Текст книги "Стратегия (ЛП)"
Автор книги: Кристен Каллихен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)
И я задумываюсь, а что бы произошло, разозлись он на самом деле. Он бы с легкостью мог выбить дерьмо из почти всех мужчин в этом баре. Думаю, эти парни прекрасно это осознают.
Но они меня больше не волнуют. Сейчас, когда мы не лапаем друг друга, я немного стыжусь, что так далеко зашла и запрыгнула верхом на Декса.
Однако его выражение лица сочится самодовольством. Заботой и даже немного нежностью.
– Итак, все еще не фанатеешь от бороды?
Запишите меня в ряды новобранцев.
– Скажи мне правду. Ты проделал все это, просто чтобы я поцеловала тебя?
– Нет. – Он тянет меня за волосы – которые сейчас зажаты в его руке – удерживая на расстоянии, так, чтобы мог разглядеть мои губы. – Я просто хотел, чтобы ты ко мне прикоснулась. – А затем он снова накрывает мои губы своими. На этот раз поцелуй неспешен.
И когда Декс отстраняется, мое дыхание прерывистое, и мне требуется более чем секундочка, чтобы собраться с мыслями и слезть с этого парня. Я даже не знаю, чем теперь себя занять. Не поймите меня превратно, мне нравится секс, и я не стыжусь встать и уйти после случившегося. Однако почему-то не делаю этого. Я не связываюсь с парнями, которые не в моем вкусе. И несомненно, я не трахаюсь с друзьями моих родственников, это просто неловко, когда дела заходят на юг, если вы понимаете, о чем я.
– Поехали домой, – говорит Декс тихо.
Мой взгляд встречается с его, и он кривится.
– Я не намекаю на кровать. Просто предлагаю вернуться к Айви и Грею. – Он смотрит на наручные часы на толстом черном кожаном ремешке, более похожие на наручники. – Сейчас два ночи. В любом случае, бар скоро закроется.
– Хорошо, конечно. – Поехать домой кажется сейчас хорошим планом. Вот только я хочу поехать туда одна и больше не сталкиваться с Дексом. Это был самый горячий поцелуй в моей жизни – или не самый, но я точно не смогу повторить это. Итан Декстер может стать моей зависимостью, если я попробую его вкус еще раз.
Глава 2
Декс
ПО ХОДУ СВОЕЙ жизни я наделал много глупостей. А кто их не делал? Но поцелуй с Фионой Маккензи приблизился к топ-позициям этого списка. Иронично то, что это было одной из лучших вещей, которые я делал в своей жизни. До боли хорошей.
Так что мне все еще мучительно. Моя эрекция никак не сойдет на нет, болезненно бугрясь под хлопком джинсов. Я бы поправил член, но знаю, Фиона заметит. Не то чтобы это много для нее значило.
Опять же, она предпринимает стоящие восхищения попытки игнорировать меня, ее взгляд направлен в окно, пока девушка сидит на стороне пассажира, и мы едем домой к Грею на его же грузовике.
Я люблю Грейсона. Мужик стоит свыше 25 миллионов долларов, и он все еще ездит на грузовике времен старшей школы. Но сейчас я думаю о том факте, что мой язык был во рту младшей сестры его жены, и это вызывает у меня неуемное желание поморщиться.
Мне не следовало этого делать. Но мой мозг, кажись, ушел в отпуск. Я знаю, насколько хорош в манипулировании ситуацией, и в тот момент я увидел любопытство в глазах Фи. Так что я по сути ее умаслил ради того, чтобы она пододвинулась ближе и прикоснулась к моему лицу. Ожидал ли я, что она меня поцелует? Черт, нет.
Но глядя на нее в том клубе, я хотел, чтобы она ко мне прикоснулась, чтобы увидела во мне нечто большее. Я желал этого с того момента, как впервые ее увидел два года назад на рождественской вечеринке ее сестры.
Даже тогда, я знал, что Фиона не для меня. Я – тихий парень, мне нравится быть наедине с самим собой. Фиона же воплощение жизни – подвижной, активной, шикарной жизни. И все это завернуто в крошечную идеальную упаковку.
Я часто слышал, что Айви сравнивает Фи с Тинкер Бэлл. Предполагаю, ей это подходит. Вот только я всегда считал эту маленькую фею из мультика раздражительной, а за Фи могу наблюдать хоть весь день. Один только ее звонкий голос восхищает меня. А когда ее нос морщится, и она смотрит на вас? Словно острое гребанное копье в сердце.
Ага, я понимал, что дела мои плохи. И это не к добру. Я отлично знал, она не хочет иметь ничего общего с профессиональными спортсменами. Я слышал, как она говорила это на свадьбе. Девушка, которой я интересовался во времена колледжа бросила меня по той же причине, и я не хочу, снова испытать то же самое.
Вот почему я не должен прикасаться к Фи, тем более целовать. Потому что не смогу перестать проигрывать это у себя в голове. Теперь я знаю, какая она на вкус. И этот вкус подобен зависимости.
Сжимая руль, я поворачиваю на подъездную дорожку дома Грея и Айви. Они купили огромный таунхаус в районе Пасифик Хайтс. Должен признать, я завидую. Это место я бы рад был называть домом. Мой дом – пустой таунхаус в Новом Орлеане. Что мне нравится в нем, так это высокие потолки, пол из старого дерева и естественное освещение. Но по ощущениям он не напоминает мне дом. Но опять же, возможно это потому, что я живу там один и никого не зову в гости.
Мы молчим, пока заезжаем в гараж и поднимаемся на первый этаж. Я лишь немного удивляюсь, увидев шаркающего Грея, направляющегося к нам из кухни с бутылочкой в одной руке и горшочком в другой. Он кажется заспанным, а белокурые волосы друга сплющены на одну сторону, а спортивные штаны надеты наизнанку и задом наперед. Темные круги залегли под его глазами.
– Привет, – бормочет он. – Повеселились?
Кажется, в данный момент он не волнуется ни о чем, кроме того, как бы поспать.
– Для чего тебе горшочек, мужик-гора? – спрашивает Фи до того, как осторожно забирает вещицу из рук Грея.
Он моргает, глядя на горшок.
– Верно. Я собирался поставить его в раковину. – Со второго этажа доносится резкий плач ребенка.
– Мини-босс интересуется, где это его подношения, – говорит Грей. Но тем не менее он останавливается и целует Фи в щеку. Его выражение лица становится чуть светлее, когда друг отстраняется. – Ты пахнешь одеколоном, Фи-Фи, – яркий румянец заливает щеки Фионы.
– Я пахну ночным клубом.
– Одеколоном, – возражает Грей и плетется к лестнице. Его взгляд останавливается на мне.
– Одеколоном Декса. И даже не смей отрицать это. Я тусил с этим парнем несколько лет. – Сложно скрыть что-то от Грея. Может парень и любит шутить, но он реально гений, поэтому я не удивлен, что ему удалость так легко меня подловить.
Однако, он не говорит больше ни слова на данную тему. Его плечи опускаются, и он направляет вверх по лестнице.
– Клянусь богом, заплачу пять – нет, десять – миллионов долларов тому, кто прямо сейчас позволит нам с Айви выспаться сегодня ночью. – Мы с Фи обмениваемся сочувственными взглядами. Между нами быть может и возникла неловкость, но по крайней мере мы все еще можем сбежать к себе в кровать и поспать.
– Значит сегодня я заработаю десять миллионов долларов, – говорю я Фи и направляюсь к лестнице на второй этаж.
Она следует за мной.
– Я должна на это посмотреть.
Мы находим Грея в детской, которая словно сошла со страниц дизайнерского журнала. Я знаю, что это место декорировала Фи, и она неоспоримо талантлива. Грей сидит в кресле-качалке, сгорбившись, и пытается всучить плачущему сыну бутылочку. Но малыш продолжает орать, его крошечные кулачки ударяют о руку Грея.
– Сейчас моя очередь его кормить, – говорит Грей, не глядя на нас. – Это грудное молоко в бутылочке. И он его ненавидит. Я знаю, чувак, – говорит Грей, теперь обращаясь к малышу. – Я тоже люблю грудь мамы, но ей нужно поспать.
Из соседней комнаты слышится приглушенный стон.
– Материнское чувство вины убивает мой сон, – говорит Айви лишенным эмоций голосом. – И не обсуждай мою грудь с нашим сыном, Кексик.
Я гляжу через открытые двери в смежную комнату и вижу, как ее длинные ноги свисают с массивной кровати. Фи очень невысокого роста, но рост Айви составляет добрых шесть футов. И в этот момент она абсолютно в разбитом состоянии.
– Передай мне его, Грейсон, – говорю я.
Грей смотрит на меня так, словно я безумец, а затем качает головой и передает мне сына. Его доверие – это то, что я никогда не смогу воспринимать, как должное. И вина за то, что я прикоснулся к Фи, ударяет меня камнем в грудь. Но сейчас для меня важнее раскачивать орущего месячного парня.
Подходя к пеленальному столику, я вытягиваю одно из одеял, которые ребята положили на полке. Когда я пеленаю малыша, туго прижимая его руки к телу, Лео кривит лицо от злости и краснеет в самой милой манере, что я когда-либо видел. В результате у меня в руках оказывается сверток, с торчащей из него головой.
Грей с Фи подходят взглянуть, явно любопытствуя. Но когда я беру маленького Джи на руки и громко шикаю на него, они разом вздрагивают.
– Декс, чувак, что...
Я бросаю на Грея возмущенный взгляд и вновь шикаю на плачущего малыша, прямо ему на ухо.
Наконец-то он слышит меня и внезапно успокаивается, пока я легонько качаю его маленькое тельце, продолжая уже негромко шикать.
Из-за дверного проема выныривает голова Айви. Ее темные глаза широко открыты от шока.
– Что...
Грей иступленно машет ей рукой, чтобы помолчала, но я качаю головой и возвращаюсь к креслу-качалке.
– Не бойтесь шуметь, – говорю я им. – Малыш слышал шум с самого своего зарождения. Ну, до того, как родился, и вы двое начали ходить на цыпочках. – Я даю ребенку бутылочку, и он начинает пить, пока я раскачиваюсь.
Фи подходит и становится рядом со мной.
– И откуда ты знаешь столько о детях?
– Мой младший брат был нежданным ребенком. Родители завели его, когда мне было семнадцать. Так что я кое-что знаю о младенцах.
Я бросаю взгляд на Айви и Грея, которые изумленно смотрят на меня.
– Если у вас есть запись белого шума, то рекомендую вам сейчас ее включить и так, чтобы он звучал довольно громко. – Грей поднимается, чтобы сделать, что я попросил, а Айви подходит ближе.
– Декс, я вот-вот расплачусь у твоих ног прямо сейчас. Никогда не покидай меня.
– Мы можем им делиться? – спрашивает Грей, когда возвращается с проигрывателем.
Я встаю и передаю Грею ребенка.
– Держи его завернутым в одеяло. Тихо шикай и качай, если начнет просыпаться. А я пока пришлю тебе несколько ссылок на видео.
Айви бросается ко мне.
– Я люблю тебя, Декс.
– Он наполовину мой, – напоминает ей Грей. Его затуманенные глаза встречаются с моими. – Я выпишу тебе чек, мужик, когда приду в себя.
– Я просто заберу твой Х-Вох к себе в комнату. Этого будет достаточно в роли оплаты.
Грей машет рукой и располагает сына ближе к своей груди.
– Можешь забрать себе чертову штуку. И я все еще хочу тебя расцеловать.
– Обещания, обещания. – Я целую Айви в макушку. Она пахнет грудным молоком и новорожденным младенцем. Но глубоко под этим есть запах, чем-то похожий на аромат Фи. Не сильный, но этого достаточно, чтобы напомнить мне, что она ее сестра.
Так же я знаю, что Фи следует за мной, когда выхожу из комнаты. Мы молча идем вверх по лестнице к гостевому этажу. Вместе. Только мы двое.
Каждое прикосновение, каждое медленное скольжение губ, языков и кончиков пальцев. Каждый хриплый вздох. Все, что она делала со мной, воспроизводится в моей голове, словно видео ролик.
Сейчас ее щеки покрыты румянцем, ее соски торчат под тонкой шелковистой тканью топа цвета слоновой кости. Я хочу провести большим пальцем по одну из этих бугорков. Стянуть ее майку через голову и…
Я откашливаюсь, когда мы достигаем дверей по обе стороны небольшой лестничной площадки.
Фиона колеблется, явно подыскивая нужные слова.
Я знаю, что хочу сказать. "Поцелуй меня снова. Впусти меня. Просто... позволь мне". Но держу рот на замке. Фиона Маккензи не для меня. Черт, я не могу даже сказать ей, что сделанное нами сегодня было самой эротичным случаем моей жизни. Уверен, для нее это было просто странной встречей с бородатым парнем.
Я провожу рукой по губам, а затем сжимаю пальцами затылок. Вдруг я резко начинаю ненавидеть свою бороду. Словно Фи хотела ее сильнее, чем меня самого, и я не могу это вынести.
– Ну, – говорю я до того, как она успевает произнести хоть что-то. – Спокойной ночи.
– Декс, – завет она, когда я открываю дверь.
Я останавливаюсь, сердце с шумом ударяется о ребра. Но я не поворачиваюсь. Не хочу, чтобы она видела мое выражение лица.
– А?
– Спасибо. – Она шумно втягивает воздух. – Что помогаешь моей сестре и Грею. Это многое для них значит.
Разочарование кулаком врезается мне в грудь с силой нехилого лайнмена. Но мне удается кивнуть.
– Это ничего. – И данные слова, как нельзя хорошо, подытоживают всю сегодняшнюю ночь.
Глава 3
ФИОНА
ЗАВТРАК ДОМА У Айви и Грея начинается в 11 утра. Мне это по душе. После того как отправилась спать прошлой ночью, я довольно долго вертелась в постели, ноющая боль в сосках и непрекращающаяся пульсация между ног требовали моего внимания, которое, к слову, я не была настроена им предоставлять. Не тогда, когда Декс находится в комнате напротив. И точно не тогда, когда думаю о нем в процессе. Это бы только все усложнило.
В результате я раздражена и жую кусок хлеба с маслом так, словно пытаюсь его не съесть, а истребить. Что хуже всего? Айви наблюдает за мной. Взгляд её темных глаз неустанно преследует каждое моё движение, пока завариваю кофе и делаю первый глоток бодрящего напитка.
– Ты глазеешь.
– Ладно, хм.
– Это ты так просишь меня треснуть тебя куском хлеба? – говорю я, прежде чем откусить ещё кусочек и продолжить разговаривать с полным ртом. – Потому что я могу.
Сегодня она кажется почти что отдохнувшей. По крайней мере её волосы помыты и уложены. И сестра ухмыляется, перед тем как выпить глоток апельсинового сока.
– Грей говорит, ты пахла так, словно весь вечер терлась об Декса.
– Грей может засунуть своё мнение в зад. – Клянусь, эти двое худшие сплетники.
Она фыркает в свой стакан.
– Красочно. Но давай на чистоту, Фи-Фи. Ты терлась о Декса прошлым вечером?
Как дешевый костюм в солнечный день.
И будто слыша мои мысли, сестра наклоняется над столом и хитро улыбается мне.
– Он такой горячий, словно плохой мальчик-рокер. Что странно, учитывая его профессию.
– Врезаться в людей? – я невесело смеюсь. – Ага, крайне дивно, что он выглядит, как плохой парень.
– Сарказм тебя не красит.
Я показываю ей язык.
– Балаболка, Фиона Мэй.
– Дерьмо, – вставляю я. – Ты упустила моё среднее имя. Это грубо.
Она скрещивает руки на груди и ждёт.
– Нечего и сказать.
В отличие от Айви, я отлично умею делать покер-фейс. Одна из немногих вещей, которых я научилась у нашего отца. Не позволяй им увидеть, что тебя передергивает.
Но Айви хорошо меня знает, так что, возможно, мне её не обмануть. Или, быть может, она просто решает устроить мне перерыв, так как вдруг пожимает плечами и хватает ломтик хлеба, намазывая его ежевичным джемом.
– Декс типа… – она выдерживает паузу, держа нож в воздухе, – другой.
– Другой? – Ладно, я знаю, что он молчалив. И очевидно остроумен, он манипулирует мной так ловко, что это даже пугает. Но другой?
Айви опускает хлеб на стол и говорит тише.
– Он очень чувствителен. В хорошем смысле, но… Грей думает, что он типа как Тибоу (известный квотербэк родом из баптистской семьи).
– Что ты, на фиг, подразумеваешь под этим? И почему я так раздражаюсь? Ты же говоришь о чем-то вроде преклонения и вознесения молитв?
Она снова наклоняется вперёд.
– Нет, я о девственности.
Клянусь, вся все краски сходят с моего лица.
– Нет. Да, ни за что. Он такой… Чертовски горячий. – Ладно, это просто сорвалось с языка. – И он… – Я прикусываю губу, чтобы не заявить, что он целуется явно не так, как девственник.
Конечно, я давненько не целовалась с девственником, и не уверена, на что похож подобный поцелуй, или как вообще сексуальный опыт сказывается на данном вопросе. То есть, секс представляет собой гораздо большее, чем просто продвижение одной части тела из точки А в точку Б второго – по крайней мере так должно быть. Я прикрываю рот, когда с уст слетает ещё одна истина.
– Ему же 24. Какого хрена он может быть девственником? Он религиозен?
Она качает головой.
– Не думаю, что он вообще имеет отношение к религии. Честно, я не знаю, почему он вообще мог бы оставаться девственником. Да и Грей с коллегами не обсуждают данную тему, а это уже что-то значит.
– Тогда может нам тоже не стоит об этом сплетничать. – Знаю, я веду себя грубо, и это несправедливо к Айви, так как мы всегда и обо все сплетничаем. Но почему-то кажется неправильным обсуждать Декса с этой стороны.
Айви моргает, словно я задела её, и от этого мне ещё хуже. Но спустя секунду она кивает, соглашаясь.
– Послушай, – говорит она тихо. – Я упомянула об этом лишь потому… Черт. Если ты дурачилась с ним вчера вечером или, что вы там делали, просто будь с ним поосторожнее.
Я не могу не засмеяться, по ходу давясь хлебом.
– Что? Это я теперь поедаю мужские сердца?
– Нет. Конечно, нет. Но Декс не склонен к интрижкам.
– Думаю, тебе стоит позволить Дексу решать за себя, взглянуть на него, как на зрелого мужчину и все такое. И прежде чем снова начнёшь катить на меня бочку, скажу, что не намерена ничем таким с ним заниматься. Иисусе. Мы всего-то зависали вместе около часа. – И немного более чем страстно целовались. – На этом все.
Врунишка!!
И Айви это знает. Я вижу это в её глазах. Возможно, материнство делает её мягче, потому что сестра не давит на меня, просто пьёт кофе и молчит.
В течение нескольких минут я тоже сижу молча.
А затем начинаю постукивать пальцами по столу.
– Как ты это терпишь? – выпаливаю я.
– Что? Твою слабость к немного невинным действиям? – спрашивает она, ухмыляясь.
Я показываю язык.
– Обхохочешься. Я говорю о… Как ты держишься, когда Грей уезжает в длительные командировки на все эти игры по стране?
Мы выросли с отцом, который постоянно покидал семью ради игры в профессиональный баскетбол, а потом – ради работы спортивным агентом. И мы с сестрой справлялись с этим по-разному. Она пыталась все исправить, сгладить острые моменты.
Я же? Я сбегала из дома и тусила по вечеринкам, травя тупые шуточки и затыкая рот каждому, кто пытался завести более глубокую беседу. Это работало до недавнего времени, но когда Айви вышла за Грея и стала жить такой жизнью? Я просто не понимаю, как она справляется.
Тонкие пальцы Айви крепче сжимают кружку.
– Было легче, когда я могла ездить вместе с ним. Отстойно быть в разлуке. Не стану лгать, но… – Она терзает нижнюю губу зубами. – Я не знаю, как это иначе объяснить, кроме как сказать, что Грей – это моё сердце. Жизнь – попросту не жизнь без него, так что… – Она пожимает плечами. – Во время сезона игры мы делаем, что должны.
– И это правда достаточно?
Её улыбка почти таинственная.
– Ага, – произносит сестра с нежностью. – Грея мне больше, чем достаточно.
Она произносить это так, словно он – радость, с которой начинается и которой заканчивается её день. И это поражает меня до глубины души, выбивая дыхание из легких. Одиночество сквозит холодом по моему телу, вызывая желание обнять себя покрепче.
Каково это? Быть частью кого-то другого? И отдать ему часть себя? Знать, что кто-то прикроет тебе спину, чтобы не случилось?
Мои костяшки прижимаются к столу. Мне надо быть довольной от собственного общества. Не следует чувствовать себя одинокой. Черт. Возможно, у меня гормональный сбой или что-то вроде этого.
К счастью, я не успеваю окончательно погрязнуть в этом странном депрессивном настроении, так как открывается входная дверь, и в дом заходят Грей с Дексом. Моё сердце делает кувырок от вида огромных плеч Декса в дверном проеме.
Грей же сразу бросается к Айви.
– Он спит?
– Уложила его двадцать минут назад.
Малыш Джи может не спать по ночам, но дремлет он, как чемпион, бывает даже по два часа. И Грей знает об этом лучше моего.
Он усмехается.
– Давай провернем махинации.
Ага, я даже не желаю знать, что это значит. Хотя могу предположить.
Особенно, когда Айви краснеет.
– Серьезно?
– Так же серьезно, как исполнение Аве Марии перед воскресным супер кубком. Вставай же, женщина. Время утекает.
Айви ворчит себе под нос что-то об испорченных кексиках – опять же, мне не хочется и не нужно это знать – и затем встаёт со стула. Через секунду она поднимает на ноги и Грея. Он тянет её к лестнице и затем мчится вверх, перепрыгивая через две ступени за раз.
– Я готова простить ему это, – говорю я оставшемуся на кухне Дексу. – Его выдержка впечатляет.
– Помогает мотивация, – отвечает он сухо. Боже, а у парня красивый голос. Плавный, глубокий. – Но теперь, знаешь, нам самим не помешает потренироваться в вопросе выдержки.
Блеск в его глазах отзывается дразнящим покалыванием у меня между ног. Я поднимаюсь со стула и наполняю свою чашку кофе, потому что не попадусь на эту уловку.
– Хочешь чашечку? – спрашиваю я.
Декс так и стоит в дверном проёме кухни. Полагаю, как всегда спокойный. Тогда как я бегаю кругами, словно дура.
Он кивает и подходит к увесистому сосновому столу, расположенному возле панорамной стены. Столу, который вызывает у меня гордость, потому что именно я его сделала.
Меня никогда не тянуло к созданию мебели, но два моих друга – Джексон и Хел, дизайнеры мебели, уговорили меня попробовать. Мне нравится создавать что-то своими руками, переходить от концепции к решениям.
Этот стол был моей первой пробой, и пока что я вижу, что могу усовершенствовать вещи, подобрать подходящий дизайн, например, этот стол здесь контрастирует отлично с дизайном в стиле модерн, блестящими белыми поверхностями с медными вставками, потому что Айви посчитала сталь скучной.
А так как в этом доме живут гиганты, стулья возле стола большие и крепкие. Но даже несмотря на это, когда Декс садится на стул, то кажется слишком огромным для него.
Я приношу ему чашку кофе и только тогда замечаю, что он не укладывал сегодня волосы. Святое дерьмо. Они ниспадают кверху его воротника густыми каштановыми прядями. Солнце оставило свой след на нескольких прядках, сделав их золотистыми. И если вы думаете, что борода в сочетании с его струящимися волосами это слишком – что это по иронии вещей схоже с Иисусом или что-то в этом роде – это не так. Это выглядит очень сексуально. Дико. Так, что руки чешутся от желания прикоснуться.
Я сажусь за стол и оборачиваю пальцы вокруг кружки. Он делает то же самое, и утреннее лучи света, проникая через окно, высвечивают его татуировки. Чёрную и белую розы, часы, калаверу, голубого дракона, морской бой 1940-х годов – здесь есть на что поглазеть. Тату покрывают его руки, скрываясь под рукавами и заставляя меня гадать, покрыты ли ними его грудь и живот.
– У них есть какое-то значение? – спрашиваю я, так как понимаю, что мои разглядывания очевидны.
– У некоторых. – Его богатый голос вызывает практически шок у моего организма, словно говоря, он задевает мои самые чувствительные точки. Но Декс кажется не замечает этого. – Другие просто пришли мне на ум, когда я рисовал.
– Ты их нарисовал?
Он кивает, делая глоток кофе.
– Это меня расслабляет.
– Я тоже люблю рисовать. Последнее время в основном дизайны.
– Ты проделала отличную работу с этим домом, – говорит он, не утруждаясь даже оглянуться. Но у меня нет сомнений, что Декс уже осмотрел весь дом.
– Спасибо.
Мне бы хотелось думать, что мы тут просто болтаем. Что мы такие же, как и любые другие обычные знакомые, которым довелось гостить в одном и том же месте в одно время. Но между нами происходит сейчас не это. Потому что взгляд Декса не отрывается от меня. Нервируя. Возбуждая. Словно за этой ненавязчивой беседой он спрашивает у меня: "Тебе это понравилось, не так ли? Посасывать мой язык, тереться о мой член. Хочешь это повторить, а?"
Жар разливается по моему телу, и я стараюсь не начать ерзать на сидении.
Я осознаю, что мы оба замолчали и просто глядим друг на друга. Каждый сантиметр моего тела, которого он вчера не коснулся – каждое место, куда я хочу, чтобы он прикоснулся – горит и ноет.
Я делаю глубокий вдох. Наблюдая, как он повторяет за мной. Я уже готова сбежать, когда он наклоняется вперёд, скользя мускулистыми предплечьями ближе ко мне.
– Сходи со мной на свидание.
– Что? – я отодвигаюсь от стола. Но не могу заставить свои ноги поднять меня. – Я думала, прошлая ночь была…
– Ошибкой? – Он медленно качает головой. – Не для меня.
Я знаю, что тупо глазею на него, но кажись, не могу прекратить.
– Но, но…
Его глаза прищуриваются. И в свете солнца я замечаю, что они поразительного сочетания голубого, зеленого, золотого и карего цветов, словно полированный агат.
– Нет слов? – спрашивает он. – Мне это нравится.
Мой рот захлопывается. Но тут же открывается.
–Тебе нравится, когда я лишаюсь дара речи? Ну, это отличная мотивация, чтобы пойти с тобой на свидание.
– Мне нравится то, что я лишаю тебя дара речи. Что смущаю тебя. – Наклоняя голову, он смотрит на меня. – Ты делаешь со мной то же самое. Провоцируя меня. Только я, кажись, от этого наоборот начинаю разговаривать больше обычного.
Новая волна жара прокатывается через меня.
– Декс…
– Итан, – поправляет он мягко. – Сможешь называть меня Итаном? По крайней мере какое-то время?
– Итан, – произношу я шепотом, и его имя кажется таким интимным. Особенно, когда Декс облизывает нижнюю губу, словно это я ласкаю его кожу, обращаясь по имени. Я напряжённо сглатываю. – Не пойми меня превратно, но ты не похож на склонный к интрижкам типаж.
– Да, я не такой. – Он снова сжимает кружку. – И не думаю, что тебя тоже можно отнести к этому типу.
– Нет, – признаюсь я, улыбаясь – Не совсем. Сейчас я ищу от отношений чего-то большего.
Декс – Итан – кивает.
– Так вот, мы оба оказались здесь на несколько недель. Айви и Грей сейчас не в том положении, чтобы развлекаться. Ты мне нравишься. Сильно? Так почему бы нам не потусить где-то вместе?
– Ээм… Ты вроде как не это предлагал. Ты сказал свидание.
Его полные губы изгибаются. Нет, не смотри на его рот. Я глазею на то, как движутся его губы.
– Сказал. Я хочу поцеловать тебя снова, Фиона. Прошлой ночью я не мог уснуть, потому что слишком сильно хотел этого.
Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.
– Так что да, я сказал свидание. Потому что если ты мне позволишь, я поцелую тебя снова столько раз, сколько смогу.
Мой голос покинул меня и требуется приложить усилие, чтобы его восстановить.
– Мы оба ищем чего-то большего. Но сам подумай, мы живем в разных городах. Я не встречаюсь со спортсменами. Или друзьями моей сестры. Или…
– Почему бы нам не начать с того, что ты делаешь, а не наоборот? – перебивает он, уверенно и спокойно глядя на меня. – Ты хочешь поцеловать меня снова, Фиона?
Почему он произносит моё имя вот так? Словно вызов. И почему он такой чертовски проницательный?
Его глаза пронизывают меня.
– Ты думала обо мне прошлой ночью? Лёжа в своей кровати?
Со мной никто не разговаривал столь прямолинейно. Никогда. Это проникает в мою голову, не даёт возможности скрыться.
– Я прошу лишь об искренности, – говорит он, отклоняя своё большое сильное тело назад.
Облизывая губы, я пытаюсь дышать. Искренность? Я могу ответить искренне. Это не сложно. Верно?
– Да.
Одна темна бровь Декса поднимается.
– Да, что?
Если мне придётся объясняться, я лучше растаю прямо на этом месте.
– Разве это важно, если ответ положительный?
Он улыбается, и это как рассветное солнце над морем.
– Когда дело касается тебя, Фиона, ответ всегда важен. Но я приму твоё да, как согласие со всем вышесказанным.
Ножки стула скрипят о пол, когда он встаёт, и моё сердце угрожает выпрыгнуть из груди. Но Декс направляется не ко мне. Самодовольный мудак просто залпом допивает кофе и ставит свою кружку в посудомоечную машину.
Перед тем как уйти, он оглядывается на меня через плечо.
– Будешь готова через час?
– Хей? А что насчёт всего, что я сказала?
Он даже не моргает.
– Это все страхи. Я уважаю их. Но давай решать проблемы по мере их поступления и посмотрим, что из этого выйдет. Ладно?
– Ладно. – Вот и все, что удаётся мне вымолвить. От этого парня у меня голова идёт кругом. Он такой логичный. У меня просто нет что и сказать против его доводов. Против него и его чертовой естественной сексуальности. Черт бы её побрал.
– Хорошо. – Он снова улыбается мне. – Оденься потеплее. Сегодня на улице прохладно.
– Тебе, кажись, нравится командовать, – кричу я ему вслед. – Знаешь это?
Он останавливается и оглядывается на меня.
– Только с тобой, Вишенка.
Я больше не говорю ни слова, просто наблюдаю за тем, как движется его крепкий зад под тканью джинс, пока парень удаляется.
– Ну, стукнете меня кто-нибудь, – бормочу я. Мне снова придётся сыграть в эту игру.
ДЕКС
ЗАЯВЛЯЮ ОФИЦИАЛЬНО: Я потерял весь чертов здравый рассудок. После ночи, что провел, глядя в потолок без сна, я решил оставить Фиону в покое. Быть толерантным. Отступиться.
Безопасный и здоровый план действий.
Вот только он выгорел как торф на солнце в ту секунду, когда я увидел сидящую на кухне Фиону. Утреннее солнце словно нимб освещало её золотистые волосы. Она была так прекрасна, что моё сердце болезненно замерло.
Пить с ней вместе кофе, наблюдая, как движутся её манящие пухлые губы, пока девушка ведёт со мной непринуждённый разговор, было больше, чем я смог бы вынести.
Я хочу Фиону.
Сильно.
Достаточно сильно, чтобы игнорировать определенные страхи и тянуться к ней. Но сейчас мне настолько не по себе, что мои пальцы дрожат, когда провожу ними по волосам, собирая те в узел.
Хмурясь, я приглаживаю бороду и смотрю в зеркало. Теперь моя борода – часть меня самого. То, как другие видят меня. Черт, из-за неё Фиона меня и поцеловала. А меня все мучает желание сбрить ее. Голову я тоже думаю побрить. Если честно, даже не представляю, на что тогда будет похоже моё отражение.
Дверь открывается, и Грей вразвалочку заходит в комнату. Словно он владеет этим местом. Так и есть. Но все же.
– Стучаться, Грей-Грей, это ценный навык.
– Я слишком устал для этого. – Он плюхается в кресло у окна и со стоном откидывает голову назад.
– Ты разве не должен удовлетворять жену?
– Я уже её наудовлетворял. – Он проводит рукой по лицу. – И теперь она спит.
Я фыркаю, и он бросает на меня сердитый взгляд.
– Уснула прямо на волне пост блаженства, – объясняет он, прежде чем отвести взгляд. – Собираешься прогуляться, большой парень?
По факту, Грей на два дюйма выше меня. Но он создан для скорости, тогда как я для блокировки, что объясняет мои массивные мышцы.
– Я иду с Фионой в Японские сады.
Наступает длительное молчание.
– Итак… Фиона, гм? – Грей кажется задумчивым.
Опуская руки на комод, я подпоясываюсь для сражения.
– Я хочу её.
Тишина оглушает. Я поворачиваюсь. Он тупо разглядывает меня.
– Был бы ты Джонсоном или Томпсоном, или Маршаллом, кем угодно из этих акул, я бы свернул тебе шею. Но это же ты. Думаешь, мне не стоит доверять тебе Фи? Да я за тебя готов под пули, мужик.
Черт. Моё горло смыкается и приходится откашляться перед тем, как заговорить.
