Текст книги "Стратегия (ЛП)"

Автор книги: Кристен Каллихен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Глава 23

Фиона

– УЛЫБКА НА КАМЕРУ. – Моя усмешка глупая и широкая.

Декс в знак протеста смеется и пытается отстраниться от меня.

– Убери эту штуку от меня. Меня нельзя снимать.

Мы лежим в постели, предавшись заслуженному отдыху, пока я развлекаю себя, делая несколько снимков Декса. Он прикидывается, что раздражен, но я-то знаю, что это не так. Он не может скрыть улыбку в глазах или то, как криво изгибаются его губы.

– Если ты не хочешь, чтобы я лезла к тебе в телефон, то поставь пароль, малыш. – Я делаю еще одно фото. Но его большая, широкая рука заслоняет камеру. – Ауч, мужик. Ты все испортил.

Он вздыхает.

– Вишенка, мне не нужны мои снимки в неглиже на моем же телефоне. – Он молниеносно выхватывает телефон у меня из рук и притягивает меня ближе. – Вот так, – произносит Декс, вытягивая руку так, чтобы я не дотянулась до телефона. – Если мы занимаемся этим, значит должны быть на фото вместе.

– Ты так говоришь, словно я против.

Мы делаем несколько снимков, смеясь над тем, что выходит в результате. Я останавливаюсь на фото, где облизываю затвердевший маленький сосок Декса.

– А это подойдет для моего кошелька.

– Ты только что процитировала фразу свойственную типичным родителям? – Он счастливо и расслабленно улыбается. Я люблю наблюдать за ним в данном состоянии, когда Декс не прячется за стенами, а просто является самим собой.

– Не думала, что ты смотришь фильмы родом из восьмидесятых.

Декс пожимает плечами.

– Ребята часто смотрят кабельное по дороге.

– Ну, бонусные баллы тебе за внимательность, большой парень.

– Ммм... И что я могу за них получить? – Он перекатывается на бок, утягивая меня с собой.

Намного, много позже, я лежу расслабленная рядом с ним.

– Как думаешь, мы когда-то все-таки выясним окончательно, кто мы такие? – Мой голос мягок.

Декс ерзает, приподнимая голову и опирая ее на свою открытую ладонь.

– Давай так, – он растягивает слова, – позволь мне помочь тебе. Я – Итан, а ты – Фиона.

– Ха. – Я лениво хлопаю его по груди. – Ты понимаешь, о чем я. Или, может быть, не понимаешь. – Я поглаживаю кончиками пальцев вдоль линии его ключицы. – Не думаю, что знакома с кем-то, кто понимает самого себя лучше, чем ты.

Он закатывает глаза, но перемещает руки мне на бедра, лаская и притягивая ближе.

– Детка, я ненавижу каждую гребаную секунду, что провел, делая татуировки. До чертиков ненавижу иголки, даже несмотря на то, что после каждой тренировки и игры мне делают укол кортизона. Но этот процесс вызывает у меня такое отвращение, что всякий раз приходится отворачиваться, а не то потеряю сознание. – В этот момент я беру его за руку. Конечно, все это неприятно: ушибы, синяки, опухшие суставы, ссадины и мозоли, а его средний палец искривлен так, словно его не раз ломали. Его рука похожа на руку воина.

Эти длинные, иссеченные шрамами пальцы сжимают мои маленькие очень осторожно, так что я прикладываю руку к губам, целуя покрасневшие костяшки.

Из-под ресниц он наблюдает за мной.

– Ненавижу все это, но с другой стороны, посмотри на меня. Татуировки, пирсинг, да еще и профессиональный футболист. Фишка в том, что я сам ищу боль. Часть меня наслаждается ею. Так что, может, я и понимаю себя, но у меня все равно есть проблемы.

Кажется, он не стыдится этого. Нет, его глаза светятся весельем. И в этом ключевая разница, что лишь доказывает мою точку зрения. Он понимает себя так, как я не могу, и мне даже немного завидно.

Кончиком большого пальца, ноготь которого посинел от удара, он проводит по моей щеке.

– Почему ты спрашиваешь о самопонимании, Фи?

Вздыхая, я ложусь спиной на подушки и смотрю в потолок.

– Не хочу возвращаться на работу.

– Так не возвращайся.

Громкое фырканье срывается с моих уст.

– Все не так просто.

– Конечно, просто. Ты несчастлива там. Значит, уходи. – Его глаза свидетельствуют о том, что Декс абсолютно серьезен.

– И это говорит футболист? Я думала, вы, парни, никогда не сдаетесь. Ментальная и физическая выносливость – ключ ко всему и бла-бла-бла.

Он мимолетно улыбается.

– Бла-бла-бла? Приятно знать, что мы игроки так красноречивы. – Его улыбка увядает. – Но ты забываешь о принципе "Не играть в игру, пока не готов к ней на сто процентов". А этот принцип означает, что если ты не любишь это дело, то даже не берись. В противном случае, все это не стоит боли.

– Если я уйду, она выиграет.

Декс смотрит на меня с мгновение таким взглядом, который обычно пробирает до самых костей. И когда он наконец начинает говорить, его голос уверенный и вдумчивый.

– Победа довольно субъективная вещь, Фи.

– Опять же, не могу поверить, что это говорит профессиональный футболист.

Он смеется.

– Если кто-нибудь и разбирается в теме побед и поражений, так это спортсмены. За последний год мы продули чемпионат NFC из-за одного проигранного матча. Один хренов фул, который рефери не так восприняли, и все коту под хвост. Это дерьмо разочаровывает, Фи. – Его выражение лица остается спокойным, но в глазах пылает гнев. – Даже теперь, когда думаю об этом, мне хочется что-то пнуть ногой. И лучше поверь, что те уебки с другой команды бесстыдно дразнили нас. Не важно, что они выиграли лишь формально. Турнирная таблица – вот и все, что им было нужно.

Медленно он протягивает руку и накрывает ладонью мою щеку.

– Солнце, дерьмо случается все время. Я лично знаю из собственного болезненного опыта, что победа не всегда делает человека лучше. Иногда кто-то выигрывает благодаря чистому везению.

– Ладно, – говорю я, все еще ощущая раздражение и обиду, – но эта сука станет еще удачливее, если я уйду.

– Не-а. Черт, может, однажды она станет самым успешным дизайнером в Нью-Йорке...

– Не помогает.

– Но это будет основано лишь на ее собственной уязвимости. А что ты? – Он наклоняется, нежно и долго целуя меня. – У тебя есть настоящий талант, и ты будешь счастлива, самовыражаясь.

На это мне приходится рассмеяться. Но смех быстро стихает, и я хлопаю рукой по лбу.

– Ты не понимаешь.

– Так просвети меня.

– Я облажалась.

– Фи...

– Это правда. Почти каждый план, который я начинала воплощать – а поверь мне, у меня всегда есть план – сходил с рельс в какой-то точке рано или поздно.

– Ты описала то, как обстоят дела у большинства людей на нашей планете, Вишенка.

– Твои планы провалились?

Губы Декса напрягаются, словно он злится на меня. Но при этом смотрит с нежностью и опаской. Кровать скрипит, когда он притягивает меня в объятия, убирая волосы с лица.

– Я планировал держаться от тебя подальше. – Огрубелый кончик его пальца ласкает мою нижнюю губу. – Лучший провальный план моей жизни.

– Итан. – Его сердце гулко бьется внутри широкой груди, и я целую его в это место. Вздыхая, опускаю голову на его плечо. – Просто... Я всегда мечтала по-крупному и никогда не боялась рассказать всем и каждому о своих больших мечтах. Вот только мои мечты постоянно менялись – сегодня одни, живые и яркие, такие реальные, а затем раз, и они уже мертвы, так как на горизонте появилось что-то новое. – Я встречаюсь взглядом с его серьезными глазами. – К сожалению, мой чрезмерный энтузиазм сделал из меня девушку, что лишь кричит о своих мечтах. Мои друзья и семья больше не верят мне, когда делюсь с ними своим новым увлечением. Я не виню их, но устала видеть, как люди одаривают меня натянутой, снисходительной, слегка раздраженной улыбкой. Не хочу больше выглядеть слабачкой.

– На хуй все, во что верят другие люди. Ты сама считаешь себя слабачкой?

– Я говорила тебе. Я никогда ни за что не держусь. – Мои пальцы следуют по линии его ключицы. Мне нравится то, как его кожа покрывается мурашками от моего прикосновения. – Я сменила свою профильную специализацию трижды, до того как остановилась на искусстве и дизайне, и даже тогда мой взгляд все время метался еще к чему-то.

Декс немного ерзает, его бедра перемещаются, когда я царапаю его затвердевшие соски. Хрипотца в его голосе – верный признак возбуждения. Но он проводит рукой по моему плечу, поглаживая.

– Почему ты продолжаешь метаться?

С секунду я просто играю с его соском, перекатывая его то так, то сяк, потому что это возбуждает и меня саму, то, как он реагирует, как учащается его дыхание, как твердеет член.

– Не знаю.

В следующую секунду я уже лежу на спине, а мои запястья сведены над головой и зажаты огромной рукой Декса. Тихо ворча, он располагается между моих ног и нависает надо мной, так что длинные пряди его густых волос щекочут мои щеки.

– Как правило, – говорит он низким плавным голосом, – мне нравится то, как ты обычно избегаешь сложных вопросов.

– О, правда? – Я бросаю ему вызов, раздвигая шире бедра и позволяя его твердому члену оказаться напротив моих влажных складочек. Низкий гул удовольствия проходит через мое тело.

– Правда. – Он слегка смещает бедра, потираясь головкой о мое чувствительное местечко, дразнясь. – Но дело в том, что я хочу получить ответ до того, как трахну тебя.

Боже. Он словно стена, безжалостная и такая сексуальная. Мне хочется, чтобы вся эта сила погрузилась в меня. Думаю, я сейчас хнычу. Знаю, что ерзаю бедрами, пытаясь взять инициативу на себя.

– Почему это так важно для тебя?

Теперь его глаза такие темные, что видят больше, чем следует.

– Это важно для тебя. – Он раскачивается напротив меня, посылая дрожь сладостной похоти через мое тело. – Ответь на вопрос, Вишенка. Почему... – он опускается ниже, – ты... – поглаживая головкой мою киску, – продолжаешь метаться?

Я облизываю пересохшие губы.

– Просто все занятия никогда не казались чем-то правильным.

– Ммм... – он снова движется, так что головка его члена растягивает мой вход. Декс медленно проскальзывает в меня.

Я приподнимаю ноги и развожу шире бедра, словно это может как-то заманить его глубже. Он наполняет меня, и это так приятно, что я не могу сосредоточиться. Но глаза Декса пристально следят за мной, а его губы парят в миллиметрах от моих.

– Ты хочешь быть счастлива.

– Угу... – я правда не могу сосредоточиться, не тогда, когда он так осторожно выскальзывает и снова погружается в меня, при этом нежно и медленно целуя в губы.

Декс прижимается ко мне, пока говорит и трахает.

– Ты ищешь радости жизни, правда ведь, Вишенка?

Я содрогаюсь, а мои пальцы сильно сжимают его руку. Он все еще удерживает меня на месте.

– Да. – Я чувствую его улыбку своими губами. – Ты никогда не была слабачкой. Ты просто искала. – Несмотря на то, что он со мной делает, мое внимание зацикливается на его словах. Он замирает, погрузив в меня свой член, и смотрит широко открытыми ясными глазами. Пытаясь разглядеть радость.

Смех пузырится внутри меня, и я изгибаю шею, чтобы дотянуться своими губами до его. Я целую его со всей страстью, хотя все еще смеюсь. И он усмехается напротив моих губ, пока наше дыхание смешивается воедино.

– Трахни меня, Итан, – говорю ему, не позволяя отстраниться. – И подари еще больше радости.

Прикусывая мою нижнюю губу, он все еще усмехается.

– Да, мэм. – А затем он трахает меня. И делает это так хорошо, что, когда мы заканчиваем, я без сил и даже не могу ровно дышать. Мне следует встать, пойти помыться, предложить Дексу поесть. Но я могу лишь лежать рядом с ним, распластавшись, словно мое тело – одеяло.

– Ты боишься? – шепчу я спустя какое-то время. – Я ведь металась от парня к парню.

Не знаю, почему спрашиваю об этом. Возможно, хочу его проверить. Или просто узнать, верит ли он в меня. Я знаю лишь, что струйки ледяного страха скользят вниз по моему позвоночнику от мысли, что когда-то все отношения с Дексом могут закончиться.

Перекатывая меня на бок, он приподнимается, всматриваясь в мое лицо. Но затем парень улыбается, сверкая зубами в обрамлении пиратской бороды.

– Не-а. Это просто было еще одним твоим поиском. – Он наклоняется и прикусывает мое ухо. – Но поиск завершен, Вишневый пирожочек.

– Гм. Не называй меня пирожочком! – Когда он мрачно смеется, я тоже невольно начинаю улыбаться. – Ты немного высокомерен, знаешь об этом?

– Ммм... – Мозолистые костяшки его большого пальца ласкают мой сосок. – Думаю, мы уже прояснили это. – Я вздрагиваю. Он снова повторяет свое движение, на этот раз медленнее. – Тебе так нравится клеветать на мой характер, но ты сама знаешь, что я прав.

Боже, как же я люблю, когда он меня касается, как ниспадают его темные блестящие волосы. Я даже люблю его неизменную уверенность во всем, что касается Нас.

Моя ладонь скользит вниз по его спине, а затем с силой сжимает ягодицы. Я правда влюблена в его задницу.

Такую крепкую и упругую. Задница титана. Посмеиваясь над этой мыслью, я еще раз сжимаю его зад, зарабатывая от Декса гортанный стон.

– Да, – произношу, ухмыляясь, когда чувствую, что он снова начинает двигаться. – Думаю, может, ты и прав.

Глава 24

Фиона

МЫ СПИМ В объятиях друг друга, мои короткие ножки переплетены с его ногами, будто лоза винограда.

Мы не реагируем на окружающий мир, пока солнечный свет не заливает кровать, ослепляя нас. Декс пытается оградить нас от света, повернувшись на бок и уткнув мое лицо в изгиб своего плеча, но уже слишком поздно. Я проснулась, и реальная жизнь снова настигла нас.

Ворча, что не закрыла темные шторы, я переползаю через Итана и зарабатываю от него легкий шлепок по попке, когда встаю и направляюсь за кофе на кухню.

Когда возвращаюсь, он лежит на спине, спрятав голову под подушку. Один взгляд на его тело, и я замираю на пороге комнаты. Поцелованные солнцем золотисто-каштановые волосы рассыпаны по белому белью, густая темная борода и красивые губы, красочные татуировки поверх точеных мышц. Милостивый боже, он похож на здоровенного пирата, что случайно свалился в мою постель, ожидая еще один раунд разврата.

Нелепые фантазии о том, как он грабит меня, живо пляшут в голове, так что мне приходится бороться со смехом. Но мое хихиканье все же привлекает его внимание, и в результате Декс усмехается.

– Насмотрелась, дорогая?

Серебряная штанга в его соске мерцает на свете, когда он тянется за чашкой.

– Не думаю, что когда-то насмотрюсь. – Я устраиваюсь рядом с ним, в тепле и уюте. – Думаю, мы наденем тебе пару колец, возможно, повязку на глаз, и дадим кортик в руки, а затем поиграем в захват пирата.

Декс стонет, его карие глаза блестят от удовольствия.

– Расскажи, чего ты хочешь, надень самое сексуальное белье, а затем можешь привязывать меня к кровати и делать все, что пожелаешь.

Он бросает на меня косой взгляд, и мы оба хохочем.

Я прижимаю нос к его плечу.

– Боже, это было ужасно.

– Ты это начала. – Он смеется, глубокий звук полный света и легкости.

Мы пьем кофе, сидя под одеялом, а затем он отставляет наши чашки в сторону так, чтобы я могла еще раз прижаться к этому прекрасному телу.

Несмотря на наши шутки, а может из-за них, тяжесть оседает у меня под ребрами, а ком встает в горле.

Я провожу рукой по его груди, щекоча ладонь волосками на его груди.

– Когда твой рейс?

Мы не вдавались в подробности прошлой ночью. Но мне известно, что Декс приехал ненадолго. И хотя мне ненавистна эта мысль, но вскоре я буду вынуждена идти на работу.

Его грудь подымается на вздохе.

– Через несколько часов.

– О. – Я надеялась на большее. По крайней мере на еще одну ночь.

Декс напряжено сглатывает и смотрит в окно. Солнечный свет заливает его щеку, придавая ресницам золотистый оттенок.

– Мне стоило подождать, пока появится больше свободного времени. – Он снова поворачивается ко мне. – Но ты казалась такой расстроенной. Я слышал грусть в твоем голосе во время нашего последнего разговора. Так что просто запрыгнул в самолет. – Я шире расставляю пальцы, прижимая ладонь к его груди. Он приехал ради меня. У меня всегда дел выше крыши, как и у Декса, но он отложил все и приехал сюда ради меня. Никто никогда не делал ничего подобного.

Ком в горле нарастает.

– Спасибо, – шепчу я. – Я... ты... – делаю прерывистый вдох и прижимаю губы к его плоской твердой груди. – Это много для меня значит, Итан.

Он не отвечает, но я ощущаю, как парень кивает. Комната погружается в тишину, неловкость и тяжесть его предстоящего отъезда.

Декс глубоко вздыхает и откатывается от меня, садясь на край кровати. Его плечи сутулятся, а голова низко наклонена. Он ничего не говорит, просто молча сидит, но по его профилю ясно, что парень хмурится.

– Что такое? – спрашиваю, тоже садясь.

Он не движется, и на секунду я думаю, что Декс не расслышал вопрос. Но затем его выражение лица становится еще более хмурым.

– Я не хочу рассказывать тебе.

– Что? – пищу я, шокировано и оскорблено. – То есть, все речи типа "ты можешь рассказать мне все" относятся лишь к тем моментам, когда я обнажаю перед тобой душу? Клево! Зашибись.

Он морщится. Крепкие мышцы спины изгибаются и движутся, когда он проводит рукой по распущенным волосам.

– Мне кажется, я не имею на это права, Фи. – Его голос понижается до гула. – Я ненавижу это.

Слова ускоряют мое сердца, и оно ударяется о ребра.

– Ненавидишь это?

– Оставлять тебя, – отвечает он, махая рукой в сторону двери. Вздох срывается с его уст. – Знаю, я подтолкнул нас к этим отношениям на расстоянии. Я просил тебя довериться мне, обещал, что все получится. Но мысль о том, что мне придется постоянно тебя оставлять снедает. Я не хочу этого.

Кровать скрипит, когда он поворачивается и встречается со мной взглядом. Его лицо выражает грусть и беспокойство.

– Ненавижу, что тебе здесь больно без меня. Идея о том, что ты в одиночку справляешься с этим дерьмом... – Он прикусывает нижнюю губу, качая головой. – Это охренительно отстойно, Фи.

Небольшая улыбка растягивает мои губы, когда подползаю к нему. Его кожа такая теплая и гладкая, я прижимаюсь своей грудью к его, обнимаю парня за талию и пытаюсь впитать жар его тела.

Декс тут же кладет руку поверх моей, его прикосновение такое нуждающееся.

– Знаю, – говорю я, почти касаясь губами его кожи. – Я тоже не хочу, чтобы ты уезжал.

Он вздрагивает, словно его тело против отъезда и сильнее сжимает мою руку. Но ничего не говорит, просто держит меня.

Грусть проникает до мозга костей, давя на меня.

– Вот... – я откашливаюсь. – Вот поэтому я пыталась держаться от тебя подальше.

Декс замирает, его тело напрягается. Я слышу, как он сглатывает, чувствую, как дрожь бежит по его мышцам.

– Хочешь сказать, что все кончено?

Я не могу дышать. Мои ребра болят, как будто кто-то сдавливает их поверх сердца.

– Ты этого хочешь? – спрашиваю почти шепотом.

Я забыла, каким быстрым может быть Декс. Потому не успеваю даже пикнуть, как меня уже подняли вверх и усадили к нему на колени. Сильные руки обнимают мое тело, прижимая к его широкой, крепкой груди. Мягкие волоски щекочут мой нос.

– Нет, – почти кричит он, пытаясь успокоиться. – Нет, Вишенка. – Осторожно он целует меня в макушку. – Вот почему я не хотел ничего говорить. Я чувствую себя раздраженным эгоистом.

Я улыбаюсь напротив его кожи, сильнее прижимаясь.

– Я тоже себя так немного чувствую. Так что все в порядке, малыш.

Декс фыркает, но его тело немного расслабляется, так что теперь он ласкает меня, а не просто сжимает в объятиях. Его большие мозолистые руки скользят по моей спине.

– С того самого момента, как впервые сыграл в футбол, я мечтал играть в NFL. Боже, как же сильно я этого хотел. Это обещание самому себе помогло мне пройти через все темные времена. – Его рука замедляется, снова возвращаясь к моему затылку. – И вот я здесь... – Он качает головой. – Одинок в своей жизни. Никто из моих коллег никогда бы не признался в подобном.

– Что? – язвлю я. – Разве вы не окружены быстрыми тачками и жаждущими вас девицами? – Девицами, которых я прикончу, если поймаю за тем, что они прикасаются к моему мужчине.

Я почти ощущаю его улыбку и гадаю, знает ли он, в какую сторону занесло мои мысли.

– Если ты хочешь всего одну женщину, то остальные кажутся просто мишурой. – Я награждаю его поцелуем за это, и в ответ его соски напрягаются. Мне так хочется еще немного с ними поиграть, помучить парня. Но его слова останавливают меня.

– Я просто... Я думал, что буду счастлив, когда достигну этой точки, – говорит он. – Почувствую полноту жизни, возможно. – Поднимая голову, я встречаюсь с его обеспокоенным взглядом. Было бы так легко попросить его бросить футбол. Я чувствую это своей кожей. Часть его хочет услышать эту просьбу, хочет, чтобы я дала ему причину.

У меня есть власть над его сердцем. Возможно, мне стоило бы начать беспокоиться о том, что он так просто отдал мне столько власти.

Я могу сделать это, сказать ему все бросить, попробовать заняться чем-то другим и не рисковать каждый раз получить сотрясение мозга и спинномозговую травму. Я могла бы получить его всего, без необходимости конкурировать с футболом.

– Ты любишь играть? – спрашиваю я.

– Всегда любил, – отвечает он без колебаний.

– Тогда, как ты и сказал, оно того стоит. – Я целую его в изгиб шеи, ощущая гладкую, словно атлас, кожу. Он любит, когда касаюсь этого места, и сейчас вздрагивает, прижимаясь щекой к моей макушке.

– Фи, я обещал тебе быть честным. И правда в том, что мое желание быть с тобой ослепило настолько, что я не осознавал эти короткие моменты вместе, все, что есть у нас во время сезона игры. Когда я не играю, то тренируюсь, пересматриваю видео с игр, занимаюсь в зале, ем и сплю. У меня реально нет свободного времени.

Он смотрит на меня сверху вниз, и я вижу боль в его глазах.

– Я хочу дать тебе больше. Но не могу. И не знаю, что с этим делать.

Я всегда знала об этом. Я ожидала именно этого, когда впустила его в свою жизнь. Потому снова целую Декса, вкладывая в этот поцелуй всю свою веру, в него, в нас.

– Воплоти свою мечту, Итан. Мы найдем способ облегчить твое одиночество.

Но даже когда обещаю это, страх, что мы оба обманываем самих себя, грызет меня изнутри. Потому что очевидно, эти отношения не выживут, и несмотря на то, что мы отдадим кусочки себя, они все равно рухнут.