тем парнем, ведь ты все время была с ним, но вот ты сидишь здесь одна, и, очевидно, одинока. Я бы хотел быть тем парнем, Уиллоу, с кем ты проводила время все эти годы. Нет большей правды.

Его слова достигли цели, и в конце концов мне показалось, что я не столь уж невидима для других людей, кроме Кеннеди. Но разве он подошел бы ко мне вот так, если бы не какой-нибудь спор? Я не могла убедить себя в том, что Кельвин Стилтон действительно мной заинтересовался.

– Почему же ты так хочешь быть на месте Кеннеди? – выстреливала я свои вопросы. Он словно повернул выключатель моей машины вопросов, мне стало любопытно как никогда.

– Все просто, – улыбнулся он. – Внимание. Ты уделяла ему все свое внимание, поэтому я ему завидовал. Я хотел бы стать тем, кто заставит тебя улыбаться, но этот парень он. Позволь мне стать этим парнем хотя бы на один день.

Ему бы стать поэтом. И это мне в нем нравилось, даже слишком.

– Видишь? Я бы хотел делать это чаще, – ухмыльнулся он.

Я улыбалась, как идиотка, потому что мне нравилось, как он со мной разговаривал, и мне хотелось, чтобы он не останавливался, а обеденный перерыв не заканчивался.

Звонок прозвенел неожиданно, однако ни один из нас не встал, в отличие от остальных.

– Я провожу тебя до класса, – сказал он.

Он слегка приобнял меня, и мне хотелось, чтобы коридор не заканчивался, чтобы он снова и снова провожал меня до класса.

Глава 12

25 августа 2006 года, 08:07

Уиллоу

Сегодня утром я успела увидеть затылок человека, заменяющего постоянного учителя Аннетт. Я репетировала свою материнскую отповедь, но мы разминулись, ничего не вышло. Я вовсе не стеснялась, по крайней мере, старалась не стесняться. Я понимала необходимость что-то предпринять, должна была попытаться. В любом случае, жертва уже была принесена.

Вчерашняя домашняя работа была последней каплей, я решила, что нужно встретиться с человеком, ответственным за это. Я не могла позволить Аннет лишиться детства из-за уроков. Она была слишком честна чтобы пропускать занятия или позволять своей маме делать за нее домашние задания… или вовсе не делать их. Она была хорошей ученицей при учителе, который не заслуживал ее.

– Иди присядь, милая, а я пойду поговорю с твоим новым учителем, – сказала я Аннетт, и она кивнула в ответ.

Дочка улыбнулась мне, уходя, потому что знала, как трудно мне бывало иногда общаться с незнакомыми людьми или находиться в толпе. Она знала, что я делаю это ради нее. Я делала это и для себя, конечно, ведь мне нравилось проводить с ней время в парке.

В начальной школе было слишком много людей. Но в этот раз я не собиралась сдаваться. Я нашла глазами временного учителя Аннетт, он повернулся ко мне, и я вздохнула.

Он был хмурый, с пузом и странной лысиной. Все признаки мужской депрессии на лицо. Типичный неудачник в роли учителя на замену. Удивило меня не это, а то, как он уставился на меня, когда я встала перед входом в класс.

Он направился ко мне, и мне показалось, что его поведение будто изменилось, он выглядел более решительным и взволнованным, отчего я почувствовала себя некомфортно.

Я подумала, что меня вырвет, если от него будет пахнуть старыми записными книжками и немытой задницей. Я пришла к выводу, что чем ближе он подходит, тем сложнее мне скрывать свое отвращение.

– Вы мать Аннетт? – спросил он, не подходя слишком близко, за что я мысленно была ему благодарна.

В его голосе нотки мужественности были едва слышны. Он был одет в брюки цвета хаки и классическую рубашку в крапинку, и я мысленно отметила, что он относился к разряду чудаковатых учителей.

– Да, и я пришла сказать, что пора прекращать давать детям такие большие объемы домашнего задания. Аннетт в третьем классе, а вы даже не постоянный учитель. Восьмилетний ребенок – тоже человек, поймите.

Я скрестила руки на груди, разговаривая с ним в мягком тоне, стараясь не казаться стервой.

– Но она неплохо справляется, – он резко замолчал.

Я и так это уже знала, ведь мы обсуждали Аннетт.

– Конечно, справляется, но какое это имеет значение? Ваши задания бессмысленны, вы даете их, чтобы скоротать детям время, пока не вернется их постоянный учитель, – сощурилась я на него.

Я застала его врасплох, а потому дала пару секунд на размышления. Вообще-то я не была грубой, но этот человек мешал мне проводить время с моей девочкой, и это меня сильно расстраивало.

Меня стали окружать детишки, спешащие зайти в класс и занять свои места.

– Я следую указаниям учителя, мисс Монро. Я делаю лишь то, о чем меня просил мистер Бланкетт, – сказал он, нахмурив лоб и уперев руки в бедра.

Подождите секунду, он только что сказал мистер Бланкетт?

Никто больше не носил такую фамилию, она была не особо распространенной. Уайатт говорил, что работал учителем… Господи, этому человеку удавалось быть ослом даже там, где физически его и не было.

– Так значит Уайатт в ответе за все это? – спросила я раздраженно. – Вы серьезно говорите, что… – я замолчала, вздыхая. Я не собиралась сейчас вести себя как Тесса, я лишь ждала, чтобы он подтвердил мои догадки.

– Да, Уайатт Бланкетт и есть тот учитель, которого я заменяю с первого учебного дня, – ответил мужчина слегка растерянно. Он оглянулся, чтобы проверить детей, но они все вели себя хорошо и сидели на своих местах. – Вы хотели бы обсудить что-то еще, мисс, или мы закончили? – вежливо поинтересовался он.

Я едва заметно кивнула.

– Да, это все, спасибо.

Я вымученно улыбнулась и махнула Аннетт на прощание, затем повернулась и направилась к выходу.

09:11

– Доброе утро, Уайатт, – улыбалась я, неся в руках его поднос с едой. Он выглядел удивленным моим неожиданным приходом, но слегка улыбнулся и кивнул, когда я поставила поднос ему на бедра.

– Доброе, Уиллоу. Выглядите радостнее, чем обычно, что-то произошло?

Выражение его лица подсказывало, что он пытается меня подколоть, но я проигнорировала его вопрос.

– Доктор Венис говорит, вы идете на поправку. Через день-два вы сможете выписаться, – произнесла я, скрестив руки на груди.

Я не разговаривала с доктором Венис, я лишь провоцировала Уайатта, будучи почти уверена, что он не останется в больнице. Мне казалось, он выглядел довольно хорошо, чтобы уйти отсюда. Уже прошла почти неделя, как ему прекратили ставить капельницы и наложили гипс на руку. Казалось, Уайатт хотел поиграть со мной, и в этой игре я была своего рода домашним питомцем для него, ведь у него не было других собеседников. Не то чтобы я подыграла ему, если бы он попросил. Это на него мне хотелось надеть поводок, и если бы мне выдался шанс намотать ему что-либо на шею, я бы тут же вытащила его задницу отсюда.

– Я все еще нетрудоспособен, Уиллоу, – вздохнул он. – Присядьте, – он похлопал ладонью по краю кровати, приглашая присесть рядом с ним.

Я замешкалась. Выполнив просьбу, я словно соглашусь с тем, что делаю все, как он скажет. Но мне больше не хотелось играть в эту игру, поэтому я выпрямилась, молча отказываясь присесть.

Он прищурился:

– Вы должны накормить меня, сестра. Пожалуйста, сядьте, – проворчал он, настойчивее похлопывая ладонью по одеялу.

Затем похлопал еще раз.

И еще раз.

Он в удивлении приподнял брови, когда я отрицательно покачала головой, словно капризный ребенок.

– Вам надо научиться справляться самому. Возьмите вилку правой рукой и ешьте свою яичницу самостоятельно. Больше не буду вас кормить, – сказала я, ухмыляясь, пока он обдумывал услышанное.

– Почему вы не накормите меня? – спросил он раздраженно, насупившись и раздув ноздри, сжимая простынь в кулаке правой руки.

Меня позабавило это его сопротивление, он действительно не хотел есть сам. Эта мелкая перепалка ему явно была не по душе.

–Уайатт, сколько вам лет?

Он глубоко и громко вздохнул.

– Вы снова за старое, серьезно? Раз уж я здесь, вы могли бы и помочь? – он задрал подбородок, выпятив нижнюю губу.

Этот мужчина надулся. Этот двадцативосьмилетний человек действительно обиделся на меня потому, что я не собиралась кормить его.

– Я каждый день задаюсь вопросом, почему Уайатт все еще здесь? – я постучала указательным пальцем по своему виску, он закатил глаза. – Я думала, вы прекратите быть таким капризным? – я замолчала, сделав шаг ближе к нему.

Бедром я едва касалась его кровати, и то, как он посмотрел на меня, позволило мне почувствовать, что я наконец-то взяла ситуацию под свой контроль.

– То есть, вы хотите, чтобы я ел сам? Выглядит немного жестоко с вашей стороны, ведь я уже привык к тому, что вы меня кормите, – пробурчал он.

Интересно, он хоть иногда слышит, что говорит? Надеюсь, он не ведет себя так в присутствии своих учеников. Мою Аннетт оскорбило бы такое поведение.

Мне захотелось, чтобы он больше никогда не указывал моей Аннетт, что она должна сделать.

– Вы желаете такой роскоши, как медсестра, которая выполняла бы все ваши капризы, Уайатт?

Он кивнул, выражая смущение. Он не знал, что думать, и мне это нравилось.

– Тогда позвольте спросить, – вздохнула я, садясь на краешек его кровати, куда он и приглашал меня присесть, похлопывая ладонью. – Вы учитель, так?