Текст книги "Три желания"
Автор книги: Кристен Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)
– Что девушка должна сделать, чтобы соблазнить своего жениха? Я имею в виду, очевидно мне следует что-то сделать? Следует показать стриптиз? Или голой вертеться на столе?
Она не закончила, не смогла, проглотив дальнейшие слова.
И она в конечном итоге оказалась на его столе голой, но ей не пришлось вертеться.
Сейчас стоя в их спальне, с двумя семьями, находящимися по соседству, рука Нейта прошлась по линии ее подбородка и заправила ее волосы за ухо.
– Мой любимый цвет? – переспросил он.
– Да, ты выберешь цвет нашей свадьбы, – потребовала она, поддразнивая.
– Лили, мой любимый цвет красный, – сказал он, ее глаза расширились, и она расхохоталась, прижимаясь ближе к его телу.
– Свадьба Дракулы! – воскликнула она, и Нейт очень надеялся, что Лаура не подслушивает их, иначе получит сердечный приступ. – Мне нравится! Я надену черно– кроваво-красные юбки и у нас будут красные розы, а ты сможешь надеть смокинг с красным крестом на шее. Мы станем притчей во языцех, однозначно.
Нейт улыбнулся от ее возмутительного предположения, она прижалась еще ближе.
– Я бы не хотел такого, – сухо ответил он.
– Я тоже, – ее сексуальная, понимающая улыбка исчезла, и вернулась ее странная улыбка. – О чем ты хотел со мной поговорить?
– Ни о чем, – ответил он. По какой-то причине, то, что у нее пропала улыбка, заставило его любопытство отступить.
Она сильнее сжала руки вокруг его талии, и поцеловала его в подбородок.
Затем сказала:
– Ну, давай, Нейт. Ты хотел поговорить?
– Это не важно, – он опустил руку ей на талию, и к его удивлению, она недовольно с фырканьем выдохнула, отстранилась и резко толкнула его в грудь обеими руками к кровати.
Он не сдвинулся.
– Что ты делаешь? – спросил он, потому что она отставила одну ногу назад и начала с усердием толкать его в грудь руками, пытаясь сдвинуть с места.
Он не шелохнулся.
Она полностью проигнорировала его вопрос и пробормотала себе под нос:
– Забудь, тебя не сдвинешь с места, – и она перестала его толкать, и стала вдруг расстегивать его рубашку.
От ее странного и непонятного для него поведения, он моментально схватил ее за запястья и резко спросил:
– Лили, какого черта ты делаешь?
Ее голова дернулась, но совершенно не обращая внимания на его тон и позволяя удерживать себя за запястья, она возбуждающе прижалась к его груди.
– Я заставляю тебя заговорить, – объяснила она с ухмылкой.
– Прости что?
Без слов она склонилась к его груди, которая выглядывала из расстегнутой рубашки, и он ощутил, как ее язык мягко прошел по коже, вызвав огонь во всем его теле.
Он рывком дернул ее за руки.
– Лили, Наташа в соседней комнате.
Ее улыбка превратилась в искушающе дьявольскую.
– Тогда тебе лучше начать говорить побыстрее, пока я окончательно не изнасиловала тебя, – она снова наклонилась и пробежалась губами по его подбородку, и он почувствовал моментальную реакцию в теле, несмотря на то, что у него стала появляться ответная улыбка.
– Изнасиловать меня? – спросил он, веселье слышалось в его голосе.
Он убрал руки с ее запястий, и она тут же нашла им отличное применение, вытягивая его рубашку из джинсов.
– Ты думаешь, я не смогу этого сделать? – она вскинула в вызове голову, и ее яркие голубые глаза стали темнеть.
Он скользнул рукой по ее волосам и нежно, сзади намотал на кулак, чтобы удержать ее голову перед собой. Мягко опускаясь к ее губам, он сказал:
– О да, дорогая, думаю, сможешь.
Он скорее ощутил, чем увидел ее улыбку, которая неожиданно прокралась через него.
– Скажи, о чем ты хотел со мной поговорить? – нежно прошептала Лили, слегка потирая его спину.
Он не мог противостоять ее игривому настрою, поэтому сдался:
– Ответить мне, почему ты улыбалась.
Его глаза были меньше, чем в дюйме от нее, и он заметил, как в них возникло замешательство, брови нахмурились.
– Я улыбалась, потому что ты только что согласился, что я могла бы тебя изнасиловать... – начала она.
Он отрицательно качнул головой и слегка поцеловал, заскользив губами вниз по ее щеке к уху:
– До этого, тогда, в твоем кабинете, когда увидела меня в дверях.
Она отступила и посмотрела на него, и он увидел знакомое выражение ее глаз, улыбку, подергивающиеся губы.
– Тогда? – спросила она.
Он кивнул.
– Да.
Улыбка стала шире и, если бы было возможно, ее глаза могли дополнительно выдавать тепло.
Она объяснила:
– Помнишь, как мы впервые встретились, и Виктор привез меня к вам домой, я спускалась по лестнице, чтобы встретиться с полицией?
Конечно он помнил. Он помнил все, словно это произошло час тому назад.
– Да.
– Ты тогда стоял, прислонившись к стене, как герой любовных романов, также, как и в моем кабинете. И я вспомнила, как ты стоял тогда и сколько... как ты..., – она почему-то замолчала, а потом начала по новой, – я так сильно хотела, чтобы ты обратил на меня внимание, как только увидела тебя, прислонившегося к стене, словно романтического героя. Ну, и потом ты э-э... заметил меня.
Ее слова так потрясли его, что он замер и все его игривое настроение улетучилось.
– Прости что? – спросил он.
Она улыбнулась, глаза ее манили и счастливо сверкали.
– Ты так похож на героя любовных сексуальных романов. Я знаю, поскольку прочитала их сотни, также, как и Максин, ты даже можешь спросить у нее. Обещаю тебе, она согласится с моим мнением.
И прежде, чем он успел произнести хоть слово, она отстранилась, положив руки ему на грудь и начала перечислять его качества, от которых у него сжался живот, в груди что-то заболело, а в горле образовался комок.
Одновременно с реакцией тела, ему захотелось расхохотаться.
– Во-первых, неимоверно, невероятно красивый, – начала она, – и ты очень поджарый.
– Я очень поджарый? – спросил он недоверчиво.
Она энергично закивала.
– Очень, – заверила она, как будто поджарость относилась к черте характера, таким же, как честность, порядочность, дипломатичность и великодушие, причем все в одном флаконе. – Ты высокий, темноволосый и с узкими бедрами…
– Узкими что? – прервал ее Нейт, но Лили проигнорировала его вопрос.
– Ты очень умный, сверх умный, ты гений. И ты трудолюбивый. Мужественный и беспощадный…
– Лили…
– И сильный…
Он ничего не мог с собой поделать, просто начал смеяться.
Сильный?
– Лили…, – попытался он прервать ее снова, но она перестала перечислять по списку его характеристики, взяла его лицо в ладони, и то, что она произнесла, заставило его смех замереть.
– Ты имеешь все, что я когда-либо хотела видеть в мужчине. Ты именно тот, кого я хотела, когда мне было четырнадцать лет. Точно-точно. Ты можешь спросить об этом у Фазира, я сказала ему, кого бы я хотела видеть и вот, спустя годы ты появился. И ты был совершенным. И я поняла это в ту же минуту, как только на тебя взглянула. Я знала, кем ты являлся, и поняла, что хотела именно тебя, поэтому я знала, что ты мой.
Нейт напрягся, его тело просто заморозилось, он отрицательно покачал головой, отстраняясь от нее, увеличив расстояние между ними, понимая, что поднял все свои щиты. Он ничего не делал для этого, они поднялись сами автоматически.
Мягко, предупреждая, он сказал:
– Ты понятия не имеешь, кто я есть на самом деле.
Она не позволила ему отстраняться, сделала шаг вперед к нему, сокращая расстояние между ними и крепко обняла за талию.
– Я точно знаю, кто ты.
Он снова качнул головой, конечно, отрицательно, но она продолжила говорить, и в этот раз голос ее звучал решительно, проскальзывали даже железные нотки в ее словах.
– Ты Натаниэль МакАллистер, ты мой любимый, ты отец моего ребенка, ты заботишься о своей семье, ты никогда не отпустишь нас опять, и ты никогда не подведешь меня, – она полностью вжалась в него и потянулась к его губам. – Нейт, ты мой, ты принадлежишь мне, а я принадлежу тебе.
Он почувствовал, как ее слова неистово бушевали у него внутри.
Если бы она знала о нем, то не говорила бы таких пламенных слов и не была бы столь решительной. Он взял ее лицо в ладони.
– Ты права, Лили, я никогда не отпущу тебя, но ты не знаешь, кем я являюсь.
Она молча поцеловала его, а потом мягко сказала:
– Ты можешь иметь свои секреты, мне все равно. Ты можешь рассказать их мне, или можешь держать их при себе. Но, Нейт, я точно знаю, кто ты. Возможно, я многого не знаю и только что узнала твой любимый цвет, но я точно знаю, что ты никогда не причинишь мне боль. И ты бы не позволил ничему этому случиться и раньше, если бы тебе это было под силу. – Ее глаза стали такими яркими, и она добавила: – Кстати, Джефф не поджарый, и он сутулится.
От ее быстрой смены тона и самой темы разговора, с игривого к какому-то задумчивому, заключительному, Нейту стало так странно, что он потерял саму суть.
– Не расслышал, что ты сказала!
Со злой усмешкой она произнесла:
– Джеф, твой брат, не худой и не поджарый, и совсем не похож на сексуального романтического героя, такого, как ты. Он сутулится, как сопливый подросток.
От этих слов Нейт наконец позволил себе захохотать во все горло, отпуская полостью эту ситуацию, пусть все идет своим чередом, он же свои секреты похоронит как можно глубже, и после того в чем она ему призналась, единственное, что он хотел, прижать ее к себе и наслаждаться ею.
Притянув к себе, он откинул голову назад и расхохотался во весь голос, прижимая ее еще ближе.
Нейт, ни Лили, догадывался, что в соседней комнате наступила полная тишина, как только они услышали его смех. Двое из присутствующих там явно улыбались, еще двое – вероятно, одна хихикала, а второй явно хмурился.
Стоя в их спальне, Лили уткнулась Нейту в шею, он перестал смеяться, и она тихо произнесла, тихо-тихо, словно просто выдохнула:
– И кое-что еще тебе следует знать, я никогда не позволю тебе уйти.
И Нейт почувствовал, что ее слова были вовсе не слова, а своего рода клятва, и он непроизвольно сильнее прижал ее к себе.
* * *
Сейчас двигаясь по пути домой к новому сюрпризу, который его ожидал сегодня вечером, каждый день доставлял ему удовольствие и приближал его на еще один, к тому дню, который, он был почти уверен обязательно наступит, и удача отвернется от него.
Глава 23
Лили, Фазир и Нейт
– Пааааааапааа! – закричала Таш, несясь через весь дом к входной двери.
Лили была на кухне, помогая готовить ужин Фазиру. От крика своей дочери, она поняла, что Нейт подъехал к дому. Она теперь всегда узнала по буйному крику Таш, превратившемуся в ежевечерний ритуал, о возвращении Нейта домой, однако сегодня ее крик был громче и потому, как она неслась к двери, присутствовало больше волнения.
Лили взглянула на Виктора, который сидел за кухонным столом, перебирая бумаги.
Был четверг, Виктор и Лаура не должны были появиться раньше субботы, но Лили заручилась поддержкой Виктора для осуществления своей новой стратегии, добиться доверия Нэйта по поводу нее, их семье и их совместного счастья.
Она не лгала, когда сказала ему, что не хочет знать его секреты. Она на самом деле не хотела знать, потому что ее не волновало, что он скрывал. В конце концов, какими бы они не были, это не имело ни малейшего значения для нее.
Она просто хотела вернуть его доверие, чтобы он верил в нее, в семью и в себя. Внутри она понимала, что он не верит. И она находилась в полном шоке от осознания этого, хотя ему то было решительно все равно. Его тайны удерживали его на расстоянии от нее, заставляя отдаляться еще больше, и она хотела все исправить, нет, теперь это превратилось для нее в потребность, потому что она была необходима ему. Она необходима ему ради Таш, и кроме того, она нуждалась в нем сама.
Она топталась на одном месте, хотя и старалась сдвинуть все с мертвой точки (а она очень старалась), поэтому решила прибегнуть к «тяжелой артиллерии» и заручиться поддержкой Лауры и Виктора. Это была отчаянная мера, но ей было на это совершенно наплевать. Она была не такой уж гордой, чтобы не признаться по крайней мере самой себе, что в данный момент пребывала в полном отчаянии. Дело касалось ее семьи, и она очень переживала, а ради семьи Лили готова была пойти на все.
Поймав ее взгляд, Виктор улыбнулся ей в ответ.
Лили схватила кухонное полотенце, быстро вытерла руки, ответив Виктору нервной улыбкой, потом такой же – Фазиру.
Фазир внимательно наблюдал за ней. Фазир, Лили обратила внимание, за последние недели все внимательнее присматривался к ней, даже слишком, нежели обычно, особенно к Нейту.
Сейчас у Лили не было времени беспокоиться еще и по поводу Фазира. Она выбежала из кухни в холл, заметно нервничая. Из-за чего, она так и не поняла. Она хотела, чтобы все стало идеальным, особенно то, что она считала важным, и пробить хоть одну брешь в броне, которой Нейт сковал свое сердце, увидеть хотя бы одну каплю таящегося льда, которым он сковал свое сердце.
Лаура бросилась в холл из гостиной, широко распахнув глаза, тоже такая же взволнованная. Столкнувшись с Лили, она тихо хихикнула. Одновременно они протянули друг к другу руки, крепко ухватившись, как бы поддерживая себя и вышли на улицу.
Таш танцевала вокруг Нейта и новой модели ярко-красного мотоцикла Ducati, который стоял на дорожке перед домом, украшенный ярко-алым огромным бантом.
Виктор выбирал мотоцикл, поскольку Лили ничего не понимала в моделях Ducati. У Нейта был один в Лондоне, но в Сомерсете не было ни одного. Виктор заверил ее, что этот мотоцикл был самым лучшим среди самых дорогих, находился в верхней линейке моделей, и он, конечно, именно так и выглядел (и его стоимость была соответствующей). Виктор договорился, чтобы его доставили домой, Лили заплатила со счета, на котором лежало семь миллионов фунтов. Впервые она прикоснулась к этим деньгам. Виктор также решил, что ему с Лаурой стоит присутствовать при вручении подарка, поскольку он был уверен, что это будет что-то с чем-то.
И это на самом деле стало что-то с чем-то.
Нейт уставился на мотоцикл.
Таш тараторила рядом.
– Мама купила его тебе! Разве он не красивый? Она сказала, что ты возьмешь меня покататься. Она также купила всем шлемы! Один тебе, один себе, один Фазиру и даже маленький для меня!
Глаза Нейта передвинулись от мотоцикла на Лили, стоявшей с Лаурой на крыльце у входной двери. Лили поняла, что Виктор и Фазир вышли тоже и стоят у нее за спиной.
Она улыбнулась Нейту.
Он нахмурившись смотрел на нее.
– Он тебе нравится? Он нравится тебе? Он тебе нравится? – пела Таш, пританцовывая вокруг сюрприза.
Нейт по-прежнему смотрел на Лили, словно остолбенев. Лили растерялась, и ее улыбка дрогнула.
– Я хочу поговорить с тобой наедине, – заявил Нейт официальным, полностью безэмоциональным голосом, наконец, выйдя из ступора, и направляясь прямиком к ней.
– Нейт…, – начала Лили, но он уже был рядом, схватив ее за руку и потянув за собой в дом, мимо Виктора и Фазира, ему даже пришлось оттолкнуть отца в сторону.
– Ему он понравился! Папа всегда разговаривает с мамой наедине, когда счастлив, – восторженно закричала Таш.
Лили почувствовала облегчение, потому что Наташа действительно была права. Нейт всяческими силами пытался оградить Таш от любых своих постоянных любовных ласк по отношению к Лили. Он был ласков с ней перед всеми, брал за руку, касался ее, целовал мимолетно. Но если он хотел чего-то более глубокого и значительного, он предпочитал делать это наедине за закрытыми дверями.
Нейт тащил Лили вверх по лестнице в спальню. Он втянул ее внутрь и захлопнул дверь с такой силой, что похоже весь дом содрогнулся.
Лили стояла почти рядом с ним в нескольких шагах, приподняв голову улыбнулась, совершенно неправильно истолковав его импульсивные действия.
– Я так понимаю тебе понравился байк, – сказала она, по-прежнему улыбаясь.
Нейт в упор смотрел на нее и его глаза не выглядели счастливыми. На самом деле, он казался рассерженным, скорее даже очень рассерженным.
Ее улыбка стала меньше.
– Кто купил этот мотоцикл? – спросил Нейт опасно спокойным вкрадчивым голосом.
Она моргнула, снова начиная смущаться, и ее улыбка растаяла.
– Я. Это подарок от меня, – ответила она.
– У меня уже есть байк.
Лили почувствовала, как ее сердце ухнуло.
– Я знаю, но его здесь нет, и я подумала…
Он прервал ее.
– На какие деньги ты купила этот байк?
Она вздрогнула, и вдруг поняла, но уже слишком поздно, где совершила ошибку. Внезапно купленный подарок сейчас показался ей настолько глупым, потому что на самом деле, с ее стороны это было глупо, ведь получается, что он сам заплатил за свой собственный подарок.
– Я воспользовалась деньгами, которые ты мне дал, – ответила она тихо и почувствовала, как слезы начинают собираться в уголках глаз.
Это было не очень хорошо.
– Лили, я говорил тебе, что эти деньги для тебя, – он говорил спокойным, ровным, низким голосом, но в нем слышалась какая-то угроза, и она теперь точно поняла, что он очень сильно разозлился.
– Да, я знаю, – ответила она. – Мои, поэтому я и купила на них… подарок.. э-э… для тебя.
Он продолжал сохранять приличное расстояние между ними, но ей казалось, что он делал это с трудом, прикладывая усилия, судя по всему, ему хотелось подойти встряхнуть и образумить ее, и она ощутила страх.
– Ты не должна, черт побери, использовать эти деньги для меня. Мне не нужен никакой чертовый байк. Мне казалось, что я доходчиво объяснил это тогда, но сейчас я объясняю это снова, – продолжал он терпеливо, и со стороны показалось, что он сдерживается из последних сил. – Это твои деньги. Ты должна их тратить только на себя.
– Нейт…, – прервала она его снова, и поняла, что его терпение уже закончилось.
– У меня все есть, что мне необходимо прямо здесь и сейчас, в этом черт побери, чертовом доме!
Хотя даже слова у Нейта были красивыми (в некотором смысле), Лили вздрогнула по двум причинам.
Во-первых, он потерял самообладание и повысил голос, на самом деле, он просто кричал, и она никогда не видела его в такой ярости. Он действительно пребывал в ярости.
Во-вторых, он стал ругаться. Он не часто выражался, вернее очень редко. И конечно никогда не говорил на повышенных тонах, переходя на крик, потому что их могла услышать дочь, он конечно же предпринимал огромные усилия, пытаясь их всем обеспечить, и возражал против того, что совершенно в данной ситуации считал неуместным.
Удивительно, если учесть, что Нэйт всегда был не многословным, но сейчас он разошелся и не собирался останавливаться, говоря все громче и громче.
– И ты не будешь использовать их на Наташу, потому что я позабочусь о нашей дочери.
– Нейт…, – она попробовала еще раз вставить слово, совершенно спокойно, надеясь, что это как-то повлияет на него, но он снова ее прервал еще громче.
– И ты не будешь использовать их на Фазира. Понятно же, что ты заботишься о Фазире, но впредь ты не будешь о нем заботиться, потому я позабочусь о нем. Это понятно?
У Лили прошел страх, потому что она начала злиться. И поэтому стала отвечать ему, все же пытаясь контролировать свой собственный голос.
Он сделал в ее сторону гигантский шаг, остановившись всего лишь в дюйме от нее, и наклонился, пытаясь заглянуть ей в глаза, но она упрямо и сердито смотрела в пол.
– Это, мать вашу, понятно? – зарычал Нейт, для нее это уже был перебор.
Она всего лишь попыталась сделать ему приятное. Она просто пыталась растопить его сердце. Она пыталась сделать его счастливым.
– Не ори на меня! – крикнула Лили.
– Скажи мне, что ты поняла! – заорал он в ответ.
– Я не могу потратить семь миллионов фунтов на себя! – ответила Лили в такой же тональности, как и он, запрокинув голова, глядя ему в лицо и сжав в кулаки руки. – Ты все мне покупаешь! Продукты! Новый автомобиль! Ты купил мне новый кашемировый кардиган, который мне даже не нужен, буквально неделю назад! Ты даже выплатил всю ипотеку! Что мне делать с семью миллионами фунтов?
– Пройдись по магазинам. Сходи в спа. Слетай в этот чертовый Париж, купи коллекционные часы, одежду известных дизайнеров, накупи себе одежду от Шанель. Хоть делай маникюр каждый день. Это не важно, просто используй их... на себя! – закричал Нейт.
Она прищурилась, глядя на него.
– Сходить... слетать... ты хочешь, чтобы я прошлась по магазинам, накупив одежды на семь миллионов фунтов? – ответила она прокричав (еще громче повышая голос). – Сколько маникюра я должна сделать на семь миллионов фунтов? – кричала на возмущенно.
Он сделал шаг назад, его глаза по-прежнему поблескивали от гнева, но она видела, что он пытался взять себя в руки.
– Мне насрать, только не тратить их ни на кого, кроме себя, – сказал он (громко, даже слишком громко), и начал поворачиваться в сторону двери, словно разговор был окончен, вернее их орание друг на друга, а самого разговора так и не получилось. У двери он повернулся.
– Я переведу деньги за байк на твой счет.
– Не смей! – закричала она ему в спину, но он уже исчез за дверью.
Она уставилась в дверь, за которой он скрылся, почувствовав, что с трудом дышит, сердце бешено колотилось, она никогда не была так зла, это впервые за всю жизнь.
Лили сделала глубокий вдох, затем еще один, потом услышала, как сотрясая весь дом, опять хлопнула дверь.
В кабинете Нейта.
От этого грохота, она еще раз вдохнула, пытаясь успокоиться и выбежала из комнаты, спускаясь вниз по лестнице с верхнего этажа, заворачивая на следующий лестничный пролет, она увидела внизу Виктора, Лауру, Фазира и Таш, и даже миссис Гундерсон, тихо сидевшую у ног Таш, подергивая хвостом. Они все поджидали ее в холле, провожая глазами, она ни сказав ни слова, прошла мимо них и стала впускаться вниз на первый этаж.
Прямиком направляясь в кабинет Нейта, дверь которого была закрыта, без стука она распахнула дверь, вошла внутрь и с грохотом захлопнула ее за собой.
Он стоял у стола с бумагами в руке, и почему-то яркая разноцветная пластмассовая коробочка, в которой хранились счета связанными с тратами семьи, была открыта и лежала сверху на столе.
Она проигнорировала открытую коробочку и также проигнорировала его испепеляющий взгляд, нацеленный на нее.
– Мы еще не закончили, – объявила она.
– Уже закончили, – парировал Нейт.
– Еще нет! – крикнула Лили.
Спокойно он снова опустил взгляд на бумаги, всем своим видом давая понять, что не собирается вступать с ней в дискуссию.
Лили запрокинула голову назад и громко завизжала. Когда она закончила, взглянула на него. Он вынужден был оторваться от своих бумаг, естественно, и прищурившись, сдвинув брови уставился на нее.
– Хорошо! – отрезала она. – Наконец-то ты обратил на меня свое внимание.
Она направилась прямиком к нему, обойдя стол. Он повернулся к ней лицом, и она остановилась в шаге от него, указав на него пальцем.
– Это мои семь миллионов фунтов. Ты подарил их мне! – крикнула она, подчеркивая каждое слово и тыкая пальцем ему в грудь. – Если я захочу купить тебе мотоцикл на них, я куплю тебе убийственно хороший мотоцикл. Если я захочу купить тебе спаниеля призера с великолепной родословной короля Чарльза, который будет стоить таких баснословных денег, я куплю его тебе. Если я захочу, купить тебе сорочки у слепых монахинь, живущих в монастыре в глубине Пиренейских гор, сделанные из нитей уже почти вымершего шелкопряда, я сделаю это! Сейчас, все понятно?
Лили закончила и увидела промелькнувшие эмоции у него на лице, но она не могла четко понять каждую из них, слишком сильные и перемешанные с гневом и чем-то еще, она наверняка не могла сказать что это такое.
– Если со мной что-нибудь случится, я хочу, чтобы ты ни о чем не беспокоилась. Я не хочу, чтобы ты тратила деньги на меня, – ответил он гораздо мягче, но его темные глаза смотрели напряженно.
– Ничего с тобой не случится, – отрезала она, не чувствуя никакого напряжения, и ее голос ни на йоту не стал мягче.
Наконец, он потянулся к ней, отбросив бумаги на стол, взял ее лицо в ладони, большим пальцем поглаживая щеку.
И нежно заговорил:
– Если наступает момент у тебя в жизни, когда меня не будет рядом, я хочу быть уверен, что ты ни в чем не будешь нуждаться.
– Этого не произойдет! – закричала она, ее и так бушующие чувства еще больше усилились, понимая, что она не смогла даже шелку сделать в его доспехах, скорее даже не поцарапала.
Кроме того, она испугалась.
Почему вдруг может наступить такой момент, когда его не будет со мной рядом?
– Нейт, я не позволю тебе уйти, – твердо объявила Лили, насупившись, чтобы как-то скрыть свой страх. – Что бы ни происходило у тебя в голове, забудь. Я не позволю тебе уйти. А ты не позволишь уйти мне. Несмотря ни на что.
– Лили…
– Нет! Несмотря ни на что! – отрезала она. – Сейчас мы закончили разговор.
Она отстранилась от его рук и направилась обратно к двери, чувствуя себя довольной, что наконец-то высказалась.
– Лили, – окликнул он, и она замерла, опустив руку на дверную ручку, повернувшись к нему, не желая делать шаг назад. Несмотря на то, что она даже не поцарапала его броню, он должен был бы быть полным идиотом, чтобы не понять того, что она только что высказала ему, а Нейт не был идиотом.
– Что? – резко поинтересовалась она.
Он секунду внимательно смотрел на нее, и она поняла, что у него спало все напряжение. Она поняла это потому, как подергивались его губы, собираясь расплыться в улыбке.
– После... этого, – начал он, в его голосе уже не слышалась злость, но и не было никакой нежности, скорее всего слова прозвучали с улыбкой, – не хотелось бы опять касаться вопроса денег, но у тебя есть отдельный банковский счет и на нем лежит не малая сумма. – Он указал на бумаги, лежащие на столе, которые изучал до того, как она вломилась к нему в кабинет.
Она направилась обратно к его столу, встав рядом, взяла выписку из банка и посмотрела на нее. Это были деньги, которые она копила на школу для Таш.
– Очевидно же, что ты могла бы воспользоваться этими деньгами, и я задаюсь вопросом, почему ... – начал он.
– Я никогда не трогаю их. Эти деньги на школу для Таш, – ответила Лили, даже не дожидаясь пока он закончит свой вопрос, опустив бумагу на стол.
Он уставился на нее ничего не выражающими глазами.
– Прости что?
Она развернулась к нему, уперев руку в бедро.
– Деньги для школы Таш. Таш – одаренный ребенок. Это не только мое мнение заботливой мамаши, но так говорят все ее педагоги. Они рекомендуют мне отдать ее в специальную школу. А такие школы стоят больших денег, очень больших. Я экономила…
Что-то поменялось в комнате и это что-то было связано с Нейтом и то, о чем сообщала Лили, она сказала себе остановиться. Она до конца не понимала, что происходит, но Нейт уже не улыбался и не смотрел на нее ничего не выражающим взглядом. Его глаза прожигали ее так сильно, что она почувствовала, словно его взгляд обжигает ей кожу.
– Ты не тратила их, собирая деньги, чтобы Наташа могла пойти в школу для одаренных детей? – спросил он.
Лили почувствовала от его интонации дрожь по всему телу. И опять же, она не могла объяснить его истинных чувств, которые он видно испытывал, но догадалась, что по-видимому для него это означало что-то очень многое, что-то очень глубокое.
– Конечно, – тихо ответила Лили, зная по опыту своей семьи, да и вообще большинства человечества, что любая мать поступила бы точно так же, хотя похоже, но она не знала наверняка, ее опыт кардинально отличался от его. Она произнесла с такой уверенностью, так обычно говорили о вещах, которые не подвергались никакому сомнению, например, что небо голубое, а земля круглая. – Можно я переведу на этот счет семь миллионов? – отважилась осторожно спросить она.
Тогда Таш сможет пойти в самую лучшую школу в мире за семь миллионов фунтов.
Нейт не ответил. Вдруг он смел ее в охапку и прижал так крепко к своей груди, что она не могла вдохнуть, зарывшись лицом в ее волосы, спускающиеся на шею, он несколько минут ничего не говорил, все крепче сжимая ее в объятиях.
– Нейт, – прошептала Лили, – я сейчас задохнусь.
Он ослабил немного хватку, но продолжал держать ее
Наконец, когда прошло еще несколько минут, он поднял голову и посмотрел ей в глаза, и когда она увидела его взгляд, у нее опять перехватило дыхание. В них была настоящая боль, причем такой силы, что она лавиной нахлынула на саму Лили.
– Нет, – мягко произнес он, – я заплачу за школу Таш.
Она тут же кивнула, не желая вступать в полемику и усиливать его боль.
– Я уже заметил, что она в своем развитии опережает свой возраст, – продолжил он.
– Значительно опережает, – подтвердила Лили.
Он улыбнулся и ужасное выражение с его лица исчезло, к счастью, и это согрело ей душу, он наклонил голову, легко поцеловав.
– Значительно опережает, – согласился он, выдохнув ей в губы.
– Так же, как и ее отец, – продолжила Лили, глядя ему в глаза.
– Как и ее мать, – парировал Нейт.
Она покачала головой и дотронулась до его щеки.
– Что мне с тобой делать? – прошептала она.
– Помоги мне выбрать школу для дочери, – ответил он без колебаний. – Я уже составил небольшой список.
Она широко распахнула глаза, услышав его заявление, улыбнулась и прижалась к нему, положив голову на грудь и обвив руками его за талию.
– Хорошо, – тихо ответила Лили.
Лили прижалась щекой к его груди, и почувствовала, как он уперся подбородком ей в макушку.
И Лили вдруг поняла, и радость начала расцветать у нее в сердце, то, что давным-давно она собиралась накопить на школу Таш, именно это, а ни объятия, ни дневные телефонные звонки к нему в офис, ни дорогой мотоцикл, не смогли этого сделать.
Именно то, что она делала для своей дочери, его дочери, постепенно собирая деньги ей на школу, именно это пробило огромную дыру у него в броне.
Она зажмурилась и ощутила надежду.
– Лили? – окликнул он ей прямо в волосы.
– Да? – прошептала она, открыв глаза.
– Пожалуйста, не покупай мне спаниеля с элитной королевской родословной принца Чарльза. Я не люблю маленьких собак.
Она снова зажмурилась, но на этот раз от смеха.
* * *
Мотоцикл ревел перед домом, Натаниэль высокий, поджарый сидел впереди, а маленькая, тощая Таш сзади, крепко держась за него.
Фазир не любил мотоциклы. Он не любил байк Уилла, и естественно ему не понравился мотоцикл и Натаниэля. Где была голова у Лили, когда она покупала этот мотоцикл, Фазир точно не мог сказать. Фазир называл все мотоциклы «верной смертью на двух колесах».
Отец остановил мотоцикл, выключил, и опустил вниз подножку, Таша спрыгнула, стащила шлем, словно она делала это каждый день, как только родилась.
Фазир, Лаура, Виктор и Лили стояли перед домом, наблюдая за отцом и дочерью. Лили пошла вперед, Таш просто летела к ней.
– Тебе понравилось, куколка? – поинтересовалась Лили, как только дочь добежала до нее.
– Мне очень понравилось. Очень понравилось, очень понравилось ехать, очень понравилось! – кричала в захлеб Таш, обвив руками Лили и прыгая вверх-вниз, даже раскачивая Лили от своего возбуждения. Потом она перестала прыгать, посмотрела на мать, по-прежнему обнимая ее за талию.
