Текст книги "Стратегия (ЛП)"

Автор книги: Кристен Каллихен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Глава 19

Декс

– ПОСМОТРИТЕ, ЭТО СИНАТРА! – вскрикивает Дельгадо, мой коллега лайнмен, когда я вхожу в раздевалку.

Меня встречает бурный хор голосов, недружно и громко орущих слова песни "Gold on the Ceiling". Грей рассказал, что видео моего выступления в караоке распространилось, будто вирус. В добавок к этому канал ESPN разместил его в комплекте с соответствующими шутками, поэтому я очень четко понимал, что в понедельник утром хлебну свою долю дерьма.

– Ага, ага, – я машу беззаботно рукой. – Смейтесь, придурки. – Сэмпсон, наш обороняющий игрок, пытается имитировать хохот Чубакки, но в конце концов давится, чем смешит парней еще сильнее.

Усмехаясь, я сажусь и сбрасываю обувь. Финн Маннус, квотербэк, расхаживает рядом, широко улыбаясь. Он с силой хлопает меня по плечу.

– Итак, Декстер, хорошо отдохнул?

– Говори, что должен сказать, Манни, и иди к черту, – отвечаю я легкомысленно.

Он все еще усмехается мне, словно самодовольный ублюдок.

– Должен сказать, что я наслаждался, глядя на то, как ты проводишь свободное время. Не знал, что в тебе это есть.

– Уверен, что ты многого обо мне не знаешь. – Я уже разделся, чтобы натянуть свое снаряжение, но тут замечаю его взгляд. Он больше не самодоволен, а скорее серьезен.

– В этом-то и дело, – говорит он. – Ты – мой центр.

Его слова заставляют меня задуматься. Мне нравится Финн. Он новичок, что для него отстойно, так как парень должен беспокоиться о команде, при этом не ощущая свободы в том, что делает. Но он все же хороший квотербэк, и моя работа – защищать его. Однако я не знаю его, как знаю Дрю. Я не использовал время с толком. Поэтому вина зарождается в моем животе.

– Может, сходим вместе на пиво, – предлагаю я. – И я поведаю тебе все о своей дикой недельке.

Он смотрит на меня своими знаменитыми синими огромными глазами, от которых все женщины Америки вздыхают и сбрасывают трусики. Его глаза, конечно, не воздействуют так на меня, но я достаточно зрел и мужественен, чтобы признать, что цыпочки сходят с ума по этому парню. Думаю, я обречен прикрывать задницу красивых ребят.

– Ага, – говорит он. – Звучит здорово. – Он собирается уходить, но затем останавливается. – Черт. У нас в четыре часа фотосьемка.

Сердитое выражение лица искажает его лицо, и сейчас именно я смеюсь.

– О, расписание благотворительных мероприятий. Думал, тебе это по душе, мистер GQ. – Очевидно, что нет, судя по его выражению, полному отвращения.

– Благотворительность, ага. Я бы лучше поговорил с кучей детей или что-то в этом духе, а не светил своей задницей, словно кусок говядины.

– Ах, Манни, – говорит Сэмпсон, проходя мимо, – но у тебя такая большая задница. Кажись, даже больше твоей головы. – На этом он шлепает полотенцем по заднице Финна и убегает, когда Манни бросается на него.

– Беги-беги, придурок, – кричит ему вслед Манни.

Я одеваюсь, радуясь тому, что внимание переключилось к Манни, как и должно быть. Вот только так длится недолго. Всю тренировку парни поют мне серенады. На боковой линии, когда подхожу выпить Гаторейда и растянуть уставшие мышцы, ко мне подходит Дин Кэллоуэй, до жути неприятный линейный тренер нашей команды. Он наблюдает за остальными игроками, но при этом кривит губы.

– Думаю, я знаю, кто будет исполнять главную роль в нашем ежегодном командном мюзикле, Декстер.

– Не знал, что у нас есть мюзикл, тренер. – Я выбрасываю пустую бутылку в мусор.

Он поворачивается ко мне.

– Возможно, нам стоит положить начало этой традиции. – Хлопая меня по спине, он уходит со словами: – Хорошая работа, Декс.

Я смотрю ему вслед и тут меня озаряет мысль о том, что хотя уже два года играю за эту команду, так и не стал ее частью. Мне слишком просто скрываться от мира. Но смеяться вместе с коллегами, не принимать всякую херню близко к сердцу, ведь так приятно.

Я могу быть счастлив, по-настоящему. Вот только одно я упускаю, а именно ту, что в тысяче миль от меня.

Фиона

Я НАПРАВЛЯЮСЬ НА улицу, чтобы купить чего-то попить, когда мне звонит Декс. И от этого я улыбаюсь еще до того, как отвечаю на звонок.

– Привет.

– Привет, Вишенка. – Его глубокий голос вызывает во мне легкое волнение. Каждый раз. – Что делаешь?

– Иду выпить с Анной. – Я быстро пересекаю Пятую авеню и поворачиваю следом за гуляющей семьей туристов.

– Анной Дрю? – спрашивает Декс, очевидно шокированный.

– Ага. Мы знаем друг друга уже несколько лет. Грей всегда приглашает ее и Дрю к нам на Рождество.

Дрю потерял обоих родителей, еще когда учился в старшей школе, а Грей лишился матери, когда та умерла от рака приблизительно в то же время. Так что Грей решил не оставлять Дрю в одиночестве на праздники, а приобщить парня к нашей семье. "Семья" для него сейчас – это Айви и я.

– Верно, я забыл об этом. Я нехотя отправился к родителям вместо того, чтобы присоединиться к рождественской вечеринке Грея в прошлом году, – говорит Декс, иронично смеясь.

Потому что его тоже приглашали. Каждый год.

– Ты повел себя, как хороший сын, – отвечаю я.

– Я избегал искушения в виде тебя, – поясняет он.

И от этого заявления я спотыкаюсь на ровном месте. Хмурясь, начинаю идти быстрее.

– Почему ты избегал со мной встречи? – Он вздыхает, и я могу представить, как парень трет рукой по бороде, так он делает всегда, когда не хочет что-то признавать.

– Ну, в прошлом году ты все еще училась в университете, а я был новичком в NFL. Так что не было надежды на то, чтобы видеться. И к тому же ты была маленькой золовкой Грея.

– Я все еще его золовка. Хотя возражаю против термина "маленькая".

– Ладно, ты младшая сестра его жены. – Улыбка слышна в его голосе, но буквально через секунду тон Декса снова становится серьезным.

– Я спрашивал у него, знаешь ли. Не возражает ли он, что я подкачу к тебе.

– Что? – Я почти кричу.

– Он – один из моих лучших друзей, Фи. Это мужской кодекс. Не принято нарушать его.

– А что, если бы он ответил нет? – Сама идея о том, что Грей руководит моей сексуальной жизнью, неприемлема.

– Тогда я бы выдал ему логичный и неоспоримый аргумент, чтобы он передумал, – говорит Декс. – Или бил бы его, пока он не стал просить пощады.

Я смеюсь.

– Хороший у вас мужской кодекс.

– Насильное вбивание в голову аргумента – общепринятая форма разрешения конфликтов согласно мужскому кодексу. Это часть наших местных законов.

– А ты говоришь, что это женщины слишком запутанные создания. – Я смеюсь и спешу еще сильнее, потому что опаздываю. – Так что насчет тебя? Чем планируешь сегодня заняться?

– Тем же, что и ты. Выйду потусить с моим квотербэком.

– С Финном Маннусом? – Я тихо вздыхаю. – Он сладкий мальчик. – Ладно, я все еще немного раздражена этим мужским кодексом между Дексом и Греем, а месть – сучка.

Как и ожидалось, Итан презрительно фыркает.

– Я думал, ты не следишь за футболом.

– Есть разница между тем, чтобы следить за спортом и тем, чтобы следить за сексуальным игроком, – дразнюсь я.

– Никогда не думал, что стану ревновать, – отвечает Декс. – Но думаю, что сейчас ревную, потому что у меня появилось сильное желание выбить дерьмо из его красивого лица прямо сейчас.

– Не делай этого! Ты погубишь прекрасное!

– Фи. – Голос Итана звучит зловеще. И мучительно.

Смеясь, я спасаю его от беды.

– Малыш, ты же знаешь, что меня привлекает лишь один парень. И он намного сексуальнее любого тощего квотербэка.

– Да? – Теперь он практически мурлычет.

И все мои интимные места трепещут.

– Ага.

Слышу его вздох, а затем голос парня становится тише.

– Я хочу посмотреть на то фото, что ты мне прислала. Так сильно хочу, что мой член ноет от боли. Но знаю, что если сделаю это, он будет болеть еще сильнее. Потому что не смогу выбросить мысли о тебе из головы, Фи.

Мое сердце замирает.

– Почему?

– Потому что испытал что-то настоящее. И теперь мое воображение разыгралось.

– Ты... Ты привык думать обо мне, когда прикасаешься к себе?

Клянусь, я слышу, как он сдерживает стон.

– Ты же знаешь, что да.

– Мы могли бы... – Я обхожу женщину, бегущую к метро. – Мы могли бы поговорить... ну, ты поминаешь.

Еще один стон.

– Нет, – отвечает он. – Это убьет меня, Вишенка. Я не могу прикоснуться к тебе.

– Но я могу прикоснуться к себе. Представив, что это ты. – Не знаю, почему подталкиваю его к этому. Я посреди Манхеттена и не могу сейчас этим заняться. Но дразнить Декса быстро стало моим хобби. И я знаю, ему это нравится. Даже более того, Декс нуждается в этом. Он слишком замкнут. И это не имело бы значения, если бы я не увидела в нем ту жизненную искру, что так и жаждет вырваться наружу.

Сейчас я слышу, как он мрачно смеется.

– Детка, мысль о том, что ты прикасаешься к себе даже хуже. Мне нужно это увидеть, а не услышать.

– Мы можем связаться по Скайпу.

– Фи.

– Итан.

Я все еще слышу улыбку в его голосе, но сейчас его тон кажется натянутее.

– Я не умею использовать красивые слова. И облажаюсь, сказав что-то не то. Тебе не нужно слышать о том, как сегодня я мечтал, что затяну тебя в тихий угол раздевалки и проскользну рукой под твою юбку, а затем трахну твою киску пальцами, зная, что парни ходят всего в нескольких метрах от нас. Я бы сказал тебе вести себя тихо и мило в процессе, не издавать ни звука, даже когда будешь умирать от желания застонать. Даже когда бы второй рукой я ущипнул твой возбужденный маленький розовый сосок. Сильно и уверенно – так, как тебе нравится.

Я замедляюсь и в конце концов останавливаюсь, моя кожа горит, а грудь быстро и прерывисто вздымается, пока весь мир пролетает мимо. Иисусе. Мой сосок пульсирует, словно Декс здесь и сейчас, грубо дергает его; моя киска ноет, ощущая призрак его толстых, длинных пальцев.

Я откашливаюсь.

– Думаю, что ты мог бы выиграть в конкурсе красноречия, большой парень.

Он смолкает и шумно вдыхает.

– Я так и не попробовал тебя на вкус, Фи. И сожалею об этом. Не представляю, какова твоя киска на вкус, и постоянно думаю об этом. Боже, я хочу широко развести твои ноги и использовать время с толком, посмаковать каждым миллиметром твоей плоти, проверить, будешь ли ты пахнуть иначе, когда кончишь.

– Итан, – мой голос хриплый.

– Видишь? Это слишком, верно?

Не знаю как, но мне удается засмеяться.

– Еще немного, и я сгорю прямо здесь, на Пятой авеню.

– Да? – Он, кажется, шокирован. Бедный, сбитый с толку, сексуальный центр.

– Думаю, ты прав, – говорю я, заставляя себя снова начать переставлять ноги. – Больше никаких разговоров о сексе. Это убивает и меня.

Печальный смех раздается в динамиках моего телефона.

– Знаю. Итак... – Он растягивает слово, словно пытается привнести былую легкость в этот разговор. – Расскажи мне то, что могло бы отвлечь от прелестей у тебя под юбкой. Как дела на работе?

Ага, вот тут-то весь кайф и погибает.

Блядь, мое горло снова горит. Я хочу рассказать Итану все, поведать о той агонии, что чувствую в результате своей очередной ошибки. Но не хочу, чтобы он узнал об этой части меня. Ветреной Фи, что не может решить свои проблемы. Мне невыносима мысль о том, что он станет думать обо мне хуже.

– Все в порядке.

В течение мгновения Декс молчит, и впервые я благодарна за физическое расстояние между нами. Он не может увидеть мое лицо.

– Я думал, что тебе пришлось уехать из-за проблем на работе, – произносит он осторожно.

Чудно. Выходит, что либо я лгу насчет работы, либо насчет того, почему уехала от него. Молча ругая себя, я сжимаю зубы и отвечаю.

– Все уже решено. Оказалось все не так плохо, как я думала.

– Ладно, – говорит он. – Это хорошо.

Но кажется, он не купился на мою историю. Боже, я уже облажалась, строя карточный домик наших отношений на дерьмовой лжи. Но тем не менее не могу ему все рассказать. Не могу.

Я начну плакать здесь и сейчас.

– Я уже в баре, – сообщаю с наигранной легкомысленностью в голосе. – Позвоню тебе позже?

– Конечно, Вишенка, – отвечает он нежно. Я слышу, как Декс вздыхает. – Фи?

Мое сердце колотится, когда сжимаю телефон, словно спасательный круг.

– Да?

– Просто знай, что я с тобой. Даже когда далеко, я с тобой.

И вот, я всхлипываю. Стоя на углу Пятой и Двадцать пятой, посреди несущегося потоком народа, я ощущаю себя такой одинокой, что приходится обернуть руки вокруг своей талии.

– Спасибо, Итан.

А затем кладу трубку, потому что не могу сказать больше ни слова, при этом не разломав свое сердце надвое.

Глава 20

Фиона

Мы с Анной в конечном счете решаем не пить, но покупаем сэндвичи в кафе «Eataly» и занимаем столик в Флатирон плазе, маленьком треугольнике пешеходной зоны между Бродвеем и Пятой авеню. Погода восхитительна, как и всегда осенью в Нью-Йорке – прохладный ветерок пронизывает прогретый солнцем воздух.

Я не разговариваю о своих проблемах на работе. Хочу насладиться вечером, а не портить себе аппетит.

– Итак, Декс? – Анна усмехается до того, как отпивает глоток своего латте.

Не знаю, узнала ли она об этом от Айви, или Грей проболтался Дрю – ставлю на Грея. Но независимо от этого, я не могу сдержать ответной усмешки.

– Ага. Декс. – Я проглатываю мечтательный вздох, потому что он будет здесь лишним. Но Анна слишком внимательна. Так что мое довольное выражение лица не проходит не замеченным.

– Так хорошо, а? – Она улыбается, а ветер развивает ее рыжие локоны вокруг головы.

– Давай просто скажем, что притгазм мне не потребовался.

– Притгазм? – спрашивает Анна, хохоча.

– Притворный оргазм. – Я бросаю на нее взгляд. – Боже, прошу, не говори, что ты никогда не притворялась. Думаю, я умру от зависти.

Моя сексуальная жизнь была ужасной или просто посредственной, но парни в университете, в целом, работают по принципу: одноразовый трах, семяизвержение, душ, и снова все сначала.

Декс был девственником, но все же вложил все свое тело и душу в этот акт. Я чувствовала себя желанной, а моему телу словно поклонялись. И не важно, что Декс пиздец, какой сексуальный, и что ему лишь нужно было взглянуть на меня, чтобы до чертиков возбудить.

Анна отпивает глоток кофе, а затем качает головой.

– Конечно, я притворялась. Хотя никогда не делала этого с Дрю.

Я закатываю глаза, но все же смеюсь.

– Надеюсь, что не с тех пор, как ты вышла за него замуж.

– О, он доводит меня до вполне удовлетворенного состояния. Вполне.

Мы по-детски даем друг другу пять и хохочем.

– Должна признать, я удивлена, – говорит Анна.

– Почему? Из-за того, что он спортсмен?

– Ну, частично да. То есть, ты же отшивала каждого друга Дрю, что к тебе подкатывал.

Больше, чем просто несколько парней из команды Дрю пытались привлечь мое внимание, когда мы вместе с ребятами выходили где-то потусить. И, да, я отказывала им – главным образом потому, что они футболисты. Но некоторые из этих парней оказывались полными дебилами.

– Но я скорее о том, – продолжает Анна, – что Декс такой молчаливый. Не подумай, я люблю этого парня, но ты уж точно не застенчивая.

Я не могу не засмеяться.

– Он не тихоня, когда мы вместе. В любом случае, я уверена, что убила бы кого-то, в точности похожего на себя. Как представлю, сколько шума и разных звуков издаю! Жесть! – Я делаю вид, что меня передергивает.

Анна снисходительно улыбается мне, но затем становится серьезной.

– Так почему ты кажешься сегодня такой грустной, Фи?

И на этом моменте я сдуваюсь. Я могла бы рассказать ей о своей работе. Но не из-за этого мое сердце болит в данный момент.

– Потому что я не думаю, что смогу быть частью отношений на расстоянии. Я уже по нему скучаю. – Не просто скучаю. Я нуждаюсь в нем. Здесь. Сейчас. – Меня мучает волнительное ожидание, и я не могу ничего с ним поделать до тех пор, пока мы снова не увидимся. А все ведь может стать еще хуже?

Протягивая руку, Анна сжимает мою ладонь.

– Дерьмо, я бы хотела лучше разбираться в этом. Не знаю. Сама ненавижу, когда Дрю уезжает. Но что ты можешь поделать? Мы любим того, кого любим.

– Я думала, что влюбиться в кого-то это так невероятно здорово.

– Ха. – Анна откидывается назад, ее глаза светятся. – Лучшие и худшие моменты твоей жизни, детка.

Декс

ФОТОСТУДИЯ РАСПОЛОЖЕНА в промышленном районе Нового Орлеана. Нас разделили на небольшие группы. Я здесь с Роландо, Финном и Джейком Райдером, нашим запасным принимающим.

Помимо Райдера, никому из нас не нравится идея позировать в течение нескольких следующих часов, но ради благотворительности мы сделаем, что должны.

Никто нас не приветствует, и это странно. Когда звенит колокольчик, и никто не открывает, Финн стучит кулаком по металлической двери.

– Мы перепутали время? – спрашивает он, оглядываясь на нас через плечо.

– Не-а. Фактически, мы пришли на несколько минут раньше.

– Лучше бы фотограф оказался без всяких раздражающих штук творческой личности.

Финн и так уже в пяти секундах от припадка гнева, но мне пофиг.

– Возможно, он как раз проявляет снимки, или что-то в этом духе.

– Круто, – растягивает слова Райдер. – И мы должны ждать, пока он закончит с этим дерьмом? Это может занять, по крайней мере, полчаса.

Роландо откидывает голову назад и смотрит в потолок.

– Господи, эти парни без конца оставляют свои позиции уязвимыми. Уже даже не интересно стебаться над вашими слабостями.

Райдер усмехается, а затем тянется мимо меня и ударяет по двери.

– Чувак! Цепляй уже их и открой дверь!

– Иисусе, – говорю я, у меня в ушах звенит. – Прояви терпимость.

Он просто усмехается.

Дверь широко распахивается, прерывая наш разговор. Высокая молодая девушка с длинными, ровными волосами насыщенного пурпурного оттенка сурово смотрит на нас, измеряя взглядом. Думаю, мы не прошли ее проверку.

– Цеплять уже что, а? – спрашивает она хриплым голосом, слыша который я гадаю, курильщица ли она.

Мы все переминаемся с ноги на ногу, а затем Финн выступает вперед.

– Эм... У нас назначена съемка для календаря.

– Ну, конечно же, я не подумала, что вы здесь для съемки группы спортсменов, что запланирована у меня на сегодня.

– Так ты и есть фотограф? – Глаза Финна округляются от очевидного шока.

– Не будь таким клише, красавчик!

Райдер хихикает.

– Она раскусила тебя, сладкие щечки.

Финн и правда красавчик. Мы все любим дразнить его этим. Но кажется, сейчас ему это не по душе.

– Ага-ага, а теперь к делу, нам сказали, что фотографа зовут Честер Купер. Прости, что предположил, будто Честер – это мужчина.

Она сжимает губы.

– Все зовут меня Чесс. Не представляю, откуда ваш PR-менеджер узнал мое полное имя.

– Вероятно, они проверяют всех, чтобы отсеять разных придурков. – Сомнение в выражении лица Финна четко говорит о том, что на сей раз PR-команда ошиблась.

Чесс закатывает глаза от скуки.

– Честер Купер... Похоже на Честер Куперпот из фильма "Балбесы", – услужливо добавляет Райдер. – Помните этот фильм?

Наш фотограф бормочет ругательства.

– Ага, крутая киношка, – говорит Роландо Райдеру. – Маленький чувак, игравший в нем главную роль, вырос и сыграл Сэмуайза Гэмджи. Мужик, к слову о нудной работенке. Представь, что ты должен броситься в огонь горы Дум, потому что ошибся насчет хоббита.

– Он отправился в этот поход, чтоб спасти Средиземье от Саурона, болван ты, – говорю я ему.

– Нет, он просто сильно хотел Фродо.

Райдер издает звук в знак раздражения.

– Привет? Не могли бы мы уже вернуться к "Болванам" и Честер Куперпот? Ты же знаешь, что старый чувака, которого они искали, весь скукожился и был раздавлен валуном?

Чесс становится красной от гнева.

– Да, я знаю, – выплевывает она. – Мои родители познакомились на пред пjrfpt этого фильма. Они думали, что родится мальчик, и поскольку бабуля уже вышила имя на детских одеялах... – Она пожимает плечами, словно хочет сказать "Что я могу поделать?".

– То есть, они фактически назвали тебя в честь персонажа фильма "Балбесы"? – спрашиваю я в ужасе. Это хуже, чем то, что Грея назвали в честь героя книги Джона Гришема.

– Да. – Ее голос напряжен, так что мы все смолкаем, хотя я слышу, как Роландо бормочет что-то себе под нос о сумасшедших белых.

На этом девушка разворачивается и входит в студию. После обмена взглядами, мы следуем за ней. Осветительные приборы уже установлены напротив огромного задника. В стороне стоит стол с множеством футбольной экипировки на нем: подплечники, мячи, наши командные шлемы, даже несколько футбольных щитов и лент.

Из ниоткуда появляется тощий парень в фетровой шляпе и салатовом костюме в обтяжку родом из шестидесятых. Как и у меня, у него есть борода, хотя она реже и более рыжая.

– Я – Джеймс, – говорит он нам. – Ассистент Чесс. Простите за задержку. Мы были на балконе, курили. – Он усмехается, быстро осматривая Райдера. В ответ Рай переминается на месте и хмурится от смущения. – Или я курил. А Чесс просто составила мне компанию.

Чесс подходит к столу и поднимает большую камеру.

– Им не нужны твои оправдания, Джеймс. – Она не смотрит в нашу сторону, пока настраивает оборудование. – Вы можете воспользоваться комнатой слева. Раздевайтесь, и Джеймс намажет вас маслом.

С таким же успехом она могла бросить в эту комнату зловонную бомбу. Клянусь, мы все делаем шаг назад, наши лица искажаются, выражая различный уровень шока.

– Намажет маслом? – Голос Финна звучит так, словно он сосет лимон через зубы. – Ты нас наебывешь?

– Когда я с кем-то ебусь, он знает об этом, мистер Маннус.

Райдер смеется.

– Я люблю эту телочку.

– Я не телочка, мистер Райдер. А женщина.

Роландо издает слабый рычащий стон, и я толкаю его локтем в бок.

– Дай угадаю, – говорит Финн. – Ты одержима идеей наконец найти Одноглазого Вилли.

Райдер давится от смеха, и я вынужден провести по бороде рукой, чтобы скрыть улыбку.

– Мужик, – бормочет Роландо. – Ну ты и протупил.

Чесс бросает на Финна смертоносный взгляд. Словно страшно разозлилась. Уверен, ее шкаф полон скелетов других футболистов умников, которые осмелились перейти ей дорогу.

Странно, но мы все стоим здесь, как непослушные мальчики, которых отчитывают перед тем, как основательно наказать.

Но мои губы изгибаются в улыбке. Я знаю, что через десять минут мы будем голые, и Финн возненавидит каждую секунду этого действа. Моя рука так и зудит от желания вытащить телефон и написать Фи.

Но улыбка увядает при мысли о ней. Фи казалась расстроенной. Ей было больно, и черт меня побери, если не узнаю почему. Расстояние между нами, словно холодные руки сжимает мой позвоночник. Мне не нравится это ощущение, или тот факт, что она не рассказала мне правду.

Но я выясню все.

Быстро раздеваюсь и мажусь маслом. Делаю глубокий вдох и выступаю вперед.

– Я пойду первым.