Текст книги "Три желания"
Автор книги: Кристен Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)
– Она при всем желании не могла сообщить ему, что родила ребенка, потому что как оказалось он был мертв, – быстро ответил Алистер.
Опять что-то изменилось в помещении, почувствовала Лили, но опустила голову, уставившись на свой маникюр. Ей необходимо делать такой маникюр, рассеянно подумала она. Хотя она не могла себе позволить никакого, но это совершенно не меняло того факта, что ей необходимо делать маникюр.
– Это смешно. Ведь вполне очевидно, что мистер МакАллистер жив и сидит в данный момент за этим столом, – тут же парировал адвокат Нейта.
Алистер тут же спокойно произнес:
– Да, конечно, сейчас она узнала, причем несколько дней назад об этом факте тоже.
– Интересные вы выбрали методы для своей обороны, – с сарказмом произнес другой адвокат Нейта.
– Согласен, что очень интересные, – прокомментировал Алистер рассеянно перебирая лежащие перед ним бумаги, как будто пытаясь что-то найти. – Сейчас, посмотрим. Да, – произнес он, – вот оно, – при этом совершенно не смотря на бумаги.
И затем он стал осуществлять свой «план».
– Наша история началась восемь лет назад, когда мисс Джейкобс жила в Лондоне с мистером МакАллистер. В какой-то момент ей пришлось срочно покинуть страну из-за чрезвычайной ситуации, произошедшей в ее семье.
– Учитывая, что вы выбрали метод обороны «он-был-мертв», я уверен, ваш рассказ будет чрезвычайно увлекательным, – Лили даже не подняла на него глаза, потому что услышала прямую насмешку от адвоката Нейта номер два или, как она назвала его про себя, «адвокат с сарказмом». Ее испуганный взгляд прошелся по мужчине, который, отметила она рассеянно, смотрел на нее с явным отвращением.
– Ну, не уверен, что факт потери обоих родителей в авиакатастрофе можно назвать «увлекательным», – вежливо произнес Алистер.
Именно от этих слов, в помещении все переменилось, что-то сдвинулось в ее сторону, приблизившись к ней, и это был Нейт. Лили почувствовала это, почувствовала однозначно, что невольно скользнула по нему взглядом, хотя и не желала.
Он больше не смотрел на нее отстраненно, надменно откинувшись на спинку стула. Он побледнел и наклонился вперед к столу, и смотрел на нее совершенно по-другому, напряженно, и сила его напряжения сотрясала комнату.
Лили сразу же отвела взгляд.
Алистер продолжил:
– Мисс Джейкобс сообщила мне, что как только она услышала эту новость приложила все силы, пытаясь связаться с мистером МакАллистером, но в офисе никто не подходил к телефону. Она попросила сестру, Даниэллу Робертс, мистера МакАллистера срочно передать матери мистера МакАллистера, как только она вернется, чтобы та срочно позвонила ей. Впрочем, миссис Лаура Робертс так и не перезвонила, и мисс Джейкобс была вынуждена уехать, чтобы успеть на самолет. Мисс Джейкобс написала и оставила записку, и брат мистера МакАллистера, Джеффри Робертс, зашедший к ней, заверил ее, что обязательно сообщит мистеру МакАллистеру о случившимся.
– Не было никакой записки, – произнес Виктор, Лили знала, что именно так и будет, поэтому не сводила глаз с Алистера, который повернулся к ней с молчаливым вопросом.
Лили утвердительно кивнула.
– Записка была, – упорно подтвердил Алистер.
– Не было чертовой записки, – огрызнулся Виктор, Лили взглянула на него.
Он сидел с пепельно-белым лицом, но больше не выглядел разъяренным, наоборот он выглядел расстроенным и растерянным, и тем не менее пытался хорохориться, чувствуя себя не в своей тарелке.
Виктор не сдавался:
– И вообще, когда она вернулась, она что не могла прийти к нам домой. Мы не переезжали, живем в этом чертовом…
– Я рад, что вы подняли эту тему, мистер Робертс, Лили именно так и сделала, она пришла к вам домой, потому что пока была в Индиане, занимаясь приготовлениями к похоронам своих родителей трагически погибших, она поняла, что беременна. Из дома она несколько раз пыталась дозвониться до мистера МакАлистера ему домой и в офис. Его домашний номер был отключен. Сообщения, которые она оставляла ему в офисе, оставались без ответа. Когда мисс Джейкобс вернулась в Англию, она отправилась на квартиру мистера МакАллистера, где ей сообщили, что он там больше не живет. Она тут же направилась к вам домой, но ваша дочь сказала ей, что мистер МакАлистер умер.
Лили во все глаза пялилась на Нейта, желая увидеть его реакцию на эту новость. Теперь он был однозначно далек от спокойного равнодушия и высокомерия, которые просто улетучились.
– Это просто смешно. Она могла бы вернуться потом, могла бы рассказать кому-то другому. И с какой стати Даниэлла Робертс сказала…, – начал адвокат Нейта.
– Действительно, с какой стати? – переспросил сам себя Алистер. – Это спорный вопрос, но Лили не могла вернуться, потому что беременность была очень тяжелой. У мисс Джейкобс были трудности, она чуть дважды не потеряла ребенка. Ей не разрешалось путешествовать, и врачи принудили ее вести постельный режим в течение последних трех месяцев.
– После этого…, – перебил его адвокат.
– После этого Лили не совсем поправилась и естественно столкнулась с огромными финансовыми трудностями. Про роды мне рассказала сама Лили и ее акушер, с которым я вчера разговаривал. Врач прекрасно помнит этот день и описывает его, как «чудовищный день», который будто бы произошел только вчера. Мало того, что ей пришлось сражаться, чтобы выносить ребенка напряженно и мучительно много дней подряд, так в конце концов, после затяжных и трудных родов, ребенка все-таки удалось спасти, хотя она чуть не умерла. Лили же пережила клиническую смерть в течение двух минут и тридцать восемь…
Алистер не получил возможности закончить свою грандиозную речь, потому что Нейт молниеносно вскочил со стула, с бранью схватил стул и со всего размаха бросил его через всю комнату в стену.
– Мистер МакАлистер..., – предостерегающе произнес Алистер, но Нейт быстро обошел стол, направляясь к ней.
Увидев его разгром, Лили в панике тоже вскочила со стула, ее оцепенение совершенно испарились, и она стала пятиться назад, пытаясь как-то обороняться, видя, как Нейт широкими шагами целеустремленно сокращает расстояние между ними. Она резко отступала, держа одну руку за спиной, другую перед собой, и отступала до тех пор, пока не уперлась спиной в стену. Прежде чем она поняла, что он собирался предпринять, его жесткая, каменная грудь уперлась ей в руку, продолжая двигаться вперед, пока его тело не прижалось к ней.
Пребывая в ужасе и растерянности от столь резкой перемены, она посмотрела по сторонам, пытаясь найти место, куда бы ей сбежать, куда угодно сбежать подальше от Нейта.
И для нее наступил еще больший шок, когда осторожно он взял ее лицо в ладони, пытаясь заставить ее посмотреть на него, в его невероятно потемневшие, ставшие почти черными глаза.
– Я не знал, – прошептал он с такой болью, которая просто сочилась из этих слов, первых слов, которые он произнес с тех пор, как узнала, что он жив, прорезая ее тонкий щит оцепенения, как бритва.
Она попыталась освободиться из его ладоней, но он удерживал ее крепко.
– Лили, я не знал, – повторил он, и она взглянула ему в глаза, поблескивающие темным и в них было еще что-то, она не могла понять, что именно, но скрывалась ужасная боль, и она отвела взгляд. Она отчаянно пыталась избежать этого. Ей необходимо спасаться бегством.
Она старалась посмотреть поверх его плеча, но он был слишком высокий и стоял слишком близко. Что творилось в комнате ей было не понятно, то ли там шли переговоры, то ли затевалась драка, но она ничего не видела за Нейтом.
– Посмотри на меня, – потребовал он.
Она судорожно покачала головой в его руках.
– Лили, посмотри на меня.
От его мягкого, нежного голоса, она не могла сопротивляться и подняла на него глаза. Она смотрела на это невероятно красивое лицо.
И впервые с тех пор, как она узнала, что он жив, заговорила и сказала слова, которые крутились в ее голове все дни напролет.
– Ты сказал мне, что никогда не отпустишь меня, – прошептала она, слова звучали, как обвинение.
Он прикрыл глаза, и такая боль отразилась на его лице.
Затем он потряс ее снова, прислонившись своим лбом к ее лбу, и продолжая держать ее лицо в ладонях.
Но что-то заставило ее продолжить:
– Ты говорил мне, – сказала она дрожащим голосом, – что всегда будешь заботиться обо мне.
Он открыл глаза и уставился на нее. Он был так близко, что если бы она чуть-чуть наклонила подбородок, даже меньше чем на дюйм, то поцеловала бы его.
– Ты не заботился обо мне, – прошептала она, констатируя очевидное.
– Мистер МакАллистер, отойдите от моей клиентки, – потребовал Алистер где-то совсем близко.
Нейт не двинул ни единым мускулом.
– Мистер МакАллистер! – сорвался Алистер.
– Оставь его в покое! – яростно крикнул Виктор, – оставьте его в покое, – повторил он, и Лили удивленно отметила, что его голос звучал совершенно подавленно.
Алистер не сдавался.
– Мистер МакАллистер!
Нейт не обратил на него внимания, сверля Лили взглядом.
Она не могла выносить этого ни секунды дольше и поменять ко всему свое настроение, что-то происходило вокруг, но она понятия не имела что. У нее осталось так мало сил для борьбы, потому что ей приходилось концентрироваться на более важных вещах. Она не отличалось силой духа, пока руки Нейта обнимали ее лицо, и его теплое тело прижималось к ней, хотя именно об этом она мечтала столько лет подряд, а его лоб упирался в ее. Она просто не могла больше этого выносить.
– Нейт, – умоляюще сказала Лили. – Отпусти меня.
Пару минут он никак не отреагировал на ее слова.
Затем так же резко, как двигался к ней, отпустил.
Развернулся и также быстро направился к своему стулу, вернув его на место, сел.
На мгновение воцарилась полная тишина, все замерли и сидели неподвижно.
Нейт наблюдал за Лили, как она медленно, пошатываясь шла по комнате к своему стулу рядом с Алистером.
– С тобой все в порядке? – поинтересовался Алистер, опустившись рядом с ней и наклонившись в ее сторону, она обратила внимание, что он разозлился, обрадовалась про себя, что в этой комнате нет никаких пресс-папье, иначе начнется полный ад.
Она кивнула, не желая ничего продолжать, а только поскорее уйти отсюда. Вернуться домой к Таше и Фазиру, прийти в себя, набраться сил и побороться с ними в какой-нибудь другой день.
Еще хуже, у нее начинала болеть голова, и она чувствовала легкую тошноту, и у нее появилось ужасное предчувствие, что начинается мигрень.
– Давайте покончим с этим, – попросила она еле слышно, ее услышал, наверное, только Алистер.
Она не представляла, что ее голос сообщил двум мужчинам в комнате, которых она знала очень короткое время много лет назад, один из них очень сильно ухаживал за ней, и она обожала его больше жизни, сообщил, что она стала теперь всего лишь тенью той Лили Джейкобс.
От ее слов Алистер полностью потерял самообладание и развернулся в сторону остальных.
– Итак. Полагаю, после этой сцены мне не придется вдаваться в подробности по поводу финансового положения, которое есть у мисс Джейкобс. В семье было не очень много богатства, Лили училась в Оксфорде на стипендию и работала в пабе, и еще и в магазине с момента прибытия в Англию. Из-за беременности она не смогла работать, но у нее была ипотека, проценты по которой не платились месяцами, и чуть было не лишилась этого дома. Она не имеет права на государственное здравоохранение, поэтому роды и последующая госпитализация оплачивались частным образом ею и стояли целое состояние. Она была вынуждена, хотя и не хотела продать свой семейный дом в Индиане, но похороны и плохой обменный курс сыграли ей не на руку, деньги практически исчезли прежде, чем она попала в страну. Она…
Адвокат Нейта устало перебил Алистера, понимая, что они не выигрывают это дело, нежели когда они вошли в комнату, уверенные в своей победе.
– Просто скажите нам, что вы хотите.
Алистер сообщил без стеснения.
– Мы хотим получить пятьсот тысяч фунтов на содержание ребенка за семь лет, две тысячи фунтов в месяц, начиная с сегодняшнего дня. Мистер МакАллистер может видеться с дочерью один раз в месяц, две недели во время летних каникул и каникул в течение года. Мисс Джейкобс хочет справлять с Наташей каждое Рождество. Первая встреча мистера МакАллистера и Наташи будет проходить под наблюдением либо Максин Грант, либо давнего друга семьи Лили, Фазира.
Алистер был в ударе, он просил больше, чем они договаривались с Лили. Если бы Лили так не нервничала из-за происходящего, она бы ерзала от неудобства на своем месте, как волчок, из-за того, что требовал в настоящий момент Алистер.
Но его прервали:
– Согласен, – сказал глубокий голос Нейта, и Лили резко вскинула на него голову.
Он смотрел ей в глаза, и его взгляд, словно физически прикасался к ней.
– Простите? – в замешательстве произнес Алистер от того, что его потревожили, пока он перечислял требования.
– Согласен. Деньги будут перечислены ей на счет к концу дня, – он посмотрел на адвоката, и было ясно, что это приказ.
– Но, мистер МакАлистер…, – начал его адвокат.
– Пятьсот тысяч? – с радостью уточнил Алистер.
– Миллион, – Лили в шоке уставилась на Нейта, полуоткрыв рот.
– Миллион фунтов? – Алистер почти подпрыгнул на стуле.
– Да, миллион фунтов..., – заявил Нейт, и Алистер сделав рывок вперед, но Нейт продолжил: – за каждый год Наташиной жизни.
Лили моргнула, впав в полный ступор, если бы сейчас целые стада буйволов промчались через комнату, она бы не двинулась с места. Даже если бы Алистер сделал сальто со своего места, Лили бы совершенно не удивилась.
– Семь миллионов фунтов? – взбудораженно переспросил Алистер. Лили не знала ни одного человека, кто бы имел семь миллионов фунтов, да она и не знала, кто бы имел и намного меньшую сумма и смог бы перевести ее на другой банковский счет «до конца дня».
– Да, – сказал Нейт, как отрезал.
Лили не могла смотреть в глаза Нейту, поэтому перевела взгляд на Виктора, который смотрел на нее в некотором смысле, отчасти...
Он все время смотрел на нее.
Она не успела понять взгляд Виктор, так как Алистер решил подвести черту, спросив:
– Согласны ли вы на график посещений?
– Нет, – непримиримо произнес Нейт.
Лили и так была ошеломлена, но его ответ, словно удар хлыста, пронесся по ее телу. Она знала, что не может быть все так уж хорошо.
– Простите? – произнес Алистер.
– Я хочу полной опеки, – заявил Нейт.
Теперь очередь Лили была вскочить со стула. От его слов, шок и оцепенении тут же испарились, и она ринулась в бой.
– Что? – закричала она.
Нейт тоже встал, хотя и медленно. Он повернулся к ней прямо смотря в глаза, но выражение его лица тщательно контролировал.
– Я хочу полной опеки над своей дочерью, – спокойно произнес он.
– Ты не сможешь этого получить! – закричала Лили, забывая о своем спокойствии и обещание Алистеру ничего не говорить.
– Она переезжает в Лондон и будет жить со мной, – заявил Нейт.
– Нет! – закричала Лили.
Нейт продолжил:
– И ты тоже.
– Что? – на этот раз ее крик был более пронзительным.
– Что? – закричал Алистер, тоже вскакивая со стула.
Виктор тоже поднялся со своего места.
Нейт не на минуту не отпускал Лили из вида, объявил:
– Ты переезжаешь в Лондон.
– Я не хочу, – ответила Лили.
– Ты и Наташа переезжаете ко мне. Ты и я поженимся через два месяца.
– Что? – снова закричала Лили.
– Это полное безумие, – выкрикнул Алистер.
Нейт одарил Алистера соответствующим взглядом и повторил:
– Лили и я поженимся. Она и Наташа переедут в Лондон ко мне.
Лили наклонилась вперед, уперев руки в стол. Для нее было достаточно, он слишком увлекся. С нее хватит.
– Ты забываешь, я уже пробовала это раньше, и это... не... не... сработало! – швырнула ему в лицо слова Лили.
Нейт пытаясь полностью контролировать выражение лица, но не смог на нем отразилась боль.
– Лили, – тихо проговорил Виктор.
Она перебила его, совершенно не волнуясь о том, что собирался сказать ей Виктор.
– Нет! Нет, нет и нет! – Лили оттолкнулась от стола и взглянула на Алистера. – Я ухожу, – категорически заявила она.
Алистер стоял, стиснув зубы. Если сейчас у нее под рукой находилось бы пресс-папье она бы с радостью исполнила его желание и даже показала бы ему цель.
Он пересилил себя и выдавил одно слово:
– Иди.
Она схватила сумку со спинки стула, развернулась быстро направилась к двери, не оглядываясь назад.
Ее остановила сильная рука, опустившись ей на плечо.
Она неудержимо поморщилась от боли, когда сильные пальцы дотронулись до ее синяков и развернулась, взглянув на знакомую, сильную с длинными пальцами руку Нейта, стоявшего позади нее.
Он увидел, как она вздрогнула от его прикосновения и страдание промелькнуло у него в глазах.
– Уберите руку от моего клиента, – закипая прорычал Алистер, быстро направляясь к ним.
Нейт даже не обратил на него внимания.
– Я хочу увидеть свою дочь, – сказал он Лили.
– Хорошо, – откликнулась Лили, желая поскорее сбежать отсюда, голова начинала болеть.
– Я хочу встретиться с ней завтра, – потребовал Нейт.
– Отлично! – отрезала Лили.
– Я хочу, чтобы ты тоже была, – продолжил он.
– Хорошо!
– Лили, ничего не говори, – предупредил Алистер, оказавшись наконец-то рядом с ними.
– Ты будешь там завтра, – приказал Нейт, казалось, что он спрашивал, но на самом деле он просто приказывал.
– Да! – воскликнула она. Она готова была ответить все, что угодно, лишь бы побыстрее сбежать.
Она вывернулась из руки Нейта, Алистер расстроенно окликнул ее.
Она не обращала ни на что внимания.
Развернулась на своих каблуках и быстро побежала прочь, так быстро, насколько была в состоянии бежать на своих высоких каблуках.
Глава 14
Нейт и Виктор, Нейт и Лаура
В первые пятнадцать минут поездки обратно в Лондон, два пассажира, сидя на заднем сидении «Роллс-Ройс», хранили молчание, каждый находясь в своих собственных ужасных мыслях.
Затем тишина была нарушена.
– Натаниэль…, начал Виктор.
– Нет, – голос Нейта прозвучал, как свист кнута.
Виктор задержал дыхание на мгновение.
Не было ни одного человека на земле, которому бы он позволил так с собой разговаривать, кроме Натаниэля.
Особенно сейчас.
Виктор вздохнул, посмотрел в окно, совершенно не замечая проносящийся пейзаж, потому что перед глазами стояла Лили.
«Господи, бл*дь, Бой мой», – подумал он. Лаура бы сыпала бы проклятиями за его кощунственные мысли и скорее всего, если бы она стала свидетелем того кошмара, который произошел в конференц-зале, добавила бы еще несколько своих собственных крепких высказываний.
Как только Виктор вошел в комнату и увидел Лили, стоящую так близко и чуть ли не обнимающуюся со своим адвокатом, выглядевшую так прекрасно, стильно и спокойно, он хотел оторвать ей голову.
Десять минут спустя он как сумасшедший, чувствовал пожирающее его желание опуститься перед ней на колени и вымаливать у нее прощение.
Она назвала своего ребенка Наташа в честь Натаниэля.
Она назвала своего ребенка в честь него, Виктора, дав своему ребенку, дочери Натаниэля, фамилию Виктора.
И она чуть не умерла, рожая ее.
Через десять минут Виктор был полностью сломлен, не зная, что и делать, он испытывал чувство, которое не испытывал уже на протяжении многих десятилетий.
Он был сломлен и разрушен, потому что она была сломлена и разрушена. Сломлена, по сравнению с той яркой, жизнерадостной девушкой, которая была столь невинной и жила у него в доме восемь лет назад, сейчас была полностью разрушена.
Ее костюм и туфли на высоких каблуках был лишь прикрытием, за которым она пыталась скрыться, что бы никто не увидел насколько великолепная Лили была потеряна сейчас. Чем дольше говорили адвокаты, тем больше она отдалялась, отдалялась все дальше от них, от всех и особенно от Нейта. Она была такой худой, такой бледной, а в конце выглядела так, словно испытывала физическую боль.
И все из-за двоих избалованных до крайности, намертво прогнивших детей Виктора.
И во всем этом был виноват только он. Виктор.
Его прошлые грехи всплыли во всей красе.
– Натаниэль, нам надо поговорить, – попытался начать он снова.
Нейт медленно повернул голову к нему, оторвавшись от окна, уставившись невидящим взглядом. Он посмотрел в глаза своего сына, и Виктор впервые не знал, что сказать.
Затем Нейт заговорил:
– Восемь лет, – произнес он.
Виктор с болью закрыл глаза.
– Они заплатят мне за эти восемь лет, – услышал Виктор слова Натаниэля.
Виктор снова открыл глаза.
– Я позабочусь о Даниэлле и Джеффри, – поклялся он.
И он совершенно точно позаботиться о них.
Нейт сжал челюсти так, что скрипнули зубы, и отвернулся обратно к окну.
Виктор решил продолжить:
– Сын, я клянусь тебе, они пожалеют, что родились на свет.
Именно это он и имел в виду. Они были его кровными детьми, но они не были его детьми.
Ни Нейт, ни Виктор ни на секунду не усомнились в том, что Джеф и Даниэлла могли сделать именно то, о чем говорил адвокат Лили. Все это время Лаура бесконечно говорила, прямо бредила и ругалась на Виктора, за то, что он не выслушал Лили и дал ей вот так просто исчезнуть.
Теперь все выглядело не так, словно Лили тогда получила отличное предложение пройтись по магазинам в Милане, которому она не могла сопротивляться и поэтому бросила Нейта. Она отправилась к себе домой в Индиану, оплакивать потерю своих родителей. И в двадцать два года, скорбя, беременная, она вернулась к ним в дом, чтобы узнать, что Нейт умер.
И его дети знали об этом, и ни один из них не проронил ни единого слова.
Мало того, они совершили этот ужасный обман. Скорее всего, именно Джефф забрал ее записку, а Даниэлла...
Виктор отогнал от себя эти мысли, с ними он разберется позднее.
– Что ты собираешься делать? – спросил Виктор.
Нейт молчал.
Виктор продолжил:
– Натаниэль, ты видел ее. Она…
– Я видел, – прорычал Нейт, и его голос красноречиво говорил о том, что он все увидел и это сильно повлияло на него.
– Ты должен..., – начал Виктор, но не закончил. Как одному можно соединить полностью разрушенного другого человека?
Виктор подумал, что Натаниэль сможет это сделать, если подумает, как. Он считал, что Натаниэль сможет сделать все.
Впрочем, в данный момент его сын был для него самого самой большой проблемой.
– Что ты собираешься делать? – снова спросил Виктор.
Нейт глубоко вдохнул, а затем медленно выдохнул.
Он повернулся к Виктору и посмотрел прямо ему в глаза.
– Я собираюсь вернуть свою семью.
* * *
Нейт стоял у стены, состоящей из окон от пола до потолка, в своем пентхаузе.
Он пригубил стакан, заполненный двумя кубиками льда и большим количеством водки, курил одну из своих последних сигарет (Лили не нравилось, что он курил, и он не собирался курить перед своей семилетней дочерью), он смотрел на закат Лондона.
Лили вернется к нему.
Он пытался сосредоточиться на единственной этой мысли. Все другие, засевшие у него в голове были просто невыносимыми – ее бледное, почти безжизненное лицо, ее заломленные рук, некогда пышные формы ставшие теперь слишком худыми.
И другие – его брат и сестра умышлено солгала и держали все в тайне, он потерял восемь лет своего счастья с Лили.
И то, каким ужасным голосом она сказала:
– Давайте покончим с этим.
И то, как она посмотрела на Нейта, словно на привидение, когда адвокат предположил, что известие о смерти ее родителей будет «занимательным».
И то, как она вздрогнула от прикосновения его руки.
И то, как ее бывшие когда-то такими выразительными глаза, стали совершенно пустыми и смотрели сквозь него, словно его не было там с ней.
И то, что благодаря его целенаправленным действиям, от которых он получал огромное удовольствие, она забеременела и едва не умерла.
И то, как она сказала ему: «Ты обещал всегда заботиться обо мне».
И то, что он обещал ей это, но не сдержал свое обещание, и не попытался удержать ее.
И тот ее шепот: «Ты сказал, что никогда не отпустишь меня».
От этой мысли он развернулся и бросил стакан с водкой через всю комнату, с такой силой, находясь словно в тумане. Стакан ударился в самый центр очень дорогой картины, осколки разлетелись по комнате.
А затем он услышал позади тихий вскрик и повернул голову, придя в себя.
Лаура стояла в дверях.
Она была одета в стильную серо-голубую юбку и нежно-голубую блузку, которая помялась и находилась в каком-то беспорядке. Бросив взгляд на ее покрасневшее лицо, он понял, что она плакала, тушь потекла и макияж размазался.
Она выглядела опустошенной.
Нейт повернулся к ней всем телом.
– Как ты сюда попала?
– У меня есть ключ, – пояснила она, конечно, он знал, что у нее был ключ.
– Я не об этом, скажи мне, что ты ничего не натворила в таком состоянии.
Она молчала, они стояли, мать и сын в колоссально просторной гостиной, которая разделяла их своим расстоянием, но было что-то еще, что разделяло их эмоционально.
Затем она улыбнулась ужасно печальной улыбкой.
– Конечно, как всегда мой Натаниэль, после того, что произошло сегодня, ты по-прежнему беспокоишься не вела ли я сама машину, – она покачала головой. – Я взяла такси.
Натаниэль не ответил, потянувшись в сторону стола, стоящего рядом с ним и затушил сигарету в хрустальной пепельнице.
Лаура с нежностью смотрела на него, говоря:
– Виктор позвал детей. Он отрекся от них. Он уволил Джеффри. Он лишил Даниэллу содержания. Теперь у них остались только целевые фонды, из которых, как мне сказал Виктор, они истратили значительную часть.
Натаниэль продолжал хранить молчание. Ему нечего было сказать, потому что все прекрасно понимали, что все эти действия опоздали на восемь лет, и все понимали этот довольно болезненный факт.
– Он совершил это с моего благословения, – прошептала она. – Я не могу объяснить, у меня нет слов, чтобы выразить, как мне жаль...
Она не смогла закончить, он видел, что она судорожно сглотнула, сдерживая слезы.
– Теперь у меня только один сын, – закончила она скрипучим голосом.
У нее на лице отразилась такая боль, Нейт никогда не видел ее раньше. Она пристально смотрела ему в глаза, ожидая его реакции, но он не двигался.
Видно она сделала для себя какой-то вывод, поэтому медленно кивнула, стала поворачиваться, чтобы уйти.
И Нейт сказал:
– И внучка.
Она резко обернулась к нему опять и уставилась на сына.
Нейт продолжил:
– И, если я смогу убедить ее, невестка.
– Ох, Нейт, – произнесла она, впервые сократив его имя за все эти годы и полетела к нему через всю комнату, бросившись с рыданиями к нему на грудь. – Я ужасная мать, – простонала она, как только он заключил ее в свои сильные объятия, и при слове «ужасная» он сжал ее еще сильнее.
– Ты не ужасная мать, – пробормотал он.
– Я потеряла своего первенца, своего первого ребенка мальчика, – она подняла глаза, наполненные слезами на него. – Я пообещала Богу, что, если у меня будут еще дети, я сделаю для них все, что угодно. Я сделала бы их такими счастливыми. Я бы отдала им все, чего бы они не захотели. И посмотри! Посмотри, что я создала из них!
Она уткнулась лицом в его грудь, и Нейт опустил голову на ее макушку.
Говорить было не о чем, нельзя никакими словами забрать ее боль, и успокоить ее чувство вины. Никто не сможет этого сделать.
Она пробормотала ему в грудь:
– Я поняла это, когда было уже слишком поздно. Я знала, что разрушаю их, но ничего не могла поделать. Затем Бог подарил мне второй шанс, – она подняла голову, смотря ему в глаза, – тебя.
– Лаура..., – произнес он, но не знал, что сказать.
– Я хочу завтра поехать с тобой.
И тут Нейт четко сказал:
– Лаура, нет.
Ее руки крепче сжались вокруг него.
– Ты не можешь пойти туда один. Я не позволю тебе идти одному. И я должна встретиться с Лили, я должна..., – она остановилась, но тут же продолжила: – я хочу встретиться со своей внучкой тоже.
Нейт отрицательно покачал головой.
– Лили не…
– Я знаю, – перебила она его, ее глаза, смотревшие на него с нежностью, опять стали наполняться слезами. – Виктор сказал мне. Натаниэль, она должна знать, что мы... – Лаура замолчала затем продолжила: – она должна знать, что больше не одна.
– Я не думаю, что…
– Пожалуйста, – взмолилась она, – я должна что-нибудь сделать, – с отчаянием произнесла она.
Нейт начал колебаться, потому что это чувство, как раз сейчас он и испытывал. Он чувствовал его внутри себя с той минуты, когда услышал, что она чуть не умерла, пока рожала его ребенка. Ребенка, которого он намеренно создал внутри ее тела, а затем оставил ее разбираться со всеми этими проблемами.
Недолго думая, Нейт запустил стул в стену тогда в конференц-зале, испытывая единственное желание взять Лили на руки и унести ее из этой комнаты. Унести ее в безопасное место, где он мог бы растрачивать каждую унцию своей энергии на нее, каждый заработанный им фунт на нее, каждый день всей оставшейся жизни тратить только на нее, если бы это помогло вернуть ей радость, вернуть ту девушку, которая хлопала в ладоши и заливалась от восторга, катаясь с ним на мотоцикле, ту девушку, которая с легкостью доверила ему свое тело и свое сердце, ту девушку, которая смотрела на него с благоговением.
– Пожалуйста, – просила Лаура, вытаскивая его от темных мыслей.
Нейт стер своим большим пальцем слезы с щеки матери.
– Она стала другой, – предупредил он.
Ее газа загорелись не светящимся светом, но у нее появилась надежда.
Это была первая обнадеживающая вещь, которую он увидел в этот день. Пожалуй, первая надежда, которую он увидел за восемь лет.
– Ты должна быть готова, Лаура, она не та Лили, которую ты знала раньше, – Нейт почувствовал, что ее следует предупредить, что она может увидеть завтра, встретившись с Лили.
Лаура кивнула.
– Она вернется. Я знаю, что она станет такой же, как была. Ты позаботишься об этом, Натаниэль. Только ты сможешь вернуть ее, только ты. Ты разберешься с этим так же хорошо, как разбираешься со всем другим.
От ее слов что-то зашевелилось у него в груди, но он проигнорировал это.
Он очень надеялся, что его мать была права.
Глава 15
Нейт
– Мы слишком рано, мы приехали слишком рано. Мы должны быть у нее ровно в десять, а сейчас всего лишь девять тридцать.
Причитала Лаура Робертс.
Они прохаживались по набережной возле пирса Виктория. Нейт ехал на своем Aston Martin впереди, Лаура и Виктор на роллсе следом за ним.
Нейт сам сидел за рулем. В его голове было слишком много мыслей, и он не хотел ехать в Сомерсет в компании, особенно со своими родителями, и особенно в этот день.
Лаура заметно волновалась, Виктор на самом деле тоже нервничал. Нейт увидел Виктора, вышедшего вместе с Лаурой на порог дома, когда сегодня утром приехал за ней. Он заявил, что поедет тоже, и тот тон, с которым он заявил о своем решении, не подразумевал возражений.
Нейт бы поспорил со своим отцом, но у него не было желания терять драгоценное время, поэтому Виктор тоже поехал.
– Мы приехали слишком рано, поэтому нам стоит полчаса погулять по набережной и выпить чая. Невежливо приезжать рано, – волновалась Лаура, предпочитая сосредоточиться на плохих манерах с их стороны, нежели на том факте, что она фактически лишилась двух детей, разрушив их жизни.
