Текст книги "Стратегия (ЛП)"

Автор книги: Кристен Каллихен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Игнорирую эмоции, смотрю на парней.

– Это вкусно. Закажите еще, если так и не наелись.

Роландо просто смеется и ест, пока Джонсон бормочет что-то о том, что я метросексуал.

– Ламберсексуал, – поправляю я, получая полный ужаса взгляд от Джонсона. Я пожимаю плечами. – Так сказала Фи.

– Почему она сказала, что ты похож на того, кто трахается с лесорубами? – спрашивает Джонсон, хмурясь.

Роландо бросает ему в голову салфетку.

– Чувак, ты не знаешь чей руб рубает.

– Лесоруб?

Мы все стонем.

Кроме Дрю, который не произносит ни слова. Он даже не замечает свой десерт. Его взгляд приклеен к экрану телефона, что не в его духе.

– Почему ты продолжаешь глазеть в свой телефон? – спрашиваю я. – Дерьмо, все стало еще хуже? Теперь говорят, что я падок и на девушек и на мужчин?

– Я был бы не против, – заявляет с улыбкой Роландо.

– Ты мне не по плечу.

– Это правда, – кивает Ландо и смотрит на меня. – Я определенно сбрил бы тебе бороду. Не люблю растительность на лице.

Я пожимаю плечами.

– Нам не суждено быть вместе.

Джонсон закатывает глаза.

– Пофиг, если я прозвучу, как мудак. Весь этот разговор очень странный с самого начала.

– Ты всегда говоришь, будто мудак, – отвечает Роландо. – Так что мы привыкли. – Он наклоняет голову и ловит ртом кусок хлеба, что бросил Джонсон. Пожилая пара напротив нас поворачивается и глазеет.

– Леди, – говорю я мило, – вспомните о своих манерах. Это не бар университета.

– Да, мамочка. – Джонсон откидывается на спинку и оглядывается. – Почему мы не в баре? То есть, да, у нас теперь есть деньги. Но это место вызывает у меня зуд.

– Я открываю новые горизонты, – говорю я им. – К тому же, это место продается, и мы с Греем и Дрю думаем об инвестиции в рестораны.

– Правда? – Джонсон, кажется, шокирован.

– Нам нужно иметь что-то про запас. В футбол не получится играть вечно.

Поскольку мы втроем любим есть, то подумали о ресторанном бизнесе. Грей и Дрю присматриваются к ресторанам на западном и восточном побережьях, соответственно.

Я бросаю взгляд на Дрю.

– Если один определенный квотербэк поднимет голову от своего телефона и попробует еду, то эта задача станет гораздо проще.

Дрю поднимает голову.

– Атмосфера немного консервативная, но еда вкусная и место хорошо устроено.

– Согласен, – говорю я. – Так и останется, но я бы внес кое-какие изменения.

Дрю кивает, затем снова утыкается в телефон.

Роландо пожимает плечами.

– Пока мы не отправились в один из стрип-баров Джонсона, меня все устраивает.

– Лучше бы мы отправились в один из твоих стрип-баров? – спрашивает Джонсон.

– Не-а, ты не хочешь написать книгу о своих недостатках, чувак?

– Во мне нет ни одного недостатка. И когда я доставляю женщине оргазм, то он длится всю ночь.

– То есть, у тебя уходит вся ночь на то, чтобы доставить ей оргазм? Ага, в это я поверю.

Пока Роландо и Джонсон спорят друг с другом, я снова смотрю на Дрю, который все никак не оторвет глаз от телефона и ведет себя шокирующе тихо.

– Серьезно, Бейлор, я сейчас конфискую у тебя эту штуку.

Он поднимает бровь, глядя на меня, а затем невинно улыбается, но я на это не ведусь.

– Ты правда ведешь себя, как мама, знаешь об этом?

– Насколько я помню, именно ты играл роль нашей мамы. А я был папой.

– Это значит, что мы сейчас на свидании? И я получаю лишь этот мерзкий обед? – Дрю опускает руки на стол. – Где мои цветы?

– Я подарю тебе их вместе со своими сладкими речами чуть позже. А сейчас ответь на вопрос, Боец. Что там, черт возьми, у тебя в телефоне?

И словно по волшебству, гребаная штука загорается, и Дрю опускает голову. Он пытается сдержать улыбку.

– Что я могу сказать? Я всецело зависим от киски моей жены. И правда в том, что я заменил тебя Анной. – На этом он прижимает ладони к столу. – Джентльмены, наше время истекло. У меня на носу свидание по телефону. – Как ни странно, ребята, очевидно, прощают подобное Дрю. Они смотрят на меня, а затем друг на друга, хотя я знаю, о чем они сейчас думают.

– Что теперь? – спрашиваю я, глядя вокруг.

– Ничего, мужик, – уверяет Роландо. – Не будь таким взволнованным. Мир не вертится вокруг тебя, Ди. – Его выражение говорит об обратном, но я решаю не придавать значения.

Джонсон достает пару купюр.

– Моя очередь платить на этот раз, верно?

– Прости, но я воспользуюсь этим моментом, – говорит с чувством Роландо и широко разводит руки. – Джонсон – грязножопый ублюдок Джонсон – платит.

– Мужик, заткнись, нахрен, – говорит Джонсон, смеясь. – Мы встречаемся утром на кофе?

– Ага, чувак, – отвечает Роландо. – Я плачу.

– Конечно, там платить три копейки.

– Завтрак, мой мальчик, – самый важный прием еды за весь день.

– И самый дешевый.

– Я оплачу каждый прием еды во время наших встреч этого сезона, если вы двое сейчас заткнетесь, – говорит Дрю.

После окончания университета, мы договорились встречаться несколько раз в год.

Иногда нас больше, иногда меньше. Обычно мы встречаемся, когда играем друг против друга. Но команда Рэд Догс всегда остается братьями.

Дрю спешит нас оставить, но почему-то толкает Джонсона к двери.

Я всегда завидовал тому, что у Дрю есть Анна. Не из-за секса, а потому что у него был кто-то, кому он принадлежал. Даже когда он страдал в самом начале их отношений, я ему завидовал. Потому что его эмоции по отношению к ней были настоящими. Искренними.

Вся моя жизнь, кажется, словно сплошной туман онемения со вспышками боли. Тату, пирсинг, сильные удары на поле – все это ради желания почувствовать что-то, кроме обычного безразличия.

Но с Фи, я жив. Я считаю каждый вдох, потому что он приближает меня к встрече с ней.

Следуя за парнями на улицу, я размышляю о Фи, и боль вокруг сердца нарастает.

Я так сильно по ней скучаю, что сперва думаю, будто вообразил ее возле черного автомобиля.

Легкий ветерок дует с другой стороны дороги, развевая кончики ее золотистых волос и волнуя подол платья. На ней надет белый сарафан с элементами вишнево-красной отделки. Это платье словно дразнит красным бантиком чуть ниже ее груди. Оно стоит у меня перед глазами, кажись, в течение вечности. Пока я мечтаю о том, как становлюсь на колени и поднимаю эту юбку. Она явно надела это платье для меня.

Я замираю на месте, тупо глазея на нее, пока ребята проходят мимо. Боковым зрением вижу их самодовольные лица. Дрю кивает Фи.

– Спасибо, Дрю Би, – говорит она ему, растягивая первую букву его фамилии.

– В любое время, Фи-Фи. – Его улыбка становится широкой и довольной.

Я вспоминаю о том, что они знают друг друга, живут в одном городе и тусуются вместе.

Мгновенно я начинаю ревновать ее к Дрю. Но он, очевидно, помог этой встрече состояться, поэтому не могу злиться на парня.

Мое внимание в любом случае сосредоточено на Фи. На ее неуверенной улыбке, светящихся счастьем глазах. Она поднимает руку, держа пакет полный чего-то округлого.

Ее слегка хриплый голос дрейфует в воздухе вокруг нас.

– Понимаю, ребята дарят девушкам цветы, но я знаю, что тебе больше по душе еда. Так что купила немного вишни...

Ее слова прерывает писк, когда я обнимаю худенькое тело девушки и поднимаю ее над землей. Я целую ее без колебаний, открыв рот и сплетая наши языки. Она на вкус как вишня и сама Фи, и пахнет радостью.

Моей радостью. Моей Фи.

И вот так просто я теряю самоконтроль. Черт, я почти плачу. Стою и тискаю ее прямо посреди улицы.

Мой голос хриплый, когда беру себя в руки и улыбаюсь ей.

– Ты уже ела мои вишни?

Она морщит нос.

– Я же должна была проверить, хороши ли они. Не могла же я принести тебе некачественный продукт.

– Ты должна была и так это понять.

– Я не настолько проницательна, Итан, – говорит она, глупо улыбаясь. – Лучше привыкай к этому.

– А ты не вздумай меняться.

Она все еще в моих объятиях, ее ноги болтаются на уровне моих голеней, а сладкая грудь как раз напротив моей груди. И я не могу удержаться от того, чтобы снова ее поцеловать, то теплое местечко у нее за ухом, уголок ее губ, и как всегда Фиона дрожит от этого.

Черт, я не могу прекратить ее целовать в течение нескольких минут.

А она проводит пальцами по моему затылку, разминая напряженные мышцы, как будто знает, как сильно я в этом нуждаюсь.

– Фи... – я не могу даже нормально говорить.

– Покажи мне, где живешь, Большой парень.

Но проблема в том, что после того, как она попадет ко мне домой, не думаю, что буду в состоянии ее отпустить.

Глава 27

Фиона

ИТАН НАСТАИВАЕТ НА прогулке. Сегодня приятная ночь, воздух практически пахнет. И хотя сейчас ноябрь, на улице около двадцати градусов тепла – достаточно тепло, чтобы гулять в простом вишневом сарафане и кардигане. И это стоит того, чтобы увидеть, как по лицу Декса расплывается широкая улыбка, когда он разглядывает меня с головы до ног. Ага, ему известно, что я надела это платье для него. И потому он буквально излучает счастье.

Так. Что. Оно. Того. Стоит.

– Ты не боишься, что тебя заметят? – спрашиваю, когда мы идем в обнимку, а моя голова прижата к его теплой груди.

Он останавливается и целует меня – нежно, страстно, и улыбается, когда отстраняется.

– Не совсем. Здесь не людно. И я надел кепку. – Он тянет за козырек серой кепки и подмигивает. – И я не выгляжу, как обычно.

Нет. Он не надел типичные джинсы и футболку, вместо этого на парне надеты мягкие черные брюки и тонкий вязаный свитер, прикрывающий легко узнаваемые татуировки. Он выглядит скорее как типичный джентльмен Нового-Орлеана, нежели футболист.

Дрю с другими ребятами уже уехали, подняв столько шума, что подозреваю, они специально пытались отвлечь внимание от Итана. Парни – хорошие и верные друзья. Я знаю, они сделают, что угодно, лишь бы его защитить. И все же я ощущаю эту стену между Итаном и, ну, всеми, за исключением меня.

– Твои друзья никогда не зовут тебя Итан. Всегда Декс или Декстер. Почему?

Он пожимает плечами.

– Я всегда был для них Дексом. Даже не уверен, что некоторые из них знают мое имя. Как и то, кто я такой.

Он так спокойно признает то, что меня беспокоит. Мне хочется закричать, махая кулаком над головой. И поэтому мой голос кажется резким и злым.

– Ты выше этого. Ты кто-то намного больше.

– Только для тебя. – Он касается моего лица, проводит грубыми кончиками пальцев по моему виску, пока смотрит на меня с такой нежностью, что сердце болит. – Никто другой не видит всего меня, Вишенка.

Этот мужчина. Знаю, он не пытается делать это, но всегда говорит именно то, отчего мой мир переворачивается с ног на голову. Мой гнев по отношению к нему развеивается, оставив по себе лишь теплое нежное чувство довольства.

Улыбаясь, я прижимаюсь щекой к его ладони.

– Просто, к твоему сведению, никто никогда не давал мне странные фруктовые имена.

На секунду он широко улыбается.

– Знаю. – Его большой палец поглаживает меня по щеке. – Я скучал по твоему лицу.

– А я скучала по всему в тебе. – Прошло две недели. А если говорить о моей потребности в нем, то это целая вечность.

Он целует меня, пока мы неспешно шагаем, и с каждым шагом я чувствую себя все легче, хихикая и поглощая Итана.

Кажется, он ощущает себя аналогично, мы вместе смеемся над глупостями, радуемся тому, что рядом, останавливаясь каждые пару метров, чтобы поцеловаться, прикоснуться к лицу другу друга лишь потому, что можем это сделать.

Начинает моросить дождик, тихо падая и усиливая ароматы города, орошая брусчатые тротуары, подчеркивая запах теплой еды и нотки плесени и гнили, придающие городу ощущения его древности, чего лишен Нью-Йорк.

Вокруг нас струятся звуки джаза, тяжелого бита рока, пиликанья кантри, разрозненные записи попсы. Все это объединяется и складывается в единую песню. Дождь тепло и нежно постукивает по нашей коже, увлажняя ее.

Мы проходим вдоль улицы Бурбон и движемся глубже в Французский квартал, подальше от реки. На тихой улочке Итан прислоняет меня спиной к глянцевой черной французской двери, защищенной от дождя отделочной аркой.

Его ладони накрывают мои щеки, пока парень целует меня так, словно ему больно без этого жить. Неспешно, лихорадочно, глубоко. Его язык нежно касается моей верхней губы, а затем он жестко втягивает в рот нижнюю губу. Это так приятно, что я дрожу напротив его тела, сжимая в кулаки теплый свитер Декса.

Он такой большой, что практически закрывает свет со стороны улицы, и я знаю, что скрыта за его телом в этом маленьком влажном уголке. Его руки обрамляют мою шею с обеих сторон, большие пальцы касаются моего подбородка, поворачивая мое лицо так, как он того хочет.

Я могу лишь хныкать, цепляясь за него, целуя в ответ изо всех своих сил.

Его большая рука скользит по моей груди, накрывая ее и властно сжимая, а затем скользит еще ниже, по ребрам к моему бедру. Он опирается на меня, прижимаясь своей грудью к моей, когда тянется еще ниже, ныряя рукой под мою юбку.

– А ты знаешь, – бормочет он почти что непринужденно напротив моих губ, – что когда задыхаешься и издаешь эти тихие хныканья... – Его пальцы пробегают по моему бедру, следуя линии края моих трусиков. – Я всегда обнаруживаю, что ты... – Он скользит под трусики. – Влажная. – Его тело вздрагивает, когда грубый кончик пальца потирает по гладкой плоти. – Всегда такая охренительно влажная для меня.

– Да.

– Боже, просто чувствовать тебя. Твои соки текут на мои пальцы. – Его рука слегка дрожит, когда Декс закрывает глаза и снова меня целует. Снова. Снова.

Он словно околдовывает меня, отчего мои конечности тяжелеют и горят. Моя киска пульсирует, обожая оказанное ей внимание и желая большего.

Его пальцы скользят дальше, и я хныкаю. Он толкает их настолько, что я ощущаю это, желая большего, а затем выскальзывает, поглаживая и выводя круги, лениво и томно исследуя мою влажность.

– Итан... – я ерзаю бедрами, пытаясь сделать так, чтобы его пальцы проникли глубже. – Прекрати со мной играть.

В ответ он облизывает мою верхнюю губу, все еще нежно лаская киску.

– Тебе это нравится.

Знаю. Очень нравится. Но я не в состоянии говорить связно прямо сейчас. Я могу лишь стонать и толкаться бедрами, требуя большего. Но он быстро фиксирует меня, не уступая.

– Скажи это, Вишенка. Расскажи, как сильно тебе это нравится, и я дам все, в чем ты так нуждаешься.

Облизывая припухшие от поцелуев губы, я поднимаю на него взгляд, изучая тени и светлые участки его лица в тусклом свете улицы.

– Я люблю это, Итан. Трахни меня своими длинными пальцами, а затем засунь в мою киску свой толстый член.

С его уст срывается резкий выдох.

– Хорошо сыграно, дорогая.

А затем его пальцы быстро, жестко и глубоко толкаются в меня. И это все, что требуется, чтобы довести меня до грани. Оргазм накрывает меня столь стремительно, что я всасываю воздух так жадно, будто тону.

Итан замедляет движения пальцев, другой рукой накрывая мою щеку, и порхая губами поверх моих так, словно хочет выпить мое удовольствие.

А когда я наконец-то расслабляюсь рядом с ним, мое тело обмякает и кренится, он вытягивает из меня пальцы, подносит их к своим губам и всасывает в рот.

– Самая сладкая вещь, которую я сегодня пробовал.

Слабый смешок вырывается из моей груди.

– Я создала монстра.

Итан же просто усмехается до того, как обратить свое внимание на маленькую панель управления за моей головой.

– А теперь смотри внимательно. – Он нажимает номер, но я останавливаю его, вскрикивая.

– Это твой дом? Мы сделали это прямо перед твоим домом?

Он не прекращает улыбаться.

– Ты, кажется, злишься.

– Ну... – Я смущена. – Почему мы не вошли? Ты знал... – Мои щеки заливает тепло. – До того.

Я даже не понимаю, почему так стыжусь. Очевидно, что минуту назад это меня не волновало.

Его грудь дрожит от смеха, когда Итан смотрит на меня так, словно думает о том же.

– В этом и состоял мой план. Но потом я почувствовал твое сладкое тело напротив своего, и все планы пошли коту под хвост.

Прикусывая нижнюю губу, будто бы желая таким образом прекратить улыбаться, он вводит код: 11-55-88. Дверь со щелчком открывается.

– Войдешь?

– Ага. – Я сосредотачиваюсь на том, чтобы ровно стать.

– Хорошо. – Он кивает на панель. – Запомни код. Если в любое время захочешь приехать сюда, тебе всегда рады у меня дома. В любое время, Фи. Так долго, как ты того захочешь.

У меня першит в горле. Я стою перед ним, потеряв дар речи, и в состоянии лишь сжимать его большую руку своей маленькой. И то, что он сделал, кажется невероятно важным. Огромным. Словно обязательство, свидетельствующее о постоянстве.

Это пугает и вдохновляет одновременно. Так что я отвечаю единственное, на что способна.

– Я ошибаюсь, или у Грея правда в колледже был номер восемьдесят восемь? – Итан моргает, явно ожидая от меня другого ответа, но затем кивает. – Ага. А у Дрю одиннадцать. Мой номер был и до сих пор остается – пятьдесят пять.

– Ого. Да ты крут? – И идеален. И мой.

– Легко запомнить, – отвечает он резко. – А теперь идем в дом.

Дверь в дом Итана выходит в небольшой проход, освещенный фонарем из кованого железа. Мы следуем по нему к приватному дворику.

– Вау, – говорю я, когда проходим в центр пространства. – Здесь красиво.

Матовый круглый фонарь расположен посреди двора. Небольшие огоньки мерцают на поросших плющом стенах среди сада миртовых и пальмовых деревьев. В центре работает украшенный орнаментом фонтан.

– Как-то так, – говорит Декс, беря меня под руку. Он осматривается вокруг, словно видит все моими глазами. Покрытую бугенвилиями лоджию, где приютился шезлонг на двоих. А еще массивную тракторную шину в одной из сторон двора. По ширине она практически равна моему росту. Губы Декса слегка приподнимаются. – Ну, за исключением шины.

– Расскажешь мне, что она здесь делает?

Он опускает голову и чешет затылок.

– Я бью ее кувалдой. А иногда пинаю.

– О, конечно. А почему бы и нет?

– Это работает. Но времени на подобные вещи хватает только между основными спортивными сезонами. – Так беззаботно. Но честно, Итан не может скрыть свою самодовольную усмешку.

– Она, должно быть, тяжелая?

Он пожимает своими широкими плечами.

– Около полу тонны.

Смеясь, я качаю головой.

– Да ладно.

Декс подмигивает.

– Дж. Дж. Уайт делает подобное, значит я тоже. Ни за что не собираюсь дать слабину, когда встречусь с одним из лайнменов противника, и он попрет на меня, словно танк.

Декс в равной степени скромный, но и жестокий конкурент.

Я сжимаю его руку. Ни капли слабины.

– Мой большой, сильный мужчина.

– Ага, я такой, – говорит он, без колебаний, а затем знакомит меня с окружением. – Узкое здание по ту сторону – гостевой домик. Строение далее – старый каретный дом, сейчас служащий гаражом на первом этаже и моей студией для живописи на втором. Можешь осмотреться здесь завтра, – заканчивает он, нежным голосом, согревая мою руку своей. А затем Декс тянет меня в основной дом. Мы направляемся к лестнице, прямиком на второй этаж. Проходим мимо большой открытой гостиной с кирпичными стенами, широкими деревянными половицами, и следуем через изысканную кухню. Здесь еще больше элементов кирпичной кладки. Огромный остров по центру, приборы из нержавеющей стали, белая мраморная столешница.

Мне хочется впитать все это, но Декс сосредоточенно ведет меня, шагая уверенным широким шагом.

– Не голоден? – дразню я, когда мы проходим мимо кухни.

Он оглядывается на меня, не скрывая жара и потребности во взгляде.

– Не из-за еды. – Его нос морщится. – Христос, это прозвучало слишком слащаво?

Я смеюсь.

– Нет, это было мило.

– Мило, – повторяет он. – Именно так каждый парень и хочет быть характеризирован. – Он останавливается в дверях, ведущих из кухни. – А ты голодна? Мне следовало спросить. Я...

– Не из-за еды, – говорю я. Потому что тоже могу вести себя слащаво.

И на этом он снова начинает идти. Мы поднимаемся по лестнице на верхний этаж. Спальня выходит во внутренний дворик. И тусклый свет фонарей с улицы проникает через большие застекленные окна, полуприкрытые решетчатыми жалюзи.

Здесь немного мебели, лишь большое кресло, комод и огромная кровать с мягким изголовьем из кожи.

Я могу почувствовать запах сосны от половиц и пряный аромат кожи Итана. Здесь тепло и тихо. Достаточно тихо, чтобы я слышала его прерывистые вдохи и ровное сердцебиение. Он становится передо мной, такой большой и настоящий, и я чувствую его тепло, даже несмотря на то, что мы пока не прикасаемся друг к другу.

Медленно, он вытягивает руку и снимает мой кардиган. Его пальцы осторожно сдвигают ремешок моего сарафана. И когда одна моя грудь оказывается обнажена, Декс сдвигает ремешок с другой стороны, пока ткань сарафана не спадает к моей талии. Итан уже видел меня голой, облизывал мое тело, посасывал каждый дюйм моей плоти, но от того, что стою здесь сейчас, перед ним, вот так, я невероятно возбуждаюсь. Мне приходится бороться за следующий вдох.

Дыхание становится неровным, когда он издает довольный стон и трет кончиками пальцев по моим соскам. Взад-вперед, едва прикасаясь к ним. Боже. Я борюсь с желанием выгнуть спину навстречу его прикосновениям, потому что так сложно оставаться неподвижной, позволяя ему ласкать меня, пока мои соски набухают и ноют.

Он обводит их по кругу, поглаживая огрубевшими подушечками пальцев, а затем, без предупреждения, щипает, оттягивая и снова отпуская.

Моя грудь подпрыгивает, и я хнычу, тогда как ноги начинают подкашиваться.

– Я планировал всю эту прелюдию, – шепчет он, играя со мной, лаская и пощипывая. Он ведет себя со мной почти что непристойно, словно я его игрушка, если не учитывать того, насколько все это действо в то же время благоговейно. – Но не думаю, что могу ждать.

Облизываю пересохшие губы. Я близка к оргазму, а он всего лишь прикасается к моей груди.

– Не жди, – отвечаю я.

Его взгляд встречается с моим. В тени комнаты он кажется таким серьезным, почти устрашающим. Но мне знакомо это выражение лица. Это потребность. Сильная и чистая. Как и он сам. Я поднимаю его свитер, стягивая ткань через голову парня, а затем обнимаю его за шею. Прижимая теплую кожу к своей и вызывая обоюдный стон. Вдыхая, я целую его шею.

И это все, что нужно.

Мягкие покрывала окутывают меня, а твердое тело Итана накрывает сверху. И больше нет никаких разговоров.