Текст книги "Медленное пламя (ЛП)"
Автор книги: Кристен Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
Я прикоснулась ладонями к шее Тоби.
– Для Бруклина это правильное решение. Я должна попробовать. Ради сына. Но более того, он также и сын Перри, и просто несправедливо взваливать все на себя, опираться на тебя, Из, Джонни и на друзей.
– Это не…
Я сжала его шею.
– Нет, Тоби, меня все устраивает. Я знаю, что никто не против. Но это неправильно. Перри должен присылать шестьсот двадцать пять баксов в месяц. Жить с Бруксом у Иззи, покупать еду, платить за детский сад – все это обходится в более чем две тысячи. А он растет, ему нужна одежда, книги к школе, он начнет играть в футбольной команде и есть больше. Дальше будет сложнее, и я не единственная, кто его создал.
– Да, – согласился Тоби.
– Я не знаю, заплатит ли он когда-нибудь. Начнет ли регулярно видеться с сыном. Но я знаю, что мне нужно попробовать. С работой в этой фирме я могла бы позаботиться о сыне и без платежей Перри. Даже отложила бы что-нибудь на непредвиденные нужды. Но дело не только в этом. Я должна постараться, чтобы отец моего сына появился в его жизни, и если он не станет отцом, пусть так. Это будет на совести Перри. Но если он появится, возьмется за ум, по крайней мере, ради своего мальчика, тогда у Брукса будет отец.
Лицо Тоби абсолютно ничего не выражало, хотя его голос прозвучал тепло и ободряюще, когда он сказал:
– От меня ты получишь все, что нужно.
Но я зациклилась на его безэмоциональном лице.
– Тебе не кажется это правильным? – спросила я.
– Я думаю, что ты его мама и единственная, кто знает, что лучше для твоего сына.
– А я думаю, что ты был для него больше отцом, чем Перри, еще до того, как мы стали встречаться, поэтому я честно спрашиваю твое мнение.
– Ты права, – ответил он.
– В том, что попытаюсь заставить Перри видеться с сыном и платить алименты?
– Нет. В том, что я был для него больше отцом, чем этот засранец.
Теперь уже я замолчала.
– Адди, – он убрал мои руки со своей шеи, но не отодвинулся, хотя перекинул мои волосы за плечи и провел пальцем по моей челюсти, – суть в том, что ты его мама. Делай то, что считаешь правильным. Не думаю, что повредит позвонить ему на Рождество и напомнить, что у него есть ребенок. Просто проверить. Сообщить ему, что у Брукса все хорошо. Об остальном подумай позже и позвони ему еще раз, возможно, после праздников, если он не возьмет трубку или не перезвонит.
– Я не… Я не… – Я посмотрела ему в лицо и заставила себя сказать: – Я не уверена, что суть в этом.
– Тогда, в чем?
Синие медведи, вигвамы и Тоби, раскладывающий коляску так, будто делал это раньше.
Неоднократно.
– Куда мы идем? – прошептала.
Его голова дернулась.
– На ужин.
– Нет. Что будет, если Перри так и не вернется?
– Для Брукса будет отстойно, и нам придется с этим справиться, чтобы у него не было таких проблем, как у меня, с моей мамой. Нам придется поступить примерно так же, как Дафна поступила с тобой и Иззи, потому что, похоже, у тебя нет проблем с отцом. Пусть Брукс будет счастлив, любим и не искалечен.
Нам придется с этим справиться…
Нам придется поступить…
Нам…
Пусть Брукс будет счастлив, любим и не искалечен.
Сделав глубокий вдох, я выпалила:
– Если мы с тобой дойдем до конца, а Перри останется в стороне, ты рассмотришь возможность усыновления?
Его брови сошлись вместе.
– Когда мы дойдем до конца, и если этот придурок и дальше останется придурком, я усыновлю Брукса.
О, боже.
Срань господня.
О, боже.
Я не могла дышать.
– Адди?
Одной рукой я замахала между нами, другой схватилась за горло, потому что мне было так чертовски больно, что я не могла сделать вдох.
Тоби обеими ладонями сжал мою челюсть, приблизив ко мне лицо, и потребовал:
– Аделина, какого хрена?
– Ты любишь его, – прохрипела я.
Его брови снова сошлись вместе, но на этот раз не озадаченно, а сердито.
– Да, я люблю его. Иисусе, Адди, я купил ему чертову кроватку и пеленальный столик. Я подумывал обустроить у себя место для игры в покер. Я не смогу этого сделать, имея только одну дополнительную спальню и ребенка, которому нужно где-то спать.
О, боже.
Срань господня.
О, боже.
Моя голова склонилась сама по себе, а затем прижалась к груди Тоби.
– Иисусе, Адди, – повторил он шепотом.
Я увидела, как упала первая слеза и темной точкой отметила мои джинсы.
Мои плечи вздымались от усилий сдержать поток влаги.
– Иисусе, детка, – сказал Тоби тихо.
Потом я оказалась в его объятиях, и мы вышли из ванной, Тоби лег на кровать, опершись спиной на изголовье, а я крепко прижалась к его груди.
Однажды он уже относил меня вот так в кровать, когда Перри разорвал меня на части.
И будь я проклята, если это не повторилось несколько месяцев спустя, после того как Тоби снова собрал меня воедино.
Проклятье.
Я не могла остановиться.
Уткнувшись лицом ему в шею, я рыдала.
– Адди, милая, – проворковал он, – ты испортишь макияж.
– П-п-плевать, – провыла я.
– Ладно, – пробормотал он, держа меня одной рукой, а другой запуская пальцы в мои волосы.
– Я-я-я попробую с Перри только раз, на Рождество. Если он не возьмет трубку и не перезвонит, я с ним покончу.
– Хорошо, Адди.
– У-у него есть отец. Пусть не родной. Но у Брукса есть отец.
– Да.
От этого простого ответа мое тело болезненно содрогнулось, и я глубже зарылась в его шею и заплакала сильнее.
– В этом нет ничего особенного, милая. Его несложно любить, – успокаивающе пробормотал Тоби.
Эти слова заставили меня вскинуть голову и уставиться на Тоби.
– Да? Тогда, где его отец?
– Ладно, детка.
– Перри никогда не кормил его завтраком.
– Ладно.
– Перри никогда не раскладывал коляску.
– Ладно.
– Перри никогда не давал ему попробовать шоколадно-карамельные кешью.
Тоби прижал мое лицо к своей шее и проворковал:
– Ладно, детка. Хорошо, Адди. Просто успокойся и выплачься. Да, милая?
У меня раз пятнадцать перехватывало дыхание, пока я втягивала его, пытаясь успокоиться. Было больно, поэтому я прекратила попытки, просто ревела и, в конце концов, успокоилась.
– Лучше? – спросил Тоби, когда рыдания переросли во всхлипы.
– Да, – пробормотала я.
– Прими предложение о работе. Ближайшие несколько месяцев ты в любом случае будешь периодически жить у меня. Значит, расходы снизятся, и все наладится.
Боже, это меня так обрадовало.
По очень многим причинам.
– Ладно, – согласилась я.
– Мне стоит беспокоиться о том, что ты трепетно относишься к проживанию в доме Иззи?
– У тебя крутой дом, Тоби. И он лучше сочетается с моими аксессуарами для ванной комнаты.
Он усмехнулся и притянул меня ближе.
Я подняла голову и поймала его взгляд.
– Прости за истерику.
– Ты выпустила напряжение и, наконец, поняла серьезность моих намерений. Единственная женщина, которую я знал, чтобы так сильно любила своих детей, как ты любишь Брукса, это Марго, так что я считаю, подобная причина могла бы спровоцировать у тебя истерику.
Я кивнула, снова радуясь мудрости Тоби.
– Водостойкая тушь? – спросил он.
– Оно выдержала?
– Ты охрененно великолепна, Адди. В обычных обстоятельствах. Наряженная. Утром без макияжа. Когда принимаешь мой член. Когда кончаешь. А теперь еще и когда плачешь. Самая красивая плакса, которую я когда-либо видел.
– Заткнись, – пробормотала я, ухмыляясь.
Он ухмыльнулся в ответ, но заявил:
– Я не шучу.
Я провела рукой по его бороде, щеке, потянула за кончик и сказала:
– Я очень сильно люблю тебя, Тэлон МакХоттерсон.
– И я очень сильно люблю тебя, Леденец МакГорджесон.
Я начала смеяться медленно, затем все сильнее и сильнее, пока не хохотала до тошнотиков в его объятиях.
МакГорджесон (прим.: шутливое прозвище для кого-то великолепного).
Мой парень был забавным.
Пока я смеялась, Тоби держал меня в объятиях и улыбался.
В конце концов, нам пришлось встать, чтобы я могла убедиться, прав ли он насчет ущерба, нанесенного моему макияжу, чтобы собраться отметить мою новую работу, позвонить Иззи и поделиться новостями (также сказав ей, что мне, возможно, придется на некоторое время позаимствовать ее гардероб, и, безусловно, справиться о моем ребенке), и положить начало празднованию Рождества с новой подругой.
Так что, мы сделали все это.
Но при этом я пришла к выводу, что это второй лучший день в моей жизни.
Хотя в нем было нечто уникальное.
И после всех событий этого дня, – от пробуждения у Тоби, досок со свадебными планами Марго, кроватки и пеленального столика, до откровения о том, насколько серьезно Тоби относится ко мне и Бруклину, я знала, что такие дни будут продолжаться.
– Боже мой! Ты мой герой! – закричала Лора, как только увидела, как мы заходим в ее милый домик в городе.
Затем начала аплодировать.
И смотрела она на Тоби.
– Какого черта? – пробурчал мне Тоби.
Лора подошла к нам, все еще аплодируя, но перестала, сложив ладони вместе, поднесла их ко лбу и несколько раз поклонилась Тоби, после чего выпрямилась.
– Э-э, привет, Лора, счастливого Рождества, – сказала я, протягивая ей бутылку вина, которую мы принесли.
Тоби держал красный целлофановый пакет, в котором лежала последняя четверть фунта наших орехов (подарок, от которого трудно было отказаться всем нам), завязанный зеленым бантом.
Он его не протянул.
Он (и я) смотрел на смеющуюся Лору.
Успокоившись, она взяла у меня вино и заявила:
– Нет, я не напилась. И нет, я не под кайфом. И последнее: нет, я не сумасшедшая. – Она посмотрела на Тоби. – Просто я слышала, что ты устроил Джослин ад за то, что она была Джослин, и в тот момент у меня сложилось впечатление, будто Санта пришел раньше Рождества.
Ах.
– Рад быть полезным, – пробормотал Тоби, испытывая неловкость.
– Не смей смущаться, – посоветовала Лора, а затем указала на себя. – Она увела моего парня в пятом классе и на выпускном.
Лора повернулась и указала на противоположную сторону комнаты.
– Она пустила слух, что у Шири хламидиоз, из-за чего ее не пригласил на выпускной чемпион штата в заплыве на сто метров баттерфляем. – Она посмотрела на меня. – А ты знаешь тела этих пловцов. Просто вау.
Она снова повернулась и указала на другую женщину.
– У Бренди она тоже увела парня. – Ее указательный палец двинулся дальше. – У Кэролин украла в спортзале всю одежду, поэтому ей пришлось идти в кабинет администрации в полотенце. Жениха Беа, – она наклонилась к нам и прошептала: – напоила в хлам за три недели до свадьбы и отсосала ему там, где Беа могла их увидеть.
– Срань господня, – выдохнула я.
– Полная «простигосподи». – Ее внимание снова сосредоточилось на Тоби. – Когда я услышала, что ты назвал ее сукой и сказал, что она даже притворяться не умеет, думаю, я смеялась три часа подряд. Она запала на тебя в старших классах. Сходила по тебе с ума после школы. Ты был ее Святым Граалем. А она добралась до пещеры со стариком, схватила не тот кубок, состарилась на тысячу лет и превратилась в пепел. С выбором у нее… не задалось.
При этом она расхохоталась.
Я не удержалась и начала смеяться вместе с ней.
Потребовалось время, но она взяла себя в руки (и я тоже).
А потом сказала то, за что я буду ей вечно благодарна.
– Все знали, что ты крутой брат Гэмбл, но этот поступок, и эм… и другие, – ее взгляд скользнул ко мне, а затем обратно к Тоби, – доказали это окончательно.
Я почувствовала, как Тоби замер рядом со мной.
– Не то, чтобы Джонни не был крутым, но ты хорош, – поспешно закончила она. – Когда Беа услышала, что ты придешь сегодня, захотела сделать для тебя поддельный ключ от Мэтлока и подарить тебе. Джослин работает в городе. Ходят слухи, что она ищет дом, куда можно переехать. Итак, ох… – она, казалось, с опозданием уловила его настроение: – …позволь мне, по крайней мере, принести тебе пива.
– Хорошо, – напряженно сказал Тоби.
– Пойдемте. У нас куча еды, – пригласила она. – Я вам все покажу.
Мы последовали за ней, и в тот же момент я посмотрела на Тоби.
Он будто не мог оторвать взгляда от затылка Лоры.
У меня не было возможности поинтересоваться о его состоянии, когда Лора повела нас в небольшую столовую.
Она оказалась права. Еды было много.
– Вау, впечатляет, – заметила я.
– Я никому не позволю уйти из моего дома, не заставив раздуться до размеров того чувака из «Монти Пайтона», который взорвался. Это предупреждение. И это касается не только Рождества, когда моральный долг каждого – есть до тех пор, пока не лопнешь, но даже и во время вечеров просмотра «Супер Майка», которые я устраиваю раз в полгода, – сказала мне Лора.
Я снова рассмеялась.
Она подвела нас к столу, заставленному выпивкой и большими бочками, где охлаждались разные напитки.
– Пиво. – Она махнула рукой в сторону бочки. – И что я могу тебе предложить, Адди?
– Тоже пиво, – ответила я.
Она поставила нашу бутылку вина на стол и, справившись о наших предпочтениях, достала бутылки, открыла их и протянула нам.
– Чехлы для бутылок в конце, – сказала она.
– Это для тебя, – сказал ей Тоби, отдавая орехи.
– О, нет, не может быть! Ура! – воскликнула она, принимая подарок. – Нужно их спрятать. Немедленно! Я сейчас.
Затем она ушла.
Я повернулась к Тоби.
– Ты в порядке?
– Думаю, легкие сомнения, которые у меня оставались по поводу того, что я вел себя с Джослин как колоссальный мудак, скоро исчезнут. Даже я не предполагал, что она такая сука.
– У тебя оставались сомнения?
– Детка, я был колоссальным мудаком.
Как же это похоже на Тоби.
Я прислонилась к нему, и он обнял меня.
– Ты – рождественский герой.
– Как скажешь, – пробормотал он, его губы дрогнули, затем он отпил пива.
– И ты крутой брат Гэмбл.
Его взгляд опустился ко мне.
– Да, ты такой, – твердо постановила я.
– Нужно научиться не зацикливаться на этом дерьме.
– О чем ты?
– Ты зацикливаешься на этом дерьме, которое люди говорят о тебе. Каким дерьмом они тебя кормят. И относятся к тебе как к дерьму. Я зациклился на том, что произошло с моей мамой, на том дерьме, которое люди скажут обо мне, а не на мнении Марго, считающей, что я могу все. Что Дэйв и папа гордятся мной. Даже с Джонни, когда все было в основном хорошо, я зациклился на его закидонах старшего брата, которые меня чертовски раздражали.
– Даже я думала, что его закидоны – это слишком, – поделилась я. – А ты знаешь, как я обожаю Джонни.
– Да, но я всегда знал, кто я и что из себя представляю. К черту мнение других.
Я прижалась к нему теснее.
– Да, милый, к черту других.
Он ухмыльнулся мне.
– О, боже, вы влюблены, – воскликнула вернувшаяся Лора. – Хотела бы я провести остаток ночи после того, как все уйдут, планируя ваши убийства из чистой зависти, если бы вы не были как Джун и Джонни Кэш. Хотя у тебя волосы получше, – сказала она Тоби. – И у тебя тоже, – обратилась она ко мне. – И это о чем-то говорит, потому что те двое умели носить прически.
Она огляделась вокруг и пробормотала:
– Твоя сестра и твой брат – Голди и Курт. На сто процентов. Куда я поставила свой бокал? (прим.: Джун Картер Кэш и Джонни Кэш – американские певцы, супруги; Голди Хоун и Курт Рассел – американские актеры, супруги)
– Нас ты встречала без него, – напомнил ей Тоби.
– Точно! – Она щелкнула пальцами. – Он в другой комнате! Сейчас вернусь.
– Тебе не обязательно нас развлекать, – сказала я.
– Сестра, нам нужно поговорить, – возразила она. – Во-первых, в третью пятницу января я открываю новый год, очевидно, «Супер Майком». Впиши это в свое расписание. Это официальная церемония посвящения для всех в нашей компании, и поскольку второй просмотр состоится не раньше июля, тебе придется прийти на первый. Во-вторых, у моей кузины есть шестнадцатилетняя дочь, которая очень хочет купить машину, поэтому ей нужна работа няни. Она хорошая девочка. Очень ответственная. Ее фото висит на Доске почета. Староста класса. И все такое прочее. Я назначу вам встречу, и ты сможешь с ней пообщаться, и если она понадобится тебе для твоего малыша-милаша, она будет любить меня вечно. В-третьих, ради всего святого, снимите пальто. Бросьте их на кровать в моей спальне. И последнее: мне нужно вино. Сейчас вернусь!
Затем она ушла.
– Она меня утомляет, – прошептала я с улыбкой.
– Она чертовски забавная, – громко сказал Тоби.
– Хочешь снять пальто и остаться ненадолго? Или допить пиво и уйти отсюда?
– Тоби! Привет, чувак! – донесся мужской голос из комнаты.
– Снимем пальто. Останемся ненадолго. Ты разубедишь ее насчет няни. Заведешь друзей. А я съем все ее печенье с арахисовым маслом и шоколадом «Хёрши», потому что я все еще не готов отдать ей последнюю порцию наших орехов, и чувствую необходимость вернуть свое, – ответил Тоби, сбрасывая с себя пальто.
Я последовала его примеру.
– Привет! Круто, что ты пришел, – сказал тот же мужской голос, когда Тоби взял мое пальто.
Тоби представил меня. Потом сказал, что ему нужно избавиться от наших пальто.
К нам подошел другой мужчина и забрал их.
Тоби познакомил меня и с ним.
И потом Тоби, во всей своей красоте, крутизне и загадочности, стоял с пивом в руке и собирал вокруг себя толпу, вероятно, даже не осознавая, что делает это. Драгоценный сын Мэтлока, член городской королевской семьи, и просто обычный парень, возможно, один из двоих во всем округе, кто мог бы появиться на рождественской вечеринке и устроить веселье, будто так и должно быть.
И пока он, сам того не зная, делал это, я стояла в его объятиях, потягивая пиво, болтаяс окружающими и размышляя, стоит ли мне сказать ему об этом.
Я решила выбрать подходящее время и подразнить его потом.
И я потягивала пиво в объятиях члена городской королевской семьи, наслаждаясь рождественской вечеринкой.
Будто так и должно быть.
Вечеринка прошла весело.
И я была рада, что мы остались.
Даже если мы там прилично задержались.
Потому что, как я уже говорила, было весело.
А еще потому, что мы уничтожили все печенье Лоры с арахисовым маслом и шоколадом.
Теперь я была рада вернуться домой.
Заняться пещерным сексом с Тоби.
Уснуть рядом с ним.
Проснуться, разобраться с вечеринкой в сочельник, отработать свою смену, а затем приступить к празднованию нашего первого Рождества с Бруксом в Мэтлоке.
С Тоби.
Ладно, мне еще предстояло упаковать несколько подарков.
Но какая уважающая себя мама не ложилась спать допоздна в канун Рождества, упаковывая подарки?
В любом случае, мы с Тоби уже провели вечер, упаковывая подарки.
Он был безнадежен.
Но умело держал пальцем ленточку, пока я завязывала бантик.
Хотя подарки мы заворачивали точно также, как делали все остальное.
В стиле Адди и Тоби.
А значит не под напевы Бинга (прим.: Бинг Кросби – американский певец и актёр, один из самых успешных исполнителей в истории США. Основоположник и мастер эстрадно-джазовой крунерской манеры пения. Известен как первый исполнитель многих «вечнозелёных» джазовых хитов).
А под Rammstein.
Я делала то же, что и Иззи.
Усердно трудилась.
И создала для себя ту жизнь, которую хотела.
Да, было тяжело.
Но до сих пор у меня все получалось.
Серьезно.
– Иисусе, черт.
От прозвучавших слов атмосфера в салоне автомобиля стала угнетающей, прямо перед тем, как Тоби затормозил почти в конце подъездной дорожки.
– Иисусе, черт, – повторил он.
Я перестала смотреть в боковое окно, погруженная в свои счастливые мысли на пути к неминуемым оргазмам, и посмотрела на него.
Он смотрел на ветровое стекло.
Я обратила взгляд туда.
На подъездной дорожке стоял автомобиль. «Седан». Цвет я определить не могла, но он был темным.
Возле него стояла женщина.
– Кто это? – спросила я.
– Иисусе, бл*ть, – прогремел Тоби.
– Милый, кто… это?
– Не уверен. Я не видел ее с трех лет. Но, кажется, это моя мать.
Я резко повернула голову к ветровому стеклу.
Иисусе.
Бл*ть.
Глава 10
Лунный свет и моторное масло
Адди
Женщина припарковалась перед гаражом со стороны Тоби, а это означало, что он не мог заехать туда и оставить ее снаружи.
У меня не было возможности посоветовать ему сдать задним ходом и свалить отсюда.
Он проехал вперед и припарковался на моей стороне гаража.
Не успела я моргнуть, как Тоби уже отстегнул ремень безопасности и вышел.
Так что, теперь я тоже пыталась быстрее отстегнуться и выпрыгнуть из машины, чтобы добраться до него.
Дерьмо.
Я не знала, что делать, и у меня не было времени для принятия решения. Женщина подошла к багажнику своей машины, а Тоби уже стоял рядом с ней.
Итак, времени у меня не было.
Поэтому я сделала единственное, что могла.
Бросилась к нему, прильнула сбоку, пока не вынудила его обнять меня, и обвила руками его талию.
И замерла.
– Тобиас… – начала женщина.
– Не надо, – прогремел он так тихо, что это было не рычание, а приглушенный раскат грома.
– Тобиас, пожалуйста, – попросила она, слегка подавшись к нему.
Я посмотрела на нее.
И увидела это.
Поняла.
Или, по крайней мере, для меня кое-что прояснилось.
Густая шевелюра, насколько мне было видно в одном лишь лунном свете, бело-седых волос, длинных и ниспадающих мягкими волнами ей на плечи. Высокая, стройная, даже гибкая, и я это видела, несмотря на то, что на ней был женский вариант объемного бушлата.
Потрясающая.
Как и ее лицо.
Идеально пропорциональные женские черты не только привлекли бы внимание мужчины, но и захватили бы его ум и сердце и не отпустили.
Она выглядела как зрелая модель. Будто могла прямо сейчас сняться в рекламе виагры и заставить половину мужчин-участников Американской ассоциации пенсионеров потянуться за телефонами, чтобы записаться на прием к врачу.
– Сьерра, я не знаю, что ты здесь делаешь… – начал Тоби, и при звуке ее имени она резко дернула головой, – но могу сказать тебе прямо сейчас, это бесполезно.
– Пожалуйста, Тобиас. Дай мне тридцать минут. Я два часа ждала твоего возвращения домой. На холоде. И…
Я поняла, что она сказала что-то не то, когда почувствовала, как мышцы Тоби натянулись как струна.
– Вот же дерьмо, Сьерра, – перебил он ее. – Два часа? Хреново тебе пришлось. Черт, ожидание – полный отстой. Уж мне ли не знать. Видишь ли, я ждал тридцать гребаных лет, чтобы моя мать вернулась домой.
О, боже.
Мой мужчина.
Я прижалась к нему крепче.
От его слов Сьерра вздрогнула.
– Возвращайся, откуда пришла, я не хочу слышать твое дерьмо, – закончил Тоби.
Она протянула руку, когда показалось, что Тоби собирается нас увести.
– Пожалуйста. Пожалуйста, – взмолилась она.
Тоби начал нас уводить.
– Я знаю, что твой отец умер, – выпалила она. – Мне очень жаль. Правда, жаль, Тобиас. Он был еще слишком молод.
Тоби остановился.
Она опустила руку.
– Мой отец? – переспросил он. – Мой отец?
Вот дерьмо.
Ее присутствие здесь было совершенно неправильным. Все, что выходило из ее рта, было неправильным.
Но сейчас она сказала что-то совсем не то.
– Да, Сьерра, мой отец умер. Но кроме этого, умер твой муж.
Да, то, что она сказала, было очень неправильно.
– Тоб…
Он снова прервал ее.
– Давай скажу тебе прямо: ты, пи*дец как сильно, облажалась с ним, но он никогда не был глупым. Он изменил свое завещание, Сьерра. Оставил все нам с Джонни. Если ты приехала за деньгами, подумай еще раз.
Она отпрянула назад.
– Я здесь не ради денег.
– Это хорошо, потому что ты ничего не получишь.
– Тобиас, я хочу объяснить.
– Объяснить, что? – Настала очередь Тоби податься к ней, и, поскольку я не отлипала от него, он потянул меня за собой. – Мне было три.
– Сын…
– Я не твой гребаный сын, – прорычал он. – Ты для меня никто. Ты никто для Джонни. Ты – ничто, кроме плохих воспоминаний.
– О, боже, – выдохнула она, глядя на него, ее лицо побледнело в лунном свете.
Тоби этого не упустил.
– Ты ожидала другой реакции? – спросил он, выпрямляясь вместе со мной. – Серьезно? Я останусь только ради этого, потому что мне любопытно. Чего ты ожидала, Сьерра? Слёз и объятий, и слов, как сильно я по тебе скучал? Ну, так знай: я не скучал по тебе. Я, черт возьми, не знал тебя. У меня не было в голове образа матери, которая выносила бы меня в своем чреве и не бросила. Я задавался вопросом: какого хрена со мной не так, с моим отцом, с моим братом, что она могла уйти без всяких объяснений, и так и не вернулась. Но я не скучал по тебе.
– У меня были причины. И я прошу тебя оказать мне любезность и выслушать их.
– В половину двенадцатого, за полчаса до сочельника, когда ты устраиваешь мне засаду у моего дома? – выпалил он в ответ.
– Может, подумаешь о том, что я не знала, как подойти к тебе, – пробормотала она. – И не ожидала, что ты вернешься домой так поздно.
– Ни хрена я не собираюсь думать, Сьерра, потому что, видишь ли, я бы никогда не поступил так, как поступила ты. Наверно, для тебя это, тяжело, но я не могу выразить, как мало меня это волнует. Уходи. Меня не интересует то, что ты скажешь. Я не собираюсь выслушивать твое дерьмо, ни когда ты заявишься ко мне домой в качестве особенного рождественского сюрприза, ни когда отправишь мне письмо с просьбой встретиться на нейтральной территории. И чтобы тебе было кристально ясно: я не буду тебя слушать ни сейчас, ни потом, ни когда-либо в будущем.
С этими словами Тоби повернул нас в сторону и пошел прочь.
Я собиралась отпустить его и изменить положение, чтобы идти нормально, когда она выпалила:
– Я знаю, что Джонатон живет на мельнице.
Тоби остановился как вкопанный, и мы оба повернули головы к ней.
– Это угроза? – спросил Тоби.
– Я… я провела в городе некоторое время. Наблюдала за своими мальчиками. Пыталась понять, как… лучше…
– Значит, ты следила за нами, – сказал Тоби.
– Присматривалась к вам, – тихо поправила она. – Наблюдала за своими мальчиками.
Она потянулась к нам, и я не знала, что на меня нашло, но я наклонилась к ней и оскалила зубы.
При виде моей реакции она опустила руку.
– Вы оба сделали правильный выбор, – тихо сказала она Тоби. – Лучше, чем твой отец.
– Да неужели? – огрызнулся Тоби.
– Я обрадовалась, Тобиас, увидев вас обоих остепенившимися и такими счастливыми. – Ее взгляд остановился на мне. – У тебя очаровательный сын.
Боже.
Эта ужасная женщина следила за мной, Тоби и…
Бруксом.
– Вы меня очень пугаете, – выплюнула я.
– Это мои мальчики, – ответила она.
– Уходите, – ответила я.
– Это мои мальчики, – жалобно повторила она. – Уверена, ты понимаешь меня, как никто другой.
– Вы ненормальная? – спросила я. – Нет, я не понимаю.
– Но…
– Уходите, – потребовала я.
– Я…
Я отстранилась от Тоби, развернулась к ней и рявкнула:
– Уходите, или я позвоню в полицию. Вы нарушаете границы. Мы неоднократно просили вас уйти. Значит, вы еще и преследуете нас. – Я понятия не имела, правда ли это, но продолжила в том же духе: – И вы признались в преследовании. Если не хотите, чтобы ваше возвращение в Мэтлок сопровождалось тюремным заключением, садитесь в машину и уезжайте.
С этими словами я схватила Тоби за руку и потащила его к входной двери.
Он не сопротивлялся, спокойно шел со мной. Его ноги были длиннее моих, он обогнал меня и, в итоге, сам потянул вперед, поэтому я начала двигаться в два раза быстрее.
Мы прошли по длинной веранде, тянувшейся сбоку от гаража (где действительно можно было бы разместить несколько стульев или крутую скамейку), и он вставил ключ в замок входной двери.
Зайдя в дом, он включил светильники над кухонным островком.
Ему нужны были лампы. У него была только одна, стоящая возле дивана.
К сожалению, рождественские идеи посетили меня слишком поздно.
Хотя мой подарок ему понравится.
После того, как Тоби зажег свет, я закрыла дверь.
Заперла.
Повернулась к нему.
Сжав его руку, я прошептала:
– Мне не нравится говорить это, милый, но, думаю, тебе нужно позвонить и предупредить Джонни.
– Да, – пробормотал он.
– Я послежу за ней. Если она не уедет, я позвоню в полицию. Ты с этим согласен?
– Меня это полностью устраивает.
Послышалось то раздраженное рычание, которое я так любила (точнее, любила, когда оно не было адресовано мне).
Он отпустил мою руку и прошел вглубь дома.
Я повернулась, чтобы выглянуть за дверь, и с опозданием осознала, что оставила сумочку в машине, а телефон находился в ней.
Дерьмо.
К счастью, очень скоро я увидела свет задних фар, удаляющихся с подъездной дорожки Тоби.
– Джонни, да, извини, нет. Все в порядке, но не все в порядке, – услышала я Тоби.
Задние фары свернули направо, и только тогда я вошла в гостиную, стягивая пальто.
– Она уехала? – спросил он меня.
Я кивнула.
Он вернулся к разговору.
– Да, я знаю, извини, что поздно, и спасибо, рад, что с Бруксом все в порядке, но…
Длинная пауза.
– Бл*ть… – рявкнул он и больше ничего не сказал.
Я пошла на кухню, чтобы порыться в шкафах.
Обычно Тоби пил пиво.
Он мог бы попробовать водку Иззи, но только потому, что ему нравилась моя сестра.
А иногда он, его брат и Дэйв наслаждались прекрасным бурбоном из Кентукки.
У меня создалось ощущение, что пришло время бурбона.
– Бл*ть, брат, ладно, смягчить это невозможно, – сказал он. – Мы с Адди вернулись домой, и на подъездной дорожке нас ждала Сьерра.
Я нашла бурбон и переключилась на поиски стакана.
– Да, знаю. – Пауза. – Нет, было плохо. Адди пришлось пригрозить ей звонком в полицию, чтобы заставить уйти. – Пауза. – Да, она это сделала. Сьерра уехала. – Пауза, затем более низким голосом: – Я знаю, Джонни.
Со стаканом и бутылкой я повернулась к островку и пристально посмотрела на него.
Он стоял у дальней стены, склонив голову, с телефоном у уха.
Я открыла бутылку и налила.
– Сказала, что хочет объясниться. Сказала, что наблюдала за нами. Она знает об Аделине, Элизе и Бруклине. И сказала, что знает, что ты живешь на мельнице. – Пауза. – Да, как угроза. Она может заявиться к тебе, Джонни.
Я приблизилась к нему, и он поднял голову.
Я протянула ему стакан.
Он смотрел на меня глазами оттенка моторного масла, и в них плескалась уязвимость и мука.
Поэтому я подошла к нему и прижалась к его груди, обхватив руками за талию.
Он обнял меня одной рукой, в которой держал стакан виски, и его взгляд расфокусировался, когда он вернулся к разговору с Джонни.
– Не знаю. Она просто сказала, что хочет объяснить. Знает, что папы больше нет. Я не дал ей возможности говорить. – Пауза. – Да. – Еще одна пауза и снова более низким голосом: – Да, нам придется им рассказать. Завтра. Кто знает, что она задумала или планирует сделать. Может пойти к ним, и Дэйв должен быть в курсе, чтобы защитить Марго.
Черт и проклятье.
Я придвинулась ближе.
Его внимание вернулось ко мне.
– Хорошо, – сказал он в телефон. – Я не согласен с этим. Но позвони мне, если она придет к тебе. – Пауза. – Ясно. – Пауза. – Хорошо. – Пауза. – Да, я тоже тебя люблю, Джонни. Пока.
Он отключился, я услышала стук телефона о гранитную столешницу островка, затем он взял бурбон в свободную руку, поднес его к губам и выпил половину от той порции, что я ему налила.
– Милый, – прошептала я, прижимаясь теснее.
Он посмотрел на меня.
– Я не смогу помочь тебе приготовить закуски перед работой. Но привезу все к тебе перед вечеринкой. Утром мы с Джонни идем к Марго и Дэйву.
