Текст книги "Скандальная тайна"
Автор книги: Кристи Келли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
Она побледнела.
– Вы хоти те поехать за город?
– Да, я считаю, что это правильное решение. Вы согласны?
– Я полагаю, что лучше остаться в городе. Потому что здесь вы сможете постепенно войти в общество, для этого не обязательно посещать все приемы. В поместье вы окажетесь в изоляции, а вот местные сквайры, без сомнения, будут непрерывно докучать вам приглашениями на званые и музыкальные вечера, устраиваемые исключительно ради вас.
Как ей удалось залпом выложить все это? Она смотрела не на него, а на бумаги, лежавшие перед ним на столе. Казалось, она нервничала.
– Элизабет, признайтесь, почему вы не хотите ехать за город?
Она открыла рот и быстро закрыла его, крепко сжала губы и слегка покачала головой.
– У меня есть две близкие подруги, они обе беременны, и я не хочу оставлять их надолго, потому что им может понадобиться моя помощь.
Это снова прозвучало неубедительно. Элизабет явно что-то скрывает.
– Хорошо, если вы придумаете, чем занять мальчиков, чтобы они много двигались и проводили больше времени вне дома, мы останемся здесь.
– Я непременно позабочусь, чтобы у них были активные занятия вне дома. – Она откинулась в кресле, явно испытав облегчение.
– Не поможете ли мне вот с этим? – сказал он, указывая на заваленный бумагами стол. – Я представления не имею, кто эти люди, но все они хотят видеть меня на своих приемах.
Она улыбнулась, и его сердце учащенно забилось. Ее полные розовые губки так соблазнительны. Он не должен думать о ней подобным образом. Он любит Эбигейл.
Но Элизабет была здесь, а Эбигейл отказалась с ним ехать. Элизабет помогает ему разобраться во всей этой неразберихе. Несмотря на то, что это грозит ей потерей дома.
– Я с удовольствием помогу вам рассортировать приглашения. Однако должна заметить, что большинство людей вашего положения нанимают секретарей, которые выполняют эту работу. – Она сгребла в кучу приглашения и быстро рассортировала их на три стопки.
– Я не пробуду здесь столько времени, чтобы мне имело смысл нанимать секретаря, – сказал он.
– Хорошо, – кивнула она. – В этой стопке – те приглашения, которые безусловно надо отклонить. – Она протянула ему первую пачку бумаг. – А это – ваша личная почта.
Затем она указала на третью кучку.
– Эти нам нужно обсудить и решить, какие из них вы захотите принять. Здесь приглашения на балы, музыкальные вечера и обеды.
Уилл взглянул на эту пачку и вздохнул. В ней было, по крайней мере, пятнадцать приглашений, с которыми еще предстояло разбираться. Он быстро пробежал глазами по личной, корреспонденции и замер, увидев знакомый почерк.
– Хорошо, мы продолжим через минуту, сначала я хочу прочитать это письмо.
Он вдруг почувствовал себя виноватым за нескромные мысли об Элизабет. Больше этого не случится. Сломав печать, он пробежал глазами письмо, затем прочел его медленно.
– Уильям, у вас дома все в порядке? – спросила Элизабет.
Неужели она заметила недоумение и боль, которые, он знал, отразились на его лице?
– Это письмо от Эбигейл.
Он скомкал письмо, встал и бросил его в камин. Подойдя к окну, стал смотреть во внутренний двор, но глаза его ничего не видели.
– Ее отец хочет, чтобы она вышла замуж за Джосая Харвуда. Она не согласна, но вынуждена повиноваться отцу.
– Почему? – тихонько спросила Элизабет. Оказалось, она стояла за его спиной, хотя он не слышал, как она подошла.
– Она никогда не возражала ему. Он хочет, чтобы она вышла замуж за богатого американца, патриота Америки. – Уилл почувствовал, как маленькая ладонь легла на его плечо, и постарался избавиться от вспышки желания, которое стало распространяться по его руке. – Она считает, что мне лучше остаться в Англии.
– Я не понимаю, Уильям. Вы – воплощение всего, что ее отец хочет видеть в муже своей дочери.
Боль сжимала его голову и сердце.
– Нет, это не так. – Он повернулся к ней. – Я проклятый англичанин. Проклятый герцог.
Ее лицо сморщилось почти так же, как догоравшей в камине письмо от Эбигейл.
– Но если вы продадите все и возвратитесь, вы будете воплощением того, что хочет ее отец.
– Вы не понимаете, – пробормотал он. Когда ее мягкая ладошка коснулась его лица, он закрыл глаза.
– Попытайтесь объяснить мне, – шепнула она. – Я просто хочу помочь вам.
– Я никогда не буду достаточно хорош для них. Для них я всего лишь бедный фермер. При этом даже не американец. Что бы я ни сделал, мне никогда не удастся убедить ее отца, что я американец. Даже если я откажусь от этого проклятого наследства.
Он открыл глаза и увидел, что в ее зеленых глазах стоят слезы. Эта замечательная, умеющая сострадать женщина плакала над его горем. В этом было что-то неправильное. Он не мог отвести взгляд от ее глаз, губ, ее маленького задорного носика, которые хотелось целовать.
А почему бы и нет? Эбигейл он больше не нужен, да и был ли нужен когда-нибудь? Перед ним стояла прекрасная женщина, которая открыто флиртовала с ним, дразнила его и, казалось, желала его.
Он медленно наклонился к ней и застыл, когда до ее губ оставался какой-нибудь дюйм. Если бы она задвигалась, он дал бы ей уйти. Но она не двигалась.
Его руки легли ей на плечи, он прижимал ее все крепче, пока их губы не встретились. Шок и желание сотрясали его тело, пока они целовались. Все, чего он хотел, – получить от нее небольшое утешение. Чтобы забыть свою боль. Но сейчас ему захотелось уложить ее на диван и не отпускать весь день. Он хотел неспешно наслаждаться ее телом и перецеловать каждую веснушку, где бы она ни была.
Он потрогал языком ее губы в надежде, что она откроет их для него. И она сделала это. Но он и предположить не мог, какая страсть охватит его, когда их языки переплетутся. Он взял в ладони ее лицо.
Она была слаще, чем он мог ожидать. Смесь меда и корицы, это сводило с ума. Он водил руками по ее спине, крепче прижимал к себе, к своей восставшей мужественности. Боже, как он хотел ее!…
Когда его губы перемещались к ее носику и обратно к ее прекрасным губам, она тихонько стонала. Он мог бы провести здесь всю ночь, целуя ее, занимаясь с ней любовью.
Он не сразу понял, что она отстраняется от него. Она пришла в замешательство и с недоумением смотрела на него.
– Извините, – прошептал он.
Глава 8
Элизабет моргнула несколько раз, возвращаясь в реальность. Он поцеловал ее. И она поцеловала его в ответ.
Страстно!
Ее только раз целовали вот так раньше. Но она не испытала того, что испытала сейчас. Его губы с силой прижимались к ее губам. Ни один мужчина никогда не заставил ее пережить нечто подобное.
Никогда за двадцать шесть лет.
И вместо того чтобы отчитать его за нанесенное оскорбление, она стояла и смотрела на него, надеясь, что он поцелует ее снова. И медленно возвращалась к реальности. Он не поцеловал не потому, что она была непривлекательной. Она просто не была Эбигейл.
Ему подошла бы любая женщина.
– Элизабет, я очень виноват. Извините меня.
– Мне нужно на воздух, – пролепетала она, почти бегом направляясь к двери. Ей не нужно было на воздух, но ей отчаянно нужны были подруги.
– Элизабет!
И прежде чем он успел сказать что-нибудь еще, она уже вышла из дома. К счастью, дождь прекратился так же быстро, как и начался. Но куда теперь? Ближе всех жила Дженнетт, но к ней нельзя было пойти без горничной! Она вздохнула, вернулась в дом и позвала Сьюзен.
То, что произошло между ней и Уильямом, не выходило у нее из головы. Его губы, касающиеся ее губ, – самая невероятная вещь, которую она могла бы вообразить. Только теперь она поняла, почему Эйвис поехала со своим мужем, Бэннингом, до того как они поженились. И почему Дженнетт всегда говорила ей, что когда она найдет такого мужчину, который ей нужен, бракосочетание не будет иметь значения.
Но оно имеет значение, разве не так?
Ее мать внушала ей, как важно хорошо выйти замуж. И опять-таки у ее матери был роман, в результате которого на свет появилась она, Элизабет. Может быть, ее мать страдала от чувства вины, а не от потери добродетельности.
Наконец они с Сьюзен подошли к дому, где жила Дженнетт со своим мужем, графом Блэкберном. Элизабет постучала в дверь, не удивившись, что дворецкий не заметил ее прихода. Дженнетт все еще приводила дом Блэкбернов в порядок, в том числе и штат прислуги.
– Леди Элизабет, скорее заходите, пока не начался дождь, – сказал мистер Вудз, открывая дверь.
– Спасибо, Вудз. Леди Блэкберн дома?
– Пожалуйста, проходите в малую гостиную, я посмотрю.
Элизабет осмотрелась и отметила изменения, произошедшие в гостиной за последние шесть месяцев. Почти все в комнате было новым. Дженнетт не была мотовкой, просто дом Блэкбернов до женитьбы его хозяина находился в плачевном состоянии. Супруги вместе перестраивали их дом и восстанавливали его благосостояние.
– Элизабет, как я рада видеть тебя. – В комнату вплыла Дженнетт. Ее округлившийся живот сегодня казался еще больше.
Дженнетт села в розовое кресло и вздохнула.
– Я стала необъятной.
– Нет, – сказала Элизабет. Она села напротив подруги и уставилась на свои руки.
– Что произошло, Элизабет?
– Ничего. – Теперь, когда она была уже здесь, слова не шли с ее языка. – Я понадеялась, что, может быть встречу здесь Эйвис и Софи или даже Викторию.
Дженнетт улыбнулась и не без труда встала с кресла. – Я распоряжусь насчет чая.
Элизабет рассеянно наблюдала, как Дженнетт что-то тихо сказала Вудзу, который в ответ кивнул. – Я скоро вернусь, – повернулась к ней Дженнетт. – Предупрежу Мэтью, что нам с тобой надо поговорить.
– Я вам помешала? – Элизабет поднялась.
– Он будет только рад. Я рассказывала ему, какие цвета и ткани будут в детской.
– О!… – произнесла Элизабет, возвращаясь на свое место.
Так она просидела какое-то время, слушая тиканье часов, уносивших с собой время. Вудз принес серебряный поднос с чаем, а Дженнетт все не было. Что могло ее задержать? Прошло чуть ли не десять минут, когда в комнате появилась раскрасневшаяся Дженнетт.
– Извини, что меня не было так долго. У Мэтью оказались свои соображения относительно нескольких вещей, которые я предложила для детской. Он не отпускал меня, пока я не выслушала их все.
Послышался стук в дверь, вслед за этим в прихожей раздались женские голоса.
– Кажется, у тебя гости, – сказала Элизабет с видимым разочарованием.
– Разумеется, гости, – улыбнулась Дженнетт. – Разве ты не заметила, сколько здесь чашек?
Действительно, на подносе было пять чашек. Она вдруг поняла, кто присоединится к ним. Ее нижняя губа задрожала.
– Спасибо тебе, – шепнула она Дженнетт, когда в комнату вошли Эйвис, Софи и Виктория.
– У тебя такой вид, словно тебе нужно побыть с подругами, – ответила Дженнетт. – Со всеми.
Элизабет кивнула. На ее глазах выступили слезы.
– Я совсем запуталась, – призналась она.
– Расскажи нам, что случилось. – Софи мягко похлопала Элизабет по плечу.
– Сегодня вся моя жизнь перевернулась… – Элизабет смахнула слезу.
– Так что стряслось? – нахмурившись, спросила Эйвис. – Ты нашла дневник?
– Нет, сегодня я проверила комнату мальчиков – и ничего. Ни за панелями, ни на полу, ни в ящиках никаких тайников. Ничего. Осталось проверить кабинет и спальню герцога.
– Но почему твоя жизнь, как ты говоришь, перевернулась? – спросила Виктория.
Элизабет набрала в грудь воздуха, чтобы немного успокоиться.
– Он меня поцеловал.
– О, моя дорогая, – пробормотала Эйвис.
– Дело не в том, что он поцеловал меня, но почему он поцеловал меня, – пояснила Элизабет. – Он поцеловал меня не потому, что его влекло ко мне.
– Тогда почему? – невозмутимо поинтересовалась Софи.
– Он был расстроен, потому что женщина, на которой он хотел жениться, прислала ему письмо, в котором сообщила, что выходит замуж за другого. – Элизабет взяла чашку с чаем и стала с жадностью пить его.
Эйвис и Дженнетт переглянулись и пожали плечами. Софи покачала головой, а Виктория никак не отреагировала.
– Он поцеловал тебя, ничего не чувствуя к тебе, – в этом нет никакого смысла, – произнесла Эйвис.
– А приему это так тревожит тебя? – полюбопытствовала Софи.
Элизабет следовало бы знать, что они не поймут.
– Потому что я чувствую что-то.
– О! – разом прозвучало в ответ.
– И? – спросила Дженнетт.
– И? – Элизабет старалась говорить спокойно. – Он поцеловал меня, и я что-то почувствовала.
– Ну, чтобы стало понятно, – ухмыляясь, начала Эйвис, – тебе было приятно?
Элизабет сердито смотрела на подруг.
– Да, это было приятно. – Она вздохнула. – Слишком приятно.
– Ну, это все меняет, – сказала Софи, расплывшись в улыбке, а Эйвис и Дженнетт закивали, соглашаясь.
– Почему это все меняет? – спросила Элизабет.
– Потому что теперь мы знаем, что вы оба готовы поддаться соблазну, если возникнет такая ситуация, – ответила Софи.
Элизабет приложила пальцы к вискам – у нее разболелась голова. Ее подруги сошли с ума. Как они могут думать, что поцелуй Уильяма – это хорошо. Даже если она и вообразить не могла, что это может быть так хорошо.
– Ни он, ни я не готовы поддаться соблазну, Софи, – возразила Элизабет. Она уж точно не собирается позволить ему соблазнить ее. В самом деле? А она может его соблазнить? Сама мысль была слишком бесстыдной, чтобы обсуждать ее с подругами. – Мне совсем не нужен мужчина, который все еще верит, что любит другую женщину.
К ней подошла Софи:
– Причина действительно в этом, Элизабет?
– Конечно! – Если Софи на самом деле была таким сильным медиумом, каким ее считали, она вряд ли поверила Элизабет. Элизабет вдруг поняла, что не может выкинуть из головы мысли о соблазнении Уилла. О том, как она будет водить руками по его обнаженной груди, ощущать теплые мышцы… о, нельзя позволять себе такие фантазии!
– Ты уверена, что это не имеет никакого отношения к дневнику и к тому, что ты не знаешь, кто твой отец? – лукаво улыбаясь, спросила любопытная Софи.
– Конечно, имеет, – пробормотала Эйвис. – Тогда появляется какой-то смысл.
– Элизабет никогда не захочет связать себя с мужчиной, пока не узнает правду о своем происхождении, – сказала Дженнетт.
– Поэтому она не вышла замуж, хотя ей делали предложения, – добавила Виктория.
Элизабет отошла от Софи и обратилась к остальным подругам:
– Да, вы все правы. Я не желаю искать себе мужа, пока не узнаю, кто я.
Софи снова села и покачала головой:
– Кто ты – не важно. Для всех ты дочь герцога Кендала.
– Это важно для меня, – заплакала Элизабет. – Вы все знаете своих отцов. Даже ты, Софи. Пусть он и не хочет, чтобы ты открыто сказала об этом, но ты, по крайней мере, знаешь, кто он. Я – нет.
Виктория встала и обняла Элизабет.
– Я понимаю, Элизабет. Ты не будешь чувствовать себя полноценной личностью, пока не узнаешь все о своем происхождении.
Элизабет, положив голову на плечо Виктории, кивнула:
– Я просто хочу понять, кто я.
* * *
Уилл расхаживал по клетке кабинета. Он был абсолютным идиотом, поцеловав ее. О чем он думал? И почему не мог утопить свою тоску по Эбигейл за бутылкой виски?
Он многие годы хотел жениться на ней. Сначала он думал, что она слишком молода, хотя многие леди выходили замуж в шестнадцать лет. Может быть, он надеялся, что она поймет, каким тираном был ее отец. Потом он давал ей время убедить отца, что он ей подходит. Но в последнее время он начал приходить к мысли, что, возможно, она не испытывала к нему тех чувств, в которые хотела заставить его поверить.
Не поэтому ли ее предательство не причинило ему такой боли, какой он ожидал? Может быть, он постепенно охладевал к ней? Странно, он никогда не чувствовал себя таким свободным, как сейчас. Пусть он не должен был целовать Элизабет, но теперь он знал, что больше не желает Эбигейл.
Он не мог вспомнить, когда последний раз был с женщиной. Между встречей с Эбигейл и болезнью, а потом и смертью отца прошло много времени, в течение которого он не наслаждался телом женщины. А влекущее тело Элизабет могло бы удовлетворить любого мужчину. У нее тонкая талия и соблазнительные формы. Он мог бы целыми днями изучать ее тело.
Увы, это невозможно.
Она – настоящая леди, а ни одна честная женщина не пустит мужчину в постель, пока на ее пальце не окажется кольцо. Ему нужно перестать так грубо думать о ней. Прошло уже два часа, а Элизабет не возвращалась.
Она могла подумать, что он хотел наброситься на нее. Ему следует еще раз извиниться.
Входная дверь открылась и закрылась. Уилл выскочил из кабинета и прошел через холл, надеясь, что пришла Элизабет. Это действительно была она. Элизабет что-то сказала лакею, направилась к лестнице и тут заметила его.
– С вами все в порядке? – мягко спросил он.
– Я прекрасно себя чувствую, благодарю вас, – сухо ответила она.
– Не могли бы мы поговорить в моем кабинете?
Она поджала губы.
– Не уверена, что это хорошая идея.
– Я не отниму у вас много времени. – Он произнес это тоном, не терпящим возражений.
Он не знал, пошла ли она за ним, потому что хотела этого или потому что это был приказ герцога. Главное, что она проследовала за ним в его кабинет. Он закрыл за ней дверь.
– Я думаю, вам следует открыть дверь, ваша светлость.
Может быть, это и есть ответ. Герцог потребовал ее присутствия, она повиновалась. Черт!…
– Я хочу извиниться, – тихо сказал он. – То, что я сделал, непростительно.
– Вы уже извинились раньше. Теперь, если вы извините меня, я пойду переодеваться к обеду.
– Еще одно, если позволите, – твердо сказал Уилл. – Завтра я планирую поехать на прогулку со старшими детьми. Я бы хотел, чтобы вы поехали с нами.
– У меня нет желания обозревать Гайд-парк, ваша светлость.
– Я не собираюсь любоваться Гайд-парком, Элизабет. Нам нужно проехать по другим районам Лондона. Вы поедете с нами.
Она поджала губы, но кивнула:
– Как вам угодно. – Она встала, чтобы уйти, но остановилась, словно собираясь сказать что-то еще. Однако произнесла только: – А теперь, пожалуйста, извините меня.
Он дал ей уйти. Пройдет время, и она привыкнет находиться с ним в одной комнате. Им предстоит слишком много сделать. Нужно подготовить Элли и Люси к предоставлению королеве, она должна помочь ему освоиться в обществе. Глядя на портрет прежнего герцога, он уже точно знал, как снова оказаться с ней наедине. Улыбаясь, он пошел в гостиную, где все собирались перед обедом. Он налил четыре бокала хересу и, когда появились Люси и Элли, подал им по бокалу.
– Мне это не нравится, – посетовала Элли, сделав глоток. Он с трудом сдержал смех, увидев, как она поморщилась.
– А мне нравится, – сказала Люси и сделала большой глоток.
Оглядев всех, Уильям был впечатлен изменениями, которые произошли с детьми в результате усилий Элизабет. Они были одеты так, как положено одеваться к обеду, включая мальчиков, которые вошли в комнату на удивление тихо.
Элизабет вошла в гостиную последней. Он, улыбаясь, подал ей бокал с хересом. На ней было бледно-лиловое платье, отделанное белым кружевом, которое открывало прекрасные выпуклости грудей, тоже украшенных несколькими веснушками. Ему тотчас же захотелось отыскать и перецеловать каждую веснушку на ее теле.
Зрелище слишком соблазнительное, чтобы держать себя в руках.
– Вам понравилась сегодняшняя прогулка? – Повернулась она к детям.
– Я видела двух лебедей! – сказала Сара, шлепаясь на стул.
– Вы, должно быть, проезжали мимо Серпантина, – заметила Элизабет. – Это одно из моих любимых мест.
– Там есть змеи? – спросил Роберт.
– Нет, зато много водоплавающих птиц, – смеясь, ответила Элизабет.
Лакей доложил, что обед подан, и дети пошли в столовую, Уилл схватил Элизабет за руку, остановив ее.
– Уильям…
Он подождал, пока дети выйдут из комнаты.
– Спасибо вам за то, что вы сделали для них. Прошло немногим больше недели, а они ведут себя гораздо лучше.
– Рада это слышать. Гувернантка и учитель добьются гораздо большего.
– Я также надеюсь, что вы сделаете мне одолжение.
– О? – В ее зеленых глазах было замешательство.
– Я подумал – мне будет легче понять свое место в обществе, если я буду больше знать о своем происхождении. Об истории моей семьи… Хорошо, истории нашей семьи. Мой отец никогда не рассказывал, в каком родстве мы состоим с покойным герцогом, на какой ветви родословного дерева находимся.
Она моргнула и медленно кивнула:
– Что ж, это хорошая идея. Я смогу рассказывать вам и девочкам об истории семьи после наших ежедневных уроков этикета.
– Мне представляется, девочкам пока знать это не обязательно. Но мне совершенно необходимо. Так что после обеда и начнем. – Он выпустил ее руку и подставил свою, чтобы вести ее к столу.
– После обеда… сегодня?
– Да. Вы видели приглашения. Мне необходимо начать появляться в обществе.
– Хорошо, – сказала она нерешительно.
– Но?…
– Мне следовало сказать об этом раньше. Как вызнаете, девушки не могут посещать балы, пока не будут представлены королеве. Их первым балом должен быть, бал, строенный вами, и здесь.
Уилл остановился и посмотрел на нее. – Здесь?
Элизабет кивнула.
– Очень хорошо, – со вздохом произнес он. – Делайте, как считаете нужным.
Теперь, когда Эбигейл бросила его, Уилл не знал, какое будущее он выберет. Как бы он ни презирал Англию, в этой стране с его титулом у детей появлялись новые возможности. При мысли о том, чтобы остаться здесь, появлялся горький привкус во рту.
Может быть, возвращение в Америку все же лучший вариант. Ничто не могло бы остановить его на пути на Запад. Однако подобные размышления не мешали его взгляду неизменно обращаться к Элизабет.
