Текст книги "Медленное пламя (ЛП)"
Автор книги: Кристен Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)
– Нет, Кристи, это не так, – возразил он. – Возможно, для некоторых парней, но не для меня.
– И ты отвозишь меня сейчас домой, не потому что я была не такой, какой ты хотел меня видеть?
– Да, я везу тебя сейчас домой, потому что ты не такая, какой я хотел бы тебя видеть. Но ты устроила мне концерт, детка. Высказала мне свои претензии, не можешь никак остыть и не пытаешься разобраться с ситуацией. И если я спущу это на тормоза сейчас, мало того, что ты будешь устраивать мне такие концерты всю жизнь, но это бы повлияло и на наших детей, если бы мы зашли достаточно далеко.
Ее голова дернулась, а глаза расширились.
Но Тоби продолжил:
– И это не нормально. Я не хочу милой девушки. Мне нужна та, кто изо всех сил будет стараться постоять за себя, за меня и за наших будущих детей. И когда проблема будет выходить из-под контроля, и я признаюсь, что был мудаком, я не хочу, чтобы она отмалчивалась и не признавала, что была стервой, чтобы мы могли все исправить. Вот чего я не хочу, Кристи.
– Ладно, я была стервой, – призналась она.
– И что мне с этим делать?
Она снова всплеснула руками.
– Ты только что сказал мне признать это.
Теперь ему стало любопытно.
– Почему ты борешься за это?
– Ну, потому что ты красавчик и безумно хорош в постели.
Он покачал головой.
– Ох, умоляю, – протянула она. – Не веди себя так, будто я здесь не из-за моей внешности, и ты не хотел залезть мне в трусики, а я тебе приглянулась из-за моей улыбки или чего-то еще, и смогла тебя рассмешить.
Как он только что понял, она бы его не рассмешила.
Она бы изо всех сил заставила его добиваться ее внешности, задницы, ног и всего прочего.
Вот почему она была здесь.
И теперь Тоби начал осознавать, в чем он ошибся, начиная со своей самой первой девушки, той, которую попросил «пойти с ним» в четырнадцать лет, и заканчивая женщиной, стоящей перед ним в данный момент.
Но Кристи еще не закончила.
– Мужчины вроде тебя, не клюнут на какую-нибудь толстуху, которая хорошо готовит и поклоняется земле, по которой вы ходите. Мужчины вроде тебя, выбирают подобных себе, великолепных женщин, которые тоже поклоняются земле, по которой вы ходите.
– Да, я очень хочу, чтобы моя женщина поклонялась земле, по которой я хожу, – поделился он.
– Вот видишь.
– И она сделает это потому, что я буду готов умереть за нее.
Кристи снова закрыла рот, и ее глаза расширились.
– И она также должна быть страстной, детка. И да, вероятно, она будет великолепна, потому что я пробужу в ней эту страсть, когда буду есть ее киску. Но это, – он указал вокруг себя, – это просто заноза в моей заднице.
Она понизила голос, когда поделилась:
– Я слышала, как ты сказал маме, что поедешь в Нэшвилл, и было бы нехорошо сейчас встретить женщину и тащить ее туда.
И вот оно.
Почему она не начала с этого?
Зачем обрушивать на него бурю дерьма, когда он явно нравился ей больше, чем он думал, и она хотела, чтобы он нравился ей?
– Я просто дразнил ее, хотя был бы не против поехать в Нэшвилл. Дело не в этом. Ты понятия не имеешь о моих отношениях с Марго и о моих планах, ближайших или будущих. Но, Кристи, вот, что я тебе скажу: если я буду готов умереть за женщину, когда встречу подходящую, само собой разумеется, я буду готов осесть на месте. И если почувствую, что мне нужны перемены, то приложу все усилия, чтобы уговорить ее поехать со мной, – объяснил он, что, по его мнению, было излишне.
– И, очевидно, я не подходящая женщина.
Она сошла с ума?
Тоби этого не сказал.
Она правильно расценила его молчание.
– Ясно. Здорово. У меня нет настроения проводить с тобой больше времени. Так что я вызову такси, – отрезала она.
– Вероятно, это хорошая идея.
Она направилась к нему, усердно покачивая бедрами, до такой степени, что он забеспокоился, как бы она не потеряла равновесия.
– Удачи в поисках женщины из твоих фантазий, – едко пожелала она.
– Спасибо, – пробормотал он, уступая ей дорогу.
Он пропустил ее, но за ней не последовал.
Когда она захлопнула за собой входную дверь, он ее не запер.
Но он выглянул в окно и увидел, как она вытащила из сумки телефон и склонила голову над экраном.
И он продолжал присматривать за ней, пока не подъехало такси.
Он не вышел к ней, чтобы заплатить за гребаное такси, когда она повернулась и показала ему в окно средний палец, говоря: «Иди на х*й, мудак» .
Тоби снова вздохнул.
Да, он мог выбирать женщин.
Он все равно продолжил смотреть, пока она не села в такси и не уехала.
Она благополучно доберется домой.
Поэтому Тоби перестал смотреть и пошел запирать дверь.
Вернувшись в спальню, он решил, что еще долгое время после этого здесь будут только он и его кулак.
После того, как он разделся и растянулся под одеялом, воспоминания о Кристи почти исчезли.
А также обо всех тех, кто был раньше, кто вел себя как стервы, или постоянно ворчал, или решал, что он женится на них еще до того, как узнает их вторые имена или то, как они пьют кофе.
Тобиас Гэмбл не собирался становиться своим отцом.
Он не собирался делать неправильный выбор и, в конечном итоге, оказаться таким сломленным, что его не сможет излечить ни одна женщина – или ни один ребенок, даже его собственный.
Он найдет себе подходящую женщину.
Она больше всего на свете будет любить детей, которых они произведут на свет.
Она будет поклоняться земле, по которой он ходит.
И она будет настолько великолепной, что он будет готов умереть за нее, даже не моргнув глазом.
Так что, да, Кристи стала воспоминанием.
Поэтому Тоби без проблем снова заснул.
Четыре года спустя…
Тоби подъехал к дому на своем старом красном грузовике «Шевроле» с серебристыми вставками.
Дом выглядел чертовски милым, идеальное место для новой женщины, с которой стал встречаться его брат, после того, как Шандра закончила перемалывать его в пепел.
Но Тоби не думал о доме.
Тоби даже не придал значения тому факту, что он впервые за несколько месяцев увидит брата, поскольку уже несколько месяцев не возвращался в Мэтлок.
Он не думал об этом, потому что рядом с этим чертовски милым домом явно разыгрывалась драма.
Драма, в которой участвовал Джонни.
Джонни и какой-то сторчавшийся чувак, какой-то огромный чернокожий чувак и две самые красивые женщины, которых Тоби когда-либо видел в своей жизни.
Да, одна из этих женщин была новой девушкой Джонни.
И это понятно.
Чертовски милый дом.
Чертовски красивые женщины.
Тоби вышел из грузовика и увидел, как Джонни чуть покачал ему головой, прежде чем Тоби начал медленно приближаться.
Говорил сторчавшийся чувак.
– Ты же знаешь, я искал, с кем провести концерты, – объявил чувак.
– Не уверена, как можно их найти, лежа на диване с шестью банками пива или трахая какую-то бабу в моей постели, – дерзко ответила блондинка (то есть, одна из двух) с фантастической задницей и длинными ногами.
Ясно.
Вероятно, это была не девушка Джонни.
Хотя она была красивее.
Иисусе.
Подойдя ближе, Тоби удалось лучше разглядеть, насколько она великолепна.
– Адди, не вешай на меня это дерьмо, – ответил чувак. – Ты не давала мне уже несколько месяцев.
– Потому что я уставала, Перри, – парировала она. – Выбивалась из сил. Я мать-одиночка маленького мальчика с отцом-бездельником, который живет со мной.
Здорово.
Просто чертовски потрясающе.
Этот сторчавшийся чувак был ее чуваком.
– Я люблю своего сына, – бросил в ответ парень Перри.
– Он игрушка, какой была и я до того, как потеряла блеск и новизну, а жизнь со мной тебе наскучила, но ты не отдал меня. Ты отшвырнул меня в сторону и стал искать новую игрушку, точно так же, как я знаю, ты поступишь с Бруклином, когда с ним перестанет быть весело, – ответила великолепная девушка по имени Адди.
Тоби увидел, как Джонни повернул голову к нему, наблюдая за его приближением.
Тоби вопросительно поднял брови.
Джонни еще раз чуть мотнул головой и снова посмотрел на Адди.
– Это неправда, детка, – уговаривал Перри. – Я люблю тебя. Люблю Бруклина. Ты же знаешь. Просто с тех пор, как группа распалась, было тяжело и….
– Боже, пощади меня, – язвительно протянула Адди. – Ты – абсолютный стереотип, а я – идиотка, которая купилась на него.
– У нас все хорошо, мы просто должны вернуть все это, – сказал Перри.
– Тебе было хорошо, потому что у тебя был тот, кто оплачивал твои счета и выполнял всю тяжелую работу, заботясь о твоем сыне, чтобы он был милым, чистым и сытым, когда тебе захочется поиграть с ним. У меня не было ничего хорошего. И даже после того, как я поделилась этим примерно семь миллионов раз, до тебя не дошло, что, возможно, стоит помочь своей жене и сыну. Потому что ничего не изменилось. Вдобавок ко всему, я застала тебя трахающим другую женщину.
Все, наконец, встало на свои места.
Эта красивая женщина родила ребенка от этого мудака.
Они были женаты.
И мудак ей изменил.
Она видела, как он это сделал.
Дерьмо.
– Я скоро вступлю в другую группу, и тогда… – начал мудак.
– Не смей снова кормить меня этим, Перри. Я поверила в это два года назад. Ты действительно думаешь, что я поверю в это сейчас?
– Итак, да, – пробормотал Перри, закончив с уговорами. Он снова разозлился. – Теперь ты приняла решение, что между нами все кончено, обчистила квартиру и банковские счета и ушла?
– Ты изменил мне, и мы расстались, так что я уехала, Перри. Забрала свои вещи. Твои оставила. То же самое касается и банковских счетов, так как каждый пенни на них я заработала сама, – объяснила Адди.
Тоби не мог поверить, что этот идиот изменил ей.
Иисусе.
Мужик слепой?
– После того, как ты смылась, в доме не осталось ничего, кроме моей одежды, – парировал идиот.
– Это то, с чем ты вступил в наш брак и весь вклад, что ты в него внес и с чем ты из него уйдешь.
– Мне потребовалась неделя, чтобы добраться сюда, потому что пришлось достать денег на бензин, так как ты забрала наличные и заблокировала наши кредитные карты, – пожаловался Перри.
– Мои кредитные карты, – поправила она. – На них лишь стояло твое имя. Но погашала их я.
Черт, а эта женщина с характером.
И она дала мужу хороший пинок под зад.
Это было бы чертовски круто, если бы происходящее не было таким хреновым.
Перри внезапно хлопнул себя ладонью по лбу, а затем выбросил руку вперед, и Тоби насторожился, потому что, если этот чувак был настолько глуп, чтобы изменить своей красавице-жене с ее дерзким характером, он мог бы сделать с ней что-нибудь еще более глупое в присутствии трех мужчин.
Свой разгневанный жест мудак сопроводил следующими словами:
– Неужели ты не видишь ужас ситуации, когда какая-то сука обчищает квартиру и забирает у мужчины ребенка, а затем уходит, даже не оставив гребаной записки?
Тоби поймал себя на том, что проглотил рычание из-за того, что мужчина назвал ее сукой.
– Ты был внутри нее, – прошептала Адди.
От тона ее голоса внимание Тоби сосредоточилось на ней, и, как будто его тело обладало собственным разумом, оно приблизилось к Адди.
– Детка, пожалуйста, мы можем поговорить об этом без зрителей? – умолял Перри.
– Она смотрела на меня. Ты смотрел на меня. Смотрел прямо в глаза, когда был внутри другой женщины, – произнесла Адди голосом полным боли.
– Я пытался тебя догнать.
– С мокрым членом, побывавшим в другой женщине.
Мудак замолчал.
Тоби по-прежнему не смотрел на него.
Его внимание было приковано к ней.
Как она могла быть еще красивее, показывая свою боль?
– Вот как все будет дальше, – тихо сказала она. – Я переезжаю сюда. Я устроилась на работу в продуктовый магазин. Начинаю в понедельник. Я уже связалась с адвокатом. Она начала бракоразводный процесс. Тебе назначат выплату алиментов на ребенка. Ты возьмешь на себя финансовую ответственность за сына, над созданием которого старался с большим удовольствием. Посмотрим, какую роль в его жизни ты будешь играть, но это будет зависеть от меня. И он останется здесь, со мной и Иззи. А ты будешь там, со своими нарушенными обещаниями и нелепыми мечтами.
– Мои мечты не нелепы, – выпалил Перри, явно оскорбленный этим, а не всем тем, что она говорила о том, какой он дерьмовый супруг, изменщик и никчемный отец.
Эгоистичная задница.
– Желание стать солистом рок-группы – не нелепо. Нелепо то, что ты думаешь, что это произойдет, сидя на диване и попивая пиво, – сказала ему Адди.
– Ты не отнимешь у меня сына, – пригрозил он.
– Слишком поздно, я уже это сделала, но, хочу сказать, Перри, на самом деле, его у тебя никогда и не было, потому что ты никогда на него не претендовал.
– Это мы еще посмотрим, – прорычал он.
Когда Адди приблизилась к мужу, Тоби напрягся.
– Нечего тут смотреть, так что слушай внимательно, – прошипела она. – Я буду работать до упаду, чтобы бороться за то, что правильно для моего сына. Продам свое тело, если понадобится, чтобы дать ему не только то, что нужно, но и больше. И я пролью свою последнюю каплю крови, прежде чем позволю тебе испортить ему жизнь. Ты меня знаешь, Перри, – подчеркнула она. – Ты знаешь, что я не уступлю. Что каждое мое слово – правда. И ты знаешь, что для борьбы у тебя нет необходимых средств. Я сделаю все возможное, чтобы победить тебя, чтобы дать моему сыну то, чего он заслуживает. Мама учила меня этому изо дня в день, так что я знаю, как это дается. И если ты заставишь меня пойти на это, я пойду на все и умру, зная, что сделала своего мальчика счастливым.
Тоби почувствовал, как что-то, чего он не чувствовал уже много лет, скользнуло ему в живот, когда он слушал, как она произносила эти слова.
Но даже самое сильное ощущение в прошлом не сравнилось с тем, каким жаром оно горело сейчас.
– Тебе придется бороться, – бросил ей Перри.
– Только потому, что ты намерен доказать, какой ты большой мудак, – ответила она.
Мудак пристально посмотрел на свою жену. Затем перевел взгляд на другую блондинку, на Джонни и на афроамериканца, после чего развернулся и чуть споткнулся, увидев Тоби. Но быстро пришел в себя и побрел прочь.
– К твоему сведению, – крикнула ему вслед Адди. – У моего адвоката на следующей неделе уже назначено три встречи для дачи показаний под присягой. И той сучке, с которой ты трахался, пока мой сын лежал в кроватке в соседней комнате, вручили повестку в суд, так что она – одна из свидетелей.
Она даже не знала имени Тоби, но ему хотелось удариться с ней кулачками за то, что она такая чертовски крутая.
Или поцеловать ее.
В настоящий момент второй вариант был совершенно неуместен.
Но это не означало, что он не хотел этого сделать.
– Поцелуй меня в задницу, Адди, – крикнул Перри, не сбавляя шага.
– Время, когда ты получал это от меня, милый, давно-о-о прошло, – ответила она громко.
Только тогда Тоби оторвал от нее взгляд, чтобы увидеть, как ее, – Тоби надеялся, – в скором времени официальный бывший, запрыгивает в свою машину, заводит мотор, а затем дает задний ход и с ревем уносится прочь, оставляя за собой дождь из гравия и облако пыли.
Тоби обернулся, когда другая блондинка осторожно позвала:
– Адди…
Но Адди повернулась и помчалась вдоль стены дома, исчезнув за углом.
Вторая женщина побежала за ней.
Тоби почувствовал на себе взгляд брата и оторвал свой от угла дома, где исчезли женщины, и направил его на Джонни.
– Добро пожаловать домой, брат, – сказал Джонни.
Боже.
Джонни.
Тоби чуть ухмыльнулся.
– Джонни, – представился Джонни чернокожему чуваку.
Чего-чего?
Они не знали друг друга?
– Чарли, – ответил парень, подавая руку Джонни.
Джонни ответил на рукопожатие и представил:
– Это мой брат, Тоби.
– Тоби, – сказал Чарли, протягивая Тоби руку.
– Чарли, – ответил Тоби, принимая ее.
Когда мужчины закончили с приветствиями, все трое замешкались, и когда Джонни направился вдоль стены дома, Тоби и Чарли последовали за ним вместе с Рейнджером, псом Джонни.
Значит, городские слухи оказались правдой.
Шандра, бывшая Джонни, стерва, уничтожившая его, вернулась в Мэтлок, потому что Рейнджер был здесь. Джонни отдал ей пса, чтобы он присматривал за ней после того, как она пнула его брата по зубам (это было примерно через наносекунду (небольшое преувеличение) после смерти их отца) и сбежала.
Но Рейнджер был здесь.
С двумя блондинками в чертовски милом доме, во дворе, где разыгралась некрасивая драма.
Иисусе.
Итак, когда Джонни ввязывается в подобную драму, выступая в роли героя, он срывает куш.
Когда Тоби попытался ввязаться в ситуацию одной цыпочки, помогая оплатить медицинские счета ее брата, она решила, что он ее прекрасный принц. Так что, она арендовала зал для свадебного приема, когда он даже не собирался покупать ей кольцо. И когда он сказал ей об этом, хоть и вел себя осторожно, она взбесилась из-за того, что зря потратилась и угнала его грузовик.
Джонни находил себе крутых блондинок, которые шли до конца ради своего ребенка.
Тоби находил себе чокнутых.
Приятно осознавать, что ничего не изменилось.
Они вошли через заднюю дверь и услышали, как Адди сказала:
– Нет, Из. Просто дай соусу подрумяниться и начнем вечеринку.
Но ее глаза обратились к брату Тоби, а потом на него и на Чарли, толпившихся за Джонни в маленькой кухне.
Она крепко прижимала к себе очаровательного ребенка, забившись в угол, словно ее держали в западне двое женщин: блондинка (явно Элиза, о которой все в городе говорили, что она исцелила разбитое сердце Джонни Гэмбла) и афроамериканка, которая, вероятно, была с Чарли.
Хотя Тоби казалось, что они дают ей пространство.
В этот момент Адди сказала:
– Отлично. Будто недостаточно хреново, что драма разыгралась на глазах Клаббера Макхоттерсона, – легким движением руки она указала на Чарли, – и Магнуса Макхоттерсона, – кивком она указала на Джонни, – теперь здесь еще Тэлон Макхоттерсон наслаждается шоу.
Драма с мудаком не успела закончиться, а она уже шутила.
Бл*ть.
Бл*ть.
Тоби снова не мог оторвать от нее глаз.
– Детка, может, нам стоит подняться наверх и поговорить, – тихо предложила чернокожая женщина.
– О чем? – спросила Адди. – О том, что Джонни сменил больше подгузников Бруклину после недельного знакомства с ним, чем его отец за семь месяцев?
Да.
Таков был Джонни.
И он догадался, что ее ребенка зовут Бруклин.
Крутое имя.
– Куколка, как насчет того, чтобы позволить Джонни и Чарли присмотреть за Бруксом, а мы, девочки, возьмем бутылку вина и… – попыталась Элиза.
– Я видела вас двоих, – сказала Адди хриплым голосом, и Тоби, будучи уже немного в курсе ее ситуации, насторожился. – В конюшне. Я видела, как Джонни прижимал тебя к стене.
Вот, дерьмо.
Этого ему не хотелось слышать.
– О, Господи, – пробормотала чернокожая женщина.
– Черт, – пробормотал Чарли.
– Дьявол меня забери, – пробормотал Тоби.
– Он никогда не давал мне того, что было у вас двоих в тот момент, – сказала Адди женщине, которая, судя по их схожей внешности, приходилась ей сестрой. – Я могла бы встать рядом с вами, но вы бы меня не заметили. Я для вас не существовала, ничего не существовало. Ничего, кроме него для тебя и тебя для него. Он никогда не давал мне такого, Из. Как я раньше этого не видела?
Это заставило Тоби перевести взгляд на своего брата.
Испытывая облегчение.
Шандра разорвала его на части.
Судя по всему, городские сплетни были правдивы, и эта Элиза снова собрала его воедино.
Его брат нашел свое счастье. И Тоби был этому рад.
И он был рад, даже думая, что хочет того же.
Его взгляд снова вернулся к Адди, когда Элиза прошептала:
– Адди, милая.
– Он дал мне его. – Она крепче прижала сына к себе. – Это все, что он когда-либо мне давал. Но он дал его мне, чтобы самому испытать оргазм, и, честное слово, это было все, о чем он думал.
– Адди, детка, пожалуйста, пойдем наверх, – уговаривала ее сестра.
Адди дернула головой, как упрямая кобылка, и в тот момент это было чертовски неуместно, но не изменило того факта, что движение получилось сексуальным, а затем она огрызнулась:
– Нет. Это вечеринка. У нас вечеринка.
Она прошла мимо сестры, мимо Джонни, прямо к двери, где стоял Тоби.
Да.
Абсолютно великолепная.
Но она держала ребенка и изо всех сил старалась не развалиться на части…
Самое прекрасное зрелище, что ему доводилось видеть.
– С дороги, Тэлон, – приказала она.
– Меня зовут Тоби, – мягко ответил он, но с места не сдвинулся.
Ее голова дернулась назад, и измученные голубые глаза встретились с его глазами.
Господи, да.
Захватывающее зрелище.
– Ты его брат, не так ли? – спросила она.
– Да, дорогая, – ответил он.
– Как же иначе. Ты идеален, так что, конечно. Ты, наверное, тоже не свободен, да?
Если бы он был не свободен, его бы уже не было здесь примерно через полчаса.
К счастью, он был свободен.
– Я… – начал он отвечать ей.
– Не для меня, – оборвала она его. – Такой мужчина, как ты. Такой мужчина, как Джонни. Такой мужчина, как Чарли. Не для меня.
Понятно.
Она держала себя в руках.
Но он чувствовал, что она вот-вот сорвется.
– Милая, – прошептал Тоби. – Как насчет того, чтобы мы тебя…
Она встряхнула волосами и оглянулась через плечо на сестру.
– Я сделала это, Из. Я сделала это. То, что поклялась себе никогда не делать. Не то же самое, но похожее. Я нашла версию отца. Нашла мужчину, который ни на что не годился, кроме как разбить мне сердце.
И тогда ее лицо исказилось, и она начала сползать вниз.
– Тоби, – прорычал Джонни на ходу.
Но Тоби был тут как тут.
Он поймал ее в объятия и опустился вместе с ней на пол. Адди ударилась задницей о внутреннюю часть его бедра, в чем не было абсолютно никакого сексуального подтекста, и нога Тоби оказалась вывернутой под неудачным углом.
Он вздрогнул, но проигнорировал боль, обняв ее и прижимая вместе с ребенком к своей груди.
Она уткнулась лицом ему в шею и зарыдала.
Все, о чем он мог думать, это как хорошо она ощущалась в его объятиях, особенно ее волосы на его коже, такие чертовски мягкие.
Кроме того, от нее прекрасно пахло.
Ребенок начал ерзать.
Ясно.
Пора доставить ее в безопасное место.
Тоби поднял взгляд на ее сестру.
– Куда ты хочешь ее отнести, детка?
– В мою спальню, – прошептала она. – Наверх. Я покажу дорогу.
Тоби кивнул, привстал и с большой осторожностью поднял Адди с ребенком, не выпуская их из безопасности своих рук, и последовал за Элизой, поспешившей в коридор.
Он нес их вверх по лестнице, а Адди плакала, уткнувшись лицом ему в шею.
Пройдя по коридору в спальню, он уложил ее на кровать, но она все продолжала плакать, не отрывая лица от его шеи.
Как только Адди оказалась в постели, в дело вступила Элиза, поэтому Тоби отступил на шаг.
Потом еще на шаг.
Затем он остановился и посмотрел на сестер.
Элиза успокаивала Адди, и, поскольку головы сестер склонились очень близко, Тоби подумал, что посторонний мужчина, возможно, не смог бы отличить волосы одной от волос другой.
Но он мог.
Уже.
Потому что Господи Иисусе, бл*ть… дерьмо…
Он влюбился.
Влюбился во вспыльчивую женщину с ребенком и изменщиком-мудаком-мужем, которого она пыталась перевести в статус бывшего…
Во вспыльчивую женщину, случайно оказавшуюся сестрой новой женщины его брата.
Во вспыльчивую женщину, которая была под запретом для Тоби.
Джонни, ушедший из жизни, когда любовь вырвала из груди его сердце, вернулся. Исцелился. Он продолжит жить с красивой женщиной с чертовски милым домом, которая, очевидно, любила свою сестру, и с которой его брат был так крепко связан, что он даже не заметил, как кто-то наблюдал за тем, как он трахал свою девушку.
Так что, да.
Для Тоби Адди была под запретом.
И снова, да.
Простыми словами…
Пи*дец.
С этой мыслью Тоби заставил себя выйти из спальни.
Глава 1
Снег в лунном свете
Адди
Семь месяцев спустя…
Мы с Бруклином подъехали к дому в темноте.
Но даже в темноте я видела, как после небольшого снегопада днем кто-то приходил, чтобы смахнуть снег со ступенек.
Не выпало даже и полдюйма.
Но пока я работала в магазине, а Брукс был в детском саду, Джонни, Дэйв или Тоби пришли, чтобы убедиться, что я смогу без происшествий добраться от машины до двери, даже если четверть дюйма легкого пушистого снега не доставило бы никаких проблем.
Я покачала головой, припарковала свой маленький желтый «Форд Фокус», заглушила двигатель и сказала своему тринадцатимесячному сыну:
– Похоже, нам не придется бороться с пушистой пыльцой, малыш. Конец нашим вечерним приключениям.
– Мама, Дада, Додо, баба, – ответил Брукс, стуча пухлыми ручками и ножками по автокреслу.
Это было его любимое время дня: он возвращался домой к Дэппер Дэну, помеси риджбека с висячими ушами и еще кого-то, которого Тоби взял из приюта несколько месяцев назад и подарил нам.
Я принадлежала к тому типу женщин, кто многое откладывал в глубину своего сознания, чтобы позже во всем разобраться. Потому что такова была моя натура, а еще потому, что сейчас я была матерью-одиночкой тринадцатимесячного драгоценного мальчика, и мне требовалось думать о многом.
Хотя я также принадлежала к тому типу женщин, кто позже доставал отложенное и разбирался в нем.
Но Тобиас Гэмбл был тем, с кем я не собиралась разбираться позже.
Он был братом жениха моей сестры.
Стал мне хорошим другом.
Учитывая характер мужчин Гэмбл, а также почти всех жителей Мэтлока, штат Кентукки, особенно после происшествия с Бруксом, Тоби считал своим долгом присматривать за мной.
И поскольку в августе следующего года я породнюсь с ним, для мужчин Гэмбл, какими бы они ни были, я просто иду в комплекте со своей сестрой.
Так что.
Нет.
Никаких мыслей о Тоби.
Мне следует затолкать их в самые дальние уголки моего сознания.
Сделав это, я вышла из машины и приступила к ежедневной рутине.
Вытащила сына из детского кресла с заднего сиденья и пошла с ним в дом.
Выпустила Дэппер Дэна, немного потрепав его по голове и позволив Бруклину на него повизжать.
Включила термостат и увеличила температуру с пятидесяти восьми градусов, на которые я устанавливала его в течение дня, чтобы сэкономить на коммунальных услугах, до шестидесяти девяти (такую цифру я выбрала, потому что посчитала ее забавной, к тому же, она не привела бы к большим счетам за отопление), чтобы мы с ребенком не замерзли.
Усадила Брукса в манеж и оставила свою сумку, чтобы вернуться за пятью пакетами с продуктами, которые я набрала на работе, прежде чем забрать ребенка из детского сада.
Отнесла все на кухню, убрала замороженные и скоропортящиеся продукты в холодильник, вернулась к входной двери, чтобы забрать почту из металлического почтового ящика Иззи, расписанного колибри и цветочками.
Спасибо городку Мэтлок за почтовую службу, где почтальоны даже за пределами города подъезжают к дому, подходят к крыльцу и доставляют почту, так что мне не пришлось преодолевать тридцать ярдов до дороги, чтобы забрать почту, когда мой ребенок находился один дома в манеже, или тащиться с ним на руках по холоду.
Я позвала Дэппер Дэна, который, сделав свои дела и исследовав снежную пыль, бросился внутрь, чтобы побыть со своими людьми.
Я закрыла дверь, заперла замок, бросила пачку конвертов на скамейку с мягким сиденьем в сине-белую полоску в углу прихожей, сняла куртку и шапку, куртку повесила на крючок, а шапку положила на полку сверху.
Хорошенько приласкала Дэппер Дэна, как бы говоря: «Привет, мальчик, я скучала по тебе».
Прошла в гостиную, сняла с сына куртку, шапку и перчатки, чтобы он не перегрелся при теперь уже включенном обогревателе.
Убрала вещи Брукса, взяла его с собой на кухню, усадила на детский стульчик, где было достаточно игрушек, чтобы он мог стучать ими по подставке и бросать на пол.
Дала Дэппер Дэну порцию вечернего корма и сменила ему воду в миске.
Подняла игрушки с пола и вернула их сыну.
Убрала оставшиеся продукты.
Снова подняла игрушки с пола и вернула их сыну.
Надела Бруксу нагрудник, дала ему крекеры и приступила к приготовлению ужина.
Наблюдая за тем, как Брукс ест, сделала себе сэндвич, съела его, вернулась в прихожую за почтой, принялась вскрывать конверты, откладывая в сторону счета за коммунальные услуги, пока не буду готова с ними разобраться.
Вымыла личико и руки Брукса, вытерла подставку детского стульчика, сняла с сына нагрудник и вытащила из стульчика, чтобы опустить на пол поиграть с Дэппер Дэном, пока сама относила нагрудник в прачечную.
Вернулась на кухню и убрала за собой, одновременно присматривая за сыном и собакой, чтобы они не доставили друг другу неприятностей, как это часто бывало.
Заметила через окно над кухонной раковиной, что снова пошел снег.
А затем обошла запланированные на вечер дела. Таким образом, я не дала моему мальчику провести много времени с собакой и не пошла в прачечную, чтобы сложить белье, которое я положила в сушилку этим утром, и не загрузила стиральную машину на этот вечер, прежде чем искупать ребенка и приготовить его ко сну.
Вместо этого я снова одела нас с сыном в куртки, перчатки и шапки и вышла через парадную дверь, с гарцующим вокруг нас Дэппер Дэном.
Я встала на подъездной дорожке, прижимая сына к груди обеими руками.
– Снег, – сказала я ему, пока нас окутывало белым покрывалом.
Бруклин посмотрел на мое лицо, приложил ладошку к моей щеке и захихикал.
Я улыбнулась своему прекрасному комочку, крепко обняла его и запрокинула голову к небесам.
Облака закрывали звезды, рассеивая лунный свет, но мягкое падение белых хлопьев выглядело безумно восхитительным.
Они касались моего лба, щек, подбородка, оставляя едва заметный прохладный след.
Это была жизнь.
Это был момент и событие.
Это было у нас с сыном до того, как он начнет водить машину, ходить на свидания, учиться в колледже или жить своей жизнью.
Каждое мгновение оставляло след.
А потом он исчезал.
Поэтому, когда пошел снег, вместо того, чтобы заниматься домашними делами и готовить сына ко сну, я вывела его из дома и крепко обняла, хотя он никогда этого не вспомнит, об этом буду помнить я. И мне было так приятно стоять под тихо падающим снегом и прижимать к себе своего ребенка.
Так бы сделала моя мама.
И так моя мама и делала.
Бесчисленное количество раз она выводила нас с Элизой на прогулку в снег или в дождь, и мы принимали Божью благодать, Его простые дары чистой красоты такими, какими они и должны быть.
Я открыла рот.
Брукс хихикнул.
Я почувствовала, как хлопья тают на языке, и, приняв благодать, закрыла рот и посмотрела на своего мальчика.
– Мама, – сказал он.
Я надеялась, что никогда этого не забуду.
Я надеялась на это с самого первого раза.
Этот след.
Мой тринадцатимесячный малыш зовет меня.
– Да, малыш, разве снег не великолепен? – Я отняла от него одну руку и указала на небо. – Смотри, Брукс. Нет ничего лучше снега в лунном свете.
Он не смотрел.
Он наклонился, протянул ручки и позвал:
– Дада.
Он хотел поиграть с Дэппер Дэном.
Хорошо.
Если Бруклин этого хотел, он это получит.
Поэтому я увела его в дом, раздела, усадила на пол в гостиной, вернулась в прихожую, разделась сама, заперла дверь и пошла в гостиную провести со своим ребенком и собакой несколько минут перед купанием.
