Текст книги "Долги дьяволов"
Автор книги: Кристи Голден
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Он говорил отрывисто, голос звучал холодно от еле сдерживаемого гнева. Сам О’Бенон куда-то удалился по делам и не присутствовал лично – что, возможно, было и к лучшему. Кадавр с каменным лицом забрал мини-сейф, когда Джим с Тайкусом прибыли в поместье, и оставил их в приемной наедине с компьютером.
Тайкус медленно выдохнул.
– Сэр, вынужден вам напомнить, что мы подверглись нападению чрезвычайно добросовестного наемного убийцы. Процент оплаты в нашей с вами сделке оговаривался с тем условием, чтобы вы защищали нас от этой суки. И, тем не менее, мы сумели выжить и вернуться с рецептом и образцом утопии. Откровенно говоря, сэр, доктор Форрест был тот еще поц, и я считаю, что мы сумели доставить вам самое ценное.
– Ваша задача состояла в том, чтобы привезти сейф со всем его содержимым и доктора Форреста тоже! Судя по всему, покойный доктор забыл включить в рецепт некоторые важные детали. На то, чтобы найти недостающий компонент, уйдут недели!
Тайкус изобразил глубокое негодование.
– Что, в самом деле? Вот ублюдок, а? Ну что ж, это уж не наша вина! Знаете, если взять ситуацию в целом, я бы не сказал, что дело вышло такое уж провальное. Похоже, что ни мы, ни вы свою часть сделки не выполнили.
– Да хоть бы в вас стреляла вся Конфедерация, мне плевать! Вы меня подвели!
Джим скрипнул зубами, буквально прикусив язык, чтобы не произнести вслух то, что он думал.
– Могу поручиться, что мы бы действовали куда эффективнее, если бы нам не приходилось тревожиться из-за Дона, который то и дело хватает нас за пятки. Таковы были условия сделки, Скаттер: мы работаем на вас, а вы нас защищаете.
– Я не уверен, что вас стоит защищать, если вы не способны выполнить задание, с которым управился бы и ребенок.
Джим решил, что с него хватит.
– Все, я пошел, – заявил он и повернулся к двери.
Тайкус выключил микрофон.
– Джим, погоди секу…
– К черту. Мне надо выпить.
И он удалился прочь. А Тайкус остался утихомиривать эту акулу.
Тайкус разыскал Джима примерно час спустя. Джим сидел в темном углу у стойки в одном из относительно тихих заведений. Он заказал целую бутылку «Старого Скотти Болджера» номер восемь и успел ополовинить ее к тому времени, как над ним нависла здоровенная туша Тайкуса.
– Тут же скука смертная. Какого черта тебе взбрело в голову веселиться именно тут?
Тайкус протянул к бутылке свою лапищу размером с суповую тарелку и отхлебнул.
– Я сюда не веселиться пришел, – ответил Джим.
– Джим, я не понимаю, что с тобой творится, но в последнее время ты сделался какой-то мрачный. А поскольку все остальное тоже не шибко веселое, меня это бесит.
Джим налил себе еще рюмку и опрокинул ее одним махом.
– Ты спрашивал, что за дело у меня было на Шайло?
– Угу.
– У меня мать умерла.
Тайкус помолчал.
– Ну, Джимми, я, это… мне очень жаль… – тихо произнес он, и Джим видел, что Тайкус говорит искренне.
Джим слегка смягчился. Он кивнул и спросил:
– А что случилось с твоими родителями?
– Не знаю. Меня это не интересует. Я из дома в двенадцать лет сбежал и назад никогда не оглядывался.
– Если бы тебе стало известно, что они умерли, думаю, тебе не было бы все равно.
– Вот насчет этого не знаю, – ответил Тайкус, вновь совершенно искренне. – Но тебе-то явно не все равно. И… ну, я уже говорил: мне очень жаль.
Джим чуть заметно улыбнулся.
– Спасибо. И теперь мне хочется немного посидеть тут, выпить и поразмыслить.
– Знаешь, «выпить» и «поразмыслить» обычно вещи несовместимые. Но, может быть, у тебя и получится. В общем, делай, что тебе надо, Джимми. А я пойду резвиться и развлекать маленького Тайкуса.
На это Джим рассмеялся в голос.
– Да уж, ты своего не упустишь!
– Завтра я приду за тобой.
– Могу поручиться, что я по-прежнему буду здесь… разве что мордой в стол, в обществе еще нескольких бутылок.
– Руку бы врачу показал, – заметил Тайкус.
– Угу… Только мне сейчас неохота о чем-то просить Скаттера.
– Ну, тут есть места, где за несколько кредитов тебя починят, не задавая лишних вопросов.
Джим пожал плечами.
– «Скотти Болджер» сам по себе неплохой доктор. Прямо сейчас рука почти и не болит.
Тайкус ухмыльнулся, хлопнул старого приятеля по спине и ушел.
Джим налил себе еще рюмку, но сразу пить не стал. Вместо этого он поднял маленький прозрачный стаканчик и принялся рассеянно рассматривать янтарную жидкость внутри. Он вспомнил, как впервые попробовал это пойло. Высокий, долговязый Хэнк Харнак, бывший враг, превратившийся в преданного, хотя и непредсказуемого товарища по оружию и одного из «Небесных дьяволов», заказал «Старого Скотти Болджера» номер восемь себе, Рейнору и Кидду. Он уверял, что это «доброе пойло». На вкус оно, конечно, было как дерьмо, но Харнак утешил Джима – ничего, мол, привыкнешь. Потом, разумеется, случилась драка, и им втроем пришлось удирать на «позаимствованном» стервятнике. Джим улыбнулся, вспоминая тогдашний веселый бардак.
Как много всего ушло за эти годы! Джимово неумение пить. Их боевое братство. Его родители – оба. Рик Кидд и Вандершпуль – герой и мерзавец. Черт побери, подумал Джим, пожалуй, и его собственную наивность тоже стоит включить в число погибших…
Возвращение на Шайло выбило его из колеи. Даже если бы мать была здорова, все равно эта поездка его бы расстроила. Столько перемен – и ничего не изменилось. Новые дома, новые трудности – но земля все та же, закаты все те же, и все та же борьба: все то же самое, с чем он имел дело ребенком. Только тогда у него была семья и свое место в мире. С этого пути он свернул и теперь не знал, где очутился.
Впервые Джим уклонился от проложенного для него пути, когда решился покинуть родную планету, соблазненный вербовщиком, предлагавшим «щедрую» плату за вступление в ряды армии. Он хотел стать морпехом и участвовать в Войне Гильдий. Этот путь сделал его свидетелем героических поступков и невиданных подлостей, научил доверять и остерегаться предательства. Глаза Рейнора сузились, и он опрокинул рюмку, наслаждаясь жжением, постепенно спускающимся от глотки в желудок.
Вандершпуль!
Джим был не из тех, кто ненавидит всех подряд: его ненависть надо было заслужить. Но, ей-богу, полковник Ксавье Вандершпуль заслужил ее сполна!
Полковник был законченным подлецом, прогнившим до самого нутра. Он готов был пожертвовать жизнями… собственно, всех, кто состоял под его началом, – ради денег. Он установил блокираторы в скафандры, предназначенные для того, чтобы спасать жизни солдат в бою. И, в конечном счете, поставил Джима Рейнора перед выбором, который, в сущности, выбора не предполагал. Джим дезертировал, чтобы избежать ресоциализации. Это решение вынудило его отречься от родителей – и вот теперь оба они мертвы.
Ну что ж, к счастью, Вандершпуля ждал достойный конец. Джим Рейнор лично всадил ему в грудь заряд гауссовой винтовки.
Если вот так разобрать и проанализировать, каждый шаг выглядит вроде бы логично. Но когда посмотришь, с чего он начинал и к чему пришел теперь…
Рейнор налил себе еще рюмку.
Он был рад, от души рад тому, что сумел провести с матерью несколько минут перед тем, как она умерла. Он от души жалел, что не смог так же встретиться с отцом. Хотя отчасти все же встретился – благодаря той голозаписи. Он снова вспомнил то, что говорил ему отец.
«Я люблю тебя, Джим. Ты мой сын, и я всегда буду тебя любить. Раньше я думал, что смогу еще добавить: «И всегда буду гордиться тобой». Но теперь я такого сказать не могу, не кривя душой».
Джим скривился и опрокинул рюмку.
«Мы тебя любим, но денег твоих принять не можем. Это кровавые деньги, сынок. Мы тебя не этому учили… Помнишь, что я тебе говорил, сынок? Человек сам выбирает, кем ему быть… Ты всегда можешь передумать и стать кем-то другим. Никогда не забывай об этом!»
Слова. Красивые слова.
– Это легче сказать, чем сделать, папа, – тихо произнес Джим.
Прямо сейчас у него все было совсем неплохо. Он это знал. Конечно, существует Дон, но есть еще Скаттер, который рано или поздно напинает Дону задницу – Тайкус, похоже, в этом уверен. Деньги – это хорошо. За деньги можно купить самую лучшую выпивку, женщин и вечеринки, где полно выпивки и женщин… Чем дальше, тем лучше!
Но в обмен на то, что Скаттер поможет им избавиться от Дона – и того, кто натравил на них этого ублюдка, кто бы он ни был, – О’Бенон сделает их своей собственностью. От них останутся не портреты, висящие в музеях, и не надписи на памятниках, а одни только фотки на листовках под шапкой «РАЗЫСКИВАЕТСЯ». Деньги кончатся; женщины бросят; от выпивки останется одно только похмелье. Да уж, чем дальше, тем лучше…
Джиму не хотелось больше думать. Он читал, что истина в вине. И был твердо намерен ее оттуда выудить.
Глава 16
Мертвецкий Порт, Мертвецкая Скала
Тайкус поморгал, проснулся и обнаружил, что на него смотрит Рейнор.
– Как меня задолбало, что меня все время будят! – буркнул Тайкус. Лежащие по обе стороны девочки что-то забормотали.
– Знаю. Меня тоже. Просыпайся. Давай пожрем.
Десять минут спустя они сидели в сомнительной забегаловке и лопали блинчики, полоски жареной скалетятины, яичницу, тосты, джем и черный кофе, такой крепкий, что в нем ложка стояла. Джим был удивлен, сколько тут народу в такой ранний час: просто яблоку негде упасть. Хотя, наверно, в таком месте, как это, не бывает «часов пик» и времени затишья: для здешних дел, законных и незаконных, годится любое время.
– Я смотрю, руку тебе починили.
– Ага. Я проспался и обнаружил, что рука болит зверски. В три часа ночи поперся искать доктора.
– Удивительно еще, что ты не вышел оттуда с новой татуировкой!
Оба ухмыльнулись. Давным-давно, чуть ли не тыщу лет тому назад, «Небесные дьяволы» в полном составе завалились в татуировочный салон, абсолютно никакие, и потребовали изобразить себе герб отряда на разных частях тела. Джим почти не помнил, как это было, так что назвать это «воспоминанием» было сложно. Тем не менее, оно заставило его улыбнуться.
– Ладно, Джимми. Я тебя знаю. Выкладывай. Ты бы не стал отрывать меня от двух теплых девок только ради того, чтобы пожрать блинчиков.
Джим прожевал вышеуказанный блинчик – блинчики тут, кстати, оказались на удивление вкусные, – запил его крепким кофе и кивнул.
– Ты прав. И, поскольку ты меня знаешь, возможно, тебе не понравится то, что я скажу, но ты меня, по крайней мере, поймешь.
Тайкус нахмурился.
– Так, если ты начинаешь разговор в таком духе, мне надо еще кофе. А может, и чего покрепче.
Джим положил вилку.
– Тайкус… Я тут много думал. И я принял решение.
Тайкус смотрел на него выжидающе, не прекращая жевать.
– Я хочу все бросить.
– Блядь, Джимми! – Простонал Тайкус. Но, как и ожидал Джим, он ничуть не удивился. Он положил в рот еще кусок яичницы и огляделся по сторонам с наигранной непринужденностью. И сказал уже тише: – Джимми, это не то, о чем стоит говорить вслух посреди Мертвецкого Порта. Поосторожней с такими разговорами, ты меня понял?
– Понял, – ответил Джим. – Потому мы, собственно, и здесь. Тут нас совсем не так хорошо знают, как в разных барах, игорных притонах и борделях. В местах, от которых меня уже тошнит.
Тайкус уставился на свой недоеденный завтрак, потом отодвинул тарелку.
– Ты не можешь просто взять и «все бросить».
– Могу. И ты тоже можешь. Тайкус, ты же бык, я не могу спокойно видеть, как тебя седлают.
– Ну, если это не какая-нибудь красотка! – ухмыльнулся Тайкус.
Джим и глазом не моргнул.
– Скаттер…
Тайкус сделал жест, означающий «говори тише!». Джим продолжал тише, но с не меньшим пылом:
– Скаттер О’Бенон вдел нам обоим кольцо в нос, а сам для нас пальцем о палец не ударил! Тебе это тоже не по вкусу, я знаю.
Тайкус медленно кивнул.
– Но не можем же мы просто взять и улететь.
– Черт побери, Тайкус…
– Мальчик мой, помолчи и послушай меня, – Тайкус говорил серьезно. – Мы не можем прыгать без парашюта. Нельзя свалить от О’Бенона, не обеспечив себе надежной защиты. Нельзя просто взять и сказать: «Ну что, милейший, спасибо вам большое, но мы предпочтем поработать на кого-нибудь другого». Если мы отсюда уберемся, мы должны иметь возможность убраться отсюда навсегда. Так, чтобы потом не возникло необходимости вернуться. Ты понимаешь, о чем я?
Джим его понимал. Тайкус, как всегда, думал на шаг вперед него. Джим знал, что многие склонны недооценивать Тайкуса Финдли. Они видели, какой он могучий, какой здоровенный, и не видели в нем ничего, кроме горы мышц. Но Тайкус был не только могуч, но еще и весьма ловок. А еще он был чрезвычайно умен. Джим знал, что он и сам не слабак и не дурак, но Тайкус мыслил иначе, под другим углом зрения. Они великолепно дополняли друг друга.
– Ты говоришь так, будто что-то уже знаешь, – заметил Джим, откусывая еще кусок блинчика.
– Я умею слушать, – коротко ответил Тайкус. – Даже когда я занят чем-то другим. А люди много болтают, даже когда они заняты чем-то другим. Скаттеровы ребята – не исключение. Нет, Кадавр и этот его дворецкий умеют держать язык за зубами, но все прочие… Короче, скажем так: Скаттеру должен вот-вот привалить большой-пребольшой куш. Нам бы этого хватило надолго. Очень, очень надолго.
Джим был заинтригован.
– А ты не знаешь, кого мы собираемся грабить? Чьи это деньги?
Тайкус покачал головой.
– Не-а. Да это и неважно. Потому что, в конечном счете, денежки все равно будут наши, и ничьи больше!
Он плутовато ухмыльнулся.
Человек в длинном плаще посадил свой маленький кораблик в Мертвецком Порту. Покинув корабль, он огляделся, смерил единственным глазом местные «власти». Второй глаз был закрыт повязкой. Но в ледяном взгляде единственного глаза, окруженного шрамами, было нечто такое, что заставляло людей отводить свои взгляды. С него взяли положенную сумму, пожелали ему удачи и были очень рады, когда он удалился.
Он шагал по коридорам между ржавеющих кораблей с уверенностью человека, который знает, что его не потревожат. И его никто не тревожил. По крайней мере, из взрослых. Девчонка из компании уличных сорванцов имела неосторожность уцепиться своей лапкой за плащ. И застыла с расширенными глазами, глядя в пистолетное дуло в дюйме от своего лица.
Дон улыбнулся, наслаждаясь ее страхом.
– Ты знаешь, кто я такой?
Карие глаза наполнились слезами, слезы покатились по загорелой мордашке.
– Н-нет, сэр…
– Я – бука! – сообщил Дон. Он медленно снял оружие с предохранителя, зная, что в испуганной тишине, окутавшей стайку ребятишек, щелчок будет слышен особенно отчетливо. Он наклонился к девочке и приподнял повязку на глазу. Девочка завизжала. Под черной тканью были сплошные шрамы. И в черной, сожженной кислотой глазнице сидел светящийся багровый шар. Шар, казалось, пульсировал и при этом слегка жужжал.
– Я буду приходить к тебе по ночам, заползать тебе в голову и являться тебе во сне, глядя на тебя своим красным-красным глазом. И на следующий день я буду преследовать тебя повсюду. Следить за тобой. Знаешь ли ты, что я хочу видеть своим красным-красным глазом?
Девочка с трудом сдерживала рыдания, дрожа всем телом. Ее ужас буквально опьянял. Жалко все-таки, что ему по работе так редко приходится сталкиваться с детьми. Их ужас такой… неподдельный!
– Нет, сэр… – прошептала девочка. – Что вы хотите видеть?
– Я хочу видеть, как ты все время оглядываешься, чтобы узнать, где я. Ты же будешь так делать, а?
Девочка кивнула и зажмурилась. Из носа у нее сочилась слизь.
– Это хорошо! Тогда я, может быть, и не вернусь за твоей головой. А может быть, и вернусь. Ну, беги, играй.
Девочка и ее приятели тут же кинулись врассыпную, точно тараканы на кухне, где включили свет. Дон ухмыльнулся, поправил повязку и выпрямился.
Приятное все-таки место этот Мертвецкий Порт!
Он знал, кто ему нужен и где его искать. Он увидел небольшой проход в стене: либо заведение, которое себя не афиширует, либо совсем захудалая забегаловка. Его источник советовал ему начать поиски именно в таком месте. Если его добычи тут и нет, ничего, он выкурит кролика из норы в другом месте.
Дон проскользнул внутрь, держа наготове пистолет. Никто его не окликнул. Когда он прошел дальше, перед ним открылось здание, и до ушей донеслись обрывки… пения? Негромкий женский голос, не выкрикивающий похабные слова, не напрягающийся от усилия перекричать орущую музыку. В сопровождении нескольких инструментов женщина тихонько пела старую-престарую песню о любви, обретенной и утраченной.
Дон нахмурился и вошел в помещение. Внутри было тихо, можно даже сказать – спокойно, несмотря на то, что посетителей было на удивление много: люди сидели за столиками, освещенными всего несколькими свечами. Обстановка была скромная, почти спартанская. Певица стояла на эстраде, подсвеченной одним-единственным прожектором. Она была недурна собой, но немолода и полновата, а ее одежда оставляла-таки простор воображению.
Дон покачал головой: что за странное место! Неудивительно, что посетители шифруются: в таком городе, как Мертвецкий Порт, подобные увлечения и впрямь позорны. Он огляделся в поисках своей мишени.
Человек сидел один, прихлебывал что-то из маленького стаканчика и смотрел на певицу, слегка улыбаясь. Раздраженный общей безмятежностью этого места, Дон подобрался к нему и приставил пистолетное дуло к основанию черепа. Человека охватил ужас. Вот так-то лучше!
– Эдвард Бейнс, не так ли?
Человек хотел было кивнуть, ощутил затылком упирающееся в него дуло и замер.
– Да, – спокойно ответил он. Это спокойствие не могло не восхищать, но в то же время бесило. – А вы, видимо, Иезекииль Дон.
Дон ощутил легкое изумление.
– Можно подумать, я грошовый головорез!
– Отнюдь, – возразил Бейнс. Этот человек был тощ, как скелет. Дону он не нравился – не в последнюю очередь потому, что Бейнс быстро преодолел свой страх. – Грошовому головорезу не хватило бы ни влияния, ни денег на то, чтобы дернуть за те нити, которые требуются, чтобы узнать об этом заведении – не говоря уже о том, чтобы застать меня врасплох.
– Не льстите себе, – фыркнул Дон, опуская пистолет. Бейнс развернулся к нему лицом, спокойно глядя на него своими водянистыми глазами.
– Итак, мистер Дон. Что вам от меня угодно?
– Мне нужен пес, который передаст сообщение своему хозяину, – сказал Дон, чуть заметно улыбнувшись. – Сообщите этому самодовольному ублюдку, который играет за обе стороны, что я, так и быть, уважу его маленькое царство. Я не стану развлекаться с Финдли и Рейнором, пока я тут, в городе. Хотя это и не на пользу делу… ни его, ни моему.
Бейнс кивнул.
– Я ему передам. Уверен, он оценит вашу деловую хватку.
– Но, – продолжал Дон, протянув руку и взяв стакан Бейнса, – это действительно лишь до тех пор, пока я здесь и они тоже. Меня не интересует сделка, которая заставит меня отказаться преследовать свою добычу. И меня не интересует, сколько мне за это заплатят. К тому же теперь это уже вопрос личной мести. Эти двое мне нужны. И я их получу.
Он поболтал напиток в стаканчике, понюхал, одобрительно приподнял бровь, выпил и с нарочито громким стуком поставил стаканчик на стол.
– Стоит Рейнору и Финдли покинуть Мертвецкий Порт, они становятся моей законной добычей.
Бейнс кивнул.
– Я ему передам. Что-нибудь еще? Быть может, вы сообщите, сколько времени вы собираетесь пробыть в городе?
Дон хохотнул.
– Я прилетел только затем, чтобы найти вас и передать это сообщение. Другие достопримечательности Мертвецкого Порта меня не интересуют.
Разумеется, это было не совсем так. Ему еще предстояло вернуться на корабль. А по пути можно еще много куда заглянуть. Но как только он окажется на своем корабле, он будет просто висеть на орбите, подобно пауку, внимательно следящему за своей паутиной.
– Да, сэр, возможно, так будет лучше для всех заинтересованных лиц.
Дон поднялся, похлопал Бейнса по костлявому плечу, презрительно улыбнувшись, взглянул на певицу и удалился так же неслышно, как пришел.
– Как это вы, черт возьми, пронюхали об этом ограблении? – осведомился Скаттер О’Бенон.
Они с Джимом и Тайкусом находились в поместье О’Бенона. Тайкус настоял на том, чтобы встретиться именно тут, поскольку дело было чрезвычайно секретное. «Вы же не хотите, чтобы нас кто-то подслушал?» – сказал Тайкус и был совершенно прав. Тем не менее, роскошными яствами и напитками их уже не потчевали. Бросалось в глаза отсутствие великолепного Рэндалла. И принимали их не в гостиной, а в тесной комнатенке в глубине дома. Тут даже стульев не было. Скаттер без слов давал понять, что говорить следует быстро и исключительно по делу.
– Имен я называть не стану, но люди все время болтают, особенно когда выпимши, – ответил Тайкус.
– А вы все-таки назовите, мистер Финдли, – сказал О’Бенон. – Дело того стоит, особенно учитывая, сколько неприятностей доставили мне вы с мистером Рейнором.
Тайкус покачал головой.
– Не-а. Вы тогда будете знать, что я могу сдать человека, и следующим, кого я сдам, можете оказаться и вы сами.
Скаттер вздохнул. Тайкус попал в точку. И все-таки Скаттер нахмурился.
– Вы двое начинаете причинять больше хлопот, чем сами того стоите.
Джима пробрал холодок. Такое слышать всегда неприятно. А если Скаттер сочтет, что они ему бесполезны, от них и косточек не сыщут. «Впрочем, никто и не огорчится», – мрачно подумал Джим.
– Ваша ищейка сегодня объявилась на моей планете, – сообщил Скаттер.
У Джима душа ушла в пятки. Дон! Значит, он все-таки жив… А Джим смел надеяться… но нет, такого, как он, так просто не убьешь. Дон живуч, как черт.
О’Бенон подошел к буфету, открыл ящик для сигар, достал оттуда одну из своих тонких сигарок и принялся обрезать ее, не переставая говорить. Ни Джиму, ни Тайкусу он сигары не предложил.
– Он мне сообщил, что намерен разойтись по-хорошему и не станет устраивать бучу в моей песочнице! – прошипел О’Бенон. – Крайне любезно с его стороны, вы не находите?
Он закурил и снова обернулся к ним.
– Так что здесь вы в безопасности. Но, как только вы покинете планету, он бросится в погоню. Я сделаю все, что смогу.
– О, это просто замеча… – выдавил было Джим, но Тайкус поднял руку.
– Вот видите? Это еще одна причина отправить нас на то дело. Ваши ребята, может, и болтливы, но отнюдь не глупы. Они небось думали, что мы с Джимми и так в курсе. Штука в том, что никто, кроме нас, о нем не знает. И Дон в том числе.
О’Бенон сощурился.
– Да, в самом деле… – сказал он. – А у вас двоих имеется некоторый… опыт, который мог бы существенно упростить дело.
– Не то слово!
– Ну, хорошо. Я разрешу вам поучаствовать в нем.
Скаттер улыбнулся, не разжимая ярко-алых губ.
– Не думаете же вы, что я отправлю вас вдвоем на дело такого размаха?.. Черт возьми, ребята, ваше счастье, что у Рэндалла сегодня выходной, иначе бы вы уже валялись на полу, истекая кровью.
– Но, простите… – начал Джим. И снова Тайкус поднял руку, хотя выражение его лица начинало становиться напряженным.
– Мы будем в нем участвовать. Но, чур, деньги поровну.
Скаттер хмыкнул.
– Управитесь с делом – получите половину. Даю слово.
– Я знал, что мы сумеем прийти к соглашению, учитывающему интересы обеих сторон, – сказал Тайкус. Он подошел к буфету и взял себе сигару. У Скаттера дернулось веко, но он ничего не сказал. Тайкус обрезал кончик сигары и закурил. – Значит, договорились. Ну, рассказывайте.
– Луна Бахус вам, ребята, наверняка известна, – начал Скаттер.
– А то! – ответил Тайкус. – Рай для картежника. Все крупные игроки сектора Копрулу едут туда. Ну, и развлечения на любой вкус.
Он взглянул на Джима и многозначительно повел бровями.
– Развлечения в вашем вкусе – да, безусловно, – согласился Скаттер О’Бенон. – Ну, и кроме того, разные шоу и представления для тех, кто более разборчив. Невероятно роскошные отели, знаменитые рестораны. Исполнение любых фантазий, любого уровня – за соответствующую цену, разумеется. В первую очередь это место рассчитано на игроков, но там проводятся и всякие конференции. Короче, сквозь него постоянно проходят толпы народа.
– Неплохое место для ограбления, – заметил Джим.
– Хуже, чем вы думаете, – ответил Скаттер тоном, подразумевающим «Вот потому-то я и босс, а вы – шестерки». – Безопасность – такое же удобство, как и любое другое, а тамошний народ готов платить по высшему разряду. В особенности банки, – многозначительно добавил он.
Сердце у Джима упало. Он-то рассчитывал, что у них уже имеется наводка на лакомую добычу или что они просто рассчитывают пощипать каких-нибудь игроков. Про Бахус ему было известно немногое, но он знал то, что известно всем, а всем было известно то, что если твои денежки попали в банковский сейф на Бахусе, то это уж надежно, как… банковский сейф. Никто их не тронет.
Он уже подумал, не отправляют ли их с Тайкусом на верную гибель – может, Скаттер решил их наказать? Но тут же сообразил, что Скаттеру будет достаточно просто предоставить свободу действий Дону. В конечном счете, это будет куда вернее.
Даже Тайкус повел себя иначе.
– Понятно… – коротко ответил он, задумчиво выпуская дым.
– Мне сделалось известно, что в банк «Ковингтон» должны доставить крупную сумму кредитов Конфедерации, которая пробудет там ровно тридцать семь часов, прежде чем кредиты будут распределены по назначению.
– Крупная – это сколько? – уточнил Джим.
Скаттер смерил его взглядом.
– Семьсот миллионов тридцать шесть тысяч четыреста двадцать.
Джим не был уверен, но, кажется, он икнул. Даже Тайкус слегка поперхнулся сигарным дымом.
– На тридцать семь часов, – повторил Тайкус.
– В банк «Ковингтон».
– Ну, Скаттер, надо сказать, сумма и впрямь кругленькая.
– Я тоже так думаю. И, поскольку добыча лакомая, а работа непростая, я склонен быть щедрым с теми, кто ее выполнит.
– Тут есть какая-то загвоздка, верно? – спросил Тайкус. – В том, чтобы добыть эти семьсот миллионов с хвостиком. Какой у нас план на данный момент?
– Ну, поскольку просто прийти и попросить эти деньги нельзя, мой человек, Эш Томпсон, исследует то, что находится под банком. Лет шесть тому назад произошел обвал, серьезно повредивший систему канализации. Отстроить ее заново с соблюдением всех требований безопасности оказалось чересчур накладно, так что они оставили все как есть. Эш считает, что…
– Не-е. Этот план – полное дерьмо.
О’Бенон моргнул.
– Дерьмо?
Тайкус покачал головой.
– Чересчур рискованно, сразу с нескольких точек зрения. Требует слишком много времени и слишком много рук.
Скаттер начал медленно багроветь.
– А у вас, значит, есть план получше?
– Думаю, да, – протянул Тайкус. – Вы, возможно, припомните, что наняли нас именно из-за нашей репутации…
– Я согласен с Тайкусом, – сказал Джим. – Надо просто войти, забрать денежки и выйти. Чем дольше мы будем ковыряться в грязи, тем больше шансов, что нас кто-то обнаружит.
Скаттер затянулся своей тонкой сигарой и задумчиво сощурился.
– Знаете, что, – сказал он, наконец, – я достиг своего приятного нынешнего положения не благодаря тому, что брал на себя всю грязную работу.
Он тонко улыбнулся – настолько тонко, насколько это позволяли его полные губы.
– Вы с Эшем свое дело знаете, втроем уж как-ни-будь разберетесь. И пусть победит сильнейший, ага?
Он взял со стола лист бумаги и золотое перо, написал адрес и вручил его Тайкусу.
– Будьте там через три часа. В пять часов сообщите, о чем вы договорились.
Глава 17
Мертвецкий Порт, Мертвецкая Скала, «Знак валета»
Джим с Тайкусом отлично знали это заведение. Оно принадлежало Скаттеру, как и многие – едва ли не почти все – заведения в Мертвецком Порту. Там действительно играли в карты. Оно было достаточно скромное, чтобы не бросаться в глаза, при этом достаточно опрятное, чтобы не выглядеть помойкой.
Они пришли заранее и заказали себе поесть.
– Замышлять ограбление банка на пустой желудок я не согласен! – заявил Тайкус. Он заказал себе пару сандвичей, жареную картошку и пиво – для него это все было так, заморить червячка между обедом и ужином. Джим равнодушно поковырялся в Тайкусовой картошке и теперь сидел, неторопливо прихлебывая пиво. Предприятие, в которое они собирались ввязаться, с каждой минутой нравилось ему все меньше и меньше. Он уже начинал жалеть, что не улетел сразу и позволил Тайкусу втянуть себя в эту авантюру.
Ровно через минуту после назначенного времени появились трое мужиков, которые расположились в их закутке.
– Люблю, когда моя команда пунктуальна! – заметил Тайкус.
Джим окинул взглядом новоприбывших. Они выглядели именно так, как он и ожидал. Тертые, расчетливые, осторожные и при этом уверенные в себе.
Интересно, а как он сам выглядит с их точки зрения?
Тот, что сел рядом с Тайкусом – мужчина немного за тридцать, примерно того же роста и телосложения, что и сам Джим, с сальными светлыми волосами и бледным шрамом поперек щеки, – сузил глаза, услышав замечание Тайкуса.
– Я – Эш Томпсон. И команда эта – моя. Мне приказано выслушать ваш план и, в случае, если я сочту его толковым, привлечь вас к работе.
Тайкус откусил здоровенный кусок второго сандвича, прожевал, проглотил.
– Ну что ж, возможно, мы, как хорошие мальчики, сможем все вместе играть одним мячиком. Верно, Попсон? Ох, извините: Томпсон! – поправился он, делая вид, что ему страшно неловко.
Парень, усевшийся рядом с Джимом, напротив Тайкуса, проворчал:
– Эш, этот мужик начинает меня раздражать! Мне уже не нравится то, что я слышу. Давай покончим с этим сразу.
Третий молчал. Он был невысок, тощ и черноволос. Его молчание Джиму не нравилось. Он уставился на всех троих исподлобья.
– Ладно, Рейф, утихни. Давай все– таки выслушаем его, прежде чем перерезать ему глотку.
Джим возвел глаза к небу.
– Знаешь, Эш, что я тебе скажу? Если вы всегда ведете себя, как сейчас, то это, пожалуй, мы не желаем иметь с вами дела.
Губы Эша медленно растянулись в улыбочке. Улыбочка была холодная и грозная.
– Ага, тихоня заговорил.
– Э, не такой уж он тихоня! – возразил Тайкус. – И скоро вы в этом убедитесь.
– Я просто картошку кушаю, – сказал Джим, пережевывая кусок жареной картошки. – И предпочитаю выслушать прежде, чем высказываться.
Эш одобрительно кивнул.
– Ну что ж, тогда перейдем к делу. Я так понял, вы сказали, что мой план – фигня.
Тайкус покачал головой, проглотил еще кусок сандвича.
– Не-а. Я сказал, что твой план – дерьмо. Это разные вещи.
Лицо Эша заметно помрачнело. Джим с трудом сдержал смех.
– Сомневаюсь, что вы придумаете что-то получше. Но Скаттер сказал, чтобы я вас выслушал и решил, кто из нас прав. Я предпочитаю слушаться тех, кто мне платит. Начнем с общего, прежде чем перейти к частностям.
Эш достал карманный голопроектор и поставил его на стол. Он нажал на кнопку, и над столом повисло здание банка «Ковингтон». Затем оно начало делиться на слои, как будто трехмерный чертеж.
