Текст книги "Стратегия (ЛП)"

Автор книги: Кристен Каллихен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Глава 28

Фиона

ПОКРЫТАЯ ПОТОМ И истощенная, я валяюсь поверх голого тела Декса. Мне нравится то, что он такой большой, что ни одна моя конечность не касается кровати. Несмотря на это, его рука лениво обнимает меня за талию, удерживая в безопасности, словно он опасается, что я упаду. Его пальцы выводят случайные узоры на моей спине.

– Как собираешься с этим справляться? – спрашиваю я.

Его тело напрягается, так что я знаю, он понимает, о чем я.

– Не с чем тут справляться. Я просто не буду давать никаких комментариев, и все уляжется.

Я поднимаю голову, чтобы расположить подбородок на его груди.

– Ненавижу говорить это, но не уверена, что все уляжется так быстро. Возможно... Ну, почему бы тебе просто не сказать им, что ты со мной?

– Нет. – Он практически выкрикивает это слово, а затем сжимает губы. И мое сердце болит, словно его растоптали.

– Ты не хочешь рассказывать никому о нас?

Его ладони моментально накрывают мои щеки, а глаза округляются.

– Дерьмо, Фи, я не это имел в виду, я не стыжусь этого и не хочу скрывать. Я говорю о том, что ни за что на свете не стану втягивать тебя в дерьмовое шоу со СМИ.

– Это на самом деле должно быть моим решением. Особенно, если оно поможет тебе. А я хочу тебе помочь, Итан.

Вздыхая, он плюхается обратно на подушку и смотрит в потолок, его рука все еще поглаживает меня по щеке.

– Спасибо тебе за это, Вишенка. Но я не могу... – Он прерывисто вздыхает. – Не проси меня соглашаться на это. Я не смогу смотреть, как они станут разрывать тебя на части. – Он опускает на меня взгляд, теперь в свете лампы его глаза золотисто-зеленые. – Пожалуйста.

– Все в порядке, – говорю я нехотя. – На данный момент. Но, клянусь, если куча сумасшедших женщин начнет тебя преследовать, я сделаю свой ход.

Медленная улыбка растягивает его губы.

– Мне немного нравится, что ты такая властная, Фи.

Я фыркаю, но все равно целую его в грудь.

– Хотя, мне жаль. Что это происходит.

– Ага, – говорит он, вздыхая. – Мне тоже.

Мы погружаемся в молчание, теряясь в собственных мыслях, Декс гладит меня по волосам, а я дрейфую в странном состоянии полусна.

Песня группы Sneaker Pimps "Six Underground" тихо играет из колонок по разные стороны от кровати.

– Я никогда не спрашивала тебя, как ты дошел до музыки в стиле трип-хоп, – бормочу я, стараясь говорить тихо.

– Ты спрашиваешь меня об этом сейчас? – В его голосе слышна улыбка.

– Умник. – Я легонько толкаю его в ребра локтем, наслаждаясь тем, как он корчится словно от щекотки. – И да. Я говорила тебе, когда мы впервые поцеловались, что не ожидала твоей симпатии к данному стилю. Это все еще меня удивляет.

Он делает вдох, и я приподнимаюсь вместе с его грудью.

– Ладно, но не смейся.

– Это предупреждение, чаще всего служит гарантией того, что я засмеюсь.

– Ладно. Смейся на здоровье, – говорит он. – Все дело в рекламном ролике. Я постоянно слышал эту песню и... – Он приподнимает голову, чтобы бросить на меня взгляд, хотя на его губах мерцает улыбка. – Ты уже смеешься?

Я душу смешок.

– На самом деле, у меня была та же ситуация.

Его губы дергаются, а карие глаза сейчас блестят больше золотом, чем голубизной.

– Какая песня?

– Их было две. Morcheeba "Crimson" и Massive Attack "Paradise Circus". А у тебя?

– Zero Seven "In the Waiting Line".

– Люблю эту песню. Она звучала еще в сериале "Секс и город".

– Поверю тебе на слово. – Ворча, он поворачивается, и вдруг я оказываюсь на кровати, а Декс нависает надо мной, его теплое тело аккуратно прижимается к моему. Его губы отыскивают мою шею и посасывают. – Боже, я люблю, как ты пахнешь.

Мои пальцы зарываются в его распущенные волосы.

– И как же я пахну?

– Словно счастливые мечты и отлично оттраханная женщина.

Смешок срывается с моих уст, и я притягиваю его ближе, когда Декс перемещается к моей ключице, а его руки скользят к моей груди. Толстая и твердая эрекция вжимается в мое бедро, дразня, но я позволяю ожиданию сделать свое дело.

– Мне тоже нравится, как ты пахнешь.

Он останавливается, его губы касаются моего плеча, а борода щекочет грудь.

– И как же я пахну?

– Словно... – Я улыбаюсь, глядя в потолок и размышляя. – Блинчиками и полночью.

– О? – Его голос приглушен, когда Декс снова начинает изучать изгиб моей шеи и дразнить соски грубыми кончиками пальцев.

Я извиваюсь, пытаясь раздвинуть ноги шире и позволить ему оказаться между них. Он стонет в ответ, но не входит в меня. Ожидая, что я скажу дальше.

Мой голос слаб, потерян из-за порхающих по коже губ парня.

– Ну знаешь... – Я целую его в висок, затем в щеку, – когда ты всю ночь потел и страстно трахался... – Я втягиваю аромат его кожи лица. – Занимаясь этим до тех пор, пока можешь едва двигаться. И ты нагулял аппетит, который способна удовлетворить лишь стопка блинов и еще больше горячего секса?

Итан поднимает голову, его взгляд задумчив, но выражение лица внимательное.

– У тебя было много ночей подобных этой?

Я осознаю, что ляпнула, и мои пальцы напрягаются в его волосах, когда произношу абсолютную правду.

– Только с тобой, Итан. Вот почему это твой запах. – Боже, его улыбка, она раскрывается, как весенний листик во время дождя, растягивается широко и открыто.

– Хороший ответ.

К сожалению, мой живот также имеет свой ответ, и он так ужасно рычит, словно разговоры о еде выпустили голодных псов.

Итан лишь шире усмехается, а затем хохочет.

– Что это было? Я не совсем уловил последние нотки.

– Заткнись. – Я хлопаю по его плечу, пока румянец заливает все мое тело. – Мы пробыли здесь уже несколько часов.

– Час за часом, – подтверждает он, торжественно кивая, хотя самодовольное удовлетворение в его выражении лица становится лишь очевиднее.

До того, как могу сказать хоть слово, Итан подхватывается и тянет меня с собой. Я визжу, когда он поднимает меня одной рукой.

– Итан, какого хрена?

Он вылетает из спальни. Слишком быстро, как для истощенного мужика. Его выносливость меня поражает.

– А как ты думаешь? Пойдем приготовим тебе блинчиков. Мне нужно поддерживать силы в своей девушке.

Декс

НЕСМОТРЯ НА МОИ добрые намерения, план покормить Фи блинчиками трещит по швам, как только она рассказывает мне, что для этого нам нужна мука.

– Бля, – говорю я, останавливаясь посреди кухни. Фи цепляется за меня, словно маленькая прилипала, ее ноги оборачиваются вокруг моей талии, а киска трется о мой живот – что угрожает сломить мою волю и вернуть нас в спальню.

Она сонно улыбается, но ее глаза полны похоти.

– Ты же никогда не готовил блинчики, верно?

– Я не силен в готовке. Но погоди. – Я веду нас к холодильнику. Держа ее крепко одной рукой, открываю дверцу и роюсь в содержимом.

Фи еще раз очаровательно визжит, когда мы наклоняемся вперед. Но я удерживаю ее. Она не упадет у меня на глазах. Ее вес для меня не существенен.

Смутные фантазии о том, что я упражняюсь, таская Фи на спине всплывают у меня в голове, когда хватаю коробку еды на вынос и опускаю девушку на столешницу, зарабатывая еще один вскрик.

– Дерьмо, здесь холодно, – говорит она, смеясь. Но откидывается назад на одной руке и нахально мне усмехается, а ее золотистые волосы дико торчат во все стороны.

Черт, она так великолепна. Так идеально мне подходит, что у меня перехватывает дыхание.

Ее сладкие торчащие груди с твердыми сосками, кажется, постоянно просят о том, чтобы я их пососал. Крошечная талия и округлые бедра. Попка размером с мою ладонь. Настоящее тело Тинкер Белл.

Хотя я никогда не называл ее Тинкер, как это делают Айви и Грей. Она, может, и маленькая, но для меня Фи имеет такое большое значение, как сама жизнь.

Хватая ее за колени, я раздвигаю ноги девушки. Ее розовая прелестная киска уже блестит влагой для меня. Мое любимое место во всем мире. Я ступаю между ее ног и потираю изгиб ее бедер.

– Я тебя согрею.

– Уверена в этом, – бормочет она, ее взгляд скользит по моей груди так властно, что меня наполняет гордость и благодарность.

– Хотя, во-первых, я обещал тебя накормить. – Я хватаю коробку с едой на вынос и вынимаю китайские пельмени.

Фи приподнимает брови.

– Холодные пельмешки?

– Лучший ночной перекус всех времен. – Я подношу пельмень к ее губам. – Поверьте мне. – Ее выражение лица искажает сомнение, но она все равно кусает и издает тихий стон удовольствия.

– Вкусно, ага?

Она глотает и открывает рот снова.

Я осторожно кормлю ее пельменями, пока Фи не заявляет, что наелась. Затем я передаю ей немного воды.

– Все хорошо? – спрашиваю, целуя чувствительное место в уголку ее губ.

– Ага.

– Хорошо. – Облизывая пальцы от заправки пельменей, я делаю шаг ближе. – Извини, что не смог обеспечить тебе полуночные блинчики.

Я провожу рукой по ее мягким бедрам. Один рывок, и она на краю столешницы.

Глаза Фи прищуриваются, а ее пухлые губы растягивает хитрая улыбка.

Я улыбаюсь в ответ, не говоря ни слова, но позволяя ей понять, что у меня на уме. Кончик моего члена трется о вход ее киски. Она влажная и теплая, и это занимает все мои мысли.

Легкая дрожь пробегает по ее телу.

– Пельмени оказались очень хорошей альтернативой.

– Ммм. – Я едва проникаю в нее, поддерживая бедра девушки и не позволяя ей завалиться.

– Пельмени и глубокое проникновение.

На это она смеется.

– Глубокое проникновение… О!

Я толкаюсь в нее без предупреждения.

– О! – Фи снова ахает, ее спина выгибается, когда двигаюсь еще глубже. Ее грудь приподнимается, словно подношение. Ну, а затем... Я наклоняюсь вперед и втягиваю в рот один из розовых сосков.

– Вот дерьмо, – шепчет она, ее брови сильно хмурятся, а рот приоткрывается. – Пиздец, Итан.

Я не останавливаюсь, насаживая ее на свой член, наслаждаясь тем, как она хнычет и ерзает, пытаясь подстроиться под меня, но очевидно, желая каждый сантиметр, что я могу ей дать. Ее теплая и влажная киска так подходит мне, сжимая мой член настолько крепко, что я чувствую это своими яйцами и даже мышцами бедер.

Когда я выскальзываю из нее, то на минуту останавливаюсь, потому что это слишком приятно. Но Фи хватает мои волосы и толкает грудь навстречу моему рту, словно умрет, если я не стану сосать ее еще сильнее, словно она нуждается в большем.

И я не могу сдерживаться. Мы оба стонем, когда проскальзываю в нее, устанавливая волнообразный ритм и достигая рая. Чистейшего идеального рая.

Каждый толчок немного жестче предыдущего, немного глубже, мой пирсинг скользит по точке внутри ее киски, и каждый раз она, задыхаясь, кричит "ах!".

Я посасываю ее сосок, скользя вокруг него языком. Жар лижет мои бедра и спину. Я стону, вколачиваясь в нее снова и снова. И ей нравится это, ее руки хватаются за мои плечи, а ноги крепко сжимают мою талию, когда она опускается на мраморную столешницу.

– Итан. Итан. – Это слабый, нуждающийся крик.

Я склоняюсь над ней, практически забираясь на столешницу, так как прямо сейчас ослеплен похотью. Фи такая красивая передо мной, ее выражение лица воплощает удовольствие.

– Не останавливайся, – говорит она.

И я не останавливаюсь. Не могу.

Это. Это то, чего я хочу, то, в чем нуждаюсь, связь с Фионой – это то, что я готов переживать до умопомрачения.

Она кончает, всхлипывая, и это разрушает меня. Как я собираюсь позволить ей снова уехать? Мой оргазм крадет у меня весь воздух, мой голос. Я опустошаю себя, отдавая ей все, что у меня есть, но этого не достаточно, чтобы удержать ее здесь.

Этого никогда не достаточно.

Глава 29

Фиона

И СНОВА АЭРОПОРТ. Почему они все пахнут одинаково? Декс проводит меня к линии авиационной безопасности, и я чувствую себя так, словно иду на собственную казнь. Все мое тело хочет противится движению вперед. Возможно, Декс чувствует себя так же, потому что не пытается торопить меня, даже несмотря на мой вялый темп и то, что ему приходится делать нетипичные короткие шажки.

Когда мы оказываемся в пределах видимости зоны авиабезопасности, его пальцы прижимаются к моей пояснице, словно Итана донимают идеи о том, чтобы схватить меня и утянуть отсюда. Я не была бы против.

Тихо ворча, он притягивает меня в свои объятия. Я бросаю взгляд в его серьезные, полные боли глаза. Его теплые руки прижимаются к моим щекам, а затем он целует меня. Глубоко, отчаянно и смакуя, словно отдает все свое сердце в каждое прикосновение, словно пытается запомнить каждую секунду. И я теряюсь. Совершенно.

Звуки исчезают. Есть только Итан и то, как приятно его ощущать рядом, как хорошо мне. Я встаю на носочки, обнимаю его за шею, пока целую парня в ответ, отдаваясь своей потребности в нем. Не знаю, как долго мы так стоим, но когда он разрывает поцелуй и перемещает губы на мой подбородок, нежно покусывая, мои губы кажутся чувствительными и припухшими.

Большие руки ласкают мою спину, бока, скользят от груди к попке и поднимаются к ребрам. Он не пересекает линии дозволенного, но сводит меня этим всем с ума.

– Пей воду в полете, – бормочет Декс напротив моей кожи, целуя в шею, подбородок, губы, щеку.

– Ладно. – Мои руки тоже блуждают, от кистей его рук до широких плеч, скользят по его рельефной груди.

Он притягивает меня ближе, согревая кожу своим дыханием.

– Если какой-то странный парень попытается с тобой заговорить, скажи ему отвалить.

Я смеюсь на это.

Итан не смеется. Он прикусывает мою шею зубами, щекоча бородой.

– Не забудь размять ноги.

– Итан, – я провожу пальцами по его шелковистым волосам. – Это короткий перелет.

– Он слишком долгий, – бормочет он. И я знаю, что он говорит не о времени, а о расстоянии.

Мое дыхание перехватывает от укола боли.

Это ломает чары между нами. Декс делает шаг назад, его руки опадают по сторонам, словно если будет обнимать меня и дальше, это причинит ему боль.

Он смотрит на меня такими яркими пустыми стеклянными глазами.

– Безопасного тебе полета, Фи.

– Скоро увидимся, Итан.

Его кивок – призрак движения.

Требуется невероятное усилие, чтобы пошевелиться, взять ручку чемодана. Я пытаюсь идти, когда он бормочет ругательства и хватает меня. Меня обхватывает гора мышц и руки из стали. Он обнимает так крепко, нависая надо мной, что его нос зарывается в изгиб моей шеи.

Мои руки оборачиваются вокруг его талии, пальцы цепляются за ткань футболки.

Он глубоко вздыхает, а затем прерывисто выдыхает.

– Ненавижу это. Так сильно ненавижу. – Его захват вызывает ноющее чувство в моих ребрах, а голос кажется резким. – Кажется, словно у меня вырвали жизненно-важный орган.

Мои глаза жалят, горло сжимается. Приходится сглотнуть, чтобы хоть что-то сказать.

– Итан…

Но он качает головой и отодвигает меня от себя. Его выражение лица почти злое, челюсть сжата под покровом бороды.

– Время идти, Вишенка. Просто... не оглядывайся, ладно? Или я не смогу тебя отпустить.

Блядь. Мое зрение затуманивается. Всхлипывая, я киваю.

– Хорошо. – Но не могу пошевелиться.

С грустной улыбкой на лице, он похлопывает меня по плечу и разворачивает в сторону зоны безопасности.

– Иди сейчас. – Его большая рука шлепает по моей попке. – Давай.

Я немного подпрыгиваю, оглядываясь через плечо.

– Ты только что прозвучал как ужасный южанин, мистер.

Появляется улыбка.

– Я ходил в южный университет. Думаю, кое-чему там научился, мэм. – Улыбка исчезает. – Иди, Вишенка. Не оглядывайся.

– Не буду. – Не могу. Или никогда не уеду.

Мой чемодан сейчас весит тысячи тонн, пока тащу его за собой, каждый шаг, что отдаляет меня от Итана. Я не оборачиваюсь, но чувствую его взгляд. Знаю, он не уйдет, пока не исчезну из виду.

Слезы угрожают выскользнуть из глаз, но я дышу глубоко и глотаю их. Не могу позволить, чтобы он увидел меня плачущей.

Когда пересекаю зону безопасности, телефон издает сигнал. Опустив глаза, я почти что снова теряю себя.

БойсяБороды: Мое сердце с тобой. Всегда.

Глава 30

Декс

ВЕЧЕРНИЙ ФУТБОЛЬНЫЙ МАТЧ в понедельник. Аудитория не такая неистовая, как была в университете. Фанаты скорее кричат «ты отстой», чем выражают свою вечную любовь. Потому что все дело в победе. Конечно, в университете победа нам тоже была нужна. Но студенческий дух превосходил достижения команды. А здесь? Моя работа оказывается под ударом, если не устраиваю шоу.

Стадион не большой. Да нам и не нужен большой. Повсюду камеры, снимающие каждое чертово движение, что мы делаем на публику, которая год от года все увеличивается – большая ненасытная масса невидимых фанатов. Черт, я начинаю думать, что это не спорт, а театр. Мы устраиваем шоу, и это шоу должно быть хорошим.

Прямо сейчас, я столкнулся с большим ублюдком нос к носу. Эммет Сэмпсон. Мы играли в разных командах в университете, и я знаю его тактику. Ему нравится поливать других помоями. Выделяться на этом фоне. Уверен, что он изучает своих противников, выискивая худшие детали, которые способен о них найти.

Но Эммету меня не задеть, потому что я обычно и глазом не моргаю на его чушь. Не то чтобы он не продолжает пытаться.

– Вы только посмотрите, – говорит он, когда мы выходим на поле. – Это же старый Поль Баньян. Где твой большой синий бык, мальчик?

Пошел на перекур в дом твоей мамочки.

Но я не говорю этого. Не отвечать – гораздо эффективнее.

Я присаживаюсь, мои квадрицепсы приятно растягиваются, возвращая меня к материальным вещам.

– Так это дерьмо – правда, Декс? – продолжает он. – Ты все еще не сорвал свою вишенку? Черт, мужик. – Он качает головой. – Какое-то идиотское дерьмо.

Я глубоко вдыхаю. Обращаю внимание на мою команду. Его команда. Наблюдает. Ждет. Слушает.

– Не-а, я не верю в это. Так в чем же дело, Декстер? Боишься кисок? – Эммет мяукает, словно кот.

Звук уходит на второй план, когда сосредотачиваюсь на линии. Подушечки пальцев перчатки опускаются на мяч, его форма дает мне ощущение стабильности. Я втягиваю воздух, поднимаю взгляд, пока не вижу всю картину в целом – мои ребята, линия обороны, то, как они выстраиваются. Я выкрикиваю, чтобы они заняли игровые позиции. И мои парни энергично перемещаются. А команде противников остается лишь следовать.

Мгновенно Финн подает свой сигнал, я хватаю мяч и вливаюсь в игру.

Мы с Эмментом встречаемся, словно раскат грома, шлемы ударяются, кости гремят. Мои бедра напрягаются, когда толкаюсь вперед, подушечки пальцев ног зарываются в мягкий грунт, когда обхожу Эммента сзади. Он пытается поймать в кулак мои запястья, посылая резкую боль в мои руки и затем прямо в мой мозг. Но я держу мяч еще крепче и отталкиваю его в сторону, освобождая путь для своих парней.

Эммет валится вниз. И, когда игра заканчивается, я наклоняюсь над ним.

– Если бы твоя задница была хоть в половину такой же шустрой, как твой рот, я бы стал побаиваться, сучка. – Бросаясь обратно к своим парням, я даю подзатыльник по шлему Финна. – Давай зажжем, пройдоха.

Он усмехается мне.

– А то!

Остаток игры, мы так и делаем. Играем умно, хитро и зажигаем, словно чертов фейерверк на четвертое июля. Мои парни играют, будто хорошо смазанная машина.

Финн строит линию обороны с таким чутьем, которому невозможно научиться, это просто дано свыше и офигенно красиво со стороны.

Но насмешки не прекращаются, их становится лишь больше. Неважно, как хорошо я играю. И теперь дело даже не в устраиваемом мной шоу. Мир разрушил те стены, что я возвел вокруг себя для защиты, обнажив меня без моего на то согласия.

ФИОНА

МНЕ НРАВЯТСЯ ВЕЧЕРИНКИ. Люблю шум и болтовню, возможность пообщаться с новыми людьми. Люблю бесплатную выпивку и выбор хороших маленьких закусок. Мне нравится наряжаться и разглядывать платья других женщин – я всегда начинаю завидовать хотя бы одному наряду.

Но данная вечеринка? Полный отстой.

О, еда невероятна. Шампанское рекой и декор настолько безупречен, как я себе и представляла. Пентхаус Джанис Марк невероятен, с видом на весь город, что распростерся под нашими ногами, словно блестящее платье, сверкая и мерцая ночь напролет.

Судя по всему, мне должно бы нравиться все это. Здесь находятся десятки лучших дизайнеров, что дает мне шанс на полезные знакомства. Да и энергетика вечера довольно приятная.

Но я просто ее не ощущаю. Потому что здесь нет Итана. Печально то, что я уверена, он бы возненавидел эту вечеринку. Я могу представить его прямо сейчас, дергающим воротник и пытающимся отыскать уютный уголок, чтобы спрятаться. Теперь он занимает все мое внимание, воспоминания о нем до того, как мы стали встречаться, всплывают в памяти. Он всегда сидел в углу, попивая воду и разговаривая с несколькими ребятами – или, скорее, слушая и совсем немного отвечая.

Но все, что он говорил, для меня всегда казалось очень стоящим. Итан осторожно выбирает слова, никогда не бросая бессмысленных фраз. Я помню, когда и как он очаровал меня этим, так как сама-то я обычно болтаю за двоих.

Помню, как он обычно наблюдал за мной своими глубоко посаженными карими глазами. Это, конечно, неудивительно, потому что я вела себя шумно, а люди обычно смотрят в мою сторону, когда я в комнате. И это никогда меня не волновало. Я предполагала, что Итан делал тоже самое – бросал на сумасшедшую Фи Маккензи любопытный взгляд, а затем возвращался к своей жизни.

Теперь я знаю, что было в этом нечто большее. Странно, что данная мысль вызывает у меня тепло по всему телу. Он видел меня, когда я не была в ударе и не пыталась впечатлить его, а просто была собой. Но Декс меня все равно хотел.

А сейчас он в Новом Орлеане, а я застряла на пятидесятом этаже посреди Манхэттена, окруженная людьми, среди которых выросла. И теперь они кажутся мне чужими.

Отныне все кажется неправильным.

– Сказочная вечеринка, не так ли? – Джексон сегодня блистает, на нем надет сапфирово-синий костюм Zegna, который выглядел бы нелепо на большинстве мужчин, но ему он идет.

– Да. – Это правда. Даже если я хочу быть в другом месте, не могу отрицать этого. – Отчего я задаюсь вопросом, почему же Феликса нет здесь. – Мой босс должен был бы прийти.

– Как я уже говорил, Дженис, наша любимая хозяйка, злейший враг его клиентки, Сесилии. Сама идея того, чтобы впустить ее потенциального шпиона в свое новое гнездо, бесит Дженис. А это напоминает мне... – Он понижает голос. – Что тебе не стоит никому говорить, что ты работаешь на Феликса, ладно?

Мои губы кривятся.

– Не хочешь, чтобы тебя выперли отсюда?

– Даже не шути. – Он возится с манжетами рубашки с изображением павлинов, которая как ни странно отлично вписывается в этот образ.

– Ладно. – Я ставлю бокал шампанского, который пила в течение последнего получаса. Сейчас оно уже теплое и выветрившееся. – Буду молчать.

– Что не так? – Джексон бросает на меня хмурый взгляд. – Скучаешь по своему большому футболисту?

Я бросаю на него косой взгляд.

– Откуда ты узнал?

– Потому что Бенедикт Камбербэтч только что прошел мимо, и ты даже глазом не моргнула.

– Что? – Я мотаю головой, пытаясь отыскать его в комнате. – Где?

– Я пошутил. – Он смеется, когда я сердито смотрю в ответ. – Видела бы ты свое лицо.

– Ты – мудак. – Я толкаю его в бок локтем. – Это было крайне подло. – Джейксон знает, что я помешана на Камбербэтче – его низком и спокойном голосе, за которым явно скрываются извращения в постели.

Джексон уворачивается от моих попыток вытянуть идеально сложенный платок из его нагрудного кармана, чтобы затем шлепнуть его этим же платком.

– А теперь, мой маленький эльф, давай полегче. Я все понял. Понял. Я был мудаком.

– Чертовски верно, – говорю я, фыркая. – Хотела бы я видеть, как ты себя повел, если бы я сказала, что видела Майкла Фассбендера.

Он бросает на меня наигранно ужаснувшийся взгляд.

– Ты бы так не поступила. Моя любовь к Фассбендеру намного выше твоей школьной влюбленности в Шерлока.

– Вообще-то, он нравится мне больше, чем Хан.

– О, мне тоже. Думаю, если бы я с ним встретился, то стал бы кричать а-ля капитан Кирк. – Джексон кривит лицо так, словно беззвучно кричит "Хааааааннн!", и я смеюсь.

Улыбаясь, опускаю голову на его плечо, а он обнимает меня одной рукой, легонько сжимая.

– Так ты скучаешь по своему мужчине?

– Серьезно, Джек, откуда ты узнал?

– Уверен, что такое же выражение лица было у меня, когда впервые встретил свою родственную душу, а он решил, что должен жить в Милане целое лето, изучая все о тканях. Ублюдок. – Джексон делает глоток белого вина, ведя меня вдоль стеклянной стены с видом на город. – Это было мучительно. Но по крайней мере, меня утешало то, что ему тоже было несладко.

– Слабое утешение. Я не хочу, чтобы Декс был несчастен.

Джексон целует меня в макушку.

– Сладенькая.

– Это больно, Джек. Мне правда мучительно больно. – Я прижимаю кулак к его груди – центру боли. – Мне это не нравится.

Он смотрит на меня ликующим взглядом.

– Что мы с этим сделаем?

Прерывисто вздыхая, я смотрю в окно. Старая я уже бы сбежала, бросив свой тяжелый багаж и двинувшись дальше. И меня поражает само существование этой старой Фи, которая теперь изменилась. Не думаю, что это Декс меня изменил, скорее проведенное с ним время, забота о нем. И новая я не собирается убегать.

К сожалению, новая я идет совершенно без каких-либо инструкций к тому, как справляться с отношениями на расстоянии. А это было бы очень кстати. Так что же я собираюсь делать?

– Что-то радикальное, – отвечаю я автоматически. Делаю глубокий вдох и встречаюсь с Джексоном взглядом. – Что-то безумное.

От произнесения этих слов, мое сердцебиение ускоряется в ожидании. Да, что-то рискованное, смелое и правильное. Впервые за несколько дней я чувствую, что могу дышать.

Мой старый друг начинает усмехаться, словно ждет, что я еще что-то скажу.

– Кстати. – Джексон тянется к внутреннему карману пиджака и достает лист бумаги. – Продал твой стол.

– Правда? – Я почти визжу, но сдерживаю свои эмоции.

– Да, мэм. – Он передает мне лист. – Твой чек.

Моя челюсть отвисает, когда читаю.

– Да ты меня разыгрываешь! – Я бросаю шокированный взгляд на Джексона, а затем на чек. – Он настоящий?

– Предположу, что вопрос риторический.

Ну, отчасти. Потому что не могу поверить в то, на что сейчас смотрю.

– Я заработала тридцать тысяч долларов за обеденный комплект мебели?

Джексон бросает на меня скучающий взгляд.

– Детка, это Манхэттен. Ты создаешь хорошую мебель, продаешь ее правильным людям, и если везет, получаешь тридцать кусков. По меньшей мере.

Мои губы, кажется, немеют.

– Я даже не представляла. То есть, я знала, сколько мы платим за мебель для наших клиентов, но не ожидала, что сама столько заработаю. У меня же едва ли известное имя.

– Пока что да.. Но у меня известное, и я знаю, как продавать. А для тебя это лишь начало, Фи-да-ли. – Выражение лица Джексона становится серьезным. – Сладенькая, у меня никогда не будет детей, так что тебе придется выступить для меня суррогатной матерью.

Улыбаясь, я целую его в щеку.

– Папа Джексон. А можно я теперь составлю список желаемых подарков на Рождество?

Он толкает меня в плечо.

– Я не закончил, нахалка. Давай работать со мной, Фиона. Создавай мебель, а мы будем ее продавать. Когда ты созреешь, то сможешь открыть свое собственное дело.

С секунду, я могу лишь глядеть на него.

– Ты серьезно.

– Как личный тренер на Новый год. – Он мило улыбается. – Буду твоим боссом и помогу тебе построить свой путь в жизнь.

Прямо за плечами Джексона сверкают огни Нью-Йорка. Это такая же привычная картина, как и вид моего собственного лица, и тем не менее она никогда не перестанет меня завораживать. Но я хочу большего.

– А я должна буду находиться здесь, в Нью-Йорке?

– Производство в другом месте усложняет процесс, но детка, мы сможем все устроить. – Улыбка Джексона медленно расползается по лицу парня. – И нам определенно стоило бы расшириться в один южный город, особенно учитывая то, что у кое-кого есть контакты в той части страны.