Текст книги "Три желания"
Автор книги: Кристен Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)
– Да, – спокойно ответила Лили, отводя глаза, но чувствуя пристальный взгляд Максин и Лауры на себе.
– Лили? – осторожно окликнула Лаура.
Лили подскочила с дивана в гостиной и начала ходить взад-вперед, стимулируя себя движением, но не имея ни малейшего представления, как ей разрешить эту ситуацию, страстно желая ее рассказать, но ей понадобилось бы, наверное, миллион слов, и ее состояние сейчас совершенно никак не связано с обычным мандражом невесты, потому что оно нечто более гораздо сильнее.
– Нейт договорился, – объявила Лили. – Я настояла, чтобы он взял с собой Таш. Они встретят нас завтра в мэрии.
– Таш останется с Нейтом? – медленно переспросила Максин.
– Да, думаю для них это будет неплохо побыть наедине вдвоем. Хотя Фазир тоже поедет с ними, – она противоречила сама себе, и вспомнила о Викторе, который сообщил, что раз Нейт будет ночевать в другом месте, то он тоже будет с ним. – И, вы знаете, Виктор тоже будет с ними, поэтому, на самом деле, Таш не будет наедине с Нейтом. – Сейчас она говорила совершено не логично и ее слова имели мало смысла.
Максин и Лаура переглянулись.
– Фазир. Зачем? – спросила Лаура.
Лили ничего не ответила. Она не собиралась объяснять Лауре, что именно в данной ситуации она меньше всего хотела видеть Фазира. Она итак с трудом справлялась с нежной опекой Максин и Лауры. Фазир бы продолжил настаивать на разговоре. Он целую неделю ждал своего часа, чтобы поговорить с Лили, буквально подстерегая ее на каждом шагу. Лили знала, что его терпение не безгранично, вернее даже он сосем не отличался терпением.
Но Лили приняла для себя решение и хотела его осуществить, и совершенно не хотела, чтобы Фазир отговаривал ее.
* * *
Прошло уже больше недели с тех пор, как она подарила Нейту мотоцикл. Лили была так уверена, что ей неплохо удалось продвинуться вперед, судя по тому, как он отнесся к ее экономии денег для школы Таш, и как он потом бурно, неконтролируемо со всей страстью занимался с ней любовью, и то, что она сказала, что любит его, и то, что он согласился на подарок и даже не стал отдавать назад деньги.
Она была так уверена, что его сердце оттаяло.
Она была так уверена, что проделала дыру в его доспехах.
Но… на следующее утро все изменилось.
Причем резко.
Он жил такой же нормальной жизнью, завтракал вместе с Таш, но при этом был отдален, при чем находился еще дальше, чем обычно, он полностью облачился в броню. Лили просто чувствовала ее, видела ее и это разрезало ее на куски.
Перед тем как отправиться на работу, он подхватил, как обычно Таш, и Таш оборачивала ноги-вокруг-Нейта-чмокала в губы на прощание, награждая дочь теплой улыбкой. Потом, что было на него совершенно не похоже, чмокнул Лили в щеку. У Лили возникало неприятное ощущение, что Таш он уделил больше внимания.
Нейт стал позже возвращаться домой, чем обычно (раньше Лили отмечала, что он старался приходить все раньше и раньше). Таш по-прежнему читала ему перед спаньем, но потом он тут же скрывался в своем кабинете, не сказав Лили ни слова.
Лили решила дать ему время, она намного продвинулась вперед и не хотела его торопить и подталкивать. Она пошла еще дальше, уходила спать, не говоря ему «спокойной ночи». Раньше Лили заходила к нему в кабинет поцеловать перед сном, если Нейт оставался работать допоздна, ей казалось, и она была в этом уверена, что им обеим нравился такой ритуал.
Нейт даже в спальню стал приходить намного позже, чем обычно, но она не спала, лежала в темноте, поджидая его. Он не поворачивался к ней, не занимался с ней любовью, не обхватывал ее руками, заключая в свои объятия и притягивая к себе, зарываясь лицом ей в волосы. Он отворачивался, повернувшись спиной, засыпал, вот так... просто...
В выходные Нейт работал опять у себя в кабинете целый день и большую половину ночи. Он даже избегал Виктора и Лауру, хотя был рад, когда к нему приходила Таш и смотрела у него в кабинете телевизор. Он так и не занимался с Лили любовью и не притягивал ее к себе, укладываясь рядом спать.
Виктор, Лаура и Фазир обменивались между собой странными, понимающими взглядами, но Лили даже не хотела спрашивать. Хотя ей пришлось признать, потому что казалось несколько необычным, что Фазир присоединился к ним, особенно к Виктору. Фазир стал немного лучше относиться к Нейту, но не к Виктору.
После обеда откровенно обеспокоенные Виктор и Лаура тихо уехали в воскресенье, Лили пошла за Нейтом, когда он оставил Таш в комнате засыпать, после обычного чтения, направляясь прямиком к себе в кабинет.
Лили последовала за ним, постучав в закрытую дверь, вошла. Он едва ли взглянул на нее, и почувствовала, как кровь застыла в венах.
– Нейт?
– Что Лили? – спросил он, не поднимая глаз, и спрашивая таким тоном, словно его совсем не интересовал ее ответ, она почувствовала, как у нее кровь не просто застыла, а превратилась в лед.
– Что-то случилось? – робко и неуверенно поинтересовалась она, и он опять поднял голову. Она почувствовала проблеск надежды от его теплого, даже возможно нежного взгляда, но видно ей показалось, потому оно на нее смотрели совершенно безэмоциональные глаза.
– Я занят, Лили. Мы должны пожениться в следующую субботу и затем уедем на две недели в медовый месяц. У меня огромный объем работы.
Это на самом деле было похоже на правду, и Лили с облегчением слабо улыбнулась и пошла к его столу, остановившись, очень желая дотронуться до него, но впервые за долгое время, побоялась.
– Могу я чем-нибудь помочь тебе? – тихо спросила она.
Он почему-то рассмеялся, но в его смехе не было юмора, он скорее был хрипатым и резким, похожий на лай, который прошелся по ее уже и так натянутым нервам.
– Ты могла бы оставить меня и дать поработать, – ответил он, закончив свое выступление, подняв на нее глаза, которые были пустыми и полны решимости отчетливо дать ей понять, что ее присутствие здесь нежелательно.
Лили вспомнила этот взгляд. Она видела его ни раз. Именно таким взглядом он всегда смотрел на Даниэллу, причем неоднократно.
У нее замерло, а потом ухнуло сердце в груди, она кивнула и медленно отошла. Очень медленно, по-черепашьи медленно. Совершенно медленно передвигая ногами, надеясь все же, что он окликнет ее, поцелует, прикоснется или сделает что-нибудь еще, ну, хоть что-нибудь.
Он ничего не сделал.
Когда он наконец лег в кровать, он так и не дотронулся, и не обнял ее.
Он ушел еще до того, как она проснулась, не разбудил Таш, оставив короткую, ничего не значащую записку Лили (и длинную, очень ласковую, обратите внимание, для Таш), написав, что рано ушел в офис.
Тем же днем, сидя за кассой в «Flash and Dazzle», когда не было покупателей, она позвонила ему в офис.
Тогда он сказал ей, что больше никогда не пропустит ни один из ее звонков, и он действительно не пропускал. Она знала, что звонит, когда он занят, но он всегда брал трубку, также, когда звонила Таш, когда возвращалась домой из школы.
– Офис мистера МакАллистера, – ответила секретарь Нейта, Дженнифер.
– Привет, Дженнифер, это Лили. Могу я поговорить с Нейтом?
Дженнифер на секунду замолчала, и Лили почувствовала, как уже знакомо замерло у нее сердце. В последние недели Лили по-дружески болтала с Дженнифер, и, хотя они никогда не встречались, но они уже подружились.
Однако в этот раз, Дженнифер не стала болтать, а тихо сказала:
– Простите, Лили, но мистер МакАллистер просил его не беспокоить ни при каких обстоятельствах.
Лили сглотнула и кивнула, будто Дженнифер могла ее увидеть.
– Ничего страшного, – ответила Лили, более-менее спокойно и жизнерадостно, но опасалась, что ей это не удалось. – Не могла бы ты передать ему, что я звонила?
– Конечно, – заверила ее Дженнифер.
Вернувшись домой Лили обнаружила, что распоряжение Нэйта «не беспокоить при любых обстоятельствах» не касалось Таш, которая как всегда болтала с ним по телефону, сообщая новости за день. Хотя для Нейта это была не новость, Лили подозревала, что он даже не мог вставить и слова, наверное, даже и не пробовал. Таш пересказывала новости Лили и вдруг сказала:
– Я рассказала папе..., – она рассказа все, что сообщила отцу, – когда я все четко расписала, папа засмеялся.
От того, что Нейт спокойно «болтал» (болтал, конечно, в кавычках) с Таш и смеялся, заставляло Лили чувствовать себя удовлетворенной, но с другой стороны, в ней появился страх и тревога, превращающиеся в ярость, которую она всячески пыталась скрыть, не показывая вида под пристальным взглядом Фазира в течение всего вечера.
Нейт не вернулся домой к чтению Таш, он позвонил и сообщил, что задерживается.
Лили очень пристально наблюдала за дочерью, пытаясь разглядеть, не заметила ли та, изменившихся отношений между своими родителями. Но видно Нейт полностью отгородил Таш от возникших проблем, относясь к ней точно так же как и раньше, когда его поведение с Лили было несколько иным.
Лили заперла дом на ночь, но Нейт все еще не появлялся, Фазир подошел к ней в гостиной.
– Малышка Лили…, – начал он нежно, смотря на нее добрыми глазами.
– Нет, Фазир – она подняла руку, словно пытаясь защититься от него, – не сейчас.
И прежде чем Фазир смог ее остановить, как имел обыкновение делать, она побежала наверх по лестнице. Она приготовилась к спанью, но не стала ложиться поскольку ужасно нервничала, и явно все равно не заснет. Она стала ждать. Она обдумывала всевозможные варианты, и множество мыслей крутилось у нее в голове, но все они были далеко не радостными.
Было уже очень поздно, когда она услышала, что Нейт вернулся домой, проходили минуты, а он так и не поднимался в спальню, Лили отправилась на его поиски.
Она обнаружила его в саду, который стал просто роскошным, наполненным зеленью, цветами, кашпо, горшками, за всей этой красотой ухаживал садовник, приходящий раз в неделю. Она была ошеломлена, увидев его стоящим у балюстрады, у края обрыва, смотрящего в сторону Викторианского пирса, курящего сигарету. Той ночью, когда она была в доме у Лауры и Виктора, она видела его закурившим сигарету и чувствовала запах дыма.
Она стояла за новыми французскими дверями, ведущими в сад, и окликнула его:
– Нейт?
Его тело дернулось, и он резко повернул в ее сторону голову, вглядываясь в темноту. Она ошалело стояла, удивляясь, что смогла испугать его. Он был всегда начеку, но не когда дело касалось ее. Иногда ей казалось, что он заранее знал, что она сейчас появится, хотя она еще даже не открывала дверь.
Она не могла понять в каких своих мыслях он так потерялся, что даже не услышал ее, но она хотела узнать, ей необходимо было узнать и черт побери, да, она собиралась это сделать.
Она прошла через сад и остановилась перед ним.
– Ты куришь, – ее голос звучал мягко с обвинением.
– Да, Лили, я курю. А ты пришла в сад в пижаме, – ответил он, словно его преступление такое же, как и ее.
– И когда ты начал курить? – она проигнорировала его замечание.
– Когда мне исполнилось девять, – тут же не задумываясь ответил он, словно каждый день делился с ней информацией о себе, и его слова хлестнули по ней.
«Господи Боже ж ты мой, кто же начинает курить в девять лет?» – промелькнуло у нее, но он не позволил ей ответить.
– Вернись в дом.
Она моргнула, на мгновение опешив от его жесткой команды, которая так быстро последовала за чем-то личным и доверительным, впервые выданное им самим и ей впервые не пришлось вымаливать у него ответа. Полная решимости добраться до сути его беспокойства, она решила проигнорировать его слова.
– Нам нужно поговорить. Кое-что…
– Лили, вернись в этот чертов дом. Ни одна женщина не должна находиться на улице в полураздетом состоянии, особенно ты. Ты мать моего ребенка, ради Бога. Мы стоим на открытой террасе, соседи могут увидеть.
Ей пришлось мотнуть головой, чтобы очистить свой разум от его слов, его тона и смысла сказанного.
– Нейт, уже за полночь, никто…
– Вернись в этот чертов дом, – рыкнул он на нее, теряя терпение и, грозно нависнув над ней, она невольно отступила на шаг назад.
Она заколебалась, сердце замерло, бешено колотясь.
Она обхватила себя за плечи, твердо намереваясь разобраться, несмотря на то, что за полночь, и она стояла перед ним в пижаме. Да, на ней была пижама и да, она не такая уж и большая, но все равно Лили не могла себя назвать «полураздетой».
– Не говори со мной в подобном тоне, – отрезала она. – Нам нужно поговорить. С тобой что-то происходит, и я хочу понять, что.
Ничего не ответив, он отвернулся и продолжил всматриваться в пирс.
На его открытую демонстрацию, она тогда решила попробовать другую тактику.
Она опять встала прямо перед ним, дотронувшись до его руки.
– Нейт, – произнесла она более ласково, – пожалуйста, поговори со мной.
Он смотрел на нее сверху-вниз таким же взглядом, как тогда в фойе, когда вышел на крик Виктора, который тряс ее за плечи, и таким же, когда встретился в конференц-зале в тот ужасный день, собираясь отсудить Наташу, таким же взглядом, словно она была для него какой-то ничего не значащей букашкой, которая ползла по тротуару у него на пути.
Собрав все свое мужество и поставив его перед собой, как щит, она проглотила свою гордость и наклонилась к нему, обняв, но он не шелохнулся в ответ.
– Поговори со мной, – попросила она, вложив в слова всю свою любовь к нему.
Он не дотронулся до нее. Он спокойно стряхнул пепел с сигарету над обрывом, словно Лили стояла от него за милю, а не обнимала его.
– Нейт! – воскликнула она, начиная паниковать. – Поговори со мной.
Вот когда он к ней прикоснулся. Его пальцы пробежались с двух сторон по ее волосам, обхватив руками лицо, и рот с шумом опустился на ее губы в поцелуе, впервые за эти дни.
Поцелуй не выражал любовь, а был жестким, настойчивым, жадным, забирая и принимая все, но ничего не отдавая взамен.
Она была такой счастливой, что он дотронулся до нее и стал целовать, что даже не обратила внимание, просто приоткрыла свои губы и стала отдавать ему все, что могла, что всегда собственно и делала.
Лили услышала вырвавшийся у него стон, испытала настоящий восторг, но по непонятной причине он оторвался от нее. Он поднял ее на руки и внес в помещение на первом этаже в гостиную. По-прежнему продолжая ее целовать совершено ужасным поглощающим образом, опускаясь ей на шею, плечи, за ухо, его зубы погрузились в ее тело, жестко, болезненно и эротически.
Он закрыл ногой дверь в гостиную и швырнул ее на диван, опускаясь вниз к ней. Он стащил с нее одежду, также сорвал с себя, его движения не были нежными, они были такими же как губы, рыскающие по ее обнаженному телу, и это наконец зафиксировалось у нее, он был уже совсем другим. Его действия не было похожи на сильную, бурную страсть, скорее напоминали что-то более потребляющее и пожирающее.
– Нейт, – прошептала она, пытаясь его как-то остановить и схватить за руки.
– Заткнись, Лили, – прорычал он ей в губы, он на самом деле очень изменился, можно судить хотя бы по этим ужасным словам.
Он не только забирал, но и давал, но не в своей обычной манере. Он как бы специально разжигал с силой в ней огонь, заставляя в ответ ее выгибаться и подчиниться его воле и, черт возьми, она слишком сильно его любила, чтобы отказать ему. Она отдавала все больше и больше.
И он забирал все, полностью.
Она выжидала, испытывая желание ощутить его внутри, ее сердцебиение ускорилось, дыхание стало трудным, тело горело огнем и все это было для него.
– Нейт, – снова прошептала она, испытывая необходимость, схватив руками его за бедра, пытаясь придвинуть его к себе поближе, но он отстранился.
Она распахнула глаза и уставилась на него, чувствуя, как ее сердце разрывается от его взгляда.
Его глаза были пустыми, хотя его рука находилась у нее между ног и ее бедра соблазнительно двигались сами по себе, прижимаясь к ним.
– Умоляй, – приказал он грубо и резко.
Лили моргнула, подумав, что скорее всего она ослышалась.
– Чт... что?
– Ты хочешь меня, Лили? – спросил он, опустив к ней голову и двинулся губами по щеке к ее уху.
Как только он дотронулся до ее кожи, она кивнула.
– Ты хочешь, тогда умоляй, – сказал он ей на ухо.
Она почувствовала, как чувства в груди переполнили ее, потому он продолжал действовать рукой у нее между ног, и ее тело однозначно предавало ее.
– Нейт…
– Я хочу услышать это от тебя. Скажи, «прошу тебя, Нейт, трахни меня».
От его шокирующего заявления, которое совершенно не было похоже на прежнего Нейта, оно скорее было пугающим, слезы образовали комок у нее в горле, но его губы продолжали свое движение от ее уха к груди, жестко посасывая, даже болезненно сосок, посылая волны удовольствия по всему ее телу. Затем он языком обвел ее набухшие соски, в то время пока его пальцы ласкали ее клитор, понимая, что ей безумно нравится это, он изучил реакцию ее тело на свои прикосновения за месяцы занятий любовью, Нейт такими манипуляциями мог заставить ее парить.
В этот раз она боролась.
– Пожалуйста, не делай этого, – взмолилась она, и он навис над ней.
– Ты хочешь узнать мои секреты? – спросил он, и ее голова дернулась. Она не могла угнаться за сменой его настроения, за сменой темы разговора и его ужасным поведением.
Его рука по-прежнему находилась у нее между ног, и она была близка к кульминации, чувствуя приближающиеся волны, зарождающиеся в ней. Она закрыла глаза, выгибаясь, желая, чтобы все закончилось, и она испытала оргазм, надеясь, что все можно исправить и вернуть, они соединятся после этого как обычно, но его рука замерла.
Она тут же распахнула глаза, опустив голову и посмотрев на него.
– Ты хочешь узнать мои секреты? – повторил он.
– Нет! – громко воскликнула она, гораздо громче чем следовало говорить в доме, где спали люди, и тем более ее дочь.
Он накрыл ее рот своим, она вырывалась, но его рука опять продолжила свои действия у нее между ног, мучая ее тело, стремящееся получить разрядку, но она продолжала все же бороться с ним.
С неимоверным усилием, Лили отодвинулась от него и прошептала:
– Перестань, Нейт.
Его пальцы продолжали кружить вокруг клитора, она ничего не могла поделать с собой, низко застонав, а он испытывал настоящее удовольствие, подчиняя ее своей власти.
– Ты не хочешь меня остановить, – жестоко насмехаясь над ее стонами, спросил он. – Как всегда, ты страстно желаешь потрахаться.
Она прикусила губу, понимая, что он прав, и одновременно ненавидя себя за это. Она была не способна остановить свои бедра, прижимающиеся к его руке, свои руки, обхватывающие его за спину и притягивающие к себе, в темноте она видела его глаза. Они горели огнем, но не любовным или страстным, в них пылала беспощадная решимость взять то, что он хотел в данную минуту.
– Это мои секреты, Лили. И вот такой я и есть.
Она яростно отрицательно покачала головой. Она не верила, не могла в это поверить.
– Я знаю, кто ты есть. Я загадала…
– Умоляй, – приказным тоном сказал Нейт.
Она снова отрицательно покачала головой.
В ответ он улыбнулся ужасной улыбкой, которая с одной стороны очаровывала, с другой – отталкивала. Он заставил ее умолять, используя грубую силу, постоянно подводя ее к краю и убирая руку, и когда она была уже не в состоянии больше говорить «нет», потому что почувствовала, что если не кончит, то ее тело разлетится на маленькие осколки.
Крепко обхватив его руками, обернув ноги вокруг его бедер, проходясь губами по его губам, она прошептала, испытывая полое унижение, которое сопротивлялось ее желанию:
– Прощу тебя, Нейт, пожалуйста, трахни меня.
И он сделал то, что она просила.
Жестко, быстро, грубо, это не было похоже на занятия любовью, он и она испытали мощный оргазм, она победоносно была разбита, в дребезги. И после этого она не ненавидела себя, но питала к себе отвращение за свою слабость и отчасти, что почувствовала какое-то предательство с его стороны, и она ненавидела его за это. Нейта. Ее желание. Мужчину ее мечты. Ее всем, чем он был для нее.
Как только он кончил, он нанес еще один удар ниже пояса, поднялся с нее, быстро оделся и, глядя сверху-вниз на ее разгоряченное сексуальное обнаженное тело, произнес:
– Я уезжаю в Лондон. Вернусь в пятницу.
И ушел.
А Лили лежала голая, уставившись в темноту в пространство, где он только что был, пытаясь привести в порядок свои мысли и сделать какие-то умозаключения, но не смогла ни того ни другого. Наконец, она обернулась в плед, свернулась калачиком и заплакала.
Потом она заснула, все стараясь не потерять надежду.
* * *
В среду она позвонила ему на мобильный. Она знала, что он по-прежнему разговаривал с Таш, огораживая дочь от черт-знает-что, что происходило между ними, сводя их отношения на нет. Но он не взял трубку. Она позвонила ему утром на мобильный, чтобы не проходить по новой очередной унизительный разговор с Дженнифер. Он не ответил. Тогда она позвонила в середине дня, потом после ланча.
Но он не отвечал, и тогда она почувствовала, как быстро умирала ее надежда, он не ответил на многие ее звонки, хотя обещал, что никогда не пропустит ни одного.
Она ушла из магазина специально пораньше, чтобы оказаться дома, когда Таш, вернувшись из школы, будет разговаривать с отцом, и тогда она попробует вклиниться в их разговор.
– Мама хочет поговорить с тобой, – хихикая произнесла Таш, наблюдая за Лили вышагивающей по кухне, Фазир не спускал с нее глаз, сидя на своем месте за столом.
Лили чуть не вырвала телефон из руки дочери, когда Таш протянула его ей.
Лили долго размышляла, пытаясь найти причину его резкого изменения поведения, ставшего таким враждебным, и смогла убедить себя, что скорее всего она была слишком уж настойчива, слишком уж близко подобралась к его тайнам, пытаясь дойти до сути и создав тем самым такой кавардак, поэтому решила, что готова пойти на попятный. Особенно принимая во внимание, что тот Нейт был гораздо лучше, чем теперешний.
– Нейт, я…
– Лили, у меня нет времени сейчас, – перебил он ее, прежде чем она смогла продолжить, – позвони мне позже.
Он повесил трубку, не сказав больше не слова и не дождавшись ее ответа.
Она уставилась пустым взглядом на телефон, с трудом дыша, сердце замерло, ей показалось, что оно вообще остановилось. Она перевела взгляд на Таш, которая радостно улыбалась ей, но увидев лицо матери, ее улыбка поблекла, Лили нажала на кнопку на трубке.
– Папа не мог…, – начала Таш.
– Папа очень занят, куколка. Ему многое нужно сделать до нашего медового месяца, – спокойно объяснила Лили, не веря ни единому своему слову, но очень надеясь, что в это поверит Таш.
К счастью, дочь купилась на ее ложь, улыбка с удвоенной силой отразилась у нее на лице, и она выпорхнула из кухни.
– Малышка Лили, – сказал Фазир и поплыл по воздуху, и Лили тут же поняла, что это может означать, а она совершенно не хотела этого, по крайней мере не сейчас.
Лили отрицательно покачала головой, услышав мяуканье миссис Гундерсон, доносившееся из глубины дома, она произнесла единственное слово Фазиру, понимая, что конечно же тот поймет, что она имела в виду.
– Таш.
И после этого она сбежала, выбежав через парадную дверь, по улице, двигаясь в направление пирса, по дорожке вдоль моря, прямо к пирсу и замерла. Она остановилась, потому что остановились ее ноги, сердце и мысли, постояла пару минут, а потом пошла, быстро, тяжело дыша, заставляя свое тело поработать, чтобы очистить свой разум. Она шла до тех пор, пока не почувствовала, что сейчас упадет от усталости, тогда только развернулась и пошла обратно в сторону дома.
Поздно этой же ночью, когда Фазир и Таш уже спали, она снова позвонила Нейту.
Он ответил, и она услышала на заднем плане какие-то голоса, напоминавшие клуб или ресторан.
– Что, Лили? – тут же спросил он, даже не поздоровавшись, очевидно увидел ее имя на экране телефона.
– Я просто хотела сказать... – неуверенно начала она, на самом деле не зная, что она хотела сказать, но у нее была необходимость поговорить с ним.
Затем она услышала мурлыкающий женский голос, который произнес чуть ли не в телефон:
– Нейт, наш столик готов.
Нейт даже не попытался закрыть рукой телефон, ответив:
– Минутку, Джорджия.
У Лили подкосились ноги и не в силах стоять, она просто рухнула на кровать. Казалось, что у нее заняло очень много времени чуть ли не год, повернуть голову и посмотреть на часы на прикроватной тумбочке.
Было десять вечера, и Нейт был с Джорджией, своей бывшей подружкой, женщиной, на которой Джеффри говорил, он собирался жениться. Он уехал от Лили за неделю до их свадьбы, в Лондоне, чтобы встретиться с другой женщиной.
– Лили, – услышала она, как он окликнул ее, как будто издалека, но она отметила насколько нетерпеливым звучит голос Нейта.
– Это…, – она прочистила горло, ее тело онемело, разум стал пустым, но она не могла даже представить насколько надломленным и сокрушенным прозвучал ее голос: – Ничего, Нейт. Наслаждайся.
И она отключилась, не дожидаясь окончания разговора, хотя он опять окликнул ее.
По-прежнему зажатый в руке мобильный тут же зазвонил, но она сбросила звонок Нейта. Затем просто отключила телефон. Тогда зазвонил домашний телефон, она не сняла трубку, а стала жать со всей силы на кнопку «громкость звука», слушая, как трель телефона становится все тише и тише, пока не замолкла совсем, и в доме установилась тишина. Она перекатилась на бок на кровать, натянула подушку на голову, и огромным усилием воли удерживая свой разум, который готов был взорваться, зарыдала, как загнанный зверь, давая себе вволю выплакаться, понимая, что только тогда она сможет заснуть.
На следующее утро в магазине Максин приперла ее к стенке, спросив:
– Что черт возьми происходит?
Ей потребовались большие усилия, но Лили подняла на Максин глаза.
– Ничего, – солгала она сквозь зубы. – А почему ты спрашиваешь?
– Почему я... почему...? – Максин прорвало. – Ты выходишь замуж за мужчину своей мечты через два дня, а выглядишь, как ад. Прости, что так говорю, но это на самом деле так. Бледная, глаза какие-то опухшие. Тебе следует знать, но Фазир звонил мне…
– Не слушай Фазира. Он не знает, что происходит, – прервала ее Лили.
– А ты знаешь, что происходит? – вставила Максин.
Лили автоматически ответила:
– Нейт важный человек, многие людей зависят от него. У него не было отпуска..., – Лили остановилась.
Она понятия не имела, когда у него был в прошлом отпуск. Если честно, то она не имела понятия о многих вещах, связанных с Нейтом.
Единственное, что она знала, он укрылся под непробиваемой броней. Еще она знала, что у него имелись секреты. Еще – восемь лет назад он потребовал, чтобы она переехала к нему, пообещав ей весь мир. Две недели спустя, когда она нуждалась в нем больше всего, он нарушил все свои обещания и вот так просто отпустил ее. Теперь, восемь лет спустя, происходит почти тоже самое. И два месяца...
Что?
Он предупреждал ее, она вспомнила. Он сохранял дистанцию с ней, держась на расстоянии. Он планировал это все, он же сам сказал, что настанет время, когда ее не будет в его жизни, но, она как восторженная дурочка, верящая джину, своим мечтам и исполнению своего желания, не слушала его.
Впервые за много лет, она почувствовала, что вся ее уверенность была просто разорвана в клочья. Она почувствовала, что она не достойна никаких обещаний Нейта, потому что он не видит в ней той единственной, даже когда вернул ее. Этот блестящий, богатый, умудренный опытом, невероятно красивый мужчина никогда не нуждался в ней.
Никогда.
– Пожалуйста, Максин. Давай не будем говорить об этом. У меня начинает болеть голова, – Лили опять солгала, что-то за эти дни она стала лгать с пугающей частотой.
Максин засуетилась и заглянула Лили в глаза.
– Не прикрывайся головной болью, я знаю что-то не так и…
Прежде чем она смогла закончить, зазвонил мобильный Лили, который лежал вверх экраном на прилавке, и обе Максин и Лили посмотрели на него.
На экране высветилось имя – Нейт.
Лили и Максин одновременно протянула к нему руку. К счастью, Лили смогла первой схватить его, ибо она знала, что Максин находится в таком настроении, что скорее всего, задаст кое-какие вопросы, которые сделают все гораздо, гораздо хуже.
Лили соскочила со стула, стремительно обогнула прилавок и ответила на звонок.
– Нейт? – произнесла она.
– Не смей, бл*дь, никогда бросать трубку и отключать телефоны.
Лили замерла, как вкопанная, пытаясь уйти от пристального взгляда Максин, но Нейт злыми словами, словно физически ударил ее с яростью, сотрясающей все его тело, которая как смертельный ток прошлась по ней.
Именно он проводил время со своей бывшей подружкой. Именно он унизил ее на ее же собственном диване в гостиной, или если быть честной, им купленном диване, но все-таки он переехал в ее дом, и она спокойно могла не выбрасывать свой старый диван, который унесли, как мусор. Именно он тайком курил сигарету в саду в полночь. Именно он был единственным, кто не разговаривал с ней. И именно он разорвал ее сердце в клочья.
Лили больше не могла этого выносить, поэтому огрызнулась:
– Как ты смеешь! – прокричала она в трубку.
– Моя дочь находится с тобой в доме, а если что-то случится, а я не могу дозвониться. Ты итак скрывала ее от меня в течение семи лет, Лили. Ты никогда не будешь играть в эту чертову игру снова.
Лили почувствовала, как ее тело, превратилось в скалу, она нанесла ответный удар.
– Я даже не могу поверить, что ты говоришь это мне.
Он игнорировал ее.
– Я буду дома сегодня вечером.
– Не торопись, – возразила Лили с кислым выражением лица.
– Я буду дома сегодня вечером, – повторил он и отключился.
Лили так и продолжала стоять с телефоном, прижатым к уху, испытывая такой сильный гнев, унижение и боль, что она пришла в себя только через несколько минут, заметив перед собой Максин.
Когда Максин увидела выражение глаз Лили, то вся ее злость тут же испарилась, потому что она была полна решимости добраться до сути, и еще выглядела очень напуганной.
– Что только что произошло, дорогая? – спросила она мягко, нежно и ласково.
И от слов Максин, произнесенных таким ласковым голосом, Лили как прорвало, ее тело обмякло, и перед глазами от накативших слез, предметы стали казаться нечеткими. Максин обняла ее, крепко прижав к себе.
– Я не знаю, – прошептала Лили. – Я не знаю, – и она повторяла это снова и снова.
– Успокойся, дорогая. Успокойся, – бормотала Максин, гладя ее по волосам.
Потом Лили взяла себя в руки, Максин протянула ей сиреневый с кружевом по краям носовой платок, чтобы она могла вытереть глаза, но испуганный взгляд так и не сходил с ее лица.
Лили вернулась домой в ужасе, предполагая, что Нейт тоже уже прибыл, но ее ложь о головной боли стала быстро осуществляться. Хотя это была еще не мигрень, но почти близко.
Фазир, она сразу же обратила внимание, был буйный, готовый взорваться в любую минуту, но как только он взглянул на нее, как происходило бесчисленное количество раз раньше, молча повел ее в комнату. Он принес ей воды, таблетки, наполнил ванну, а затем направился охранять Наташу, чтобы она ненароком не зашла к Лили, пока та будет сражаться со своей головной болью.
