Текст книги "Медленное пламя (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Я услышала только часть того, что она сказала.

– Джонни звонил Тоби по этому поводу?

– Фишка старшего брата, – пробормотала она.

Могу поспорить, Тоби это понравилось.

Он ничего не говорил, но я заметила, особенно в последнее время, что Тоби раздражало отношение к нему Всезнайки Старшего Брата.

Джонни был хорошим человеком и просто заботился о брате.

Но я была наполовину влюблена в Тоби, так что, возможно, кто-то другой мог бы не согласиться, но я думала, что это перебор.

Кроме того, было круто, что Тоби назвал нашу ссору личной. Для меня очень многое значило то, что он не рассказал о моих проблемах.

Конечно, я предельно ясно дала понять, как отнесусь к тому, если он это сделает.

И все же приятно знать, что он этого не сделал.

Но Элиза была Элизой.

Она была моей старшей сестрой.

И она не собиралась упрекать или вести себя как всезнайка.

Она целиком была соткана из любви, поддержки, заботы и красоты.

Как мама.

Прямо как мама.

Вот почему она сказала:

– Адди, просто хочу сказать: если тебе когда-нибудь понадобится…

Я посмотрела ей прямо в глаза и заявила:

– Мне нужно обсудить с Джонни отсрочку выплаты займа на несколько месяцев.

Она взглянула на меня с явным удивлением, и даже я не поняла откуда взялись мои слова.

Но я их произнесла.

Зациклившись на утверждении Тоби о том, что, если бы он трахал меня, то имел бы право голоса в моей жизни, я не полностью обдумала все остальные вещи, которые он сказал.

Но казалось, в эту микросекунду произошло именно это.

– Он не будет против, – заверила Иззи. – Он бы полностью забыл о нем, если бы ты ему позволила.

– Ни за что, – осторожно сказала я. – Но мне нужно кое с чем разобраться перед следующим платежом, поэтому понятие «несколько месяцев» может быть истолковано более широко.

– Он не будет против, – повторила она.

– И я собираюсь попросить Марго присматривать за Бруксом пару дней в неделю.

Иззи снова уставилась на меня.

И опять же, я не знала, откуда взялись эти слова.

Но их я тоже произнесла.

И в этом была заслуга Тоби.

Мой рот продолжал двигаться.

– Я считаю, что ему нужна социализация, и если я заберу его из садика, нас поставят в лист ожидания, потому что мест у них сейчас не хватает, поэтому я не хочу забирать его оттуда насовсем, потому что не смогу вернуть его обратно, если Марго не будет справляться. Но, может быть, с двумя-тремя днями в неделю она справится, если она все еще не против. Мне просто… – тут я замешкалась, но так как это была правда, то выпалила: —…нужен перерыв в оплате.

– Ей бы это понравилось, – мягко сказала Иззи. – Ты это знаешь. Она надеялась, что ты примешь ее предложение с тех пор, как познакомилась с Бруксом.

Я это знала. И после похищения, мне хотелось, чтобы мой ребенок был с Марго, потому что она надрала бы задницу любому, кто даже кинул в сторону Бруклина один странный взгляд.

Но после того, как драма утихла, я вернулась к прежней жизни.

Продолжила притворяться, что у меня все в порядке, и я могу со всем справиться.

– Я не могу позволить себе твою ипотеку, – выпалила я.

Иззи округлила глаза.

Дерьмо.

Что ж, назвался груздем…

– Перри не платит алименты, но даже если бы и платил, я не смогла бы ее себе позволить, Из. На нее уходит вся моя ежемесячная зарплата.

– Боже, Адди, – сказала она в ужасе. – Почему ты молчала?

Я покачала головой.

– Не знаю. Я просто… – снова покачивание головой, – …не знаю.

Я знала.

Потому что я была тщеславна.

Потому что я была горда.

Потому что хотела быть как мама, лучшей мамой в мире, которая, независимо от того, кидали ли ей в лицо грязь после того, как она падала, она просто вставала и продолжала идти вперед, и каким-то образом, благодаря ее уникальному волшебству (то есть, тяжелой работе и жертвам) у нее все получалось.

– Мне нужна другая работа, – сказала я. – Мне нужно зарабатывать гораздо больше. И, вероятно, искать придется в городе.

– Ладно, тогда позволь мне оплатить ипотеку за несколько месяцев, чтобы снять стресс, а сама поищи что-нибудь в городе.

Я снова покачала головой.

– Вероятно, это будет работа официанткой, и чтобы хорошо зарабатывать, мне придется брать дневные смены, а значит, жить в городе и подыскать для Брукса что-нибудь рядом с домом.

– Мы с Джонни можем присмотреть за ним, – тут же предложила она.

– Из, детка, милая, моя дорогая, прекрасная сестра, – прошептала я, так сильно наклонившись к ней, что прижался животом к бедрам. – Ни в коем случае я не позволю тебе найти идеального горячего парня, надевшего кольцо на твой палец, и связать себя моим мальчиком, когда вы только начинаете.

– Мне все равно, и Джонни тоже.

Самое безумное во всем этом то, что это было правдой.

Но мне было не все равно.

– Я знаю. Но все равно не буду вас просить, и ты знаешь, почему. – Она открыла рот, но я перебила ее. – И не важно, что ты скажешь, Из. Я не позволю этому случиться.

– Город недалеко, но мне нравится, когда вы рядом.

Я выпрямилась.

– Я знаю, что тебе это нравится, и мне это тоже нравится, как и Бруксу. Но иногда в жизни нельзя получить всего, чего хочешь, дорогая.

Старшая сестра посмотрела на свои радостные рождественские открытки, разбросанные по всему моему – нет, ее – милому, приземистому, белому журнальному столику.

Я знала, почему она это сделала.

Потому что мы обе знали, что иногда жизнь не дает тебе того, чего ты хочешь.

Мы это хорошо знали.

Но, в конце концов, она получила то, что хотела: она усердно трудилась и нашла не только Джонни, но и получила ученую степень, хорошую работу с высокой зарплатой, хороших друзей и красивую жизнь.

И хотя у меня не было ученой степени, но я много работала, и все же не нашла того, что хотела.

И это она ненавидела за меня.

– Из, – позвала я.

Она повернулась ко мне.

– У меня все еще есть сбережения от проданных вещей и того, что я сэкономила, живя в Теннесси, – поделилась я. – Они уменьшаются. Но помощь Марго и то, что Джонни спокойно отнесется к отсрочке по выплате долга, будут означать, что я смогу продержаться на плаву дольше. Я не собираюсь просить тебя оплачивать ипотеку, и какое-то время, с этими изменениями, я смогу ее покрывать и мне не придется переезжать. Но в ближайшие три-четыре месяца мне нужно найти другую работу и жилье, и я займусь этим после Рождества.

– Я понимаю.

Я знала, что она поймет.

И я знала, что ей это не нравится. Она пролила бы кровь, сражалась и умерла бы за меня.

Но ее время заботы о младшей сестре закончилось. Чтобы мама могла работать, она запирала нас одних, и поскольку у нее не было никого, кто мог бы помочь, Элиза присматривала за мной, сколько я себя помню.

Я собиралась попросить о помощи, потому что Тоби был прав. Мне нужно это ради сына и ради себя.

Но я не собиралась просить об этом Иззи.

И, тем не менее, она присматривала за мной, сидя без музыки и телевизора в доме, который не был ее, и мастеря рождественские открытки.

Если я позволю ей присматривать за мной и дальше, это может уничтожить меня.

Но теперь я поняла, что во мне говорила гордость, потому что сестра хотела мне помочь, и если бы мы поменялись местами, я бы чертовски разозлилась, если бы она не обратилась ко мне.

Боже, чертовски отстойно, что Тоби был прав, и более того, насколько он был прав.

Я должна сказать ему об этом.

Однако такое не напишешь в сообщении, а для разговора я слишком вымоталась.

Мне требовалась горячая ванна, и, если я соберусь с силами, я должна изготовить несколько открыток, а затем поспать, а не разговаривать по телефону с Тоби о том, какой я была сукой, а он был прав, и потом извиниться.

Я поговорю с ним завтра, и, к счастью, он придет, когда никого не будет, вот тогда я ему все и скажу.

Весело.

Ох.

– Я понимаю, что ты не хочешь ни о чем меня просить, но мне нужно убедиться, что ты знаешь, что я всегда рядом, – сказала Иззи, привлекая мое внимание. – Я всегда рядом, Адди.

– Я знаю, дорогая, – ответила я.

Мы смотрели друг на друга, не мигая.

Я видела свою прекрасную старшую сестру, но я также видела и маму.

И это было единственное, что помогло мне пережить ее потерю такой чертовски молодой, – иметь сестру, иметь возможность смотреть ей в глаза и чувствовать, как частичка нашей мамы смотрит на меня в ответ.

Интересно, думает ли она то же самое.

Именно Из прервала наш зрительный контакт.

– Ты, наверное, хочешь отдохнуть, – сказала она, переводя взгляд на рождественскую открытку. – Так что я соберу все и оставлю тебя.

Мне хотелось немного пообщаться с сестрой, как мы делали раньше. «Маргарита», «мартини», «мохито» или что угодно, что нам по душе, хорошая еда и болтовня на любую тему столько, сколько нам хотелось.

Или даже больше: поговорить с ней о Тоби.

Но мне нужно принять ванну, и я обещала Мэйси кучу открыток к понедельнику (до того, как мне пришлось работать сверхурочно), а завтра нужно убрать дом до прихода гостей, и, конечно же, поговорить с Тоби. Так что, из-за множества дел, мне придется чем-то пожертвовать. Это означало, что я не могла попросить старшую сестру остаться.

Кроме того, у меня было не так много еды.

Не говоря уже о том, что моя сестра, вероятно, хотела вернуться домой к своему горячему парню.

Я проводила ее до двери, обняла и встала на холоде в дверном проеме, рядом со мной сидел Дэппер Дэн, и я махала бордовому «Мурано» выезжавшему с подъездной дороги.

Затем я заперла дверь и пошла проверить своего спящего сыночка.

После этого приняла ванну.

И я заснула за столом в кабинете Иззи, проснувшись где-то посреди ночи с вырезанным снеговиком, прилипшим к моей щеке.

Снеговика я убрала.

А потом переместилась в свою комнату, легла на кровать и погрузилась в сон.

Глава 4

Шторм

Адди

«Приду около 10:00, если это нормально».

Я стояла на кухне и смотрела на сообщение Тоби на телефоне.

Было восемь тридцать утра воскресенья.

Я уже накормила ребенка, собаку, себя, после этого убралась, загрузила посуду в посудомоечную машину, постирала, вытерла все столешницы и отдраила холодильник и плиту Иззи из нержавеющей стали.

С ребенком вы не могли позволить себе такую роскошь, как сон в постели. И хотя я не готовила потрясающий ужин для всех Подозрительных лиц, дел по готовке у меня было не так уж много (или вообще каких-либо дел на данный момент), но я бы не стала принимать гостей в доме, где не пропылесосено, не вытерта пыль, а ванные комнаты и кухня не убраны.

Мне также пришлось вытащить все рождественские украшения.

А между делом смастерить несколько открыток.

Майкл выделил мне дополнительные часы в пару смен на следующей неделе, а также спросил, можно ли запланировать для меня полную смену в один из моих выходных.

На все это, очевидно, я ответила согласием.

Мой следующий выходной был в субботу, и Майкл спросил, могу ли я в этот день поработать полсмены. Утром, когда детский сад был открыт.

Мне этого не хотелось.

Но, как бы, пришлось ответить «да».

Хотя я очень нуждалась в выходном.

В следующую субботу и воскресенье на городской площади Мэтлока состоится ежегодная рождественская ярмарка.

Мэтлок часто проводил подобные мероприятия (например, кулинарный фестиваль в честь Дня памяти, июньский фестиваль ремесел, празднество Четвертого июля, шекспировский фестиваль Мэтлока с четырьмя пьесами, который длился весь август, барбекю и карнавал в честь Дня труда, праздник сбора тыквы с концертами под открытым небом, еженедельными фермерскими ярмарками, конкурсами марширующих оркестров и другими мероприятиями).

Помимо веселья эти празднования служили другой цели: привлечь приезжих испытать радости причудливого городка Мэтлок, штат Кентукки. Приезжих, которые не только посещали мероприятия, но и делали покупки в магазинах, питались в кафе и, по сути, вкладывали деньги в предприятия, которые не выжили бы за счет доходов одних лишь горожан.

Более того, городок Мэтлок, штат Кентукки, был необычным. Сувенирные магазины. Ювелирные лавки. Бутики. Домашние кондитерские с шариками из помадки на витрине. Кафе-мороженое. Это место было будто из фильма.

Приехав один раз, вы вернетесь снова, даже если никаких празднеств не намечалось, потому что там были милые магазины и хорошие кафе, так что, если вы раздумывали, где бы провести выходные или отпуск, ваш выбор мог пасть на Мэтлок.

Это означало, что Мэйси продавала не только цветы, но и сувениры, открытки и прочее, и это было одной из причин, почему она хотела, чтобы к Рождественской ярмарке я ей подготовила партию открыток.

И если я хотела поддерживать свою репутацию, мне нужно было их сделать.

Хотя я понятия не имела, как мне это удастся, если на следующей неделе я оставалась без выходного.

Вот только к тому времени мне нужно было сделать еще больше открыток.

Но даже, несмотря на все это, моей самой первостепенной задачей было уладить отношения с Тоби.

«Нормально» напечатала я.

Но после этого уставилась на слово, размышляя, стоит ли мне написать: «Нормально. Загляни сначала на чашку кофе». Или: «Нормально. Но сперва нам нужно поговорить». Или: «Нормально, но зайди сначала в дом, потому что я должна сказать, что была расстроена и вела себя как стерва, и теперь дерьмово себя чувствую, и у меня нет другого способа загладить свою вину перед тобой, кроме как извиниться лично».

Я допечатала: «Увидимся!» и отправила сообщение в надежде, что восклицательный знак скажет все остальное.

Потом я решила, что это не имело значения, потому что, когда Тоби приедет, он постучит в дверь, как делал всегда, и тогда я приглашу его в дом и поделюсь тем, чем нужно.

Дело в том, что между уборкой пылесосом, вытиранием пыли и чисткой ванной комнаты внизу, присмотром за ребенком и собакой, вытаскиванием рождественских украшений и инвентаризацией запасов для поделок, чтобы наметить, какие открытки получится сделать, поиском Лоры на Facebook и добавлением ее в друзья, прошло два часа с тех пор, как он прислал сообщение, и прежде чем я это осознала, было уже десять тридцать.

– Черт, – прошептала я, увидев время на компьютере.

Я посмотрела на телефон, экран был пустым (кроме фото хихикающего Брукса).

Тоби не написал, что опаздывает.

А Тоби (как и Джонни) никогда не опаздывал.

Я посмотрела на сына, который попеременно сосал и бросал шарики, которые предполагалось опускать в трубы большой башни, стоявшей рядом с ним на полу кабинета. Брошенные шарики ему возвращал Дэппер Дэн, так что Брукс, по сути, сосал слюну Дэппер Дэна.

Здорово.

Я схватила телефон, встала из-за стола и подняла с пола своего мальчика. Он взвизгнул, потому что весело играл с Дэппер Дэном и сосал собачьи слюни, пока мамочка не испортила ему игру и не направилась с ним вниз.

Без задней мысли я подошла к входной двери, просто чтобы проверить, не увижу ли чего-нибудь, и к своему шоку заметила обалденный старый красный грузовик «Шевроле» Тоби с серебристыми вставками, припаркованный рядом с моим «Фокусом».

Я уставилась на него.

Он приехал.

Он был здесь и не постучал в дверь.

Меня это так ошеломило, что я вместе с ребенком и собакой сразу же вышла за дверь (ну, мы с Дэппер Дэном вышли, Бруклина я несла на руках). Спустившись по ступенькам крыльца, я посмотрела направо, затем повернула туда, увидев Тоби на высокой лестнице, прикрепляющего к карнизу рождественскую гирлянду с круглыми лампочками в стиле ретро.

Он приехал и сразу приступил к работе.

И даже не постучал в дверь.

– Привет, – позвала я.

Не глядя на меня, он ответил:

– Йоу.

Я стояла и смотрела на него, потеряв дар речи, потому что, да, снова была в шоке.

Йоу?

Просто… йоу?

Это было так не в духе Тоби, это был анти-Тоби.

– Додо! – завопил Бруклин при виде Тоби.

«Додо» – так он называл своего дядю Тоби («Зи» – Иззи, «Джаджа» – Джонни, «Гого», Марго, а Дейву пришлось разделить с Дэппер Дэном прозвище «Дада»).

Тогда Тоби посмотрел вниз.

– Привет, приятель, – обратился он к моему сыну. Затем, без малейшей паузы для улыбки моему ребенку, его глаза переместились ко мне, и он заявил: – Он без куртки, Аделина, а здесь холодно.

Вот что он сказал.

Он не спустился вниз, чтобы обнять моего сына (он всегда обнимал Бруклина, особенно при встрече).

Он не заметил Дэппер Дэна, который взволнованно бродил под лестницей, ожидая внимания, – еще одно, что делал Тоби, только после того, как обнимет моего мальчика.

Он не спросил, нравится ли мне гирлянда, которую он, похоже, прикрепил уже наполовину, а значит, пробыл здесь какое-то время.

Он даже не упомянул, что я без куртки.

Только сказал, что у Брукса ее нет, о чем я, кстати, знала.

– Тебе следует войти в дом, – посоветовал он и снова вернулся к гирлянде.

– Додо! – вскрикнул Бруклин.

Я ждала.

Тоби продолжал прикреплять гирлянду к карнизу.

Мои щеки обожгло холодом.

На деревянных ногах я отвела сына и собаку обратно в дом.

Закрыла дверь.

– Додо! – взвизгнул Брукс в закрытую дверь.

Дэппер Дэн тявкнул.

– Он работает, детка, – прошептала я, прижавшись губами к его макушке, и почувствовала холодную кожу, отчего мысленно пнула себя под зад и растерла его голову теплой ладонью, в то время как Бруклин сердито отдернул ее.

Я опустила его на пол и уставилась на дверь.

Итак, ссора на улице прошла плохо.

Но дела явно обстояли хуже, чем я думала.

Мужчин Гэмбл воспитала Марго. Это означало, что даже если они плохо вас знали, все равно проявляли любезность и вежливость. Если они знали вас хорошо, то были открытыми и дружелюбными, а в зависимости от вашего пола – ласковыми.

Но если вы им не очень нравились, то они не вели себя как засранцы, но особо и не распинались перед вами.

Так что вы слышали от них в свой адрес «Йоу», но на этом все.

Мне только что сказали «Йоу».

И это было (в основном) все.

Ладно, Тоби был прав во всем, что сказал тогда на улице, а я не была права, борясь за себя, и, возможно, переступила черту своим последним пренебрежительным комментарием, обвинив его в драматизме.

Ладно, я знала его, но даже если бы и не знала, только по одной его великолепной бороде можно было понять, что он альфа, и, возможно, обвинение его в драматизме могло нанести неприятный удар по самолюбию нормального мужчины, но такому мужчине, как Тоби, это было равносильно тычку в бок медведю.

Но он тоже кричал на меня.

И начал разговор зло и агрессивно.

Ни о чем не подозревая, я возвращалась на работу и, столкнувшись с проблемой на улице, не справилась со своей реакцией.

Но он начал первым.

И как бы слабо и незрело это ни звучало, но…

Он начал первым.

И теперь он украшал мой дом проклятой рождественской гирляндой, не постучав сначала в мою дверь, чтобы сказать «Привет» и «Я здесь», а потом обнять моего ребенка и погладить мою собаку и, выйдя на улицу, чтобы поздороваться с ним, все, что я получаю, это «йоу»?

– Ну, нет, черт возьми, – сказала я двери.

Да, я перегнула палку.

И если бы он не вел себя как засранец, я бы признала, что перегнула палку и извинилась бы.

Но я не собиралась лезть из кожи вон, стараясь сделать это.

Я ожидаю гостей и мне нужно делать открытки.

К черту Тоби Гэмбла.

Я взяла сына, который снова завизжал, не так как из-за пренебрежения Тоби (что меня разозлило еще больше), и отнесла его обратно наверх, в кабинет.

Дэппер Дэн последовал за нами.

Мои мысли больше не занимал список дел, когда сорок пять минут спустя я услышала, как грузовик Тоби отъезжает от дома.

Без прощания.

Я усадила Брукса в манеж и вышла на улицу.

Потом обошла дом.

Карниз по периметру дома и столбы крыльца украшали гирлянды. Гораздо больше, чем несколько нитей, и на этом старом фермерском доме они выглядели не уродливо, а ярко, весело, винтажно и потрясающе.

Они выглядели идеально.

Проклятье.

Я вернулась в дом, вытащила сына из манежа и снова вернулась к изготовлению рождественских открыток. И позвольте сказать, что непросто попытаться сделать уникальные, праздничные, веселые или элегантные открытки, передающие дух Рождества, чертовски злясь на кого-то.

Час спустя, уже не думая о миллионе вещей, на этот раз я не упустила момент, когда услышал звук приближающегося автомобиля.

Мы пообедали, и приближалось время укладывать Брукса вздремнуть. Из-за Тоби мое настроение испортилось, поэтому компании я не хотела.

И, к сожалению, мне больше не хотелось, чтобы все приходили украшать дом к Рождеству.

Но деваться было некуда.

И в этом я винила Тоби.

Встав из-за стола, я подошла к окну, потянулась к занавеске, отдернула ее и увидела грузовик Тоби.

Он вышел из машины и доставал с сиденья со стороны пассажира упаковку пива.

– Ну, нет, этого не будет, – огрызнулась я в окно. – Нельзя быть одновременно засранцем и героем, щедрым на выпивку и рождественские гирлянды.

Я схватила Бруклина в середине броска шарика. Дэппер Дэну было скучно возвращать ему шарики (но, будучи очень хорошим псом, он все равно это делал), и услышала визг сына, который начинал капризничать, потому что ему пора было вздремнуть.

Не обратив на это внимания, я протопала по коридору, вниз по лестнице и остановилась на пятой ступеньке, ошеломленная видом Тоби уже в моем доме с сумками через плечо, направляющегося к кухне.

Он всегда стучал.

Никогда не врывался вот так.

– Додо! – взвизгнул Бруклин.

– Привет, – позвала я прямо перед тем, как Тоби свернул на кухню.

Он ничего не ответил.

Я добралась до подножия лестницы как раз в тот момент, когда он выходил обратно.

– Привет, – запоздало ответил он, глядя мне прямо в глаза. – Есть еще.

С этими словами он со своей удивительной мужской грацией направился к входной двери, а я смотрела ему вслед, а мой сын брыкался в моих руках.

Тоби закрыл за собой дверь, и Бруклин завопил:

– Додо! Додо! Додо!

Чувствуя отчаянное желание моего сына привлечь внимание того, кто его обожал, и видя, что он его не получил, я не разозлилась.

Раньше я никогда не испытывала этого чувства.

Даже в отношении отца.

Я не была уверена, что это за чувство.

Но если бы в тот момент меня спросили, я бы описала это как бушующую ярость.

Поэтому я стояла как вкопанная, обнимая расстроенного сына, и смотрела, как Тоби возвращается с двумя упаковками пива (хотя я видела, что он уже принес, по крайней мере, одну), а через его плечо висело еще больше сумок.

Но на этот раз это были потрясающие продуктовые сумки из мешковины, которые продавала Мэйси, и они были одними из немногих вещей за долгое время, которые я заметила и хотела купить (две с черными цветками чертополоха, две с рудбекией, которые я выбрала бы сама из-за потрясающего дизайна).

– Додо!

– Теперь все, – заявил он, проходя мимо меня, и даже не взглянув на Бруклина.

Я на автомате последовала за ним на кухню.

Дэппер Дэн пошел с нами.

Когда я оказалась на кухне, борьба моего сына усилилась, поэтому я поставила его на пол.

Пусть он ходил не как спортсмен по спортивной ходьбе на 5 км, но мог передвигаться шаткими шажочками, выглядя при этом чертовски очаровательным.

В тот момент он не стал возиться с ходьбой.

Упав на четвереньки, он быстро пополз к Тоби.

Я следила за ним, пока Тоби не заговорил.

– Для рождественского печенья.

При этих странных словах я подняла глаза на него.

Он смотрел на меня, но когда наши взгляды встретились, его переключился на кухонный островок Иззи.

Я взглянула туда и увидела, что он завален сумками из мешковины.

Их было восемь, а также четыре упаковки пива по шесть бутылок.

– Мука, – стал перечислять Тоби, – сахар, масло, молоко, пищевой краситель и всякая фигня для приготовления рождественского печенья, потому что на Рождество у каждого ребенка должно быть рождественское печенье.

С таким количеством сумок он, видимо, ожидал, что я испеку печенье для всех ребятишек Мэтлока?

– Додо, Додо, Додо, Додо, – скандировал Брукс.

Опустив взгляд вниз, я увидела, что он добрался до Тоби, поднялся на ноги, цепляясь за джинсы Тоби, и стучал его по ноге обеими пухлыми ручками, чтобы привлечь внимание.

Со своей стороны, Дэппер Дэн держался рядом, но давал моему мальчику приоритет первому добраться до Тоби.

Какой хороший пес.

– Гамбургеры, – сказал Тоби не моему сыну, а мне, и мой взгляд снова поднялся на него. – Курица. Свиная лопатка. Пара стейков. Лепешки. Бобы. Рис. Кус-кус. Пакетики со специями для тако, чили, тушеной свинины. Можешь приготовить, заморозить то, что не съешь, достать утром или поесть вечером вместе с Бруксом.

О, боже.

После того, как он развесил рождественские гирлянды, Тоби съездил за продуктами для меня.

– Додо, Додо, Додо, Додо, Додо, – продолжал скандировать Брукс.

– Мясные деликатесы, – продолжил Тоби свою продуктовую литанию. – Сыр. Хлеб. Приправы. Чипсы. Перекусы, вроде пудинга и батончиков мюсли. Тебе на обед.

– Тоби… – выдавила я.

Видимо, эта попытка заняла слишком много времени, потому что Тоби перебил меня.

– Замороженная пицца. Замороженные пироги. Мороженое и кексы. Чтобы побаловать себя. И всякая всячина. А еще стиральный порошок, кондиционер для белья и тому подобное. И вино и пиво для сегодняшней вечеринки.

Замерев, я смотрела на битком набитые сумки, завалившие островок Иззи.

Заметив краем глаза движение, я посмотрела на Тоби и, увидев, как он наклонился к моему сыну, груз, лежащий на моем сердце, стал спадать.

А потом вернулся с новой силой, когда Тоби снял Бруклина со своей ноги, усадил его на попку и отошел от островка.

Бруклин сидел, ошеломленно глядя на Тоби со смущенным выражением на детском личике.

И лед внутри меня превратился в огонь.

Мое внимание переключилось на Тоби, когда он приблизился ко мне, но я была вынуждена опустить взгляд вниз, когда он что-то вытащил из заднего кармана.

Он положил белый конверт на край столешницы.

– Это пять тысяч наличными и чек на такую же сумму, – объяснил он.

Мой взгляд метнулся обратно к нему.

– Используй наличные на собственные нужды. Газ. Продукты. Оплату долга Джонни. На что угодно. Не откладывай их, Аделина. Чек положи на счет. – С секунду он пристально смотрел на меня, а затем продолжил: – Или оставь при себе. Мне плевать на то, что происходит в твоей голове, и что может заставить тебя отказаться от денег. Делай что хочешь. Мне все равно. Чего ты не сделаешь, так это не вернешь их мне. Я их не приму. Либо потрать их, либо делай с ним что угодно. Но не пытайся их вернуть.

– То…

– Я уезжаю из города.

Я закрыла рот, пытаясь подавить боль от внезапного, неожиданного и очень жестокого удара в грудь.

– После Нового года я уеду во Флориду поработать с приятелем. Летом вернусь на свадьбу Джонни и Иззи. Как бы ты с этим ни поступила, – он постучал средним пальцем по белому конверту, – это твое дело. Но на Рождество я подарю Бруклину игрушки, а также одежду и прочее, что ему понадобится, потому что он растет, как сорняк, и скоро ему все станет мало. И предупреждаю сразу, я ему много всего подарю. Если ты этого не примешь, ты не просто гордая, но и глупая.

И с этим прощальным ударом он прошел мимо меня из кухни, и когда я нашла в себе силы повернуться, то увидела, что он уже исчез.

Но мой сын крикнул:

– Додо!

А моя собака залаяла.

Дэппер Дэн рысью последовал за Тоби, в то время как Бруклин на четвереньках передвигался так быстро, как только позволяли его пухлые конечности.

Я услышала, как входная дверь закрылась, моя собака снова залаяла, а мой мальчик снова издал жалобный крик:

– Додо!

И, стоя на кухне с десятью тысячами долларов в конверте и едой, пивом и вином на сотни долларов, лежавшими на кухонном острове, в моей голове что-то взорвалось, вызвав мучительное ощущение.

Тоби

Тоби лежал на диване с бутылкой пива на животе, его глаза были направлены на игру, шедшую по телевизору.

Но думал он не об игре.

Он думал о: «Нормально. Увидимся!»

Увидимся?

С восклицательным знаком?

От Адди?

Иисусе.

Притворство.

А он чертовски ненавидел притворство.

Они поругались. Джонни устроил ему за это нагоняй. Тоби знал, что Адди разговаривала с сестрой. Весь город обсуждал их ссору. Адди не написала ему ни единого сообщения. А когда он связался с ней, то получил: «Увидимся!», будто вообще ничего не произошло.

Будто она собиралась просто проигнорировать это. Притвориться, что он не знает о ее бедственном положении, недоедании и близких людях, которым на нее не плевать и которые не только готовы помочь, но и хотят и имеют для этого средства, а она просто собиралась плюнуть на все это, поступить, как ей вздумается, и притвориться, черт возьми.

К черту это.

К черту.

Возможно, она и съесть еду, которую он ей привез.

Но он полагал, что десять тысяч долларов, которые он ей дал, к следующим выходным окажутся в каком-нибудь приюте для животных или где-то в этом роде.

Плевать.

К черту и это тоже.

Не его дело, если женщина позволила гордости ослепить себя до такой степени.

Пусть это остается на ее совести.

И когда через пару месяцев она перейдет на кошачий корм, то пожалеет, что заплатила приюту достаточно, чтобы их кошки могли питаться целый год.

Это не его дело.

И он активно отрицал реальный шанс того, что она вытворит подобную фантастическую глупость, иначе потерял бы голову, соскочил с дивана и запрыгнул в грузовик, поехал бы к ней домой и вбил в нее немного здравого смысла (или лучше отшлепал бы ее).

Вот почему он понятия не имел, что происходит на экране телевизора.

И это так сильно морочило ему голову, что когда в дверь позвонили, он вздрогнул от удивления.

От непрекращающегося звонка он напрягся.

Сев, Тоби оглянулся через спинку дивана на дверь со стеклом, разделенным посередине ромбовидной деревянной панелью, из углов которой тянулись прямые линии. Поэтому ясно увидел, как Адди стояла снаружи, опустив голову, и упрямо давила на дверной звонок.

Понятно.

Им предстоял разговор.

И он был готов к нему.

Поднявшись с дивана, он поставил пиво на кофейный столик и подошел к двери.

При виде его Адди оставила звонок в покое, но устремила на него пристальный взгляд сквозь стекло.

Бруклина с ней не было.

Так даже лучше.

Он мог дать себе волю.

Тоби подошел к двери, щелкнул замком и распахнул ее, открыв рот, чтобы начать говорить.

Но не вставил ни слова.

Прижав обе ладони к его груди, она так сильно надавила, что его торс выгнулся назад, и крикнула:

– Не смей игнорировать моего ребенка!

После этого она протиснулась мимо него, пихнув его плечом.

Он пропустил ее, закрыл дверь, и едва успел обернуться, как она додалась к нему и прокричала:

– Никогда не смей игнорировать моего мальчика!

Бл*ть.

– Адди, – пробормотал он.

Она подняла руку и ткнула в него пальцем.

– Иди нахрен, Тобиас Гэмбл.

Еще один тычок и:

– Иди нахрен!

Опустив руку, она закричала:

– Как ты смеешь показываться у меня дома и стоять на моей кухне, когда мой сын стучит ручками по твоей ноге, а ты даже не смотришь на него!

Он это сделал.

Намереваясь претворить свой план в действие, понравится он ей или нет, Тоби сделал это, чтобы успеть до того, как она наговорит кучу дерьма, разозлив его еще сильнее.